Текст книги "Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века"

Автор книги: Дмитрий Федосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

2. Тринадцатый век

В последние годы его полувекового правления Уильяма I не покидала надежда вновь заполучить северную Англию. Английский король Джон, который узурпировал власть в обход старшей ветви Плантагенетов, испытывал слишком много затруднений, чтобы прямо отвергнуть эти претензии. Он лишился Нормандии, Анжу и других родовых владений во Франции (откуда его нелестный эпитет – Безземельный), прогневил грозного папу Иннокентия III и вызвал широкое недовольство своих подданных. Ослабленный старостью и болезнью, Уильям так и не решился прибегнуть к силе, а в ответ на его просьбы и угрозы Джон бесконечно затягивал обсуждение дела.{381}381
  CDS, I, №№ 368, 450.


[Закрыть] В 1209 г. едва не произошел разрыв. Король Англии, встревоженный вестью о дальнейшем франко-шотландском сближении,{382}382
  Annals of Margam//ESSH, II, p. 373.


[Закрыть] поспешил вместе со своим войском к пограничной реке Туид и в замке Норем заключил соглашение с Уильямом. Что именно случилось между ними – тайна, поскольку текст договора не сохранился, а показания хроник разноречивы.{383}383
  Chron. Fordun, p. 227; Chron. Bower, I, pp. S24–7.


[Закрыть] Достоверно лишь то, что англичане обязались не возобновлять строительство замка Туидмут напротив важнейшего бурга Шотландии Берика (незадолго до того шотландцы напали на Туидмут и снесли его); предусматривалось обручение двух дочерей Уильяма с сыновьями Джона, в том числе с его наследником, а Уильям должен был выплатить королю Англии пятнадцать тысяч марок «за его добрую волю и во исполнение договора»{384}384
  Foedera, I, part I, p. 103.


[Закрыть] – очевидно, в качестве приданого.

Обе стороны ошущали необходимость взаимной поддержки: Уильям – чтобы оградить права своего единственного сына, Джон – чтобы обезопасить северную границу перед лицом грядущих трудностей. В 1212 г. они заключили еще более тесный союз в том же Нореме. Хотя и его текст утрачен, известно, что короли поклялись защищать интересы наследников друг друга (ввиду ожидаемой смены короля в Шотландии); в течение шести лет Джон обещал найти невесту шотландскому принцу Александеру.{385}385
  Chron. Bower, I, pp. 527, 533; ASR, № 4.


[Закрыть] Есть основания полагать, что подразумевалась новорожденная дочь короля Англии Джоанна, а в приданое ей Джон посулил Нортамберленд,{386}386
  Matthew Paris, Chronica Majora, RS, III, pp. 372–3.


[Закрыть] который таким образом мог снова достаться шотландскому королю. Однако Джон, с двуличием которого могла сравниться лишь его алчность, не скупился на пустые посулы.

К соглашению с Джоном Уильяма вынуждала и вновь накалившаяся обстановка на севере Шотландии. В 1211–1212 гг. волнения охватили графство Росс. Вступление на шотландский престол молодого короля Александера II (1214–1249) послужило поводом для последнего значительного восстания из тех, что потрясали север страны в XII – начале XIII в. Сохранившиеся скудные сведения не позволяют считать их «классовыми» или антифеодальными по характеру. Это были мятежи старой родовой знати, опиравшейся на часть горных кланов и отряды воинов с Гебридских островов и из Ирландии; они были направлены против усилившейся короны и англо-нормандских пришельцев. Один из современников (англичанин) неоправданно упрекал королей Скоттов, что они «почитают себя скорее французами [т.е. нормандцами] по происхождению, привычкам, языку и взглядам и, низведя скоттов до полной покорности, допускают лишь французов к своей дружбе и служению».{387}387
  Annals of Barnwell // SAEC, p. 330.


[Закрыть] Но, как мы видели, кельтские традиции в Шотландии были по-прежнему сильны, и в целом гэльская знать не только не противилась феодализации, но и деятельно в ней участвовала. Поэтому волнения XII–XIII вв. не смогли поколебать авторитет короны. Вожди восстаний 1211–1215 гг. из рода МакУильям и МакХет были разгромлены и казнены как раз благодаря верным короне гэльским магнатам. К началу XIII в. короли Шотландии утвердили свою власть от лордства Гэллоуэи на юге до северного графства Кейтнесс, отделенного проливом Пентленд от Оркнейских островов, тогда принадлежавших Норвегии.

