Текст книги "Небесный Воин (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Духовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Тогда откуда здесь «Глок»? Не уж-то сама бабка Марфа притащила его сюда?

Парамонов футболкой обтер оружие, проведя поверхностную чистку. Пистолет был исправен, в этом он не сомневался. Да и магазин по весу был как минимум наполовину заполненным. Патронов десять! Может двенадцать!

– Спасибо, бабка Марфа!

Никель не стал тратить время на то, чтобы одеться. Как и в своем сне, он в одних трусах покидал комнату на втором этаже, только теперь имея одно преимущество.

С ним был «Глок-17»!

А это уже реальная угроза. Он не станет бежать, как последний трус. Не станет прятаться, словно загнанная жертва. Он просто убьет зверя и выберется из этого дома через входную дверь, имея при себе, по крайней мере, десять тысяч евро.

Легонько скрипнула дверь. Настолько легонько, что шума от нее было не больше, чем от назойливой мухи. Ни один человек в мире не смог бы его услышать. И это стало еще одним преимуществом.

Скрытность – его конек! И с этим не поспоришь!

Вмиг он оказался на лестнице и заметил на кухне слабый огонек.

Макс и не думал ложиться отдыхать. Все это время он мирно сидел на кухне и обдумывал свой коварный план. Перед ним горела свеча, и Никель видел широкую спину на фоне тусклого блеска огонька.

Цель была близка, но с такого расстояния стрелять Парамонов не хотел. Оружие никто не испытывал, а тот выстрел во сне в голову лохматой твари – не в счет! Посему следовало подобраться поближе.

Он осторожно спускался по деревянным ступеням, не покидая из виду широкую спину зверя. Всякий раз, когда высохшее дерево издавало неприятный скрип, наемный убийца замирал на месте. И лишь только полностью убедившись, что его не заметили, продвигался ближе к своей цели.

Опыт играл немаловажную роль!

Единственное, чего он не сделал, так это не послал патрон в патронник. Но, не беда! Сколько раз он проделывал такие трюки! Всего лишь нужно подобраться к своей жертве, и он в мгновение ока передернет затвор и нажмет на курок.

Никель спустился по лестнице. Оставалось еще пару шагов, чтобы фигура Макса полностью появилась в проеме дверей, и вот тогда за дело примется «Глок».

Ни при каких обстоятельствах Макс не мог его слышать, а тем более видеть. Тем не менее, Никель успел сделать еще один шаг, после чего человек, одетый в черную майку, а не в кожаную куртку, хладнокровно дунул на свечу.

В доме воцарилась кромешная тьма. Никель никого не мог разглядеть впереди себя, и не придумал ничего лучшего, чем выстрелить наугад. Времени на обдумывания у него не осталось.

Раскатом грома запел черный пистолет, исторгая языки пламени. Зазвенело в ушах, и застонали барабанные перепонки. Дом наполнился таким грохотом, что, казалось, эхо разносится на весь лес.

Только после пятого выстрела, Парамонов, наконец, осознал, что стреляет в пустоту. Пламя, вылетавшее из ствола, на короткие промежутки освещало кухню, и как ни странно, в ней никого не было. По крайней мере, в том мете, куда целился Николай.

Куда подевался зверь, черт побери!

Никель сделал паузу. Выстрелы прекратились, но в ушах все также продолжало гудеть. Пустое помещение не лучшее место для стрельбы.

Этого замешательства хватило Максу, чтобы вовремя среагировать. Он не покидал кухню, как могло показаться на первый взгляд, и Парамонов тут же в этом убедился.

Из дверного пролета выпорхнул стул, и Никель не мог его видеть в кромешной темноте. Деревянные ножки ударили его точно в живот, Парамонов инстинктивно сделал еще выстрел и отлетел к лестнице, по которой спускал мгновениями раньше.

Все бы ничего! Можно было спрятаться за край лестницы и снова открыть огонь, надеясь на удачу, но, к сожалению, «Глок» выскользнул из руки, и его поглотила темнота прихожей.

Николай ни за что бы его не нашел в бесконечной тьме. Но на помощь пришел Макс. Он щелкнул выключателем, и лампы вспыхнули с неумолимой яростью.

