Текст книги "Талисман гномов (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Я попробую отработать третью клиентку по списку, – сказал я, вытирая бумажными салфетками губы и руки. – Правда, мы про неё ничего не знаем, но у меня появились кое-какие идеи. Есть пара старых трюков из арсенала уважающего себя детектива, и я намерен к ним прибегнуть.

– А что делать мне?

– Для начала поцеловать босса… нет, не в щёку. И не туда, я ведь не железный…

Думаю, что вы понимаете, почему инструктаж эльфийки отнял так много времени.

– Лиринна…

Чмок!

– Что, милый?

– Тебе придётся побыть в офисе…

Чмок!

– Почему?

– Потому что (Чмок! Чмок! Чмок!) я прекрасно справлюсь один. Если к нам придёт клиент, ты ему ничего не говори.

– К чему такая таинственность, мы ведь тратим его деньги?

– Это не означает, что он может тратить наши нервы. Я сталкивался с разными клиентами. Некоторые из них, получив предварительные доклад, спешили влезть в расследование своими неумелыми ручками. В итоге мои труды были загублены на корню.

– А что мне говорить, если снова придут люди Толстого Али?

– Говори, что ничего не знаешь. Деньги ты отдала, а остальное это уже не твоя забота.

Эльфийка взглянула на часы.

– Гэбрил, уже четыре вечера. Тебе не пора?

– Ты так хочешь меня выпроводить?

– Нет, я бы тебя оставила со мной. Ты бы делал мне массаж, – мечтательно произнесла эльфийка.

– Э, нет, массажем я бы не ограничился. Ты такая аппетитная, что я съел бы тебя с ног до головы.

– Никогда бы не подумала, что мой босс страдает каннибализмом.

– Я не страдаю, я наслаждаюсь, – сказал я, шутливо кусая её за кончик носа. – Больно?

– Щекотно. Скажи спасибо, что у меня нет насморка.

Мне внезапно вспомнилась сцена в парке. Внутри тренькнула пружина, вмиг превратив меня в сентиментального парня, тайком, чтобы никто не увидел, утирающего слёзы во время просмотра мелодраматической театральной постановки.

– Ты знаешь, – мечтательно произнёс я, – я сегодня увидел в парке женщину с пятилетней дочкой, кормивших лебедей, и мне так захотелось заиметь детей…

– Прямо сейчас? – усмехнулась эльфийка. – Милый, тебе придётся обождать минимум девять месяцев и то, если ты хочешь заняться этим до свадьбы. А вообще я с тобой согласна. Ты знаешь, что у меня большая семья, целая куча братьев и сестёр, мал мала меньше. Малыши такие забавные! Вчера кормила младшего братишку: ему годик и три месяца. Так просто ты его не накормишь: он любит во время еды книжки рассматривать с картинками. Что-то ему не понравилось, стал капризничать. Я спрашиваю: 'Что тебе, солнышко, надо?', а он начинает лопотать: 'Няботи, няботи'. Что за 'няботи' такие – непонятно. Мы с мамой с ног сбились, все книжки перерыли, пока 'няботей' искали. В итоге всё же выяснили, – Лиринна улыбнулась. – Знаешь, кто такие 'няботи'?

– Нет.

– Кабанята! – засмеялась эльфийка. – Там, в одной книжке про лесных зверей, были нарисованы маленькие кабанята. Вот он и запомнил их как 'няботей'.

– Да, – протянул я. – Нарочно не придумаешь. Ладно, я побежал. Если не вернусь часам к девяти – запирай контору и отправляйся домой. И кстати, это тебе, – я протянул ей пухлую пачку купюр. – Зарплата за прошедший год. Извини, я запоздал.

На глазах эльфийки выступили слёзы. Она не решалась взять предложенные деньги, тогда я почти силком всучил их ей.

– Бери, не бойся. Ты честно заработала…

– Гэбрил, но тут ведь очень крупная сумма.

– Я предпочитаю, чтобы на меня работали квалифицированные и высокооплачиваемые специалисты. Бери, пока я не повысил тебе жалованье. За каждую минуту промедления буду накидывать золотой рилли.

– Хорошо, возьму, – улыбнулась Лиринна. – Я ведь не хочу, чтобы мой босс стал банкротом.

