Текст книги "Лис. Сказания Приграничья (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Кузьмин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 3
Хорелтолл давно не чувствовал столько жизни, как в последние часы. До этого, казалось, навечно похороненный в глуши леса, город стоял молчаливой глыбой. Но сейчас все поменялось. В домах появилось тепло, на мощенных камнями дорогах бегала ребятня. Женщины, коротконогие, в набедренных повязках, сгрудились возле ручья, который проходил через город.
Вандер поморщился – бабий гвалт отвлекал, но уж лучше он, чем ненавистный шум крон. Послюнявив палец, вождь кочевников попытался определить, откуда дует ветер. Нет, кожа осталась нетронутой. После рассвета в Паучьем лесу настал полный штиль.
Две женщины принялись драться, не поделив место у ручья. Тряпки, что они принесли на стирку, разлетались в сторону. Женщины кочевников любили одежду, и Вандеру пришлось смотреть, как при резких движениях у его подданных качаются обвислые, словно подранные собачьи уши, груди. Глава кочевников покачал головой – и за что только Прародитель обидел их, подарив таких женщин. Немудрено, что в голове у степняков только и есть, что жратва и белая добыча.
Глава кочевников блаженно сощурился – он был верен себе и ни разу не пользовался соотечественницами. Нет, только свежее белое мясо. Сегодня он последний раз попробовал пленницу, помял ее большую грудь, погрыз соски… Вандер погладил себя по животу и облизал засохшие губы.
Он достаточно насытился, но был слегка расстроен – пришлось приказать слугам забить пленницу. Она не проявляла силы, не сопротивлялась, а лишь тихо постанывала, послушно обслуживая кочевника. Вандер не любил таких – как только в пленнице угасал дух, он отдавал ее племени или приказывал сварить из жертвы похлебку. Сегодня кочевник решил не быть щедрым и вдоволь поесть.
Ночью, пока Вандер насыщался жертвой, его подданные не сомкнули глаз. В Хорелтолле полным ходом шла стройка, и сейчас глава кочевников стоял наверху пирамиды, сложенной из камней и бревен. Вокруг строения кочевник расставил верных псов, которые сопровождали его в походах – по одному зверю на каждый угол. Еще два бойцовых пса расположились перед первой ступенькой лестницы, что вела к вершине. В холке доходящие до пояса любому из кочевников, собаки были посажены на цепь на специально вбитые в землю колышки. Степняков Вандер прогнал, повелев на прощание развести наверху, на открытой широкой площадке, костер. И сейчас стоял, осматривая свои владения, и грел руки жаром, исходившем от потрескивающих головешек.
Вандер прислушался к себе. Нет, показалось, сердце отбивало спокойный ритм. Глава кочевников опасался беспокойства, сомнений, которые могли одолеть любого, задумавшего столь дерзкий план. Но не Вандера. Сын своего отца, лучший и умнейший среди кочевников, вождь был спокоен. Шестеренки завертелись, история подходила к логическому завершению.
Вандер потер жесткую щетину на подбородке. Черные редкие волосы отозвались покалыванием. Вождь улыбнулся – еще несколько действий, и процесс не остановить. Вандер станет править не только кочевниками.
Внизу послышался лай собак. Вождь обернулся, заметил неловкую фигуру, закутанную в темный плащ, у основания лестницы. Повелительно махнул рукой.
– Свои! – крикнул Вандер псам и те замерли, с гулким рычанием провожая шамана, поднимающегося по ступеням. Озлобленные взгляды, пена, капающая с распахнутых пастей, в которых желтели клыки, приученные разгрызать человеческие кости. Собаки признавали только одного хозяина – Вандера, и даже его подданных, пусть и близких, были готовы разорвать. Вандер удовлетворенно кивнул, наблюдая за псами. Вот такая преданность была нужна вождю.
