Текст книги "Солнечный удар"

Автор книги: Дмитрий Линчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Линчевский Дмитрий.
Солнечный удар

Глава 1

  На пляже было многолюдно. Пожалуй, даже слишком: казалось, пальцы в узких ботинках чувствовали себя вольготнее, чем отдыхающие. Но погода стояла великолепная – солнце купалось в небесной лазури, море, отутюженное штилем, дышало вечерней свежестью – и любители загара не жаловались на легкие неудобства.

  Скромный молодой человек, пришедший на пляж четверть часа назад, с трудом отыскал свободное место и бросил на гальку зеленую сумку. Море, курорт, едва начавшийся отпуск – что может быть лучше этих удовольствий? Разве что знакомство с приятной собеседницей?

  В это время невдалеке от берега беззаботно покачивалась на надувном матрасе пышнотелая дама туманного возраста. Любуясь белоснежными яхтами, романтичная женщина не заметила, как пластиковый друг начал медленно худеть, а когда заметила – было уже поздно.

  – Ой-ей! Я, кажется, тону! – запричитала она высочайшим фальцетом. – СОС! Хелп! Помогите!

  Молодой человек, услышав отчаянные крики, с тревогой посмотрел на берег. Удивительно. Но никто из отдыхающих не спешил записываться в герои. Люди в нерешительности поглядывали друг на друга, будто бы спрашивая: 'А не вас ли там зовут?'.

  В ответ звучало только сытое урчание желудков.

  Мысленно обругав всех присутствующих на пляже, молодой человек устремился к морю.

  Между тем, надувной матрас, испустив последний дух, вяло мешал хозяйке тонуть. Дама исступленно колотила его руками, словно пытаясь оживить, но ничего не получалось – сник. Молодой человек довольно быстро подплыл к потерпевшей и, увидев ее возбужденное состояние, невольно растерялся. В таких случаях, полагалось сбивать панику ударом (обычно, по лицу), чтоб утопающий не мешал спасению, но здесь была женщина, как же ей, по лицу – неловко. 'Неловко вилкой суп хлебать, – говаривал старшина в армии, – а выполнять инструкции – святое дело'. И ведь прав был старик. Попав под крутящиеся пропеллером пухлые дамские ручки, герой-спаситель немедленно скрылся под водой...

  Легкий ветер настороженно прошелся по аквамариновой глади. Бездельник-штиль испуганно отшатнулся в сторону, уступив ему дорогу. Небо резко потемнело.

  Вынырнув в полутора метрах от женщины, молодой человек тут же об этом пожалел (нужно было подальше). Дама с ловкостью дельфина выскочила из набежавшей волны и метко спикировала на голову спасителя.

  – Не бросайте меня, я тону!

  'Кажется, я тоже, – подумал герой, снова уходя на дно. – Сказано: сбивать панику ударом – значит, ударом. И нечего было рассуждать о приличиях'.

  Столпившиеся у воды люди смотрели на происходящее с азартом: мужчины нервно курили, дети возбужденно прыгали, женщины держали кулачки у подбородка. История обещала трагическую развязку – это накаляло страсти. Все искренне переживали за судьбу героев. Впрочем, не более чем зрители у экрана телевизора.

  В конце концов, по горло нахлебавшись соленой морской воды, спаситель понял, что таким способом можно двигаться лишь в одном направлении – строго вниз.

  – Послушайте, перестаньте меня топить! – крикнул он, в очередной раз, появившись на поверхности. – Успокойтесь, я сам вас подхвачу.

  – Хорошо, хорошо, – звонко пробулькала дама. – Подхватывайте скорей, подхватывайте!

  Наивно полагая, что сумел вразумить потерпевшую, молодой человек снова приблизился к ней.

  – Ну, подхватывайте уже! – взвизгнула она, сграбастав его в охапку...

  Уткнувшись носом в пышную грудь, спаситель начал задыхаться и судорожно трястись. Дама, вероятно, считая, что он таким образом поплыл, прижалась еще сильней...

  Тем временем, на берегу к зевакам присоединился высокий, с пушистыми усами, грузин и, сделав руку козырьком, с негодованием изрек.

  – Вай, где спасатели, слушай?! Когда надо – их нет. Когда не надо – обязательно веслом по голове заденут.

