Текст книги "Жало 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21

Глава 21. Долгая дорога в казарму, и стремительный старт на сверхсветовой

Через считанные секунды после стыковки удерживающие нас на сиденьях слюдопластиковые фиксаторы дружно взмыли вверх, и одновременно под ногами автоматически отъехали в сторону титановые люки багажных отсеков. Получившие свободу бойцы стали подниматься со своих мест, разминать засидевшиеся тела и по новой прилаживать за спину ставшие доступными ранцы.

Еще пару минут нам пришлось подождать, пока разреженная атмосфера шахты заполнится воздухом, в допустимой для нормального дыхания пропорции, после чего опустившаяся часть внешнего корпуса челнока снова превратилась в широкий трап, и через разошедшиеся створки шлюза салонного выхода бойцы стожа двинулись на выход.

Несмотря на внушительные габариты помещения, в котором мы оказались, почти все свободное пространство здесь занимала махина челнока, и все мы вынуждены были сгрудиться на небольшой дугообразной площадке с решетчатым полом, под навесом широкого бока «тарелки».

Сошедший с трапа последним Члюфа Грууск приказал разбиться на дежы, и колонной выдвигаться следом за ним, двигаясь так же, как на платформе: сперва первый деж, потом второй и так далее…

Разошедшаяся в стороны, при нашем приближении, неприметная дверь в углу шахты вывела в полумрак первого коридора.

Несмотря на скорый маршевый шаг, переход стожа до новой казармы продлился почти целый час. Наши первоначальные радужные впечатления от попадания на борт хофа, навеянные внешним лоском межзвездного лайнера, изрядно потускнели за время долгой и совершенно не интересной «экскурсии» по бесконечно длинным мрачным коридорам, с короткими спусками или подъемами по тронутым ржавчиной лестницам. Единственным развлечением для нас, за время скучного перехода, стали забавные рисунки и граффити, порой весьма пикантного содержания, чутка добавлявшие ярких красок в удручающе однообразие серых слюдопластиковых стен.

Как позже стало известно, наш маршрут от шахты до казармы растянулся аж на двадцать четыре километра. Мы прошагали из конца в конец тридцать два коридора. По разным лестницам в общей сложности поднялись на двадцать четыре этажа, и спустились – еще на восемь. И на всем протяжении продолжительного марш-броска в пустынных коридорах хофа нам не встретилось ни души.

Впечатлившая нас еще при подлете громадина хофа изнутри оказалась запутанным лабиринтом из тысяч помещений и соединяющих их коридоров. А редкие двери, встречающиеся в коридорных стенах, открывались лишь при наличии у посетителя необходимого допуска – что Члюфа наглядно продемонстрировал нам еще в самом начале пути, специально пару раз остановившись у боковых дверей и от души отколошматив каждую кулаками, ногами и даже хвостом. Когда не открылась вторая дверь, це-стож сделал строгое внушение толпе собравшихся вокруг жал, смысл которого свелся в тому, что без знающего проводника из команды хофа или, как в его случае, активированной план-схемы конкретного перехода, в лабиринт местных коридоров ни в коем случае не стоить совать свой любопытный нос, потому как самостоятельно здесь можно только заблудиться, и потом, как не ломись в боковые двери с призывами о помощи, перед чужим они, все одно, не откроются – так и загнешься в пустынном полумраке очередного коридора от жажды и голода.

Благодаря члюфиному внушению, дальше жала в растянувшейся в колонне стожа приглядывали друг за другом, никто в коридорах не отстал, и стож в полном составе прибыл на место базирования.

Местная казарма, выделенная на время межзвездного перелета шестому сборному стожу, как вскоре выяснилось, мало чем отличалась от бывшего нашего жилища на учебно-тренировочной базе.