– Умница, – похвалил я её на прощанье.

Дом, в котором когда-то снимала квартиру третья женщина, не представлял собой ничего особенного. Обычная меблирашка без особых изысков. Если у вас с деньгами всё в порядке – вам предложат на выбор первый и второй этажи, если не очень – к вашим услугам уютные полуподвальные помещения с сырыми стенами и маленькими оконцами почти у самого потолка. Если вы залезете на стул или табурет, то сможете из окошка разглядеть, какую обувь носят случайные прохожие.

Я быстро нашёл квартиру, которую искал, однако массивная дверь, обитая кожей, была заперта. Можно было барабанить в неё до конца дней – никто мне так и не открыл, тогда я вышел во двор и осмотрелся.

Неподалёку от меблирашек стояли мусорные контейнеры, в них рылись в поисках корма тощие и облезлые коты и кошки. Из форточки, открытой на первом этаже выпрыгнула ещё одна киска – по виду домашняя и ухоженная. У неё была пушистая рыжая шёрстка и большой бантик на шее. Уличные коты не обращали на неё внимания до той поры, пока домашняя кошка не издала призывное мурлыканье. Тотчас же из мусорок показались несколько любопытных усатых мордочек. Однако первым подвалить к прекрасной даме решился одноглазый котяра с обрубленным хвостом. Он вынырнул откуда-то из подворотни и, не тратя время на ухаживания, принялся приставать к даме с самыми недвусмысленными намерениями. Кошка моментально изогнула спинку.

– Мурлыка, кисонька моя, – раздался немного визгливый женский голос из форточки, – не подпускай к себе этого дрянного котищу. Сейчас, я спущусь и приду к тебе на помощь. Продержись минуточку, дорогая.

Если обладательница визгливого голоса не уложится в обещанную минуту, совсем скоро ей придётся решать непростую проблему – куда девать котят своей любимицы. Я спугнул кота, и он отбежал в сторону. Остановившись, укоризненно посмотрел на меня единственным глазом, а потом снова исчез в той подворотне, откуда выбрался.

К нам уже спешила женщина в необъятном халате, наспех накинутом на располневшее тело, и пёстрыми тапочками с пушистыми помпончиками на ногах. Кошка признала в ней хозяйку и мгновенно запрыгнула на руки.

– Спасибо вам, добрый человек, – с благодарностью в голосе произнесла женщина. – Сразу видно, что вы воспитанный мужчина.

– Всегда готов услужит даме, особенно, такой как вы, – сказал я, подпуская комплимент.

Женщине это понравилось. Думаю, она сразу прониклась ко мне доверием.

– Ах, если бы вы знали, как это трудно – жить без опоры на мужское плечо, – кокетливо сообщила женщина, не забывая при этом поглаживать блаженно мурлыкающую кошку.

– Что вы говорите, мисс? – делано изумился я. – Признайтесь честно: у вас отбоя нет от кавалеров.

– Ох, шалунишка, – засмеялась женщина. – Это только у моей Мурлыки кавалеров больше чем надо, а я живу одна. Вы-то, какими судьбами к нам забрели? Я вас здесь впервые вижу.

– Сестру ищу, – сообщил я. – Она говорила, что живёт в вашем доме, квартира номер одиннадцать. Стучал, стучал – никто не открывает. Даже не знаю, что теперь делать…

– Ой, так вы опоздали, ваша сестра уже месяц как съехала. Неужели, она вас не поставила в известность?

– В том-то и дело, что нет, – грустно произнёс я. – Мы с ней были в неладах и редко общались. Я даже забыл, как она выглядит.

– Ай-яй-яй, – покачала головой женщина. – Что же вы так с сестрой-то?

– Что поделаешь – такова жизнь. Пришёл сегодня, чтобы помириться, а она адрес сменила. Может, вы знаете, куда сестра могла переехать?

Женщина вздохнула:

– К сожалению, нет. Мы с ней почти не разговаривали. Ваша сестра жила очень замкнуто. Мужчин к себе не приводила. Иногда исчезала на недельку-другую, потом снова возвращалась.

– Ну, а как она, не поправилась? – спросил я, пытаясь узнать хоть какие-нибудь приметы внешности мнимой сестры.

