355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Федосов » Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века » Текст книги (страница 9)
Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века
  • Текст добавлен: 7 мая 2017, 06:30

Текст книги "Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века"


Автор книги: Дмитрий Федосов


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

8. Государственное управление

До конца XIII в. Шотландией правила одна из древнейших в Европе династий, и монархия с незапамятных времен хранила многие кельтские обычаи. Хотя у шотландских государей была корона, до XIV в. коронации как таковой не было. Короли вступали на престол путем восхождения на «Камень Судьбы», который, по преданию, был доставлен в Шотландию скоттами Дал Риаты в конце V в. и с IX в. находился в аббатстве Скон близ Перта. Во время обряда сказитель (seannachie) по-гэльски читал всю родословную повелителей скоттов.{326}326
  Chron. Fordun, I, pp. 294–295.


[Закрыть]
Даже после того как Эдуард I Английский похитил «Камень Судьбы», короли из рода Брюсов и Стюартов по-прежнему приходили к власти в Сконе. Когда папа Иоанн XXII особой буллой в 1329 г.{327}327
  Nat. MSS Scot., II, №30.


[Закрыть]
признал за правителями Шотландии право коронации и помазания на власть, англичане лишились последней возможности утверждать, что Шотландия якобы не является полноценным королевством.

До XV в. страна не имела признанной столицы; королевский двор поочередно пребывал в разных бургах и замках. В 97 изданных в Шотландии хартиях Дэвида I (1124–1153) названо двадцать восемь резиденций: 14 грамот вышли в Эдинбурге, столько же – в Сконе и Перте, 12 – в Стирлинге, 11 – в Данфермлине.{328}328
  RRS, I, p. 28.


[Закрыть]
Значение Эдинбурга было велико уже в XII в. и затем еще более упрочилось. Из общего числа хартий Дэвида II (1329–1371) уже 305 издано в Эдинбурге и его пригороде Холируд, 179 – в Перте и Сконе, в Эбердине – всего 39, в других бургах еще меньше.{329}329
  RRS, VI, p. 573; HAS, pp. 62, 172–3.


[Закрыть]
С конца XIII в. перемещения королевского двора были вызваны изменчивым военно-стратегическим положением. Главные королевские бурги – Берик, Перт, Эдинбург и др. – надолго попадали в руки англичан, и тогда центром сопротивления временно становился Дамбартон, Стирлинг или какой-либо другой хорошо укрепленный город.

Вместе с королем странствовал и государственный аппарат. Шотландская административная система во многом строилась по образцу английской и французской, но в Шотландии разделение дворцового и государственного управления проходило медленнее. Образование королевской администрации в целом завершилось при Уильяме I по прозванию Лев (1165–1214). Знаменательно, что именно тогда возник символ шотландской монархии и государственности – герб: в золотом поле восстающий червленый лев с лазоревыми когтями и языком, окруженный двойной каймой с цветами лилии,{330}330
  Innes, Scots Heraldry, pp. 102–4.


[Закрыть]
в чем позднее усматривали отражение союза с Францией.

Высшие придворные должности занимали: сенешал (Steward, лат. Dapifer, позже – Senescallus), констебль (от лат. Comes stabuli), маршал (Mariscallus), дворецкий (Butler, Pincerna) и «страж ворот» (Durward, Ostiarius).{331}331
  «The Scottish King's Household» // SHS Miscellany, II, 1904, pp. 31–43.


[Закрыть]
Все они изначально были связаны с дворцовым обиходом и в точности соответствовали таким русским вельможам, как стольник, чашник, конюший и др. Но их полномочия вскоре вышли за пределы придворных обязанностей. Стюард был ближайшим советником короля по всем государственным вопросам, а констебль и маршал стояли во главе армии. Все эти должности в XII в. были вверены знатнейшим родам и стали наследственными.

Еще два важнейших государственных поста, канцлера и казначея, не перешли в родовое владение и замещались короной. До 1335 г. канцлер (Chancellor, Cancellarius) неизменно был клириком. Он председательствовал в королевском совете и парламенте, хранил большую печать, которой заверялись акты первостепенного значения, и руководил королевской канцелярией (Capella regis), где велось все государственное делопроизводство: издание, переписка и хранение всевозможных документов. Пост казначея (Chamberlain, Camerarius) занимал обычно мирянин. Как глава финансового ведомства, он отвечал за все доходы и расходы короны. Под его наблюдением в казну поступали средства от домениальных земель и бургов, феодальные платежи, таможенные сборы и т. д.,{332}332
  RRS, I, pp. 52–6.