Никель прикрыл глаза, спасаясь от нестерпимого света. В голове шумело, словно ему одели на голову ведро и с силой врезали по нему кувалдой.

– Откуда у тебя оружие? – голос Макса пробился сквозь безудержный гул.

Парамонов не ответил.

Вместо этого он бросился на противника, вкладывая в удар всю свою злость. Пистолета в его руках теперь не было, а потому приходилось атаковать голыми руками.

Макс увернулся в последний момент, пропуская Никеля мимо себя, и с силой впечатал кулак в его корпус.

Парамонов застонал.

Мало ему было шума в голове, теперь еще болела и грудь! Но останавливаться на такой негативной ноте он не желал. Самолюбие снова взяло верх над благоразумием, как и в тот раз, когда сил отказаться от убийства Елизара не нашлось. Он прекрасно понимал, что его станут искать, и, несомненно, найдут. Но это «маленькое» неудобство смело отодвигалось на второй план.

«Убей зверя!» – закричала бабка Марфа в его голове.

Никель снова ринулся на своего обидчика. Парамонов слыл неплохим бойцом – каратэ, самбо, джиу-джитсу. Сколько раз он побеждал противника, так и не начав толком схватку. В редких случаях бой заканчивался шестью – семью ударами, но в основном хватало двух; противник просто не успевал среагировать.

Положение с Максом было куда хуже! Никель просто бил в пустоту, а его спаситель демонстрировал великолепную реакцию. Ловко парируя удары совсем не плохого бойца, Макс успевал вовремя проводить и свои атаки.

Никогда прежде Николай не был так беспомощен.

Невыносимо болела грудь, принимая на себя череду ударов; жгло в районе солнечного сплетения, заставляя некогда идеальное дыхание предательски сбиваться. Пару раз он пропустил легкий удар в область шеи, который не так сильно отзывался отголосками боли, как больше его выводил из себя. И это не беря в учет то, что Макс не бил Парамонова по лицу.

– Что на тебя нашло, Николай! – хозяин дома пытался привести в чувство своего противника.

Никель не стал тратить время на разговоры и с новыми силами набросился на «зверя». Ему во что бы то ни стало, захотелось одержать верх!

Макс остановил его прямой ногой в живот.

Да, было больно! Но Николай, ни при каких обстоятельствах не желал сдаваться.

Удар!

Еще удар!

И еще!

Никель спиной врезался в поручни деревянной лестницы, хватаясь за поврежденную поясницу. Но и это не смогло его остановить.

Зверь должен умереть!

И никак иначе!

Кулак Парамонова вновь метнулся вперед, целя в лицо искусному противнику. Тело сжалось в комок, вкладывая в этот удар всю свою ненависть.

Но Макс снова был готов.

Он перехватил руку Никеля и вмиг оказался у того за спиной. Болевой прием вышел на удивление легко, Парамонов даже не оказал сопротивления. Сгибая локтевой сустав, Макс заломил руку за спину, а свободной рукой обвил шею противника:

– Что случилось, Николай? – цепкие объятия не отпускали скованное тело.

Никель попытался вырваться, но тщетно. Макс ударил его в голень, заставляя грохнуться на колено, и больше усугубить и так плачевную ситуацию.

– Двойка превратилась в тройку… – пробормотал Парамонов.

Хозяин дома не сразу вник в смысл сказанных слов.

– Что ты имеешь в виду?

Николай вновь попытался избавиться от удушающего приема, но когда понял, что все попытки не приносят результата, оставил это бесполезное дело.

Макс сильнее сдавил его горло. Стало тяжело дышать, словно в легкие прекратили подачу кислорода.

– Сны… со вторника на среду… – одними губами прошептал Никель и потерял сознание.

Макс подхватил обмякшее тело и перенес его в комнату на втором этаже. Укладывая Никеля на кровать, он прекрасно понимал, что сегодняшняя ночь уже не принесет желаемого результата, но слова Парамонова никак не выходили из головы.

И уже когда Макс спускался по деревянным ступеням, его осенило. Сны со вторника на среду – старое поверье, которому уже больше тысячи лет! Древние старцы верили в то, что в эту ночь, все, что приснилось человеку в новом месте, непременно сбудется.

