Текст книги "Небесный Воин (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Духовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Макс отхлебнул чая из своей кружки, ожидая вопроса, а может быть, и противоречия со стороны своего собеседника, но ничего подобного не произошло.

Никель послушно молчал, стараясь дослушать историю до конца.

А потому, хозяин лесного домика продолжил:

– Деревня подверглась страшнейшей атаке. Не в прямом смысле слова, конечно! Но, как бы странно не звучали мои слова, – деревня погубила сама себя. Все началось с того, что одному из жителей приснился странный сон, в котором тот увидел усопшую во всей ее красе. Женщина предложила сделку: «Я помогу тебе, а ты поможешь мне!». Ничего не напоминает?

– Бабка Марфа сказала об этом перед тем, как вложила мне в руку оружие.

– Вот именно! Ведьма предложила рассказать ценную информацию, взамен на свою «простенькую» просьбу. У каждого жителя деревни найдется свое тайного желание, которое недоступно при обычных обстоятельствах. И ты даже не представляешь, какие черные мысли роятся в голове у некоторых добропорядочных людей, за претворение которых в жизнь, они готовы буквально продать душу! Девушка предложила поделиться мыслями другого человека, который в глубине души жаждет чего-то плохого ближнему своему.

– И он пошел с нею на сделку?

– А чего еще ему оставалось?! Ведьма не оформляла сделку на бумаге с участием нотариуса или подписью каплей крови на древнем холсте. И заметь, не просила в обмен на информацию душу верующего. Она просто рассказала одному из жителей, что соседка готова выкрасть грудного ребенка для черного ритуала. И она знает, как это предотвратить! Девушка пояснила, что после смерти вознеслась к небесам, и Господь назначил ее Хранителем этой самой деревни. Ну, как? Правдоподобно звучит? Ты бы поверил?

Никель задумался.

Если честно, он скептически относился к подобного рода байкам, но из головы никак не хотела выходить история с пистолетом.

– Думаю, все, что касается маленького ребенка, ни в коем случае не должно подлежать сомнению. – Сделал вполне разумный вывод Парамонов. – На это ведьма и давила.

– Совершенно верно! – поддержал его Макс. – Но это еще не полная история с «вещим сном», как ты его называешь. Ведьма прекрасно понимала, что один такой инцидент не принесет ей в «копилку» громкой славы. Ее Темная душа будет бесчинствовать в нашем мире еще тридцать семь дней, и нужно спешить, чтобы добиться максимально возможного результата для того, чтобы угодить своему «господину». И это отнюдь не Господь! Потому, предстояло изобразить великое противостояние…

– Дай угадаю! – перебил его Николай. – Чтобы достичь наибольшего результата, противостояние должно выйти за рамки обыденного, а сделать это можно одним лишь способом. На месте ведьмы я бы противопоставил не зло добру, а зло – злу! Проще говоря, вкупе с информацией о черном ритуале для маленького ребенка, я бы сообщил соседке, что первый житель деревни собирается убить своего дитя. Его нужно непременно остановить и для страховки отобрать малыша, определив того под свою защиту. В идеале – уничтожить родителя! Таким образом, с каждого инцидента я получу двойной эффект, возьму под контроль обе «грешные» души, и так далее по истечении сорокового дня. Каждый следующий раз я буду вытворять что-то подобное, и предстану перед «господином» во всей красе, объяснив, что даже после смерти имею право властвовать в этом мире без ограничений! Вполне вероятно, что в «их» царстве далеко продвинусь по иерархической лестнице. Если, конечно, она существует!

Макс даже похлопал в ладоши:

– Великолепно! Лучшего объяснения даже я бы не нашел! И ты прав, ведьма настроила обоих соседей против самих же себя. Впервые на моей памяти материализовался ритуальный нож в руке у первого жителя. К сожалению, сам я этого не видел, лишь слышал безумные рассказы одного деревенского дурачка. Я искал ритуальное оружие, но когда понял, что, скорее всего это детская выдумка, больше не стал терять время на далекую легенду. Пока ты не убедил меня в обратном. Оказывается, уже очень давно, ведьмы и колдуны могут материализовать любой предмет с помощью сна, но для этого нужна особая связь с усопшей. Вроде той, которая сейчас у вас с бабкой Марфой.

