Текст книги "Ду Бин Сань (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Через примерно полчаса после ухода Ву Хо, когда мы с Ва Гонем совместными усилиями расширили очищенную от снега площадку где-то до середины окон второго подъезда, у нас неожиданно появились зрители.

– Гляди-ка, брат Бы Дай, жирный с дрищом в нашем дворе посмели без спросу кидать лопатами наш снег, – раздался за спиной вдруг развязный голос какого-то душного типа.

– Вижу, брат Че Ный. Такого вопиющего хамства нам никак невозможно стерпеть, – вторил товарищу говнюк номер два, смешно растягивая гласные и миксуя таким макаром свою речь с пчелиным гуденьем.

– Определенно, брат Бы Дай, два придурка снова нарываются на серьезную трепку.

– Согласен, брат Че Ный. И я уже достал даже телефон, чтобы заснять очередную серию нашего воспитания задротов.

– Ребята, ну что мы вам сделали-то? – плаксиво заканючил вдруг Ва Гонь и, прекратив работу, повернулся к изгаляющимся сзади уродом. – Мы же наш общий двор от снега очищаем, где ваши родители живут. Общественно полезным делом занимаемся…

Заинтригованный начавшимся цирком, я тоже оставил лопату в сугробе и развернулся.

– Дрищ, заткнись, – фыркнул один из пары крепко сбитых азиатов примерно наших лет, в одинаковых серых штанах, шапках, ботинках и пуховиках. Судя по голосу, звали этого ушлепка Че Ный. И чуйка подсказывала мне, что фамилия у этого персонажа скорее всего насквозь цыплячья: какая-нибудь Ко. Потому как, с добавлением опущенных (для благозвучия, вероятно) в двух местах эн, получающаяся тогда характеристика ушлепка: конченный, на все сто соответствовала манерам говнюка.

– На колени, шелудивые псы, и прощения оба просите, живо! – иерихонской трубой прогудел ушлепок номер два, сверкающий направленным на нас телефоном в руках (оператор, блин, недоделанный). Имя этого ушлепка, из-за частого обращения к нему товарища, было уже мне известно: Бы Дай. О фамилии же приходилось снова лишь догадываться. Но и в этот раз на помощь мне пришла интуиция, подкинув идейку, что фамилия говнюка, как у всегда на все согласного статиста – то бишь За. Ведь получающееся тогда «забыдай», после незначительной коррекции центрального звука, весьма гармонично сочеталось с его бычьим видом и тягучим голосом.

– И тогда мы с братом, возможно, не станем сегодня наказывать вас слишком строго, – подхватил за «иерихонской трубой» конченный.

– Возможно, – с важным видом прогудел забодай.

И оба ушлепка, весьма довольные своей тупой издевкой, дружно расхохотались.

Ушастый придурок рядом и впрямь грохнулся перед спортсменами на колени и, низко кланяясь им, стал нести какаю-то чушь про то, что мы не хотели, мы не знали, мы больше не будем…

– Жирный, а тебе особое приглашение что ль надо? – нахмурился, наблюдая рассинхрон в действиях своих жертв, самый сообразительный в паре говнюков конченный.

– Дозволь мне, брат Че Ный, произвести с остолпом воспитательную беседу, – прогудел забодай.

– Разумеется, брат Бы Дай, будь так любезен, – кивнул товарищу конченный, принимая из его рук наведенный на меня телефон.

– Бин Сань, ты чего? – зашипел на меня отбивающий на коленях поклоны Ва Гонь. – Это ж послушники из школы, при храме боевом.

– И че? – фыркнул я в ответ.

– Да то! Каждый из них по десятку таких, как мы играючи размотает. Прекращай геройствовать и…

– Таких, как ты, может, и по два десятка, – перебил я трусливый скулеж.

– Эй, ничтожества, о чем это вы там раскудахтались? – снова загудел надвигающийся на меня спортсмен.