Шаман добрался до вершины, поклонился. Вандер повелительно махнул рукой, подзывая Энда. Вождю понравился жест, постепенно он вживался в роль властителя народов. «А что? Так и нужно – всегда тренируйся заранее. Во всем. Когда ритуал завершится, я стану повелителем, все падут передо мной ниц. Значит, имею право!», – подумал Вандер, улыбнувшись краешками губ.
– Мой вождь! – сказал Энд и протянул вперед руку. На ладони лежал переливающийся небесным цветом камень. Вождь забрал артефакт, вытащил из нагрудного кармана его брата-близнеца. Держа по камню в ладони, Вандер сравнивал их. Покачал сначала одну руку, затем вторую – казалось, что артефакт, похищенный у Донгеллов, был тяжелее.
«Им долго не пользовались!», – догадался Вандер. Камни были похожи, словно являлись копиями друг друга. Вождь присмотрелся – нет, все-таки отличия есть. Камень Донгеллов светился ровно, словно факел, а артефакт степняков пульсировал хаотично – не угадаешь, когда следующий раз камень нальется алым, словно свежая кровь, оттенком и станет похож на небольшое сердце.
Вандер удовлетворенно кивнул, лицо вождя порозовело от удовольствия. Вождь подошел к загодя подготовленному постаменту. Кочевники затащили на вершину пирамиды каменный столик – сейчас он стоял ровно посередине, крепко прижатый к полу овальными, словно яйца огромной птицы, булыжниками.
– Дожидаемся гостя и начинаем, – властно бросил Вандер. – Когда он прибудет?
– Разведчики сообщают, что на подходе. Корабли уже причалили, Верховный шаман сошел на берег и направляется к вам, – полебезил Энд, не разгибая спины. Вандер уловил страх в голосе шамана.
«Боится! Но чего? Неужели провал?!», – пронзенный догадкой, Вандер замер. Медленно, аккуратно, положил оба артефакта на постамент, под углом друг к другу, в специально высеченных в камне углублениях. Третий желоб, по размеру такой же, как и два других, оставался пуст.
Вандер немало узнал о магии за последние недели. Что-то рассказал Энд, что-то прочел сам, а что-то выяснил и у островных шаманов, которые горели желанием вернуться на родину. Работа с энергией требовала учитывать множество нюансов, но главное правило строилось полностью на эмоциональном фоне. Творящий ритуал человек не должен был сомневаться в том, что делает, не мог себе позволить даже право подумать о неблагополучном исходе плана. Таковы правила камней силы.
Вождь посмотрел на согнувшегося в поклоне шамана. Если он допустил где-то промах, то все может пойти крахом. Доля сомнения – и испытание будет провалено. Сейчас Вандер не сомневался в победе – много подготовительной работы, опыт, полученный в ритуале, когда он завладел силой огня. Но если что-то пошло не так…
– У нас какие-то проблемы? – осторожно спросил Вандер, надеясь, что услышит в ответ не то, что он сейчас успел прокрутить в голове.
– Нет, мой вождь, – полебезил Энд. Рука шамана дернулась, ладонь, словно машинально, дотронулась до края спины, где зиял край раны, оставленной кинжалом Вандера.
– Так в чем дело? – Вандер добавил в голос властных ноток. Нет, не дело показывать обеспокоенность перед пусть близким другом, но все же подданным.
– Я не смог выполнить ваш приказ, мой вождь, – кручинясь, ответил шаман. – Когда я захватил артефакт, то бросился к вам. Вашу новую жертву, Калли Донгелл, сопровождал мой аватар. Он погиб…
– И я не получу новую жертву, – закончил за шамана Вандер. Вождь еле сдержался, чтобы не улыбнуться и не выдохнуть с облегчением. Когда на кону его жизнь и его племя, Вандер совсем не беспокоился о том, что не получит новое мясо сегодня. Когда ритуал завершится, все женщины Приграничья будут принадлежать ему.
Но радость не следовало показывать подданным. Подданные должны дрожать от одной мысли о том, что провинились. Так, как делает сейчас Энд.