– Да нет, – засмеялась хозяйка кошки. – Как была худой словно спичка, так спичкой и осталась. Что она у вас кушала-то?

– Да почитай почти ничего не ела, всё голодом себя морила. Вычитала из модных газет и журналов о том, что современная женщина должна быть стройной и постоянно сидела на диетах.

– Бедненькая, – с жалостью протянула собеседница. – Так ведь и ноги с голодухи протянуть недолго.

– Что поделаешь: мода диктует свои правила, а кто-то слишком серьёзно их воспринимает, – вздохнул я.

– Ой, мы с вами столько разговариваем, а я ведь даже не знаю, как вас зовут, – спохватилась женщина.

– Гэбрил, – представился я.

– Очень приятно, Гэбрил. Я – Гортензия, – сообщила дама.

– У вас красивое имя, Гортензия, – снова сподхалимничал я. – Ваши родители, безусловно, обладали тонким вкусом.

– Ой, вы совсем меня в краску вгоняете, – вспыхнула женщина. – Мне право неудобно. Знаете что, а ведь я могу вам помочь, – вдруг изрекла она.

– Честно? – обрадовано произнёс я. – Будьте так добры, помогите, пожалуйста.

– Мне будет приятно помочь такому обаятельному и понимающему мужчине, – подмигнула Гортензия. – Этот дом принадлежит Якобу Глассу. Мистер Гласс сдаёт квартиры жильцам и сам взимает плату, однако, вам придётся найти его офис, потому что мы заплатили за жильё дней десять тому назад, и он тут не появится до начала следующего месяца. Якоб может знать, куда переехала ваша сестра, правда, вам придётся несладко.

– Почему? – удивился я.

– О, наш домовладелец жуткий старикашка с вздорным характером. Он долго не хотел сдать мне квартиру из-за моей Мурлыки. Видите ли, у некоторых жильцов может быть аллергия на кошек! Поэтому я плачу на один золотой в месяц больше, чем остальные жильцы, хотя если кто-то и страдает здесь аллергией, то только не на мою бедную кисюлю, а на жадного и сварливого мистера Гласса.

– О, ваш домовладелец имеет так много общего с моим, – участливо протянул я. – Порой у меня возникает впечатление, что он страдает из-за того, что у его постояльцев после платы за жильё остаётся ещё немного наличных. Будь его воля, он бы нас по миру пустил. Где, кстати, находится офис мистера Гласса?

– Да здесь, неподалёку, – стала объяснять женщина. – Пройдёте вниз по улице, через один квартал увидите серую трёхэтажную коробку. Привратник вам подскажет, где найти контору Гласса.

– Спасибо вам большое, – поблагодарил я добрую женщину. – Было очень приятно с вами познакомиться. Берегите вашу Мурлыку.

Мне всю дорогу казалось, что Гортензия не сводит с моей спины заинтересованного и чуточку расстроенного взгляда. Возможно, наш разговор скрасил её не очень насыщенную и весёлую жизнь.

Я миновал перекрёсток и сразу увидел коробку, о которой говорила Гортензия. Жить в такой можно, а вот смотреть на неё снаружи – нет. Такой же 'шедевр' современного искусства, как и картина 'Зеленый квадрат', подаренная мне Гвенни в прошлом году.

Внутри стояла кладбищенская тишина, словно вместо офисов тут разместились могилы. Единственный звук, доносившийся откуда-то из глубины бесконечного коридора, принадлежал высоким женским каблучкам, но, увы, спешили эти каблучки в противоположную от меня сторону.

Привратник, без всякого зазрения спавший в стеклянном аквариуме, встрепенулся, протёр глаза и увидел мою цветущую физиономию.

– Здравствуйте, – сказал я. – Где я могу найти офис мистера Гласса?

– Там, – буркнул привратник, указывая рукой. – Дойдите до конца коридора, предпоследняя дверь направо.

Я поблагодарил привратника и зашагал в указанном направлении. Стук каблучков затих, и теперь ничто не сбивало меня с намеченного курса.

На двери Гласса висела табличка 'Риэлтерская контора, сдача жилья в найм', украшенная позолоченными вензелями и завитками. Судя по возбуждённым голосам, раздававшимся за стеной, жизнь в конторе риэлтора бурлила как вода в котелке.

