Текст книги "Солнечный удар"

Автор книги: Дмитрий Линчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

  Виктория уже выходила из душа, когда в номер негромко постучали.

  – Повадился, – вздохнула она, подвязывая халат. – Шли бы вы, любезный, в баню. Мы по утрам гостей не принимаем.

  Полынцев застыл в недоумении. Вот так встреча. Чей это был голос – через дверь не разобрал, но понял одно – достали девчонок своими визитами. Заявился, идиот, с утра пораньше, проявил беспокойство. Ноги его здесь больше не будет. Сама найдет, если нужен. Он развернулся кругом и направился к выходу. Сзади послышался щелчок открываемого замка.

  – Андрей? – удивилась Виктория. – А я думала...

  А он ничего не думал, шел себе и шел, еще не хватало оборачиваться, как нищему за подачкой.

  – Андрюша, стой!

  Сама стой, гусары два раза не приходят. Получается, что Юлька не очень-то его и ждала. В противном случае не позволила бы подруге так резко отвечать. Значит, с молчаливого согласия. Отсюда вывод – накануне была очередная игра.

  – Остановись, говорю! – послышались за спиной торопливые шаги. – Ты хочешь, чтоб меня подруга убила спросонья?

  – А что, спит еще?

  – Конечно. Да тормози ты, вредный мальчишка! – Вика одернула его за плечо.

  Полынцева развернуло. Сильная девушка, ничего не скажешь.

  – Ой, какой ежик?! – восхитилась она, осторожно прикасаясь к его мягким 'колючкам'.

  Сильная, но ласковая – погладила нежно, будто котенка. Андрей украдкой заглянул в ее серые, цвета осеннего неба, глаза. Ну и глубина – чуть не провалился. Даже голова слегка закружилась.

  Юля, услышав крики за дверью, вышла из номера. Это, что ж такое получается, теперь все подряд будут его бобрик на жесткость проверять? Удавила бы.

  – Полынцев, ну-ка, бегом сюда! – взвизгнула она, топнув ножкой.

  Андрей послушно выполнил команду.

  Красавица зашла в душ, взяла с полочки мятный шампунь, выдавив на ладошку полтюбика, открыла в умывальнике воду (специально сделала погорячей).

  Полынцев заглянул в комнату.

  – Привет, что хотела?

  – Быстро ныряй под кран.

  В одно мгновение Юля вспенила его голову, 'а-ля, зрелый одуванчик', наскоро ее всполоснула, жестко вытерев полотенцем, повернула лицом к себе. Неплохо. Взяв с полочки массажную щетку, с силой зачесала поникшие 'колючки' наперед, отойдя в сторонку, оценила свою работу – вот теперь, совсем хорошо.

  – Так будешь носить. Ясно?

  – Какая разница, – скривился Полынцев от боли. Крепкие у нее ручки, неласковые.

  – Есть разница, – бросила она недовольный взгляд в сторону Виктории. – Кажется, некоторым давно пора на пляж собираться.

  – Считайте, что меня уже нет, – улыбнулась подруга.

  – А ты кофе готовь, пока я умываюсь, понял?! – фыркнула красавица, закрывая дверь в душе.

  – Жадина, – скорчила ей рожицу Вика. – Андрюш, кофе на столе, бутерброды в холодильнике. Хозяйничай.

  – Да с какой радости я ей буду завтраки готовить, – недовольно пробурчал Полынцев.

  – Я думала, была радость, коль так командует.

  – Ну, конечно, – хмыкнул он. – Вон, даже тебя не предупредила, что я утром должен зайти.

  – Ты извини, мне показалось – это опять Елисей Федулович нагрянул. Однажды застал нас врасплох, теперь каждое утро счастье по новой пытает – будит, как петушок. Ладно, не стану вам мешать, побегу на пляж. Она помахала ручкой и выскочила из номера.

  И то правда, даже подруга считает, что у них все давно по-взрослому сложилось, а на самом-то деле... Ну, и кто он после этого? Благородный офицер? Вряд ли. Недотепа и дурак? Именно.