– Хочешь сказать, во мне теперь ее душа?

– Трудно сказать. Душа такая странная вещь, что порой не поймешь, во что она превратится в следующий момент. Одно из двух: либо твоя бабка во время смерти обменяла свою душу на твою, либо оставила все, как есть, но теперь твоя душа приняла темную сущность бабки Марфы, и борется за выживание всю твою жизнь. И как видишь, не безрезультатно! Твое неверие все больше принижает светлую сторону, потому мы и имеем полное право этим воспользоваться. Наша с тобой сделка основана на противостоянии добра и зла. И мы обязаны победить!

– А что будет, если мы проиграем? Что произойдет, если темная сущность превзойдет светлую, и я окажусь на «их» стороне?

Макс пожал плечами и безразлично сказал:

– Ты умрешь!

Никель вздрогнул:

– В одиночестве, в комнате на втором этаже?

Хозяин дома не ответил. Он не стал вдаваться в подробности и просто проинформировал:

– Я уже говорил, что наша сделка не так проста, какой ты ее считаешь. Мало того, ты сам настоял на том, чтобы продолжать начатое, хотя я сначала не согласился с твоей кандидатурой.

– Знаю, знаю! – ответил Парамонов. – Я не тот человек, который тебе нужен. И пожертвовать мною тебе крайне сложно!

– Я не это имел в виду…

– Неважно! Я заработаю эти «бабки», чего бы это ни стоило! Я вижу – ты честный человек и не обманешь меня. Честно признаюсь, твои рассказы мало похожи на правду, и единственное, что меня сейчас заботит – это тридцать тысяч евро. Маленькие желтенькие бумажки, готовые дать мне возможность продолжить жалкое существование. Но имей в виду, я ответственный человек и выполню свой «контракт» во что бы то ни стало. И даю тебе слово, если «они» действительно свяжутся со мной, я выведаю нужную для тебя информацию. Клянусь своей душой!

– Твоя душа уже показала, на что способна. На далее, как вчера, ты поднял оружие на своего освободителя.

– Освободителя, заключившего со мной сделку, проигрышем в которой будет смерть!

– Никто не говорил, что будет легко! – грозно ответил Макс.

– А я и не ждал этого! Договор есть договор, и я его выполню! Прежде всего, хочу извиниться за свой дерзкий поступок этой ночью. И просто дать тебе честное слово, что никогда в жизни больше не направлю оружие в твою сторону. Идет?

– Идет. – Усмехнулся Макс и пожал ему руку.

– Но все же я хочу услышать конец истории про далекую деревню. – Попросил Никель.

Хозяин дома взглянул на собеседника, стараясь понять, просто ли это интерес, или все же Николаю хотелось верить в услышанное?

Но историю он закончил:

– Каждому жителю приснился подобный сон. По словам ведьмы, кто-то пытался утопить подругу в местной реке, завидуя нажитому имуществу. Хотя, какое там имущество можно нажить в голимом захолустье. Кто-то хотел позариться на чужую женушку; отдельные личности, собравшиеся в горстки, планировали наказать местного купца, который, по словам ведьмы, изготавливал товар из кожи младенцев и украшал его пуговицами, выполненными из глаз умерших стариков. Рыбаки не знали покоя от наглых охотничьих псов, что довольно часто прокрадывались в их амбары и тоннами уничтожали пойманную рыбу. В отместку, они травили собак, или же просто, завидев животное, отрубали ему голову огромными тесаками, в свою очередь, навлекая на себя гнев охотников. Люди не просто устраивали бедствия в деревне. После себя они оставляли горы трупов. Помниться в одном инциденте маленькая девочка ткнула отца кухонным ножом прямо в живот за то, что он не разрешил ей прогуляться с любимой собачкой. В ответ, мать убила свою же дочь, выстрелив той в лицо из отцовского ружья. Брат шел на брата, а отец на сына. Матери с дочерями стали кровными врагами, а соседи могли устроить поножовщину из-за мелкой ссоры прямо на глазах у маленьких детей. Месть ведьмы была страшной, и деревня даже не подозревала, чьих рук это дело.

