Текст книги "Ду Бин Сань (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Я очнулся по аккомпанемент чьих-то воплей на непонятном, как собачий лай, азиатском наречии. Раскрыл глаза и…

Обомлел!

В отражении глянцевого натяжного потолка ни разу не моей комнаты на меня пялился развалившийся на кровати незнакомый узкоглазый толстяк в одних труселях. А поскольку отражение могло быть только моим, выходило, что этот косоглазый пузан – это я.

Не желая мириться с подобным беспределом заявившейся спозаранку белочки, я отвесил себе звонкую плюху. Узкоглазый толстяк в потолочном отражении в точности повторил мое действие, лихо хлобыстнув себя по щеке. И я тут же зашипел от боли, вкушая всю прелесть пропущенного удара, и наблюдая, как в отражении проступает на щеке багровый след от ладони… Фак! Это ж не я там, а какой-то непонятный азиат! Чертова белка! Какого хрена?..

В гудящей с похмелья башне что-то щелкнуло, и фоновый «лай» из непонятного превратился в легко переводимый. Я по-прежнему слышал отрывистую азиатскую речь, но стал вдруг понимать ее, как свой второй родной язык.

…Ну вот, и снова, снова я ничего не могу сделать! И боли от удара не ощущаю совершенно! Как будто и не ударял только что себя по лицу! А может это все мне лишь грезится⁈ Такой же весьма реалистичный глюк, как там в гараже?..

– Слышь, чудило, заткнись хоть на минуту, а! Башка от воплей твоих трещит! – рявкнул я на несмолкающего говоруна, уже почти не удивляясь тому, что у толстяка в потолочном отражении синхронно сказанному мной зашевелились губы, и что озвученная мною предъява разнеслась по просторам спальни на китайском (название языка как-то само собой открылось в подсознании).

Невидимый говорун сперва, как было велено, замолчал, и через несколько секунд ошарашенно поинтересовался:

А ты еще кто такой?

– Такая же фигня, – хмыкнул я. – Сам-то ты кто?

Это чего: ВОТ ТАК, выходит, исполнилось то пожелание о замене⁈ – заголосил вдруг с бухты-барахты неврастеник.

– А вот с этого места, давай-ка, братиш, поподробней…

Но развитию завязавшегося было диалога помешала нарисовавшаяся вдруг без стука на пороге комнаты чем-то крайне недовольная китаянка средних лет, в домашнем халате и с волосами, намотанными на бигуди.

– Тоже услышал дружка своего, да⁈ – с ходу наехала на меня агрессивная дамочка. – Бин Сань! Сколько еще ты собираешься терпеть такое вопиющее отношение к нам⁈ Может хватит уже потакать безобразным выходкам этих никчемных Сы⁈

Я уже набрал даже воздуха в грудь, чтобы послать лесом психованную тетю. Но тут снова, на мгновенье опередив меня, заскулил говорун-невидимка:

Мама, ну как вы можете так говорить! Ведь Ва Гонь мой друг!..

– Ты чего молчишь-то, Бин Сань⁈ – перебила скуляку подбоченившаяся тетка. И до меня вдруг дошло, что голос говоруна не раздавался в комнате, а звучал лишь в моей голове. Или, правильнее наверно будет сказать, в его голове, вместе с прочими частями тела, с какого перепугу, оказавшимися вдруг под контролем моего сознания.

– Эй, алё! Я тут перед кем распинаюсь-то? – не унималась меж тем скандалистка. – Мало того, этот твой малахольный друг нам аренду за квартиру на два месяца задолжал! Так еще скандалы себе позволяет устраивать на весь дом! А мне потом, прикажешь, снова перед соседями болванчиком поклоны бить, оправдываться и краснеть!.. Ну вот, что я говорила! Слышишь? Опять!

Где-то над головой в верхней квартире и впрямь зазвенела бьющаяся посуда, душевно приправленная визгливой руганью.

