Текст книги "Жало 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25

Глава 25. Инструктаж перед десантированием

И снова потянулись томительные будни бездействия. Один однообразный день сменялся другим, до отвращения похожим на предыдущий. Второй – третьим…

Лишь на пятый Члюфа Грууск обрадовал нас долгожданным известием. По сложившейся традиции состоялось это во всех смыслах знаменательное событие на утреннем построении стожа.

– Славные жала Империи, – непривычно пафосно обратился це-стож к замершим по стойке смирно бойцам стожа, – мне только что сообщили, что наш межзвездный перелёт подходит к концу.

Выдержав внушительную паузу, Члюфа улыбнулся и продолжил:

– Перелёт растянулся почти на четыре недели, и мне любопытно услышать ваши впечатления об этом первом межпланетном путешествии. А чтобы всё было по-честному, я поделюсь с вами своими. И здесь все просто: за время перелёта я отлично отоспался и, вообще, прекрасно отдохнул… Теперь ваш черед. Прошу не стесняться, и высказывать все, как есть. Ну же, господа жала, смелее…

– Да хреновые остались впечатления! – первым откликнулся балагур Смерницкий. За что тут же схлопотал от меня тычок локтем.

Но Члюфе этот злой возглас из первого дежа неожиданно пришёлся по душе. Це-стож довольно ухмыльнулся и сделал мне знак не препятствовать смельчаку.

Воодушевлённый безнаказанностью Смерницкий продолжил:

– Вокруг словно время остановилось. Длинная череда унылых и скучных дней. В учебке и то в сто раз веселее было.

– Так, так, – покивал Члюфа Грууск. – Ещё мнения будут?

И получивших свободу слова жал прорвало:

– Я чуть с тоски не удавился!

– Тягомотина редкостная – этот чертов перелёт!

– Меня уже тошнит от этих стен!

– Мы тут, как звери в клетке!

– Реально, только жрем и спим!..

Когда через минуту крики сами собой поутихли, це-стож продолжил:

– Что тут сказать, для жал Империи межзвездные перелёты – неотъемлемая часть службы. Вот и привыкайте, господа жала, к специфике своей службы… Перелёт на хофе, конечно, не самое весёлое времяпровождение. Зато самое безопасное! Уж поверьте слову старого ветерана, вы ещё не раз добрым словом помяните эти спокойные денечки. К тому же не стоит забывать ещё один немаловажный фактор: дни перелёта зачитываются за честно отработанные по контракту. Потому уже со дня на день нас всех ждет очередное месячное жалование. То есть фактически за ничего не деланье на хофе мы получим вполне приличные бабки. Каково, а?.. Лично меня перспектива выплаты полновесного жалования за месяц безделья, просто, чертовски радует.

– Да круто блин!

– Зашибись!

– Почаще бы так!.. – полетели из строя реплики мигом повеселевших бойцов.

Це-стож поднял руку, призывая подопечных к тишине и, когда галдёж в строю стожа смолк, продолжил:

– Как я уже сказал, наш перелёт подходит к концу. И перед началом десантирования на планету, как положено, я обязан провести небольшой вводный инструктаж, о конечном пункте назначения… Как меня проинформировали, наш хоф вошел в планетную систему звезды Злугч и в данную минуту приближается к ее единственной живой планете, под названием Срытмпа. Примерно через час мы выйдем на планетарную орбиту, и начнётся десантирование стожей.

Немного истории… Срытмпа три года назад была отбита соединёнными силами семи имперских хофов у контролирующих планету роев Союза. Это был адекватный ответ Империи на захват рухами двенадцать лет назад нашей Тургии.

Сейчас на орбите Срытмпы постоянно находятся три имперских хофа – с прибытием нашего станет четыре… На самой планете принявшие господство нашей Империи рои аборигенов-рухов живут и работают под жёстким контролем десантированных стожей, которые объединены в гарнизоны имперских цитаделей, возведенных возле самых крупных руховских городов-миллионников. Всего таких цитаделей на планете сорок восемь, и сто четырнадцать стожей формируют их гарнизоны. Контроль за окружающими города-миллионники обширными областями менее заселенных земель осуществляется посредством орбитального слежения. Через сотни выпущенных хофами спутников-шпионов ежесекундно отслеживается практически каждый уголок захваченной планеты, информация со спутников стекается в аналитические отделы трех дежурных хофов, и в случае выявления где-то на планете подозрительной активности аборигенов, туда тут же выдвигается ударный отряд жал из ближайшей цитадели и, при поддержке орбитальной артиллерии, быстро наводит порядок в подозрительном районе.