Чушь собачья!

Макс прожил не одну сотню лет, и никогда в его жизни не было ничего подобного. Мало того, верования снам – большой грех. Сны всего лишь случайная информация, вырвавшаяся наружу, и никаким образом не поддающаяся объяснению.

Этой ночью Никель хотел его убить, значит, во сне видел действительно в нем угрозу. Что ему приснилось – оставалось пока загадкой, но самый главный вопрос, на который не нашлось ответа – откуда появилось оружие? Как, и по чьей воле, оно проникло в дом? И кто вложил пластиковую рукоять «Глока» в руку наемному убийце?

Макс подобрал пистолет и направился в свою комнату на первом этаже. Ночь уже подходила к концу, а потому предстояло хорошенько выспаться. У него к Никелю было много вопросов, ответы на которые возможно и не знал сам Парамонов. И самая ужасная мысль вдруг мелькнула в голове Макса, верить в которую разум наотрез отказывался.

Неужели «они» обнаружили его лесной домик?

Если это так, следовало немедленно убраться из этого места. Хотя у Николая оставалось еще две ночи до конца договора, и надежда, безусловно, должна умереть последней! Макс все же надеялся на то, что «они» обязательно свяжутся с его новым знакомым. Другой вопрос – как поведет себя Николай, когда встретится с настоящим злом лицом к лицу.

Сколько вариантов перебрал в голове хозяин лесного домика – уму непостижимо. Но устраивал его только один – информация!

Ему нужна была эта информация. Любая зацепка или подсказка. Все, что каким-нибудь боком касается этого мира. В совпадения Макс давно не верил, как и в то, что Агасфер случайно появился в этом городе.

Что-то должно произойти!

И это «что-то» неумолимо приближается.

Глава 4. История одной ведьмы

Парамонов сидел за кухонным столом и пил горячий чай из разноцветной кружки.

Все тело ныло, словно от тяжелой работы. Невозможно гудело в голове, и причем, намного сильнее и беспощаднее, чем в тот раз, когда его кололи сильным наркотиком люди Лихача.

Чай, который заварил ему Макс, немного успокаивал тянущую боль, видимо, хозяин дома добавил в кружку свое целебное средство. По телу «разливалась» горячая волна, забитые мышцы расслаблялись и разум медленно, но верно приходил в норму. Только обрывки кошмарной ночи поднимались из глубин сознания, все больше и больше пугая Никеля.

Что это было?

Сон или явь, которую невозможно отличить от сновидений?

Напротив сидел Макс. Он пристально наблюдал за Николаем, словно пытался прочитать по выражению его лица, что же случилось этой ночью?

– Что с тобой произошло, Николай?

Никель не ответил.

Он просто отхлебнул из кружки горячий чай и громко выдохнул. Задай Макс ему вопрос несколько часов назад, он, несомненно, поведал, но сейчас, когда мысли выстроились в правильную цепочку, Парамонов не знал, как объяснить свое поведение. Он никогда не доверял вещим снам, никогда не обращал внимания на слова бабки Марфы, и ни за что на свете не поверил бы постороннему человеку, если бы с кем другим произошла эта история.

«Полная чушь!» – кричал разум.

Он верил только в то, что видел своими глазами. Но, можно ли считать сон, даже если он вещий, руководством к действию?

– Ты не поверишь мне. – Честно признался Николай.

Макс посмотрел в его уставшие глаза и просто произнес:

– Перед тем, как отключиться, ты отчетливо произнес: «сон со вторника на среду». Думаю, ты имел в виду «вещий сон». Я прав?

Парамонов быстро перевел взгляд с разноцветной кружки на своего собеседника. Глаза Макса понимающе смотрели на него. Теперь хозяин дома был явно в курсе того, из-за чего произошла вся эта канитель. Говорить стало легче.

– Ты прав! Я видел сон. – Согласился Никель.

– И в чем же подвох. Все видят сновидения.

– Это было не совсем сновидение. Находясь в комнате на верхнем этаже, я действительно подумал, что все происходит на самом деле.

