Текст книги "Клуб любителей фантастики, 2003"

Автор книги: Дмитрий Казаков

Соавторы: Михаил Кликин,Ант Скаландис,Сергей Чекмаев,Дмитрий Янковский,Александра Сашнева,Олег Овчинников,Лора Андронова,Василий Купцов,Вячеслав Куприянов,Эльвира Вашкевич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

ТЕХНИКА МОЛОДЕЖИ 6 2003

Лора Андронова
СТРАЖ ЙЕГУ-ИНН

Почти всю ночь на Изгибе бушевал шторм, и теперь широкая терраса, выходившая на залив, была завалена ветками, листьями и обломками досок. Добела отмытые мраморные плиты нестерпимо поблескивали маленькими лужами, забившиеся в углы клубки водорослей сохли под лучами солнца, источая крепкий соленый запах.

– Боги немилостивы к нам. Случись эта буря на два дня раньше – от флота лонтанов остались бы одни щепки, – сказал Рагхет Харр, имир о-Цигны.

Он сидел на перилах и смотрел вниз, на спокойные, ленивые волны, шелестевшие у подножия скалы. Могучий, как рийгу, статный, с редкими серебряными штрихами на висках, правитель едва разменял седьмой десяток.

– Что молчишь, жрец? Думаешь, как бы половчее защитить своих небесных господ?

Зегерро покачал головой, и тонкие хрустальные палочки, вплетенные в его волосы, холодно зазвенели.

– Буря не решила бы наших проблем. В лучшем случае, она лишь продлила бы агонию.

Имир бросил на него быстрый взгляд и снова отвернулся. Спорить было не о чем. Битву, которую страна вела пятнадцатый год, можно считать проигранной. Враг занял весь материк, вытеснил о-цигнов с обжитых земель, заставляя искать убежище далеко на западе, на небольшом округлом полуострове, отделенном от чужой уже территории узкой длинной косой.

Иегу-Инн, Голова Лебедя – так называлось это место. Каменистый, бесплодный клочок, изрезанный ледяными горными ручьями. Скудная почва почти не давала урожаев, позволяя прокормить лишь малое число жителей. Осенние ветры сворачивали валуны, уносили постройки, ломали кирпичные укрепления. Здесь не было животных, только быстрые яркие птицы краснохолки прилетали весной на гнездовья.

Угрюмое место. Угрюмое и мрачное.

Священное для каждого о-цигна. Место, где уставшие от темноты предки впервые вышли на поверхность.

– Нам нужно лишь восстановить силы, – устало сказал он – Вырастить ящеров, заново создать армию.

– И подготовить ее, – кивнул жрец.

– Но нас осталось так мало.

– Надо вернуться в скрытые пещеры. Мать-земля поможет своим детям быстрее встать на ноги, подарит новые стаи чешуйчатых братьев. Мы возродимся и сметем пришельцев.

– Когда это будет? Через тридцать лет? Через сорок? Даже у самого ядра мы не сможем восстанавливаться быстрее, – Рагхет провел рукой по лицу. – А кто в это время прикроет нас, кто оборонит Ход? Как долго выстоят мои войска против объединенных армий лонтанов?

– Мы останемся наверху и будем биться до последнего, – спокойно ответил Зегерро. – Поклоняющиеся Сойлу не смогут жить в вечном сумраке.

– Но даже вы одни не справитесь, вам понадобятся бойцы, а их осталось так мало, так мало.

Жрец молчал, глядя на солнце.

«Зачем нужен этот разговор? – думал он. – Ведь мы обсуждали все десятки раз. Другого выхода нет и быть не может. Счастье, что боги даровали нам хотя бы такой путь».

По лицу имира пробежала судорога.

– Я знаю, я все знаю, – прошептал он.

На террасе установилась тишина, нарушаемая лишь шумом океана. Рагхет смотрел на уходившую вдаль береговую линию, на полоску рыжего пляжа, на стремившиеся в небо горы.

Зегерро терпеливо ждал, повторяя про себя слова дневной молитвы. В его косах играли солнечные блики, делая ярко-желтые волосы еще более яркими, огненными.

– Пойдем, – сказал имир, стряхивая с себя оцепенение. – Пойдем к детям.

Они прошли полутемным коридором, миновали полную людей трапезную и спустились по лестнице в комнату с затененным стеклянным потолком, в которой рядком стояли колыбели. Едва завидев входящего правителя, хлопотавшая в спальне няня склонилась в поклоне и поспешно юркнула за дверь.