– И никто не обратил внимания на странное поведение жителей? – спросил Никель.

– Никому не было до этого дела! Словно все обитатели разом сошли с ума. По истечении сорока дней с момента смерти девушки, ее темная душа предстала перед своим «господином», а в деревне все еще продолжались волнения. Смерть стала обычным делом для жителей, будто бы они и не знали другой жизни.

– Но должен был кто-то вырваться из этого безумия? – Никель старался найти лучик света в этом «темном царстве».

– Совершенно верно! – оправдал его ожидания Макс. – Один житель деревни все же улизнул из этого места, перед тем как началось смертельное побоище огромных масштабов. Ее звали Злата. Без нее мы бы и не узнали о случившемся. Девочка рассказала о кровавой бойне в деревне, когда с трудом достигла близлежащего поселения. Грязные, испачканные в крови волосы; сломанные ребра и левая рука говорили о том, что она не шутит. Девочке было всего двенадцать лет, и она с трудом могла говорить. Ее тело покрывалось крупными мурашками об одном лишь упоминании названия своей деревни. Во время рассказа Злата не раз теряла сознание, ей мерещились страшные монстры с рогами на голове и длинными хвостами. Девушку трясло так, словно она видела перед собой самого Князя Тьмы. Так душа ведьмы повлияла на сон молодой девчонки.

Через несколько дней, жители соседнего поселения собрали добровольцев и двинулись в эту деревню. А когда добрались, то увидели страшную картину: горы трупов бесхозно лежали на улице и даже не были преданы земле. Жилая зона раскурочена до такой степени, что была не пригодна для нормальной жизни. Столпы пожарищ раскинулись по всей деревне, задевая практически каждый дом, и ни одного живого человека. Никого, кто бы смог объяснить увиденное!

Хотя нет!

Вроде бы кто-то остался в живых, но по прибытию добровольцев, самолично поджег себя в своем же доме. Его глас разлетался по деревне вопиющим рыком: «Тебе меня не провести, ведьма!».

Добровольцы осмотрели деревню. Основным оружием, которым пользовались жители, были топоры, вилы, лопаты и еще какая-то домашняя утварь. Ничего необычного, ее можно сыскать в любом сарае или амбаре. Естественно, охотники применяли ружья. Никакого ритуального кинжала никто не видел.

– А эта девушка… Злата, она осталась жива?

– К сожалению ненадолго. Ее преследовали какие-то видения, разговаривали с ней, и все же привели к утесу, откуда в свое время сорвалась ведьма. Девушка прыгнула по своей воле, как говорили позже очевидцы. Ее унесло сильным течением, а тело нашли спустя несколько дней в том же самом месте, где обнаружили ведьму.

Макс замолчал.

История закончилась, а осадок остался. И где-то в глубине поселения остался ритуальный кинжал, который так и не удалось найти.

«Глок-17» этому подтверждение!

До сегодняшнего дня Макс твердо верил, что ведьмы и колдуны могли превращаться в любое животное или предмет. Для них не составляло труда принять обличье дикого звери или же деревянного колеса старой телеги. Но, если с помощью сна усопшая может отправить настоящее оружие в реальный мир, это совсем другое дело. Сколько пакости можно сделать, вложив в руку верующего заряженный пистолет, и подчинить сознание.

– Ты хочешь меня напугать? – сделал свой вывод из этой истории Парамонов.

– Я хочу тебя предупредить! И показать на примере этой истории, насколько опасны «вещие сны». Подчинив твое сознание, бабка Марфа тем самым решила свести счеты со мной. Но, самое главное – первое знакомство состоялось! «Они» тебя заметили и теперь не упустят из виду твою душу. Ты должен знать, с каким коварным соперником тебе придется столкнуться! Бабка Марфа была только приманкой. Следующая ночь расставит все на свои места. Тебе предстоит выбрать, на чьей ты стороне. Я хотел бы тебе помочь, но не смогу этого сделать, пока ты не поверишь!