Парамонов чаще задышал, словно снова и снова переживал события прошлой ночи.

– Расскажи мне. – Попросил Макс.

Николай взглянул на собеседника, ожидая, что тот превратится в страшное чудовище, но ничего подобного не произошло. Хозяин дома как-то по-доброму посмотрел на Парамонова. Его глаза не представляли реальной угрозы, мало того, взгляд был искренне понимающим.

– Я бы мог поклясться чем угодно, что не спал в тот момент, когда на пороге комнаты появилась фигура. – Начал Никель. – И я, конечно же, узнал ее. Тихо пробираясь в темноте, она с ножом наперевес приблизилась к кровати. В последний момент мне удалось спрыгнуть на пол, когда лезвие принялось кромсать то место, где мгновение назад была моя голова.

– Это был я? – усмехнулся Макс.

– Не совсем. Вернее, я не уверен, что это был настоящий «ты». Мне впопыхах удалось выбраться из комнаты, и я метнулся вниз по лестнице, но на второй или третьей ступени оступился и кубарем полетел к ее подножию. Сломал два ребра, вывихнул левую ногу, но все же оставался в сознании и не потерял инстинкт самосохранения. И прежде чем покинуть этот дом, я увидел страшную картину: из комнаты наверху выскочил человек сильно похожий на тебя и превратился в жуткое чудовище.

Макс улыбнулся:

– Это просто сон, Николай. И никакого значения не имеет.

– Я тоже так думал. Мне удалось вырваться из дома через вон то окошко, – Никель показал в сторону прихожей, – и оторваться от преследования. Меня ужасно покромсали осколки стекла, и рана на шее, оставленная твоим ножом, сильно кровоточила, но мне все же удалось выбраться в лес! Силы быстро меня покидали. Кровь хлестала в разные стороны, но мне хватило мужества сделать еще несколько шагов по лесной тропе. Потом я упал на землю.

Никель нервно глотнул чаю из разноцветной кружки.

– И ты решил, что я способен тебя убить? Серьезно? Я устранил Фому, банду Лихача на загородной даче, чтобы заманить тебя в дом и убить? Не слишком ли сложный трюк?!

– Я понимаю, звучит дико! Но для меня все происходило на самом деле. Когда падаешь во сне, не чувствуя под собой твердую землю, немедленно вздрагиваешь и тут же просыпаешься. Я читал об этом. Что-то связанное с фазами сна и нейронами. В подробности не хочу вдаваться. Здесь же все было совсем не так. Боль была настолько реальна, что не поверить в ее существование я не мог. После падения с лестницы я и не думал просыпаться, хотя каждый раз, когда во сне происходило что-то подобное – мой мозг немедленно давал команду покинуть сновидения.

– И только поэтому ты решил, что мне необходима твоя смерть?

– Не только поэтому? За пределами дома я встретил одного человека…

– Человека!? – перебил его Макс. – Ты узнал его?

– Не его, а ее! Этим человеком была моя бабка Марфа. Она умерла два года назад.

Макс пристально посмотрел на Николая:

– Она что-то сказала?

– Конечно! Напомнила мне, что «три» – священное число и когда двойка превратится в тройку – все, что происходит во сне, случится наяву.

– Могу тебя успокоить, Николай, все это предрассудки. Страшный грех – верование снам. Так завещал Господь. Любое сновидение, не что иное, как комок хаотичных мыслей, и ничего более.

Парамонов взглянул на Макса, сохраняя интригу до последнего момента, и выдал на одном дыхании:

– Комок хаотичных мыслей, говоришь? А что ты скажешь на это?

И Никель указал на старенький «Глок-17», который неподвижно лежал на столе, справа от собеседника.

– Ах, да! Все хотел спросить: откуда он у тебя? – хозяин лесного домика придвинул к себе оружие.

Теперь усмехнулся Парамонов:

– Бабка дала.

Макс изменился в лице. Он не сразу понял, что сейчас сказал Николай.

– Что значит, «дала»?

– А то и значит! Вложила его мне в руку, когда я обессиленный упал у ее ног. Во сне, который не имеет ничего общего с реальным миром!