[Закрыть]
и обо всем этом надлежало регулярно отчитываться перед Казначейством. Шотландское Казначейство (Exchequer), в противоположность своему английскому аналогу, не было постоянно действующим учреждением. Оно собиралось раз в полгода или несколько лет в виде комиссии аудиторов, которая заслушивала отчеты казначея и других финансовых служащих.{333}333
  Athol Murray, «The Procedure of the Scottish Exchequer» // SHR, XL, pp. 89–117.


[Закрыть]
На местах Казначейству подчинялись городские (лат. ballivi, шотл. baillies) и таможенные (custumarii) чиновники, а также шерифы.

В административном отношении страна делилась на шерифства. Впервые шериф округа Роксборо по имени Коспатрик выступает свидетелем одной из хартий в 1119 г.{334}334
  HAS, p. 30.


[Закрыть]
Затем число шерифств быстро росло, покрывая все новые области, что означало их более эффективное подчинение центральной власти, так как шериф был главной опорой короны в своем округе. Границы шерифств то и дело менялись и приобрели окончательный вид лишь к XVI в., с основанием последних на северо-западе. В конце XIII в. их было до тридцати.{335}335
  Ibid., pp. 129–31.


[Закрыть]
Короли Джон Бэллиол (в 1293 г.) и Роберт I предприняли серьезные и отчасти успешные усилия к основанию новых шерифств на гэльском западе.{336}336
  APS, I, p. 447; Barrow, Bruce, p. 414.


[Закрыть]
,[78]78
  Король Джон учредил шерифства Скай, Лорн и Кинтайр, но их установлению помешала война с Англией. При Роберте I возникло шерифство Аргайл.


[Закрыть]
Центром шерифства (caput) служил укрепленный королевский бург. Полномочия шерифа были довольно широки: сбор налогов и повинностей, содержание замков, проведение воинских наборов и смотров, исполнение всяческих распоряжений верховной власти. Кроме того, шериф выступал и судьей.

Судебная система, подобно английской, состояла из четырех звеньев: суд барона – шерифа – юстициария – короля. Для большинства шотландцев, зависимого крестьянства, суд лорда был первой и последней инстанцией. В нем рассматривались различные споры и правонарушения, возникавшие в повседневной жизни поместья. Уголовные наказания крестьянам выносились за поимку с поличным при совершении убийства или кражи, и смертный приговор был окончательным.{337}337
  The Court Book of the Barony of Carnwath, SHS, pp. lxxiv-cxii.


[Закрыть]
Под председательством самого сеньора присяжными в суде выступали его держатели. Правосудие было прерогативой лордов и важной обязанностью вассалов.

Не получив удовлетворения в курии своего лорда, истец мог апеллировать в шерифский суд. Хотя по компетенции он ненамного превосходил сеньориальный, суд шерифа имел больший вес. Это был уже официальный орган, заседавший в королевском бурге при участии прямых ленников короны. Правда, доступ туда был усложнен тем, что, как правило, от истца требовалось особое платное предписание (brieve), выданное королевской канцелярией. Оно указывало на нанесенную обиду или злоупотребления в ходе дела и обязывало шерифа или юстициария провести новое расследование.

Высшего судебного ранга юстициария удостаивались три человека из магнатов. Каждый начальствовал над одним из трех судебных округов – Лотиан, Гэллоуэй и Скоция (севернее залива Форт). Реже назначались по два-три юстициария на округ. Обычно дважды в год, весной и осенью, юстициарий проводил выездную сессию суда в каком-либо бурге своего округа.{338}338
  Modus Procedendi in Itinere Justiciarie // APS, I, pp. 705–8.


[Закрыть]
Всеобъемлющая юрисдикция этого подвижного трибунала позволяла рассматривать все гражданские дела и преступления. В последнем случае он был конечной инстанцией: только юстициарий мог разбирать самые тяжкие уголовные дела, так называемые «четыре иска короны» (грабеж, поджог, насилие и убийство), изъятые из нижестоящих судов. Кроме того, юстициарий контролировал действия шерифов и других должностных лиц. Штрафы и поборы, собранные на выездных заседаниях, были не последней статьей казенных доходов: в 1266 г. юстициарий Лотиана собрал почти 550 фунтов.{339}339
  ER, I, p. 27.