В тот же день, 15 июня 1215 г., когда погибли Мак-Уильям и МакХет, король Англии скрепил печатью «Великую хартию вольностей», 59-я статья которой гласила: «Для Александера, Короля Скоттов, в отношении его сестер, возврата его заложников, а также его вольностей и его права мы будем поступать тем же образом, что и в отношении других баронов Англии, если не должно быть иначе согласно хартиям, кои мы имеем от короля Уильяма, его отца».{388}388
  Select Charters, ed. W. Stubbs, p. 300.


[Закрыть] Не совсем понятно, что имелось в виду, но король Джон все еще не сдержал своего слова по договорам 1209 и 1212 гг., не сделал он этого и после принятия «Великой хартии», отказавшись соблюдать ее. Тогда английские бароны взялись за оружие и обратились к королям Франции и Шотландии. «Совет 25-ти», призванный охранять Хартию, присудил Александеру II три северных графства и даже взялся оплатить его военные затраты.{389}389
  APS, I, pp. 108–12.


[Закрыть] В октябре 1215 г. Александер отправился в поход, занял Карлайл, осадил Норем и принял оммаж от баронов Нортамберленда и Йоркшира. Стремясь проучить «рыжего лисенка», как он называл 17-летнего Александера,{390}390
  Histoire des Dues de Normandie // ESSH, II, p. 408.


[Закрыть] Джон вторгся в Шотландию, но ненадолго, так как в мае 1216 г. в Британию прибыл французский дофин, приглашенный баронами на престол Англии. В сентябре Александер присягнул дофину за северные графства, но с неожиданной смертью короля Джона все изменилось: его сын был быстро коронован, французский принц покинул страну, и король Шотландии, повинуясь обстоятельствам, в декабре 1217 г. отдал англичанам свое единственное приобретение, Карлайл, и принес оммаж малолетнему Генриху III за Хантингдон и Тайндейл. Много обещавший ход первой «баронской» войны в Англии в итоге обманул упования шотландского короля.

В 1221 г. Александер II женился на сестре Генриха III Джоанне, которая получила в приданое земли стоимостью в 1000 фунтов годовых.{391}391
  Duncan, Scotland, p. 526.


[Закрыть] В том же году старшая сестра Александера была выдана замуж за юстициария и фактически регента Англии Хьюберта де Бурга. Несмотря на это, взаимоотношения двух корон оставались довольно натянутыми. Александер по-прежнему требовал удовлетворения по договорам 1209 и 1212 гг., в частности, возмещения шотландской короне пятнадцати тысяч марок. В конце концов спорные вопросы были улажены при посредничестве папского легата.

По Йоркскому договору 1237 г. Александер II «навечно» отказался от упомянутой суммы и от притязаний на три североанглийских графства и в качестве компенсации получил от Генриха III двести либрат земли в Англии на правах иммунитета.{392}392
  ASR, № 7; CDS, I, № 1S7S.


[Закрыть],[84]84
  Либрата – земля, дающая 1 фунт дохода в год.


[Закрыть] Александер довольно дешево уступил свои права, но договор в Йорке снял опасное напряжение в отношениях с могущественным соседом, и они были в общем благоприятны до самого конца XIII в. В то же время король Шотландии не забывал и о французских связях: в 1239 г., после смерти Джоанны Английской, он женился вторично – на дочери одного из крупнейших баронов Франции Энгеррана де Куси.

Александер II приложил значительные усилия, чтобы повысить авторитет короны по всей Шотландии, особенно в отдаленных северо-западных областях. Он совершил несколько успешных сухопутных и морских экспедиций в Морей, Аргайл, Кейтнесс и Гэллоуэй, где погасил очаги недовольства и принял необходимые меры к порядку.{393}393
  ESSH, II, pp. 449–52; Chron. Bower, II, pp. 57–8.


[Закрыть] Наибольшей бдительности требовало западное побережье, откуда всегда можно было ждать выпада со стороны воинственных гебридских вождей и их сюзерена – конунга Норвегии. В 1230 г. посланный Хоконом IV флот напал на шотландский остров Бьют.{394}394
  Ibid., II, p. 464.


[Закрыть] С 1244 г. Александер И неоднократно предлагал королю Норвегии продать Гебриды, но тщетно. Александер решил перейти в наступление, снарядил флот и достиг пролива Ферт оф Лорн, но вдруг занемог и скончался на острове Керрера в июле 1249 г. Корону унаследовал его сын Александер III (1249–1286), которому не исполнилось и восьми лет.{395}395
  Chron. Fordun, I, pp. 293–5.