Мама, да я бы с радостью немедленно поднялся к ним и все урегулировал. Но со мной беда какая-то приключилась. Тело непослушным стало, – заканючил голос в моей (или правильней, пожалуй, будет сказать: нашей) голове.

– В общем так, Бин Сань, мне это все вот уже где! – «мамаша» мазнула ребром ладони по горлу. – Если ты не можешь поставить на место квартирантов, это сделаю я сама! И потом не жалуйся, что я тебя не предупреждала!

– Спокойно, гр… то есть мама, – созрел я, наконец, для ответного слова. – Ща я метнусь по бырому на верх, и навтыкаю крикунам по самое не балуйся.

ЧЕГО?..

– ЧЕГО? – в унисон взвыли бесплотный голос в голове и его истеричка-мамаша во плоти.

– Не быкуй, короче, женщина. Ща сынок твой все порешает, – заверил я, решительно поднимаясь к кровати и натягивая валяющиеся рядом в кресле майку и треники.

– Бин Сань, с тобой все в порядке? – узкие щелочки глаз китаянки вытаращились на европейский манер.

– Да все норм, мамуль, – кивнул я, протискиваясь мимо женщины в коридор. – Ща, все сделаю, только поссу сперва и рожу ополосну.

Сан узел в компактной двушке отыскать мне не составило труда. Уединившись в чистеньком, выложенным белой плиткой туалете, я заурчал в унитаз, параллельно устроив допрос бывшему хозяину нашего ни разу не спортивного тела.

– Слышь, братан, давай быстро и по делу, – едва слышно зашептал я себе под нос, рассудив, что поселившийся в голове бывший хозяин тела один фиг должен был меня услышать. – Че за подстава с исполнением пожелания?

Там быстро, боюсь, не получится, – откликнулся недовольный голос.

– Время не тяни. Рассказывай, давай. Пока умываться буду, надо уложиться. И это в твоих, кстати, интересах. Ведь ты ж не хочешь, чтоб косяком каким-нибудь, по незнанию, я огорчил нашу мамочку?

Это моя мама! И если ты!..

– Уймись, придурок! Сказано ж было: чисто по незнанию. Так что хорош препираться, и давай уже посвящай меня в свои секреты. Глядишь, совместно вырулим как-нибудь из этой задницы.

Ладно, слушай. В общем, вся эта история закрутилась еще примерно три месяца назад, когда мой друг Ва Гонь случайно встретил на улице свою школьную приятельницу Риш Ка…

Глава 5

– Да не обижайся, братан. Просто, ржака угарная, – трясся я от хохота, зажимая ладонью рот, чтоб не запалиться еще больше перед стопудово развесившей уши за дверью мамашей.

Не понимаю, чего тут смешного? – ворчал в башке обидевшийся Каспер (так, для сокращения, я придумал именовать бывшего владельца тела, потому как он же теперь вроде как дух бесплотный, то бишь привидение, и образ прикольного перса из мультика как-то само собой наложился на бедолагу).

– Да забей. Это типа особенности перевода.

Чего?

– А, неважно, – отмахнулся я. – Короче, долго объяснять. У нас ща тупо времени на это нет. Маманя, вон, снаружи копытом бьет вовсю. Дважды уже в дверь стучала.

Так выходи скорей!

– Ща, дай как следует проржусь. А-то, как вспомню…

Да не, я не по рассказу Каспера угорал. Там-то дело как раз-таки ни разу не шуточное. Прям про МММ блема. Если совсем коротко, то влипли два другана-ботана в нехорошую историю, как мухи в янтарь.

Та телка, Риш Ка которая (вот тоже дал бог имечко, язык блин сломаешь, нельзя что ли было по-нашенски просто Иринкой назвать), оказалась подругой местного доморощенного мафиозо. Разумеется, «мафиозо» это я так, для красного словца, завернул. Просто пацанчика, решавшего кой-какие не совсем законные вопросики на районе, то бишь гопота практически местного разлива. Но авторитета, чтоб надавить на чухана-ботана, этому насквозь криминальному элементу хватало выше крыши… Так вот, по поручению своего крутого перца, Риш Ка предложила будущему биологу Ва Гоню поработать на местную братву по специальности, так сказать. То бишь вырастить на продажу партию запретной дурман-травы.