[Закрыть]
Однако в гражданских делах сторона, недовольная вынесенным решением, могла обжаловать приговор юстициария и обратиться еще выше, к правосудию короны, которое с середины XIII в. вершилось в парламенте.{340}340
  Grierson P. J. H. «The Appellate Jurisdiction of the Scottish Parliament»// SHR, XV, pp. 205–22.


[Закрыть]
,[79]79
  B 1256 г. решение по одному из исков было вынесено in pleno colloquio domini regis – «в полном коллоквиуме господина короля» (APS, I, p. 426).


[Закрыть]

Шотландский парламент, как и английский, начал складываться в XIII в. на основе королевского совета магнатов.{341}341
  Гутнова. Указ. соч. С. 318–19; Duncan A. A. M. «The Early Parliaments of Scotland» // SHR, XLV, pp. 36–58.


[Закрыть]
Вначале верховный совещательный орган в Шотландии именовался colloquium (что близко по смыслу к parliamentum – «обсуждение»). Становление сословного представительства было постепенным. Colloquium впервые упоминается в 1235 г.,{342}342
  APS, I, p. 408.


[Закрыть]
далее в 1248, 1256,1258 (дважды), 1264,1265 гг. и т.д. Появление слова «parliamentum» в Шотландии, очевидно, вызвано английским влиянием. Из дошедших до нас актов первое известие о нем относится к марту 1290 г., применительно ко съезду магнатов в Биргеме, где обсуждалось соглашение с Англией; там присутствовали 12 епископов, 23 аббата, 11 приоров, 12 графов и 50 баронов.{343}343
  Ibid., p. 441; Stevenson, Documents, I, № 109.


[Закрыть]
Однако термин «colloquium» не совсем вышел из употребления и позднее, так что преемственность между ним и «парламентом» неоспорима.

Ранние парламенты состояли только из прелатов и баронов, без участия третьего сословия, но скоро представительство было расширено. В феврале 1296 г. при ратификации франко-шотландского союза в Данфермлине свои печати к документу впервые приложили шесть главных королевских бургов: Эдинбург, Берик, Роксборо, Стирлинг, Перт и Эбердин – «в знак своего согласия и одобрения».{344}344
  APS, I, p.453.


[Закрыть]
При Роберте I Брюсе горожане уже прочно вошли в парламент; тогда же в него были приглашены и «свободные держатели»: статуты 1318 г. были приняты «при согласии графов, баронов и фригольдеров».{345}345
  Ibid., pp. 466, 475–476.


[Закрыть]
В 1320-е годы по приказу короля шерифы обязывались созывать «епископов, аббатов, графов, баронов, свободных держателей и шесть достойных людей от общины каждого бурга в вашем округе… на наш парламент».{346}346
  Duncan, «The Early Parliaments of Scotland», p. 52.


[Закрыть]

В борьбе с Англией Брюс располагал твердой поддержкой всех сословий, и их представители были привлечены к управлению государством. Но, невзирая на значительный рост состава, шотландский парламент, в отличие от английского, навсегда остался однопалатным, что, опять же, говорит о большей социальной однородности Шотландии, о недостаточной четкости сословных границ, а также о сплочении всех сословий страны в пору жестоких испытаний. Не случайно горожане и фригольдеры появились в парламенте в период Первой войны за независимость: победа могла быть достигнута только ценой всеобщего единства. Этим же объясняется и удивительное согласие во всех действиях королевской власти и парламента при Роберте I, особенно по сравнению с аналогичными отношениями в Англии при Эдуарде II, весьма далекими от единодушия.

Colloquium, или парламент, собирался не регулярно, а по необходимости, о чем шерифы уведомляли депутатов за сорок дней.{347}347
  APS, I, pp. 102–3.


[Закрыть]
В конце XIII в. вызов в парламент рассылался магнатам лично, а с увеличением представительства его оглашали шерифы по своим округам. Парламент Шотландии был высшим законодательным и судебным органом, способным решать в присутствии монарха и с его согласия все важнейшие государственные вопросы. Ордонансы парламента, его постановления по гражданским тяжбам обладали высшей юридической силой. Отменить или пересмотреть их мог лишь сам парламент. После внезапной гибели короля Александера III в 1286 г. парламент принял на себя всю полноту власти{348}348
  Chron. Fordun, p. 310; Chron. Bower, II, pp. 136–8.


[Закрыть]
и в продолжение войн за независимость неизменно выступал с патриотических позиций.