  Затащить Юлю в койку можно было не раз, особенно в свете последних событий. И что с того? Ну, попользовался красивым телом. А дальше? Оказался несказанно счастлив? Голый секс – это ж, как полет в самолете (проверено): вроде бы, и высота, и скорость подходящие, ан не паришь – сидишь в кресле. Ни облака потрогать, ни ветер почувствовать, ни озоновый запах вдохнуть. А хотелось бы. Но пока Юля целовалась без души. И не в том даже дело, что губы ее оставались неподвижными, здесь совсем другое. Нелюбящая девушка обнимает вас, пусть и очень искусно, но, все же, пустыми руками, а вот любящая... Ученые засняли этот процесс на специальной видеоаппаратуре. Так вот в первом случае женское тело отливало тусклым, голубоватым свечением. А во втором... буквально искрилось красными лучами, сверкало ярчайшими молниями. В них вся соль. У Юли, конечно, проглядывала определенная симпатия – грех не возникнуть после таких событий – но не более того. Молнии в руках, увы, не полыхали. А кому нужны холостые ладошки? Любовь, страсть, сердце вдребезги – это жизнь, остальное– дешевка. Испытано.

  Юля вышла из душа, наполнив комнату ароматом чистоты и свежести. Ее коротенький голубой халатик был едва прихвачен тонким пояском на талии и бессовестно откидывал подол при каждом движении. Ну, какой бы нормальный мужик сдержался в такой ситуации?

  Нашелся один, устоял. Даже голову не повернул (правда, чуть глаза не вывихнул).

  Красавица, сев на кровать, посмотрела на него выжидающим взглядом, будто спрашивая: 'Ну, так чем ты там хотел похвастаться?'.

  А он спокойно насыпал в чашечку кофе, плеснул из чайника кипяточку, размешал сахар ложечкой.

  – Я вот, что подумал. Если это убийство совершили незнакомые нам с тобой люди? Где мы их искать-то будем? Это ж надо весь пансионат отрабатывать, и заодно окрестности. Могли ведь и со стороны прийти.

  – Мы сейчас именно об этом поговорим? – недоуменно спросила Юля.

  – Конечно. Или ты передумала?

  – Нет, я с удовольствием, – оживилась она. – А у тебя все нормально?

  – Абсолютно.

  – Ну, и отлично, – окончательно просветлела красавица. – А то я вчера подумала, пока свое не получишь – с места не сдвинешься.

  – Того, что мне нужно, у тебя все равно нет, – шумно прихлебнул он из чашечки. – А на пятаки размениваться я не собираюсь. Поэтому, к делу.

  – Как это у меня нет? – зацепилась за слова Юля.

  – При случае объясню, а пока переключайся на криминальную тему.

  – Понятно, я готова.

  Вообще-то, если говорить откровенно, ей ничего не было понятно. То, что он не стал напирать на нее в подвале, объяснилось легко – приличный парень, и ситуация неподходящая. В своем номере – уже сложнее. Мог бы вести себя и понастойчивей. А вот сейчас, когда все, казалось, располагало к нормальной интимной встрече, вдруг дал задний ход. Странно. Оставалось ощущение, что готовила обед, готовила, а к нему даже не притронулись. Нет, это, конечно, хорошо – целей будет. Но, все же, как-то не по-русски получается.

  – Давай, как тогда, в подвале, – закинул Андрей ногу на ногу, – рассказывай, что знаешь, а я в кучку собирать буду.

  – Давай, – кивнула Юля. – Мне тогда очень понравилось. – Ах! – всплеснула она руками. – Опять стоит?

  Он опустил глаза.

  – Где?

  – Дурак! Я про бобрик – он опять встал.

  – Не отвлекайся по пустякам, начинай.

  – Ну, ладно, пусть стоит, противный. В общем, так. Мне лично кажется, что преступника нужно искать среди близких знакомых. Спросишь – почему? Да потому что, если кто-то и хотел ее изнасиловать, то понятно, что не впервые видел. Так?

  – Не факт.

  – Хорошо. Но комнату ведь знал, в которой она живет? Значит, как минимум, наблюдал. И потом, ты не забыл, что мы тем вечером выпивали? Посторонний человек не рискнул бы связываться с компанией: вдруг, засиделись бы до утра или ночевать остались. Но основной мой довод в другом. Ты не дал мне в прошлый раз описать выражение ее лица после смерти. А оно, между прочим, о многом говорило. Потому, как лютое было, хищное, понимаешь? Не испуганное и жалкое, а злющее, без тени страха. Будто на кого-то рычала, мол, я тебя, мерзавца, самого в порошок сотру. Сто процентов, перед ней кто-то из знакомых стоял. Перед чужим мужиком по-другому б выглядела. А теперь очень даже просто догадаться, кто этот гость.

