Текст книги "Подлинная история авиаполка «Нормандия – Неман»"

Автор книги: Дмитрий Нагишкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Подготовка к боям

Пилоты приступили к тренировкам на спаренном учебном самолете Як-7, на котором обучались пилотированию, и на биплане Ут-2 для обучения ориентации. Кроме того, им было предоставлено три Як-1.

Советское командование предложило свой план тренировок, который майор Тюлян переделал по-своему. По его предложению все пилоты совершили по пробному самостоятельному полету с инструктором на двухместном Як-7, по результатам которого они были разделены на пять групп по 3 человека – один более подготовленный и один менее– и занимались уже в паре друг с другом. Это позволило лучше организовать подготовку и полностью избежать проблем с языковым барьером.

Механики приступили к изучению матчасти. К их радости, на самолетах Як-1 стоял двигатель Климова М105, представлявший собой модернизированный мотор «испано-сюиза 12Y», который до войны производился в СССР по французской лицензии и был им знаком. Бортстрелкам пришлось осваивать профессию оружейников. Переводчики приступили к переводу технической документации на французский язык. Кроме того, Александр Стахович давал уроки русского языка пилотам и механикам. Впоследствии некоторые из французов овладели языком довольно сносно. По воспоминаниям Марселя Альбера и Жана де Панжа, летчики первых групп могли объясняться по-русски без помощи переводчиков[63]63
  Жан де Панж вспоминал, что в мае 1945 г. встретил группу советских военнопленных в Эльзасе и тогда уже он им помог в качестве переводчика.


[Закрыть].

Инструктором французов был капитан Павел Друзенков, свободно говоривший по-французски. Пилотам для прохождения обучения требовалось совершить 40 полетов с инструктором и 15 самостоятельно. Среди прочего капитан Друзенков обучил их языку летных жестов, что было особенно необходимо для иноязычных пилотов.

Капитан Мирлес все первое время находился в «Нормандии» и утрясал все вопросы: обустройство, обмундирование, оружие, питание, жилье, порядок тренировок, сроки выхода на фронт.

Французам был предоставлен так называемый офицер связи, который должен был осуществлять контакт между французами и советским командованием. Первый офицер связи капитан Бондарев плохо владел французским языком и, поскольку у французов были свои «русские», был вынужден вести общение через Михаила Шика, с которым у него сложились натянутые отношения еще после инцидента с получением виз в Тегеране. Кроме того, он сразу вызвал неприязнь и манерами поведения, и выражением лица, расцененным французами как «злобное». Кроме Шика, он также общался с французами через доктора Лебединского, который имел неосторожность похвалиться, что брат его матери служил у Деникина. В результате настороженность со стороны советского капитана возросла. Посчитав, что он приставлен к ним наблюдать от НКВД, французы по инициативе все того же Михаила Шика, испытывавшего острый дискомфорт от необходимости общаться с Бондаревым, обратились в военную миссию в Москве.

Мирлес обратился к Левандовичу, и французам прислали нового «связного» – лейтенанта Кунина, обаятельного молодого человека, владевшего французским языком, который сразу стал другом эскадрильи. Хотя, если НКВД кого-то и приставляло, это должен был быть человек как раз подобных качеств. Не будем осуждать Михаила Шика, чей отец натерпелся в ЧК, а сам он вырос в эмиграции под воздействием массы слухов о коварстве советских спецслужб. Он приехал сражаться за свою Родину вместе с Красной армией, а не с антибольшевистским легионом, когда исход войны еще не был очевиден.

Важным вопросом был самолет. То, на какой технике будут летать французские пилоты. В легендах о «Нормандии – Неман» отмечается, в том числе самими летчиками, что выбор самолета был осуществлен майором Тюляном из представленных американских, английских и советских самолетов. Как было отмечено выше, изначально проект посылки французских летчиков содержал просьбу оснащения части советскими самолетами. Выбор самолета Як-1 зафиксирован в протоколе встречи французской военной миссии в лице генерала Пети и капитана Мирлеса с командованием ВВС Красной армии в лице генерал-лейтенанта Фалалеева и полковника Левандовича и закреплен приказом командующего авиацией Красной армии генерала Новикова от 4 декабря 1942 г.