– Пасть захлопни, воняет, – парировал я, без тени сомнения шагнув навстречу говнюку…

Ну что сказать? Боевая подготовка у забодая определенно имелась, и вполне достойная. Еще года три назад, возможно, я и уступил бы этому бойцу в концентрации и, соответственно, скорости принятия решения. Но с моим текущим опытом боев в ринге и отлично растянутым и разогретым, словно специально для боя, телом толстяка, я играючи поднырнул под его эффектно исполненную вертушку, и коронной двойкой тут же «выключил свет» чересчур самоуверенному противнику, никак не ожидающему такого проворства от неуклюжего казалось бы толстяка. В этот раз я не сдерживал силу наносимых ударов, и грамотно использованное усиление в виде стокилограммовой туши Бин Саня превратило каждый мой кулак в кузнечный молот, толстые же зимние перчатки на руках уберегли негодную для боя нежную кожу кулаков от болезненных ссадин.

– Это че сейчас было? – охренел оставшийся вдруг в одиночестве конченный, наблюдая за товарищем, без движения застывшим на расчищенной от снега площадке, уткнувшись побитой мордой в лед, нокаутированным после первого же обмена ударами.

– Как это?.. – вторил ушлепку с заснявшим короткометражку телефоном ушастик, по-прежнему стоящий на коленях за моей спиной.

– Это бокс был, – ответил я на первый вопрос и продолжил, обращаясь к ушлепку: – Забирай это свое говно, и валите нахрен отсюда!

– Ах ты, псина шелудивая! – ожидаемо тут же пошел пятнами конченный, лихорадочными тычками пальцев по экрану, прерывая запись, и суетливо пряча смартфон в боковой карман пуховика.

– Бин Сань, ну зачем так нарываться-то? – снова запаниковало сзади ушастое ссыкло.

Второй боец, имея уже представление о моих возможностях, стал сходиться в закрытой боевой стойке, и мне пришлось с ним реально боксировать добрую минуту, в ходе которой каждому из нас прилетело по паре-тройке довольно-таки увесистых плюх от противника. Но быстрота ног (где я, увы, из-за лишнего веса изрядно уступал прыгучему, как мячик, противнику) и реакция бывалых бойцов (где уже я имел неоспоримое преимущество над ним) помогали со смягчающими болезненные последствия ударов отскоками и уклонами туловища. В итоге, снова школа российского бокса оказалась сильнее китайского ушу, и на выходе из очередного клинча, едва не переведенного противником в крайне нежелательный для меня партер, мой резкий, как выстрел, апперкот снес к хренам челюсть конченного вместе с его сознанием.

– Бин Сань, когда ты успел так научиться драться? – схватился за щеки Ва Гонь, не по-китайски широкими глазами глядя на обоих наикрутейших послушников из школы, при каком-то там местном шаолине, теперь мирно посапывающих на слегонца окровавленном снегу. – Выходит, там с тарелкой у нас в квартире, это была не случайность? Но КАК?..

– Хорош рассиживаться, – отмахнулся я от вопросов ушастика, как от надоедливых мух. – Вставай, бери лопату и погнали дальше. – Подовая пример, я первым выдернул из сугроба свое орудие труда и продолжил, как ни в чем не бывало, кидать снова снег.

– Погоди, а с этими че? – показал на «отдыхающих» ушлепков Ва Гонь.

– Полежат, очухаются, свалят, – не оборачиваясь фыркнул я.

– Но…

– Да забей ты на них, – пришлось все же остановиться, чтоб провести с ушастиком разъяснительную беседу. – Я победил каждого из них в честном бою. Они бойцы, а не гопники. Поняли, прониклись, осознали. Больше цепляться ко мне, ну и к тебе, разумеется, когда ты рядом со мной, ни один из них не посмеет. Тем более сейчас, после нокаута, когда они и передвигаться-то смогут с трудом, не то, что драться.

В подтверждение моих слов, очухавшийся первым Бы Дай, проигнорив наше присутствие рядом, подполз к товарищу и начал молча его тормошить.