[Закрыть]

В 50-е гг. XIII в., в период несовершеннолетия нового короля, при шотландском дворе разгорелось соперничество между двумя партиями высшей знати, каждая из которых жаждала подчинить короля своему влиянию, не останавливаясь даже перед лишением его свободы.{396}396
  Watt D. E. R. «The Minority of Alexander III of Scotland» //TRHS, XXI, 1971, pp. 1–24.


[Закрыть] Вначале преимущества добилась клика, возглавленная графом Этолл Эланом Доруардом, который в ранге юстициария сосредоточил всю судебную власть в своих руках. В 1252 г. Доруард был обвинен в измене, укрылся в Англии, и регентский совет составили его противники – вожди мощного клана Коминов, графы Ментит и Бахан, а также епископы Сент-Эндрюс и Глазго. В 1255 и 1257 гг. последовали еще два придворных переворота, а в 1258 г. противники пошли на компромисс, образовав совместный регентский совет.{397}397
  ASR, №№10, II; ESSH, II ,pp. 580–5.


[Закрыть] Иногда используемое обозначение этих партий как «английской» и «национальной»{398}398
  Mackenzie, Foundations, p. 270.


[Закрыть] едва ли правомерно, так как обе они включали шотландских магнатов из гэльских и англо-нормандских родов и обе добивались помощи короля Англии. Генрих III, выдавший за Александера свою дочь, оказывал ему поддержку против «бунтовщиков» и внимательно наблюдал за ходом шотландских дел. Однако, несмотря на жаркие политические столкновения, гражданская война в Шотландии все же не состоялась, а когда она началась в Англии,[85]85
  Шотландцы были на стороне Генриха III Английского в «баронской» войне 1258–1265 гг. и бились против Симона де Монфора при Люисе (CDS, I, № 2358).


[Закрыть] Александер III достаточно возмужал, чтобы встать у руля государственной власти. Опираясь на недавно возникший шотландский парламент, он показал себя незаурядным правителем.

Главным успехом Александера III было присоединение (вернее, возвращение) к Шотландии Гебридских островов, покоренных викингами в IX в. и закрепленных за Норвегией в 1098 г. Стремление шотландской короны вернуть обширный архипелаг, как и сама возможность этого, определялись географической и исторической близостью его к Шотландии. К тому же несколько больших островов (Эрран, Бьют и др.) уже de facto перешли к шотландцам, а большинство гебридских вождей, потомков «короля Островов» Сомерледа, держали земли от Александера III и склонялись на его сторону.{399}399
  HAS, pp. 51–2, 161.


[Закрыть] В 1263 г. король Хокон IV лично повел сильный норвежский флот на юго-запад и, заставив жителей Гебрид дать ему подкрепления, напал на берега Шотландии. Второго октября в бою при Ларгсе норвежцы были отброшены рыцарями и пехотой под началом Александера Стюарта. Хокону пришлось повернуть назад, и по пути он умер на Оркнейских островах.

По Пертскому договору 1266 г. король Норвегии Магнус Хоконссон уступил Александеру III все Гебриды от Люиса до Мэна включительно за четыре тысячи марок, подлежавших уплате в четырехлетний срок, и за «вечный» ежегодный платеж в сто марок.{400}400
  SHD, № 3.


[Закрыть] Особенно ценным приобретением был цветущий Мэн. Если не считать попытки последнего отпрыска «королей» Мэна захватить остров, что было легко пресечено в 1275 г.,{401}401
  Chron. Stephen etc., II, pp. 570–1.


[Закрыть] остальные двадцать лет власти Александера III были самыми благополучными в беспокойной истории Шотландии. Отношения с Англией никогда не отличались таким дружелюбием, и ничто не предвещало скорой бури.

3. Междуцарствие, «Великая Тяжба» и правление Джона Бэллиола

Ненастной ночью на 19 марта 1286 г. Александер III, возвращаясь из Эдинбурга в поместье Кингхорн к своей молодой супруге Йоланде де Дрё, разлучился со свитой, сбился с пути и был найден наутро мертвым. Король, погибший сорока четырех лет, пережил всех своих детей, и право на престол перешло к его малолетней внучке Маргарет, родившейся в 1283г., – дочери Эрика II Норвежского.{402}402
  APS, I, p.424.


[Закрыть] Однако вдова Александера, по слухам (неподтвердившимся), ждала ребенка. Неясность положения давала надежды претендентам на корону, связанным с угасшей династией, и требовала неотложных мер. В апреле прелаты, графы и бароны Шотландии собрались на парламент в Сконе; под страхом отлучения они обязались соблюдать мир и заранее присягнули будущему монарху, «ближайшему по крови» к Александеру.