Макс снова потрогал пистолет, еще раз убеждаясь, что тот настоящий. Отсоединил затвор и отстегнул магазин. Сколько выстрелов Никель сделал из этого оружия? Пять, шесть? По весу в магазине оставалось еще патронов десять. Не меньше!

– Что, Макс! Этому у тебя нет объяснений? Вот и я говорю, мой сон был не просто вещим, он был реальным!

Теперь хозяин дома посмотрел на Парамонова не просто злобным взглядом. Он смотрел, словно хищное животное, готовое в любой момент наброситься на свою жертву. Ненароком Никель подумал, что собеседник сейчас превратится в лохматого зверя и повторит события прошлой ночи.

Нужно быть готовым ко всему!

Жаль, что «Глок» был в недосягаемости, затворная рама снята и магазин отсоединен.

Никаких шансов!

Если хозяин дома вдруг решится сейчас его убить, Никель не сможет с этим ничего поделать.

Вместо этого, Макс громко выдохнул и разочарованно покачал головой:

– Она что-то сказала, когда передала тебе оружие?

– Сказала, что поможет мне, если я помогу ей.

– Каким образом? – Макс знал ответ на вопрос, но ему нужно было признание Никеля.

– Я должен убить «зверя».

Парамонов опустил глаза.

– «Зверь» – это я? – спросил хозяин дома.

Никель приподнял извиняющий взгляд, но в лицо собеседнику не посмел смотреть.

– Прости, Макс. Я не знаю, что на меня нашло. Когда я увидел бабку, этот сон… да еще пистолет под кроватью. Я ни о чем больше не думал, кроме как убивать. Это то, что я умею делать лучше всего. Старая карга знала об этом…

– Безусловно! – подтвердил его слова Макс.

– Безусловно? Господи, что я несу? Я же не верю во всю эту чушь! Видимо, это твой чай так действует на меня. Что ты в него добавляешь?

– Это ты так действуешь на себя! – строго сказал Макс. – При каждом удобном случае, ты вспоминаешь Бога, при полном своем неверии. Ты пытаешься уклониться от мирской жизни и оставить в стороне то, чего нельзя логически объяснить. Если я тебе скажу, что бессмертен – ты ни за что не поверишь, потому что это не поддается разумному объяснению. Ты наверняка думаешь, что мне просто повезло этой ночью, когда ты пытался меня убить? Ничего подобного! Ты ведь прекрасно видел, что на кухне никого нет, когда погасла свеча, и сполохи пламени из ствола кратковременно осветили помещение. Поэтому ты сделал несколько выстрелов и остановился. Твой мозг не сумел осознать увиденное. А я действительно там был, только ты не мог меня видеть.

– Этому наверняка есть разумное объяснение!

– Тогда объясни мне вот это! – и Макс подвинул отсоединенные детали «Глока» к Никелю.

Парамонов замолчал.

Он пристально разглядывал пистолет, вспоминая, каким реальным он казался в его ладони. Вспоминал бабкины слова насчет «зверя», прекрасно видел ее лицо, словно она все еще жила в этом мире, и ни при каких обстоятельствах больше не хотел притрагиваться к этому оружию.

Он просто не желал верить!

Он искал разумное объяснение, наверняка зная, что никогда в жизни его не найдет.

– Я бы мог объяснить каждому человеку на земле, что на самом деле происходит в этом мире. – Продолжал Макс. – Я бы мог назвать год своего рождения, но в ответ каждый из них рассмеется мне в лицо, потому что, это за пределами их понимания. Я бы мог указать тебе на то, что у тебя разного цвета глаза…

– Это строение организма! – сразу выпалил Парамонов.

– Вот и сейчас, ты просто нашел объяснение, потому что в тебе отсутствует вера! Для таких, как ты – это строение организма, но мы называем это «меткой Дьявола». Такими людьми легче управлять, как показала этой ночью твоя бабуля. Она просто вложила в твою руку оружие, и ты направился сеять смерть, хотя прекрасно знал, что все это не более чем сон.

– Сон со вторника на среду. – Выкрутился Николай.