  – Они заняты, – сказал кто-то из толпы. – На соседнем пляже депутат утонул – сейчас всей бригадой вылавливают.

  – Не надо депутатов, надо людей вылавливать! – вскинул указательный палец грузин и решительно вошел в воду...

  Неутомимая женщина продолжала бороться за жизнь, и теперь, не только за свою. Герой-спаситель, израсходовав последние силы, безвольно раскачивался на волнах в полной готовности отойти ко дну, но стойкая дамочка сама туда не спешила и ему не позволяла...

  Грузин, фырча, как тюлень, стремительно подплыл к незадачливой парочке и, ухватил женщину за волосы, мощным буксиром потянул ее к берегу. Потерпевшая уже не могла помешать второму спасителю, потому как цепко держала за шею первого...

  Придя в себя, молодой человек увидел над головой смуглую усатую физиономию.

  – Отогрелся, генацвале? – с грузинским акцентом спросила она.

  – К-кажется.

  – Вот и хорошо, а то здесь, слушай, ни врачей, ни спасателей не найдешь – сам тебя в чувство приводил. Спасибо, что Аркадий с девочками помогли.

  – С-спасибо, – заикаясь, пробурчал молодой человек, обводя взглядом окружающих: двух женщин и тучного мужчину лет 35-37.

  – Аркадий Эдуардович, – приветливо подал руку толстяк.

  – Л-лейтенант... Н-николаевич... Полынцев, – ответил горе-спаситель, пожимая протянутую ладонь.

  – Хорошее имя, скромное, – с ухмылкой заметил Аркадий Эдуардович. – Признаюсь, военные фамилии частенько доводилось слышать: Майоровы там всякие, Генераловы. А вот, чтоб имя – впервые.

  – Ой, – смутился Полынцев, поднимаясь с лежака, – А-андрей меня зовут, извините, оговорился.

  – Извиняем, – осклабился грузин. – А я Вахтанг.

  Полынцев благодарно кивнул своему спасителю и перевел взгляд на женщин. Первая, худая и рыжая, с миниатюрной, напоминающей мешки под глазами, грудью, не вызвала никаких эмоций. Зато вторая... Симпатичное, ухоженное личико, слегка подернутая загаром кожа, абсолютно синие глаза. Не голубые, а именно синие – яркие, огромные – с ума сойти! Сердце учащенно забилось. Вот это удача, не зря попал в передрягу. Хорошо бы сейчас что-то умное сказать, заковыристое, чтоб произвести на девушку впечатление.

  – А, это... как его, – почему-то сипло, и отнюдь не умно, промямлил Андрей. – Ик-де эта женщина, которую я спасал?

  – Домой убежала, – недовольно ответил грузин. – Даже адрес не оставила. Что за люди, слушай, я удивляюсь! Наши дамы так никогда бы не поступили. Кстати, познакомься, – указал он рукой на худосочную. – Это прибалтийская королева Яночка.

  Андрей кивнул. Конечно, королева. Для вашего брата любая светловолосая – королева. А вот синеглазка – темненькая. И это здорово. В рыжих и блондинках, все же, есть какой-то изъян – они ведь альбиносы. Брюнетки – другое дело. Вон, какая у девушки замечательная фигура – мячиками грудь, рюмочкой талия, в струнку ножки. И купальник изумительный – голубой, легкий, с узкими на тонких тесемках плавками.

  – А это Юленька, – представил красавицу грузин. – Она из Питера.

  – Здрастье, – скромно сказал Полынцев, глядя на стройные ноги девушки.

  – Ты сейчас с кем поздоровался, дорогой? – удивленно изогнул брови Вахтанг. – Хозяйка выше.

  Андрей, смутившись, поднял глаза.

  – Здрасьте.

  – Еще выше, – подкорректировал грузин, заметив, что Полынцев споткнулся на груди.

  – Вы так персонально с каждой частью тела будете здороваться? – с легким прибалтийским акцентом пропела рыжеволосая.

  – Зачем человека стыдить? – вскинул указательный палец Вахтанг. – Пусть со всеми поздоровается, хуже не будет, но сначала с лицом.

  Юле не понравился Полынцев. Ничего выдающегося в нем было. Заурядный парень, каких на сотню – девяносто девять. На курорте можно и получше экземпляр подыскать, благо, есть из кого выбрать.

