Текст книги "Пятая Стража"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Перво-наперво Андрей свесил голову и несколько секунд с наслаждением отплевывался. Потом поднял глаза. Смотреть снизу вверх было неудобно.

– Не вздумайте меня убить! – взвизгнул он. – На вас только наркотики! А если убьете – ребята намотают всей кодле по полной! И убийство Кривого, и все прочие мочиловки! Я за вас заступлюсь, клянусь, только не убивайте!..

Холодный настороженный взгляд Дабира на миг осветился профессиональным сочувствием и даже уважением. Он не проглотил Андрюхину дезу, отрицательно покачал головой и вышел. Рыбак тотчас широкой, мозолистой, пропахшей куревом ладонью ловко залепил мычащий рот Лехельта пластырем. Человек в черном, лязгнув в темноте затвором, шагнул вперед.

– Э! Здесь не надо! – сказал рыбак. – Шамиль, стой! Господин Мустафа! Здесь не надо! Потом кровь будет по снегу до самой проруби, собаки сбегутся! Утром же видно все, не дай Бог кто заедет!

Черный человек вернулся к двери, о чем-то говорил с Рустиани на незнакомом языке. Лехельта вдруг пробрала мерзкая позорная икота. Он испугался теперь без дураков, по-настоящему.

– Я в тот раз всю ночь затирал… – настаивал рыбак. – Я лучше потом сам… по-тихому… чистенько чтобы…

Он поглядел на скрюченного Андрея и вдруг как-то скверно и вожделенно улыбнулся. Лехельт, теряя остатки рассудка, забился в панике на полу, точно рыба на дне баркаса. На внешней стороне ладоней рыбака виднелись какие-то черные корявые татуировки.

На шоссе вдруг раздался шум мотора. Рустиани поспешно прикрыл дверь. Они в темноте переждали, пока одинокая машина проедет мимо.

– Кто поехал? – спросил Рустиани рыбака приятным голосом, без акцента.

– Не знаю… мотор не наш, – встревоженно и услужливо отвечал тот. – Никто в эту пору не должен был ездить. Рыбнадзор на свадьбе у главного инспектора, а лесники на «УАЗике»…

– Хорошо. Позже. Но чтобы до утра уже ничего тут не было.

– Будьте спокойны, – поспешно сказал рыбак, на клонился и незаметно похлопал связанного разведчика по худому голому заду. Лехельт дернулся, глянул на него с ненавистью. Рустиани заметил, но ничего не сказал, чуть пожал плечами. Его это не касалось.

Они вышли. Какое-то время, достаточно долго, Андрюха отчаянно катался по полу, колотясь в дверь и стены, в кровь разбивая ноги, плечи, голову. Рыбак, похохатывая, вернулся, волосяной веревкой привязал его поперек туловища к столбу посреди коптильни, полапал холодными скользкими руками. От него уже разило водярой.

– И-хи-хи, милок!.. – сказал он. – Погоди еще часок! Делу время, потехе – час…

Прошедшие минуты были самыми страшными в жизни маленького разведчика. О них он никому не рассказывал. Ему хотелось потерять сознание – и не получалось. А еще сильнее хотелось ему, чтобы его спасли. Поэтому, когда вдруг тихонько, не скрипнув, приоткрылась дверь и в коптильню втиснулась знакомая невысокая коренастая фигура, в родном сером свитере, без куртки, Лехельт замычал не от радости, а от ярости, боли и ненависти. «Где вас черти носили столько времени!» – хотелось заорать ему. «Гады! Вас бы так всех!»

Как сильно он их в тот момент ненавидел!

Тыбинь проворно перерезал веревки на ногах разведчика, осторожно отклеил уголок пластыря – и тотчас прижал его к прежнему месту твердой ладошкой, навалился животом, заглушая истерический вопль, рвущийся из Андрюхиной груди.

– Тихо, тихо, тихо… – забормотал он и добавил в ССН: – Порядок, я его беру!

Михаил глянул на босые ступни маленького разведчика, качнул головой, поспешно разулся сам. Взвалил легкое тело напарника на широкое плечо и, будто оно ничего не весило, косолапо ступая, побежал с ним прочь от коптильни, в сторону, противоположную освещенной избе, прихватив ботинки и носки с собой. Рослые собаки сгрудились стаей в углу обширного двора, не обращали на него внимания. Он всегда умел ладить с собаками. Старый ступал все больше по снегу, оставляя где только можно отпечатки босых ног, зябко передергивался от холода. Отбежав достаточно, достигнув твердой поверхности дороги, он бесцеремонно опустил мычащего Лехельта прямо на снег, поспешно сунул задубевшие синие ступни в ботинки и тщательно рассыпал вокруг самопальный порошок для того, чтобы отбить нюх у собак.