Не дожидаясь, пока постепенно оживающие послушники поднимутся на ноги и заковыляют восвояси, я подхватил лопату и вернулся к работе.

Через несколько секунд ко мне присоединился и Ва Гонь.

Но уже через пару минут, только-только начав по новой разогреваться, мне пришлось в очередной раз прервать уборку снега. На сей раз не из-за внешних, а из-за внутренних факторов. Вернее фактора.

В башке пробудился после алкогольного аута Каспер. И какой вы думаете вопрос перво-наперво задал мне этот призрачный говнюк?.. Приколитесь:

Ты нашел в комнате заброшенный через форточку пакет? – громом средь ясного неба прозвучало у меня под черепушкой.

Следом тут же посыпались другие вопросы:

А че это вы тут делаете? А зачем ты снял куртку с шапкой? А почему эти грозные послушники такими побитыми уходят отсюда? А куда это мы вдруг побежали?..

Я не ответил ему ни разу, а, подхватив лопату и куртку с шапкой, со всех ног понеся домой.

Глава 15

– Бин Сань, это что такое⁈ Почему одежду на вешалку не повесил? А на полу в прихожей бросил?.. А это что еще за лопата? Откуда она у тебя?.. Ду Бин Сань, я кажется к тебе обращаюсь⁈

– Мамаш, ну че с кресла-то встала? – фыркнул я в ответ, из-под кровати, под которой, лежа на полу, активно шерудил лопатным черенком, в поисках забившегося куда-нибудь в угол пакета. – Так хорошо там телевизор смотрела…

– Сын, что ты себе позволяешь! – не унималась Шни Ла. – Почему ты так груб со мной?..

– Слышь, Каспер, че-т нет и тут тоже, походу, ни хрена, – игноря вопли «душнилы», пропыхтел я соседу по черепной коробке. – Сдается мне, наколол тебя этот мутный Контролер; и не залетало сюда, вовсе, сегодня никакого пакета.

Нет, Контролер не мог обмануть! – горячо заспорил призрак в голове. – Ты просто не слышал его голоса! Это высшая сила! Точно! Я это сразу почувствовал!..

– Ой, не гони, а! Че ты там почувствовать мог, без тела-то?

А я все равно почувствовал. Без тела в непроглядном тумане я ощутил его сильнейшую ару!..

– Ну, Каспер, ты и трепло, конечно…

– Что ты там бормочешь? Ничего не могу разобрать, – в параллель с нашей беседой, продолжала чихвостить меня мамаша. – Говори громче!.. А это еще что такое⁈ Бин Сань, так ты еще и в ботинках уличных в комнату прошел⁈

– Да, блин! Отвали уже от меня, женщина! – вынырнув из-под дивана, рявкнул я мамашу… Которая на такую отповедь от возмущения аж красными пятнами пошла.

Не разговаривай так с моей мамой! – тут же заскулил в башке ее заступник.

– Так из-за тебя ж все! – парировал я, в порыве ярости позабыв о конспирации. – Пакет должен быть в комнате, пакет должен быть в комнате… Ну и где, спрашивается, тут этот долбанный пакет?

– Так вот откуда ноги-то растут, – всплеснула руками Шни Ла и, подбоченившись, огорошила меня неожиданным вопросом: – Этот бедлам ты из-за пакета своего дурацкого что ли устроил?

– Оп-па, – я проворно вскочил на ноги. – Мать, ну-ка живо колись: откуда знаешь про пакет?

– Оттуда… Э-э, Бин Сань, ты чего? Прекрати на меня так жутко смотреть! И отодвинься на пару шагов назад!

Гася прущую изнутри злость на пытающую меня лечить истеричку, я свирепо заколотил кулаками по стене. Нежная кожа на костяшках левого кулака тут же лопнула, и под бинтом правого проступило свежее кровавое пятно.

Шокированная мать, попятившись из комнаты в коридор, уперлась спиной в дверной косяк.