  – Я только вчера в милицейский санаторий приехал, – словно оправдываясь, пробурчал Андрей. – Еще не знаю здесь ничего, вот первый раз на пляж пришел.

  – А мы из пансионата, – радостно подхватил Вахтанг. – Вон из того, что на горке, – он махнул рукой в сторону высотного белого здания, сверкавшего на солнце зеркальными окнами. – Присоединяйся, вместе будем отдыхать.

  – Спасибо. А можно я вас вечером в ресторан приглашу, чтоб за спасение отблагодарить? Я ведь, получается, перед вами в долгу.

  – Вот это настоящий мужчина! – расплылся в улыбке грузин. – Где твои вещи, дорогой, неси их сюда, обсудим интересное предложение.

  Полынцев без лишних вопросов помчался за одеждой.

  Едва он скрылся из виду, Юля набросилась на Вахтанга.

  – Зачем вы его пригласили? Пусть бы отдыхал в своем эмвэдэшном санатории. Нам еще филеров здесь не хватало.

  – Не понимаешь, женщина! – тоном аксакала возразил грузин. – Свой милиционер – лучше чужого!

  – Рыжеволосая тоже скорчила недовольную гримасу и поддержала подругу.

  – Зачем он нам свалился? Будет тут вынюхивать, да подслушивать – сплошные неудобства.

  Аркадий Эдуардович, в свою очередь, вступился за генацвале.

  – Вот вы, прибалты, так и норовите русского человека побольней укусить. Натерпелся я от вас в Таллинне, до сих пор изжога мучает. Все вам не так, во всем червоточину ищите. Еще неизвестно, зачем вы сами, Яночка, сюда приехали, может, тоже за нами подглядывать?

  – Не начинайте, пожалуйста, – поморщилась эстонка. – Я вам уже сто раз говорила, что каждый год здесь отдыхаю. Моим недугам только местные грязи помогают.

  Юле неинтересно было слушать препирательства друзей. Уже не в первый раз Аркадий Эдуардович, вынужденно уехавший лет 5 тому из Эстонии, вымещал злобу на Яне (нашел тоже крайнюю). Она старалась не вступать в споры, но он не успокаивался, постоянно зудя о потерянной работе, квартире, друзьях и т.д. В общем, о банальной истории, каких в Прибалтике тысячи. И зачем, спрашивается, на отдыхе этим душу травить? Неужели, заняться больше нечем? Здесь ведь такое дивное место – солнце, море, пальмы – живи и радуйся. Еще бы приятного молодого человека встретить, и был бы полный ажур. Но только приятного, а не такого, как некоторые. Вот, пожалуйста – помяни лихо...

  Полынцев, лавируя между отдыхающими, словно официант между столиками, возвращался с огромным пакетом фруктов и пузатой бутылью вина...

  – Вот, все, что было в киоске, – радостно сообщил он, отдавив напоследок ногу лежавшему рядом старику. – Выпьем за знакомство?

  Дедок проворно вскинул голову, решив, что предложение относилось к нему. Но, увидев, что ошибся – снова погрузился в солнечную ванну.

  Вахтанг растянул губы шире горизонта.

  – Вай, какой молодец! Не успел туда-сюда и уже все успел. Настоящий джигит! Не зря я тебя спасал, да!? – он с гордостью посмотрел на эстонку.

  Та благодушно улыбнулась – мол, не зря, конечно.

  Аркадий Эдуардович, не теряя времени, быстро сдвинул лежаки, соорудив импровизированный столик.

  – Давайте сядем в кружок, бутылочку от посторонних глаз прикроем, а то дети рядом бегают, неудобно.

  – Боитесь плохому научить? – ехидно спросила Яна.

  – Нет, – опасаюсь, что бутылку опрокинут. Ну, рассаживайтесь быстрей, рассаживайтесь...

  Выпив по стаканчику (а следом по второму), компания обмякла и подобрела. Вахтанг начал, подергивая усами, улыбаться рыжеволосой эстонке. Она – Полынцеву. А он – Юле... Но, к сожалению, безответно.

  Разомлевший Аркадий Эдуардович, проникшись всеобщим благодушием, протянул Яне самый большой, аккуратно очищенный и услужливо разломленный на дольки, апельсин. Та, светясь от радости, приняла подношение. Вахтанг, неодобрительно посмотрев на такую идиллию, нервно плеснул в стакан соперника вина и случайно (а может быть, и нет) забрызгал его светлые, с якорьком на карманчике, шорты. Видно, ревновал грузин нешуточно.