Я вошёл без стука и сразу наткнулся на скучный взгляд женщины за столом, судя по всему секретарши мистера Гласса. Она старательно обрабатывала пилочкой длинные и ухоженные ногти, не обращая внимания на перепалку двух мужчин в небольшом помещении, отгороженном перегородкой, настолько тонкой, что сквозь неё просвечивали силуэты спорщиков.

– Здравствуйте, – бесцветным, как вода голосом произнесла секретарша. – Если вы к мистеру Глассу, то вам придётся немного обождать.

Я понимающе улыбнулся:

– Что, недовольные клиенты допекают?

– Нет, служащие. Это он на менеджера нашего кричит.

– Где я могу пересидеть то время, пока мистер Гласс будет ликвидировать бунт на корабле?

– Посидите со мной в приёмной. Если хотите, я могу предложить вам чай или кофе.

– Чашечка кофе была бы в самый раз, – мечтательно произнёс я, прислушиваясь к тому, как за перегородкой сыплются искры и угрозы.

Я едва успел сделать пару глотков не самого лучшего кофе, как мимо меня выскочил взволнованный мужчина в помятом клетчатом пиджаке. Вслед ему донеслось грозное:

– Чтоб духу твоего тут больше не было! Уволен без выходного пособия.

– За что его так? – поинтересовался я у секретарши.

– Да сдал тут квартирку одной семейке. Он думал, что их всего четверо – муж, жена и двое детей, а они перевезли к себе целую ораву родственников из деревни. Там теперь человек тридцать живут, остальным квартиросъёмщикам не дают покоя: шум, гам на весь дом, ребятишек уйма носится. И главное, денег с этой семейки не содрать и выгнать невозможно – у них договор на год вперёд подписан.

– Да, не повезло парню, – сочувственно протянул я.

– А с ним вечно какая-нибудь несуразица происходит, – отмахнулась секретарша. – Не человек, а ходячее недоразумение. Если бы я вам рассказала обо всём, что этот типчик учудил за время работы на мистера Гласса – книгу написать можно.

– Тогда я знаю, к кому мне обратится, если я решу стать писателем, – улыбнулся я. – Мне можно идти к вашему начальнику?

– Думаю, что да. Мистер Гласс вспыльчивый как порох, но очень быстро остывает. Правда остыв, он превращается в глыбу льда.

– Тогда я пошёл. Скрестите ваши прелестные пальчики на удачу.

– Скажите тоже, – фыркнула секретарша, – Не хватало ещё маникюр испортить.

Мистер Гласс выглядел так, словно страдал несварением желудка. Моё появление не прибавило ему настроения.

– Вы, по какому вопросу? – деловито осведомился он, роясь среди папок, коими были заставлены несколько высоких стеллажей.

– Я ищу свою сестру, – начал я.

– У меня риэлтерская контора, а не бюро находок.

– Спасибо, но я умею читать, что написано на вывесках. Моя сестра снимала квартиру в одном из ваших домов, – я назвал адрес. – Теперь она съехала. Может быть, вы знаете куда?

– Не знаю, и знать не хочу, – раздражённо буркнул Гласс. – Молодой человек, не тратьте ваше время. От меня вы ничего не узнаете.

– Я заплачу за информацию, – произнёс я, вынимая бумажник из внутреннего кармана пиджака.

– Я вам ничего не скажу, – уже со злостью бросил риэлтор. – Если вам больше ничего не нужно, то, пожалуйста, покиньте помещение, иначе я вызову полицию.

– Не стоит звать полицию: они могут принять вас за жулика и арестовать, – сказал я и, хлопнув дверью, вышел из офиса.

Мне удалось догнать уволенного менеджера уже на улице. Бедняга брёл с видом побитой собаки, не разбирая пути.

– Мне кажется, что у вас сегодня появился замечательный повод, чтобы пропустить стаканчик, – сообщил я ему.

– Какой повод? – хмуро ответил менеджер. – Меня выперли с работы. Спиртное тут не поможет.

– Зато у вас есть шанс заработать парочку золотых. Они помогут вам продержаться на плаву ближайшие несколько дней, пока вы будете искать себе новую работу.