Боль в разбитых кулаках вернула разум на место. Я оттолкнулся от заляпанных кровавыми оттисками обоев и, тряся разбитыми руками, уже почти спокойным голосом потребовал у женщины объяснений:

– Так что там случилось с моим пакетом?

– Ты-ты е-его вы-выброси-сил, – слегка заикаясь, продолжила изводить меня ребусами Шни Ла.

Спокойно! Не нужно злиться! – очень вовремя подключился к нашему тухлому диалогу Каспер, увещевания которого уберегли меня от нового срыва, и неминуемого последующего перелома пястиковых костей в обеих кистях. – Просто попроси ее уточнить: что она имела в виду? Мама адекватный человек. Уверен, она все тебе нормально растолкует.

– Послушай, женщина, – с трудом сдерживаясь, чтоб не перейти на трехэтажный мат, стал растолковывать я мамаше, как ребенку, – МНЕ этот пакет очень нужен, следовательно, Я ну никак не мог его никуда выбросить.

– А вот и мог, – вдруг решительно шагнула мне навстречу, быстро оправившаяся от шока и по новой уверовавшая в свой авторитет в этом доме Шни Ла. – Я нашла твой пакет вот здесь на полу, – она ткнула пальцем в ламинат под моими ногами. – На ощупь догадалась о его содержимом, и выбросила в мусорный мешок. Который ты потом собственноручно отнес на помойку.

– Да млять! Нахрена? – я схватился руками за голову, и плюхнулся задницей на заправленную кровать.

Вот черт! – вторил мне Каспер в голове.

– Бин Сань, следи за своим языком! – снова включила душнилу типа мать.

– Мама, ну вот зачем ты это сделала?

– Потому что у нас тобой, сын, был уговор! – припечатала очередным добытым из рукава козырем меня эта катала. – И, после ТОГО случая в сентябре, ты дал мне слово, что больше никогда… Давай, давай, вспоминай!.. Что НИКОГДА не притащишь в наш дом результаты своих гаражных сельхоз-экспериментов… Скажи: было?

Да, я ей обещал, – запоздало покаялся Каспер. – Потому дурман-трава и хранилась в квартире двойняшек Сы.

– Млять, вы с ума меня сведете своими заморочками, – пропыхтел я едва слышно для призрака.

– Что ты там бормочешь? – тут же сделала стойку Шни Ла. – Эй, Бин Сань, ты куда это с лопатой собрался? Стой, кому говорят!..

Но на мамашины причитания мне было, разумеется, фиолетово. Нужно было срочно бежать к мусорному баку… Хотя, интуиция подсказывала, что это уже пустые хлопоты, и мой мешок с мусором давно уже перекочевал в нутро мусоровоза, махину которого, проезжающую мимо нашего двора, я кажется засек краем глаза, когда вместе с Ва Гонем усердно раскидывал гигантский сугроб. Но, как бы то ни было, а проверить и окончательно удостовериться в пропаже ценного пакета (или, чем черт не шутит, вдруг отыскать потеряшку) было необходимо.

Подорвавшись с кровати, я играючи увернулся от метнувшейся наперехват истерички, вихрем проскочил коридор и, подхватив с пола шапку с пуховиком… Едва не снес резко распахнутой дверью нерешительно переминающегося перед нашим порогом ушастика.

Глава 16

– Бин Сань, ты чего? – по-бабьи взвизгнул шарахнувшийся в сторону Ва Гонь, подбирая с пола таки выбитую дверью из его рук лопату.

– Это ты с хрена ль тут торчишь? – фыркнул я в ответ и, не дожидаясь объяснений, швырнул приятелю до кучи и свое орудие труда: – Домой относи, ладно. Копать нам больше ничего сегодня не придется.

– Как это?.. А как же пакет? – закричал ушастик уже в мою удаляющуюся спину.