До определения наследника верховная власть поручалась шести «Хранителям Королевства»,{403}403
  Custodes Regni (Chron. Bower, II, p. 138; Chron. Lanercost, p. 117).


[Закрыть] избранным парламентом впервые. Хранителями стали два епископа – Сент-Эндрюс (Уильям Фрэйзер) и Глазго (Роберт Уишарт), два графа – Файф (Данкан МакДафф) и Бахан (Александер Комин) и два барона – Джеймс Стюарт и Джон Комин, лорд Бэднох. Выбор был удачен, ибо отражал расстановку политических сил и обеспечивал их равновесие. Трое (Фрэйзер и оба графа) представляли север страны, остальные – юг. Фрэйзер и Уишарт возглавляли крупнейшие диоцезы, причем первый именовался «Епископом Скоттов» и фактически руководил шотландской церковью; МакДафф был первым из графов, а Стюарт занимал самую почетную должность при дворе. Все это способствовало высокому престижу Хранителей.

Отдав предпочтение названным магнатам, парламент проявил должную осмотрительность. В случае смерти Маргарет претендентами на трон оказывались прежде всего ближайшие родственники королевского дома: Роберт Брюс – лорд Эннандейл и Джон Бэллиол – лорд Гэллоуэй, а среди Хранителей было поровну сторонников каждого из них.

Предвидя трудности и даже возможность гражданской войны, Сконский парламент отправил посольство к Эдуарду I Английскому (1272–1307). Этот шаг не был выражением покорности, как могло показаться из дальнейшего. Обращение к Эдуарду за советом выглядело естественным: сосед шотландцев пользовался громкой славой в Европе и приходился шурином Александеру III и двоюродным дедом принцессе Маргарет. Александер держал от него английские фьефы Тайндейл и Пенрит, за которые принес оммаж в 1278 г., сделав оговорку «кроме моего Королевства», и судьбу которых предстояло решить. Но главное, за все прошедшие годы Эдуард ничем не проявил враждебности к Шотландии. В 1284 г., посылая соболезнования Александеру в связи с ранней кончиной его детей, Эдуард отмечал, что их короны «навеки связаны нерасторжимыми узами». Не исключалась и личная уния между ними. В ответном письме Александер намекал на вероятный брак Маргарет с принцем Уэльским и указывал, что «Норвежская Дева» признана его наследницей.{404}404
  ASR. №№ 13.


[Закрыть]

Нельзя недооценивать ни хитрость Эдуарда I, ни его непреклонность в исполнении своих далеко идущих замыслов. Достаточно вспомнить участь Уэльса. «Существование на северных границах Англии самостоятельного и сравнительно сильного государства само по себе казалось ему опасным».{405}405
  Гутнова Е. В. Возникновение английского парламента, с. 486.


[Закрыть] Но осторожность и расчетливость также были примечательными чертами английского короля, и он сознавал, что миг благоприятен для мирного вмешательства.

Тем временем в Шотландии нарастало напряжение. Еще на заседаниях в Сконе Брюс и Бэллиол заявили, что женщина не вправе наследовать трон, и затеяли жестокую распрю.{406}406
  Chron. Bower, II, p. 138.


[Закрыть] Роберт Брюс-старший, дед будущего короля, невзирая на преклонный возраст (76 лет), с такой страстью повел борьбу за корону, что получил прозвище Соискатель. Отпрыск древнего нормандского рода, он владел обширными землями в Шотландии и Англии и входил в узкий круг знатнейших баронов обеих стран. Он сражался против Симона де Монфора при Люисе, где попал в плен, затем участвовал в крестовом походе в Тунис и служил кастеляном Карлайла, центра английского графства Камберленд. Осенью 1286 г. Брюс и его сын, граф Кэррик, решились на вооруженное выступление против своего основного соперника. Им удалось взять королевские бурги Уигтон и Дамфрис и замок Бэллиола Биттл.{407}407
  Palgrave, Documents, I, p. 42.


[Закрыть] Но Хранители скоро совладали с мятежом и восстановили порядок. Они не только заботились о мире, но и решали другие государственные задачи. Благодаря их неослабным усилиям все органы управления продолжали действовать и страна избежала анархии. В отчетах аудиторов Казначейства за 1287–1289 гг. есть данные о средствах, выделенных на содержание королевских замков «по причине войны» и на возмещение убытков с разоренных угодий.{408}408
  ER, I, pp. 35–41.