Впрочем, меня заверили, что такого рода происшествия случаются здесь крайне редко. Потому как все агрессивные Империи рои Союза, либо сбежали с планеты, когда стало понятно, что Срытмпу им не удержать, либо были поголовно истреблены артиллерией хофов и массированным десантом стожей. Как я уже говорил, оставшиеся аборигены присягнули на верность Империи, и не испытываю к нам вражды – или, по крайней мере, тщательно ее маскируют и не проявляют в открытую.

Конечно, порой, то здесь, то там, появляются провокаторы с горской приспешников, и пытаются поднять восстание аборигенов против колонизаторов. Но без серьёзного оружия, которое было отобрано у роев рухов еще во время крупномасштабной наземной операции, при захвате планеты, и показательно уничтожено, потуги малочисленных банд провокаторов смехотворны. Как я уже говорил, их перемещения быстро отслеживаются орбитальными спутниками-шпионами, и прибывший на место прекрасно экипированный имперский патруль из ближайшей цитадели играючи расправляется с бунтарями… В общем, командование уверяет, что служба на Срытмпе – это чисто курорт, вполне подходящий для проверки в легком бою необстрелянных новичков… Но мой опыт подсказывает, что, когда так мягко стелют, как правило, потом очень больно спать. И я призываю всех вас, господа жала, когда десантируемся, не расслабляться, и даже в гарнизонной казарме ухо всегда держать востро.

Как вы уже и сами догадались, стожи с нашего хофа разлетятся по местным цитаделям, для укрепления тамошних гарнизонов. Нам предстоит, так сказать, влить свежую кровь в потрепанные стычками с рухами ряды бывалых ветеранов. В общем, я так понял, загоняют нас на Срытмпу минимум на год, и не факт, что по его истечении выдернут отсюда… Впрочем, это уже не нашего с вами ума дело. Ломать голову над стратегическими манёврами – удел высоколобых стратегов в командовании. А от славных жал шестого сборного стожа требуется лишь быстро и четко исполнять приказы своего це-стожа – то есть мои приказы… Ну и чтобы честно заработанное жалование платили без задержек и, желательно, с премиальными. Правильно говорю?

В ответ мы, естественно, дружно одобрительно загомонили.

Це-стож окинул строй довольным взглядом и снова резко вскинул руку, требуя тишины. Мы тут же замолчали, и Члюфа продолжил:

– Конкретно перед нашим стожем командование поставило следующую боевую задачу: нам поручено усилить гарнизон грсючззенской цитадели, располагающейся, как уже понятно из названия, близ руховского города Грсючзза.

О самой планете Срытмпа пока мне известно немного. Служить здесь раньше, как вы понимаете, мне не доводилось. Однако опыт захвата и последующего удержания отбитых у рухов живых планет у меня, разумеется, имеется. И он показывает, что выживать обученные жала Империи способны везде, невзирая на любые тяготы климата и особенности ландшафта.

Впрочем, кое-что я успел уже разузнать о руховской планете, а именно: про климат на Срытмпе, и о местоположении на планете нашего Грсюз… Грюсч… Тьфу, зараза, язык сломаешь, пока выговоришь! Короче, вы поняли… Так вот, поздравляю, господа жала, нам повезло. Климат на планете умеренный, ни слишком жаркий, и не очень холодный. А миллионник, к которому нас прикомандировали, располагается в экваториальной зоне планеты – в окружении буйной растительности, с обилием в округе тёплых рек и озёр. Там круглый год тепло, прекрасная природа, и проживают мирные рои аборигенов. Короче, выходит, натурально нас курорт, а не служба, в ближайший год ожидает.

Однако, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Никто не гарантирует, что нынешнее спокойствие на захваченной планете не взорвётся завтра крупномасштабным вооружённым восстанием в городах-миллионниках. Отслеживающие со спутников общую картинку аналитики заверяют, что это маловероятно. Но мой девиз по жизни: веря в лучшее, готовься к худшему. На вражеской территории я всегда готов к бою, потому и жив до сих пор.