Придурок Ва Гонь, распушив павлиний хвост перед симпатяжкой Риш Ка, слегонца для вида поломавшись, подписался на ни разу не законную авантюру. И тут же в оборот балабола взял, как из-под земли выросший, бой френд Риш Ка.

От крутого пацана Ва Гонь получил семена запретной культуры. И обещание щедрой оплаты через три месяца за готовую к употреблению партию травы в упакованном виде. В противном случае, за пустой треп балабола припугнули призвать с ответом перед братвой, где штраф за неисполнение взятых на себя обязательства на бедолагу наложат такой, что впору будет повеситься.

Далее запуганный до мокрых порток Ва Гонь прибежал плакаться к другу Бин Саню, потому как, во-первых, у обеспеченного одногруппника имелся гараж, вполне подходящий для выращивания дурман-травы, а, во-вторых, в отличии от жадного до знаний Бин Саня, Ва Гонь был лодырем и прогульщиком, и самостоятельно не смог бы вырастить заказанную партию дурман-травы даже под угрозой лютой расправы.

Добряк Бин Сань пожалел друга детства, которого вечно подтягивал по разным дисциплинам в институте, и даже помог с жильем, когда того за неуспеваемость выгнали из общаги, сдав ему с сестрой за символическую плату завещанную бабушкой квартиру (располагающуюся, как я и сам без труда догадался, аккурат над той, где проживал с матерь сам Бин Сань)… По тому, как Каспер начал заикаться, упомянув сестру-двойняшку друга детства, я догадался, что к этой барышне мой толстяк, походу, неровно дышит. Что тут же раскрыло секрет его чрезмерной заботы над уе**ном Ва Гонем.

Имея за плечами уже немалый опыт выращивания в гараже различных сельхозкультур (этим прилежный студент Бин Сань заморачивался по собственному почину, проверяя практическим путем полученные на лекциях знания), Бин Сань грамотно организовал процесс: закупил земли, устроил грядки, наладил систему полива и ультрафиолетового освещения… Короче, как всегда, отличник справился с заданием на пятерку. И к назначенному гопником Ва Гоню сроку вырастил и высушил заказанные пять кило отменной дурман-травы.

На этом нормальная пацанская тема в истории закончилась, и началась гребаная сказочная муть.

В общем, упаковав урожай дурман-травы, и снеся из гаража на помойку убитую специфической подкормкой землю из разобранных грядок, два придурка решили поиграться в крутых гангстеров и пыхнуть на пару косячок, набитый щепоткой бинсаневского урожая. А в процессе курения толстяк мой словил мощнейший приход, через который бедолаге открылось, что он одаренный (или по-местному Зрячий). Но осознал это Бин Сань уже задним числом, когда уже под кумаром сам себя проклял, призвав на свое место (в пригрезившейся страшилке) кого-нибудь другого.

Разумеется, все это звучало, как бред. Однако ж я реально каким-то мистическим образом перенесся в тело обкурившегося Бин Саня…

И совсем меня добил озвученный Каспером способ разрешения нашей проблемы. Поскольку замену себе этот ушлепок возжелал, испугавшись допроса в полицейском участке, куда типа угодил за выращивание дурман-травы (вот такая шиза бедняге приглючилась в наркотическом угаре), чтобы все вернулось, как было, необходимо, чтоб на допрос в участок реально попал Бин Сань. То бишь я уже в его теле.

Но я, разумеется, на ровном месте загреметь на нары не горел желанием. И на предложение: пойти к ментам с повинной, послал Каспера лесом. Потому как, хрен знает, отмотается на самом деле потом все обратно как было или нет, а за решетку за изготовление наркоты упекут стопудово. И придется по новой отдуваться за то, чего не делал… Да ну нахрен! Мне этого геморроя еще в собственном теле с лихвой хватило. Ежели по чесноку, то и не спешил я особо обратно в общагу к опостылевшей синьке возвращаться. Начавшееся вдруг приключение зашло, что называется, мне прям в елку.