За створками очередной боковой двери, гостеприимно разъехавшимися перед Члюфой в начале тридцать третьего коридора, нас встретило такое же большое просторное помещение с высоким потолком, как и на базе, только вместно привычного светло-сиреневого пластика пола, стен и потолка, здешние стены с потолком оказались обшиты мягкой эластичной желтой тканью, а серый пол был застлан таким же, как в пройденных коридорах, грязно-серым прорезиненным покрытием. Окон в стенах, по понятным причинам, здесь тоже не было, и освещалось помещение казармы закреплёнными под потолком квадратами энергосберегающих ламп-кристаллов. Вдоль длинных боковых стен так же, как на базе, тянулись два ряда двухъярусных кроватей, и центральное пространство между ними оставалось привычно свободным. В торцевой, дальней от входа стене казармы имелись двери – в женские и мужские смежные душевые и туалетные комнаты.

Неприятным сюрпризом для нас стало, что в течение всего перелета це-стожу полагалось проживать в казарме вместе со своими жалами.

Первым зайдя в казарму, Члюфа Грууск по-хозяйски расположившись на ближней от входа двухъярусной кровати с правой стороны, и только после этого скомандовал остальным жалам занимать кровати.

Как-то само собой вышло, что привыкшие за три месяца обучения на базе к своим койкам жала разбежались в новой казарме по старым местам. Лишь оставшийся без места бывший владелец оккупированной Грууском кровати был вынужден перебраться к соседу на верхнюю полку.

Присутствие рядом це-стожа по началу изрядно действовало всем на психику, создавая в обычно шумной казарме непривычную настороженную тишину. Предоставленные себе жала, разобрав содержимое ранцев и выложив на полки прикроватных шкафчиков свою нехитрую амуницию, в этот раз не спешили собираться в компании, а рассевшись по кроватям, выходили в системный чат и уже там, втихушку, делиться с друзьями свежими впечатлениями от приключений этого суетливого утра и от устроенного Члюфой в конце паршивого фортеля с подселением…

Через примерно полчаса неестественной тишины стены казармы вдруг сильно тряхануло, а пол и намертво к нему прикрученные кровати и шкафы ощутимо завибрировали.

Повскакивавших со своих мест, ошарашенных неожиданным землетрясением, жал поспешил успокоить бывалый Грууск. Це-стож объяснил подопечным, что ничего ужасного не стряслось, просто на полную мощность заработали разгоняющие хоф сверхсветовые двигатели. Хоф сошёл с орбиты и теперь, стремительно набирая ход, уносится прочь от Зукды. Но, как только хоф разгонится до нужной скорости, докучающая пассажирам вибрация исчезнет.

Успокоенные жала разошлись обратно по местам.

Как и обещал це-стож, через пару минут вибрация стала ослабевать, и вскоре полностью исчезла.

Огромный хоф набрал расчетную сверхсветовую скорость, и наш межзвездный перелёт начался.

Глава 22

Глава 22. Трудности и радости перелета

– Олег, блин! Я тут жду тебя, а ты до сих пор даже в душе не был! – недовольно зашипела Берта, аккурат над моей головой по шею высунувшаяся из-за занавешенного одеялами закутка нашей двухъярусной кровати.

– Ща-ща, еще чуть-чуть, – пропыхтел я в ответ дрожащим от напряжения голосом.

Сидя на полу в позе лотоса, и опираясь спиной о кроватную ножку, я отчаянно старался удержать в растянутой лишь наполовину «Сумке» целиком весь набор своих ножей, общим весом под два кило. Давалась эта добровольная пытка мне с огромным трудом, пот градом катился по голому торсу, глаза от боли в буквальном смысле лезли из орбит… а тут еще подруге, как назло, приспичило качать права:

– Олег! Тебе дня, что ли, было мало?.. Ну как живо в душ!

– Ща-ща еще…

– Я кому сказала!

– Марин, глянь, Варламовы опять собачатся, – донесся с верхней койки соседней кровати насмешливый голос Артема.

– Смерницкий, отвали, а, – раздался снизу сонный голос Черникиной.

– Слышь, длинный! Те че больше всех надо⁈ – Берта тут же переключилась на любопытного соседа.

– Все-все молчу, – хмыкнул Артем.

– Вот и не лезь!

– Ух! – выдохнул я с облегчением.

Отпущенные ножи, материализовавшись на ладонях, едва не грохнулись на пол, но вовремя сжав на рукоятях пальцы, я предотвратил чреватый наказанием тарарам.