– Звучит заманчиво, – усмехнулся бедолага. – За два золотых рилли я готов на всё. Хотите, я сниму для вас скальп с мистера Гласса?

– Идея неплохая, но так далеко мои намерения не заходят. Где здесь можно промочить горло и не отравиться?

– Идите за мной, я знаю одно хорошее местечко, – потирая руки в предвкушении даровой выпивки, сообщил уволенный менеджер.

– Всецело полагаюсь на вас, – сказал я.

Пить в такую погоду мне не хотелось, но работа есть работа. Иногда приходится идти наперекор своему организму.

Тренированный нос уволенного риэлтора привёл нас к пабу, вид которого вызывал у меня стойкое желание развернуться и уйти восвояси. Так низко мне ещё не приходилось падать. Располагался паб в подвале. Чтобы в него попасть нам пришлось спуститься по нескольким скользким ступенькам, рискуя оступиться и переломать себе всё что можно.

Внутри было ещё хуже, чем снаружи. Если бы вы попросили меня найти пять отличий между этим пабом и выгребной ямой, я бы даже не нашёлся, что вам ответить. А если бы Мила увидела меня сейчас в этой забегаловке, она бы точно растеряла последние романтические представления о профессии частного сыщика.

Мы присели за столик, залитый пивом. Других свободных в округе не наблюдалось, но я сомневаюсь, что они были бы чище. К нам подошёл бармен, протёр столешницу грязной тряпкой.

– Что будете заказывать? – хмуро спросил он, принимая угрожающую стойку.

Очевидно, в каждом из клиентов этот нелюдимый человек видел потенциальных недоброжелателей и врагов. А их у него должно быть накопилось немало, включая с сегодняшнего вечера и меня.

– Как обычно, Ронни, – изрёк мой спутник. – А тебе что…

– Гэбрил, – мы ведь так и не познакомились. – Мне того же, что хочет этот господин…

– Фирт, – представился спутник.

– Того же, что заказал себе господин Фирт.

Надеюсь, что это не цианистый калий или синильная кислота.

– Будет сделано, – заверил нас бармен и исчез.

– Ну, и каким образом я отработаю обещанные золотые? – улыбнулся Фирт.

Глава 6

В которой меня доставали трое мангалорцев и столько же эльфов

Бармен поставил перед нами два мутных бокала. Я сдул пену и попробовал жидкость. По вкусу это была смесь на три четверти состоявшая из воды и на четверть из пива.

– Это что – детское кафе? – спросил я у Фирта.

– Почему ты так решил? – изумился он.

– Для того чтобы упиться, нам придётся осушить ведро этого пойла, – пояснил я.

– Я не столь привередлив, – пожал плечами Фирт. – Порой мне приходилось довольствоваться худшим.

– Мне тоже, но подавать водопроводную воду под видом пива – это чересчур.

На нас уже стали коситься с соседних столиков, и Фирт приложил палец к губам.

– Не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

– Хорошо, – согласился я. – Поговорим о деле. Мне нужна информация об одной женщине…

Фирт выслушал меня внимательно, не забывая прикладываться к пиву.

– Зря ты её ищешь, – сказал он, после того, как я закончил. – Могу дать тебе бесплатный совет: плюнь на эту бабу и поищи себе другую цыпочку.

– Я не романтически настроенный влюблённый, – усмехнулся я. – Мне платят за другое.

– Тогда слушай, хотя я не уверен, что смогу наговорить тебе на пару золотых рилли. Я с ней знаком, потому что именно со мной она заключала договор о найме квартиры. Это было больше года тому назад. Она назвалась Элизабет, но я почти сразу понял, что это имя пришло ей в голову минут за пять до нашей встречи.

– Как она выглядела?

– Как стерва, заморившая двух мужей миллионеров и теперь искавшая третью жертву побогаче.

– Хм, ёмкая характеристика. Может, поможешь составить словесный портрет?

– Ты говоришь как коп.

– Что, приходилось иметь с ними дело?

– Конечно. Такая уж у меня работа… была.

– Плюнь ты на эту работу. В столице всегда найдётся применение для ловкого парня.

– Да я тоже так думаю, просто как-то непривычно: работать, работать, а потом бац и вылететь на улицу.