Помимо парламента в Шотландии действовали еще два высоких коллегиальных органа – общий и королевский советы. Общий совет (concilium generate) no числу и рангу участников мало уступал парламенту.{349}349
  APS, I, pp. 503, 526; Hannay R. K. «On 'Parliament' and 'General Council'»// SHR, XVIII, pp. 157–170.


[Закрыть]
Его компетенция охватывала почти столь же широкий круг вопросов, кроме одного: общий совет не занимался судебным разбирательством. Именно благодаря этому он несколько выигрывал перед парламентом, так как растянутые гражданские процессы не отвлекали его от насущных дел. К тому же общий совет мог быть созван быстрее, чем за сорокадневный срок. С конца XIV в. в постановлениях общего совета и парламента латинский язык уступил место шотландскому диалекту (Scots), который все более отдалялся от среднеанглийского языка; первый известный законодательный акт на этом национальном языке – решение общего совета в Перте в январе 1399 г. о назначении Дэвида, герцога Ротсей и наследника престола, королевским наместником натри года.{350}350
  APS, I, pp. 572–4.


[Закрыть]

Для скорейшего решения неотложных задач монарх постоянно пользовался услугами своего личного, королевского совета (concilium regis, затем – secretion). Это был весьма узкий по составу совещательный орган при особе короля, членами которого являлись лишь несколько лордов, прелатов и сановников, наиболее близких ко двору. Совет работал в глубокой тайне, откуда его второе название. Формально он не мог сравниться с общим советом и парламентом, поскольку не принимал государственных актов. Зато он обсуждал и готовил многие из них и служил надежной опорой короне, в то же время оказывая на нее немалое влияние.

В беспокойной истории Шотландии исключительное значение приобрел титул Хранителя Королевства (лат. Custos Regni, франц. Gardeyn du Reaume). Так именовался регент, назначаемый парламентом во время нередких периодов междуцарствия, малолетства или пленения короля. Первые шестеро Хранителей были избраны в 1286 г.,[80]80
  На «парламенте» магнатов в аббатстве Скон после внезапной смерти короля Александера III (Palgrave, Documents, p. 42).


[Закрыть]
но чаще регентство принадлежало одному человеку, обычно из числа знатнейших магнатов. Однако самым прославленным из Хранителей стал неимущий рыцарь Уильям Уоллес (в 1297–1298 гг.). Хранитель был облечен почти такой же властью, как король, от лица которого он правил.

* * *

Вследствие глубоких общественно-экономических изменений к исходу XIII в. Шотландия представляла собой единое феодальное государство с достаточно сильной центральной властью, хотя северо-западные гэльские области сохраняли некоторую обособленность. В истории шотландского общества и государства в XII–XIV вв. немало сходного с другими странами средневековой Западной Европы, как в процессе феодализации, так и в становлении сословно-представительной монархии и государственного управления. В то же время своеобразие Шотландии определяется сочетанием таких особенностей, как основанная на скотоводстве экономика (при растущей важности земледелия в плодородных районах юго-востока), сохранение и дальнейшее развитие кланового строя во взаимодействии с феодальными отношениями, преобладание лично свободного крестьянства и ограниченность серважа в пространстве и времени, преимущественно торговый характер бургов, слабость ремесла и отсутствие его цеховой организации до XV в., однопалатный парламент, уникальное положение церкви, гэло-английская культура – все это отличало Шотландию не только от стран континента, но и от соседней Англии, с которой ей предстояло вступить в единоборство.

В развитии Королевства Скоттов были заложены противоречивые начала. Ощутимое и продолжительное внешнее влияние не вытеснило устойчивых кельтских традиций. Клановый строй и феодальная система, казалось бы, по самой своей природе чуждые друг другу, не только сосуществовали, но и взаимно укреплялись. Несмотря на запоздалость и длительность феодализации, растянувшейся до XIV в., итогом стало то, что не удалось в Ирландии, – необычный, но естественный союз старого и нового, архаичного и передового, родового и феодального, гэльского и англо-нормандского.


Глава IV.
Созревание королевства. XII-XIII вв.

XII, XIII и XIV столетия – во многом решающая эпоха шотландской истории, время утверждения государственности, феодальных отношений и кланового строя, становления шотландской народности и культуры. Эти века отмечены почти необозримым богатством всевозможных событий. Времена относительного спокойствия и процветания сменялись жестокими смутами и вторжениями извне. Устояв в одной из самых продолжительных и неравных войн Средневековья, Шотландское королевство доказало свою жизнеспособность и заняло достойное место среди держав Европы.