– Молю вас оставить меня в живых, мой вождь, – пролепетал шаман, склонив колени. – Отряд Донгеллов догнал свою графиню, они справились с нашими мужами!
– Донгеллам мы еще отомстим, – усмехнулся Вандер, добавив в голос холодка. – Повернись. Ты знаешь правила.
– Я заслужил второе наказание, мой вождь. И пусть третья ошибка будет мне смертью, – промолвил шаман, сбрасывая плащ и подставляя вождю спину.
Вандер грустно усмехнулся. Древнее правило работало, слова были произнесены. Как бы хорошо кочевник не выполнял задачи, но минимальная оплошность должна караться болью. Не он придумал эти законы, но ему их выполнять. Если Энд оступится еще раз, то потеряет все, кроме возможности мучаясь и заживо гния, дожить оставшийся месяц на этой земле.
Вождь посмотрел на бугрившиеся шрамы на спине друга. Шрам, в виде буквы «К», приобрел сизый оттенок. Это все смесь специй, которая разъедала мясо и мешало зажить ране.
В нескольких точках на краю шрама вздулись желтые пузыри. Вандер снял с пояса кинжал, провел острием по волдырям, чуть надавил острием. Энд вздрогнул, реагируя на прикосновения холодного металла. Пузырь лопнул, орошая спину шамана густым серо-зеленым гноем.
Вандер тряхнул головой, трижды взмахнул кинжалом, стараясь попасть острием в старый росчерк. Удалось.
– Благодарю, мой вождь, – процедил шаман сквозь тесно сомкнутые зубы. Второе наказание было больнее первого, и Энд не смог сдержать стона. За это Вандер мог его убить, но вождь сделал вид, что не услышал слабости близкого друга. Шаман еще понадобится главе кочевников, и было бы глупостью убивать его сейчас. Да еще и долгая дружба была помехой.
Вандер тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Сейчас он должен быть сосредоточен и собран на одном. Ритуал. Все остальное не имеет значения.
– Встань с колен, брат мой, – велел Вандер и обернулся на шум. Гул над Хорелтоллом нарастал. Кочевники, что мужчины, что женщины, побросали свои занятия и сгрудились возле дороги. По мостовой степенно двигалась конная процессия. Лошади вороной масти, с черным отливом, шли нога в ногу, расставленные в колонну под одной. Всего пять коней, но таких животных Вандер еще не видел. Настоящие, породистые. Королевские кони.
– Верховный шаман, – прошептал за спиной вождя Энд. Вандер почуял в голосе друга благоговение. Нахмурился. Разве так нужно относиться к гостям? Нет, это они должны трепетать перед Вандером и его правой рукой – шаманом Эндом. Ведь это кочевники добились воссоединения тех, кто долго был в раздоре. Ведь это Вандер предложил провести ритуал, не струсив, поверив в свои силы.
Процессия растянулась. Кони мерно вышагивали, неся всадников. Возглавлял шествие мужчина, закутанный в изумрудного цвета тонкий плащ. Он ровно сидел в седле, не вертел головой по сторонам, подобно простолюдину, а всматривался в точку на вершине пирамиды – в вождя племени кочевников.
Вандер улыбнулся – верховного шамана эльфов спутать с кем-то другим было невозможно.
Вслед за шаманом двигались три всадника, облаченные в легкую кожаную броню. Обтягивающие стройное тело молодых эльфов пиджаки, брючки из гладкой кожи – были цвета летних листьев. В руках они держали копья, на вымпелах которых развевались флаги остроухих – изумрудного оттенка, такого же, как и одеяние шамана. Замыкал процессию всадник в тускло-салатовой куртке, через плечо его был перекинут огромный лук, через другое колчан, из которого торчали черные перья хвостов стрел.