  Полынцев мог бы с легкостью ей возразить: он не раз видел безмятежные лица у людей, погибших при ужасных обстоятельствах, и наоборот. Хотя, бывали, конечно, и совпадения.

  – Ну, и? – спросил он, не дождавшись ответа.

  – Вахтанг, естественно! Ты разве не помнишь, какой он возбужденный был в тот вечер? К тому же, все наши комнаты соединены общим балконом, перелезай через перегородку и заходи к любому.

  Андрей поднялся со стула.

  – Пойдем, поглядим.

  Они вышли на балкон и осмотрелись. Действительно, сплошной парапет вдоль всего этажа, хоть из последней комнаты в первую путешествуй. Перегородки для мужчины, не препятствие, легко преодолеет.

  – Вот видишь, он спокойно мог к ней забраться, – подтвердила свою мысль красавица. – Тем более что жил после смерти Аркадия один.

  – А Елисей – с кем?

  – Кажется, тоже один. У него тогда сосед раньше срока выехал. Нового, по-моему, только через пару дней заселили.

  – Откуда такая точность?

  – От верблюда.

  – Я серьезно

  – В гости уговаривал зайти.

  – Зашла?

  Юля погрозила ему кулачком.

  – Убью! Понял?!

  – Посадят – освободишься беззубой старушкой.

  – Не льсти себе. За таких, как ты, больше года не дают, и то условно.

  – Ну, год, так год, – облокотившись на перила, вздохнул Андрей.

  Какая же красота была внизу: зеленые чепчики деревьев, белые фуражечки ресторанов, голубые косынки фонтанчиков. О любви бы сейчас пощебетать, о нежности. Да где тут, когда твою жизнь в год условно оценивают.

  – Ты чего там затих? Обиделся, что ли?

  – Нет, размышляю.

  – Опять про себя?

  – Могу и вслух. Знаешь, мне почему-то кажется, что Вахтангу незачем было Янку насиловать. У них, вроде бы, и так нормальные отношения складывались. Могли и полюбовно договориться. А тут сопротивление, нож в руке. Не понимаю. Разве что взбрыкнула королева.

  – Вот именно. Мы, женщины, любим, когда все делается по желанию и по настроению. А у нее тогда ничего подобного не было. Помнишь, отпихивалась от усатой тыквы весь вечер? Вот и нашла коса на камень.

  – Слушай, а ты замечаешь, что моими выражениями пользуешься? 'Вот именно' – это ж мое.

  – Давно замечаю, и что? – лукаво прищурилась красавица. – Ты разве не знаешь, что с дураком свяжешься – сам дураком станешь?

  – Умное объяснение, возразить нечего. Что будем с грузином делать?

  – К стенке припирать и колоть, как горелое полено.

  Полынцев, состроил удивленную гримасу. Юля с таким задором употребляла крепкие и сленговые выражения, что невольно становилась похожей на молоденького ретивого курсанта. А хотелось бы рядом видеть ласковую девушку.

  – Как мы профессионально выражаемся, обалдеть можно, – покачал он головой. – Ты мне лучше скажи, а сама бы раскололась?

  – Что я, дура?

  – Вот, и он тоже.

  – А что тогда?

  – Нужно искать крючок. Для этого общаться, наблюдать, по-возможности, следить за его передвижениями.

  – Пока будем осторожничать, местная милиция сама все раскроет, и мы с тобой окажемся с боку припеку. А я хочу – лично, у меня на этот счет пунктик – лично!

  Она стукнула кулачком по парапету и резво топнула ножкой.

  С нижнего балкона высунулась лысая мужская голова с прилипшим к макушке куском отлетевшей побелки. Андрей, виновато улыбнулся, приветливо помахав соседу ручкой. Голова, молча задвинулась обратно.

  – Не волнуйся. Дело уже, наверное, передали в ФСБ, а им сейчас не до мертвых, живых сначала выловить нужно.

  – Это хорошо, – успокоилась Юля, – значит, время еще есть.

  Полынцев достав сигарету, чиркнул зажигалкой.

  – Плохо, теперь даже подробности осмотра узнать не у кого. Был бы жив Погремушкин, царство ему небесное, было б легче. Мы с ним на операции хорошо сработались.

  – Ты меня спроси, я тебе и так все растолкую.