[Закрыть]

К 1289 г. Хранителей осталось четверо. Граф Файф был убит своими врагами из рода Эбернети, а граф Бахан умер своей смертью. На смену им никого не избрали из-за раздоров между магнатами. Юная королева все еще находилась в Норвегии, и вопрос о престолонаследии не был разрешен. И шотландцы, и Эрик II, и Эдуард I стремились уладить его как можно быстрее в своих интересах. Шестого ноября в Солсбери был подписан трехсторонний договор, по которому Маргарет признавалась «госпожой, королевой и наследницей» Шотландии и должна была прибыть в Британию до 1 ноября 1290 г. Условия ее брака подлежали особому рассмотрению.{409}409
  Stevenson, Documents, I, № 75.


[Закрыть]

В марте 1290 г. в Биргеме, близ английской границы, открылась ассамблея магнатов Шотландии, где присутствовали все Хранители, епископы и графы, 34 аббата и 50 баронов. Узнав о папском разрешении на брак Маргарет с принцем Уэльским (сыном короля Англии), они выразили на это согласие своему «доброму соседу», если Эдуард I примет их разумные требования.{410}410
  APS, I, pp. 85–6.


[Закрыть],[86]86
  Среди сохранившихся шотландских документов это первое упоминание парламента.


[Закрыть] Эти требования были поставлены в июле на втором Биргемском парламенте, где англо-шотландский договор приобрел окончательный вид.

Биргемский акт провозгласил Шотландское королевство «самостоятельным, отдельным и свободным, без какого-либо подчинения Англии, со своими порядками, областями и марками, как соблюдалось издавна и поныне». Эдуард признавал и закрепил «все права, законы, привилегии и обычаи… Шотландии, как церковные, так и светские».{411}411
  Stevenson, Documents, I, № 108.


[Закрыть] Это были не пустые слова. Последующие статьи гласили: вассалы шотландской короны могут приносить оммаж только в своей стране; ни один житель Шотландии не должен вызываться в суд за ее пределами; парламент не будет разбирать никакие внутренние дела вне Шотландии; запрещается обложение шотландцев налогами и повинностями, если они не связаны с нуждами их страны; все государственные посты и учреждения и порядок их работы останутся прежними; выборы духовенства будут свободны от воздействия извне; регалии и архивы будут бережно сохранены до рождения законного наследника от брака Маргарет с принцем Уэльским. Биргемский договор выносился на утверждение папы, и Эдуарду до поры пришлось с ним считаться.

Документ дает отчетливое представление о политике, которую проводили Хранители от лица «Общины Королевства». Они упорно отстаивали интересы своей страны и старались оградить ее независимость. При сложности обстановки Биргем стал заметным достижением шотландцев, тем более что они имели дело с Эдуардом I. Эдуарда пока устраивало все происходившее: он добился покровительства над семилетней королевой и посредничества в делах Шотландии. Личная уния двух корон была подготовлена de jure, и, казалось, ничто не могло ей помешать. Но скоро король Англии перешел от выжидательной тактики к наступательной. Признаки перемены в его политике сказались уже летом 1290 г., когда без ведома Хранителей он «взял под защиту» самую южную часть шотландской территории – богатый остров Мэн. В августе он отправил своим представителем в Шотландию епископа Даремского и обязал Хранителей подчиняться ему. Под предлогом охраны порядка епископ потребовал сдачи шотландских замков, но получил отказ до прибытия в страну королевы.{412}412
  Ibid., № 103; Foedera, I, pt. III, pp. 72, 74.


[Закрыть]

В сентябре 1290 г. «Норвежская Дева» умерла на Оркнейских островах, по пути в Шотландию.{413}413
  ESSH, II, p. 695.


[Закрыть] Это смешало все расчеты Эдуарда и Хранителей. Со смертью Маргарет древняя династия пресеклась. Джон Бэллиол открыто объявил себя наследником, приверженцы Брюсов спешно вооружались. Хранители прибегли к единственно возможному выходу: 7 октября епископ Фрэйзер обратился к королю Англии с просьбой «приблизиться к границе, дабы утешить шотландцев, отвратить кровопролитие и поставить над ними королем того, кому подобает наследовать по праву».{414}414
  SHD, № 8.


[Закрыть] Поступок Фрэйзера, поборника шотландской независимости и впоследствии непреклонного врага Эдуарда I, объяснялся тем, что над единством страны нависла угроза. Тогда же Эдуард получил еще одно письмо, известное как «жалоба графов Шотландии» и, очевидно, исходившее из окружения Брюсов. Речь шла о «притеснениях», которым якобы подверглись графы со стороны Хранителей, в частности Фрэйзера и Комина. Из семи графов упоминались лишь Файф и Map, а также Брюс Соискатель, не носивший графского титула. «Графы» отрицали право Хранителей на выбор нового короля и надеялись «получить правосудие» от Эдуарда.{415}415
  ASR, № 14.