И именно Жан Тюлян изначально, еще в Африке, настаивал на том, чтобы самолетом группы был советский самолет. В результате боевого опыта в Ливии и Египте, где его авиагруппа «Эльзас» была вооружена английскими самолетами, у французов сложилось мнение, что английская техника хороша для Европы и абсолютно не годится для иных районов боевых действий. Поэтому они хотели получить самолет, адаптированный к российским условиям, и таким, по их мнению, мог быть только советский самолет. Тот же Жан Тюлян настоял на том, чтобы у французов были свои механики. По тому же опыту боев авиагруппы «Эльзас», у которой в одной эскадрилье были свои французские механики, а в другой были прикомандированные к ней английские. Английские механики показали слабую заинтересованность в качественном уходе за самолетами французских пилотов, и обслуживаемая ими эскадрилья быстро вышла из строя. Поэтому французы считали, что им нужны собственные механики, которые обеспечат более качественное техническое обслуживание.

Действительно, при первом ознакомлении французских летчиков с самолетом Як-1 на аэродроме в Иваново майору Тюляну предложили подняться в воздух на Яке и сравнить его с английскими «Харрикейном» и американской «Аэрокоброй». Советское командование считало, что французам нужен более знакомый им самолет, и опасалось, что освоение истребителя Як может вызвать осложнения. После полета Тюлян рассыпался в восторгах относительно качеств самолета, и выбор был закреплен окончательно. Несмотря на то что во времена холодной войны французов часто упрекали в выборе советского самолета, они никогда не раскаивались в выборе самолета Як.

Вот что написал по поводу Як-1 Ролан де ля Пуап:

«Более легкий, чем „Спитфайр“, Як сразу показался более быстрым и простым в управлении. Он быстро взлетает и очень маневренный. Побывав в боях в Англии, я знаю, насколько важны эти два качества, которые в бою становятся определяющими. Взлететь как стрела, чтобы скрыться за солнцем, и вылететь как можно быстрее, чтобы зайти в хвост противнику: в жестокой дуэли против опытного врага это важное преимущество… Он был идеально приспособлен к снегу, дорожной грязи и безграничным русским полям. Его, сделанного из дерева, материи и дюраля, было легко ремонтировать. Его колеса… позволяли садиться на самые неважные аэродромы. Ничего заумного в кабине, в отличие от „Харрикена“ или „Спитфайра“. Только самые необходимые инструменты… и видимость! Лучший обзор, который я когда-либо видел у истребителей…»[64]64
  Роуре R. de la. L'épopée du Normandie-Niémen. Paris: Perrin, 2007.


[Закрыть].

Присутствовавшие во время этого первого полета на Як-1 французских летчиков американские представители доложили о том, что французская эскадрилья будет летать на советских истребителях. Англичане также изначально рассчитывали, что пилоты, прошедшие выучку в RAF, предпочтут английские самолеты, тем более что де Голль был во всем зависим от Лондона. Капитан Мирлес был фактически вызван в посольство США, где перед американским и британским военными атташе его попросили объяснить выбор самолета французами. Американцы считали, что это наносит ущерб их поставкам по ленд-лизу и планируемым поставкам американских истребителей в Алжир. Французу русского происхождения Мирлесу пришлось объяснять, что Яки более современные самолеты, тогда как английские «Харрикейны» уже уступают немецкой авиатехнике и не адаптированы к российским условиям. А с американской техникой французы незнакомы так же, как и русские, и ее изучение потребует лишней траты времени. Возможно, что и крайне шаткое в то время положение де Голля и его конфликт с американцами сыграли свою роль.