– Ща я по бырому сгоняю, – закричал я в ответ на бегу, перескакивая за раз через две-три ступени. – Ва Гонь, иди домой пока. Я не на долго. Минут через пять тоже к тебе поднимусь. Надеюсь, с хорошими…

–…вестями! – окончание последней фразы я проорал, уже выскочив на улицу, но, не заморачиваясь, что ушастик че-то там не так поймет, тут же еще прибавил шагу, на бегу натягивая пуховик и шапку.

Налево. Ага, вот по это тропинке до угла забора игровой площадки. И снова налево. Теперь по петле мимо лавочек. И вон они уже баки мусорные виднеются, – ведомый персональным навигатором, я меньше, чем за минуту, добежал до полудюжины массивных контейнеров… Но, увы, обнаружил в каждом лишь пустое, заляпанное белесыми вонючими подтеками нутро.

– Зашибись, блин! Вот теперь мы точно в полной жопе по вине одного бестелесного мудозвона, – подытожил я на обратном пути, провоцируя притихшего Каспера на разговор.

Я ж для общего дела старался, – проворчал откликнувшийся на нехитрую подначку призрак.

– Ну да, так лихо расстарался, что подкинул пакет с дурман-травой душниле, зная, что она подобные гостинцы из гаража на дух не переносит, – продолжил я тыкать нашкодившего Каспера мордой в лоток.

Не называй мою маму так! – возбухнул обвиняемый.

– Ты еще обидься сейчас мне тут! – фыркнул я в тон собеседнику.

Да блин… Я понимаю, конечно, что всех подвел, – поплыл Каспер. – Но там, в тумане, все так вдруг навалилось. И Контролер заставил выбирать всего за минуту сразу из трех вариантов дальнейшего развития событий… Выбрал, ведь, вроде бы, самый безопасный. Что пакет с травой залетает в тихую, спокойную комнату. А оно, видишь, как повернулось – про давнишний уговор-то с матерью вспомнить мне, банально, не хватило времени.

– Понятно, че. И мы теперь, с твоим другом Ва Гонем, в банальной заднице.

Хорош уже, а! Я ж извинился! Че мне, по-твоему, нужно было выбирать: падение пакета куда-то в сугроб во дворе?

– По сравнению с тем, что теперь, да это был бы, пожалуй, роскошный выбор.

А если б порывом ветра его унесло черте куда?

– Зато теперь его увезло хрен знает каким мусоровозом на хрен знает какую свалку. И у нас нет даже теоретических шансов его отыскать.

Я ж попросил уже за этот косяк прощения…

– Попросил он, блин… Лучше б ты, Каспер, вообще, оставил там все, как есть. Чтоб пакет спокойно провисел до ухода полицейских на застекольной веревочке.

Да, среди вариантов, был и такой. Самый первый.

– Млять! Ну вот и нахрена ты мне об этом рассказал? Дескать, был у меня, братан, шанс не обосраться, но я его замечательно просрал.

Погоди, но они ж, инспектора в смысле, увидели эту вашу заначку за стеклом?

– Это кто тебе такую чушь сказал? Твой приятель Контролер?

Нет… Тое сеть: да… То есть, он не то, чтобы сказал, а скорее показал. Меня там как бы на короткие отрезки времени возвращало обратно в тело. И в эти моменты я увидел: как вы привязываете пакет к форточке, и выбрасываете его наружу на веревке. А потом еще: как полицейские обнаружили что-то подозрительное в комнате Ва Гоня, и мой друг от страха даже потерял сознание.

– Просто ссыкун твой друг, – хмыкнул я. – Что, впрочем, и неудивительно при такой-то фамилии.

Давай только без этих твоих непонятных приколов.

– Слышь, Каспер, давать тебе жена будет. Ежели, конечно, повезет обратно в тело когда-нибудь вернуться. В чем теперь уже я не очень-то и уверен.