[Закрыть] «Жалоба» была выпадом против Бэллиола и тех Хранителей, кто сочувствовал его партии.

Эдуард не заставил просить себя дважды. Он действовал стремительно и искусно. Вначале 1291г. он распорядился, чтобы в архивах разыскали все сведения о «сюзеренитете» английской короны над Шотландией, добился от папы Николая IV права взимать в Шотландии крестоносную десятину, принял меры на случай морской блокады страны и ко 2 июня назначил сбор своим баронам и ополчению северных графств в Нореме, на английском берегу Туида.{416}416
  Stevenson, Documents, I, № 126; Foedera, I, pt. Ill, pp. 86–7.


[Закрыть] Десятого мая Эдуард лично прибыл в Норем и внезапно испросил у шотландских послов признания его сюзереном.{417}417
  ASR, № 15; Chron. Rishanger, p. 241.


[Закрыть] Послы, похоже, пришли в замешательство и добились отсрочки, дабы обдумать ответ.

Хотя доказательства, собранные Эдуардом I, состояли «в значительной части из ложных и непроверенных данных»,{418}418
  Гутнова, указ. соч., с. 490.


[Закрыть] его притязания все же не были беспочвенны. Еще в 920 г. король Скоттов Константин II признал верховенство англосаксонского короля Эдуарда Старшего, а в 1072 г. Малколм III поклялся в верности Вильгельму Завоевателю. Правда, в 1189 г. «Кентерберийский отказ» Ричарда I аннулировал все права английской короны на Шотландию, но и в XIII в. такие требования выдвигались, в том числе самим Эдуардом I в 1278 г. Шотландские короли, как и многие их подданные, держали поместья от Плантагенетов, но считали себя вассалами только в отношении английских земель – «кроме своей державы». Эдуард же пытался распространить их вассалитет на саму Шотландию.

После трехнедельного раздумья шотландцы возвратились в Норем. Они также могли бы сослаться на примеры из истории («Кентерберийский отказ» или оговорку Александера III на присяге 1278 г.). Но хотя ответ не содержал ничего подобного, он был хорошо взвешен. Поблагодарив Эдуарда за «добрую волю», послы заявили, что им «ничего не известно о требовании и применении права [сюзерена] вами либо вашими предками», и они не уполномочены согласиться на такой запрос, который может быть обращен только к законному королю Шотландии. Даже если они подчинятся, это никак не расширит прав короля Англии и не ущемит шотландских прав. В заключение Эдуарду учтиво напомнили о Биргемском договоре.{419}419
  ASR,№16.


[Закрыть] Тем самым запрос был умело отклонен.

Шотландский ответ был не просто ловким приемом. Он был безупречен с точки зрения государственного права, поскольку никто не мог отчуждать прерогативы короны в отсутствие монарха. Эдуарду пришлось пойти в обход. В июне 1291 г. он «убедил» Брюса, Бэллиола и еще семерых соискателей шотландской короны в своем сюзеренитете. Магнаты, подписавшие так называемый «Норемский Дар», признали за Эдуардом верховенство (sovereine seignurie) над Шотландией, призвали короля рассудить их и передали в его руки управление страной и королевскими замками.{420}420
  Ibid., № 17; CDS, II, №№ 482–9.


[Закрыть] Они сделали это «без какого-либо принуждения и давления», хотя под Норемом стояла английская армия. Не облеченные высшей властью претенденты пошли на важную уступку и нанесли удар по престижу своей страны. Так как среди них не было ни одного Хранителя и даже не все были шотландцами, они взяли на себя слишком много. При всем том сделка была отчасти выгодна шотландцам, предпочитавшим междоусобной войне посредничество Эдуарда, который в свою очередь обещал вручить королевство и замки будущему избраннику на престол в пределах двух ме сяцев и ограничить свои требования к новому королю оммажем.{421}421
  Ibid., № 485; Chron. Rishanger, p. 128.


[Закрыть] Чтобы придать обязательству Эдуарда еще большее значение, епископы Глазго и Данкелд издали его официальную копию (inspeximus).{422}422
  Stones E. L. G. «The Records of the 'Great Cause' of 1291–1292»// SHR, XXXV, p. 101.