И вам советую следовать этому нехитрому девизу… Когда прибудем на место дислокации, будьте готовы к любым неожиданностям. Любуйтесь окружающими красотами в пол глаза, расслабляйтесь только в душе и койке, а перемещаясь даже внутри цитадели не теряйте бдительности. Особенно это касается выходов в город. Не забывайте, Срытмпа – это рухская планета! И как бы приветливо не относились к нам оставшиеся там мирные рухи, для этих тварей мы навсегда останемся злодеями-оккупантами. Помните об этом!.. И никакого панибратства с аборигенами! Не позволяйте втягивать себя во внутрироевые местные разборки. Держите дистанцию. Не реагируйте на провокации. Игнорируйте навязчивых рухов. И боже вас упаси – без приказа командования применять против рухов оружие.

Пожалуй, это всё что я хотел до вас донести. Время покажет, как вы усвоили мои наставления. Всё, вольно, инструктаж окончен. Расходитесь и начинайте потихоньку поковать свои пожитки…

Как и обещал центурион, через примерно час хоф зашел на орбиту рухской планеты.

А ещё через час наш сборный стож, поле обратного марш-броска по пустынным коридорам внутреннего лабиринта хофа, уже рассаживался по местам в салоне челнока, таком же просторном и ничуть не изменившемся за почти месяц ожидания в шахте-ангаре хофа.

И вскоре, по новой придавленные к креслам опустившимися слюдопластиковыми фиксаторами, мы дружно наблюдали по квадратным экранам на закругленной стене рубки, как набирающий обороты тарелкообразный челнок, с бортовым номером А14-К1549, аккуратно выплывает из щироких ворот шахты-ангара и ныряет вниз, навстречу гигантскому зелёно-синему шару живой планеты Срытмпы.

Глава 26

Глава 26. Мягкое десантирование

В этот раз Члюфа Грууск отклонил приглашение пилотов зайти к ним в рубку, а, заняв свободное кресло в секторе четвертого дежа, весь полёт провёл в общем салоне с нами. Активировав «Громкоговоритель» (это специальная система для выступления перед строем, стандартно активирующаяся вспомогательной функцией «Мыслеобраз», доступная высшему ком составу, начиная от це-стожа), перво-наперво Члюфа успокоил нас объявлением, что на Срытмпе еще год назад закончено возведение платформы космопорта, и предстоящая посадка пройдет для стожа в комфортном режиме, без жесткого катапультирования в конце. И дальше он всю дорогу без умолку травил байки, вспоминая забавные случаи из богатой на приключения жизни, параллельно комментируя демонстрируемый на экранах массовый исход из хофа других челноков, слет в стаю «тарелок» под сияющим брюхом межзвездного лайнера, и последующее дружное движение челноков к Срытмпе.

Таким незамысловатым способом це-стож отвлекал нас от тревожных думок, невольно заполняющих голову по мере приближения к руховской планете. Между увлекательными рассказами командир периодически делился с нами и полезной информации о Срытмпе, поступающей к нему, после сделанного еще на хофе запроса, по выделенному сетевому каналу теперь в режиме реального времени.

Так, от Члюфы мы узнали об удивительном плодородии почвы на Срытмпе. Рост и созревание практически любых сельхозкультур происходил здесь ускоренными темпами (втрое быстрее, чем в закрытых от свирепого солнца Зукды парковых зонах трунгских городов), и местные рои рухов снимали по восемь урожаев за год. Благодаря чему, вхождение Срытмпы в состав Великой Империи Хофа решило проблему дефицита свежего продовольствия аж в пяти соседних перенаселённых планетных системах Империи, и принесло колоссальную экономическую выгоду.

Еще за разговором це-стож поведал нам об огромной стратегической важности отвоеванной у Союза планеты. Звезда Злугч, частью планетной системы которой являлась живая Срытмпа, соседствовала с так называемым Поясом Забвения – скоплением чёрных дыр в третьей верхней доле нашей галактики. Пояс Забвения гарантированно прикрывал тылы планетной системы Злугч, сужая внешний радиус атаки вероятного противника на Срытмпу до легко контролируемого минимума. И трех оставленных на орбите Срытмпы хофов было более чем достаточно, для их быстрого развертывания на встречу роям Союза, и полной блокировки внешнего вторжения любой численности. Наличие же вокруг звезды Злугч ещё шести мёртвых планет, позволяло в будущем сформировать на их орбитах мощный флот хофов, для захвата следующей руховской твердыни.