Пока хозяин дома рассказывал эту историю, на улице стемнело.

Макс поглядел на часы: 23:09.

– Я возьму с собой «ствол»! – уверенно сказал Никель.

– Не думаю, что он сможет тебе помочь. – Воспротивился собеседник.

– И все же мне с ним будет спокойнее. Если ты боишься…

– Я не боюсь! – перебил его Макс.

Он быстро собрал «Глок» и вставил магазин. Еще раз посмотрел на оружие, покрутил его в руке, словно убеждаясь, что все это не морок, и протянул Никелю:

– Я тебе доверяю. И уверен, что ты не используешь его снова против меня.

– Я обещал!

Макс посмотрел ему в глаза, и снова мелькнула нотка сомнения. Он прекрасно понимал, что в подобную авантюру Николаю сложно будет поверить. Такие слова, как «ведьма» или «колдун», он слыхал только в сказках. Церковь была настолько далеко от его души, что все истории казались легендарным вымыслом.

Только одно Макс знал наверняка – «Глок-17» никогда не покинет его скользкий разум. Он до конца жизни будет метаться из стороны в сторону; сомневаться в учении веры и скептицизма, пока действительно не увидит все своими глазами.

И эта ночь должна переубедить его раз и навсегда.

– Запомни, Николай! – Макс напоследок еще раз явил истину, когда пистолет вновь оказался в руках наемного убийцы. – Самое сильное оружие – это вера! Как бы тебе не хотелось думать по-другому!

– Я тебя понял. – Неожиданно вырвалось в ответ.

Никель сделал последний глоток из своей кружки и засеменил в комнату на втором этаже. Его вдруг накрыло предчувствие, как в тот злополучный день, когда он попал в лапы банды Лихача.

Будто этой ночью должно что-то произойти.

Что-то нехорошее.

Но, теперь у него есть настоящее оружие. И он непременно им воспользуется.

В благих целях!

Глава 5. Комната страха

Этой ночью Никель уснул, как младенец. Всему виной недавний инцидент, что произошел с ним по злой воле бабки Марфы, и после которого только по счастливой случайности он едва не застрелил своего спасителя в его же доме.

Тяжесть прошедшего дня, долгая лента разговоров, мыслимых и немыслимых последствий неподъемным грузом навалилась на плечи Парамонова. Он уже плохо себе представлял, чьи слова можно было взять за правду, а чьи – нет! Его разум вроде бы верил рассказу Макса, но в то же время отказывался принимать все за чистую монету.

Так уж устроен уклад жизни в его мире. Каждому сказанному слову требовалось весомое и неопровержимое доказательство. И никто на этой земле не мог его предоставить в полном объеме.

Единственной реальной вещью был даже не «Глок-17», который он получил от своей бабки. Никель свято верил, что этому событию есть вполне себе достойное объяснение.

А самая реальная вещь на сегодняшний момент – это пачка желтых купюр, достоинством в двести евро, и количеством в пятьдесят штук. Итого: десять тысяч!

Такие «бабки» Никель мог заработать только за несколько недель, отправившись в дальние края для выслеживания очередного преступного авторитета по приказу Фомы. Рискуя своей жизнью, жизнью случайных свидетелей и вообще просто хороших людей, волею судьбы появившихся на линии огня.

Но, сейчас все было по-другому!

Фома мертв. Его сферу влияния уже наверняка делят собратья по оружию, не забывая продолжать поиски наемного убийцы, назначив за голову Парамонова кругленькую сумму.

Нельзя упускать тот факт, что банду Лихача, могли уже обнаружить следственные органы на загородной даче. Шум драки, которую устроил Макс, могли услышать случайные люди, и нельзя полностью отрицать то, что вскоре после побоища на место прибыла местная полиция и сделала свои верные выводы. А если принять во внимание и хотя бы на минуточку представить, что кто-то из них связан с головорезами Лихача или Фомы, участи Никеля не позавидуешь!

Весь персонал следственного комитета, приближенные Фомы и верные друзья Лихача прочесывают сейчас каждую пядь земли, стараясь наказать беглого преступника.

Не далек тот миг, когда вся когорта охотников за головами вломится в убогое жилище в самом центре леса и возьмет Никеля тепленьким, прямо во время сна.

От пугающих умозаключений Парамонов проснулся.

Его не прельщала мысль оказаться в ловушке четырех стен, когда нагрянет шайка местных бандитов. Да, у него под подушкой мирно покоился «Глок», заряженный еще десятью патронами, но он ни в какое сравнение не шел с тем оружием, которое приволокут в этот дом его враги.

Да и зачем так усложнять ситуацию, если можно наскоро обложить сухим лапником деревянное жилище и просто поджечь. Голос беглеца, заживо горящего в карающем огне, разнесется по лесу в назидание всем присутствующим, и никто не в силах будет ему помочь.

Никель отогнал страшные мысли, невыносимой тяжестью навалившиеся на плечи. Думать об этом он больше не имел права. В своей комнате на первом этаже, а может, как и прошлой ночью – с зажженной свечой на кухне, находился человек, который заключил с ним сделку.

Сделку, оцененную в тридцать тысяч евро!

Пока головорезы Фомы вычислят его местоположение, пройдет целая вечность. Никель будет уже далеко с кругленькой суммой в кармане и новеньким паспортом за душой. Он смело заляжет на дно, никому в этом мире не доверяя, и будет лежать столько, сколько потребуется. С такими деньгами его никто не в состоянии будет отыскать.

Молчание – золото!

А в его случае – евро!

Но мысль о том, что его все же могут найти раньше, гнетущей тяжестью давила на грудь. Ему становилось труднее дышать, словно легкие уменьшились в объеме. Он жадно хватал воздух, пытался прогнать тянущую боль во всем теле, пока, наконец, не осознал, что все это происходит на самом деле. И тяжесть в груди не психологическая атака, какой термин частенько применяют психиатры, а самая настоящая реальная боль.

Она пронзила его до костей, сдавила грудную клетку, словно в то место положили тяжелый предмет, и Никель с ужасом услышал неприятный хруст.

Не нужно быть гением, чтобы понять – трещали его кости. Еще мгновение и грудная клетка проломится, острыми осколками костей повреждая внутренние органы.

Парамонов закричал, позвав на помощь Макса. Но вместо крика, он услышал слабый хрип, больше похожий на стон умирающего человека. Настолько тихий, что его не то, чтобы Макс, – рядом стоящий человек ни за что бы на свете не услышал.

Руки его не слушались, ноги стали ватными, а взгляд помутнел. Никель почувствовал, как неведомая сила жестче прижимает его к кровати. Он напряг мышцы до предела в области груди, создавая слабое сопротивление. Попытался вновь пошевелить рукой, чтобы сунуть ее под подушку, где находился верный «Глок», хотя, как использовать пистолет в такой ситуации – даже не представлял. Он не видел перед собой вероятного противника, комната была пуста и темна, только еле видимое облако парило над ним, бесформенной сущностью создавая иллюзию тумана.

Парамонов ощутил, как давящая сила в области груди чуть-чуть ослабла, и часть своего напора перенесла на горло. Чьи-то невидимые пальцы надавили на трахею и Никель закашлялся. Стало совсем невозможно дышать, а с каждым новым толчком, из его рта вырывались клубы пара, словно в помещении придавил мороз.

В комнате стало холодно.

Тело Парамонова покрылось большими мурашками. Его затрясло, словно маленького ребенка, то ли от холода, то ли от страха. Разум чертил в воздухе ужасные видения, а глаза Николая испуганно шарили по комнате, пытаясь зацепить взглядом вероятного противника. Но, всякий раз, когда он устремлял взор в ту или иную часть комнаты, силуэты испарялись, словно играли с ним в прятки.

Краешком глаза он уловил незаметное, но быстрое движение, будто что-то, крадясь по полу, молниеносно укрылось под кроватью.

«Это не наяву! Это не наяву!» – сознание не хотело верить в происходящее, но неведомая давящая сила вновь и вновь убеждала его в обратном.

И в следующий момент большая серая кошка прыгнула на грудь Парамонову.

Страх наливной волной встретил его податливый разум. Еще сильнее задрожали колени и кисти рук, холодный пот пронзил с головы до ног, и Никель, наконец, осознал, что всему виной не дикий холод.

Он вдруг реально почувствовал мягкие лапы на своей груди и неподъемную тяжесть, что вскоре сомнет стонущие кости. Он был на грани безумия, старался не потерять сознание, дикий кашель душил его, не давая возможности сделать хотя бы вдох. Тело буквально онемело! Теперь Никель не чувствовал ни рук, ни ног, будто их вовсе не было.

Серая кошка принюхалась и медленно повернула голову, взглянув прямо на него.

Большие зеленые глаза с узкими зрачками неистово светились в темноте. На фоне легкой дымки создалось впечатление, что кошка плывет, словно в тумане, а когда они с Парамоновым соприкоснулись взглядами, накатила волна немыслимого ужаса.

Зеленые глаза расширились, шерсть вздыбилась, а точеные когти впились в грудь Никелю с новой разрывающей болью. Наемный убийца вдруг осознал, что не видел ничего ужаснее в своей жизни. Ужас рисовал перед ним страшные картины, создавал немыслимые образы, и тонкий слух вдруг поведал ему, что к кровати кто-то приближается.

Кто-то поистине жуткий и мерзкий!

Дальнейшее развитие ситуации, ни в какое сравнение не шло с его нынешней участью. На мгновение Парамонову захотелось, чтобы «братва» Фомы его нашла. По крайней мере, он знал, чего от них ждать!

И вот, когда Николая пронзила очередная волна безумного ужаса, и он понял, что нет на свете поистине ничего более зловещего, кошка заорала нечеловеческим голосом.

Комнату пронзила давящая боль, словно она была живым организмом. Даже Парамонов почувствовал, как от страха и невыносимого зла задрожали стены. Разум Никеля померк на фоне громкого завывания, из глаз выступили слезы, и сердце было готово вырваться из груди.

Ему хотелось закричать, но голос превращался в едва слышимый крик.

Ему хотелось убежать, но ноги больше не слушались его.

И, наконец, ему захотелось умереть, но пистолет был вне зоны досягаемости.

«Оружие тебе не поможет. – Мелькнул в голове голос Макса. – Главное твое оружие – это вера!».

Сознание уже стало проваливаться в небытие, глаза медленно закрывались, и сладкое удушение клонило его в царство мертвых, когда до Никеля, наконец, дошел смысл сказанных Максом слов.

«Отче наш» – разум прошептал вместо него, потому что губы отказались подчиняться.

Кошка перестала кричать и принюхалась. Зловещая тишина резанула слух, но эхом еще отдавался громкий ор.

«Отче наш!» – яростнее повторил Никель.

Неведомая сила ослабила хватку, и Парамонов глотнул свежего воздуха. Кошка уставилась на него удивленным взглядом, словно не понимая, что же на самом деле происходит. Она уже не весила, как девятитонный грузовик и не пугала, как самое страшное чудовище на земле.

Работает! Работает, мать твою! Кто бы мог подумать!?

– Верую! – теперь Никель мог с трудом, но говорить. – Верую в тебя, Господь и всегда верил, только не хотел это признавать!

Макс говорил, что нужен определенный порядок слов, но, видимо, серой кошке хватило и этого. Она злобно фыркнула и, оттолкнувшись от груди, спрыгнула на пол.

Парамонов почувствовал, как кошка царапнула его острыми когтями, и легкое жжение пронзило его тело. Кровь выступила на груди, словно серое чудовище готовилось провести темный ритуал, помечая потенциальную жертву.

Никель задышал полной грудью.

Свежий воздух проник в легкие, обогащая кровь кислородом. Серая дымка, кружившая над кроватью, тут же рассеялась, и комната снова приобрела темный оттенок, словно никакой серой кошки и в помине не было.

Тело Никеля все еще дрожало, смешно выглядя со стороны.

Он лежал на кровати и боялся пошевелиться. Никогда бы в своей жизни он не подумал, насколько действенна сила молитвы. Сказочные рассказы знакомых священников, ни в какое сравнение не шли с сегодняшним инцидентом. Никто на всем белом свете не смог бы его убедить в существовании неизвестной силы, пока он сам не лицезрел одну из этих сущностей.

Но, Никель не знал главного, – это все только начало!

Сделка с Максом оценивалась в тридцать тысяч евро, и хозяин желтеньких хрустящих купюр не желал отдавать их просто так. Уговор есть уговор.

Да пошел ты, со своими «бабками»!

Ему вдруг захотелось срочно покинуть комнату на втором этаже и бежать без оглядки, но ноги до сих пор не слушались. Ужас сковал тело и разум, и ни при каких обстоятельствах не захотел отпускать.

Скрипнула входная дверь, и Парамонов невольно вздрогнул.

Тут же запахло болотной трясиной или, возможно, плесенью. Никелю почудилось, что он находится в затхлой комнате, а вокруг него распростерлись болота местных лесов.

Сквозь приоткрытую дверцу скользнула темная тень, так похожая на силуэт маленького ребенка. Скользнула настолько быстро, что Николай не смог уловить, в какую часть комнаты переместился незваный гость.

– Ты не видел мою кошечку? – голос справа застал его врасплох, и сердце вновь захотело вырваться из груди, а вместе с этим и навсегда покинуть комнату.

Тоже мне, кошечка! Это же настоящий монстр! Чуть в штаны не напрудил при виде серой твари!

Но, в глубине души возник вполне разумный вопрос: откуда здесь маленькая девочка? Макс решил над ним подшутить?

Никель ощутил прикосновение. Рука девочки сжала ладонь Парамонова, и дитя жалостливо попросила:

– Я потеряла свою Мусю. Давай поищем ее вместе?

Девочка резво дернула его за руку, отчего Никель едва не свалился с кровати. В последний момент он выставил ногу и уперся ею в холодный пол.

К его удивлению, весь пол был устлан сыпучей землей, от которой исходил зловещий запах, словно землю принесли прямиком с городского кладбища. Неприятный хруст под ногами громко зазвучал в комнате, эхом отдаваясь в каждом ее уголке, и Парамонов даже боялся взглянуть под ноги, чтобы увидеть, что же такое склизкое и отвратительное крошится под ним.

Он не видел лица девочки. Лишь темный силуэт и мертвецки прямые черные волосы, спадающие на ночную длинную до пола сорочку.

Страх немного отступил, после того, как появился ребенок. Эта девочка явно успокаивала, и Никелю хотелось думать, что это всего лишь страшный сон. Но, какое-то незнакомое чувство все равно не покидало испуганный разум, словно кто-то настойчиво заставлял поверить в то, чего на самом деле не существовало.

– Нам нужно поторопиться. – Сказала девочка. – Иначе он придет и заберет мою Мусю.

– Кто «он»? – спросил Никель.

Но девочка не ответила. Она лишь показала под ноги Парамонову и быстро произнесла:

– Посмотри под кроватью. Может моя кошечка там?

Никелю пришлось опуститься на колени, что бы заглянуть под кровать. Резкий хруст раздался в полной тишине комнаты, и на миг показалось, что под коленями раскололся череп какого-то животного.

Животного ли?

Никель опустил голову.

Под кроватью точно не было кошки. Она впопыхах убежала, когда «Отче наш» сыграл свою немаловажную роль в жизни наемного убийцы. Вера – самое сильное оружие, все время повторял Макс и был абсолютно прав! Когда бы еще Никель использовал его в благих целях по отношению к самому себе. Кому рассказать – ни за что не поверят!