[Закрыть]

Какое-то время шотландцы еще противились нажиму, и когда Эдуард захотел получить ключи от шотландских крепостей, он услыхал единодушный отказ: все пятнадцать кастелянов, управлявших двадцатью четырьмя королевскими замками, пояснили, что держат их не от короля Англии, а от «Общины Королевства Скоттов». Лишь после «Норемского Дара» замки достались англичанам.{423}423
  Barrow, Bruce, pp. SO-1.


[Закрыть] Епископ Глазго Уишарт (как некогда и Александер III) возражал Эдуарду I, что «присяга за Шотландское Королевство не положена никому, кроме Господа».{424}424
  Chron. Bower, II, p. 146.


[Закрыть] Однако Хранители уже исчерпали все средства для защиты шотландских интересов. Одиннадцатого июня 1291 г. они сложили свои полномочия и получили их вновь уже от короля Англии; к четырем шотландцам прибавился пятый Хранитель – английский барон Брайен ФицАлан. Затем Эдуарду как «верховному и прямому» сеньору Шотландии стали присягать прелаты, графы, лорды, фригольдеры и горожане страны. Непринесение клятвы в двухнедельный срок каралось тюрьмой.{425}425
  CDS, II, №508.


[Закрыть] Второго августа Эдуард приехал в Берик, где начался процесс за корону Шотландии.

«Великая Тяжба» за шотландский престол – один из крупнейших судебных процессов Средневековья, который приобрел европейское значение.{426}426
  Neilson G. «Bruce versus Balliol» // SHR, XVI, pp. 1–14; ibid., XXXV, pp.89–109.


[Закрыть] Среди четырнадцати соискателей, помимо шотландских и английских баронов, были граф Голландский, короли Норвегии и Англии. Эдуард I выступал не только арбитром, но и одним из претендентов, как потомок короля Скоттов Малколма III. «Английский Юстиниан» сделал все, чтобы процесс прошел торжественно и с полным соблюдением формальностей. По образцу древнеримского «суда ста пяти» трибунал состоял из 104 аудиторов во главе с самим Эдуардом. Брюс и Бэллиол назначили по сорок аудиторов, а остальные (12 духовных и 12 светских магнатов) были членами Королевского совета Англии.

На процессе, тянувшемся полтора года, наиболее вероятными кандидатами были Бэллиол, Брюс, англичанин Джон Хэйстингс и граф Флорис Голландский – прямые и законные потомки короля Скоттов Дэвида I, внук которого оставил трех дочерей. Бэллиол приходился внуком старшей, Брюс – сыном средней, а Хэйстингс – внуком младшей.[87]87
  См. Приложение II – генеалогическую таблицу.


[Закрыть] Граф Флорис, происходивший от Дэвида I по другой линии, мог бы покончить с прочими кандидатурами, но не представил необходимых документов и снял свой иск.{427}427
  Simpson G. G. «The Claim of Florence, Count of Holland, to the Scottish Throne» // SHR, XXXVI, pp. 111–24; Rot. Scot., I, p. 3.


[Закрыть]

Хэйстингс настаивал, что Шотландия вовсе не является королевством, так как ее правители подвластны Англии и не коронуются при занятии престола. Поэтому страна, как обычное феодальное лордство, должна быть поделена между потомками трех дочерей, а треть отдана Хэйстингсу. Однако аудиторы, в большинстве шотландцы, признали Шотландию неделимым королевством.

Брюс, рассуждая о «естественном праве», подчеркивал, что он на одно колено ближе к Дэвиду I и что еще Александер II назвал его своим возможным наследником. Затем он объединился с графом Голландским при условии, что если один из них победит, то предоставит другому треть королевского домена в Шотландии, причем Брюс мог заменить ее своими английскими землями. Наконец, предвидя поражение, лорд Эннандейл прибег к доводам Хэйстингса в надежде хотя бы на треть Шотландии и отрекся от прав на корону в пользу сына, графа Кэррика, а тот передал свое графство Роберту Брюсу-младшему,{428}428
  ASR, №18; APS, I, р.449.


[Закрыть] который четырнадцать лет спустя стал королем Робертом I.

Джон Бэллиол держался уверенно и немногословно. Его иск покоился на одном аргументе: коль скоро Шотландское королевство неделимо, наследовать должен представитель старшей ветви. Справедливость утверждения была очевидна, и лишь усилия других претендентов отсрочили решение трибунала. Семнадцатого ноября 1292 г. победа была присуждена Бэллиолу. Тридцатого ноября, в день покровителя Шотландии Св. Андрея, Бэллиол вступил на престол в Сконе и через месяц совершил оммаж своему сеньору Эдуарду I. Большая государственная печать Хранителей была разбита на куски «в знак полного сюзеренитета короля Англии».{429}429
  ASR, №20; Chron. Rishanger, p. 363.