– Эйрин, Герос, Рейно, Ирре, Норрис, – называя имена. Рагхет легонько касался губ каждого младенца.

– Пятеро. Пять здоровых мальчишек. Пять сильных пальцев, сжимающихся в кулак. Я дам им особую мощь, и они смогут защитить нас.

– Ты уверен, что все получится?

Жрец усмехнулся.

– Все твои жены родили одновременно. Это ли не знак?

– Я обрекаю собственных сынов на одиночество, – сказал имир.

– О них будут сложены легенды. Тысячи юношей позавидуют их мощи и долголетию.

Лиловые глаза правителя потемнели.

– Пойми, я ведь никогда не видел, как ты творишь чудеса. И никто не видел.

– Я не творю чудеса. Мне лишь позволено смотреть на лик Сойла, черпая силу. Сам по себе я никто, посланник, проводник высшей воли.

– Мы просто не можем поступить иначе, – Рагхет словно не слышал жреца. – Не можем. Начинай.

Зегерро чуть поклонился и отошел к стене. Нащупав в нише резной рычаг, он потянул его вниз, и потолок бесшумно раскрылся. В образовавшийся проем потоком хлынул свет стоявшего в зените солнца.

* * *

Жбан подпрыгнул на полке, завертелся, закачался, с грохотом упал вниз и покатился по ступенькам, оставляя за собой тонкий крупяной след. Между шкафчиков проскочила хрупкая, скрюченная фигурка, кто-то противно хихикнул, и за жбаном последовала медная миска с фасолью.

– Проклятье, – прошипел Рейно, пытаясь удержать на месте остальную посуду. – Ненавижу домовых.

– Что случилось? – Эйрин остановился на пороге, чтобы собрать рассыпавшееся просо. – Опять он?

– Он, он, он, – заухало на антресолях. – Он!

– Я ведь ему поставил плошку с кашей, на обычное место! – Рейно был вне себя от ярости.

– С ка-а-ашей!

– Заткнись, безмозглая животина!

– Ну-ну, – Эйрин успокоительно положил руку брату на плечо. – Не злись ты так.

– Не злиться?! Да ты только посмотри, что этот поганец натворил!

Рейно снял крышку с кастрюли, и по кухне пополз мерзкий сладковатый запах.

– О-о! – сказал Эйрин, зажимая нос.

– Огого! – радостно взревели антресоли.

– Что это такое?

– Не знаю, но очень похоже на помет. Наш милый домовенок испражнился прямо в суп.

– Ну и дела.

– Я так старался, – Рейно обиженно сдвинул брови. – Хорошая ведь была похлебка, наваристая, с улитками и овощами.

Братья хором вздохнули.

– Придется обойтись лепешками.

– Да уж. И чего это он так разбушевался? Вроде, тихо себя вел в последнее время.

– Блоха укусила бешеная.

Выложив на поднос дюжину свежих хлебцев, листья салата и баночку икры, они пошли по лестнице вниз.

Крепость была совсем небольшой – три этажа, сторожевые вышки, подвалы для хранения запасов. Перед уходом в скрытые пещеры о-цигны с особым тщанием позаботились о том, чтобы сделать ее неприступной. Стены, сложенные из «земляной кости» – особого, необычайно прочного камня, добываемого в глубоких океанских расщелинах, – в толщину превышали рост человека. Нигде в комнатах не было ни окон, ни бойниц, только забранные металлом отдушины. Строение напоминало прижавшуюся к земле плоскотелую улитку с торчащими рожками башен.

– Я часто думаю, – понизив голос, сказал Эйрин. – Увидим ли мы их когда-нибудь?

Они проходили по мосткам, под которыми вздымалась и опадала первая мембрана Хода, оберегавшая полости закукливания.

Рейно передернул плечами. Это место с детства и пугало, и притягивало его.

– Увидим, – твердо ответил он. – Разве может быть иначе?

– А как это будет? Представляешь, пленка лопается, и сюда входят, въезжают на повозках, влетают на ящерах сотни, тысячи наших сородичей.

– Рано пока об этом говорить.

– Сколько мы уже тут лет? Скоро тридцатый юбилей отпразднуем.

– Не так уж и долго, – возразил Рейно. – Полагаю, ждать нам еще два раза по столько.

Эйрин пригладил непослушный вихор на затылке.

– Грустно.

– Ничего, брат, дождемся.