– Всё, что ни делается – к лучшему.

Фирт усмехнулся.

– Ты что – психоаналитик? Если думаешь, что я сейчас расплачусь тебе в жилетку, а потом позволю содрать с меня деньги за консультацию, то можешь сразу закатать губу обратно.

– И в мыслях не было. У меня другой подход к работе. Я ставлю два золотых против твоей информации. Опишешь мне эту Элизабет и подскажешь, как я могу её найти – ты выиграл, монеты твои.

– Я тебе уже сказал – эта баба сущая стерва, сухая как вобла и страшная как смертный грех. По виду мешок с костями – мечта любой собаки. Выглядит одновременно и на тридцать и на пятьдесят. Блондинка, но, скорее всего крашенная. Сейчас она может быть брюнеткой, шатенкой, рыженькой или фиолетовой с проседью в зависимости от того, какая краска ей попалась под руку. Не разговаривает, а шипит как змея. Про цвет глаз не спрашивай – хоть убей, не помню. Чего тебя ещё интересует?

– Рост какой?

– Метр семьдесят, не меньше. Шея длинная, фигура доска доскою. Этого тебе хватит?

– Она не говорила, куда собиралась съехать?

– Нет, но она подсказала, как с ней можно будет связаться в случае чего. Очевидно, кого-то ждала, однако не хотела, чтобы новый адрес знали посторонние.

– И как с ней можно связаться?

– Она арендовала на центральном почтамте ячейку номер сто девяносто пять. Если вы хотите с ней связаться – оставьте в ячейку записку с координатами, Элизабет вас найдёт.

– Странная тётка.

– Не то слово, – согласился Фирт. – Ну, как – я заработал свои золотые.

– Безусловно, – сказал я, передавая ему деньги под столом, так, чтобы никто не заметил.

Мы расстались с Фиртом и я снова оказался на поверхности. Первыми мыслями, посетившими мою голову, были мысли о душе или горячей ванной. Хотелось смыть с себя омерзительный запах гадюшника, в котором я только что побывал, однако мне предстояло провернуть ещё одно дельце.

Я вытащил из кармана рекламную листовку, подаренную представителем фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший', нашёл адрес их склада и направился в его сторону. Склад работал до семи вечера, сейчас около шести: я вполне ещё мог успеть.

Эта фирмочка арендовала один из пакгаузов неподалёку от городского вокзала. Вокруг сновали десятки пассажирских и грузовых дилижансов, шли толпы людей, сновали носильщики с тележками.

Сзади послышался грозный окрик:

– Поберегись!

Я едва успел отпрыгнуть, и мимо меня с грохотом промчалась повозка, гружённая жестяными бочками с керосином. Ей управлял гном с залихватски сдвинутым набок колпаком на голове.

Я подошёл к газетному киоску, купил вечерние выпуски основных городских газет. Из вредности не стал брать последний номер 'Столичной жизни', принадлежавшей Гвенни.

В суматохе и толчее, царившей на вокзале, было очень сложно разобраться, и я подошёл к окошку справочной. Пришлось отстоять небольшую очередь, прежде чем мне удалось оказаться напротив женщины с пустыми рыбьими глазами.

– Слушаю вас.

– Я ищу пятый пакгауз. Где это?

– Как и полагается, на своём месте. Сразу после третьего пакгауза перед восьмым. Вы что, считать не умеете?

– Я не умею?!!

– Молодой человек, разговор окончен. Следующий, пожалуйста… – рыбьи глаза переключились на типа, стоявшего за моей спиной.

Справочная не лгала – пятый пакгауз располагался между третьим и восьмым. Логика тех, кто присваивал им номера, не поддавалась человеческому пониманию. Я нашёл склад фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший' по вывеске, соседствующей с объявлениями других мелкооптовых компаний.

Возле раскрытых нараспах ворот разгружались три фургона. Похоже, разорение фирмочке пока не грозило. Парни в синих комбинезонах носили картонные коробки и укладывали их в несколько ярусов. Счетовод с чёрными нарукавниками уныло подсчитывал общее количество коробок, щёлкая костяшками счётов.

Я обратился к нему:

– Здравствуйте, мне бы хотелось приобрести несколько наборов для пикника.