В общем, на тему добровольной сдачи легавым мы с Каспером разошлись во мнениях. Конкретно так поцапались. И обидевшийся Каспер заткнулся на несколько минут, дав мне время спокойно закончить дела в туалете, перейти в ванную, умыться и даже почистить зубы.

Ну а дальше наш контакт снова постепенно начал сам собой налаживаться (куда Касперу деваться с подводной лодки?). И вскоре я стал так громко угорать, что прибежавшая на истерический хохот мамаша забарабанила кулаком в дверь… Че, спрашиваете, такого смешного поведал мне Каспер? А вот сейчас сами это и узнаете.

– Братан, как-как там их полные имена-то звучат?

Угомонись, а!.. Все, цирк окончен. Выходи, давай.

– Да повтори. Тебе жалко, что ль?

Не буду. Ты снова ржать начнешь, как конь.

– Пока не повторишь, отсюда не выйду. И пусть мамаша там хоть все кулаки об дверь расхреначит!

Да блин!.. Ладно, только последний раз. И сразу выходишь.

– Заметано, братка.

Сы Ва Гонь и Сы Ву Хо…

Млять, ну вот как? Как тут не угорать?

Ты же обещал!

– Все-все иду уже, – застонал я, размазывая по щекам слезы истерики. – Последнее: мамку-то нашу, ты говорил, вроде, Шни Ла зовут?

Да, и что?

– И фамилия у нее, наверняка, та же, как у те… то есть, у нас?

Разумеется.

– Получается: Ду Шни Ла?

Ну да… Слышь, да хорош уже ржать! Ты обещал!

– Все-все, открываю уже, – простонал я сквозь хохот, цепляя пальцем щеколду на двери.

– Ду Бин Сань! – скрестив на груди руки, разъяренной фурией встретила меня на пороге мамочка. – Это что такое⁈ Мало того эти непутевые твои квартиранты наверху буянят! Еще и ты, запершись в ванной, откровенно потешаешься над всей этой ситуацией!

– Ма, ну ты реально душнила, – кок-как профыркал я сквозь неуемную истерику.

Э-э, повежливей! Это так-то мама моя! – тут же впрягся за фурию Каспер.

– Все, мне это надоело! – в параллель с сыном топнула босой ногой по ламинату Шни Ла. – И я вызываю полицию!

– Да ну че ты, как не родная, – я попытался обнять разъярившуюся женщину, но она отскочила и убежала.

– Я же обещал, все уладить. Ща поднимусь и хорошенько всем навтыкаю, – но мои запоздалые увещевания разбились о захлопнувшуюся дверь маминой комнаты.

Глава 6

В подъезде оказалось неожиданно холодно в тонких домашних трико и майке. Но эта загадка разрешилась сама собой, когда в окне на межмаршевой площадке я увидел засыпанный высокими сугробами пустой внутренний двор. В этом Китае, определенно, зима еще вовсю правила бал, в то время как на родине уже была середина мая, и весна практически сдалась под натиском солнечного лета… Выходит, я не просто перенесся в другую страну, а скаканул аж в иную параллель.

– Слышь, Каспер, а ща вообще какой месяц-то? – пробормотал я себе под нос, шагая дальше по ступеням.

Не называй меня так, – заканючил хмырь в башке, которому видите ли пришлось не по вкусу это забавное прозвище.

– Але, тебе ответить, что ль, сложно?.. Ща ваще развернусь, и обратно домой спущусь! И пуская мать реально полицию вызывает, чтоб с этими ушлепками Сы разбиралась! Андестенд?

Январь, – ожидаемо тут же капитулировал Каспер.

М-дэ, я оказался прав: зима в самом разгаре. Хреново, блин, ненавижу холод!..