Ну и, уже под занавес полета, от це-стожа мы узнали, что воздух Срытмпы перенасыщен кислородом, из-за чего имперцам на руховской планете рекомендовалось постоянно пользоваться дыхательными фильтрами, упаковки которых входили в стандартный десантный боекомплект жала. Во время полета, по понятным причинам, ранец, в боковом кармане которого хранились фильтры, был нам не доступен. Но Члюфа строго-настрого наказал нам, сразу же по приземлении челнока на платформу, перво-наперво достать фильтры, и вставить в ноздри. Сопроводив устный приказ активацией наших Меток Подчинения, о чем каждого бойца (и меня, разумеется, в том числе) тут же уведомили загоревшиеся перед глазами строки системного лога:

Внимание! Санкционирована активация функции Метка Подчинения!

Расчетное время до конца действия функции Метка Подчинения: 10 минут 00 секунд… 09 минут 59 секунд… 09 минут 58 секунд…

– Твою ж мать! Ну нахрена так уж жестко-то⁈ – раздалось сзади злобное шипенье Смерницкого.

– Это чтоб всякие болваны, вроде тебя, ненароком не запарили фильтры в носик сунуть, – опередив меня, шикнула на друга Маринка.

– Млять! А если мы не долетим за десять минут?

– Ну це-стожу-то видней, – фыркнула Марина. – У него, поди, связь с пилотами имеется… Так что, не ссы, Темчик, долетим.

– А если…

– Эй, там! Оба заткнулись! – шикнул я. – Не хватало еще, чтоб це-стож вас услышал!

– Да как же он наш шепот-то услышит аж за три сектора? – хмыкнул Артем.

– Понятия не имею как, – буркнул я. – Но если потом он мне за это предьявит…

– Ну, что я говорила! – перебила меня Черникина. – Вот и платформа. – (на экране по курсу челноков, и правда, появилось знакомое чернильное поле) – И всего-то пару минут прошло. Какая же ты все-таки Смерницкий истеричка.

Последняя ее фраза вызвала серию с трудом сдерживаемых смешков остальных ребят нашего дежа, ставших невольными свидетелями случившейся спонтанной перепалки.

– Марин, ну че ты… – заканючил обиженный Артем.

– Мля! Да заткнётесь вы наконец! – это уже снова я вспылил.

Чем спровоцировал новую волну едва сдерживаемых смешков…

После пятидесятиминутного полета (спуск с орбиты оказался немного побыстрее месячной давности подъема к хофу) несколько десятков челноков практически одновременно дружно опустились на пустынную платформу местного космопорта. Увиденное нами на экранах черное посадочное поле из слюдопластика размером ничуть уступало зукдаскому монстру, и места на нем с лихвой хватило для посадки стаи не маленьких «тарелок», доставивших на Срытмпу «свежую кровь» для имперских цитаделей.

Подстегнутые активированной «Меткой», сразу после подъема фиксаторов, получив свободу передвижения, жала перво-наперво потащи из багажных отсеков под ногами свои ранцы, и стали выуживать из боковых карманов длинные плоские пачки разовых фильтров.

Вскрыв свою, я обнаружил внутри жёсткий пластиковый вкладыш, с запечатанными, наподобие таблеток, в отдельных ячейках, маленькими белыми цилиндрами. Всего во вкладыше я насчитал шестнадцать ячеек с цилиндрами. Сковырнув ногтем тонкую фольгу на обратной стороне упаковки, я вытряхнул на ладонь пару цилиндров. Они оказались из непонятного пористого материала, неприятно склизкого на ощупь.

Катая пальцем второй руки по ладони пару фильтров, я невольно вспомнил «благодетеля» Злюфу и то, как ловко хитрец трунг обвёл меня вокруг пальца, под видом носового фильтра подсунув подковообразную трубку виртуального ретранслятора.

– Эй, чего завис-то? – вывел меня из задумчивости голос Берты. Глядя на меня, подруга тоже не решалась сунуть в нос белые склизкие цилиндры.

– Да так, вспомнилось кое-что, – хмыкнул я, и стал аккуратно закладывать фильтры по очереди в ноздри.

Перед глазами тут же ожидаемо загорелись строки отменяющего «Метку» лога:

Внимание! Подтверждено исполнение приказа «Вставить в нос разовые фильтры». Функция Метка Подчинения деактивирована и переведена из активной фазы в спящий режим.