– Неважно! Я тебе объяснил, что думаю на этот счет. В твоем сердце нет веры. И я тебя не виню. Все меньше и меньше людей принимают Бога. Наш мир погряз в войне, самоубийствах и насилии. И «они» с ухмылкой за этим наблюдают. Недаром старики говорят: «Самая уникальная особенность Дьявола заключается в том, что он заставил всех поверить, что его не существует». И это правда! В этом мире нет противостояния, потому что нет веры! Твоя бабка принадлежит к «ним», как бы смешно это для тебя ни звучало. Она принесла оружие в дом, и после того, как ты начал стрельбу – «они» нас нашли раньше времени. Но это уже не важно! Рано или поздно это должно было случиться. Жаль, что мы потратили эту ночь на противостояние не с «ними», а друг с другом.

– Значит, это правда… – Безумная мысль проскочила в голове Парамонова.

– Что «правда»? – не понял Макс.

– Что моя бабка принадлежит к «ним». Я помню, как ее называли старой ведьмой. Я только смеялся, но соседи действительно относились к ней с опаской. Я помню один случай из ее жизни… Вернее смерти. Бабка Марфа лежала на кровати и всю ночь орала, словно ее заживо резали ножом.

– Такое бывает сплошь и рядом. Тот, кто на самом деле занимается колдовством – умирает в тяжелых муках.

– Да-да. Точно помню! Бабка в судорогах дергалась на кровати и просила, чтобы ей пробили дыру в потолке. На худой конец – подержали за руку.

– Она беспокоилась о своей темной душе. Замкнутое пространство для «них» – самая большая головная боль. Душа погибает в тяжелейших муках вместе со своей хозяйкой. Единственная возможность спастись – выскочить из дома через большое отверстие в потолке или с помощью прикосновения переместиться в другую форму жизни. Подозреваю, что ты прикоснулся к своей бабке.

Никель сделал паузу, видимо, вспоминая последние часы, проведенные рядом со старухой.

– Она схватила меня за руку. – Вспомнил Парамонов. – Это значит, что во мне две души?

– Ни один человек не вправе обладать двумя душами одновременно. Такого не было даже при моей жизни. А прожил я долгую жизнь, поверь мне!

– Тогда я не понимаю, почему после соприкосновения, бабка Марфа успокоилась и тут же испустила дух? Куда делась ее душа? – недоумевал Никель.

Макс внимательно посмотрел на собеседника:

– Она передала ее по назначению. Темная сущность всегда вытеснит светлую. Каким бы покорным и верующим человеком ты бы для «них» не предстал! Что важнее для ведьмы? Душа! Ведьма всегда добивается своего! Она обменивается с тобой душами, забирая остатки твоей жизни в свое распоряжение. Сколько безумных и наивных людей обжигались на ее прикосновениях. Сколько верующих или заблудших душ, картинно падающих ниц перед Господом, не смогли устоять перед ее велениями, даже не понимая, что своих душ у них просто нет.

Никель не верил в существование демонов. Он не верил ни во что! Сказки, что рассказывал ему Макс, были не более чем скучным разочарованием. А вещий сон – самым настоящим безумием, которым владел хозяин деревянной хижины, не вводя в курс дела бесполезного «наемного убийцу».

Никель не понимал, кем он был для Макса.

– Значит, я на «их» стороне!? И ты паникуешь по этому поводу?

– Я не паникую! – резко ответил Макс. – Ты заключил со мной сделку и обязан ее выполнить, как бы тебе не хотелось отскочить!

– Я помню все, что ты мне обещал! Тридцать тысяч евро за три ночи в комнате на верхнем этаже! И я выполню свои условия! Какие бы безумные мысли меня не посещали!

Макс подвинул кружку к Парамонову:

– Одну ночь мы уже отдали «им»! Вместо информации, я едва не получил пулю в спину. И это не без помощи твоей бабки! С ней у тебя сильная связь. Ее душа теперь полностью владеет твоим телом, и этого не изменить. Я видел много на своем веку! Видел, как люди менялись в одночасье, становясь злыми, словно цепные псы! Но, я давно уже не видел, чтобы предметы вот так материализовались при помощи сна.

