Текст книги "Нигде"

Автор книги: Дмитрий Глухов

Соавторы: Денис Елеонский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

– Да то и вышло, – бросила Лиза, – что НСБ теперь сидит у нас на хвосте. Если раньше мы волновали их не больше, чем муха на люстре, то есть раздражает, но заняться лень, то теперь стоит ожидать большой охоты…

– Да, черт возьми! – кивнул Филипп, вышел вслед за Майком и также хлопнул дверью.

– Ну, простите, – сказала Лиза, – я пока не готова дискутировать с вами в одиночестве. Мне надо немного понять, что же я буду вообще делать дальше.

И тоже покинула холл. Тыца проводил ее взглядом и отметил:

– Вот! Я же всегда говорил: Лиза девушка интеллигентная и дверями не хлопает. Молодец. А вот представьте, например, если бы сейчас отсюда вышла Лера. Она бы так дверью саданула, что косяк бы отлетел!

– Тыца! Ну хоть сейчас прекрати свои идиотские шутки! – Лера даже зашарила рукой по столу, чтобы найти предмет поувесистее и запустить им в командира Берлоги.

– Да ладно, нормально все, – Тыца ухмыльнулся. – Как говорит Дима… Вернее, кого он там цитирует… Иисус Христос, короче, говорил: «Чтобы объединиться, надо сначала размежеваться».

Макс развел руками:

– Извините… Но я, и в правду, пока ничего не могу вспомнить…

Исподлобья он бросил быстрый взгляд на Тыцу и Леру. Похоже, они ему верят. Пока. Но если он расскажет даже те крохи, что вспомнил…

– Ну ладно, Лера, – Тыца поднялся из кресла, – пошли таскать каштаны из огня, пока они горячие. Что-то мне кажется, что разговор надо продолжить.

Лера кивнула:

– Да, расставим точки над «ё».

– И над «к», «л», «м», «н» тоже… – ухмыльнулся Тыца.

Макс кивнул, показывая, что подчиняется воле большинства. Тыца открыл дверь в соседнюю комнату и прямо с порога провозгласил:

– Господа, господа! Минуточку внимания! Не будем нервничать!

– Ребята, давайте и в самом деле без ссор, спокойно, все обсудим! – Лера вошла, выставив ладони вперед, словно показывая, что в них нет оружия.

– О-о-о-х, – зарычал Филипп. – Нет, скажи мне – на хрена ты его вообще сюда притащила?! Сидели тихо, спокойно. Теперь жди в гости НСБ в полном составе! И главное, ради чего? От него же пользы ноль!

Тыца, по своему обыкновению, уселся в углу в кресло и водрузил ноги на подвернувшийся стул:

– По-твоему, сидеть сложа руки было круче? Тебе нравится роль белки в колесе?!

– Белки! Белки! – заорал Филипп. – Да ты достал уже своей белкой! Но живой, заметь, живой белки! Сотрут нас на хрен из системы и привет!

– Не сотрут, – Макс покачал головой. – Удалить объект из системы невозможно. Ее задача – сохранить содержимое. Служебным программам это не позволено.

Майк недоуменно оглянулся на Тыцу:

– Он что, не знает про Виста?

Тыца виновато пожал плечами и посмотрел на Макса:

– Ну я тебе уже сказал, что, когда все это началось, мы зафиксировали некоторое возмущение в окружающей… кхм… в программной среде. А потом еще одно – чуть позже. Хорошо, я на смене как раз был – пока алгоритм не скорректировался, проследил цепочки. Одна привела к тебе. А вторая – в НСБ. А там в поле зрения возник новый спецагент. Зовут его Вист.

– К тому времени мы их работу хорошо изучили и НСБ никакой серьезной опасности для нас не представляла. – Лера грустно улыбнулась. – А тут вдруг – новое лицо. И алгоритмы работы другие. Иной раз – противоречащие Системе. Он почти сразу же вышел на Ватутина. А потом на тебя переключился… Он – новая программа с новыми возможностями.

– То есть, его и мое появление как-то связаны? – Лицо Макса потемнело.

– Напрямую, – кивнула Лера.

– Ну и это еще не все!.. – крикнул Майк.

Внезапно в бункере что-то запищало.

– Перезагрузка, – поморщился Дима.