Вандер махнул рукой в сторону лестницы. Внимательно наблюдающие за повелителем снизу шаманы бросились к собакам, ухватили их за ошейники, не обращая внимания на глубокие царапины, оставленные на руках клыками сопротивляющихся псов. Процессия добралась до лестницы. Первыми спешились копьеносцы, встали по периметру, образуя вокруг коня шамана треугольник. Вандер моргнул, еще раз.
Лучник исчез из седла. Только что он наблюдал, как встает караул из кочевников, сидя на коне. Мгновение – и его нет. Вождь кочевников оглядел улицы вокруг, успел заметить лишь салатовую куртку, которая стремительно удалялась от пирамиды в сторону леса. «Стрелковая защита», – вспомнил Вандер подслушанное где-то выражение и уважительно покачал головой.
Копейщики, оглядевшись, убедились, что вокруг достаточно безопасно. Один из них кивнул шаману, тот скользнул из седла. Принялся бодро подниматься по лестнице, оставив охрану внизу.
– Я рад приветствовать верховного шамана Приграничных островов, истинного правителя эльфов этой страны, – проговорил Вандер заранее заготовленную фразу, едва шаман преодолел последнюю ступеньку.
– И я рад видеть тебя, сын степей, истинный властитель Приграничья, – слегка поклонился шаман.
Вандер присмотрелся к гостю. Чуть качнул головой – кочевник никак не мог определить возраст шамана. Кожа на его лице была морщинистой, желтой, с пигментными пятнами, какие бывают только у счастливчиков, доживших до старости. И еще она была настолько тонкой, что, казалось, готова рассыпаться от неудачного движения. Волосы у эльфа были седыми, с зеленоватым отливом, как и у всех представителей лесного племени.
Вождь кочевников призадумался – вроде бы старик, так он всегда думал. Но поверить в то, что шаман уже доживает свой век, мешали глаза. Они яркими искрами светились на изношенном лице, выдавая острый молодой ум.
– Я рад, что мы наконец-то сможем положить конец этой глупой войне, начатой нашими предками, давно забытой нашими детьми, – степенно продолжил приветствие шаман. Вандера передернуло – ну же, ближе к делу. Кочевник не любил долгие прелюдии и выжидания, считая, что они только вредят. Но знал, что эльфы не могут обойтись без небольших переговоров, даже если все решено.
– Забудем о войне и мы. Я рад, что народ эльфов выразил почтение вам, а не действующему правителю. Это верный поступок. Пора эльфам вернуться на землю, а вы возглавите их ход, Неназываемый! – проговорил Энд, делая небольшой шаг вперед.
– Благодарю тебя, хранитель магии степи! Я уверен, что твой немногословный повелитель поддержит нас! – ответил эльф шаману и потянулся ладонью к одной из многочисленных складок плаща.
Вандер переступил с ноги на ногу. Ну же, скорее! Вождю кочевников было неловко, но он понимал – в деле переговоров его близкий друг шаман сильнее косноязычного степняка. Поэтому и приказал – разговаривать будет Энд, а Вагнер лишь изредка встревать и поправлять, если дело пойдет не так, как нужно. Так и развивались отношения с эльфами до сегодняшнего дня, и Энд стал намного ближе к верховному шаману. Намного ближе, чем этого хотелось бы Вандеру. Но вождь кочевников ничего не мог с этим поделать, и мог лишь слушать обмен любезностями, кляня себя за косноязычность.
Наконец, шаманы закончили обмен восхвалениями. Вандер почувствовал, что волнение проникает в его душу. Шаман достал из плаща руку. Продемонстрировал лежащий на ладони камень. Артефакт светился мерным изумрудным цветом. Верховный шаман сделал шаг, вложил камень в углубление на постаменте.
– Что он делает? Что умеет? – не сдержался и спросил Вандер. Энд, стоящий за спиной шамана, округлил глаза. Плевать. Вандер должен был спросить.