Жать на кнопку дверного звонка мне пришлось дважды. Причем ругань и визги, как отрезало, уже после первого раза. Потом добрую пару минут из-за запертой двери не доносилось ни звука. Но гостеприимно распахнулась она лишь, когда, потеряв терпение, я снова надавил пальцем на торчащую из косяка кнопку.

– Бин Сань, ты с фига палишь-то так? – вместо «здрасьте», с порога начал кидать предъявы открывший наконец дверь ушастый ускоглазый тип. – Договаривались же, сперва звонок по телефону, и только потом…

– Хлебало завали, – максимально сдержанно попросил я заткнуться болтуна, загородившего своей хилой петушиной грудью передо мной дверной проход, и по вине которого я вынужден был морозиться в подъезде лишних пару минут. Не дожидаясь, пока отвиснет ошарашенный «друган», оттерев Ва Гоня плечом, я вломился-таки в теплую квартиру.

Э-э! Повежливей с другом моим!..

– Бин Сань, ты че⁈ – на два голоса взвыли друзья детства, один внутри моей черепной коробки, второй – в спину.

– Эй, куда в кроссовках-то! – тут же вторил парням встречный женский визг из дальнего конца коридора.

– Ну-ка все заткнулись! – вспылил я в ответку, останавливаясь и стряхивая с ног обувку.

– Да как ты с девушкой разговариваешь⁈ – возмутилась выскочившая из-за кухонного стола в дальнем конце симпатичная азиатка (вот, если б наверняка не знал от Каспера, ни за чтоб не догадался, что эта импульсивная красотка – сестра-двойняшка ни разу не мачо рохли Ва Гоня), приняв мой резкий всесторонний ответ за камень в лично свой огород. – Получай хамло! – Брошенная ей метров с восьми тарелка, за секунду просвистев длинный коридор, была на автомате встречена моим техничным апперкотом.

Получилось писец как эффектно. Расколовшаяся на несколько частей тарелка, шрапнелью разлетелась по коридору, дробясь на еще более мелкие фрагменты от столкновений со стенами, полом и даже потолком. Но фак!.. Тело толстяка нифига не было готово к таким резким маневрам. Тут же отозвались болью потянутые мышцы в спине и правой руке. Но больше всего досталось, разумеется, не готовому к драке кулаку. Из-за отсутствия на костяшках привычных для меня, набитых многолетними тренировками, мозолей, мягкая кожа от резкого удара по фарфоровому снаряду лопнула и из глубокой ссадины на кулаке закапала кровь.

– Овца! Ты че творишь⁈ – в сердцах прорычал я, тряся окровавленной рукой.

– Ой! – испугавшись содеянного, девушка рухнула обратно на табуретку.

Ой-ей-ей! У тебя кровь! – подхватил истерик в голове.

– Ву Хо, ты с ума сошла⁈ – запричитал сзади Ва Гонь. – Ты ж чуть не убила нашего друга!

– Сы не ссы! – обернувшись на бледного, как мел, ушастика, попытался я разрядить обстановку каламбуром… Увы, китайцы не заценили моей шутки.

– Бедняга Бин Сань – он бредит из-за шока, – схватился ща щеки Ва Гонь.

– Сам виноват, нечего было с порога меня затыкать, – ответила брату Ву Хо. Быстро оправившаяся от шока девушка, уже деловито поливала мою ссадину на руке принесенной с кухни перекисью. – И, вообще, хорош нагнетать! Вон, сам погляди, ранка у него пустяковая.

– Ну-ка дай сюда, дальше сам справлюсь, – я отобрал у девушки бинт, который та никак не могла зафиксировать на руке, и с первой попытки стал умело наматывать вокруг ладони.

– Ишь ты, будто каждый день перевязки себе делает, – хмыкнула Ву Хо.

– Раньше, когда на ринге бился, даже по нескольку раз на дню так руки под перчатки мотать приходилось, – подмигнул я симпатичной азиатке. – Только эластичным бинтом, разумеется.

– Че?.. – ответила озадаченным взглядом проигнорившая мой подкат красотка.

