Текст книги "Волшебник необыкновенного города"

Автор книги: Дмитрий Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Глава 18
Утро нового дня

– ВСТАТЬ! ПОДЪЕМ!

Резкий окрик выдернул меня из блаженного небытия. Попытавшись открыть глаза, а застонал: под веки будто насыпали раскаленного песка.

– Быстро, вставай, – тревожно забормотал рядом со мной голос напарника. – Не то поесть не успеешь.

Я с трудом разлепил веки и медленно сел.

Небо!!

В спине стрельнуло так, что потемнело в глазах. Попытавшись немного помять поясницу, я обнаружил, что стертые до крови ладони распухли, пальцы рук посинели и гнулись с большим трудом.

Проверив остальные части тела, я помрачнел совсем. На теле, кажется, не осталось ни одной мышцы, которая работала бы нормально.

– Быстро, идем.

Напарник тронул меня за плечо и пополз к открытой двери клетки, стараясь не удариться головой об низкий деревянный потолок.

Еду рабам приносили на восходе солнца в большой корзине. Груду грязных мучных лепешек, засиженных мухами, высыпали на входе в клетку. Сюда же ставили глиняные черепки с мутной тепловатой водой.

То, кому достанется еда, надсмотрщиков не волновало.

Рабов на руднике было около полутора десятка. Вчера из этой толпы оборванцев я никого выделить не смог. Сегодня вышло по-другому.

Двое жилистых рабов, загорелых дочерна, отшвырнули в сторону щуплого мужчину и забрали его долю еды. Один уже начал жевать поделенную напополам лепешку, когда мой напарник добрался до двери клетки.

– Еду отдай, – негромко произнес он. – Есть хотят все.

– Твой хлеб еще лежит, да? – невнятно пробурчал загорелый. – Так вот, бери и проваливай.

– Еду отдай, – повторил напарник. Его худое желтое лицо потемнело. – Слышишь меня?

– Отвали, да? – со скрытой угрозой пробормотал загорелый, оглянувшись украдкой, не видят ли надсмотрщики. – Или хочешь шептунов раньше времени покормить, старик…

И коротко вскрикнул, оседая на пол.

Напарник без замаха ударил его в лицо, размалывая нос в кровавую кашу.

Увидев, что второй детина бросился своему товарищу на помощь, я похолодел. До места стычки я дополз, но сил у меня не было совсем. Помочь напарнику я мог мало чем.

Но помогать придется.

Эх! Не дожить мне, похоже, сегодня…

Того, что произошло дальше, я никак не ожидал. Длинная рука, словно по волшебству появившаяся на плече второго загорелого детины, заставила того ощутимо пригнуться к земле.

Однорукий?!

– Сядь! – хриплым низким голосом буркнул он. – Не дергайся. Понял?

Толстяк, вынырнув из-за спины сурового напарника, хитро подмигнул мне и поднял с земли свою долю лепешек.

Раб с разбитым носом яростно покосился на странную парочку, но говорить ничего не стал. Резко бросил на пол недоеденную лепешку и отполз в сторону, взяв посудину с водой.

Щуплый раб, испуганно наблюдавший за дракой из угла клетки, неуверенно огляделся, затем подобрался поближе и робко подобрал остатки завтрака.

– Едой здесь не делятся, – сказал негромко мой напарник. – Но и чужой кусок брать позволять нельзя. Эх! Душно здесь.

– А-а.

Край небосклона быстро светлел, неумолимо приближая время выхода на работу в рудник. Запивая лепешки водой, я усиленно работал челюстями, истово надеясь успеть все прожевать.

Успел.

– На выход, свиньи, – волосатый верзила-надсмотрщик появился перед клеткой точно после моего последнего глотка воды. – Хватит жрать.

Щелкнул кнут.

Покинув убогое жилище, неровная вереница рабов в окружении надсмотрщиков поплелась по тропинке к руднику.

Рабочий день начался.

Мерные удары кирки. Тьма, чуть сдобренная мерцанием рудной породы. Спертый воздух; пыль, пыточным колесом кружащая в воздухе. Грубые окрики надсмотрщиков. Боль от кнута.