– Пройдите, пожалуйста, внутрь: кладовщица поможет вам оформить заказ.

– Спасибо.

Кладовщица оказалась весёлой разбитной девицей лет тридцати. Она долго не хотела верить, что я действительно собираюсь приобрести у неё целых пять наборов для пикника, причём обязательно разного цвета. Ей почему-то казалось, что её разыгрывают, а я впервые столкнулся с абсолютным нежеланием торговца продать мне товар. Даже за деньги…

После десяти минут уговоров, фирма 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший' всё же доверила мне пять корзинок для пикника (две бесплатно) и подарила кухонный нож из самой отвратительной в мире стали. Нож я выбросил в корзину для мусора, а коробки отвёз в офис на кэбе. Кроме того, я прихватил с собой целую кипу рекламных листовок. Кладовщица не возражала. Вечером в графе служебные расходы появилась загадочная надпись: 'наборы для пикника – пять штук'. Если бы её прочитал кто-то из посторонних, у него бы сложилось превратное представление о моём ремесле.

Лиринна оставила мне записку и два бутерброда. В записке говорилось, что ей надо срочно поспешить домой: завтра к Лигрелю приезжают лесные эльфы и Лиринне надо помочь матери приготовить праздничный стол. Я догадался, что визит лесной родни связан с нашими планами на будущее. Почему бы и нет? Я готов жениться на Лиринне хоть сейчас.

В конце записки была приписка: 'Приходи к одиннадцати часам. Оденься получше'. У меня отпали последние сомнения: речь пойдёт о нашей свадьбе.

Чайник закипел. Я заварил себе кофе и пил его мелкими глотками, не забывая при этом ворошить страницы газет и оставлять на них жирные следы. Убийство баронессы оказалось на первых полосах. Неприметная при жизни, она стала сенсацией после смерти. Бывает и так.

Следующей громкой новостью стало опубликование результатов последней переписи населения. Если верить статистикам, в королевстве проживает больше 12 миллионов верноподданных его величества, преимущественно человеческой расы, причём каждый двадцатый из нас выбрал местом своего обитания столицу. Таким образом, за минувшие десять лет в столице наблюдался резкий прирост населения. Если эта тенденция продолжится, скоро на улице шагу нельзя будет ступить без того, чтобы не наступить на чей-то ботинок, причём шансы на то, что будет ботинок человека, а не гнома или эльфа с каждым годом уменьшаются.

Я разложил раскладушку, закрыл глаза и мысленно стал считать до десяти. На девяти с половиной меня вырубило.

Утром я встал раньше, чем обычно. Соорудил лёгкий завтрак, перекусил и выбежал на улицу, чтобы поймать кэб.

На этот раз утреннего тумана не было и в помине. Солнышко, не спеша, продолжало движение по небесной траектории. Мои застарелые раны заныли, значит, дождя не избежать.

Я стоял на улице и пытался разглядеть в транспортном потоке свободный кэб и настолько этим увлёкся, что не заметил трёх плотных ребят, приблизившихся ко мне на слишком близкое расстояние.

– Ты Сухарь?

– Я.

– Получай!

Я не успел среагировать. Какое там, даже моргнуть не успел. Кулак одного из них отбросил меня к шершавой кирпичной стене. Удар оказался такой силы, что я едва не выплюнул из себя внутренности.

– В чём дело, парни? – мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы выдавить из себя эту фразу.

– Это тебе предупреждение, – ответил за всех ударивший меня верзила.

Я встал. В правом боку что-то болело и нестерпимо кололо.

– Отстань от этого дела, Сухарь. Брось его…

– Какого дела?

Бац. Из рассеченной губы струйкой потекла кровь. Я почувствовал, как во рту появился знакомый солоноватый привкус.

– Ты сам знаешь, Сухарь.

– Тебе лень сказать?

На этот раз я не сплоховал. Верзила хотел пнуть меня ногой, но я успел схватить его за пятку и резко дёрнул на себя. Подонок не умел садиться на шпагат, поэтому ему было больно, очень больно. Однако это была моя первая и последняя победа. Двое его приятелей не сплоховали. Один умело сшиб меня с ног, а второй присел на корточки и нанёс мощный хук в височную долю. Этого мне хватило, чтобы потерять сознание.

Очнулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Мистер, вам плохо?

– Мне очень хорошо, – из разбитого рта вырвалось что-то похожее на гусиное шипение. – Я на седьмом небе от счастья.

Прохожий, проявивший участие, отпрянул.

– Вы сможете сами дойти до дома? – говорил он с практически незаметным акцентом.

– Я попробую.

Мне удалось встать на ноги с третьей попытки. Голова кружилась как заведённая юла. Было такое чувство, словно я лечу на карусели, и мимо меня проносятся дома, деревья, конные экипажи и лица. На одном из лиц я постарался сфокусироваться.

– Может быть, вызвать полицию? – пока что это лицо было похоже на размазанную кляксу. Его обладатель был чёрен как вакса. Я слышал о людях с чёрным цветом кожи, но перед собой видел впервые. Мне довелось насмотреться на эльфов, гномов, илонов, даже на орков, теперь к моей коллекции впечатлений добавился негр. Будет о чём рассказать детям.

– Что скажете насчёт полиции? – повторил он вопрос.

Я отрицательно мотнул головой.

– Спасибо, не надо. После их вмешательства, я буду выглядеть ещё плачевней.

'Особенно если по закону подлости попаду в лапы лейтенанта Морса', – про себя подумал я.

– Как пожелаете, мистер, – белоснежная улыбка заняла половину лица негра.

Какие мы вежливые!

Он оставил меня в покое и ушёл. А я, держась за стену, доплёлся до ближайшей аптеки. Старичок провизор, взвешивавший на аптекарских весах одинаковые мешочки синего цвета, быстро понял, что от него хотят. Он вызвал из подсобки медсестру, вдвоём они закатали мне рукав рубашки и вкололи лошадиную дозу обезболивающего. Медсестра обработала многочисленные ссадины и царапины на моём лице и наклеила полоски пластыря. Благодаря ним я теперь выглядел как зебра.

– Вам необходим постельный режим, – строгим голосом сообщил аптекарь.

Я об этом знал не хуже него, но вот последовать столь благоразумному совету не мог – просто не хватало времени. Маховик расследования запущен, я не имею права подвести клиента. Каждая потраченная впустую секунда приближает смерть мастера Тага.

– Пожалуйста, обратитесь к специалисту, – голос аптекаря доносился как из другой Вселенной. – У вас многочисленные ушибы, вам нужно немедленно показаться врачу.

– Обязательно, – произнёс я и распрощался с встревоженным аптекарем.

Очевидно, я всё же сумел наступить на чью-то больную мозоль. Теперь осталось найти её обладателя. Кто-то не хотел, чтобы я продолжил расследование. Это мог быть похититель талисмана гномов или тот, кому я мог помешать своим расследованием (мало ли на какой скелет в шкафу можно напасть в ходе поисков), однако работали его ребята слишком топорно. Парни, по чьей милости, я выложил в аптеке серебряный рилли и два медяка, не были профессионалами. Более того, я даже догадывался, каким-образом сумею их отыскать. Ребята не потрудились прикрыть наколки на руках, свидетельствовавшие о том, что их обладатели отдавали воинский долг в самой безбашенной части королевской армии – в полке Мангалорских Отморозков, а я знал, где обретаются вышедшие в отставку ветераны мангалорцы, но вот соваться туда одному не стоило. Между Дикими Псами, к коим относился и ваш покорный слуга, и мангалорцами неоднократно вспыхивали стычки во время редких увольнений, да и на гражданке редкая встреча проходила гладко.

Я вернулся в офис, снял измятый и попорченный кровавыми разводами костюм, попробовал отстирать пятна холодной водой. Получилось не очень: кровь впиталась в ткань, а подкладка дрянного качества пошла пузырями. Если я приду в таком виде, любой уважающий себя эльф спустит меня с крыльца, будь он даже трижды другом. Дела…

Найти достойную замену безвозвратной погибшей одежде так и не удалось. Я отыскал кучу старого, никуда не годного барахла, едва в него влез и выглядел в нём как полный придурок. Добавьте к моему портрету ещё белые полоски пластыря на лице, и вы поймете, почему у меня возникло жгучее желание провалиться сквозь землю.