– Любой камень дарует самое главное – испытание, которое позволяет носителю преодолеть себя. А уже его свойство, которое проявляется после – результат слепой удачи, – чуть улыбнулся верховный шаман. Вандеру не понравился ответ эльфа, но он смолчал. Смотрел на три камня, лежащие острыми концами друг к другу, и понимал, что никогда не узнает ответ на свой вопрос. Никогда он пройдет еще одно испытание и не овладеет еще одним заклинанием. Они выбрали другой путь. Шаманы сошлись к постаменту.
– Приступайте, – приказал Вандер. Голос вождя звучал с хрипотцой, выдавал волнение. Кочевник замер, прислушиваясь к себе. Беспокоит что-то? Волнует? Уже хотел отрицательно покачать головой, но понял, что смущен. Что идет не так?
Шаманы, кочевник и эльф, окружили постамент. Держа руки ладонями вниз над артефактами, так, что их вытянутые пальцы едва не соприкасались, шаманы начали бормотать заклинания. На языках, которые уже давно умерли, и возрождать их – значит, возмущать богов. Один говорил нараспев, мягко, слова были похожи на журчание ручья – древнеэльфийский. Изо рта Энда вылетали рубленные, напоминающие карканье фразы – язык степных поселенцев, первых, кто пересекал Приграничье вдоль и поперек.
Что не так. Но что?
Вандер замер. Точно. Как же он не заметил раньше? Возбужденный мозг кочевника работал втрое быстрее обычного, степняк подмечал детали, на которые раньше не обратил бы внимания. Вот шаманы подходят к артефактам. Протягивают руки. И только тогда Вандер командует начать ритуал. Ладно верховный шаман эльфов – он лишь выразил готовность приступать. Но Энд? Он начал ритуал, подчинившись эльфу, а не Вандеру!
Вождь кочевников переминался с ноги на ногу, глядя на спину старого друга и лихорадочно перебирал в голове варианты. Что делать? Остановить ритуал? Пока что идет песня, это возможно, но еще несколько мгновений и от него уже ничего не будет зависеть. Или не стоит? Ведь Энд – это старый друг, преданный шаман, которые признал его, Вандера, право повелевать.
Вандер тряхнул головой, сжал кулаки так, что нестриженые ногти до крови прошили грубую мозолистую кожу на ладонях. Нет, все это лишь часть испытания. Энд говорил, что сомнения будут одолевать, и нужно справится с ними до последнего слова песни. «Но он не говорил, что ты будешь подозревать измену», – скользнула подлая мысль.
Вдох. Выдох. Вдох. Вождь кочевников тяжело задышал, помассировал грудь, наплевав на властную позу, стараясь восстановить нормальный ритм сердца. Нет, все это сомнения. Нужно успокоиться, прийти в себя. Вандер посмотрел на спину шамана. Там кровоточил его автограф, которые еще неделю будет жечь, напоминая о проступке. Нет, Энд не мог. Нужно просто поверить шаману, который через несколько минут сделает его властителем Приграничья. Нужно довериться.
На постаменте, под руками шаманов, появился первый росток пламени. Он возник из камня кочевников – сначала маленький, словно травинка, но с каждой секундой становившийся все больше и больше. Огонь набирал силу. Вандер не мог оторвать взгляд от артефакта. Ну вот, теперь на карту поставлено все, что у него есть. Но и выигрыш велик.
Биение сердце замедлялось. Вандер высоко поднял голову, посмотрел вокруг. Там, внизу, столпились кочевники, ожидающие его славы. Верящие в него. Во время ритуала нельзя испытывать сомнения. Только уверенность.
Вандер глубоко вздохнул. Почувствовал, как тревога отпускает. Словно стальной ошейник, сжимающий виски, порвался, освобождая мысли. Энд предан, внушал себе Вандер. Он сделает все так, как нужно. Ты хороший командир, ты воспитал друга так, что он не предаст. Энд – твой верный пес. Или нет?
Пламя под руками шаманов выросло. Облизывало пальцы магов, забирая с них влагу и превращая кожу в жесткую черную корочку.