Ирре и Герос уже сидели в трапезной, нетерпеливо постукивая ложками о столешницу. Оба были невысоки ростом и темноволосы, с широкоскулыми плоскими лицами, разительно отличаясь и от веснущатого рыжего Рейно, и от белокурого Эйрина.

– У-у, – протянул Ирре. – Опять кое-кто халтурит. А обещал-то, обещал.

– Он не виноват, – вступился Эйрин. – Это снова карлик. Наделал в суп, разгромил полки.

– Не пора ли его, наконец, отловить?

– Боязно. Домовые приносят счастье, – ответил Герос.

– Лучше бы он нам щи принес. Или корнеплодов печеных. Пока, насколько я могу судить, он него сплошные неприятности.

– Да как его поймаешь? Эта крыса в любую щель пролезет, куда ты и носа не сунешь, – рука Рейно зависла над тарелкой, выбирая хлебец поподжаристее. – Когда Норрис сменяется? Надо бы и ему поесть отнести.

Ирре посмотрел на стоявшие под лампой песочные часы.

– Скоро. Совсем скоро.

– Пора мне собираться, – сказал Эйрин. – Как там погода?

– Чудесно. Еле заметный ветер с берега, полный штиль, дышать нечем, камни плавятся. В общем, подходящие условия для дежурства.

Воровато оглянувшись, Рейно лизнул оранжевую, влажно поблескивающую горку икринок и зажмурился от наслаждения.

– Ну и чем, хотел бы я знать, ты лучше непотребного карлика? – ворчливо произнес Герос, хмуро косясь на брата.

Словно в ответ на его слова, в дверях мелькнула тень. Дробно топоча, домовой вскарабкался по стене и устроился на балке.

– Карр-каррлика! – передразнил он.

– Лови его, – шепнул Рейно.

Домовой поерзал. Не отрывая от него взгляда, Ирре расстегнул пуговицы, снял рубашку и попытался набросить ее на незваного гостя. Тот ловко увернулся и рубашка повисла на торчащем из балки гвозде.

– Мазила, – прокомментировал Рейно. – Удивительно, как ты по краснохолкам еще вчера попадал.

– Сам бы попробовал, – огрызнулся Ирре. – Краснохолка – птица нервная, но не слишком быстрая. А эта бестия скачет, как блоха.

– Гу-гу.

Бочком подобравшись к рубашке, карлик достал из кармашка на животе ножницы, старательно вырезал в ней квадратную дыру и повязал получившийся лоскут себе на шею.

– Гу, – повторил он, чрезвычайно довольный собой.

Рейно и Герос одновременно потянулись к стопке посуды.

– Ах ты, полуног облезлый! Вещи портить вздумал!

– Ну-ка, брысь отсюда! – ревел Ирре, пытаясь достать домового канделябром.

Со свистом пронеслись сразу две тарелки, одна гулко плюхнулась на кушетку, другая разбилась о стену. С печальным всхлипом разлетелся кувшин, оставив на ковре сладкое ягодное пятно.

Карлик, громко ухая, скакал под потолком. Время от времени он останавливался, чтобы отрезать от несчастной рубашки очередной кусок, связать в жгутик и бросить его в нападавших.

– Может, шваброй его?

– Браброй! – радостно отозвался домовой. – Буброй. Хваброй!

– Не думаю, – сказал Герос. – Предлагаю попробовать по-хорошему.

Ирре скривился.

– Слишком много чести.

Эйрин завернул в лист салата кусок лепешки с икрой и позвал домового:

– Карлушечка! Лапушка! Иди, покушай.

– Отведай хлебца, золотце.

Золотце заинтересованно принюхалось, но с места не сдвинулось.

– Брезгует, коротышка, – сказал Ирре. – Да и бог с ним.

Он снова сел за стол и принялся было за обед, как вдруг замер.

– Мне кажется…

В следующую секунду грозно зазвонил колокол.

– На стену, на стену, лонтаны на подходе! – гремел по крепости голос Норриса.

Побросав ложки, братья бросились к выходу из трапезной, взлетели по лестнице наверх, к сторожевой башне.

– Лонтаны, лонтаны, лонтаны, – гудело все вокруг. Казалось, даже камни предупреждают об опасности.

Небо было ясным, без единого белого перышка, только горизонт тонул в розоватом, волнующемся мареве. От жары кружилась голова, одежда прилипала к телу, раскаленные плиты жгли ноги сквозь тонкую кожу сапог.

Корабли шли клином – быстро, неотвратимо, словно не на веслах, а под попутным ветром. Бесполезные паруса были аккуратно подобраны, серо-красные вымпелы безвольно висели на мачтах.

– Пора? – одними губами спросил Эйрин.

Братья придвинулись друг к другу, встали в круг, плечом к плечу.

– Нас пятеро, – начал Рейно.

– Пять сильных пальцев, сжимающихся в кулак, – подхватили остальные.

– Мы опора нашего народа.

– Мы щит и последний оплот.

– Мы – пламя, которое спалит врагов.

Обнявшись, они подошли к широкому проему в стене, под которым чернели мокрые скалы, и прыгнули вниз. На миг их окутала огненная пелена, а когда она рассеялась, о-цигнов уже не было. Над океаном парил огромный пятиглавый дракон.

Он описал круг над крепостью, едва не касаясь крыши кончиками крыльев, нырнул под воду и снова взмыл вверх, отряхиваясь и набирая высоту. Галеры лонтанов вытянулись в дугу, на палубах появились баллисты, замелькали золотые шлемы лучников-дальнобойщиков.

Дракон рыкнул, выпуская через ноздри струи сиреневатого дыма, рубанул воздух уродливым шишковатым хвостом и устремился навстречу эскадре.

По воде бежала рябь, дробя отражение горящих кораблей на сотни осколков. «Светлый», «Искристый», «Рассветный»… Обугленные палубы, черные сломанные мачты, пробоины, следы гигантских когтей и зубов. На месте шести затонувших судов остались только щепки, обломки бочек, серые от пепла лохмотья и обрывки.

Сделав последний бесполезный залп из бортовых пушек, флагман «Летящий» отступал, подбирая раненых. Стоящая на мостике Иванна-Ор-Кильме, Верховодящая северных лонтанов, опустила подзорную трубу и повернулась к своим военачальникам. На ее груди переливались свитые в косы разноцветные металлические цепочки.

– Не понимаю, – сказала она. – Не понимаю, откуда здесь взялся дракон.

Капитан флагмана, широкий, приземистый мужчина с бугристым, как кожура лимона, лицом, только развел руками:

– Он вылетел из крепости. Наверное, он там прячется – в ней или за ней. Может, устроил себе логово на крыше?

Иванна нахмурилась, отчего ее строгое лицо стало совсем старым.

– Чушь, Врин. Я внимательно наблюдала – дракон возник над берегом. Не выпорхнул из-за угла, не свалился с небес, а именно возник, внезапно появился перед нами.

Она оглядела подчиненных, ожидая возражений.

– Кроме того, крепость Йегу-Инн слишком мала для того, чтобы в ней могло спрятаться существо столь чудовищных размеров. Он бы просто раздавил ее.

Мимо прошла группа матросов, послышались крики, всплески, скрип трущейся о дерево веревки – на борт корабля поднимались уцелевшие с искалеченных драконом «Искристого» и «Светлого».

– Нас предупреждали об этом, – подал голос Ахельм-Ур – младший сын Верховодящей, последний в семье Кильме.

– Южане, – с презрением выплюнул Врин. – Трусы и врали.

– Как видно, кое в чем они оказались правы.

Капитан бросил косой взгляд на мальчишку, но промолчал. Спорить со щенком старухи Иванны ему не хотелось.

– Тем не менее теперь совершенно ясно, почему смугляки отступили с полуострова, – заметил он.

– Было бы наивно думать, что они просто так отдали нам этот лакомый кусочек.

Предводительница зло стукнула кулаком по перилам.

– Вы оба говорите полную ерунду. Никто ничего никому не уступал. Просто Царствующей надоело ждать, пока южане возьмут эту крепость. Слыханное ли дело – тридцать лет в осаде! Я убедила государыню, что северяне справятся с поручением лучше и мы должны, – она повысила голос, – мы должны оправдать доверие. Второго шанса нам никто не даст.

Юный Ахельм-Ур восхищенно смотрел на мать.

– Почести… – начал было он, но Иванна перебила его:

– Не о почестях надо думать, а о благе своего народа. О-цигны ушли от нас далеко вперед, и мы многому можем у них научиться. Их познания поражают воображение.

– Удивительно, и как только нам удалось их победить? – ехидно проговорил Врин. – Случайность?

– Не обольщайся, мы просто задавили их числом, пустили в ход многократно превосходящие силы. – Верховодящая резко повернулась, и разноцветные цепи на ее шее тихо звякнули. – Я знаю, ты слышал совершенно иное, но правда в том, что мы одолели о-цигнов только потому, что нас в сотни раз больше. И все-таки жаль, что нам тогда не удалось решить дело полюбовно.

Она замолчала, припоминая стаи шипокрылых ящеров, окутанных изумрудными ядовитыми облаками, невиданно мощные катапульты, молчаливых, словно выкованных из бронзы солдат. Она вспоминала, как облаченные в тоги жрецы разрушали целые поселения одним движением жезла. Снова перед глазами вставали вытоптанные, пропитанные кровью поля, ряды виселиц и дыб вдоль дорог. И белое, мраморное лицо старшей дочери с единственной, едва заметной ранкой на левом виске.

– Очень жаль, – повторила Иванна.

Капитан смущенно кашлянул.

– Что же делать теперь?

– Вернемся в Боук-р-Кат и будем думать. Я не собираюсь второй раз бросаться на дракона с голыми руками.

– Но нам нечем его взять, матушка! – щеки Ахельм-Ура порозовели. – Стрелы он вообще не замечает, копья для него – что булавочные уколы, баллисты…

– Именно потому я и говорю, что надо подумать.

Верховодящая снова раскрыла подзорную трубу и всмотрелась в крепость на горизонте. Дракон медленно кружил над ней, и все пять голов были повернуты в сторону эскадры лонтанов.

– Может, смазать копья каким-то сильнодействующим ядом? – осмелился предложить капитан.

– Возможно. Хотя шкура у него наверняка роговая. Да и не верю я, что южане не испробовали этот способ.

Ахельм-Ур тоже глянул в сторону Йегу-Инн и придвинулся поближе к матери.

– А если и вовсе не пытаться его убить? Не ломиться в закрытые ворота, а попытаться найти расшатанную доску в заборе? – юноша незаметно отер вспотевшие ладони о штаны. – Обмануть его, поймать на приманку, увести в сторону, и в это время атаковать незащищенный полуостров?

По лицу Иванны лучиком скользнула улыбка – одновременно и насмешливая и одобрительная.

– Эту идею тоже стоит хорошенько продумать.

Накинув на плечи тонкую шерстяную шаль, она присела на палубу и вытянула обутые в сандалии ноги. Врин и Ахельм опустились рядом.

– Холодно, – пожаловалась Верховодящая. – И спина болит. Не те уже мои года чтобы по волнам скакать.

– Что вы, матушка! Любая девица может только мечтать о вашей грациозности!

Капитан ухмыльнулся, но не сказал ни слова.

– Я хочу, чтобы ты установил тайную слежку за Йегу-Инн, – обратилась к нему Иванна. – Кораблей и людей получишь столько, сколько понадобится. Мне надо знать все, что здесь происходит.

– Здесь ничего не происходит. Полуостров пуст.

– Ты это точно знаешь? Ты там был? Осматривал крепость? То, что одного дракона более чем достаточно для охраны, еще не значит, что, кроме него, там никого нет.

– Но проклятый ящер близко нас не подпустит!

– Понимаю. Задание не из легких. Придется запастись терпением и подзорными трубами. Свою могу подарить тебе, в знак поощрения.

«Летящий» качнуло, на палубу полетели ледяные горькие брызги. Верховодящая поморщилась, потирая ноющую поясницу.

– Ахельм-Ур, приведи Горейна.

Юноша кивнул и скрылся в каюте. Мгновение спустя он появился в сопровождении маленького круглого человечка с вкрадчивыми движениями и глазами голодной лисицы. Человечек встал перед Иванной на колени и коснулся губами уголка ее шали.

– Приказывайте, госпожа.

– Сколько пленных о-цигнов содержится в наших темницах?

– Около сотни, госпожа.

– И большая их часть взята как раз здесь, на Изгибе? – спросила она.

– Да, около тридцати лет назад, – ответил Горейн.

– Похоже, тогда у них еще не было пятиглавого дракона. Ты уверен, что пленники до сих пор живы?

– О, да, госпожа. Эти змееложцы так быстро не дохнут.

Иванна довольно хлопнула в ладоши.

– Отлично! Хотя никогда бы не подумала, что буду так радоваться их крепости и долголетию. Приведи их всех. Лично ко мне.

– Слушаюсь, госпожа.