Интеллект +0,012 %

Интуиция +0,013 %

Невольно поморщившись на смешные бонусы развития в сотую долю процента, за своевременное исполнение несложного приказа, я сосредоточился на своих ощущениях в носу – довольно, кстати, неприятных. Склизкие фильтры, очутившись в носу, тут же стали омерзительно похожи на сопли, и сразу же после их закладки ужасно захотелось высморкаться. С трудом сдержавшись, я все же попытался продышаться. И после серии трудных вдохов забитость в носу замечательным образом прошла. Но ей на смену пришла другая напасть – в ноздрях вдруг возникло ощущение невыносимой щекотки. Не сдержавшись, я несколько раз подряд звонко чихнул…

И в этом своем внезапном порыве, как не сложно догадаться, я оказался отнюдь не одинок. Салон приземлившегося челнока буквально затрясся от одновременного чиха десятков луженых глоток. Яростные чихи жал на несколько секунд заглушили даже усиленный «Громкоговорителем» голос, продолжающего что-то втолковывать нам це-стожа.

Отчихавшись, я вдруг осознал, что ужасный зуд в носу полностью исчез. Фильтры будто растворились в ноздрях и, при дыхании, теперь стали совершенно незаметны.

Сквозь затихающие чихи прорвался снова ставший самым громким в челноке голос Члюфы Грууска и принялся быстро и доходчиво объяснять нам необходимые для выживания на Срытмпе правила использования фильтров.

Оказалось, что активизировавшиеся в наших носах дыхательные фильтры теперь будут гарантированно эффективно функционировать в течение суток, потом придут в негодность и самоуничтожатся. Дожидаться этой крайности нам не следует, и необходимо часов через двадцать (за несколько часов до их самоуничтожения) самостоятельно поменять старые фильтры на новые. Недельный запас сменных фильтров в наших ранцах имеется уже сейчас, и в цитадели он будет еженедельно пополняться стараниями тамошнего кладовщика. Провести замену фильтров в носу, со слов це-стожа, было проще простого – требовалось лишь сунуть в ноздрю новый фильтр, и имеющийся там старый тут же в ответку выскакивал из ноздри в подставленную ладонь… Для рассеянных жал, в силу каких-то причин забывчивых заблаговременно поменять носовые фильтры в носу, разработчики этого замечательного высокотехнологичного девайса предусмотрели тревожный запах. Процесс самоликвидации старых фильтров сопровождается выделением резкого, отрезвляющего испарения, почуяв которое, надлежало немедленно, отбросив все текущие дела, достать из упаковки новые фильтры и вставить в опустевший нос…

Через пару минут после приземления с лёгким шипением разошлись створки шлюза салонного выхода, и по опустившейся части внешнего корпуса челнока, снова превратившейся в широкий трап, ведомый Члюфой стож двинулся на выход.

Глава 27

Глава 27. Не ласковый прием

У трапа нас встретила небольшая стайка калек-ветеранов, состоящая в основном из доселе не виданных мною живьем лехлецев, с бычьими рылами, вместо лиц, и огромными изогнутыми рогами, забавно выпирающими из модернизированных специально под данный вид разумных шлемов.

Сполна хлебнувшие лиха бывалые жала отличались от нас – толком не обстрелянных новичков после учебки – как небо от земли. Первым, что сразу бросилось мне в глаза, стало огромное колличество протезов из слюдопластика в поджидающей нас у подножья трапа группе. Практически у каждого ветерана не хватало руки или ноги, а у некоторых «счастливчиков» сразу несколько конечностей заменяли роботизированные искусственные насадки. Еще, непривычно тускло на фоне нашей яркой парадной формы смотрелись основательно вылинявшие от длительной носки комбезы ветеранов-инвалидов. И третье явное отличие обнаружилось, когда, спустившись, мы вплотную приблизились к группе ветеранов, – густо заросшие рыжей шестью бычьи рыла и открытые части рук, с непривычно оранжевой кожей, встречающих лехлецев оказались густо покрыты затейливой вязью сиреневых татуировок. Но эти очевидные внешние различия не шли ни в какое сравнение с бездонной внутренней пропастью, разделяющей бывалых вояк и нас – желторотых новичков. На фоне улыбчивых лиц и открытых взглядов спускающихся по трапу бойцов нашего стожа, лица ветеранов казались застывшими масками живых мертвецов, а в их злобно сверкающих глазах плескался леденящий душу коктейль из боли, обиды и жажды мести – это были глаза лютых зверей и беспощадных убийц.