Через секунду перед глазами загорелись строки системного лога:

Внимание! Функцией Инвентарь извлечены из Сумки носителя 3 предмета совокупным весом 2086,7 грамма – 2 метательных ножа и 1 десантный нож.

Сумка + 0,73 %

Телекинез + 0,73 %

Выносливость + 0,23 %

Регенерация + 0,09 %

– Ты закончил уже херней страдать? – вывел меня из блаженной прострации злой голос подружки.

– Угу, – буркнул я, безо всякого усилия отправляя метательные ножи в «Карман» (их общий семисотграммовый вес для растянутого на сто процентов килограммового хранилища был совершенно не заметен), а тяжелый десантный тесак возвращая на шкафную полку.

– Так шуруй живо мыться. Такого потного я тебя в кровать не пущу.

– Дай хоть чутка дух переведу.

– Олег!

– Млять! Да иду уже, иду…

Спросите, почему мне приспичило занимался прокачкой инвентаря после отбоя?.. Да шут его знает. Днем по казарме без дела слоняется слишком много жал, и уединиться даже на своей занавешенной кровати совершенно невозможно. Друзья постоянно зовут поучаствовать в игре, или присоединиться к разговору… в этой бесконечной никчемной суете чрезвычайно сложно сосредоточиться на болезненной медитации. И лишь после отбоя появляется возможность сосредоточиться на инвентарной прокачке.

Я поднялся и побрел по пустынного коридору спящей казармы в душ…

Без привычных утренних занятий, дневных тренировок и вечерних виртуальных тренингов, маяться днями на пролёт от вдруг свалившегося на голову безделья оказалось чрезвычайно утомительно. Но таковы оказались реалии межзвездного путешествия, в котором, как не крути, до пункта назначения активная роль по обслуживанию хофа целиком и полностью ложилась на плечи команды, а расквартированному по отдельном казармам десанту отводилась роль никчемного балласта. Лишь в случае боестолкновения хофа в открытом космосе с противником, поднятые по тревоге жала могли быть задействованы для штурма и захвата вражеского корабля. Но такие происшествия крайне редко случались с имперскими хофами, боевая мощь которых попросту отпугивала пиратские флотилии, стычки же с руховскими роями случались лишь в приграничных с Союзом системах, до которых нам еще предстояло лететь и лететь.

Теперь в течение дня, кроме походов в сортир, у нас вообще не возникало насущной необходимости отрывать задницу от насиженного места. Даже завтрак, обед и ужин строго в назначенный час доставлялся прямо в казарму специальным роботом-разносчиком – эдаким массивным слюдопластиковым шкафом на колёсах, двухметровой высоты, метровой ширины и трёхметровой длинны.

Нутро этой самоуправляющейся махины было забито закатанными в слюду тарелками с едой, запечатанными стаканами с горячим супом, чаем или кофе, и бутылками с водой. Из крыши робота-разносчика торчало три пары многометровых, гнущихся во всевозможных направлениях механических рук, которыми робот, проезжая по центру казармы, сноровисто раскладывал по кроватям немудрёную снедь, добываемую через боковые дверцы с верхних полок шкафа-кладовки.

Раздав пайки, робот покидал казарму, но ровно через час возвращался, и снова проезжал по центру, собирая уже грязную посуду с объедками, которую отправлял на нижний ярус своего многофункционального шкафа – в утилизатор.

Единственным способом скоротать тягучее, как кисель, безделье в опостылевшей казарме для нас стали настольные игры и чтение книг. В свое первое посещение, вместе с едой, робот-разносчик принёс ещё стопку карточных колод, стаканчики с костями, коробки с домино, клетчатые шахматные и шашечные доски, ларцы с нардами, и еще множество разновидностей игр, названия которых я не знал, а так же стопки тонких сенсорных экранов из слюдопластика (эдакий аналог знакомых мне электронных книг), содержащих тысячи томов разнообразной приключенческой и детективной литературы.