Закончить разговор о выборе самолета можно цитатой из отчета генерала армии Рене Буска, в июне 1943 г. в Алжире принявшего командование над объединенной французской союзной авиацией:

«В июне 1943 г. военно-воздушные силы „Свободной Франции“ составляли:

– в Великобритании – две группы истребителей и две группы бомбардировщиков. Оснащены английской техникой, сравнительно современной;

– в Африке и Леванте несколько легких пограничных частей и полиции, вооруженных устаревшей британской авиатехникой;

– в Северной Африке 25 групп, переведенных из Франции после перемирия 22 июня 1940 г., вооруженные старыми самолетами, снятыми с производства;

– в России группа „Нормандия“ вооружена современной русской техникой»[65]65
  Bouscat R. De Gaulle – Giraud. Dossier d'une mission. Paris: Flammarion, 1967.


[Закрыть].

* * *

Конец 1942 г. Немецкая армия стоит у стен Ленинграда и Сталинграда. Нацелена на Москву. Оккупировала всю Францию. Идут бои в Тунисе. Германия отчаянно пытается закрепиться в Африке. Алжиром, вставшим на сторону союзников, управляет вишист № 2 Дарлан. Дальнейшая судьба движения де Голля в тумане.

«Не знаю, чем все это кончится, – сказал однажды Марсель Лефевр, – но никто никогда не сможет нас упрекнуть, что мы спешили встать на сторону победителей».

* * *

К удаче де Голля и союзников, адмирал Дарлан на Рождество 1942 г. был убит в Алжире двадцатилетним фанатиком, монархистом Бонье де ля Шапеллем. Да, в то время еще не было известно, чем станет Франция после войны, и республиканско-демократические тенденции боролись с монархическими. Полным главой Алжирской Франции стал генерал Жиро, тут же расстрелявший юного фанатика. Следующими на очереди стали главные действующие лица переворота, приведшего к американской оккупации Северной Африки, что не прибавило популярности Жиро, которая и так была невысока. Генерал Бержере, министр военно-воздушного флота Виши, тот самый, который подписал капитуляцию, в 1940 г. стал его заместителем. Через Жиро, проводившего провишистскую политику на оккупированных США французских территориях, американцы продолжали контакты с режимом Виши, одновременно начав переформирование и перевооружение французской армии в Африке, подготавливая ее к открытию второго фронта. Главной идеей союзников в этом вопросе в то время было подготовить и высадить во Франции французскую армию из Алжира.

1943 год начался для союзников благополучно. Великобритания возобновила проводку северных конвоев, пользуясь тем, что Германия перебросила самолеты из Норвегии в Африку. Англо-американские войска вели бои против германо-итальянских частей в Тунисе. СССР заканчивал ликвидацию окруженной армии Паулюса в Сталинграде.

В Касабланке состоялась конференция, на которой под давлением союзников де Голль и Жиро заключили союз и объявили о создании объединенного комитета. Генералы с такой ненавистью отнеслись друг к другу, что их рукопожатие фотографам удалось снять только с пятого раза (так быстро они отталкивали руку друг друга). Жиро был недоволен, что союзники признают его слабые организаторские способности. Де Голль был недоволен, что его вообще ставят на одну доску с невесть откуда взявшимся вишистом. Тем не менее и для него лично, и для Франции это было лучшее решение– объединение «Сражающейся Франции» и Африканской Франции. Объединение создало крупные административно-бюрократические трудности, не считая политических. Прежде всего, было объединено командование вооруженных формирований двух Франций. Авиационное командование было подчинено командованию, расположенному в Алжире. Тому самому командованию, от которого пилоты «Нормандии» бежали в Гибралтар и Лондон. Тому самому, которое приговаривало их к лишению гражданства и смертной казни за дезертирство.