[Закрыть]

Многие историки изображали Бэллиола совершенно безвольным монархом, послушной марионеткой Эдуарда I, который преднамеренно посадил его на трон, чтобы распоряжаться Шотландией по своему произволу. Но король Джон не был ничтожеством и далеко не всегда повиновался английскому сюзерену. За свое краткое правление (1292–1296) Бэллиол предпринял ряд продуманных мер, призванных упрочить власть короны. При этом он неизменно действовал через парламент, который в течение года с небольшим созывал четырежды. На первом из них, в феврале 1293 г., был утвержден ордонанс о новом устройстве запада и Гебридских островов. Учреждались три больших шерифства – Скай, Лорн и Кинтайр, куда впервые назначались постоянные представители короны.{430}430
  APS, I, pp. 447–8.


[Закрыть] Король также вызвал для присяги вождей западных кланов во главе с Энгусом Мак-Доналдом и обложил их владения феодальной службой. Не будучи хозяином гэльского запада, Джон не мог быть полноценным королем Шотландии. Тот же парламент, после расследования, постановил вернуть королю все домениальные земли, порученные Хранителями магнатам на период междуцарствия, и внести причитавшиеся феодальные платежи (так, Брюс-младший должен был уплатить рельеф за графство Кэррик). Опираясь на парламент, Бэллиол назначал чиновников, а также возобновил внешние сношения с Фландрией и Францией.

Постоянной заботой Бэллиола было правосудие короны. Накануне очередного парламента он предложил всем желающим «открыть перед нами и советом нашим обиды и преступления, кем-либо им причиненные».{431}431
  Ibid., p. 102.


[Закрыть] Ранее свободная подача исков в парламент не допускалась. Но именно апелляции приблизили разрыв с Англией и падение Бэллиола.

Эдуард I сразу дал понять, что он не только «верховный», но и «прямой» господин Шотландии. Всего через неделю после коронации в Сконе житель Берика по имени Бартоломью, проигравший три разных дела в суде Хранителей, обжаловал приговор в курии не шотландского, а английского короля. В двухнедельный срок Эдуард принял протест, вынес решение в пользу Бартоломью и даже возместил ему убытки.{432}432
  Rot. Scot., I, p. 17.


[Закрыть] На возражение шотландских магнатов, что разбор исков за пределами страны запрещен Биргемским договором, Эдуард отвечал, что не связан никакими обещаниями, что будет и впредь принимать апелляции и, если понадобится, вызовет по ним самого Бэллиола. Второго января 1293 г. король Шотландии был принужден освободить своего сеньора от всех прежних обязательств и денонсировать Биргемский договор.{433}433
  Foedera, I, p. 785.


[Закрыть] Так Эдуард устранил последнюю гарантию шотландской независимости, бывшую в его глазах простым брачным контрактом.

Никогда прежде шотландцы не обращались в суд английской короны как высшую инстанцию. Теперь путь был открыт. Особенно прославилось дело МакДаффа, знатного шотландского барона, тянувшееся с ноября 1293 по май 1295 г.{434}434
  ASR, №21.


[Закрыть] МакДафф подал Эдуарду жалобу на Бэллиола, который лишил его фьефа и бросил в тюрьму. Король Джон твердо отказался отвечать по иску перед английским парламентом. Тогда последний постановил, что король Скоттов должен лично являться для ответа, а если он станет препятствовать жалобе, то может утратить сюзеренитет над ее подателем. Бэллиолу ничего не осталось, как явиться в Лондон, где он заявил, что «не смеет отвечать по любому шотландскому делу без совета своих достойных людей». Однако под угрозой утраты трех своих главных бургов за «неуважение к суду» Бэллиол в конце концов сдался.

Король Скоттов оказался в незавидном положении. Эдуард I обращался с ним как с заурядным вассалом и постоянно напоминал о своем сюзеренитете. Новый порядок апелляций по существу означал, что каждый подданный мог опротестовать, а Эдуард – отменить любое решение короля Шотландии. Среди шотландцев росло недовольство и грубым давлением Эдуарда, и бессилием Бэллиола, который все более поддавался английскому влиянию (так, высший пост канцлера он доверил англичанину Томасу Хансингору). Неизбежное англо-шотландское столкновение было ускорено англо-французским.