– Для допроса, матушка? – затаив дыхание, спросил Ахельм-Ур.

– Для допроса. – Верховодящая кивнула капитану, давая сигнал к отходу. – Иегу-Инн должен пасть.

В трапезной было тихо, только чуть поскрипывало перо в руке Норриса. Низко склонившись над журналом, он записывал произошедшие за день события – сбор урожая в подземной оранжерее, кормление пещерных улиток, охоту на краснохолок, подметание полов. Остальные братья, кроме стоявшего на страже Рейно, расположились на диванчике и читали девяносто третий том «Великой Имперской истории».

– Эх, – мечтательно сказал Эйрин, переворачивая страницу. – Вот нам бы в то время жить. Представляете, что бы было?

– Пятиглавый Ингрэ на службе у владыки о-цигнов?

– А хотя бы! Лонтаны так бы и остались на своем полюсе, и льды основательно проутюжили бы и их города, и их башни, и их самих, – воскликнул Ирре.

– Это было бы справедливо – кивнул Эйрин.

– Справедливо и прекрасно.

Оба вздохнули.

– Жаль, что это невозможно.

– Жаль. Даже если бы мы и жили в то время…

– …мы ничего не смогли бы сделать, – закончил за брата Ирре. – Ингрэ – не меч, а всего лишь щит, он существует только здесь, на священном Йегу-Инн и только тогда, когда крепость в опасности.

Герос зачарованно рассматривал портрет императрицы Миры. Знаменитая красавица была изображена в пышном придворном платье, украшенном сотнями крошечных изумрудов.

– Очень хороша, правда? – спросил он.

– Да. Только не забывай, что она – наша прабабка, – засмеялся Норрис откладывая перо и разминая пальцы.

– Я и не забываю, – насупился Герос.

Он захлопнул фолиант и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину. Эйрин наблюдал за ним со сдержанной улыбкой.

– Чего, дружок, маешься?

– Скучно что-то. Лонтаны затаились, носа не кажут. Подраться не с кем, душу отвести.

– Пойди к Рейно на крышу, поупражняйся.

– Да ливень там.

– Тогда на кухню – лепешек приготовь.

Герос насупился еще больше.

– Вообще-то твоя очередь.

– Моя, моя, кто же спорит, – сказал Эирин. – Я надеялся, что ты мне компанию составишь.

– Может, и составлю. Запеканку сделаем – как раз птичек сегодня набили изрядно, да и клубни свежие подоспели. А на десерт – блинчики.

Не сговариваясь, они вышли из комнаты, и каблуки их сапог гулко застучали по ступенькам. Ирре проводил братьев взглядом, раскрыл книгу и вернулся к чтению. Рука Норриса снова заскользила по страницам журнала.

– А ты знаешь, что с последнего нападения лонтанов минуло ровно три месяца? – спросил он вдруг.

– Так много? – удивился Ирре. – А кажется, что совсем недавно…

– Чувствуется, основательно мы их тогда отделали – боятся лезть.

Ирре покачал головой.

– Не думаю.

– Мы потопили пять или шесть кораблей! – заметил Норрис. – И сильно повредили еще три. Эскадре нанесен очень серьезный урон.

– Подумаешь – утопили парочку лоханок! Флагман-то ушел!

Зеленые глаза Норриса насмешливо сверкнули. Он отодвинулся от стола и закинул ногу на ногу.

– И что? Один флагман много не навоюет, знаешь ли.

– Да не в самом флагмане дело! – возмутился Ирре – Как ты не понимаешь!

– Чего я не понимаю?

– Флагман – всего лишь набор досок, веревок и гвоздей. Но на нем находился командир, который руководил боем, который наблюдал за нами и делал выводы!

– И что? – повторил Норрис.

– А то, что он сумел уйти и теперь наверняка планирует возвращение.

– Как страшно! Пускай поскорее возвращается, а то Герос, вон, тоскует, места себе не находит.

Ирре скривился. На его лицо тенью набежало раздражение.

– Твоя легкомысленность меня просто умиляет! Мы здесь не для того, чтобы развлекаться. За нашими спинами – целый народ, наш народ.

– И ты думаешь, я этого не понимаю? – со злостью спросил Норрис.

– Я вижу, что ты не понимаешь, – отрезал Ирре. – Как мальчик маленький – шесть кораблей утопили, шесть кораблей утопили! Не видишь очевидных вещей.

– Так вот, значит?

– Именно так.

Они обменялись неприязненными взглядами.

– Тебе стоит подумать над моими словами, – сказал Ирре и уставился в книгу.

Не успел Норрис раскрыть рот для ответа, как снизу донесся полный ярости крик. Потом кто-то пискляво, с повизгиванием, запел. В коридоре забухали шаги, дверь распахнулась, и в трапезную влетело белое привидение. Прижимая к груди фаянсовую миску, приведение вскочило на шкаф и отряхнулось. На пол посыпалась мука, и перед братьями предстал еще более растрепанный, чем обычно домовой.

– Лови уродца, – заорал с порога Герос.

Увернувшись от летящего в него тома «Имперской истории», карлик прыгнул на соседний шкаф, потом на буфет, зацепился ногами за люстру и повис головой вниз. Повисев так секунду, он с нарочитой неторопливостью отпустил миску, и та с грохотом разбилась об угол стола, залив журнал тестом для капустных блинчиков.

– Клянусь пеплом предков, – только и сумел вымолвить ошарашенный Норрис.

Иванна-Ор-Кильме сидела в застеленной коврами каюте «Летящего» и внимательно изучала потрепанные коричневатые свитки, исписанные убористыми угловатыми символами.

– Семь лет растили они дракона, нареченного именем Ингрэ, отчаянно отбиваясь от атак лонтатов. Когда дракон впервые поднялся в небо, оставшиеся в живых о-цигны ушли под землю, чтобы присоединиться к возрождающемуся из праха народу, – прочитала она.

Ахельм-Ур заглянул ей через плечо.

– Это хроники? – спросил он.

Верховодящая кивнула.

– Как всегда, нелепое изложение, куча ненужных подробностей, где этого не требуется, и лишь туманные намеки о событиях, которые нас интересуют.

– Тем не менее кое-что прояснилось, – сказал юноша.

– То, что дракона создали о-цигны? Мы и раньше об этом догадывались. Вот если бы его создателей найти – совсем другое дело.

Положив свиток поверх кучи других бумаг, она откинулась на подушках.

– Все это очень увлекательно, но не дает нам никакого представления о том, где проклятый дракон прячется.

– Матушка, а может, это и не дракон вовсе, а мираж? – робко предположил Ахельм-Ур.

– Хорош мираж – половину моей флотилии затопил!

– Да и мы сами едва унесли ноги, – заметил Врин.

Он вошел в каюту без стука и теперь нерешительно переминался на пороге, сжимая в руках капитанский берет.

– Что-то случилось? – спросила Иванна.

– К вам пожаловал Горейн – лицо Врина выражало крайнее недовольство. – Я бы все-таки попросил вас Верховодящая, указать ему что пленных следует хоть иногда мыть. Вид всей этой змеючной швали и так оказывает на мою команду плохое воздействие.

Иванна вспомнила толпу донельзя грязных, покрытых язвами и синяками оборванцев и не могла не согласиться.

– Я прикажу ему, – пообещала она, – хотя не думаю, что он еще кого-то приведет. Похоже, мы переговорили уже со всеми.

– Тем не менее он нашел одного.

– Нашел? – переспросила Верховодящая. – Что ж, будем надеяться, что хоть от него мы чего-то добьемся.

Капитан странно посмотрел на нее и склонил голову.

– Уверен, что добьемся.

Он отвесил поклон и скрылся за дверью. Не успела Иванна усесться поудобнее, как деревянная ручка снова скрипнула и в комнату вошел Горейн. За ним, скованный по рукам и ногам, шел истощенный человек в хитро сделанном бронзовом шлеме. Забрало шлема было опущено, не позволяя видеть лица незнакомца, и только спутанные желтые волосы, в которых кое-где еще мелькали хрусталики, говорили о том, кто он такой.

– Жрец! – воскликнула Иванна, невольно хватаясь за сердце. – Поклоняющийся Сойлу.

Перед ее глазами встало залитое солнцем поле, выстроившиеся в шеренгу войска и человек, простирающий руки к сияющим небесам. Она не помнила, что произошло потом, но шрам, уродливый шрам от ожога, остался у нее на груди на всю жизнь.

Худые, покрытые лохмотьями плечи чуть дрогнули.

– Тепло, – пробормотал человек – Очень тепло.

Верховодящая выпрямилась. Прошлое осталось далеко позади, и глупо цепляться за былые страхи.

– Итак, это свершилось. Могущественный жрец схвачен, обуздан и превращен в беспомощного червяка.