* * *

Пилоты «Нормандии» были далеки от этой бюрократии. В Иваново они продолжали тренировки и готовились к боям. Первый, самый трудный месяц в СССР, декабрь 1942 г., они преодолели. Новый 1943 г. был встречен дружной пьянкой с участием французского пресс-атташе Шампенуа и корреспондента «Красной Звезды» Ильи Эренбурга. Впервые французы понесли «потери» от традиционного русского напитка: капитан Литольф, не имеющий пристрастия к выпивке, неожиданно напился, упал за столом и под дружные шутки был вынесен доктором Лебединским. Роланд де ля Пуап писал: «…Здесь, в эту зиму 1942-43 гг., началось зарождение духа „Нормандии“. В этот первый Новый год в России мы почувствовали вкус того невероятного братства с советскими воинами, который объединял нас до конца войны»[66]66
  Poype R. de la. Op. cit.


[Закрыть].

Командованием 6-й запасной авиабригады в «Нормандию» были включены 17 советских механиков. Таким образом, общее количество технического персонала достигло 59 человек, т. е. примерно по 4 человека на истребитель. Началось привыкание к новым условиям жизни – снег, мороз и питание. В соответствии с нормами снабжения авиации Красной армии суточное довольствие было определено приложением № 7 к приказу ГКО № 312 от 22 сентября 1941 г. для боевых расчетов экипажей самолетов, находящихся на казарменном положении. Но, как писал все тот же Кристиан-Жан Энренгард, «французы не были бы французами, если бы не стали жаловаться на питание»[67]67
  Ehrengardt C-J. «Normandie-Niemen». Cayeux: Heimdal, 1989.


[Закрыть]. На которое они, кстати, жаловались и в Англии.

Во французской армии нормы питания различались в соответствии с воинским званием и были одинаковыми в тылу и на фронте. В СССР тыловые части кормили иначе, чем фронтовые, что вызвало удивление, которым наполнены все французские мемуары. Михаил Шик писал, что однажды они наблюдали, как за соседним столиком питались военврач тылового госпиталя и рядовой фронтовой части, которого кормили лучше, чем офицера. Французским офицерам, выросшим в условиях классового общества, это было в диковинку.

Несмотря на то что нормы снабжения продовольствием в воюющем СССР были почти ВДВОЕ ВЫШЕ, чем в оккупированной Франции[68]68
  Русский архив. Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г.: Сборник. М.: ТЕРРА, 1997.


[Закрыть] и на Ближнем Востоке, о тяжелом положении со снабжением продовольствием которого Черчилль лично писал Сталину,[69]69
  Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.


[Закрыть] французы испытывали чувство голода. К кашам, которыми их кормили, многие французы так и не смогли привыкнуть.

Французы даже пожаловались во французскую военную миссию по поводу гречневой каши, которую они не желали принимать и называли «птичьим кормом». Что, кстати, странно. Гречневая каша известна во Франции и прекрасно употребляется в Бретани, а в «Нормандии» были бретонцы. Неудовольствие французов кашей даже дошло до Калинина. По словам Мирлеса, у которого в Москве проживала тетя, которая была дружна с Калининым, всесоюзный староста на это ответил словами Наполеона: «солдаты всегда бурчат, когда идут». Положение конца 1942 – начала 1943 г. отнюдь не располагало к разносолам. По воспоминаниям Георгия Лебединского, французов, как и нефранцузов, кормили в обед борщом или супом, а утром и вечером – жидкой кашей с кружком колбасы или котлетой.

Иногда давали американские консервы, которые бывали протухшими, и он запрещал их принимать в пищу[70]70
  Lebiedinsky G.J е soignais aussi leur moral // Revue ICAR № 62, «NORMANDIE-NIEMEN», 1.1, SNPL, 1972.


[Закрыть].

Французские механики также были приняты на довольствие как офицеры[71]71
  Calorbe J. Mécanicien du commandant Tulasne// Revue ICAR № 62, «NORMANDIE-NIEMEN», 1.1, SNPL, 1972.