  Хоть вино и считалось белым, но пятна оставляло желтые, двусмысленные.

  – Вот так номер! – вскрикнул толстяк, отряхивая гульфик. – Теперь все будут думать, что я где-то постоял против ветра.

  – Прости, дорогой, я не специально, – сухо извинился Вахтанг.

  – Да уж, – обиженно промычал Аркадий Эдуардович. – Моя любимая вещь – надеюсь, что отстирается.

  – Юляша, а я купила билеты на концерт, – перебила неловкий момент Яна.

  – На 'Звезды против террора'?

  – Угу.

  – Повезло, а мне не досталось.

  – Я и на тебя взяла.

  – Правда? Ой, спасибо, мне так хотелось туда попасть!

  Она, действительно, мечтала побывать на этом представлении. Программа обещала собрать весь цвет российской эстрады. Выпадала редкая возможность увидеть в одном месте полтора десятка популярнейших артистов. Такое, разве, в Кремлевском дворце бывает и то, под Новый год.

  – А почему, только Юля? Почему не все вместе? – вопросительно вскинул руку грузин (вопросительный жест отличается от восклицательного только интонацией – пальцы при этом крючком не загибаются).

  – Потому что мужчины, на концерты ходить не любят, – кивнула в сторону Полынцева Яна. – Их больше рестораны интересуют.

  – Я тоже с вами хочу, – задиристо сказал Аркадий Эдуардович.

  Эстонка недовольно скривила губы.

  – Поздно. Все билеты уже проданы.

  – А у меня в филармонии блат имеется. Я даже место могу заказать рядом с вашим. Какое у вас?

  – Не помню, – буркнула она, пожав плечами. – Вы так эстраду любите?

  – Совсем не люблю, но из принципа пойду, вечер вам портить.

  Яна отложила апельсин в сторону, достав из сумочки носовой платок, неспешно поднялась, вытерла руки.

  – Ну, что, будем собираться? Поздно уже, засиделись.

  Полынцев отметил, что в компании не все было так гладко, как казалось на первый взгляд. Кипели внутри какие-то страсти, бурлили подводные течения. Даже в отпуске людям не жилось спокойно. Странный народ – эти курортники.

  – А как же ресторан? – напомнил он о своем обещании.

  – Э, зачем ресторан, дорогой? – разливая остатки вина, сказал Вахтанг. – Поедем завтра с нами на экскурсию, там будет коньяк, шашлык, форель, перепелки – все, что нужно для хорошего застолья. Ты приходи в пансионат к 10 утра, я встречу.

  – В тот? – уточнил Андрей, кивнув на горку.

  – Да, прямо к центральному входу.

  – Хорошо, в 10 буду, как штык.

  Юля опалила усы грузина жгучим недовольным взглядом.

  Хоть и долог июльский денек, но и он когда-то заканчивается. Подходя к санаторию МВД, Андрей попытался отыскать в сотах светящихся окон свой номер. Не нашел – плохо еще ориентировался в этом многоэтажном улье. И то сказать, огромное здание с просторной столовой, вместительным кинозалом, библиотекой, бильярдной, теннисным холлом и прочими удобствами курортной жизни требовало не один день на изучение. Зато шикарный парк, раскинувшийся перед входом в корпус, был совершенно прост и понятен.

  Пышная растительность встретила гостя, как родного – трава смахнула пыль с обуви, деревья остудили горячее тело мягкой прохладцей. Нарядная беседка, прятавшаяся под зонтиком пальмы, подмигнула голубым фонариком, приглашая посидеть, а журчавший рядом фонтанчик брызнул приветливой струйкой, будто сказав – 'стой, не проходи мимо'. Э-эх, здесь бы с девушкой погулять, экзотикой полюбоваться. Только не было пока девушки. Точнее, была, но, кажется, из тех, что носом небо царапали – со столичным апломбом. Заносчивой оказалась барышня, за весь день слова доброго не вымолвила. Считала, наверное, себя неотразимой красавицей и думала, что все должны падать пред ней в обморок. Кто громче других рухнет, тому и достанется сладкий приз. Какое счастье. Всю жизнь мечтал.