1. Двенадцатый век

Без сомнения, самая яркая личность в шотландской истории XII в. – король Дэвид I (правил в 1124–1153 гг.), которого прославляли не одни лишь его подданные. «Я уже давно обнял тебя, сиятельный король, – обращался к нему Бернар Клервоский, – и жажду узреть твой лик, ибо я глубоко тронут блестящей молвой, связанной с твоим именем».{351}351
  RRS, I, № 318.


[Закрыть]
Дэвиду расточали похвалы папы Иннокентий II и Урбан III, и, что более удивительно, английские хронисты, имевшие основания для недовольства королем Скоттов, уподобляли его ветхозаветному государю того же имени и отмечали, что «в мудрости своей он умерил свирепость своего варварского народа».{352}352
  John of Hexham //RS № 75, 1882–1885, 11, р. 330.


[Закрыть]
Долгое время находясь у власти, Дэвид дал только одно сражение и проиграл его, но искусство полководца было, пожалуй, единственным достоинством, которым он не обладал.

Дэвид, младший из сыновей Малколма III и Маргарет, еще в 1113 г. получил в управление южную Шотландию от своего брата Александера I и вступил на престол, когда ему минуло уже сорок лет. Проведя молодые годы при англо-нормандском дворе Генриха I, принц Дэвид приобрел немалый опыт в делах государства. О реформах Дэвида, способствовавших развитию феодализма, уже говорилось: он широко привлекал в страну англо-нормандских рыцарей, щедро наделял местную знать за военную службу, покровительствовал церкви, основал и одарил множество монастырей,[81]81
  Он даже почитался как святой, хотя и не канонизованный (Farmer D. H. The Oxford Dictionary of Saints. Oxford, 1988, pp. 11314).


[Закрыть]
строил и укреплял города, не отрекаясь от кельтских традиций, создал придворное и государственное управление по нормандскому образцу, упорядочил законы, отчеканил первую шотландскую монету. Не менее известен Дэвид как искушенный и решительный политик, прежде всего в отношениях с Англией.

С англо-нормандской династией короля Скоттов связывали узы близкого родства и дружбы. Его сестра была супругой Генриха I. Сам Дэвид около 1113 г. обвенчался с Матильдой, внучатой племянницей Вильгельма Завоевателя, дочерью графа Нортумбрии и вдовой графа Нортэмптонского Симона де Сенли.{353}353
  Chron. Melrose, p. 64.


[Закрыть]
Значение этого брака трудно переоценить, так как он доставил шотландским королям «хонор» графов Хантингдон и Нортэмптон, дал возможность притязать на Нортамберленд и всю северную Англию, хотя в то же время вовлек Дэвида и его преемников в непростые вассальные обязательства перед английской короной, которые затем привели ко многим бедствиям для Шотландии. Однако и внутренние трудности окрепшей, но не всемогущей шотландской короны не были исчерпаны.

В 1130 г., когда Дэвид находился в Англии, разразилось восстание в графстве Морей, правители которого и прежде проявляли строптивость. Во главе мятежников стояли правнук Макбета граф (по ирландским анналам даже «король») Морейский Энгус и Малколм МакХет – возможно, внебрачный сын Александера I. Истинные причины и цели восстания неясны, хотя оно заставляет вспомнить распри конца XI в., когда поднялась часть северных гэлов, недовольных введением англо-нормандских обычаев. На сей раз корона имела полный перевес. Мятежники были разгромлены при Стракатро констеблем Дэвида, Энгус погиб, а в 1134 г. был пленен и не прекративший сопротивления МакХет.{354}354
  Annals of Ulster // ESSH, II, p. 173; Chron. Melrose, p. 69.


[Закрыть]
Дэвид позаботился об усмирении морейцев, упразднил графство и роздал его земли в лен своим приближенным. На севере были заложены бурги-крепости Элгин, Форрес и Инвернесс, где вскоре обосновались королевские шерифы.