[Закрыть]. Но обмундированием снабжались как солдаты. В частности, их неудовольствие вызвало то, что летчикам полагались унты, а им, работающим на морозе, – нет. Мороз был главной трудностью для всех, а для механиков особенно. Большинство из них были мобилизованы на Ближнем Востоке, где прожили всю жизнь, и вообще не знали, что такое холод. Теперь каждый день им приходилось разбирать и собирать авиационные моторы на морозе. Как и пилоты, которые проводили весь день на улице, так как майор Тюлян требовал присутствия всех на взлетной полосе во время тренировок.

* * *

В середине января капитан Мирлес убыл в Лондон для отчета о состоянии дел с организацией «Нормандии». Де Голль одобрил состояние дел – выбор самолета, самостоятельность «Нормандии», французскую форму и подчиненность французской военной миссии. Кроме того, необходимо было решить ряд вопросов: функционирование в новых условиях, снабжение военной формой, которое было оставлено на распорядительность миссии в Москве, конфликт между военной и дипломатическими миссиями «Сражающейся Франции», формирование второй эскадрильи, второго истребительного полка и перевод в СССР бомбардировочной группы «Бретань».

Мирлес попросил отозвать командира «Нормандии» Пуликена, возраст которого не позволял выполнять полеты и полноценно командовать группой. Наличие двух командиров, при котором административный, Пуликен, не мог летать и водить часть в бой, а тактический, выводящий летчиков в бой, был подчинен первому, вызвали недопонимание как советского командования, так и самих французов. Пожилой летчик-бомбардировщик, прибывший как действующий летчик, но не планирующий участие в боях, кроме того, демонстрирующим неприятие советской идеологии и часто хвалившийся своим участием в интервенции, вызвал серьезные подозрения у советского руководства. Вдобавок Пуликен и сам испытывал психологические трудности от своего положения, не найдя контакт с остальной, более молодой частью «Нормандии».

Предлог для решения вопроса возник сам собой. Во время тренировочного полета у майора Жозефа Пуликена произошло смещение позвонка из-за ранения, полученного в Первую мировую войну. Он был доставлен в госпиталь в Москве. В результате было ликвидировано наличие двух командиров, и все командование было передано майору Жану Тюляну и его заместителю Альберу Литольфу. Пуликену после его выхода из госпиталя было объявлено, что его административная задача выполнена: эскадрилья встала на ноги. Он был сначала оставлен в распоряжении миссии, а в марте 1943 г. отправлен в Лондон, где был назначен командиром авиагруппы «Лотарингия».

С пополнением, однако, вопрос был в полном тумане. Еще раньше англичане отрицательно смотрели на отзыв персонала из RAF, а со сменой власти в Африке стал проблематичным и набор на Ближнем Востоке – как в связи с тем, что летные части там больше не были в подчинении де Голля, так и в связи с начавшимся наступлением немцев в Тунисе. Было решено направлять пилотов, пробиравшихся в Лондон поодиночке, не в Раяк, а напрямую в Москву, в распоряжение военной миссии. С техниками же, которых требовалось намного больше, чем пилотов, определенности было еще меньше. Мирлесу было необходимо согласовать вопрос о предоставлении советского технического персонала, а также о создании французской авиадивизии. Де Голль с Валеном намеревались развернуть «Нормандию» в дивизию. Для чего предполагалось сформировать второй истребительный полк «Париж» и вывести группу бомбардировщиков «Бретань», которая осенью 1942 г. была выведена в Сирию и находилась вне боев, в Советский Союз.

Кризис во взаимоотношениях военной и гражданской миссий тем временем стал перехлестывать через край, наложившись на общий кризис Комитета де Голля. После решения о создании объединенного комитета освобождения с Африканской Францией и по причинам расхождения по ближневосточным вопросам де Голль сменил своего комиссара по иностранным делам, просоветски настроенного Мориса Дежана[72]72
  Посол Франции в СССР в 1955–1964 гг. Подозревается в работе на НКВД и затем КГБ.