Всего ветеранов было десятка три. Большинство приковыляло к трапу на своих двоих, но были и такие, кого товарищи подкатили на креслах-каталках.

Когда по приказу це-стожа мы проворно построились и застыли по стойке смирно на посадочном секторе возле челнока, отдельные личности из кучкующейся напротив группы инвалидов, наплевав на устав, стали открыто насмехаться над нашей выправкой и статью, вышколенной за месяцы в учебке практически до абсолюта. Озлобленные горлопаны в открытую называли нас никчемными кусками тренированного мяса, дутыми жалами, и пророчили большинству из нас скорый бесславный конец в желудках у рухов.

– А ну-ка заткнулись выблюдки помойные! – рявкнул на инвалидов потерявший терпенье Грууск.

И тут же получил ответку от сопровождающего группу ветеранов це-стожа:

– Сам заткнись, синий ублюдок! – шагнул навстречу трунгу огромный и страшный, как черт, лехлец. – Своим гребаным желторотикам командуй. А на моих бойцов, еще раз хавальник помойный раззявишь…

– Ах ты сучара рогатая! – взревел Члюфа, ошалевший от столь неуважительного отпора коллеги-командира, и, яростно щелкнув хвостом по слюдопластику платформы, кинулся на наглеца с кулаками.

Но здоровяк лехлец драться с трунгом не стал. Це-стож команды инвалидов невероятно быстрым, смазанным движением выхватил из поясной кобуры пистолет, направил в лоб набегающему Члюфе и предупредил:

– Ещё шаг и стреляю.

Наш командир не послушал, и лехлец выстрелил.

К счастью, пистолет оказался заряжен не боевыми патронами, а капсулами с парализующим газом.

Поражённый газом Грууск застыл, как вкопанный, в шаге от противника. Лехлец же, тут же утратив к нему интерес, навёл пистолет на нас, всем строем дернувшихся было на выручку попавшему в просак командиру, и зло рявкнул:

– Стоять!

Широкое дуло тридцатизарядного «ревельта» мгновенно охладило самые горячие головы в наших рядах. Добившись повиновения, лехлец опустил ствол и устало пояснил:

– Бойцы, всё случилось у вас на глазах, и вы свидетели, что я честно предупредил вашего це-стожа о последующем выстреле. Он знал на что шёл, рискнул и поплатился… Как видите, я его не убил, а лишь парализовал. Действие газа продлится недолго, он скоро очнется и быстро придет в норму… Во избежание дальнейших недоразумений, предупреждаю: стреляю я быстро и метко, и парализаторов у меня в обойме хватит на всех дураков. Надеюсь, мы поняли друг друга. А теперь попрошу расступиться, и освободить нам дорогу к трапу.

Убедившись, что угроза подействовала, великан обернулся к своим и, как ни в чём не бывало, скомандовал подниматься в челнок.

Парализованный Члюфа не мог отойти в сторону. Массивной фигурой он частично преградил инвалидам подступ к трапу, за что получил от вынужденных обходить его ветеранов изрядное количество толчков плечами и тычков локтями. К чужому це-стожу ветераны лехлецы относились безо всякого уважения, его пихали словно приготовленный на выброс, старый шкаф. Хоть и парализованный, но оставшийся в сознании, трунг буквально почернел от лютой злобы, но, как ни силился, раньше срока преодолеть действие газа не мог, и был вынужден молча сносить грубость младших по званию.

Лишь когда це-стож лехлец, следом за последним своим ветераном, тоже ступил на трап, на ходу убирая не нужный больше пистолет в кобуру, мы смогли подобраться к командиру и худо-бедно его растормошить.

Осознав, что снова может говорить, Члюфа бросил в спину почти сбежавшего в челнок обидчика заслуженный упрёк:

– Кретин! Ты кем тут себя возомнил⁈ Что это было⁈

– Обычный заряд парализатора. Специально ношу в «ревельте» обойму для таких шибко рьяных засранцев, как ты, – не скрывая презрительной усмешки, откликнулся развернувшийся на верхней площадке трапа лехлец. – Действие препарата длится три минуты, потом прекращается, не оставляя побочных эффектов.