Краткие мгновения перерывов, жадные глотки теплой воды – и снова мерные удары кирки. Снова – тьма.

Первый день работы в забое рудника я пережил очень тяжело. Второй день медленно начал меня убивать.

Иногда, очень редко, откуда-то наплывало спасительное забытье. Ощущение жуткой реальности пропадало, и начинало казаться, что никакого рудника нет, а есть огромная теплая река, мягко влекущая мое тело в бесконечную даль.

Затем очередной окрик надсмотрщика Рокса возвращал меня на землю.

Напарник, почувствовав мое состояние, сегодня почти не разговаривал, работал молча. Кстати, дробил твердую породу он значительно лучше моего. А если вспомнить принцип выбора корма для шептунов, то я явно перемещался по этому черному списку повыше.

Смешно.

Были бы силы смеяться.

Совсем деревянные пальцы несколько раз роняли кирку. Плечи затекли, колени дрожали, шея не поворачивалась.

Небо!

Я уж и не чаял дотянуть до вечера, когда сзади неожиданно раздался голос надсмотрщика.

– Все! Закончили работу, свиньи, – хрипло буркнул Рокс. – Засыпай породу в мешки.

Неужели все?!

– Тебе повторить, раб?! – грубо рявкнул надсмотрщик. – Шевелись, говорю!

Все…

Обратный путь в цитадель с тяжеленным мешком на спине я помню плохо. Но породу я до склада донес, не уронив.

Потом была клетка, корзина с едой. Вода.

И наконец – отдых.

– Ничего, скоро привыкнешь, – негромко произнес напарник, растирая тощие опухшие ступни. – Втянешься. Все втягиваются.

Закатное небо стремительно темнело.

Приближалась ночь.

Глава 19
Заманчивое предложение

– По-моему, я быстрее умру, – пробормотал я, в изнеможении лежа на спине. – Рук не чувствую. Ног тоже. Как ты здесь больше месяца протянул?

– Не знаю, – покачал он головой. – Как-то.

Напарник немного помолчал.

– Завтра очередной день кормежки, – сказал он совсем тихо. – Шептунов. Если что не так было, прости. Эх! Душно здесь…

Я недоверчиво глянул на него.

– Да ты что?! – изумился я. – Да ты работаешь в два раза лучше меня. Я уверен, что ты останешься.

– Ты не понимаешь, – пробормотал он. – Каждому свое время. Мое – уже пришло. Точнее, придет завтра.

Я раскрыл рот, чтобы попытаться доказать напарнику, что он совсем не прав и рано себя хоронит, но сказать ничего не успел.

В наш угол, как и обещалось, вновь пожаловали гости.

– Это снова мы, – негромко пробурчал толстяк, присаживаясь рядом. – Ну, как прошел день?

– Как у рабов, – отозвался мой напарник, продолжая растирать ступни. – А у вас?

– Да также, – толстяк отвел взгляд в сторону, блеснув глазами в темноте. – Мы за этим к вам и зашли. Есть кое-какие мысли. Хотите послушать?

Говорил толстяк очень серьезно, без той хитрой улыбочки, которая светилась на его лице вчера.

Похоже, здорово сегодня вымотался. Даже осунулся вроде.

– Мы слушаем, – твердо сказал я. – Говори!

Пододвинувшись к нам почти вплотную, так, чтобы со стороны не было слышно ничего, толстяк стал рассказывать.

Я слушал его поначалу с явным недоверием. Однако под конец задумался.

Говорил толстяк убедительно, и предлагал он просто бесценную по нашему нынешнему положению вещь: бегство.

В отличие от моего напарника, занятого только мыслями о шептунах и об их корме, толстяк оказался более осведомленным рабом. Например, он точно знал, в какой день и в какое время цитадель подвергается нападению извне.

Так вот, по его словам, такой день наступал завтра.

В прошлый раз на стены в помощь охране (аккурат после полуденного перерыва) забрали всех надсмотрщиков, кроме одного. Таким образом, рудник практически не охранялся.

Если должным образом подгадать момент, с одним надсмотрщиком справиться можно без особых трудностей. Ну а дальше у группы беглых рабов будет почти полдня, чтобы скрыться…

Выложив свои предложения, толстяк замолк, ожидая комментариев.

А чего?

То, что бежать надо при первой же возможности, даже обсуждать не стоило. Работать на руднике – точно не мое призвание, судя по реакции моего многострадального тела. Другое дело, что после некоторого осмысления хитроумного плана толстяка вопросов появилось значительно больше, чем ответов.

Их я и начал задавать, не теряя времени зря.

– Надсмотрщик, даже если останется один, будет находиться в центральной части шахты, – сказал я первое, что пришло мне на ум. – Как мы разобьем цепи, приковывающие нас к забою?

– Об этом не волнуйся, – сказал толстяк. – Та вещь, что я отдам тебе, если мы договоримся, решит проблему с цепью.

– Хорошо, – кивнул я. На самом деле я очень сомневался во всемогуществе вещи, что обещал мне дать толстяк. Но пока вопросов хватало и без этого. – Теперь вот что. Кто будет разбираться с надсмотрщиком, если он действительно останется один? Я, что ли? Или может, он?

Я мотнул головой в сторону моего напарника.

– Ну зачем же. Не надо. Предлагаю оставить это рутинное дело моему компаньону, – произнес толстяк со зловещим присвистом. – У него есть кое-какие счеты с надсмотрщиками. Тебе останется только освободить его и меня от цепей. Зная компаньона, я уверен, что проблем не возникнет.

– Хорошо, – я снова кивнул. – С этим более-менее ясно. Итак, мы разобрались с надсмотрщиком. Куда мы бежим после освобождения? В глубину шахты, на корм шептунам? Больше-то некуда. А?

Толстяк нахмурился.

– Если мы останемся рабами, то все равно сдохнем здесь, – буркнул он неохотно. – Конечно, в шахте скрываться смысла нет. Сожрут шептуны. Думаю, нам надо бежать навстречу тем, кто атакует цитадель. Все-таки враг нашего врага. Может, повезет.

Я удивленно посмотрел на толстяка. Издевается он, что ли? Бежать неизвестно к кому и просить у них помощи – идея, мягко говоря, очень сомнительная. Может, они и не люди вовсе.

Но нет. Толстяк совсем не шутил.

Ну, дела!

Я растерянно переглянулся с напарником, ибо сейчас это был единственный человек, с которым я мог посоветоваться.

К сожалению, в его глазах стояло такое же недоумение, что и у меня.

– У вас есть идеи получше? – озлился толстяк, видя нашу растерянность. – Рудник, насколько мне известно, на поверхность не выходит, только вглубь. А там – гнездо шептунов. Куда остается бежать? За стены. Может, на нас и внимания-то не обратят в пылу сражения.

– Ну хорошо, – устало произнес я. – Допустим, мы бежим за стены. Как мы через них переберемся?

– Опять же с помощью твоей книжки, – убежденно сказал толстяк. – Заклинание Левитации…

И опасливо замолк.

Видно, говорить последние слова толстяк не собирался. Может, хотел дождаться нашего окончательного согласия на план бегства, может, еще что.

А я вдруг почувствовал, как внутри меня что-то всколыхнулось на слове "Левитация". Что-то неуловимое, но при этом все же довольно реальное.

Я закрыл глаза и сосредоточился на странно знакомом звучании букв. Левитация. Ну же, память. Откликнись!

И, о чудо!

Она откликнулась!

Вначале из бесформенной пустоты выплыла потрясающая воображение картина ночи. Звездное небо, призрачным зеленоватым свечением подсвечивающее густую лесную чащу, и три луны на черном ночном куполе.

Затем картинка резко сменилась. Я словно бы глядел вверх, стоя где-то на четвереньках, а надо мной в освещенном лунами небе плавно пролетало темное пятно. Чувство опасности молниеносной вспышкой заставило напрячься мои мышцы. А затем все вдруг исчезло. Ни неба, ни пятна.

Только короткий мазок воспоминания.

Слишком короткий…

– Эй! Ты не заснул там, случайно? – тревожным шепотом окликнул меня толстяк, заерзав на месте.

– Нет, – ответил я, открывая глаза. – Просто задумался. Так о чем мы говорили?

Честно сказать, настроение после случившегося "чуда" у меня только ухудшилось. И я понимал, почему. Светлая надежда на то, что память вернется сразу вся, не оправдалась.

А что, если прошлое так и останется лишь жалкими обрывками, всплывающими иногда в голове?!

– Мы говорили о моем плане, – напомнил толстяк, нервно теребя свою жидкую грязную бородку. – Вы согласны попробовать?

– Не знаю, – хмуро сказал я. – Шанс, что он удастся, очень мал.

– Это лучше, чем гнить в этой вонючей клетке, – буркнул толстяк. – Судя по твоему виду, ты вряд ли протянешь до следующего нападения на цитадель. А твоего напарника уже завтра вечером отпустят погулять к шептунам. Ладно. Вот что я решил. Забирай свое барахло. Только осторожно. Если кто увидит, все потеряно. И помни: завтра после полуденного отдыха. Уверен, ты все сделаешь верно.

Он осторожно повернулся на бок и извлек из-под обрывков одежды небольшой квадратный предмет.

– Как решишься использовать, приложи к экрану палец. Вот здесь. Только раньше времени этого не делай. Всплеск энергии могут заметить. И не забудь взять то, что валяется у вас в соломе. Без нее эта штука работать не будет.

Толстяк сунул мне в руку таинственную вещь и, многозначительно кашлянув, пополз прочь.

Однорукий, все это время сидевший к нам спиной и следивший за обстановкой вокруг клетки, пополз вслед за ним.

Глава 20
Решение

– Ну, что делать будем? – шепотом спросил я у напарника, вертя в руках гладкую квадратную вещицу.

Держать ее было удобно и даже как-то… привычно. Но в памяти больше ничего не прояснилось.

Совсем ничего.

– Я не знаю, – суховато ответил напарник. – Решать тебе. До завтрашнего дня еще есть немного времени.

Услышав тон ответа, я мысленно дал себе хорошего пинка.

Ну, болван! Нашел у кого совета спрашивать!

Человека завтра отдают на съедение, а я интересуюсь его мнением по поводу организации побега. Понятно, что если появится хоть малейший, самый мизерный, шанс, напарник им воспользуется, не задумываясь.

Я плотно сжал челюсти.

Конечно, я должен ему помочь. Но чтобы помощь удалась, а не провалилась с треском, необходимо совпадение многих случайных составляющих. Например, обещанное нападение на цитадель. Я очень сомневался, что Однорукий даже в гневе сможет справиться со всеми надсмотрщиками сразу. Скорее, наоборот. Да и с чудодейственной вещицей разбираться надо будет быстро и сразу, ведь времени-то спокойно поковыряться в механизме никто не даст.

Ладно.

– Если надсмотрщиков действительно снимут с охраны рудника, будь готов, – пробормотал я напарнику на ухо. – Попробуем. Где вторая вещица?

Не говоря ни слова, напарник уполз в темноту, чтобы через мгновение вернуться.

– Вот! Возьми.

– Нет, ты возьми, – я оттолкнул его руку. – Мне две не спрятать под одеждой. Отдашь, когда понадобится.

– Хорошо, – сказал напарник, убирая руку. – Спасибо, друг…

Все рабы уже давно спали мертвым сном.

Непроглядная тьма окутала внутренний двор цитадели. Костерок, жалкой искрой тлеющий в бараке надсмотрщиков, беспомощно потерялся в чернильном супе. Впрочем, глаза постепенно стали привыкать к темноте. Может, поэтому-то я и уловил зыбкое плавное движение неподалеку от грубых досок клетки.

И неподалеку от нас.

– Смотри!! Что это?

Я испуганно толкнул напарника вбок.

– Шептуны! – выдохнул он, откатываясь подальше от этой стороны клетки. – Проголодались, твари!

Видно было очень плохо.

Я только понял, что шептунов было несколько. А еще я понял, что они умеют летать. Тень одного из них пронеслась прямо над крышей клетки, обдав нас прохладным потоком воздуха.

Потом твари исчезли.

У напарника зубы мелко стучали друг о друга.

– Говорят, они вгрызаются в шею и выпивают у жертвы кровь, – невнятно прошептал он. – Эх. Душно здесь…

Небо!

Еще некоторое время я тревожно оглядывался вокруг, проверяя, не вернулись ли шептуны.

Затем необоримая усталость взяла свое.

Глава 21
Третий день рабства

– …ВСТАТЬ! ПОДЪЕМ!

Утро третьего дня было точно таким же, как и предыдущее.

Единственно, что боли в стертых ладонях я уже не чувствовал. Я вообще ладоней не чувствовал, как и многих других частей тела. Исключение составляла совершенно не отдохнувшая за ночь гудящая голова, которая по моим ощущениям еще и распухла вдвое против своих обычных размеров.

Скудный рабский завтрак прошел как в тумане.

В себя я начал немного приходить только по дороге в рудник. А там – все сначала. Тьма, нехотя разбавленная тусклым мерцанием рудной породы. Спертый воздух. Окрики надсмотрщиков. Хищный свист кнутов…

И странный шепот в ушах.

Хм.

Вначале я подумал, что у меня начались галлюцинации. Но шепот упорно пробивался сквозь мерные удары кирки, становясь то сильнее и реальнее, то затихая.

Затем я и слова разобрал.

– Ты, – шелестел голос. – Я узнал тебя. Узнал. Ты. Я узнал тебя. Узнал. Ты. Я узнал…

Слова не менялись. Снова и снова они шелестели в моей голове. Наконец, я не выдержал.

– Ты ничего не слышишь? – хрипло спросил я у напарника. – Никакого голоса?

– Нет, – отозвался он, мутным взглядом посмотрев на меня. – Ничего.

– Кто-то шепчет мне в уши, – сказал я.

Напарник не ответил.

Сегодня я видел, что работать он действительно больше не может. Не успевает взмахивать киркой в нужном ритме.

Я пока успевал. А он – нет.

Рокс несколько раз заходил в наш забой. Когда рабов наконец согнали в центральном стволе шахты, чтобы выпить воды и отдохнуть, на ногах напарника багровели четыре рубца от кнута.

– Ты как? Еще держишься? – с тревогой спросил я.

Меня самого ноги еле держали. От мерзкого шепота сильно гудела голова, да еще на руках лопнули кровавые волдыри.

Но напарник был совсем плох.

– Ага, – пробормотал он. – Держусь. Эх. Душно здесь. Похоже, отбой сегодня. Ошибся толстяк. Быть мне…

Договорить он не успел.

Со стороны выхода из рудника раздался гулкий топот. Чешуйчатый охранник, тенью возникнув из темноты, что-то шепеляво крикнул и сразу поспешил обратно.

Волосатый верзила-надсмотрщик выругался.

– Отдых окончен, свиньи, – грубо буркнул он. – Все по забоям. Ну?!

Я встал, растерянно оглядываясь.

Неужели толстяк оказался прав, и надсмотрщиков отзывают на стены?! Да не может такого…

– Убедился, что я был прав? – прошептал рядом знакомый голос, вторя моим мыслям. – А, ГУДВИН?!

Бабах!

Если бы в темной шахте, освещенной лишь парой чадящих факелов, взошло солнце, меня бы и то тряхнуло меньше.

Ощущение было примерно такое, словно меня в лицо ударила копытом беговая лошадь. Однако никакой лошади поблизости даже и не наблюдалось. Просто в мою бедную голову вернулась память.

Да, представьте себе! Память. Вся. Сразу. Как я и мечтал.

Небо, но почему же так больно!!

Кажется, меня кто-то поддержал за локоть, чтобы я не упал. И довел до забоя, чтобы я продолжил там свою работу и не навлек на себя гнев надсмотрщиков раньше времени…

Только после первых ударов кирки мир, неровными зигзагами скачущий вокруг меня, обрел некоторое равновесие. Буря в голове поутихла, и я смог хоть немного разобраться с тем богатством, что свалилось на меня.

Меня действительно звали Гудвин. По профессии я был частным сыщиком, а еще я был почетным гражданином Земли и жил в Космотауне, а не в этой прогнившей дыре. А еще…

Великий Челий!