  Взбежав на седьмой этаж (лифт – для ленивых), Андрей осторожно вошел в свой номер. Сосед по комнате уже спал. Хороший был парень Сережа Попов – толстощекий кадровик из Томска – но скучноватый, трудный на подъем и потому совершенно непригодный для курортных похождений.

  – Это ты, Андрюха? – открыл глаза томич.

  – Ага, я. Извини, что разбудил.

  – Да нет, я еще толком заснуть не успел. Как погулял-то?

  – Хорошо погулял. Чуть не утонул.

  Сергей, кряхтя, повернулся на бок.

  – Ты, с этим делом будь поосторожней, – он выразительно щелкнул себя пальцами по горлу, – особенно у воды.

  – Да знаю, – отмахнулся Полынцев. – Это мы с ребятами уже после происшествия выпили. Так сказать, за спасение. Послушай, Серега, я вчера с дороги уставший был, не разобрал – ты ночью храпишь, нет?

  – Раньше было, а сейчас, нет. Одна бабка посоветовала перед сном несколько горошин съедать – помогает.

  – Тоже неплохо, – рассудил Полынцев. – Только балкон на ночь не закрывай.

Глава 2

  Утром Юля проснулась в отвратительном настроении – жутко болела голова. Наверное, вчера пересидела на солнце или перепила вина, или то и другое вместе. Во лбу стучало, в затылке ныло, между ними шумело, как на стадионе. Поблуждав взглядом по голубым в цветочек стенам, широким окнам, паркетному полу, она села на кровати и протянула руку к тумбочке... Кружки с холодным лимонным чаем, приготовленной с вечера, на месте не оказалось. Странно, вроде бы, ставила. Соседки по комнате Вики, скромной бухгалтерши из Тольятти, в номере тоже не было. Наверное, убежала на пляж, она всегда загорала до полуденного солнца и, между прочим, правильно делала, только жаль, что поднести стакан водички было абсолютно некому. Страдальчески, и где-то болезненно, вздохнув, Юля впихнула ножки в синие (под цвет глаз), шлепанцы и медленно заковыляла в душ...

  Кружка, совершенно пустая и даже чистая (что бывало с ней крайне редко), стояла на умывальнике. Удивительно, вроде бы, не приносила. Кажется, начинаются провалы в памяти – первые признаки алкоголизма, надо срочно завязывать с местным винцом, так и до нарколога недалеко. Скорей под душ...

  Через какое-то время холодная вода принесла облегчение телу, но не голове – там, по-прежнему, шумел прибой, гудели пароходы. Требовался контраст.

  Как только горячие струи, огладив густые, модно стриженые волосы, скользнули по загорелой коже, в номер громко постучали.

  – Кто там? – крикнула Юля и поморщилась от собственного голоса – мозг, будто проткнули толстым гвоздем.

  – Я, Елисей! – донесся из коридора приятный баритон.

  Это был сосед по этажу. Когда он, вот также громко, представился во время первого визита (приходил знакомиться), она испытала микрооргазм от сказочной романтики имени. После того, как разбавил отчеством – Федулович, удовольствие схлынуло, будто и не было. А когда заполировал фамилией – Могила, у Юли случился спазм средних полушарий тела и, если бы не плотный бюстгальтер, обвисли б они до самого пупка (ну, или чуть выше). Такое вот первое впечатление произвел на нее этот видный, с кудрявой шевелюрой, мужчина сорока неполных лет. Зачем нужно было называть фамилию и отчество – непонятно. Может, считал их красивыми? А может, для солидности – он работал каким-то чиновником в какой-то администрации. Вообще-то, везло Юле на возрастные знакомства. Нет, клеились, конечно, и молодые, но попадались все больше наглецы да неучи с интеллектом кирпича, а хотелось чего-нибудь возвышенного.

  – Подождите, я сейчас оденусь, – негромко сказала она, распахнув дверь душевой (чтоб лучше было слышно в коридоре). И, надо признаться, удачно.

  В тот же момент в замке повернулся ключ, и в номер вошла разрумяненная Виктория. Елисей Федулович – следом.

  И что, очень даже мило получилось: обнаженная Юля на всеобщем обозрении. Пожалте вам – бесплатный утренний стриптиз. Ну, не мымра, эта Вика?! Приперлась в самый неподходящий момент!