[Закрыть], на проанглийского Рене Массигли, который был послом Франции в Турции и перешел на сторону де Голля в конце 1942 г. после операций союзников в Сирии и Алжире[73]73
  Посол Франции в Великобритании в 1944-55 гг. Сторонник холодной войны и англо-французского союза.


[Закрыть]. В дипломатических кругах ходили слухи, что де Голль предполагал поменять Дежана и Роже Гарро местами.

Генерал Пети письменно отказался подчиняться Гарро, напомнив, что военная миссия задумывалась как автономная структура, хотя и не отказывался информировать о своей деятельности. Более того, он фактически сорвал намерение Гарро посетить расположение «Нормандии» в конце февраля. Ни тот, ни другой не смогли двинуться дальше Москвы в отсутствие Мирлеса, которого де Голль решил оставить в Лондоне, посчитав, что его миссия выполнена – французская летная часть в СССР создана и функционирует.

Французские летчики тем временем стали роптать, что их долго держат в тылу и используют только для пропаганды. Летчики часто выступали по франкоязычному «Радио Москвы», и к ним постоянно наведывались различные корреспонденты, в том числе иностранные.

Первоначально отправка «Нормандии» на фронт была запланирована на 23 января 1943 г. Однако она была задержана на три недели из-за непогоды и снежных заносов и перенесена на 15 февраля. В это время Мирлес уехал в Лондон, а из-за трений внутри французских миссий советское командование отказалось выводить «Нормандию» в бой в его отсутствие. Генерал Пети отправил три отчаянных депеши в Лондон, умоляя скорее прислать Мирлеса обратно.

* * *

Мирлес вернулся временно произведенным в майоры. И был назначен военным атташе дипломатического представителя «Сражающейся Франции» в СССР и одновременно специальным представителем де Голля перед командованием ВВС СССР. Фактически ему назначалось примирить две стороны, хотя Пети воспринял это как немилость. Надо отметить, что в связи с высадкой союзников в Африке и создании ими в Алжире еще одного центра, претендующего на французское правительство, вызвало сильные антиамериканские настроения в среде голлистов, которые с тревогой ожидали, чем закончиться период двоевластия де Голля и Жиро.

Советское командование отказалось до выхода «Нормандии» в бой и прибытия второй группы пилотов присвоить ей статус полка. Налаживание взаимоотношений де Голля и Жиро, выразившееся в обмене представителями (причем со стороны де Голля был направлен из Бейрута генерал армии Катру), убедило союзников в скором достижении согласия. Хотя и окончательно стало ясно, что вторая группа пилотов не прибудет в срок и дальнейший набор технического состава на Ближнем Востоке невозможен. Однако без Мирлеса все стояло, и только после его возвращения из Лондона эскадрилья стала готовиться к отправке на фронт.

* * *

В конце февраля летчикам устроили трехдневную экскурсию в Москву. Они отметили, что город незначительно пострадал от бомбежек благодаря эффективной противовоздушной обороне. Летчики посетили Большой театр, Кремль, Красную площадь и Собор Василия Блаженного, а также Парк культуры, где были выставлены образцы немецкой техники, захваченной Красной армией. Здесь французские пилоты впервые увидели «Фокке-Вульф 190», с которым им вскоре предстояло сражаться на фронте.

В марте все члены группы, ранее задержанные в Тегеране, прибыли на место службы. Группа получила 14 боевых самолетов Як-1. Их носы были раскрашены в цвета национального флага Франции, и у кабины пилота была нарисована круглая трехцветная эмблема. Некоторые пилоты рисовали свои собственные символы-талисманы. Марсель Лефевр нарисовал профиль легендарного персонажа, выпивохи Папаши Маглуара, якобы бывшего секретарем Робеспьера и прославившегося различными комическими историями. Ролан де ля Пуап и Альбер Дюран на воздухозаборнике нарисовали акулью пасть, которую они переняли у американской эскадрильи «Летающие Тигры». У Леона Куффо позднее был нарисован утенок Дональд из мультфильма.