  – Ты не расскажешь. Они у трупа, наверное, соскобы из-под ногтей снимали, а там могли сохраниться частицы кожи убийцы. Яна ведь сопротивлялась перед смертью, вполне вероятно, царапалась. Лица-то и у грузина, и у Могилы покарябаны. Разве на глаз поймешь, что от экскурсий, а что от борьбы осталось.

  Юля прищурилась, вспоминая недавние события.

  – Между прочим, на пасеку нам предложил съездить именно Вахтанг, и одеколоном он специально душился, что б его пчелы покусали. И в кусты специально прыгнул, чтоб исцарапаться. Предполагал, что будет сопротивление.

  – Ерунду говоришь. Думаешь, он заранее все спланировал?

  – А почему нет?

  Полынцев дунул на уголек сигареты.

  Снизу снова показалась голова с прилипшей к лысой макушке горсткой пепла. Теперь Юля помахала соседу пальчиками. А нечего чужие разговоры подслушивать, умный какой нашелся.

  – Глупость, – продолжал рассуждать Андрей. – Лучше вспомни подробности того вечера. Кто за кем от Яны выходил, не порывался ли вернуться?

  – Он и порывался. Она его буквально силой вытолкнула.

  – Спать сразу легли?

  – Нет, сначала помылись, чайку попили, а потом уж на бочок.

  – Ничего не слышали за стенкой?

  – Янка там гремела посудой. Прибиралась, наверное. А так, чтобы шум был, нет.

  – Надо у соседей спросить, они могли голоса слышать. Грузинский акцент несложно распознать.

  Андрей перегнулся через перила.

  – Простите, а вы не слышали позавчера ночью шум наверху?

  С нижнего балкона вновь высунулась голова.

  – Нет.

  Красавица насмешливо посмотрела на Полынцева.

  – Тебе заняться, больше нечем? Я же говорю, это Вахтанг. Как следует надавить, и преступление раскрыто.

  – Ты когда-нибудь людей допрашивала?

  – Нет, зато интервью брала тысячу раз.

  Андрей, пряча улыбку, деловым тоном поинтересовался.

  – Девушка, сколько раз вам приходилось спать с мужчинами в благодарность за оказание каких-либо услуг?

  – По морде захотел?

  – А в каком возрасте вы потеряли невинность?

  – Убью, гад! – она бросилась на него с кулачками.

  А он не стал уклоняться, наоборот, притянул ее к себе и нежно поцеловал. Но тут случилось неожиданное. Юля, ловко извернувшись, обхватила ртом его губы и, засосав их, как ребенок пустышку, больно, чуть не до крови, прикусила. Полынцев отстранился, шлепая набухающими 'варениками'.

  – Ну и темперамент!

  – Ты еще моего темперамента не видел, – выдохнула она. В следующий раз откушу на фиг! Понял?!

  – А, между прочим, я тебе задавал совершенно невинные с точки зрения закона вопросы. Теперь представь, как реагирует человек на те, что касаются его свободы? Помнишь разговор с крючконосой? Много она нам тогда рассказала?.. Вот именно. Подогреть сначала надо, потом раздевать.

  Юля хотела ответить колкостью по поводу раздевания (кто б говорил, перед ним тут девушка, можно сказать, в одном халатике, а он... лапоть), но тут увидела на улице примечательную картину.

  – Посмотри-ка вон на тот ресторан с козырьком.

  – Красивый, – согласился Полынцев.

  – При чем здесь это. На крыльцо взгляни.

  – О, как, Вахтанг?! На ловца и зверь бежит.

  – С кем идет, видишь?

  – С дамочкой.

  – Заметь, с рыженькой. Ты понял? – Красавица стала переминаться с ноги на ногу, как бегунья перед стартом.

  – И что?

  – Не понимаешь? Да у него же пунктик насчет рыжих. Он маньяк. Очередную жертву обхаживает, потом также изнасилует и убьет.

  Андрей язвительно уточнил.

  – Из какого фильма сюжет?

  – Зря смеешься. Насчет Янки тоже не верил, а все по-моему получилось. Пошли за ним следить.

  – Можно попробовать, только я это сделаю один. Наружка – штука тонкая, с тобой в секунду засветимся.

  – Как это?..

  – Не спорь. Смотри за ними безотрывно и, когда спущусь, направленье отхода покажешь. Все, я скоро буду.