– Я сам не могу понять, как такое возможно. – Никель снова вспомнил свой сон и недоверие пошатнулось. – Она просто вложила пистолет мне в руку. И вот теперь он лежит перед твоим взором. Когда я спускался по лестнице, меня одолевала только одна мысль – убивать! Ничего другого в тот момент для меня не существовало. Словно сама бабка Марфа нажимала на курок.

– Такое бывает сплошь и рядом. Вроде бы ты осознаешь, что хорошо, а что плохо, но ничего не можешь с этим поделать. Думаешь, откуда берутся самоубийцы? По какой причине вполне здравомыслящий человек хватает оружие и идет к большому скоплению людей, ни с того, ни с сего устраивая стрельбу? Кому вообще может прийти такая безумная мысль?

Никель хотел ответить на его вопрос. Сильно желал это сделать, объясняя, кто на это способен.

«Психически нездоровые люди» – едва не прозвучало с его уст.

Но, он вовремя опомнился, когда перед глазами снова вспыхнула ясная картина – «Глок-17», нацеленный в спину Макса. И нажимал на спусковой крючок отнюдь не «сумасшедший», только что сбежавший из городской «психушки».

Это был он – Парамонов Николай Сергеевич, собственной персоной!

Зачем он это сделал?

Вопрос остался без ответа.

– Я расскажу тебе одну историю. – Поведал Макс. – Она произошла очень и очень давно. В далекой деревне, название которой я уже и не вспомню, проживало человек двести от силы. Может меньше. Суть в том, что все жили счастливо, дружно, словно одной большой семьей. Никаких склок или разногласий между соседями никогда не было, мало того, каждый житель деревни с радостью придет на помощь своему собрату, если в том возникнет надобность. Все действовали сообща, пока не произошло одно запоминающееся событие: хорошо известная в деревне семья похоронила дочь. Ей было лет тридцать от силы. Ничего не обычного – девушка сорвалась с утеса в реку, а тело так и не нашли.

– Похороны провели, не имея на руках тело погибшей? – поинтересовался Макс.

– Позже ее, конечно, обнаружили. Далеко от места падения. Но похороны провели в присутствие пустого гроба, в этом ты прав! Девушка пролежала несколько суток на побережье реки. При падении сломала обе ноги и руку, но все же была жива. Ни один смертный человек не протянул бы в таких условиях и пару дней. Вот, о чем я хочу поведать. Поисковый отряд не сильно заморачивался, сетуя на то, что дальше по реке находились опасные земли. Даже самые смелые следопыты не рискнули так далеко удаляться от деревни. Через сутки после бессмысленных поисков, девушку признали умершей, а еще через два дня похоронили. Уже по истечении нескольких дней, ее труп нашли охотники из другой деревни и сообщили об этом страшном инциденте. Но, главная суть не в этом. Я хочу сказать, что девушка наверняка была связана с «ними» еще при жизни. Как там называли твою бабку? «Старая ведьма»?

– Ага.

– Пусть будет ведьма. – Согласился Макс. – Хотя, название не совсем точное, но более приемлемое для нашей беседы. По крайней мере, упростит понимание моих сказанных слов. И ты не удивляйся! Ведьма не обязательно должна быть старой сморщенной бабкой с остроконечным колпаком на голове и древней метлой между ног! Ей может оказаться четырнадцатилетняя девочка, вполне себе взрослая женщина или же старуха с клюкой. Кто знает, кто тебе попадется в следующий момент?…

– А мужчины могут быть связаны с «ними»? – перебил Николай.

– Еще как! К твоему сведению, их намного больше! Здесь вы их зовете колдунами. Слыхал такое словечко?

Господи, когда все это кончится!

Никель уже с трудом переваривал подобную чушь. Ведьмы, колдуны, вурдалаки, кого еще Макс приплетет к своей истории. Будь он детским писателем, выдумывающим потусторонние миры – другое дело! Но, взгляд хозяина дома говорил об обратном. Макс действительно верил в свои рассказы и непременно хотел убедить в этом Никеля.

Для наемного убийцы, каждое, услышанное слово в стенах лесного домика, было не более чем выдумкой. Бредом сумасшедшего, если быть откровенным!