Пока его уполномоченные поддерживали порядок в Шотландии, Дэвид сосредоточил усилия в другом направлении, и спокойствие, царившее в отношениях с Англией с 1097 г., было прервано. После смерти Генриха I в 1135 г. завязалась борьба за английский трон между дочерью Генриха Матильдой и его племянником Стефаном Блуаским. Король Шотландии не замедлил этим воспользоваться, тем более что и Матильда, и жена Стефана (также Матильда) приходились ему племянницами. В ответ на коронацию Стефана Дэвид, который вначале поддерживал его противницу, захватил Карлайл, Ньюкасл и другие североанглийские крепости и осадил Дарем. При свидании с выступившим ему навстречу Стефаном Дэвид отказался от присяги новоявленному королю за свои английские владения, но не от своих территориальных требований. Выход нашелся в том, что графство Хантингдон и города Карлайл и Донкастер перешли к сыну и наследнику Дэвида – Хенри. Такой уступкой Дэвид не удовлетворился и, получив отказ Стефана предоставить его сыну Нортамберленд,{355}355
  Chron. Melrose, p. 70.


[Закрыть]
в январе 1138 г. обрушился со своим войском на северную Англию. Шотландцы взяли несколько замков и опустошили всю страну до Йоркшира, а один из отрядов проник в Ланкашир, где разбил англичан при Клитроу. Но пока Стефан Блуаский колебался, архиепископ Йоркский Терстан сам созвал ополчение и 22 августа близ Нортэллертона в так называемой «Битве стяга» добился победы над главными силами Дэвида.{356}356
  SAEC, pp. 178–208.


[Закрыть]
,[82]82
  Битва получила такое название потому, что англичане стояли под стягом с образами своих покровителей.


[Закрыть]

Неудача шотландцев в «Битве стяга» внезапно обернулась успехом. В начале 1139 г. Стефан, против которого снова поднялась часть английских баронов, в надежде на помощь Шотландии признал за принцем Хенри графство Нортамберленд помимо владений, перешедших к принцу в 1136 г.{357}357
  Chron. Melrose, p. 71.


[Закрыть]
Вскоре положение Дэвида еще более упрочилось. В 1141 г. он завладел «Ланкастерским хонором», т.е. северным Ланкаширом до реки Риббл;{358}358
  Barrow G. W. S. «King David I and the Honour of Lancaster» // EHR, LXJX, 1955, pp. 85–9.


[Закрыть]
тогда же его канцлер Уильям Комин занял Дарем и обосновался на землях этого епископства.{359}359
  Chron. Melrose, p. 72.


[Закрыть]
В 1149 г. в Карлайл ко двору Дэвида прибыл для посвящения в рыцари сын Матильды (будущий король Англии Генрих II), продолжавший войну со Стефаном, и дал Дэвиду клятву, что, став королем, отдаст ему «всю Нортумбрию, …дабы он [Дэвид] и наследники его мирно, вечно и беспрепятственно владели всей землею, что лежит между реками Туид и Тайн».{360}360
  SAEC, pp. 221–3.


[Закрыть]
В то время как южную Англию раздирали междоусобицы, весь север «до самой реки Тис, – согласно английскому хронисту Уильяму из Ньюборо, – пребывал в мире и власти Дэвида, Короля Скоттов».{361}361
  Chronicles of the Reigns of Stephen, Henry II and Richard I, RS № 82, 1,1884, pp. 71–2.


[Закрыть]
Дэвид перенес столицу в Карлайл и стал даровать своим вассалам английские земли вплоть до Йоркшира.{362}362
  Duncan, Scotland, p. 222.


[Закрыть]

В 1139–1153 гг. гегемония Англии на Британских островах была впервые поставлена под сомнение. Дэвид! отодвинул свои рубежи далеко на юг, овладев английскими графствами Нортамберленд, Камберленд, Уэстморленд, Дарем и (отчасти) Ланкашир, и был весьма близок к созданию Шотландско-нортумбрийского королевства, которое занимало бы уже не треть, а половину Великобритании. Смерть Дэвида и Стефана Блуаского, которые к тому же пережили своих сыновей, помешала этому замыслу. Шотландская корона перешла к внуку Дэвида, 11-летнему Малколму IV (1153–1165), прозванному за обет безбрачия Девственником. На престол Англии взошел один из самых властных монархов в ее истории – Генрих II Плантагенет.

Генрих II вовсе не собирался выполнять свои обещания в пользу юного короля Шотландии. Хотя Малколм еще несколько лет удерживал северную Англию, которая формально принадлежала его младшему брату Уильяму, в 1157 г. он был вынужден вернуть ее Генриху. Взамен Малколм лишь получил в очередной раз графство Хантингдон, за что принес оммаж Генриху. Но, очевидно, по совету своих приближенных Малколм при этом сделал оговорку – «кроме всех своих достоинств»,{363}363
  Chron. Melrose, p. 76: salvis omnibus dignitatibus suis.