Парамонов уже намеревался встать с колен, но вдруг услышал громкий голос маленькой девочки:

– Нет! Нет! Он уже здесь! Не забирай мою кошечку, пожалуйста!

И Николай увидел, как юное создание бросилось к двери и скрылось за ее пределами. Дверь со скрипом притворилась, и в комнате снова повис безмятежный мрак.

Земля под ногами никуда не делась, лишь зловещая вонь только усилилась, проникая в сознание, и намекала на то, что весь этот кошмар далек от завершения.

Черт его дернул в последний раз посмотреть под кровать!

Что он там хотел увидеть? Миленькую кошечку, которая не так давно кричала во весь голос и когтями впивалась в грудь?

Ничего подобного он там не увидел! Только две лишние ножки кровати, на которой он безмятежно спал.

Стоп!

Откуда у кровати шесть ножек? Четыре обычные и две такие широкие, словно она должна выдерживать настоящего слона.

Разум достроил картинку, когда легкий ветерок невесть откуда пронесся по комнате. А сердце в очередной раз застучало, с быстротой лани набирая обороты.

Уже выныривая из-под кровати и ударяясь головой о ее дно, Никель понял, что это были не дополнительные ножки, а лохматые лапы какого-то животного.

«Зверь, о котором твердила бабка Марфа» – сначала вырвалось из памяти.

Но, Николай точно помнил, только сны со вторника на среду обладали правом сбываться, а вот со среды на четверг – не имели никакого отношения к его дальнейшей судьбе.

Да и сном это было не назвать. Слишком правдоподобно выглядело сие действие. От реальности не отличить!

Парамонов головой ударился о кровать, пытаясь подняться во весь рост, и повалился на могильную землю. Звонко затрещали за его спиной усопшие кости, превращаясь в костную муку; белесая пыль поднялась над комнатой, и Николай смачно чихнул.

– Будь здоров! Но не забывай, что болезнь вмиг тебя настигнет, коли я того пожелаю!

Неприятный голос звучал, словно из потустороннего мира, и тело Парамонова затряслось, будто в эпилептическом припадке. Снова это знакомое ощущение, когда страх пронзает с головы до пят и хочется умереть на месте, чтобы больше не испытывать такие мучения.

«Отче наш! Отче наш!» – Никель не помнил слов всей молитвы.

Да, что там «не помнил»! Будем честны хотя бы по отношению к себе.

Он ее вовсе не знал! Только первые два слова!

Когда Макс сунул ему сложенный вчетверо лист бумаги, она так и осталась в кармане джинсов.

Хотя нет! Перед сном он успел немного почитать, пока его не срубила дикая усталость. Все произошло настолько быстро, что вспомнить теперь, куда делись слова молитвы, не представляется возможным.

Существо вальяжно обогнуло кровать, и Парамонов услышал скрип туго натянутых пружин. «Оно» село на его спальное ложе, прогибая своим весом жалобно скрипящее днище.

– Отче наш?! Отче наш?! Ты гребаный предатель! – голос теперь не звучал, будто из законопаченного гвоздями гроба.

Он звенел над комнатой, безумной силой разрезая пространство. От этой мощи съеживалось сердце, сокращались мышцы во всем теле, и только одно чувство укутывало Николая с головы до пят – ужас.

Даже не страх! Самый настоящий ужас!

Он не давал ему пошевелиться, здраво соображать или вспомнить хотя бы часть молитвы. Хотя, по словам ночного гостя, молитва ему не причиняла вреда. Он сам повторил «Отче наш» два раза подряд, презрительно наплевав на силу Господа. С таким чудовищем невозможно было бороться.

Парамонов все еще лежал на холодной земле, что устилала пол его комнаты. Руки раскинуты в стороны, глаза зажмурены с такой силой, что веки свело в ужасной судороге. Он боялся разомкнуть их и посмотреть страху в глаза. Он боялся собеседника больше самой смерти!

Внезапно Никелю почудилось, что по телу пробежал холодок. Потом еще и еще! Словно маленькие сороконожки затеяли детскую игру в догонялки.