Ахельм-Ур подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть пленника.

– Это Зегерро, госпожа. Приближенный самого Рагхе-та Харра, имира, – сказал Горейн.

– Чудесно. Лучше и не бывает. Удивительно только, что южане не откопали его прежде нас.

– Госпожа, этого солнцепоклонника так усиленно прятали, что, в конце концов, советники Царствующей сами забыли о его существовании. В ходе выполнения моей миссии я наткнулся на старого полубезумного тюремщика и потратил час на беседу с ним. Кто бы мог подумать, что в Крирке действительно есть подземный ход с тайными камерами? Но странно не это, – он обвел глазами присутствующих, – а то, как стоящий перед нами о-цигн смог прожить там почти десять лет, питаясь только крысами?

Внимательно слушавший рассказ Горейна Ахельм-Ур удивленно моргнул.

– Зачем же его прятали?

– Не зачем, а от кого – ответила Иванна. – Полагаю, от нас. От Южных. От Кочующих. Государыня опасалась что сила этого человека может быть повернута против нее.

Проведя рукой по затылку пленника, Горейн щелкнул замочком, и нижняя часть шлема раскрылась.

– Не больно-то он грозен, – выразил общее мнение сын Верховодящей – Трясется, бормочет что-то под нос.

Стоявший посреди каюты жрец и в самом деле представлял жалкое зрелище. Он все время вздрагивал, втягивал голову в плечи и зябко потирал руки. Губы Зегерро непрерывно шевелились, но разобрать, что он говорит, было невозможно – слишком тих и слаб был его голос.

– По-моему, он спятил, – сказал Ахельм-Ур. – Впрочем, меня это не особенно удивляет – столько лет провести в темнице, наедине с крысами…

– Да. Он не в себе. Но крысы тут совершенно не при чем, – проговорила Иванна.

Горейн согласно наклонил голову.

– Госпожа хорошо знает о-цигнов.

– Жрец связан с Сойлом, – пояснила она сыну. – Вся его жизнь заключена в общении со светилом. В этом и сила его, и слабость. Потеряв возможность смотреть на солнце, он постепенно сходит с ума, его личность разрушается.

– Значит, теперь от него никакого толка? – спросил юноша.

– А вот это мы сейчас узнаем.

Легко поднявшись с подушек, Иванна подошла к Зегерро, взяла его за руку, погладила по щеке. Растрескавшиеся, изъязвленные губы жреца дрогнули, сложившись в неуверенную улыбку.

– Тепло, – хрипло прошептал он. – Горячо. Горячо, как кровь. Как огонь. Как драконий огонь.

Лонтаны переглянулись. Лисьи глазки Горейна блеснули.

– Что ты знаешь о драконе? – тоже шепотом спросила Верховодящая.

– Дракон – это страж, – медленно ответил пленник. – Страж Йегу-Инн.

– Ты видел его? До того, как тебя схватили?

Жрец гортанно засмеялся.

– Откуда он? Ты призвал его? – настаивала Иванна.

– Сойл. Только милостью Сойла.

Едва сдерживая волнение, Ахельм-Ур подался вперед.

– Как его убить? – воскликнул он.

– Убить? – Зегерро обхватил себя за плечи. – Нельзя убить, нет-нет. Плохо для о-цигнов.

Метнув на сына грозный взгляд, Иванна обняла жреца и успокаивающе потрепала по волосам.

– Хочешь выйти на солнышко? Погреться под его лучами? Сейчас утро, и небо чистое-чистое.

Тот лихорадочно стиснул ее ладонь.

– Да, мне туда надо, надо!

– Мы пойдем. Мы снимем с твоих глаз маску, и ты станешь таким, как прежде. Если поможешь нам.

От этих слов Зегерро сжался как пружина, и по его телу пробежала судорога. Звякнули цепи на руках и ногах.

– Дракона убить нельзя, – сказал он неожиданно ясным голосом. – Людей – можно.

Ирре, Эйрин и Норрис сидели на кухне, уныло созерцая устроенный домовым погром. На полу валялись черепки, скорлупа и обрывки капустных листов. Полки были густо присыпаны мукой вперемешку с просом. Возле печи лежала гора перемазанных глиной полотенец.

– И журнал испортил зачем-то, – никак не мог успокоиться Норрис. – Что за вредное существо!

– По-моему, пришла пора для решительных действий, – сказал Ирре. – Так больше продолжаться не может.