[Закрыть]
т. е. не признал за собой никаких вассальных обязательств в отношении самого Шотландского королевства.

Малколм не имел возможности избежать восстановления англо-шотландской границы начала XII в. К тому же в самой Шотландии вновь стало неспокойно. Сразу после коронации Малколма в 1153 г. против него выступили сыновья МакХета, предводителя морейского восстания 1130 г., совместно с гэло-норманнским вождем Сомерледом,{364}364
  Chron. Holyrood, p. 36.


[Закрыть]
который держал земли на западном побережье и на Гебридах – соответственно от королей Шотландии и Норвегии. Не добившись ничего существенного, Сомерлед обратил оружие на завоевание Гебрид, что ему удалось после разгрома и изгнания им «короля» острова Мэн.{365}365
  Chron. of Man // ESSH, II, р. 239.


[Закрыть]
Когда восстание угасло в 1157 г., король Скоттов освободил из заключения самого Малколма МакХета и в знак примирения пожаловал ему графство Росс.{366}366
  Chron. Holyrood, p. 38.


[Закрыть]

Больше волнений доставил Малколму IV 1160 г., когда он подвергся нападению крупнейших баронов страны во главе с графом Стрэтэрн, недовольных его участием в тулузском походе Генриха II. Положение усугубил мятеж в непокорной юго-западной области Гэллоуэй. Однако Малколм, трижды вторгаясь в Гэллоуэй со своим войском, взял верх и низложил лорда этой области Фергуса.{367}367
  Chron. Melrose, pp. 76–7.


[Закрыть]
Наконец, в 1164 г. Сомерлед, которого норвежская корона признала «королем Островов», высадился в устье реки Клайд со множеством гебридских и ирландских воинов «на 160-ти судах» и попытался захватить замок Ренфру, но был отражен его владельцем Уолтером Стюартом и убит.{368}368
  Annals of Ulster; Carmen de Morte Sumerledi // ESSH, II, pp. 253–8.


[Закрыть]

До второй половины XII в. внешняя политика Шотландии почти всецело сводилась к ее английской политике. И все же Шотландия издавна была связана с Ирландией, Норвегией, другими странами континента. Шотландцы деятельно участвовали в крестоносном движении, начиная с первого похода, когда Гибер Ножанский обратил внимание на их диковинный наряд.{369}369
  Macquarrie A. Scotland and the Crusades. Edin., 198S, p. 10.


[Закрыть]
Постепенно внешнеполитическая монополия Англии оказалась подорванной, в частности, посредством брачных союзов: Малколм IV выдал своих сестер за герцога Бретонского и графа Голландского. Шотландия крайне нуждалась в надежном союзнике, ибо отныне она имела дело не с терзаемой распрями страной, но с державой Плантагенетов, которая простиралась от Шотландии до Испании и приступила к завоеванию Ирландии и Уэльса. Естественным союзником шотландцев стал самый опасный и непримиримый соперник Плантагенетов – король Франции.{370}370
  Басовская H. И., Зверева Г. И. «Союз Франции и Шотландии в системе англо-французских противоречий в XII–XV в.» // CB, № 48, 1985. С. 71–91.


[Закрыть]

По преданию, «старинный» франко-шотландский союз восходил ко временам Карла Великого и пиктских королей, чему есть некоторое подтверждение у Эйнгарда и Алкуина.{371}371
  ESSH, I, pp. 2S9–60.


[Закрыть]
В действительности первый шаг к нему был сделан в правление короля Шотландии Уильяма I Льва (1165–1214), главной целью которого было возвращение североанглийских графств, хотя бы и на вассальных условиях. Получив в этом резкий отказ Генриха II, Уильям выжидал время. Уже в 1166 г. он посетил Францию, а в 1168 г. в анонимном письме архиепископу Кентерберийскому сообщалось, что «разлад между королем Уильямом и королем Генрихом зашел столь далеко, что Уильям обещал помощь и предложил заложников Людовику [VII] и примкнул ко французскому королю».{372}372
  Ibid., II, pp. 264–5.


[Закрыть]
,[83]83
  Это самое раннее свидетельство франко-шотландского сближения обычно ускользало от внимания исследователей, в том числе H. И. Басовской и Г. И. Зверевой.