– Ну что, откатываемся на шестое? – Тыца даже вскочил от возбуждения, и, исполнив маленький танец африканского колдуна (во всяком случае, он представлял его себе именно так), потер руки. – Ну, Макс, нам пора с тобой в коридор! Второй диск у нас уже почти в руках!

Дверь открылась, и вошла Лиза:

– Вы никуда не пойдете.

– С чего это вдруг, – Тыца даже не поднял головы, а так и продолжал проверять уровень заряда в своем электрошокере.

– С того, – Майк мягко взял за электрошокер и, с трудом выдрав его из рук Тыцы, положил на стол. – Это нам не нужно.

– Не, погоди, – Тыца хотел вернуть шокер, но передумал: – Нам нужен этот диск. Вот вы тут все орали, что все, что было сделано, то есть, что мы вытянули Макса к нам – бесполезно. И вот сейчас у нас есть шанс сделать это полезным, разгадать эту проклятую загадку, а ты мне говоришь, вы мне все говорите – нет, не надо. Ребята! Или ставки уже сделаны! Анаконда долезла до наших коленей! И тут вы говорите: нет, нельзя доставать нож, нельзя шевелиться!

– Какая еще анаконда? – растерялся Майк.

– Да тут Тыца рассказывал, что, чтобы побороть анаконду, надо позволить ей начать себя есть, а потом уже разрезать ей голову ножом, – махнула рукой Лера. – Это, конечно, очень хороший и доходчивый пример, но, мне кажется, у нас все-таки несколько иное положение.

– То есть, – в глазах Тыцы промелькнула обида, – ты против меня?

– Нет, Тыца, я с тобой. Но, похоже, они правы, – Лера села на край стола и отодвинула шокер подальше от Тыцы. – Смотри, какая ситуация у нас получается…

– Да какая ситуация! У нас такая ситуация, что всего несколько минут до старта! А вы тут разговоры разговариваете! Макс, выходи в коридор!

– Тыца, прекрати панику, – крикнула Лера. – Выслушай меня! Я займу тридцать секунд твоего времени, а потом ты будешь делать все что хочешь!

– Ну ладно, слушаю, – кивнул Тыца и ссутулился.

– Нет, мне не надо, чтобы ты говорил «ладно, слушаю», – покачала головой Лера. – Мне надо, чтобы ты, и в самом деле, меня слушал. А то я тебя знаю!

Тыца тяжело вздохнул, показывая, как он от всего этого устал, и плюхнулся в кресло.

– Ну ладно, говори. Постараюсь понять, что ты там бормочешь…

Слово «бормочешь» под взглядом Леры он произнес совсем уже тихо и покраснел:

– Ну ладно, извини. Я и в самом деле слушаю.

– Что мы имеем на сегодня. Макс просыпается в своей квартире, и к нему тут же прикатывает НСБ. Но он чудом, повторяю – чудом, успевает убежать. Далее НСБ захватывает конверт в отделении полиции, и мы лишь по непонятной случайности успеваем на улице перехватить второе письмо. Ты понимаешь, что будет, если Макс сейчас снова проснется шестого июня?

– Ну, что? – сказал недовольно Тыца.

– Да то, что он откроет глаза, а они будут стоять прямо у его кровати! Что, не так?!

Тыца поморщился, встал, прошелся по комнате:

– Да, Лера, ты права. И вы, ребята, правы. Эй, Макс, входи назад из коридора, быстрее!

– Да я пока и не выходил никуда, – буркнул Макс.

– Ну и хорошо. Да, диску хана. Печально. В общем, что я думаю… Ничего я не думаю. Давайте все отдохнем, успокоимся и еще раз сядем и поговорим. Может, и Макс нам чего-нибудь еще расскажет. У тебя восстанавливается память?

– Ну так… Всплывают какие-то воспоминания, словно рыбешки в проруби, кверху брюхом. Ничего толкового.

– Это ничего. Время у нас пока есть. Пойдем-ка, прогуляемся, Макс. Посмотришь на мир, где тебя нет, – Тыца глянул на мониторы. – Через пару минут выходим.

– Что? – изумился Макс. – Меня нет? Ох, блин, понял. Страшно осознавать такие вещи.

– Да мы уже все осознали. Очень быстро привыкаешь, не беспокойся.

Писк достиг апогея и внезапно оборвался.

– Ну что там, – поинтересовался Тыца, попытавшись придать своему голосу безразличие, – шестое июня?