– Лекцию мне не читай, я прекрасно знаю, чем ты меня шарахнул, – фыркнул Члюфа Грууск, разминая ожившими руками намятые бока. – У меня в голове не укладывается, как ты мог нацелить на меня пистолет! Ведь я же не рух, а такое же жало Империи, как и ты!

– Ты слишком долго был на гражданке, трунг, – хмыкнул лехлец. – Жало Империи и прочие высокопарные понты оставь для своих желторотиков. Здесь, в гостях у рухов, свои негласные нормы и законы. У меня приказ: доставить отслуживших свое ветеранов в целости и сохранности на хоф. А, из-за твоего неадекватного поведения, возникла угроза…

– Да ты попутал, чудило! – возмущенно перебил Члюфа. – С хрена ли неадекватного?.. Твои ж рогатые ублюдки первыми начали нам хамить.

– Не хамить, а учить жизни твоих желторотиков, – ухмыльнулся лехлец, и спокойно продолжил: – Поскольку выполнение приказа оказалось под угрозой срыва, мне пришлось решать возникшую проблему. И я решил – быстро и эффективно.

– Ага! С тобой вот так же эффективно кто-нибудь разобрался бы!

– Если отбросишь эмоции, и спокойно проанализируешь случившееся, поймёшь, что ты сейчас не предъявлять мне должен, а, наоборот, благодарить за избавление от огромных проблем.

– Ну ты… ты!.. – трунг даже задохнулся от возмущения. – Значит, я получаю струю газа в рожу, и ещё должен за это спасибо тебе говорить⁈ Лехлец, да ты просто гребаный психопат! Не понимаю, как такого отморозка, вообще, це-стожем могли назначить!.. Но это дело легко поправимое. Имей в виду, о сегодняшнем инциденте я обязательно сообщу командованию. У меня, вон, целый стож свидетелей. Ты, сука рогатая, нашивок своих живо лишишься!

– Да ради бога, сообщай, синий ублюдок, – сказал, как плюнул, лехлец. – Только, прежде чем делать эту очевидную глупость, хорошенько подумай: таким ли уж безупречным было твоё поведение?.. Ты, трунг, только что едва не спровоцировал массовое побоище между своими желторотиками и моими ветеранами – которые, кстати, через одного заслуженные герои Империи, а ты их минутой ранее во всеуслышанье обозвал рогатыми ублюдками – об этом факте, сам понимаешь, я тоже молчать не стану, и свидетелей у меня не меньше. Но не суть, вернемся к твоей провокации… Ты ж понимаешь, что мои ветераны своего це-стожа в обиду бы не дали точно. Ты бы ударил меня, кто-то из моих, в ответку, приложил бы тебя. Следом, наверняка, тебе на выручку бросились бы твои бойцы. И понеслось! Массовая драка, в которой моим инвалидам (поскольку их втрое меньше), в дополнение к имеющимся увечьям, ещё и твои удальцы хорошенько бы намяли бока. А, как зачинщик драки, ответственность за неё в полном объёме понёс бы ты, трунг… Вот и выходит, что я решил возникшую проблему с минимумом потерь. Впрочем, ты, разумеется, волен поступать, как знаешь. Но, согласись, ещё вопрос: чьи нашивки полетят, если эта по большому счету пустяшная история дойдёт до командования?

– Может ты и прав, – нехотя выдавил из себя Члюфа Грууск. – Пожалуй, лучше будет, если никто об этом происшествии не узнает.

– Полностью с тобой согласен, – кивнул лехлец. – Ладно, синий, бывай. Извини, что так вышло. Ну и, как говорится, добро пожаловать на Срытмпу, – добавил он и, развернувшись, исчез в ведущий в салон шлюзовой камере челнока.

За последним пассажиром дверь тут же плотно закрылась, запечатав доступ в салон. Еще через несколько секунд беззвучно поднялся широкий трап и, слившись с нижней «тарелкой», снова стал частью внешнего корпуса. Практически сразу же верхняя и нижняя половинки корпуса начали вращаться в противоположные стороны, стремительно набирая обороты.

Спасаясь от устроенного поднимающимся челноком вихря, по члюфиной команде мы поспешно отступили за пределы квадратного сектора. И провожали рванувшую ввысь «тарелку» с бортовым номером А14-К1549 уже с безопасного расстояния.