Э-э! Ну-ка не смей ей глазки стоить! Это моя девушка!.. – заистерил Каспер.

– Слышь, отвали, а, – забывшись, фыркнул я ему, раздраженно.

– Че? – еще больше охренела Ву Хо.

– Да говорю тебе, заговаривается бедняга от шока, – протиснулся мимо меня с другого края Ва Гонь.

– Пожалуй, ты прав, – закивала очаровашка.

Не смотри на нее так! Это моя девушка!.. – не унимался ревнивый Каспер.

– Народ, у вас выпить че-нить есть? – морщась от ора в башке, спросил я.

– Бин Сань, ты чего? – вытаращился на меня, как будто впервые увидел, «друган». – Ты ж не пьешь?

– Согласна, стресс снять необходимо, – кивнула Ву Хо и, цапнув мою забинтованную руку, потащила на кухню.

– Э-э, Ву Хо! Мы ж договаривались, никакого спиртного в доме! – заголосил нам вдогонку оставшийся не у дел братишка.

Не спаивай мою девушку! Это подло!.. – истерично продолжал выносить мне мозг неуемный Каспер.

Порывшись в лежащей на столе сумочке, Ву Хо выудила оттуда крошечный пузырек с незнакомой этикеткой.

– Откуда, блин⁈ – возмутился переместившийся за нами из коридора в кухню Ва Гонь. – Я ж все оттуда недавно вытряхивал!

Вместо ответа, девушка показала брату язык. И лихо одним движением сорвав пробку, первой сделала крошечный глоточек.

– Твое здоровье, – пропыхтела она, обмахиваясь свободной ладошкой, и вкладывая в мою руку едва початый пузырек.

– Взаимно! – кивнул я и, запрокинув мелкую посудину, привычно выбулькал все ее содержимое (оказавшееся приторно сладкой хренью) в жаждущее опохмела нутро.

Прохиндей! Алкоголик! Мерзкий тип! Ненавижу!..

– Бин Сань, что ты делаешь? Остановись!.. – на два голоса поначалу увещевали меня друзья детства в процессе. Но, как только перелитая из пузырька синька скатилась по горлу в пищевод, сверлящий мозг речитатив Каспера в голове словно отрезало… Так опытным путем я обнаружил, что принятый алкоголь блокирует связь с прежним владельцем тела.

– Ну че? Как тебе?.. – спросила Ву Хо.

– Нормально зашло, – кивнул я, облизнувшись.

– Ну еще бы. Это ж «бенедиктин»!

– Угу… – (По мне так, лучше этой сладкой бурды, было б стопку насквозь знакомой водки опрокинуть. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.) – Может, пивком полирнем?

– Э-э, вы че⁈ – занервничал брат красотки, решительно вклиниваясь между нами.

– За пивом в магаз нужно идти, – словно не замечая стенаний брата, ответила мне слегка зардевшаяся после глотка синьки красотка. – Дома ни капли спиртного больше нет. За это, Бин Сань, другу своему спасибо скажи.

– Да не проблема. Никуда не уходи, я ща, мигом…

– Буду ждать, – игриво хихикнула Ву Хо.

– Бин Сань, да что с тобой⁈ – цапнув меня за ворот майки, не позволил сбежать с кухни Ва Гонь. – Не видишь, что ли: она играет с тобой, как с дрессированной собачкой⁈

– Руки убрал! – зло рыкнул я на «друга». – А то ща втащу!

– Бин Сань, какая муха тебя укусила⁈ Да включи ты голову, наконец! Так-то у нас с тобой дела еще сегодня! – зашел с козырей ушастый.

Я заколебался. Но меня тут же подстегнуло игривое хихиканье провокаторши:

– Что, передумал уже пивом меня угостить, Бин Сань?

– Ву Хо, прекрати этот цирк! – шикнул на сестру Ва Гонь. – Ты ж видишь: он не в себе!

В следующую секунду от жестокого хука в печень Ва Гоня спасла пронзительная трель дверного звонка.