  Могила плотоядно сглотнул тягучую слюну. От вида эротической женской фигурки у него затвердел даже язык.

  – Что вы хотели, Елисей Федулович?– захлопнув дверь, спросила Юля и, с удивлением, обнаружила, что после эмоциональной встряски (а она, разумеется, была – не каждый день перед мужчиной обнаженкой сверкала) прошла головная боль, что называется – нет худа без добра.

  – Яща буща муща – прошепелявил сосед негнущимся языком.

  – Понятно, – тихонько пробурчала Юля. – Вчера одного перекосило, сегодня другого переклинило. Тоже слабеньким оказался. И это при такой-то фамилии. Она почему-то представила себя в роли его жены: Юля Могила – умереть, не встать. Звонишь кому-нибудь по телефону и говоришь: 'Здравствуйте, это Могила беспокоит'. А на том конце: 'Считаете, мне уже пора?'.

  Тем временем, Виктория (к слову сказать, тоже обладавшая неплохой фигурой), отвернувшись к окну, принялась стягивать с себя белые шорты.

  Елисей Федулович, отклячив глянцевую, выбритую станком с двойным лезвием, челюсть, нервически затряс коленом.

  Ой, извините, – спохватилась бухгалтерша. – Я по привычке стала переодеваться, забыла, что мы с подружкой не одни, – она быстро вздернула шорты на место.

  Но Могиле хватило и того, что видел. Он затряс вторым коленом и начал пританцовывать, как заправский чечеточник.

  В таком состоянии и застала его Юля, вышедшая из душа в коротеньком махровом халате.

  – Что, Елисей Федулович, – спросила она, пытаясь скрыть собственную неловкость, – никак отойти не можете?

  – Ущя, ющя, – пропыхтел Могила.

  – Это мы уже поняли, а зачем пришли-то?

  – Уже вще на эскущию щобалищь

  – Ох ты, господи! – всплеснула руками Виктория. – Сегодня же экскурсия! Ты почему не напомнила, подруга?

  – Когда? Я же только что проснулась. Ну-ка, представители другого пола, быстренько освободили помещение, нам переодеваться надо.

  Елисей Федулович пожав плечами (его-то чего стесняться – все уж видел), пошленько подергиваясь, вышел из номера.

  Полынцев уже полчаса утаптывал асфальт перед центральным входом в пансионат. Высотное белое здание улыбчиво сияло широкими окнами, серебристыми балконами, огромными стеклянными дверьми, за которыми виднелось просторное фойе с мозаикой на стенах. Парк, окружавший пансионат, был хоть и жиже МВДэшного, но, зато, ярче, элегантней – с пушистыми цветочными клумбами, стриженными под мячик кустами.

  – Э, генацвале, ты уже здесь!? – радостно воскликнул Вахтанг, выходя из пансионата в сопровождении высокого кудрявого мужчины весьма представительной наружности. – Знакомься – это наш сосед Евсей.

  – Елисей Федулович, – строго уточнил спутник.

  – Очень приятно, Андрей.

  Курчавый ехидно улыбнулся.

  – Так это вы, тот герой-спасатель? Мне Вахтанг подробно о вашем подвиге рассказывал. Отчаянная у вас голова.

  Полынцев спрятал глаза. Можно было представить, что там насочинял грузин. А, впрочем, не все ли равно. Вот если не выйдет Юля, будет действительно плохо. Тогда экскурсия превратится в скучнейшее мероприятие. Словно решив успокоить влюбленное сердце, на крыльцо высыпала вся вчерашняя компания, плюс миловидная незнакомка.

  – Привет, Лейтенант Николаевич, – весело поздоровался Аркадий Эдуардович. – Мы тут немного задержались, но, кажется, не опоздали. Схожу-ка я разведаю обстановку. А ты пока за нашей соседкой присмотри, а то уведут в два счета и охнуть не успеем.

  Высокая русоволосая красавица лет 24-26, с длинными ресницами и крутыми бедрами, скромно протянула руку.

  – Вика.

  Полынцев, засмущавшись, аккуратно пожал ее мягкую ладонь.

  – Очень приятно, Андрей.

  – Это вы, тот герой-спасатель? – улыбнулась девушка, выказав два ряда ровных, безупречно белых зубов. – Нам Вахтанг про ваш подвиг весь вечер рассказывал – вы молодец.