Хорошо, Ва Гонь – трус, признаю. Но ты, ведь, не станешь отрицать, что полицейские обнаружили ваш тайник. И не арестовали вас потом лишь потому…

Мое истерическое ржание заставило оппонента растерянно примолкнуть в голове. Я же так хохотал, что, не удержавшись на ногах, даже рухнул коленями в сугроб.

– Да будет тебе известно, дружище Каспер, что нихрена ничего подсудного легавые в комнате Ва Гоня не нашли, – успокоившись, я понялся на ноги и, зашагав дальше к нашему подъезду, продолжил прерванный разговор. – Прикинь, этих фигляров в полицейской форме заинтересовали марки нашего ушастика…

Не называй так Ва Гоня!

– Да пошел ты! – беззлобно отмахнулся я. – В общим, старший в паре инспекторов тоже оказался заядлым филателистом. И, обнаружив к коллекции Ва Гоня редкую марку, стал уговаривать ушастика продать ее ему. Вот, собственно, и вся интрига случившегося в комнате Ва Гоня кипиша… Сторговав у ушастика дурацкую марку, легавые тут же чуть не вприпрыжку сдристнули из квартиры Сы, и мы, получив наконец доступ к тайнику за окном, обнаружили там, вместо пакета с дурман-травой, лишь гребаный обрывок веревки. – Заканчивал затянувшееся объяснение я, уже шагая по лестничным ступеням внутри подъезда.

Вот ведь оказия какая. И ведь хотел же, как лучше.

– Ладно, Каспер, хорош нюни распускать. У меня, кажется, появилась идейка: как можно будет с минимумом потерь от наезда бандосов отмазаться… У тебя ведь, наверняка, в гараже запасы какого-нибудь разнотравья имеются?

Найдутся… Например, там до сих пор хранится практически полный урожай мать-и-мачехи. Я его как раз сушил и готовил к расфасовки под продажу, когда Ва Гонь с темой дурман-травы ко мне подкатил. Дальше я полностью сосредоточился на этом новом проекте, а так и нереализованная мать-и-мачеха осталась лежать в стеклянных банках в шкафу.

– Отлично! Это то, что надо!.. Рисковая, конечно, выйдет авантюра, но, как говорится: взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Какая странная ассоциация…

– А то! Это вам не это!

А вот сейчас вообще ничего не понял.

– Бывает…

Можно, про авантюру поподробней?

– Разумеется, только сперва до другана твоего дойдем. А то неохота мне дважды одно и то же пересказывать…

Последние три лестничных марша я одолел в задумчивой тишине.

Дверь квартиры на сей раз распахнулась мгновенно, едва я коснулся пальцем кнопки звонка.

– Блин, да ты че на телефонные звонки-то не отвечаешь! – с порога наехал на меня ушастик.

– А я вообще бес понятия, где мой телефон, – фыркнул я в ответ и, не разуваясь, прошел в знакомый коридор, с осколками битой посуды и засохшими каплями моей крови на полу.

– Я тебе раз сто уже на него звонил, – продолжил возмущаться мне в спину запирающий дверь Ва Гонь. – Потому и к двери твоей подошел. Набирался духу, чтоб на звонок нажать…

Да он дома, в комнате, на тумбочке лежит. Заряжается, – стал в параллель вещать пробудившейся под черепушкой Каспер. – А не звонил ни разу, когда ты там пакет искал, потому что я его на беззвучку поставил, чтоб не трезвонил ночью. С утра же доступа к нему, по понятным причинам, я уже оказался лишен.

–…Сам знаешь, мама твоя меня не особо жалует. Вот я и колебался перед дверью. А тут ты сам взял и открыл ее…

– Братан, давай уже короче, а, – перебил я пустомелю. – С хрена вдруг такой кипиш-то начался?

– Так это… Мне, короче, Кабан позвонил, аккурат, как только мы перестали снег разгребать, и ты домой, как шальной, помчался, – огорошил Ва Гонь. – И сказал, что у него вечером дела какие-то неотложные, потому нашу сегодняшнюю встречу с четырех он переносит на три часа.