  Он умчался вниз, а Юля, мстительно закусив губу, продолжала следить за черно-рыжей парочкой. Нет, все-таки конкретный гад, этот Полынцев: 'я это сделаю один, с тобой в секунду засветимся' – гад!

Глава 12

  Андрей выскочил на улицу и посмотрел на балкон. Красавица сначала скрутила ему выразительный кукиш, потом им же указала нужное направление. Обиделась, наверное. И хорошо, полезно иногда встряхнуться. Что ж, погнали наши городских.

  Он хотел наверстать упущенное расстояние бегом, но вовремя вспомнил лекции по наружному наблюдению: не выделяться, не суетиться, не обозначать ведомый объект взглядом.

  Много тонкостей было в слежке, но все они сводились к решению двух основных задач: не обнаружить себя и не упустить клиента. Зачастую это было крайне затруднительно. Например, как сейчас. Грузин знает его в лицо, поэтому приближаться к нему нельзя, можно засветиться. Отпускать слишком далеко тоже рискованно. Свернут в проулок или зайдут в дом – ищи потом иголку в стогу сена. Хорошо вести дилетантов: простые люди не обращают внимания на то, что происходит за спиной, практически не оглядываются. А вот с подготовленными клиентами гораздо сложней (Вахтанг, кажется, относился именно к ним – шел, озираясь), они крутят головой на 360 градусов, меняют направления движения, проверяются у витрин, делают обводные маневры и многое другое из того, что называется – 'сбросить хвост'. Тоже целая наука.

  Сладкая парочка двигалась целенаправленно (не прогулочным шагом), значит, был конкретный адрес. Уже легче, не придется бродить за ними до вечера, любоваться местными красотами.

  Юле было хорошо видно с балкона, как Полынцев увязался за объектом. Ну, кто ж так следит? Еще бы на километр отстал. Нужно подбираться ближе, как в кино, за углами прятаться, в кусты нырять. Сбегут же, и догнать не успеет. Хотя нет, этот догонит. Она помнила, как он изматывал охранников там, у бандитского дома. Специально бежал по-прямой, никуда не сворачивая, от нее опасность уводил. Смешно было смотреть. Быки выдыхаются, и он сбавляет обороты, они ускоряются, и он набирает. Потом, когда увидел, что она уже далеко, подпустил их поближе, на шаг буквально, и сорвался в галоп, точно рысак на скачках. Бандиты только пыль из-под копыт сглотнули.

  Но как-то странно все же получается: в подвале она была ему обузой, на концерте тоже (потому и не взял), и сейчас, выходит, лишняя? А как же в фильмах показывают? Ясно, что врут, но какая-то часть правды там есть? Значит, надо действовать.

  Полынцев легко проследовал за парочкой по набережной (здесь было многолюдно, поэтому вынужден был сокращать дистанцию), прошел мимо двух санаториев, прокрался вдоль аллейки, ведущей в частный сектор, и вот уже пять минут кружил меж деревянных домов. Не самое удобное местно для наблюдения: улочки узкие пустынные, кривые. Да еще местная шавка привязалась – тявкала и тявкала без умолку, зараза.

  – Фьють, фьють, – услышал он сзади непонятные звуки и медленно обернулся.

  Юля, неумело посвистывая, протягивала вредной псине большую конфету. Собака, прекратив лаять, с радостью бросилась за гостинцем. Красавица, присев на корточки, скормила ей лакомство, потрепала мохнатую мордашку, с чувством выполненного долга встала, победно глядя на притихшего у забора напарника. Не успел Андрей поблагодарить подругу за помощь, как злобная шавка, сожрав подачку, принялась охаивать его с новой силой. Вероятно, решила отработать свой хлеб. Юля еще раз шепеляво свистнула, а когда псина подбежала вновь, хлопнула ее по мокрому носу ладошкой. Собака зачихала, зафыркала и стыдливо примолкла.

  – Молодец, – кивнул Андрей.

  – А ты думал! – подойдя к нему, улыбнулась красавица.

  – Где такому научилась?

  – Видела в окно, как ты бандитского пса успокаивал. Только я кулаком не могу, жалко.

  Андрей выглянул из-за забора.

  – Что там? – шепотом спросила Юля.

  – В дом заходят.

  – А мы?

  – Надо немного подождать, и заодно место дислокации сменить, а то излишнее внимание привлекаем.

  Они возвратились назад и свернули в ближайший проулок.