  Темпераментным мужчиной оказался грузин, в смысле, разговорчивым. Со всеми успел чужим позором поделиться. Но, сейчас, не о нем – Юля в легком голубом платьице гордо проплыла мимо, не сказав ни слова. Могла бы хоть для приличия поздороваться – питерская цаца. Эстонка, напротив, повела себя весьма доброжелательно: улыбнулась во весь рот и даже пальчиками помахала. Лучше б подружку вежливости поучила.

  Тем временем, к дверям пансионата по-южному лихо подрулил вишневый японский микроавтобус с надписью на борту 'экскурсионный'. Из кабины выскочила плотная, стриженная под мальчика женщина лет 45-50.

  – Меня зовут Аделаида! – возвестила она сиплым голосом, заложив руки за спину. – Я вам покажу красивую усадьбу в роскошном месте, но, при условии, что вы будете дисциплинированной группой, а не цыганским табором. Итак, прослушайте краткий инструктаж, – она принялась загибать толстые, без признаков маникюра, пальцы. – Во-первых – мои распоряжения выполнять беспрекословно. Во-вторых – действия администрации не обсуждать. В-третьих – держаться вместе, желательно попарно. И этого, пока достаточно. Теперь закрепим теорию на практике. Слушай первую команду – 'По машинам!'. Предупреждаю: любое отклонение от маршрута считаю побегом и стреляю навскидку. Шутка, мать ее. Кстати, закурить ни у кого не найдется?

  – А когда билеты покупать? – протягивая сигареты, спросил Полынцев.

  – С билетами по дороге разберемся, – забрав пачку, ухмыльнулась дама. – Куда вы денетесь из закрытой камеры. Опять шутка, мать ее. По машинам, я сказала!

  Судя по всему, женщина когда-то работала надзирателем на зоне, что добавляло поездке шарма. Андрей хотел занять место рядом с Юлей, но где там. Курчавый прилип к ней, как сопля к рукаву и, само собой, оказался проворней. Пришлось составить компанию Аркадию Эдуардовичу. Хотя бы, не скучно.

  Микроавтобус, сыто урча дизелем, вырулил на центральный проспект и взял курс за город.

  Признаться, называть городом этот райский уголок, где каштаны обнимались с магнолиями, кипарисы целовались с пальмами, а фруктовые растения перебрасывались друг с другом большими и малыми плодами, как-то язык не поворачивался. Деревьев здесь было такое множество, что кроны, словно крыши, нависали над целыми кварталами, и, во время дождя, можно было смело гулять по улицам, не раскрывая зонтиков. А сверху, с самолета, этот чудо-сад напоминал густую зеленую макушку, в сравнении с которой любой другой город выглядел голым, как копыто.

  Едва вырвались из зеленого моря, как тут же окунулись в синее, вернее, в Черное, невообразимо широкое и, оттого, пугающее. Завораживала не красота водной глади (вода, как вода, хоть и с бирюзовыми разливами), а ее бесконечность. Если вы с детства привыкли видеть края в любом водоеме, будь то лужа, речка или озеро, то здесь их не было вовсе – сплошное безбрежное пространство. Вода и небо. Небо и вода.

  Дорога тянулась вдоль моря с одной стороны и высоких щербатых гор, с другой. Полынцев впервые видел и море, и горы, а потому крутил головой, как танк, башней, во все стороны. Хорошо, что быстро добрались до места, иначе свернулась бы шея.

  На берегу прозрачной, уходящей в ущелье, речушки и раскинулась уютная усадьба, где предстояло провести экзотический уикенд. Несколько деревянных, утопающих в зелени домиков, просторная веранда, кухня под навесом, шашлычная – вот и вся рукотворная красота, остальное – природа, роскошная мать-природа. Вдали – мохнатые сизые горы. Чуть ближе – гладкие, как бильярдный шар, скалы. Внизу – искрящаяся радужными брызгами речка. Вверху – лазоревое небо. А вокруг: трава, цветы, деревья, поющие птички, стрекочущие цикады. В общем – Рай.

  – Так, строиться на прогулку! – заложив руки за спину, хрипло гаркнула Аделаида. – В смысле, на экскурсию, конечно, – быстро поправилась она.