Несмотря на наличие у жал практически не потраченного жалования, накопившегося за три месяца в учебке, играть на интерес нам запретил Члюфа. Его круглосуточное присутствие в казарме послужило гарантом неукоснительного исполнения запрета це-стожа. Играть же просто так, без куража и азарта, большинству жал быстро наскучило. Потому большая часть выданных настольных игр оказалась не востребована, и лишь немногие осели в руках у любителей самого процесса игры.

Заядлых читателей в нашем сборном стоже тоже оказалось немного, лишь треть электронных книг разошлась по рукам, остальные так и остались пылиться до конца перелёта на столе возле входа, куда их выложил робот.

Основная масса сослуживцев продолжала коротать дни напролёт в бесконечных разговорах с друзьями ни о чём.

Когда звереющим от безделья жалам становилось совсем невмоготу, и бойцы из разных дежей, припоминая старые обиды, невзирая на строгий запрет Члюфы Грууска, начинали цапаться друг с другом из-за разных мелочей (типа: че так долгого в душе поласкался, или с хрена ты на меня уставился), це-стож быстро возвращал подопечных к порядку и спокойствию простым и действенным способом. Он строил стож и несколько часов к ряду изводил нас бесконечными физическими нагрузками, заставляя бойцов прыгать, приседать, отжиматься, или, наоборот, подолгу замирать в неудобной статичной позе… Хорошенько раскаченным в учебке телам жал от такой тренировки системных бонусов в развитие практически не прилетало, но выматывались мы более чем прилично, и, когда Члюфа нас в конце отпускал, по кроватям все практически расползались. Разумеется, ни о какой драке в таком состоянии уже не могло быть и речи.

Муштра быстро остужала самые горячие головы, но, к сожалению, ненадолго. Стоило Грууску оставить нас в покое, и через день-другой бойцами вновь овладевала невыносимая скука. Как-то само собой припоминались старые, давно забытые обиды, и вновь начинались озлобленные стычки в закрытых душевых и туалетах… Впрочем, все эти мелкие стычки по большому счету были лишь развлечением от скуки. До серьёзных столкновений между дежами периодически возникающие мелкие подначки никогда не доходили, сказывалась трёхмесячная привычка жить вместе в одной казарме бок о бок.

Лично для меня период вынужденного безделья во время перелета вовсе не стал таким уж утомительным. Напротив, я даже наслаждался свалившейся свободой от забот. Наконец-то у меня появилось достаточно свободного времени, чтобы очертя голову окунутся в стремительно развивающийся роман с Бертой.

Наплевав на косые сторонние взгляды, мы с подругой еще в день заселения спустили с боков верхнего яруса нашей кровати вниз длинные одеяла, и уединились под импровизированным шатром на закрытой нижней койке…

Вернувшись из душа, я застал подружку уже спящей.

– Ну вот, и стоило меня дергать, – проворчал я, осторожно пристраиваясь с боку от разметавшейся во сне девушки.

Не удержавшись, я поцеловал Берту в краешек губ. И тут же неожиданно нарвался на встречный поцелуй.

– Ах ты хитрюга, – хмыкнул я.

– Я правда чуть не заснула, пока тебя ждала, – фыркнула Берта и мстительно куснула меня за мочку уха. – Че как долго-то?

– Где ж долго⁈ Всего… – дальнейшие мои слава утонули в ее жадном поцелуе.

Глава 23

Глава 23. Кошмарный прорыв

Захватывающие дух «приветы» из мира насекомых, регулярно прилетающие последние полтора месяца раз в неделю мне во сне, поначалу на хофе полностью прекратились. Две с половиной недели, утомленный ласками Берты, по ночам я спал, как убитый, вообще без сновидений. Но в конце третьей недели мне вдруг приснилась дичь, покруче лютого кошмара. А начиналось все со знакомой безобидной картинки…

В до дрожи реалистичном сне снова действо развивалось возле мшистого камня (или огромного валуна, каковым он мне казался глазами насекомоядного наблюдателя). Но на сей раз я (он) смотрел не в сторону окружавшей камень травы (замерев, чтобы не спугнуть выслеживаемую добычу), а в широкую глубокую яму под валуном в сырой земле, и нетерпеливо переминался, в явном предвкушении чего-то. Имеющийся опыт предыдущих серий сна подсказал мне, что яма под камнем – это, вероятнее всего, и есть то самое пресловутое логово «хищника», из которого раньше велось наблюдение.