  – Хорошо здесь у них, – мечтательно вздохнула красавица. – Вроде бы и в городе живут, а все равно, что в деревне. Курочки, уточки, козочки. Гляди, какая беленькая, – ткнула она пальчиком во двор. – Молочко, наверное, у нее вкусное.

  – Гадость, – сплюнул Полынцев.

  – Откуда знаешь, ты из деревни?

  – Из Сибири.

  – Это одно и то же. Все, что не Москва и не Питер – деревня.

  Андрей не стал реагировать на столичную заносчивость – пусть себе кичится.

  С другого конца улицы дом был виден, как на ладони, к тому же, невдалеке проходила дорога, сновали машины и люди. Можно было спокойно стоять, не вызывая подозрений.

  – Так, девушка, давай-ка притормозим у этого палисадничка, – сказал он, останавливаясь под пышной яблоней. – Займем, так сказать, скрытную позицию. Разворачивайся к дому задом, ко мне передом.

  Красавица лукаво улыбнулась.

  – Какая эротичная командочка, хорошо, что не наоборот.

  – Тобой так уже командовали?

  – Опять в морду захотел?

  – Откуда тогда знаешь, что эротичная?

  – Я, по-твоему, фильмов не смотрю, книг не читаю? И потом, у нас в редакции не такого наслушаешься.

  – Понятно. Иди ко мне поближе, будто обнимаемся.

  Юля подошла вплотную, положив руки ему на грудь. Он обхватил ее за талию.

  Какое тут наблюдение, когда стоишь в обнимку с девушкой, чувствуя ее тело, дыхание, аромат волос. Разве можно сейчас заниматься чем-то еще, кроме как плавиться от счастья? Но – воля, плюс характер. Сначала работа, потом удовольствие. Не давал покоя лишь один вопрос: что за идиоты выдумали это гнусное правило и зачем они вбили его в голову молодого офицера?

  – Ты мне хоть рассказывай, что там за спиной творится, – негромко прошептало 'удовольствие' в самое ушко.

  Андрей застриг лопушками, словно молодой жеребец.

  – Пока ничего. Будем ждать.

  – Ой, Полынцев, а у тебя глаза зеленые, как садовые лужайки! – восхитилась Юля. – Почему-то, я раньше этого не замечала.

  – Ну, и что. А у тебя синие.

  – Тебе нравятся?

  – Нет.

  – Ну, и дурак, а мне – да.

  – Ты сейчас про чьи глаза сказала?

  – Я про свои. А ты?

  – И я про свои.

  – Твои тоже симпатичные. Я в них даже улицу вижу.

  – Как грузин выходит, видишь?

  Она резко оглянулась.

  – Где?

  – Не дергайся, с ума сошла? Засветимся. Твое счастье, что он в другую сторону пошел.

  Юля, почти не шевеля губами, тихо процедила.

  – А девчонки-то с ним нет.

  Не успел Вахтанг скрыться за поворотом, как к дому подъехал широкий, темно-фиолетовый джип. Из машины выскочили двое бритоголовых парней и, открыв своими ключами железную дверь, которую грузин, вероятно, захлопнул, скрылись за воротами.

  Андрей напрягся.

  – Слушай, и девушка там осталась, и эти бугаи приехали. Что бы все это значило?

  Красавица, с расстановкой, как непроглядному тупице, разъяснила ему диспозицию.

  – Грузин затащил ее сюда обманом, запер в подвале, а эти сейчас пользовать будут. Все ясно?

  Полынцев качнул головой.

  – Не понимаю.

  – Что тут сложного. Они специально блондинок собирают, чтобы потом в рабство продавать. Когда меня похитили, я тоже так думала. Вот тебе и Вахтанг, душечка. Интересно, сколько таких рыженьких на его счету?

  Андрей, прищурившись, осмотрел подходы к дому.

  – Так, я поскакал на разведку. Ты жди здесь.

  – Долго?

  – Не знаю.

  Юля недовольно хмыкнула.

  – Смешной, его, может, там убьют, а я буду ждать у моря погоды. Ты меня конкретно инструктируй: что, куда, кому, во сколько.

  – Договариваемся так. Если не появлюсь через час, звонишь в милицию, называешь адрес. Все, я отчалил.