[Закрыть]
Впрочем, через два года Людовик и Генрих примирились, и наметившийся союз не доставил королю Шотландии скорых выгод.

В 1173 г. Уильям Лев счел благоприятным момент, когда сыновья Генриха II поднялись против своего отца при содействии короля Франции. В награду за участие в войне Уильяму были обещаны Нортамберленд, Камберленд и Уэстморленд, что подтвердил и Людовик VII, и трехтысячное шотландское войско перешло границу. Но, по выражению очевидца, король Скоттов «слишком привык менять свои намерения» и показал себя неумелым стратегом. После беспорядочной и несогласованной кампании в июле 1174 г. он нелепым образом попал в плен, будучи застигнут врасплох за трапезой.{373}373
  Fantosme J. Chronique de la Guerre entre les Anglois et les Ecossois. L., 1840, pp. 226–74.


[Закрыть]
Последствия были тяжкими. Уильям в оковах предстал перед Генрихом II и подписал унизительный договор в Фалезе (Нормандия), по которому Шотландия впервые становилась английским фьефом, а Уильям – вассалом Генриха за свое королевство (devenit homo ligius domini regis [Angliae]… de Scocia). Шотландская церковь должна была подчиниться английской, а все магнаты обязывались присягать королю Англии и его потомкам. Во исполнение договора англичанам передавались пять важнейших замков, включая Берик и Эдинбург, а также именитые заложники,{374}374
  ASR, №1.


[Закрыть]
после чего Уильям получил свободу. Над Шотландией нависла явственная угроза поглощения «Анжуйской империей».

Если Уильям Лев неосмотрительно поставил свое королевство в зависимость, то ему все же хватило способностей и упорства, чтобы искупить вину. Прежде всего он подавил волнения в Гэллоуэе, которые начались вслед за пленением короля в 1174 г. при подстрекательстве Генриха II. Гэллоуэйские лорды выдворили королевских чиновников, перебили англо-нормандских феодалов и уничтожили их замки, но были приведены к покорности частью силой, а частью расчетливой политикой «притяжения» этих земель к короне путем феодализации.{375}375
  Kirby D. P. «Galloway in the 12th and 13th centuries» // HAS, p. 50.


[Закрыть]
В 1187 г. уже сами гэллоуэйцы помогли Уильяму совладать с новым мятежом в области Морей.{376}376
  Ibid., p. 49.


[Закрыть]

Из-за разных политических осложнений Генриха II Фалезский договор не оказался столь обременительным для Шотландии, как можно было опасаться. Уильяму не пришлось ни нести военную службу для Генриха, ни выслушивать в английском суде апелляции по искам шотландской короны. Из пяти указанных договором бургов англичане заняли лишь три, причем Эдинбург был скоро возвращен. Что касается предполагавшегося подчинения церкви, шотландские прелаты единодушно воспротивились этому, заявив в римской курии, что уступка исторгнута силой и не кем иным, как убийцей архиепископа Кентербери Томаса Бекета. Уже в 1176 г. особой папской буллой этот пункт договора был отменен. В 1184 г. Генрих II вернул Уильяму конфискованное графство Хантингдон, которое тот передал в лен своему брату Дэвиду. Полностью и безусловно Фалезский договор был отменен в 1189 г. «Кентерберийским отказом» нового короля Англии Ричарда Львиное Сердце. Ричарду недоставало денег для похода в Палестину, и Уильям выкупил все свои права за десять тысяч марок. «Отказ» предусматривал возвращение Шотландии ее замков и восстановление ее границы.{377}377
  ASR, № 2.


[Закрыть]

Во мнении современников, и шотландцев, и англичан, король Шотландии вновь стал полноправным повелителем своей страны.{378}378
  Chron. Melrose, p. 98; Benedict of Peterborough, RS, 1867, II, p. 98.


[Закрыть]
«Кентерберийский отказ» более чем на столетие обеспечил почти безоблачный мир между двумя королевствами и на десять лет – нечто похожее на дружбу между Уильямом I и Ричардом I. Уильям пожертвовал две тысячи марок на выкуп Ричарда,{379}379
  APS, I, pp. 108–9.


[Закрыть]
когда тот на обратном пути из Святой Земли был схвачен герцогом Австрийским. В 1194 г. Ричард даже был готов предоставить Уильяму североанглийские графства, но без замков, на что король Скоттов не согласился.{380}380
  Mackenzie, Foundations, p. 222.


[Закрыть]


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю