Текст книги "Ду Бин Сань (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

– Да дай уже сюда!.. Нифига не можете: не ты, не сестра твоя, – отобрав бинт у Ва Гоня, я стал самостоятельно бинтовать левую руку, под недовольный бубнеж в башке неугомонного Каспера:

Не нужно напраслину наговаривать на моих друзей, все они могут…

Сам-то я про разбитые об стену костяшки за время пробежки до мусорки успел уже позабыть, но ушастик, заметив во время нашего разговора мою окровавленную руку, тут же взялся ее лечить. Вынудил ополоснуть над кухонной раковиной холодной водой, затем залил открывшиеся ссадины перекисью и стал было бинтовать. Но эти неуклюжие его старания смог вытерпеть я уже не долго и, уволив горе-эскулапа, перешел на самообслуживание.

– Мутная затея эта с подменой травы, Бин Сань. И Кабану она точно не понравиться, – оставшийся не у дел Ва Гонь продолжил обсуждение предложенного мною плана вызволения из текущей беспросветной жопы.

Вот-вот, мне тоже затея эта совсем не нравится! – горячо поддержал друга Каспер.

– Отвергаешь – предлагай, – хмыкнул я, затягивая на руке узел из располовиненного на конце бинта.

Но в ответ, ожидаемо, услышал лишь натужное сопенье ушастика и игнор Каспера.

– Сы не ссы! – подмигнул я Ва Гонь. – Я все переговоры беру на себя. Вот увидишь, так этого хмыря заболтаю, что он еще пощады запросит.

– Кабан? Пощады? – фыркнул ушастик.

Сказочник, блин! – пробудился от спячки критикан в голове.

– Ну сам посуди: он просил у тебя траву – так ты траву ему и вырастил…

– Мать-ее-мачеху? Из семян дурман-травы?

Не смешная, и крайне опасная шутка!

– Че выросло, то выросло, – развел я руками, игноря желчные комменты Каспера. – Нефиг было на самотек процесс бросать. Кабан дал тебе не те семена, и не проконтролировал дальнейший процесс. По факту, это его косяк, а никак не наш.

– Да хрень какая-то…

Поддерживаю!

–…За подобную предъяву Кабан нас наизнанку вывернет.

И я окончательно лишусь своего тела!

– Пусть только, сука, рыпнется, я живо ему хлебало разворочу! Ты ж видел, как я умею?

Это еще че за новости?

– Кулаками махать ты зачетно насобачился, признаю, – закивал Ва Гонь. – Фиг знает: когда и где? Но ты прав: я это видел, и против факта не попрешь. Однако, Бин Сань, при всем уважении, предьява Кабану – это тебе не с послушниками во дворе в боевом искусстве состязаться…

Так это ты тех послушников побил⁈ Ниче се!

–…На тебя Кабан пистолет наведет, и ничего ты ему не сделаешь.

Поддерживаю!

– Не, до этого вряд ли дойдет, – отмахнулся я. – Стрелять в квартире пятиэтажки в три часа дня в воскресенье он не посмеет.

– Ты плохо его знаешь, Бин Сань! Этот отморозок вообще без тормозов.

Я-то как раз-таки нормально знаю и полностью солидарен!

– Ладно, давай тогда оставим все, как есть, – пожал я плечами. – И когда придет Кабан, ты расскажешь ему печальную историю: как из-за утреннего визита полицейского наряда, спровоцированного скандалом спозаранку в квартире, ты выкинул в окно пять кило выращенной для бандосов дурман-травы.

– Так-то, это не я выкинул долбанный пакет, – включил придурка ушастик.

– Ну да, это сделали мы с твоей сестрой. Но, я надеюсь, у тебя хватит ума, не втягивать в это дерьмо до кучи еще и Ву Хо?

Конечно, Ва Гонь не подставит сестру! Что за нелепые домыслы⁈

– Да задрал ты, тарахтелка, млять! – не сдержавшись, шикнул я на Каспера. Но, видимо, вышло достаточно громко. Ва Гонь услышал и принял на счет своего растерянного пыхтения.

– Блин! Блин! Блин!.. – зачастил очнувшийся от столбняка ушастик. – Он же меня… Нет так нельзя! Не хочу! Нет! Нет! Нет!..

Встряска за плечи вернула разум в газа паникера.

– Нам нужно снова спуститься во двор, и продолжить поиски улетевшего пакет в снегу!

Увы, друг, но это уже бесполезно…

– Ва Гонь, не тупи, я ж тебе жизнью поклялся уже, что его там нет! – заверил я, по-прежнему сжимая ушастика за плечи.

– Млять! Да откуда ты, нахрен, это заешь⁈ – с неожиданной в его худых руках силой оттолкнул меня Ва Гонь.

– Оттуда, млять! – ему в тон откликнулся я. – Слышь, придурок, не беси меня. А то ща втащу!

Вид моих вскинутых вверх кулаков мгновенно отрезвил паникера. Сдувшись, словно старый воздушный шарик, Ва Гонь плюхнулся на табуретку и, схватившись руками за голову, простонал:

– Я не знаю, что делать, Бин Сань. И Ву Хо, как на зло, телефон вырубила, ни на звонки, ни на сообщения не отвечает.

– Доверься мне, братан. Я знаю, – успокаивающе похлопал я по узкому костлявому плечу ушастика. – У меня в загашнике имеется веский довод, который поможет нам по мирному добазариться с Кабаном. Только ты должен поддержать мою задумку с подложной травой.

Довод?.. – удивился Каспер.

– Да, черт с тобой, давай попробуем хоть так выкрутиться, – кивнул Ва Гонь и тут же повторил за призраком: – А че за веский довод-то? – В поднятых на меня снизу глазах его загорелась робкая надежда на чудо.

Не хотелось его обламывать, но правда была чересчур фантастична. Вероятность же того, что ушастик сходу поверил бы в существование у меня в башке Каспера, имеющего выход на некую высшую силу, способную предлагать варианты дальнейшего развития событий, была ничтожна. А времени убеждать и доказывать что-либо «деловому партнеру» у мня не было от слова совсем.

Электронные часы на кухонном холодильнике показывали: 12:34. До назначенной Кабаном встречи оставалось меньше двух с половиной часов. А нам еще нужно было успеть смотаться в гараж (который, к слову, располагался за полтора десятка кварталов от дома, где-то на городской окраине), упаковать в мешок пять кило мать-и-мачехи и на обратном пути домой заскочить еще в магазин за стимулятором довода.

– Потом узнаешь. А сейчас просто доверься мне, братан.

– Ладно, как скажешь, Бин Сань, – кивнул снова поникший ушастик.

Глава 18

– Да, бос!.. Все сделаем, бос!.. По исполнении доложим, бос!.. – пыхтел сидящий за рулем «ауди» краснолицый широкоплечий азиат, прикрыв ладонью висящую на ухе гарнитуру так, чтоб собеседнику не было слышно доносящихся с заднего сидения: натужных переругиваний и звуков борьбы.

– А вот хрена лысого, Ра Чун, я пойду за сигами для тебя в магаз!..

– Пойдешь, как миленький, Ра Кан! Был уговор! И ты проиграл!..

– Ты мухлевал!..

– Я честно выиграл!..

– Да вы достали меня, придурки! – закончив разговор с начальством, развернулся к сцепившимся парням краснолицый водила и, цапнув длиннющими ручищами обоих за шкирки, расшвырял по разные стороны длинного сиденья, как котят. – Прям, как дети малые, ей богу! Пару минут без няньки спокойно посидеть не можете!

– Ло Буй, уважаемый, вот рассуди нас! – стал тут же апеллировать к силачу замухрышка Ра Чун. – Мы с Ра Каном в «очко» на пачку сиг по-быстрому решили замесить. Братец пожадничал, и ему к валету с десяткой…

– Фига се пожадничал! – фыркнул крепыш Ра Кан. – Покажите мне идиота, что в моей ситуации на двенадцати остановился бы!

– Сам ты идиот! Я б, к примеру, застопорился, в расчете, что жадный обалдуй напротив нахапает перебор!

– Да потому что ты шулер чертов!..

– Короче! – перебил спорщиков скривившийся Ло Буй.

– Ему еще одна десятка третьей картой выпала, – охотно зачастил Ра Чун. – И, соответственно, перебор. Но брат, обвинив меня в подтасовке, отказался признавать свой честный проигрыш…

– Да какой, нахрен, честный!..

– Ну-ка ша! – качнул здоровенной пятерней в сторону Ра Кана краснолицый водила. – Проиграл – плати! Карточный долг – святое!.. Значит так: купишь брату пачку сиг в маркете, как договаривались. Всосал?

– Но, старший, он же…

– Че-че, не расслышал? – занесенная пятерня силача Ло Буя сжалась в кулак.

– Да понял я, понял, – проворчал отшатнувшийся крепыш и, в подтверждение своих слов, тут же потянул за ручку двери, открывая ее с намерением, немедля, идти исполнять обещанное.

– Стоять! Я не договорил, – удержал торопыгу внутри теплого салона Ло Буй. – Дверь обратно захлопни, дует… Короче, за сигаретами сходишь позже, когда с делом, шефом нам порученным, разберемся. – И отвернувшись от притихших парней, он завел машину и стал аккуратно выруливать с плотно заставленной стоянки.

– Ло Буй, уважаемый, а что за дело-то? – решился первым озвучить очевидный вопрос Ра Чун.

– Да ерунда. Шеф велел пару терпил в гаражах… – откликнулся выруливающий с парковки в плотный дорожный поток Ло Буй и, не договорив, разразился бранью в адрес обозленной его наглой подрезкой блондинки в новеньком «хавейле»: – Ну ты мне еще там погуди, соска драная!

– О-о! Терпил гасить – это я уважаю! – азартно потер руки сзади Ра Кан.

– Осади, придурок! – шикнул на подручного успокоившийся Ло Буй, подстраивая ход «ауди» под общую скорость потока машин. – Никакого членовредительства, парни, и, тем паче, мочилова. Там два задрота-студента. Их нужно просто шугануть на выходе из гаража. И отобрать у терпил пакет с травой… Всосали, клоуны?

– Сработаем в лучшем виде, Ло Буй, уважаемый!

– Базара ноль, Старший! Мы вас не подведем!

Глава 19

Мне все же пришлось забежать домой, переодеться в чистые джинсы, майку и толстовку (потому как от пропотевшей во время уборки снега одежды уж чересчур сильно разило бомжатиной) и забрать, наконец, с тумбочки давно зарядившийся смартфон. По-хорошему следовало бы еще заскочить в душ и помыться, но сложившийся из-за хотелки Кабана цейтнот лишил меня этого удовольствия.

Забежав после переодевания на секунду в кухню, я урвал с прикрытой бумажным полотенцем тарелки пару бутеров с сыром и колбасой (оставшихся, походу, с одинокого мамашиного завтрака) и, на ходу хомяча, рванул обратно в прихожую.

Но, как планировал, быстро сбежать из квартиры, увы, не вышло.

– Бин Сань, сынок, ну что ж ты все на бегу, как угорелый, – выскочила из своей комнаты Шни Ла и принялась, в излюбленной своей манере, профессионально выносить мне мозг, пока я лихорадочно шнуровал ботинки и натягивал куртку с шапкой. – Иди сядь, поешь нормально.

– Некогда, мать.

– Нет уж, будь добр, удели матери хотя бы пять минут своего драгоценного времени!

Поговори с мамой, ну пожалуйста! – заканючил в черепушке Каспер.

Пришлось подыграть убогому.

– Да че надо-то?..

– Бин Сань, ты только посмотри на себя! В кого ты превратился за это утро? В тебя словно злой дух какой вселился!..

Мамочка, как же ты права!..

– Не болтай ерунду, женщина. Я такой же, как обычно.

– Ну вот, снова хамишь… Бин Сань, ты ж в таком тоне раньше никогда со мной не разговаривал! Откуда, вообще, у тебя, сын, взялось это вульгарное: женщина?

– Короче, мне эта фигня надоела. Я погнал. У меня дела.

Но удержав меня рядом за рукав куртки, «душнила» продолжила нагнетать:

– И ты чересчур нервный какой-то стал, сын! Из-за дурацкого пакета, как зверь лютый, чуть на мать родную не набросился!

– Ой, да ладно, краски-то сгущать. Просто расстроился…

– Да так, что руки об стену разбил⁈ Вот представь какого мне было на это смотреть⁈

Извинить, чурбан бесчувственный!

– Вот ты ж!..

– Что, прости?

– Извини, говорю, мама. Эмоции тогда захлестнули. Планы, понимаешь, грандиозные имелись у меня на ту траву, что ты…

– Я ничего не желаю об этом слышать! – отступилась женщина и резко сменила тему: – А на щеке синяк откуда? И, вон, из-под волос ссадина какая-то… Бин Сань, признавайся, тебя что, избили?

Глянув в зеркальный шкаф прихожей, я и впрямь обнаружил на лице перечисленные матерью травмы – проявившиеся-таки последствия недостаточной расторопности моих ног в недавнем бою с «братом» Че Ный. Синяк на щеке – это пропущенный в клинче пустяшный тычок локтем, пришедшийся в скулу по скользящей и никакого практического ущерба мне не нанесший. А вот ссадина на лобешнике – это последствие реально крутого удара ногой со средней дистанции, после которого мне секунд на пять пришлось уйти в глухую оборону, лихорадочно восстанавливая пошатнувшуюся ориентацию в пространстве. Но, в итоге, я выстоял и дождался возможности нокаутировать противника. А посему, как говорится, победителей не судят…

– Да все норм, мамуль. Просто, когда снег во дворе с товарищем чистил, поскользнулся и, в падении, хлебал… в смысле, лицом лопату его случайно задел.

– А зачем вы, вообще, снег во дворе чистить пошли? Что за дикая блажь в воскресное утро? Для этого, вообще-то, дворники имеются!

– Так. Все, блин! Пять минут прошли. Допрос окончен.

Я взялся было за вертушку дверного замка, но неуемная «душнила» решительно вклинилась между мной и дверью.

– Пока не ответишь, не пущу!

Не расстраивай, маму! Соври ей чего-нибудь! Ну что тебе стоит⁈ – снова затянул свою волынку Каспер.

Ну а я ж женщин не бью. Тем паче типа мать родную!.. Пришлось импровизировать.

– Блин, вот ведь достала!.. Это инспектора велели нам снег во дворе почистить. Типа, в качестве наказания за устроенный с утра тарарам, с битьем посуды.

– Так это ты на лопату прохиндея Ва Гоня ТАК неудачно лицом упал? – подбоченилась Шни Ла.

– Между прочим, мамаша, если б не вызванный вами наряд инспекторов, вообще ничего бы этого не было! – ошарашил я неожиданной встречной предьявой женщину.

И пока она, талантливо пародируя выброшенную на берег рыбу, молча открывала и закрывала рот, я аккуратно отодвинул женщину в сторону и, распахнув наконец дверь, выскочил в подъезд, к давно дожидающемуся меня этажом ниже ушастику.

Глава 20

Вопреки моим опасениям, до гаража мы добрались достаточно быстро – всего-то за сорок с хвостиком минут (для любителей статистики: от подъезда до ворот за сорок три минуты). А все от того, что электробусы, курсирующие по нужному нам маршруту, подходили к остановке практически один за другим, с интервалами буквально в пару минут. Без проблем загрузившись в транспортное средство, через примерно полчаса и двенадцать остановок мы сошли аккурат напротив входа в нужный гаражный кооператив.

Далее, по указке трендящего без умолку в башке Каспера и под одобрительное сопение сбоку не раз здесь бывавшего с другом Ва Гоня, еще через примерно десять минут мы, ни разу не сбившись с пути в местном запутанном лабиринте похожих, как две капли воды, одноэтажных построек, уверенно добрались до ворот бинсаневского гаража.

В извлеченной из кармана пуховика связке ключей самый толстый и длинный идеально подошел к скважине навесного замка. Поворот до упора ключа… И тайная экспериментальная ферма-лаборатория Бин Саня, капризно скрипнув створками, гостеприимно распахнулась перед нами.

Внутри достаточно просторного гаража, с одинаковыми бетонными стенами, полом и потолком, мое внимание в первую очередь невольно привлекла закрепленная на стене толстенная скрутка из синих светодиодных ламп и проводов, соединявших источники ультрафиолета в единую широкую сеть. Еще вдоль боковых стен весь пол оказался плотно заставлен стопкам старых, пожелтевших от времени, газет и тюками какого-то ветхого, бесформенного тряпья, на которых, как на длинных лавках, аккуратными стопками были разложены различной длины узкие то ли картонки, то ли пластмаски, со следами засохшей земли на боках.

Все четыре угла просторного помещения были похоронены под массивными пластиковыми баками с водой, из широких крышек которых, как щупальца у кальмара, торчало по пять-шесть прозрачных пластиковых шлангов, сейчас аккуратно свернутых в таблетки-рулоны. Практически все пространство единственной свободной от хлама задней стены гаража занимал высокий (под самый потолок), растрескавшийся от времени шкаф. Когда-то бывший одежным, сейчас от использовался владельцем гаража как хранилище для различных вспомогательных сельхоз приспособлений, слесарных инструментов, сельхозинвентаря и прочей полезной любимому хобби приблуды, типа: мешков с землей, картонок-банок-склянок с разномастными удобрениями, ну и, разумеется, больших двухлитровых стеклянных банок с выращенной здесь сельхозпродукцией.

Эй, чего застыл-то? У нас вроде, времени в обрез? – оторвал меня от осмотра гаража неуемный Каспер и тут же продолжил сверлить мозг указаниями: – Чтоб перед соседями не палиться, вы б ворота за собой, на всякий пожарный, изнутри прикрыли. А тут, чтоб не было темно, можно свет включить. Вон слева на стене щиток, видишь? Ты за рычаг боковой вниз потяни. Ага, вот так… Та-дам! Как говорится: да будет свет!.. Нет-нет, на самом щитке ни на какие кнопки нажимать не нужно! Ага, лучше ворота запирайте… Отлично! Теперь иди к большому шкафу. Открывай верхнюю правую дверцу. Видишь там большие банки на нижней полке стоят?.. Ага, это они родимые и есть. С последним урожаем мать-и-мачехи… Так, а большие плотные пакеты хранятся в нижнем ящике… Да не тупи! Глаза разуй! Тут ящики только в средней нижней секции шкафа имеются. Ага, здесь… Да че ты там копаешься? Бери любой, они все одинаковые… Скотч, вроде бы, с инструментами в верхнем ящике хранится. Ага, точно, вот он родимый… Все, я свои обязательства исполнил, теперь дело за вами. Зови Ва Гоня, и начинайте… Значит так! Сперва…

СУКА! Как же этот балабол в башке меня достал! Вот, казалось бы, мы все сделали аккуратно и быстро, уложившись буквально в пять-шесть минут. Но, СУКА, этот бесконечный наставительный бубнеж в башке, сопровождавший буквально каждое мое действие, и на который даже ответить нормально (с призывом: к хренам наконец заткнуться словоохотливому ублюдку) было нельзя, из-за присутствия рядом ни о чем не подозревающего ушастика; это испытание оказалось просто адским адом для меня. И когда Ва Гонь, наконец, спрятал в свой рюкзак обмотанный скотчем плотный серый пакет, с пересыпанной из стеклянных банок и плотно утрамбованной травой, от кипящей внутри лютой злости на задолжавшего Каспера я готов уже был на стенку лезть, и даже биться об нее головой!

Интуитивно почуявший мое взрывоопасное состояние ушастик, как только мы закончили с упаковкой пакета в его сразу солидно раздувшийся рюкзак, свалил от греха в самый дальний от меня угол гаража.

Какова же была моя радость, когда, в одиночку с натужным скрипом начав по новой открывать широкую стальную створку гаражных ворот, я вдруг обнаружил в считанных метрах снаружи троицу злобно ухмыляющихся явно не добрых китайцев, с бейсбольными битами в руках.

– Че застыл, пухляш? – осклабился самый мелкий из бандосов. – Сюда иди. И дружка своего позови… Предложение у нас к вам, замааааанчивое.

Ай-яй-яй! Засада! Кошмар! Караул!.. – тут же истошно заверещала в башке задолбавшая хуже заезженной пластинки истеричка.

– А ну-ка заткнись, сука! – прошипел я.

– Че-че, ты там бормочешь? – продолжил глумиться разговорчивый коротышка. – Да не ссы, пухляш, если будете хорошими мальчиками, добрые дяди вас не обидят.

Да че ты встал столбом⁈ Скорее обратно ворота закрывай! Спасай Ва Гоня! Ну и тело мое!..

– Не понял, что ли, дебила кусок⁈ ПРОСТО! ЗАТКНИСЬ! – последние два слова я буквально выкрикнул, чем, разумеется, тут же привлек к себе внимание не только троицы бандосов, но и взявшегося было за соседнюю створку Ва Гоня.

– Бин Сань, ты чего? – удивился ушастик.

– Пухляш, че борзый, да? – обиделся разговорчивый бандос.

– Ой, кто там? – тут же запаниковал ссыкун Ва Гонь.

Там бандиты! – заорал другу Каспер, запарив с перепугу, что кроме меня его никто больше не слышит.

– Закройся, и не высовывайся! – распорядился я и, шагнув наружу в приоткрытый воротный проем, одновременным ударом локтя и ступни вернул свою створку обратно в закрытое положение.

Сзади тут же лязгнул вбитый в напольный паз стальной штырь нижнего запора.

Ну слава яйцам! За мной больше нет уязвимого хвоста. И можно, наконец, без оглядки отдаться куражу неминуемой схватки, выпуская в молодецкой потехе с «хорошими дядями» на волю накопившуюся лютую злость.

Глава 21

– Смело, но глупо, – прокомментировал мой поступок самый мордатый и плечистый из бандитов.

– Так пухляш же ж. Че с него взять, – подхватил за мордоворотом разговорчивый коротышка.

Ай-яй-яй! Что же делать? Что делать⁈ – снова не кстати заистерил в башке Каспер.

– Не отвлекай меня, я знаю, что делаю, – буркнул я себе под нос.

Но их же трое. И они все вооружены…

– Будешь отвлекать, я промахнусь, и тогда можешь попрощаться со здоровым телом! – надавил я.

Все, все, молчу…

– Че ты там лопочешь, Пухляш? Неслышно нефига… Сюда иди! – поманил меня неугомонный коротышка.

Изображая испуг, я часто закивал и двинулся к поигрывающим битами бандитам, по дороге потерянно озираясь по сторонам. Окружающий гаражный проулок, с полусотней разноцветных ворот по обе стороны, теперь, с появлением опасной троицы с битами, словно вымер. А ведь еще десять минут назад, когда мы с ушастиком шагали здесь, высматривая свой номер на воротах, за нами наблюдало не меньше полудюжины пар любопытных глаз местных аборигенов – эдаких автомехаников-любителей, фанатов гаражного экстрима, предпочитающих свой законный выходной тратить не на теплый диван с теликом, а на перебирание в холодном гараже мотора любимой «ласточки». Но, становиться свидетелем криминальной разборки, дураков среди соседей не оказалось. Все попрятались за своими позакрывавшимися в спешном порядке воротами, оставив пару несчастных студентов разруливать конфликт с бандосами в гордом одиночестве.

– Эй, хорош башкой вертеть! Каляпками шустрей перебирай! – поторопил меня неуемный мелкий крикун.

– Старший, дозволь я его потороплю слегонца? – впервые подал голос третий член гоп-команды – эдакий крепыш-середняк.

Но ответ бандосу неожиданно прилетел из-за моей спины:

– Гады, только троньте Бин Саня! Имейте в виду: я уже сюда полицию вызвал!

– А твой приятель шутник, – подмигнул мне главный громила в троице, которого предыдущий персонаж нарек «старшим». И громче, чтоб услышал крикун в гараже, продолжил: – То-то легавые обрадуются, отыскав по нашей наводке у вас пакет с травой! Пожалуй, даже по грамоте нам выдадут, за содействие в поимке опасных для общества элементов!

– Э-э, старший⁈ Это че, в натуре, за подстава? – возбухнул тут же крепыш. – Я на легавых, так-то, шестерить не подписывался!

– Заткнись ты, дебила кусок! – шикнул на товарища коротышка, для доходчивости ткнув того локтем в бок. – Никто ничего легавым сливать не собирается. Это…

– Сам ты дебила кусок! – не дослушав, пихнул в ответ коротышку недалекий крепыш.

– Ну-ка ша! Придур… – договорить обернувшемуся к спорщикам авторитетному громиле помешал уже я, взрывной серией ударов по беспечно подставленной челюсти за пару секунд завалив дядю в ближайший сугроб.

Мой поросячий безобидный вид, как я и рассчитывал, сыграл с криминальным трио злую шутку. Ну как же, ведь у них в руках биты, их трое, они слаженная команда, и крутые, как вареные яйца. Что, кроме щенячьей покорности, ожидать в такой ситуации от безоружной запуганной жертвы, ни разу не похожей на серьезного бойца? И кто бы мог подумать, что затравленно озирающийся «пухляш» способен орудовать кулаками, как мастер-боксер?

Я же, придерживаясь своего нехитрого плана, сперва беспрепятственно приблизился к троице на дистанцию кулачного удара, далее дождался момента, когда все трое отвлеклись друг на дружку, и ринулся в уже просчитанную в голове до мелочей атаку.

Сраженный нокаутом здоровяк еще летел в сугроб, а я уже с резким разворотом туловища наносил сокрушительных хук в висок следующему по очереди коротышке, укладывая бедолагу этим единственным точным попаданием баиньки следом за бригадиром.

Не очень умный, но шустрый, крепыш единственный из троицы успел среагировать на мою внезапную атаку. И отправленный ему в челюсть апперкот, увы, провалился в пустоту.

Разорвавший дистанцию бандюган тут же в ответку душевно шарахнул битой. Толстым утяжеленным концом прилетело мне аккурат по хребтине, и летом такой удар стопудово свалил бы меня с ног, но зимняя защита из пуховика и толстовки сейчас изрядно смягчила его разрушительные последствия. Я лишь охнул от прострелившей спину болезненной вспышки, но на ногах, слава яйцам, устоял.

– Зря ты это, сука мордатая, затеял! – запыхтел на меня уцелевший отморозок, накручивая вокруг себя битой широкие петли. – Мы ж просто шугануть вас хотели! Траву забрать, и свалить! Но теперь, сука, ты конкретно на проблемы сам напросился! Придется мочить тебя, сучара!

– Много треплешься, дебила кусок, – фыркнул я, в боксерской стойке качая маятник напротив крепыша.

– На-а, сука! – ожидаемо, тут же повелся на провокацию заводящийся с полуоборота отморозок.

Направленный мне в голову толстый конец биты просвистел в миллиметрах от затылка. Я же, рыбкой нырнув вперед, зачетно приложился обалдую в глаз. Из-за того, что мы оба хорошенько вложились в свои удары, промахнувшись, противник по инерции чутка провалился за усвистевшей мне за спину битой и, напоровшись на четкий встречный, дополнительно к заряду моей стокилограммовой туши утяжелил джеб еще и собственным весом.

В итоге, удар вышел на загляденье. У меня в кулаке даже что-то хрустнуло, несмотря на толстую зимнюю перчатку и намотанные вокруг разбитых костяшек бинты. Крепыш, хоть и устоял на ногах, но определенно поплыл. Легко преодолев его неуклюжие попытки отгородиться махами биты, я снова вышел на убойную дистанцию и безжалостно добил бандоса жесткой двойкой в неприкрытую челюсть.

Пока разбирался с крепышом, зашевелился и начал неуклюжими рывками подниматься со снега здоровый бригадир. Подхватив выпавшую из руки нокаутированного крепыша биту (потому как отбитые кулаки пипец как болели, и их решил поберечь), я подскочил к живчику «старшему» и душевно отоварил его по затылку толстым концом.

Уже сидящий на заднице и подтянувший ноги для финального рывка вверх здоровяк без звука завалился обратно в сугроб с кровоточащей рваной раной на башке. Краем глаза уловив, как бугай в последний момент перед ударом битой сунул правую рука за пазуху (где она, кстати, и осталась после его повторного падения в снег), движимый любопытством, я до конца расстегнул молнию его пуховика и, откинув край верхней одежды над зарывшейся внутрь рукой, обнаружил подмышечную кобуру с торчащей рукоятью пистолета, до которой ублюдок почти дотянулся пальцами правой руки.

Ну ты и монстр! У меня просто нет слов! – «ожил» в голове Каспер.

– И тебе, спасибо, что заткнулся, и под руку не вопил, – хмыкнул я под нос.

Э-э, может не стоят вытаскивать пистолет? Мало ли какие грехи тянутся за ним?

– Спокойно, мамочка, я в перчатках. Так что отпечатков не оставлю.

– Бин Сань, ты жив⁈ – прервал наш диалог с Каспером обеспокоенный вопль Ва Гоня из-за ворот гаража.

– Все норм. Я уже порешал с нехорошими дядями. Можешь выходить, – откликнулся я, разглядывая извлеченный из кобуры бандоса ствол.

Сзади скрипнули створки ворот. Послышались крадущиеся шаги ушастика.

– Бин Сань, что это у тебя? Откуда? – напрягся Ва Гонь, заметив трофейный пистолет в моих руках.

– Оттуда, – я кивнул на развалившегося в снегу здоровяка, со зловещим багровым пятном вокруг разодранной башки.

– Ты что-то, его застре-релил? – стал заикаться впечатлительный ушастик.

– А ты выстрел слышал? – парировал я вопросом на вопрос.

– Вроде не-нет. А ка-как же ты его застре-релил?

– Не тупи, Ва Гонь, это его пистолет, – фыркнул я. – Вот, под мышкой кобуру видишь? Оттуда только что и достал… Прикинь, когда с битами против моих кулаков ничего не вышло, пристрелить меня задумал, мразь!

– А как же кро-ровь?

– Да это я их же битой его приголубил слегонца. Здоровый гад, от нокаута быстро восстанавливается. Вот и пришлось деревяшкой по кумполу звездануть, чтоб уж наверняка… Да ты не парься, это только выглядит кроваво, на самом деле рана на башке у него не опасная, там максимум сотряс только может быть. Кони не двинет от этого рассечения, отвечаю.

Приободрившийся после моих заверений Ва Гонь, следующую фразу выдал уже без заиканий:

– Но ты ведь не собираешься оставлять себе это?..

– Да что ты. Нет, конечно, – фыркнул я и, размахнувшись, зашвырнул пистолет в высокий сугроб на крыше соседнего гаража.

Ну слава богу, избавился от него, наконец, – не удержался от комментария Каспер.

– Они что, нас ограбить хотели? – пробормотал ушастик, шокировано разглядывая «отдыхающие» в снегу тела злодеев.

– Ага. Траву нашу забрать… Ну ты ж сам все слышал.

– Не все. А лишь урывками.

– Да пофиг. Главное суть происходящего уловил.

– А как они про траву узнали-то?

Да, да, мне тоже любопытно. Как? – вторил другу Каспер.

– Ты че еще не понял? – хмыкнул я.

Очень смешно! – фыркнул Каспер.

– Ну нет, ты чего? Он не мог. Мы ж договорились, – заспорил было Ва Гонь.

В этот момент в кармане лежащего перед нами здоровяка призывно запиликал телефон.

– Вот ща и проверим, – кивнул я, выуживая из бокового кармана чужого пуховика пластинку надрывающегося гаджета. – Ну вот. Что и требовалось доказать!

На экране отразилась фотка ощерившегося в злобном оскале китайца. А иероглифы под аватаркой мгновенно сложились в моей голове в знакомую кличку.

– Кабан! – дрогнувшим голосом прочел рядом ушастик.

Вот гад! – возмутился Каспер.

– Достал, сука! – размахнувшись, я метнул надрывающийся телефон в каменную кладку гаража напротив.

От сильнейшего удара гаджет рассыпался ворохом черных брызг и осколков.

Тревожный звонок оборвался.

Наступила благословенная тишина.