  Он перешел улицу и вдоль палисадников направился к дому. Пышная растительность была хорошим для скрытного сближения прикрытием. Дойдя до забора, гнилого и хлипкого, свернул на узенькую тропинку, ведущую в обход усадьбы, подобрался к изгороди с тыла, посмотрев, нет ли на территории собак (кажется, чисто), бесшумно перемахнул во двор.

  Здесь антураж был попроще, чем у террористов. Небольшой, заросший в пояс травой и по грудь лопухом садик. В центре – покосившийся сортир, гудевший навозными мухами, как трансформаторная будка током. Рядом – колодец с разваленным срубом (гигиенично). Всюду: хлам, бутылки, мусор. Можно спокойно подбираться прямо к окнам одноэтажного домика с закопченной крышей. Если оценивать усадьбу человеческими критериями, то она без сомненья относилась к категории бичей – хороший объект, удобный во всех отношениях.

  От деревца к кустику, от него к бочке, мимо покореженной, будто побывавшей в автокатастрофе, тележки, по открытой полянке, между лопухами, прямиком под распахнутые ставни. Все. На месте.

  За стеной послышался сдавленный женский крик. Андрей привстал, заглянув в окошко. В первой комнате, маленькой и темной, было пусто. Пригнувшись, быстро перебрался к следующей. И тут его взору открылась омерзительная по сути и исполнению картина. Один из бритоголовых, тот, что повыше ростом, завалил рыженькую на диван и, по-звериному рыча, грубо ее насиловал. Она извивалась, царапалась, но куда там, разве справишься с таким бугаем. Юлька и на этот раз оказалась права – здесь был чистый криминал.

  Андрей рванулся к дверям.

  Они оказались не заперты – снова выручал деревенский уклад. В прихожей стоял второй бандит с пистолетом в руках. Похоже, красовался перед зеркалом.

  – Куда?! – вскрикнул он сиплым голосом.

  – Милиция, – не останавливаясь, выпалил Полынцев и с последней буквой впечатал кроссовок в пах противника. Одновременно с этим ухватил рукой ствол, резко вывернул его в сторону большого пальца, с легкостью завладел пистолетом.

  – Ой, сука! – застонал парень, оседая.

  Адрей врезал ему рукояткой промеж лопаток и бросился в комнату.

  Первое, что он увидел, выбив дверь – голую задницу насильника, работающую в режиме насоса, подкачивающего шину.

  Второе – удивленные глаза рыжей пленницы, выглядывающие из-за волосатого плеча мерзавца.

  Третье – его затылок с ямочкой в основании черепа.

  На нем и поставил жирную точку. Сначала локтем, потом вспомнив, что в руках пистолет, его рукоятью. Сеанс закончился.

  Сбросив бесчувственное тело на пол, Андрей деликатно отвернулся к окну – девушка была совершенно голой.

  – Одевайтесь, только ничего здесь не трогайте, – сказал он, смутившись. – Сейчас опергруппу вызовем.

  – Ты кто? – переводя учащенное дыхание, спросила потерпевшая.

  – Сотрудник милиции.

  – Мент?

  В голове Полынцева мелькнула смутная догадка.

  – А вы кто?

  Рыжая выкатила глаза, как бильярдные шары из лузы.

  – Как ты сюда попал?! Здесь частные владения! У тебя ордер есть?! Артур, кто его в дом запустил?

  Андрей растерянно развел руками.

  – Я не понял, вас, что, не насиловали?

  Девушка спрыгнула с дивана и, сдернув со спинки стула канареечного цвета платье, принялась судорожно натягивать его на плечи.

  – А ты что, подсматривал? – высунула она голову из декольте. – Артур, иди сюда! Где ты там пропал, бритый черт!?

  – Да подождите вы, объясните толком, что к чему.

  – С чего ради, я должна перед тобой отчитываться? Он врывается ко мне в дом, а я еще буду перед ним объясняться?! Ну-ка, вали отсюда!

  Полынцев, услышав грубые выражения, перешел на официальный тон.

  – Значит так, гражданочка, не хочешь здесь разговаривать, вызову группу и будем разбираться в райотделе. Откуда у них оружие?

  Девушка, не ответив на вопрос, подошла к лежавшему на спине приятелю, присев на корточки, осторожно пощупала пульс на его толстой шее. Видимо, не почувствовав сердцебиенья, приложила ухо к волосатой груди, на секунду замерла.

  – Ты убил его! – вскричала она, вскакивая на ноги. – Он не дышит! Артур, вызывай прокуратуру!