  – Вот, так нами будут командовать, когда нас посадят, – тихо заметил Аркадий Эдуардович. – А у тебя какой рост, Лейтенант Николаевич? – спросил он, окинув взглядом Полынцева.

  – Рост – 180. Вес – 75. Размер обмундирования – 48, – по-военному отчеканил Андрей.

  – А у меня – 180,5, – ревниво предупредил толстяк. – Значит, ты после меня в строю должен стоять.

  Полынцев скромно промолчал.

  С фотоаппаратом через плечо к ним подошла улыбчивая эстонка.

  – А у меня рост – 178. За кем занимать?

  Аркадий Эдуардович, даже вытянувшись тетивой, дышал ей в подбородок.

  С туфельками в руках прибежала босая Виктория.

  – Мой рост 176. Кто тут последний?

  Она тоже была выше толстяка.

  Ниже оказалась только Юля, но женщин в замыкании ставить не полагалось. Так сказала надзирательница, то есть, экскурсовод, конечно, поэтому Аркадий Эдуардович все же очутился в конце строя.

  – Сзади еще лучше – все вещи будут моими, – не унывая, хихикнул он. – Вот когда вы, Яночка, свой фотоаппарат уроните, я его подберу и взамен огромный выкуп потребую.

  – Не уроню, не беспокойтесь, – бережно погладила длиннофокусный объектив эстонка. Он ко мне намертво приклеен.

  Аделаида придирчиво оглядела ранжированный строй и, видимо, оставшись довольной, заправски щелкнула пальцами.

  – Внимание! Показываю маршрут предстоящей экскурсии, – она принялась жестикулировать руками, словно стюардесса, объясняющая пассажирам, в какие двери нужно вылетать, когда лайнер взорвется. – Вот, по этой вот дорожке идете прямо, вон туда, до валунов. Там поворачиваете налево и поднимаетесь вон на ту горку. Осторожно, трава скользкая, сырая. За горкой начинается скалистое ущелье, оно небольшое, мелкое, так что если свалитесь в реку – не страшно. По-над ущельем идете до круглой скалы и возвращаетесь обратно. Все ясно?

  – Так точно! – браво козырнул Елисей Федулович (чем немало удивил Полынцева – молодцевато получилось). – А глубока ли речка?

  – Воды в ней по пояс, так что, не утонете.

  – Я слышал, и в тазике можно захлебнуться, – блеснул эрудицией курчавый.

  – Бывало, некоторые собственными соплями захлебывались, – цвиркнула сквозь зубы Аделаида. – Когда по носу лопатой получали.

  Могила покашлял в кулачок. Не смешно. Вахтанг, стоявший рядом с ним, обеспокоено уточнил.

  – А вы что, уважаемая, с нами в гору не пойдете?

  – Что я, дура? – ухмыльнулась надзирательница, доставая из сумочки сигареты. – Я вас здесь буду вылавливать, прямо из речки. Шутка, мать ее. Приготовиться к движению!

  – Закурить не найдется? – наивно поинтересовался Андрей.

  – Свои надо иметь, молодой человек, – пыхнула дама паровозной трубой и дала отмашку на старт. – Вперед, голуби мои!

  Отряд дружным шагом тронулся в путь. Маршрут был ясен, цели понятны, задачи определены – главное в речку не свалиться, а на земле бояться нечего.

  По равнине прошли без происшествий, собирая цветы, распугивая ящериц, восхищаясь огромными, как банты первоклассниц, бабочками. Замыкающий даже попытался затянуть маршевую песню 'Не зря начищена труба походная', но, перепутав слова (а заодно и мелодию), оставил эту затею.

   Потери начались при подъеме в гору, не очень крутую, но и не слишком пологую. Трава, действительно, оказалась сырой и скользкой, как и предупреждала не дура экскурсовод. Полынцев сначала буксовал на каждой кочке, но, потом, перенял технику движений у эстонки – она поднималась 'елочкой', упираясь в землю ребрами кроссовок – и все пошло просто замечательно.

  А вот у направляющего – не все...

  С протяжным воплем – 'А-аях!' – Елисей Федулович, высоко вскинув ноги, смачно шлепнулся наземь. Но тем не успокоился и лихо покатился вниз.

  Грузин с криком 'Вах!', шустро отскочил в сторону, пропуская тело дальше.