Толстяк-то с одноруким компаньоном – не кто иные, как братья-Стервятники, мои старые знакомцы, сбежавшие из Заповедной низины от Скупова через гравитационный колодец и, по-видимому, угодившие сюда, в Отрезанный мир!

Вот так встреча! Неожиданнее и не придумать! И я с ними сотрудничаю?!

Хм.

Я на мгновение задумался.

Вот интересно, а откуда толстяк знает мое имя? Я-то его тогда, в Низине, разглядел хорошо. Но ведь я был в плаще-невидимке! Неужели им было известно обо мне и о том, что Гассан нанял меня проследить за экспедицией звероловов, гораздо раньше?!

Похоже на то.

Ну да ладно…

Первое дело уже как бы закрыто. Надо думать, как спасать себя из ЭТОГО дела. Чем и займемся.

Сейчас, когда память вернулась ко мне, я мог с гораздо большей точностью проанализировать план бегства, задуманный толстяком. Впрочем, все основные проблемы плана братца Грифа крутились вокруг слишком большого количества случайностей и неизвестностей. Поэтому здесь анализируй – не анализируй, а действовать придется в любом случае на страх и риск.

Радовало одно.

Моя бесценная книжечка заклинаний по счастливой случайности не пропала, а находилась у меня в целости и сохранности. А уж с ней шанс на удачное бегство сильно повышался…

– Эй, с тобой все нормально? – сипло выдыхая воздух после каждого удара киркой, с тревогой спросил напарник.

– Да, – отозвался я. – Отлично. А что?

– Ты бы свое лицо видел, – буркнул он из темноты. – Как будто бога увидал. Я думал, до забоя не дойдешь. Умрешь прямо там.

– Я вспомнил, – с трудом сдерживаясь, чтобы торжествующе не заорать, произнес я. – Все вспомнил! Представляешь?!

– Я рад, – сказал напарник.

– Знаешь, друг, – пробормотал я, втыкая кирку в пол. – Сейчас все заварится, и неизвестно, чем кончится наше бегство. Но я вот что скажу тебе. Меня зовут Гудвин. Слышишь? Все, давай мне мою вещь. Пора.

Ответа от напарника я дожидаться не стал.

Нащупав в темноте его мокрую от пота ладонь с зажатым в ней ремешком от магического аккумулятора, я нажатием пальца включил экран органайзера и, прокрутив несколько строчек, нашел в списке заклинание "Волшебная колотушка".

Ну что, цепи, настало время поломаться.

Сгустившись под потолком светящимся ореолом, Волшебная колотушка немного промедлила и с оттяжкой шарахнула по железному кольцу, не дающему нам выйти из забоя.

Бум!

Когда сноп искр рассеялся, никакого кольца уже не было. Звенья цепей, продетые в кольцо, испарились вместе с ним.

– Быстро, идем! – прошептал я, поднимая с пола остатки цепей и наматывая себе на локоть, чтобы не звенели. Рабский браслет на ноге колотушкой аккуратно не собьешь, придется у надсмотрщика позаимствовать ключ. – Только тихо. Надо освободить Стервятников.

Мы осторожно дошли до конца нашего закутка и выглянули за угол.

Главный ствол шахты был погружен во тьму. Значит, надсмотрщиков действительно забрали на стены.

Отлично!

Но где тот, что должен был остаться? Сомнительно, что рудник оставили вообще без охраны. Может, он на выходе?…

Свист кнута и приглушенный крик боли, раздавшийся из забоя неподалеку, ответили мне, что я не угадал. Надсмотрщик был здесь, в руднике, и исправно исполнял свои обязанности.

– Работать, свиньи! – донесся до меня его разъяренный голос. – Ну?!

Неверный свет факела разорвал темноту рудника. Надсмотрщик вышел из забоя и остановился, раздумывая, куда пойти дальше. Вариантов у него было множество.

– А если к нам пойдет? – тревожно прошептал мне напарник. – Тогда что?

– Прихлопну колотушкой, – тихо отозвался я. – Энергии хватит. Надеюсь.

– Смотри!!

Напарник толкнул меня в бок.

Что такое?

Я снова оглядел центральную шахту… и внезапно похолодел. Из другого забоя, держа факел в руке, вышел еще один надсмотрщик. И сразу за ним – третий!