– Оно, – усмехнулся Дима. Тыца поднял руку и переставил часы.

– Шесть утра?

– Почему-то восемь, – сказал Джадд.

– Странно, – Дима посмотрел на мониторы. – Но так и есть. Они отчего-то изменили своей привычке.

– Если мы знаем, – Лера села в кресло и вытянула ноги, – что перезагрузка происходит из-за Макса, то, значит, и ее сдвиг как-то связан с ним. Но вот каким образом… Может, чтобы его уже точно поймать дома?

– А какая разница? Почему не в шесть? – Тыца подошел и посмотрел на Макса, как на полотно в музее. – Нет, если бы они захотели, они бы и в шесть его в постели взяли. Тут что-то еще… Макс, нет никаких идей?

– Нет, ничего не понимаю…

Дима, сидевший за компьютером, обернулся к соратникам:

– Тихо, ребята! Извините, что перебиваю! Но новости странные. Мы только что закончили мониторинг. Еще минус три дома!

Майк оборвал себя на полуслове:

– Вот черт…

– Ох… – выдохнул Тыца. – Что-то мне это не очень нравится. Пойдемте, оценим все воочию.

Все отправились к мониторам. В воздухе засветилось еще несколько больших экранов с видами и схемами города. Лера попыталась по дороге взять раздраженного Майка под локоть, но тот выдернул руку.

– Вот, смотрите, – Дима повел курсор по карте. – Здесь, на третьей линии и восьмой. И здесь – на площади Славы.

– Жители? – Спросила Лера.

– Уплотнили население на северо-западе. Кое-где даже семьи перетусовали, – ответил Джадд.

– Бред, – поежилась Лиза. – Зачем? Что они вообще хотят?

Макс с Тыцей оказались сзади всех. Воронов наклонился к нему:

– Объясни, что вообще происходит?

– С некоторых пор стали исчезать объекты из нашего мира. Размер бедствия прямо-таки растет в геометрической прогрессии.

– По ходу, наш виртуальный рай кто-то решил схлопнуть, – обернулся к ним Филипп.

– Ресурсы, – кивнул Макс.

– Что? – отвлеклась от созерцания карты Лера. – Что ты имеешь в виду?

– Ресурсы. Система перераспределяет их. Забирает отсюда. Вспомните, например, когда последний раз шел дождь…

– Очень давно, – пробормотала Соня, – я так по нему скучаю… Ведь он требует много ресурса, прорисовка капель, все такое? Правильно?

– Именно, – кивнул Макс.

– И куда уходят мощности?

– Туда, где их требуется больше.

– Та-ак, – протянул Майк. – Я же говорил – он знает больше, чем нам рассказывает. И мне это очень не нравится.

– Майк, прекрати, – махнула рукой Лера, – тем более должно быть понятно, что он нам нужен.

– Это тебе он нужен! – окрысился Майк. – Это мне понятно.

– Ты о чем?

– Что, я неправ?!

– Майк! – резко выдохнул Тыца, решивший, пожалуй, впервые показать свои права командира.

– Да пошло все… – Лиза снова психанула и, развернувшись, хлопнула дверью, скрывшись в соседней комнате.

– Ну и черт с ним, – махнул рукой Тыца. – Восемь – это даже лучше. Кофейни уже открылись. Идем, Макс.

Глава 15
Ластик и человек

Макс оглянулся по сторонам. В связи с его отсутствием мир ни капельки не изменился. Все так же бежали по делам озабоченные граждане, гудели автомобили, с неторопливым треском поднимались стальные жалюзи магазинов, мигали равнодушными глазами светофоры. Именно так выглядит мир, в котором тебя нет. Ни капельки не переменившимся. Макс огляделся по сторонам, вздохнул:

– В первый раз ощущаю себя покойником…

– Ты даже не покойник, – усмехнулся Тыца. – Покойник – это что? Цветочки, могила, заплаканная вдовушка, рыдающие дети… Масса разнообразнейших воспоминаний. Приятные оглашаются под приправой смахиваемой слезы, неприятные забываются. Ну или просто делается вид, что они забыты… Вот чем, кстати, покойник отличается от трупа?

– Это разве не одно и то же?