За неделю до отправки на фронт прибыл связной самолет У-2, на котором летали Жан де Панж и Михаил Шик.

19 марта в расположение «Нормандии» прибыли генерал Пети, полковник Шумов, майор Пуликен, майор Мир-лес, полковник Левандович и Илья Эренбург. 20 марта впервые в расположении «Нормандии» был поднят французский государственный флаг с эмблемой «Сражающейся Франции» с лотарингским крестом посредине. Летчики сдали своеобразный экзамен, по итогам которого подготовка двух пилотов (Марселя Альбера и Раймона Дервилля) была оценена на отлично, четверых (Ролана де ля Пуапа, Марселя Лефевра, Ива Маэ и Дидье Бегена) – на хорошо и остальных – на удовлетворительно. Было признано, что эскадрилья готова к отправке на фронт. После длительного застолья и катания генерала Пети на самолете над Иваново, эскадрилья получила приказ к отправке.

22 марта часть перелетела на аэродром базирования Муковнино у города Полотняный Завод. Эскадрилья «Нормандия» была включена в оперативное подчинение 204-й бомбардировочной дивизии под командованием полковника С.П. Андреева, который вместе с командующим 1-й воздушной армией генерал-лейтенантом Худяковым лично встречал французов.

* * *

Местность совсем недавно была освобождена Красной армией. Аэродром располагался возле наполовину сожженной деревни, и летчики поселились в уцелевших избах.

Германское командование отреагировало на появление французской авиачасти на советском фронте приказом маршала Кейтеля, согласно которому попавшие в плен французы расценивались как партизаны и подлежали расстрелу на месте. Еще ранее, как уже говорилось, вышел аналогичный приказ правительства Виши относительно французов, вступивших добровольцами в ряды антигитлеровской коалиции: они подлежали расстрелу, имущество – конфискации, а семья – аресту.

После двух дней тренировочных полетов эскадрилья приступила к сопровождению бомбардировщиков Пе-2 261-го авиаполка под командованием майора Дымченко, с которым располагалась на одном аэродроме, летавших на Смоленск, Ельню и Витебск. Первый вылет состоял в прикрытии бомбардировщиков, бомбивших железнодорожный мост на дороге Смоленск – Спас-Деменск.

* * *

В Москве тем временем генерал Пети и майор Пуликен отбыли в Лондон для решения вопросов, связанных с расширением французского военного присутствия в СССР.

Майор Пьер Пуяд, прибыл в Лондон, проделав кругосветное путешествие из Индокитая, и приступил к формированию второй группы пилотов «Нормандии».

В Лондоне в беседе с послом СССР Александром Богомоловым Шарль де Голль признал, что западная граница СССР должна идти по «линии Керзона»[74]74
  Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.


[Закрыть]. СССР сделал крупный шаг по укреплению позиций де Голля и фактически признал аннексированные Германией провинции Эльзас и Лотарингию французскими. Для закрепления этой крупной победы и придания ей необходимого пропагандистского эффекта дипломатическая миссия в лице Раймона Шмитлейна стала прорабатывать с советскими властями вопрос о создании французских частей из числа французских военнопленных. Эта идея пришла на замену идеи отправки частей с Ближнего Востока.