Каждое сказанное слово несло сейчас глубокий бесполезный смысл, кроме одного!

«Глок-17»!

Никель не мог объяснить его появление, потому сомнения понемногу брали верх.

– Для чего это все? Для чего вообще существуют ведьмы и колдуны? – ничего личного, просто здоровый интерес.

Макс посмотрел ему прямо в глаза. Взгляд Никеля выдавал большую порцию сомнений, такую огромную, что впору было задуматься – не бросить ли это безнадежное дело?

Но каким-то внутренним чутьем, собеседник понимал: это еще не конец! Приоритетная задача всегда оставалась на первом месте, – переманить неверующего на свою сторону, и самое главное – заставить «их» это увидеть! Максу стоило бы огромных усилий выполнить то, что он задумал, если бы не бабка Марфа. Ведьма преподнесла им поистине великолепный подарок! И пусть этот подарок в руках наемного убийцы едва не стоил ему жизни, Макс, несомненно, знал: ни при каких обстоятельствах Никель не сможет объяснить появление пистолета в комнате на верхнем этаже.

А это уже был шаг к маленькой победе!

– Для чего ты живешь, Николай? В чем смысл твоей жизни? – поинтересовался хозяин лесного домика.

– Теперь уже не знаю. У меня была семья: молодая жена и маленький ребенок. Их радость была моим смыслом жизни. А теперь, их смерть – мое бесконечное горе.

– Сожалею. – С трудом вымолвил Макс. – Но так уж устроен этот мир. Когда мы приносим радость в свою жизнь, или ее приносит кто-то другой – мы счастливы. Но, когда в наши сердца проникает горе, радуются уже «они»! Закон равновесия. Кто-то теряет кошелек, а кто-то его находит. И этого не изменить!

Ведьмы живут тем, что питаются нашим горем. Ты наемный убийца! И ты лучше меня знаешь, как приносить горе в семью. Этим ты продлеваешь «им» жизнь! И ведьмы тебе благодарны! За последние двадцать лет мир сильно изменился, уже не встретишь по-настоящему счастливого человека. Самоубийцы, маньяки, извращенцы и Бог знает, кто еще населяют наш мир. Кровь течет рекой по улицам города, а, как известно, кровь лучшая «пища» для ведьм и колдунов! Они черпают из нее энергию и становятся только сильнее.

– Магия крови? – поинтересовался Никель.

Сколько книг в жанре фэнтези он перечитал в свое время.

– Можно сказать и так! – согласился Макс. – Отличие лишь в одном – это реальный мир, а не выдуманный клочок земли писателем-фантастом. Все происходит здесь и сейчас. Ну, Бог с этим! Я отвлекся от своего рассказа! Скажи лучше, сколько полных лет было твоей бабке Марфе, когда она приняла смерть?

Парамонов задумался:

– Если не ошибаюсь, восемьдесят девять. Ей не хватило пару месяцев до своего девяностолетия.

– Вот видишь! Много ли людей ты встречал на своем веку, кто дожил до такого древнего возраста? Пару человек?

Никель не мог вспомнить ни одного.

– Ведьмы живут очень долго. – Продолжил Макс. – Намного дольше обычных людей! Практически ничем не болеют и обладают поистине громкими способностями. Возьми хотя бы нашу девушку из далекой деревни. По словам медицинского эксперта, она пролежала в воде около восьми дней, прежде чем испустила дух. Кто еще способен на это?

– Ну, не знаю. Я слышал о подобных случаях! Человеческий организм и не на такое способен, когда находится в объятиях смертельной опасности. Я читал, что некоторые люди могут провести без еды и воды до десяти дней. Думаешь, все они ведьмы и колдуны?

– Не обязательно! У меня тоже были сомнения по поводу тридцатилетней девушки относительно ее ситуации, пока я не услышал продолжение истории. Как известно, первое время душа находится возле тела погибшего, а на третий день отправляется на встречу к Господу. У ведьминой души совсем другой путь. По истечении трех дней она набирает немыслимую силу и до сорокового дня остается в нашем мире творить немыслимые бесчинства. Проще говоря, она выходит на пик разгула!