Таинственный «хищник» (то ли зверёк, то ли насекомое) в предыдущих сериях часами отсиживался в этой норе, дожидаясь появления возле камня очередной беспечной жертвы, и выскакивал из логова лишь в момент совершения молниеносной смертельной атаки. И вот впервые с первых секунд сна «хищник» вдруг оказался снаружи, со стороны наблюдая за черным провалом земляной ямы, верх которой отчего-то подозрительно поблескивал на солнце.

Присмотревшись повнимательнее, я заметил внутри ямы переплетение тончайших паутинных нитей. Оказывается, сейчас логово «хищника» было плотно затянуто паутиной.

От увиденного тут же сам собой нарисовался вопрос: «Какой же смельчак мог отважиться на подобное, если от обитателя этой норы, как от чумы, бежал огромный, рыжий паук, паутина которого была гораздо толще и, на вид, куда как прочнее?»

Томиться в ожидании пришлось не долго. Под паутиной, в черноте земляной ямы, я заметил какое-то шевеление… И вот сквозь липкие сети, вместо ожидаемой многосуставчатой лапы насекомого, вдруг просунулась ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ рука.

«Это че еще за хрень⁈ – мысленно возопил я. – Не может человек быть размером с букашку!»

Мое возмущение, по понятным причинам, осталось безответным.

В яме же, следом за рукой появилась подброшенная нога (вернее вполне изящная женская ножка), зацепившись за липкие нити, она подтянула остальное тело, и на наших с наблюдателем глазах обнаженная женская фигура, раздирая липкие тенета, боком вырвалась из сырой темницы на встречу солнышку. Метнувшаяся выше рука зацепилась за край ямы. Нога тоже стала нащупывать край с другой стороны…

Ещё до того, как из ямы вырвалось целиком все тело, я догадался, что передо мной молодая и весьма привлекательная девица. Налипшие всюду на ее голое тело куски разодранной паутины создавали иллюзию порванного платья, и в этом намеке на одежду пленница, напрягающаяся мышцы в отчаянных попытках вырваться из докучливых тенет, выглядела чертовски сексуально. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что откровенно кайфую от зрелища.

Голова пленницы показалась из черноты ямы в последнюю очередь. Уже догадавшись по знакомым изгибам тела, кто продирается сквозь паутину, я до последнего отказывался признавать догадку. Увы, это частично заляпанное паутиной лицо, при всем желании, ни с каким другим спутать я не мог – на краю ямы барахталась, пытаясь вылезти, моя Берта.

Стоило мне опознать главную героиню сюрреалистического кошмара, и яркая картинка сновидения начала блекнуть, расплываясь бесформенным радужным пятном. Но на свою беду в самом конце я успел разглядеть выражение лица Берты. Оно было искажено судорогой наслаждения. Словно, барахтаясь в этой отвратительной паутине, девушка пребывала в бесконечном экстазе. И этот вопиющий факт поразил меня до глубины души.

Проснувшись среди ночи, я поймал себя на мысли, что безумно ревнует свою Берту. И самое ужасное не к другому мужчине, а к дурацкой блестящей на солнце паутине из безумного кошмара. Как я не силился забыть последние мгновенья сновиденья, перед глазами, помимо воли, навязчивым наваждением всплывало искажённое в экстазе лицо любимой девушки.

Приступ ревности был настолько силён, что, резко сев на кровати, я едва не спихнул на пол спящую рядом и ни о чём не подозревающую девушку. А когда через секунду чуткая Берта проснулась сама и встревожено прошептала хриплым со сна голосом: «Что случилось?», мне пришлось усилием воли заглушить распирающую грудь злость и, имитируя добродушие, бодро буркнуть в ответ: «Все норм, спи. Я в туалет».

Разумеется, на самом деле, никакой потребности в туалете я не испытывал. Но мне отчаянно захотелось принять контрастный душ, и вместе с липким потом смыть остатки дурного сюра, чтоб наконец успокоиться. Потому, я решительно откинул полог нашего убежища и, подхватив полотенце, направился в дальний конец казармы.