  Андрей не на шутку встревожился – это была чистая статья. Мало того, что ворвался в чужое жилище, так еще и хозяина убил. Отлично съездил на курорт – домой лет через 10 вернулся. Спасибо Юлечке, показала настоящую романтику: солнце, море, приключения – тюрьма. Он подошел к трупу, нагнувшись, приложил пальцы к его горлу. Действительно, тишина. Но не факт, что умер, бывает, даже сердце не прослушивается, а человек еще жив. Надо быстрей скорую вызвать, реанимацию. Только странно, почему же девушка первым делом закричала о прокуроре, а не о враче?

  Он оглянулся, как раз, в тот момент, когда рыжая опускала мраморную пепельницу, а, по сути, кусок грубо обработанного камня, на его ослиную макушку.

  – Хрясь! – сопроводила мерзавка свой удар тонким писком.

  – Хруп! – ответил ей глухим хрустом лоб бритоголового.

  Полынцев, хоть и выглядел в этой ситуации настоящим ослом, но на реакции это никоим образом не сказалось. Ему вполне хватило времени, чтобы убрать свою голову и непроизвольно подставить под раздачу бандитскую.

  Вырвавшаяся из рук девушки пепельница, разбив до крови лоб невезучего (позанимался, называется, сексом) любовника, скатилась на пол, развалившись на части. Что значит, камнем о камень.

  Андрей схватил рыжую за руку.

  – А вот теперь, подруга, ты сама сядешь за убийство. Артур, вызывай милицию!

  – Нет, я не специально! – всхлипнула она, пытаясь освободиться. – Я не хотела! Это случайно вышло! Что теперь будет-то, а?

  – Тюрьма, – сухо ответил Полынцев, отпуская ее кисть. – И, если не расскажешь все, как на духу – прямо сейчас.

  Девушка, причитая, склонилась над бандитом.

  – Что же будет-то?! Что будет?!

  – Какие у тебя отношения с грузином? – упрямо продолжал Андрей.

  – Никаких.

  – В смысле?

  – Познакомились и разошлись.

  – Почему?

  – Не понравились друг другу.

  – А это, что за люди? – кивнул он на распростертое под ногами туловище.

  – Друзья.

  Она принялась хлопать бритоголового по щекам с таким остервенением, что тот, даже находясь в бессознательном состоянии, болезненно скривил рожу. Девушка расслабленно вздохнула. На лице ее появилось удовлетворение, как после бурного оргазма. Немного отдышавшись и окончательно успокоившись, она начала заботливо подтягивать спущенные штаны милого друга.

  – Кому принадлежит дом? – тоже испытав некоторое облегчение, возобновил допрос Андрей.

  – Наш.

  – Кто здесь прописан, документы показывай.

  – Никто не прописан, собираемся иногда, отдыхаем.

  – Притон, что ли?

  Рыжая, на секунду застыла, с укором взглянув на Полынцева, будто он только что оскорбил самое святое для нее понятие.

  – Зачем так грубо-то?

  – Что вас связывает с грузином?

  – Ничего не связывает, вот прицепился. Сказано же – встретились да разошлись. Жмот он, хоть и кавказец.

  – Клиент, что ли?

  – Типа того.

  – А это, что за мужики? Почему с оружием?

  Она застегнула молнию на штанах бритоголового и ласково погладила его волосатую грудь.

  – Наша охрана, у них все разрешения имеютя, они в фирме работают.

  – Понятно. А чего тогда орала, как резаная, меня с толку сбила?

  Теперь девушка посмотрела на Андрея, как на великовозрастного придурка, спросившего, откуда появляются дети.

  – Женщина – не бревно, должна звуки издавать, – кокетливо тряхнула она рыжей челкой. – Или тебе только немые попадались?

  – Ясно, – вздохнул Полынцев. – Спас, е-мое, собаку от котлеты.

  Юля, словно студентка перед экзаменом, сцепив руки на груди, нервно вытаптывала дорожку вдоль палисадника. Прошло уже 40 минут. Наверное, там что-то случилось. Нужно срочно бежать к телефону. Или еще подождать? А если над ним издеваются? Нет, надо бежать. Сделав пару неуверенных шагов в сторону дороги, она оглянулась и тут же вскрикнула от радости – в воротах появился Полынцев. Не раздумывая, красавица бросилась к нему.