– Э, нет, – Тыца потер ладони, собираясь рассказать что-то интересное. Было видно, что разговор этот ему весьма нравится. – Покойника кто-то любит, кто-то по нему скорбит, кто-то к нему просто равнодушен. А труп – это просто мертвое тело не пойми кого, и никаких реакций, кроме профессиональных, он вызвать не может. Ну или там, не знаю, чувства жалости или брезгливости. Которые сами по себе, впрочем, чувства совершенно технические. А вот ты даже не труп. Ты пустота. Хотя еще секунду назад шел по этим улицам, у тебя были друзья, жена, коллеги. Улыбался девушкам, встречал знакомых, вокруг тебя, худо-бедно кипела какая-то жизнь. Вились, пенились и бурлили то сильнее, то слабее ручейки этой самой жизни. А сейчас – всё, никого. Будто мороз ударил. Все замерло. Пустота. Ты – никто. Ошибка программы. Хотя ты, заметь, остался, и по этим улицам идешь.

– То есть, меня как будто стерли?! – Погрустнел Макс. – Как-то неприятно это осознавать…

– Система, не обнаружив тебя, удалила тебя из реестра как ошибку. И, соответственно, все файлы, так или иначе связанные с тобой. Воспоминания, различные документы… Забавно, что человек, или будем правильнее говорить виртуальная личность, живя здесь, создает миллионы цепочек, сотни миллионов жизненных ситуаций. И, естественно, их все искоренить невозможно. Иначе весь этот мир рухнул бы в тартарары. И потому исчезаешь только ты. Я могу про себя сказать: у меня был друг, и я ему как-то, получив хороший гонорар за разработку одной программы, подарил велосипед. Чтобы мне было не скучно кататься одному. А уже после того, как я выпал из системы, я его встретил. Как раз на этом велосипеде. Он меня не узнал. А я не мог отказать себе в удовольствии побеседовать с ним. Знаешь, очень забавно ощутить себя исчезнувшим. Одно дело – теория, а другое – практика. Поверь мне, в этом есть весьма своеобразный кайф. Не сочти меня мазохистом. Потом сам поймешь, о чем я. Это не мазохистские ощущения. Они ближе, наверное, к ощущениям бога. Ты вне этого мира, но, в то же время, можешь им как-то распоряжаться, все знаешь… Ну так вот, я спросил у этого бывшего приятеля, так, между прочим, откуда у него этот велик…

Тыца замолчал, и на его лицо легла тень.

– Ну, – сказал Макс. – И что дальше?

– А? Что дальше? А, велик, – встрепенулся Тыца. – Он смотрит на меня ошалевшими глазами и говорит, сам от этого обалдевая: «Не знаю…» Я подсказываю: «Может, подарил кто?» Он: «Нет, я его купил. Или не покупал… Да, точно не покупал… Но мне его и не дарили…» Завис, короче.

Макс покачал головой, не зная, как к этому отнестись. Тыца рассмеялся:

– Смешно, конечно. Но сейчас. А тогда горько было. И они меня так и не узнали. Качественно стирают…

Макс представил забывших его друзей, и ему стало грустно. Но Тыца развеселился:

– Но тебе переживать нечего. Максим Лебедев исчез, зато появился Максим Воронов. Теперь Лебедева нет как личности в этом мире. И, собственно, никогда не было. Мир стал немного правильнее. И это – хорошо!

– Пока все-таки не могу это представить…

– О, вот хороший способ произвести эксперимент, – Тыца отправился к обочине и поднял руку. Макс увидел, что по дороге движется полицейская машина, и вжал голову в плечи:

– Тыца, ты что делаешь? Я же наверняка в розыске!

– Эксперимент, – Тыца замахал рукой еще сильнее и даже пару раз подпрыгнул. – Вот едет наглядное пособие, смотри.

– Это же участок моего отдела! Наверняка они меня знают!

– И я как раз об этом же! Хочу, чтобы ты понял, что в том, что с тобой произошло, есть и плюсы.

Полицейский автомобиль медленно остановился возле Тыцы. Макс с ужасом увидел, что за рулем сидит Ким, а рядом с ним Антон. Они внимательно осмотрели сначала Тыцу, потом посмотрели на Макса. Лебедев, вернее, уже Воронов, был готов растянуть лицо в улыбке узнавания, но понял, что глаза полицейских совершенно холодны. Вполне цивилизованно одетый, он вовсе не заинтересовал бывших коллег. Они скользнули по нему пристальными, но равнодушными взглядами и снова уставились на странно выглядевшего Тыцу.

– Проблемы? – внимательно спросил Антон.

– Не подскажете, как пройти к дому по проспекту Солидарности, шесть? – Тыца расплылся в улыбке и, обернувшись, весело подмигнул Максу.

– Что, в коннекторе навигатор не работает? – Ким посмотрел на Тыцу, пытаясь понять, что же хочет от них этот странный молодой человек. Ким, как и всякий полицейский, уже в самом внешнем виде Тыцы видел иронию над правовым полем как таковым и над стражами правопорядка в частности.

Тыца кивнул в сторону Макса:

– Да мы с приятелем поспорили, смогут ли полицейские по памяти дорогу подсказать…

– Угу, – многозначительно кивнул Ким. – На что поспорили-то?

Из его интонации следовало, что он очень сомневается, будто представшие перед ним граждане могут поспорить на что-нибудь хорошее и правильное. Ну, например, на щелбан. Скорее, он подозревал, предметом спора был какой-нибудь штакет, косяк, или как там это называют.

Антон с удивлением оторвался от коннектора:

– Нету такого дома. Вообще. Ким, кажется, они нас дурят.

– Дурят? Отлично. Предлагаю и нам развлечься…

Ким открыл дверцу машины и сделал вид, что хочет выйти.

– Все, все, все… Все нормально, ребята, – замахал руками Тыца, – просто шутка. Вы были очень любезны. Черт. Я проспорил приятелю две кружки пива.

– Не рекомендую так больше шутить, – сказал Антон, – не забывайте, что мы на службе.

Тыца толкнул Макса в бок:

– Ну что, двинули, – и подмигнул ему: – Видал?

– Тот, что был за рулем – это мой напарник. Бывший. И друг. Именно он предупредил меня о засаде НСБ в участке. А в предыдущий раз его из-за меня отстранили. Он задерживал НСБшников в коридоре… – Макс выдохнул. Похоже, он так и не смог объяснить Тыце, что значил для него Ким в прошлой жизни.

«Или, – он вдруг с ужасом осознал, – в настоящей жизни. А сейчас…» Но Тыца прервал ход его мыслей:

– Это жизнь, Макс. Наша жизнь. Она такова. Эх… пойдем, правда, перекусим, что ли? Хотя у всех и утро, я уже умудрился устать как собака. И проголодаться как волк.

– Мы, кажется, с тобой недавно ели?

– Ха, – сказал Тыца, – это когда было!

– Сегодня, – улыбнулся Макс, – всего несколько часов назад…

– Ну, это еще сколько ждать. Надо пока подкрепиться. А здесь поблизости есть одно милое кафе…

Кафе и в самом деле оказалось поблизости. Но назвать что-то подобное «милым» мог, пожалуй, только Тыца. Это было какое-то безумное буйство хай-тека, бред обожравшегося кактусов архитектора, свихнувшегося на пластике, бетоне и стекле. Громадные пластиковые конструкции красного и зеленого цвета, подпирающие высокий потолок, колор которого от левой стенки к правой постепенно переходил из голубого в розовый. Высокие столики, созданные из полированной стали, росли прямо из стен и больше напоминали больничные каталки, чем столики в кафе.

– Миленько, – ухмыльнулся Макс. – Я, безусловно, не особо верил всяким теориям, что определенный цвет стен или посуды может угнетать аппетит, но, попав в это кафе… Короче, это очень правдивая теория!

– Макс, ты не представляешь, – Тыца отодвинул принесенное официантом меню в сторону, даже не заглядывая в него, – это лучшее место в городе, где готовят спагетти. Не знаю, как у них это получается, но, поверь мне, единицы и нули в их макаронах замешаны в абсолютно правильной пропорции. Обожаю сюда приходить. Хотя вот соус я бы немного переписал. Апгрейдил бы его. Ты, кстати, как? Научился уже есть? Куропатки пошли впрок?

– Научился, – кивнул Макс.

– Ну, тогда так, – Тыца подозвал официантку с автоматической улыбкой и равнодушными глазами, – мы вот что закажем. Две порции спагетти, к ним два ваших фирменных соуса и… Макс, ты будешь мясо или овощи?

– Да все равно. Последую твоим рекомендациям, – Макс с любопытством рассматривал посетителей. Публика здесь собиралась весьма примечательная. Было непривычно много молодежи, и вся молодежь была какая-то необычная. Парни в странных шляпах, в блестящих костюмах, с узкими галстуками. Девушки в длинных роскошных платьях или, наоборот, в спортивных костюмах, но тоже, судя по виду, весьма дорогих.

– Ты чего рассматриваешь? – Спросил Тыца, после того, как официантка приняла заказ.

– Публику. Уж больно народ здесь какой-то странный…

– А ничего странного, – Тыца махнул рукой, – золотая молодежь. Дети богатых родителей. Бездельники, короче говоря. Я заказал нам к пасте морепродукты. Они, пожалуй, здесь получше остального. Ты только попробуй…

Паста, и в самом деле, Тыца был абсолютно прав, была великолепна:

– Никогда не ел таких вкусных макарон, – сказал Макс, набивая себе рот. – А вот по поводу соуса ты прав. Чего-то ему недостает.

– Знаешь, я всегда жил с ощущением, что все вокруг какое-то не такое. Недоделанное что ли. Несовершенное. Прямо как у Ницше – бог умер… человечество осталось одиноким, незавершенным.

– Я вот думаю, что это не бог умер. – Макс кивнул. – Помнишь запись?

– Думаешь, человечеству настал конец? А мы тут, типа, в раю? Или где-то там, где все до конца так и не доделано? – Усмехнулся Тыца.

– Думаю, что если мы выберемся отсюда – найдем ответ, – кивнул Макс и увидел, как за стеклянной стеной кафе набирает зигзагами высоту, борясь с ветром, белый полиэтиленовый пакет. Макс вздохнул: он прекрасно помнил, где уже видел что-то подобное.

– Слушай, Тыца, – он внимательно посмотрел на приятеля, – скажи мне, что ты думаешь по поводу той записи, что мы сегодня увидели?

– Что думаю? – удивился Тыца. – Ничего не думаю. Мне гораздо интереснее, почему она произвела на тебя такой эффект. Ты когда предыдущий диск посмотрел, что-нибудь подобное было?

– Нет, – покачал головой Макс.

– Значит, в этих двух записях был вложен какой-то ключ, который активировал записи… ну, то есть какие-то зоны твоего мозга, и у тебя появились воспоминания о твоей прошлой жизни. Ты, кстати, больше ничего не вспомнил?

– Пока нет, – поморщился Макс, – какие-то обрывки только, сумятица. Когда я пойму, что мне есть что рассказать, я сразу это сделаю, не беспокойся.

– Понятно, – задумался Тыца, – значит, активировались воспоминания двумя ключами. С одного диска и со второго. Но, по всей видимости, они должны были следовать в другом порядке. Если бы сначала посмотрел второй диск, то, возможно, воспоминания были бы у тебя более стройными… А вот еще вопрос…

– Слушай, Тыца, это, конечно, все хорошо, – прервал его Макс, – но скажи мне все-таки, что ты думаешь про то, что мы видели?

– В смысле про катастрофу? Ничего не думаю. Мы вообще не знаем, что это была за запись. Компьютерная графика, документальная и в самом деле съемка… Нет смысла пока об этом думать.

– Ну как нет смысла думать. Если Земля погибла… – Макс произнес это вслух и почувствовал, как вздрогнул.

– Никогда не пытайся решать задачи, которые ты на данном этапе решить не можешь. Вот, представь, что я сейчас возьмусь за голову и начну стонать: «Ах, Земля погибла, что же нам делать?» Это нам поможет? Нет. И потому необходимо делать как раз то, что мы сейчас делаем. То, что мы в силах сделать. Я вообще думаю, что зря мы всей компанией эту запись посмотрели. Ты видел, какое впечатление это на народ произвело?

– Ну так, – пожал плечами Макс, – помрачнели…

– Да нет, не помрачнели, – скривил лицо Тыца. – Ну, то что они скандал устроили – это не считается. Дело-то не в тебе было. Они просто испугались. Они чертовски испугались этой записи. И начали психовать. У всякого человека, даже электронного, есть предел выдержки. И, мне кажется, кое-кто там уже до этого предела дошел…

Тыца расстроенно замолчал и даже отодвинул от себя тарелку с недоеденным спагетти. Макс хотел что-то сказать, но, увидев, что его другу не до этого, промолчал.

Несколько молодых людей за соседним столиком подозвали официантку и попросили сфотографировать их. Они начали выстраиваться в какую-то шуточную акробатическую пирамиду, но у них это никак не выходило, потому что они постоянно хохотали. Официантка терпеливо ждала, фотоаппарат слегка подрагивал в ее руках. Кто-то запустил видеокамеру, и она, совершая небольшие виражи в воздухе, снимала весь процесс строительства пирамиды. В другом углу молодой человек в розовой шляпе кричал в коннектор: «Приезжай как можно быстрее! У нас тут классно!», двое молодых людей в углу искренне и глубоко целовались. Поскольку они оба были в спортивных костюмах, Макс сначала подумал, что это два парня, но вскоре опознал в левом девушку с короткой стрижкой. Кто-то закричал: «Да принесите же нам, наконец, сока!»

Тыца вздрогнул, посмотрел на Макса:

– Ну да, тут всегда так весело…

– А в Берлоге невесело… – продолжил Макс его мысль.

– Ну как сказать. Там, как по мне, гораздо веселее. Но, кажется, что многие из тех, кто там, предпочли бы веселиться не там, а здесь.

– А кто им мешает?

– Да никто не мешает. Я имею в виду, что веселиться они хотели бы вот так вот, тупо. Не осознавая всю сложность и неоднозначность этого мира. Это вообще была ошибка – притащить так много людей. Такой, знаешь, романтизм неофитов. Вот, какую мощную штуку мы открыли. Давай-ка поделимся ею со всеми… Сейчас бы я так уже не поступил. Надо выбираться отсюда, иначе вообще кранты будут…

– То есть, ты думаешь, что нам необходимо отсюда как-то выбраться, и как только мы выберемся…

– Выберемся… – поморщился Тыца. – Пока это только разговоры, к сожалению. Мы об этом только и мечтаем. Но отсюда попасть в реальный мир? В Системе ни одной дырки. Отслеживать процессы в ней можно, а вот влиять не особо получается. Хотя…

– Я тебя вот еще о чем хотел спросить, – оборвал его Макс. – Пока толком не могу понять, как они нас ищут. Если мы знаем, что находимся в компьютерной программе, то это должно быть просто. Типа: ctrl+F… Запустил поиск…

– Ты забыл, что здесь имитация реальной жизни. Ведь полиция работает традиционными методами? Опись, протокол, сдал-принял, отпечатки пальцев?

– Я тебе больше скажу: НСБ так же работает, – сказал Макс. – У них есть аппаратура какая-то мощная, но, по сути…

– Здесь как раз не уверен. Понятно, что они составляют протоколы и пытаются всем доказать, что пользуются методами дедукции. Но я думаю, что эти вот аппараты, про которые ходят легенды, как раз и есть… Как бы это точнее сказать… Ну, типа, выход на компьютерный уровень. Вот он идет с этой пушкой и что-то ищет. Но я думаю, что он не вещь ищет конкретную, а просеивает электронные коды. Ну тот самый поиск как на компьютере, чтобы нужный файл найти. И вообще, есть ощущение, что в этой НСБ есть группа прикрытия. Которая делает вид, что кого-то опрашивает, преследует, а где-то в глубине их здания сидят настоящие люди… Ну, то есть настоящие агенты, которые занимаются уже настоящим делом.

– А оружие у них, думаешь, тоже не простое? – Заинтересовался Воронов.

– Оружие тоже, думаю, немного не из этой реальности. Вернее, выходящее за ее рамки. Если рассуждать понятиями виртуальной реальности, то, собственно, пуля – это небольшая программка, вирус, способный разрушать такие же программные объекты. Попадая, предположим, в яблоко, она считывает его код и разрушает его этим. А попадая, например, в железо, начинает считывать код, но мощности у нее не хватает, и она разрушается сама. Ну это я так, совсем уж на пальцах. Для детей и полицейских, – Тыца усмехнулся. – А пули НСБ могут переварить практически любой код.

– Так получается, что НСБшники… Они знают, что происходит?

– Кто-то, думаю, знает. Если программы вообще могут что-то знать… Но вряд ли рядовые члены. Рядовых Система просто прокачивает, и они…

– В смысле?

– Ну, дают им скиллы…

– А?

– Ох… Ну как в компьютерной игре. Побольше мускулов, смекалки, смелости… Чего там еще есть…

– А ты не пробовал?

Тыца хотел что-то ответить, но осекся. Наконец он вздохнул и продолжил:

– Я хотел это сделать. Я, собственно, немного изучал, как мы устроены… Но боюсь.

– Чего?

– Ну, Макс, мы же с тобой не жесткие диски, на которые можно без проблем поставить новую систему. Не пошла, или начались багги – снес и залил старую. Хотел однажды рискнуть, прокачать у себя пару скиллов, но… Я пока еще недостаточно понимаю, как все это устроено. А экспериментировать не на ком. Да и Система следит за этим – видимо, такое в главной программе не предусмотрено.

– А если на кошечках потренироваться?

– То есть, предлагаешь, прокачать кошку?

– Ты же сам говорил, что они не живые, а просто программы?

– Ну, вообще-то, идея хорошая… Надо будет заняться.

Тыца отодвинул пустую тарелку и оглянулся:

– Чего бы еще тут съесть. Очень неплохая итальянская кухня у них. Овощи всякие, запеченные с моцареллой, вино опять же… Давай, Макс, еще что-нибудь закажем.

– Ну закажи, – пожал плечами Макс, – я как-то уже наелся.

– О, как ты банально все воспринимаешь. Наелся. Есть надо не для того чтобы есть, а для того, чтобы получать удовольствие. Пока мы, во всяком случае, имеем такую возможность. Вот будем плохо жить, тогда и начнем кушать для поддержки сил. А пока давай себя баловать. В чем, как не в этом, смысл жизни?

– У меня был недавно похожий разговор.

– Что за разговор-то? – заинтересовался Тыца.

– Да со Славиком. Я же предлагал ему к нам. Он не только мой друг… в этом мире, но и человек весьма умный. У него аналитический склад ума. Я думаю, что он сейчас много чего нам бы смог посоветовать. Да и знаю я его… Впрочем, не знаю, сколько я его знаю. Ты не в курсе, как давно я тут?

– Не-а, – Тыца покачал головой. – Мы-то тебя обнаружили совсем недавно, а появиться ты мог хоть за день, хоть за двенадцать лет, хоть вообще, черт знает когда. Это уже никак не узнаешь. А по поводу Славика… Что он тебе сказал-то?

– Да примерно то же самое, о чем вы с Лерой спорили в машине. О том, что каждый человек хочет получать от жизни удовольствие, и его, по сути, не волнует, белка он или нет.

– Угу. Отказался, значит, от твоего предложения. Интересно.

– Почему интересно?

– Ну так… Это мне еще надо обдумать. Знаешь, кстати, чем мужчина от женщины отличается?

– Предполагаю.

– Ха! Нет, еще один нюанс. О котором ты, уверен, не задумывался. Девушка звонит тебе и говорит: «Милый, у меня к тебе есть разговор. Вечером мы обсудим очень важную вещь». И ты весь день ходишь с волосами дыбом и думаешь: «Что же за вещь мы обсудим?! Она хочет расстаться? Ее мама решила навечно поселиться у нас? Ей сказали, что у меня рак?» А вечером тебе девушка говорит что-нибудь типа: «Я вот думаю, что у нашей собаки коврик быстро пачкается. Надо подыскать в магазине какой-нибудь другой». А мужик – он никогда о разговоре не предупреждает. О важном, не важном – без разницы. Сразу и в лоб. Хотя может вынашивать этот разговор в себе так же очень долго. А если ты скажешь девушке, что у вас будет «важный разговор», то она просто кивнет и ни капли не будет по этому поводу париться.

– Ну и какая мораль из этой истории?

– Да мораль такая, что мужчина вечно находится на страже благополучия и готов бороться с проблемами. А женщина – совсем другое дело. И вот мы, как мужики, очень часто воспринимаем какие-то крупицы информации, попавшей к нам, как преддверие очень важного разговора. А на самом деле это просто «собачий коврик».

– Ну, – кивнул Макс, – а к чему ты это все?

– О боже! – Тыца аж подпрыгнул на стуле. – Да мне просто поболтать захотелось! Но вот твоя реакция на это как раз превосходно доказывает правильность этой моей теории! Так ты будешь что-нибудь заказывать?

– Закажи сам. Не уверен, что осилю целую порцию, но компанию тебе составлю.

– Так, – Тыца оглянулся в поисках официантки и проследил взглядом за вошедшей в кафе полной черной женщиной. – Вон, Макс, гляди! Я вот думаю, а вдруг там, ну ты понял, мое настоящее тело окажется телом какой-нибудь старой полной уборщицы?