По дороге перед глазами неожиданно загорелись строки системного лога:

Желтый граус +5,32 %

Внимание! Доступна функция Желтый граус!

Зеленый граус +1,8 %

Гипноз +7,12 %

Телепатия +7,12 %

Тягучий граус +2,89 %

Внимание! Пройден 2-ой этап развития грауса. Определитесь с дальнейшим направлением развития грауса. Выберите одно из предложенных умений:

Широкий граус

Частый граус

Дробный граус

– А поподробней? – хмыкнул я себе под нос.

И тут же текст перед глазами ожидаемо изменился:

Вышеозначенные умения задают вектор развития функции носителя. Широкий граус увеличивает временной интервал действия функции (с номинальных 3 минут до 5,5 минут, при 100 % развитии умения). Частый граус уменьшает период отката между активациями функции (с максимальных 10 часов до 6 часов, при 100 % развитии умения). Дробный граус разделяет интервал действия функции на две части: обязательную, продолжительностью в 2,5 минуты, и дополнительную, продолжительность которой вычисляется по формуле: 0,5 минуты х (1 + процент развития умения). Основная часть запускается при активации функции, и по ее окончании начинает отсчитываться откат. Дополнительную можно активировать вторично, после основной, в течении временного интервала, рассчитывающегося по формуле: 2 часа х (1 + процент развития умения).

Базовый бонус каждого из вышеозначенных умений составляет 1 % развития. Показатель динамичный, растет пропорционально развитию функции.

С Широким и Частым граусом все было предельно понятно, каждый из них однобоко улучшал функцию, либо увеличение периода действия, либо уменьшение длительности отката между активациями. Моей же алчущей максимального бонуса душонке хотелось одновременно того и другого. И такую хотелку частично удовлетворял Дробный граус. Как и Частый граус, Дробный позволял использовать функцию чаще – так, при стопроцентном развитии Частого грауса в течении двенадцати часов функцию можно было активировать дважды по три минуты, а при стопроцентном развитии Дробного грауса также дважды можно было активировать функцию но лишь на две с половиной минуты и одну минуту, зато в течении всего лишь десяти часов. И как Широкий граус, Дробный увеличивал временной интервал действия функции – потому как, при стопроцентном развитии Широкого грауса временной интервал действия неделимой функции составит пять с половиной минут на десять часов, а при стопроцентном развитии Дробного грауса совокупный временной интервал действия раздробленной функции составит три с половиной минуты на те же десять часов.

Проще говоря, первые два умения давали максимальный бонус только в одном улучшении функции, третье же давало бонус поскромнее, но зато одновременно в обоих улучшениях… Посему решено! Выбираю Дробный граус.

Система подтвердила принятие решения новым объявлением:

Внимание! Инициирована активация умения Дробный граус.

До окончания активации умения 3 секунды… 2 секунды… 1 секунда…

Внимание! Умение Дробный граус успешно активировано.

Дробный граус – 1 %

Все вышеописанное я успел проделать пока шел по пустынному коридору до душевой и раздевался у шкафчика, перед заходом в душевую кабинку. С выбором Дробного грауса я определился еще за добрую минуту до того, как в стеклянной кабинке перед глазами загорелись системный строки, сообщающие о активации функция «Мыслеобраз», и ее стопроцентном симбиозе с системой «Чуткий душ».

Потом я минуты три кайфовал, мысленными командами резко меняя температуру воды в кабинке с обжигающе горячей до ледяной и обратно. Такие экстремальные водные процедуры помогли прочистить мозги и окончательно избавили меня от докучливого наваждения.

Когда через четверть часа я вернулся обратно в кровать, от былой злости на подругу не осталось и следа.

Я нежно поцеловал спящую Берту за ушком. Почувствовав меня снова рядом, она проснулась. И вскоре я вновь увидел сведенное судорогой экстаза лицо любимой, и уже не в кошмарном сне, а в замечательной реальности нашего хоть и не очень широкого, но вполне удобного походного ложа.