Первоначально советское руководство ответило отказом. Французские военнопленные были представлены добровольцами антибольшевистского легиона, большинство из которых в плен попало не по своему желанию. И их количества было недостаточно. Но после того как Северная Африка попала под контроль союзников, в руках французской администрации оказались освобожденные советские пленные. В Африку была направлена советская военная миссия по репатриации под началом секретаря советского посольства при Союзных государствах в Лондоне Ивана Авалова. Во время боевых действий в Тунисе союзники освободили несколько сот советских пленных, использовавшихся фашистами на тяжелых работах. Одновременно в Алжире правительством Виши содержалось несколько сот советских военнопленных, бежавших из плена в Германии, Бельгии и северной Франции в южную Францию, где они были задержаны полицией. Кроме того, в Италии в руки союзников стали попадать как советские пленные, так и сформированные из них легионы. Был предложен своего рода обмен. Французы в качестве жеста доброй воли позволили советской миссии вывезти всех советских пленных из Африки.

Мирлес привез из Лондона проект формирования пехотной бригады из жителей Эльзаса и Лотарингии. В случае признания Эльзаса и Лотарингии французскими, жители этих двух провинций автоматически признавались жителями Франции, и насильно мобилизованными Германией. Любопытно, что это было точное копирование немецкого шага 1940 г., когда после победы над Францией и возвращения этих провинций, которыми Германия владела до Первой мировой войны, жители Эльзаса и Лотарингии были признаны немецкими властями насильно мобилизованными Францией и отпущены из плена безоговорочно.

Дипломатической миссии удалось добиться предварительного согласия советских властей. А вездесущий капитан Мирлес добился встречи с Лаврентием Берия. Он так описывал эту встречу:

«Берия меня принял в огромном кабинете, разместившись в дальнем углу, и мне пришлось пересечь весь кабинет. Он создавал впечатление паука, расположившегося в центре своей паутины. Он сразу же сказал по поводу эльзас-лотарингцев, что может считать таковыми только тех, кто сам перебежал или сдался Красной Армии. Тех же, кого захватили силой и с оружием в руках, должны считаться немецкими пленными. Я на это возразил: наоборот, с их стороны это демонстрации воли к победе над немцами, раз они оказались в руках Красной Армии с оружием, которое, таким образом, они отняли у немцев. Берия рассмеялся и сказал, что раз так, то дело решено»[75]75
  Service Historique de l'Armée de l'Air. Папка Z35857.


[Закрыть].

Берия отдал приказ на сбор эльзасцев и лотарингцев, который начался в октябре 1943 г. в специальном лагере 188 под Тамбовом. По просьбе французских представителей, у пленных французов немецкая форма была заменена на советскую для отличия от немецких пленных.

Ныне лагерь французских военнопленных в СССР является объектом политических спекуляций. Содержавшиеся там пленные вермахта, признанные СССР гражданами союзной Франции и освобожденные от работ и наказаний, выдвигают претензии, что их содержали в лагере, а не на курорте. Во Франции существует ассоциация «узников Тамбова» и воздвигнуто несколько памятников «замученным в Тамбове». В самом лагере воздвигнут монумент «тысячам замученных эльзасцев и лотарингцев». У некоторых очень короткая память! Строительство памятника было оплачено Германией в счет средств по уходу за немецкими воинскими захоронениями во Франции. Утверждается, что в лагере замучено от 14 до 80 тысяч французов, тогда как по официальным данным максимальная численность заключенных этого лагеря составляла около 9 тысяч. Они были освобождены от всех работ, кроме работ по поддержанию и обеспечению функционирования самого лагеря[76]76
  Klein-Gousseff C. (coordinateur). Retours d'URSS. Paris: CNRS Editions, 2001.


[Закрыть].

Проектом предусматривалось создание бригады «Свободной Франции» под названием «Эльзас – Лотарингия». Раймон Шмитлейн выразил желание возглавить эту часть. С отзывом Мирлеса и Шмитлейна из СССР этот проект не был завершен. А в мае 1944 г. по просьбе Временного Правительства Франции все французы, которые на тот момент находились в лагере (всего около 1700 человек) были отправлены советскими властями в Северную Африку, где они были включены в состав 1-й французской армии под командованием генерала де Латра де Тасиньи.