– Я на дороге! – сказал он по связи. – Давай мне навстречу, только помни, что я сказал! Не газовать, света не включать!

Потом Тыбинь наклонился и довольно ощутимо отхлестал Лехельта по щекам.

– Андрюха! – прошипел он. – Все уже хоккей! Мне нужно снять с тебя примочку. Орать не будешь?! Снимаю…

Андрюха уже опомнился, не кричал; только охнул от боли, когда Тыбинь содрал с его губ пластырь вместе с куском кожи. Старый освободил ему руки, бросил пластырь и обрывки веревки на снег, туда, где еще можно было разглядеть следы босых ног, снова взвалил легкого жилистого Лехельта и поспешно потрусил с ним на горбу вдоль по темной пустынной дороге.

Вскоре послышался приглушенный шум мотора. Темная патрульная машина осторожно катила к ним навстречу.

– Людка, молодец! Тормози, дура! Дай сюда скорее куртку… да не мне, Андрюхе! Не пялься, он голый… Давай, укладывай его на заднее сиденье… Пальто свое тоже давай! Все, остальное потом! Погнали!

Потеснив охающую и причитающую Пушка, Тыбинь тяжело плюхнулся на сиденье, ухватился за рычаг. Машина крутнулась на развороте и понеслась прочь. На первом съезде Старый притормозил и осторожно спустился направо, к берегу.

– Куда?! Куда?! – панически забеспокоился, забился Лехельт, чувствуя, как непреодолимый ужас захлестывает его при запахе сырости и рыбы.

– Пока постоим тут, Андрюха, ты уж извини… База, я троечка!

– База слушает! – тотчас отозвался динамик напряженным голосом Шубина.

– Он у нас, Сан Саныч! Порядок! Ребятам Кречетова от нашей группы – ящик коньяку!

– Сочтемся! – живенько отвечал Шубин. По голосу было слышно, какой груз свалился у него с души. – Как он там?

– Да так… ничего… – с сомнением отвечал Тыбинь, оглянувшись на безумное Андрюхино лицо, испачканное засохшей кровью. – Сейчас подлечим…

– Врача пока не можем к вам подослать! Вы уж сами! Поздравляю! Продолжаем операцию!

– У нас пеший пост ведет наблюдение. Я страхую со стороны. Как только будет движение – сразу доложим.

– Принял! Опера вас тоже поздравляют! Дмитриев тут, москвичи! Это была их идея!

– Ладно… – непримиримо проворчал Тыбинь. – Конец связи! Людка, готовь аптечку! Колоть умеешь?

– А куда? – испуганно и радостно спросила Людочка, вытаскивая из-под сиденья специальную аптечку разведки.

– А куда ты умеешь?

– Никуда…

– Чего же тогда спрашиваешь?! Смотри, показываю один раз! В ягодицу, в верхнюю часть! Не вниз – там седалищный нерв проходит! Перебьешь его – оставишь человека калекой! Видишь?!

– Вижу…

Лехельт взвыл уже нормальным образом, сказал своим обычным голосом:

– С вами и так калекой станешь!.. А за что Кречетову коньяк?

Переговоры по связи и привычная атмосфера работы помогли ему преодолеть приступ паники, но в груди еще все тряслось по-прежнему.

– Что – уже жмешься? – улыбался в темноте Тыбинь. – Не жмись! Они тебя нашли! Мы тянули этих гадов, потом грохнули их совсем. Шубин нас обматерил по-черному, я никогда от него такого не слышал. Обещал выгнать всех к черту и подальше… обзывался как хотел, даже Людки не стеснялся. И тут на него вышли ребята из ССБ. Они пару часов назад накрутили аварию водиле фургона, в котором тебя увезли. Ролик номер-то сбросил нам… В общем, развели его на дороге по полной – и на материальный ущерб, и на человеческие жертвы, и, между нами, на пакет героина в полкило! Когда его стали дожимать, он уже и не петрил, что с него спрашивают, на все был согласен! Он им и слил адресок этой харчевни… «Три пескаря»…

Тыбинь умолк, утомленный непривычно длинной для него тирадой, полез под сиденье.

– На вот, выпей… Водка во фляге, чай в термосе. Людка, налей ему… да и мне, пожалуй! Ноги застыли – хоть в печку их суй!

Андрюха, стуча зубами по краю стакана, выпил. Он не вполне осознавал ситуацию.

– Как это… штаб пошел на мое освобождение? Спугнут ведь…

– А не очень-то он и пошел, – подтверил Тыбинь. – Шубин уломал Сидорова, тот уговорил Ястребова. Да ты ведь не знаешь ничего! Все уже готово, активная фаза пошла. Имитация твоего побега – первый эпизод активной фазы! Теперь у «коржиков» есть несколько часов на раздумья – или подаваться в бега, или начинать теракт. Сан Саныч думает, что они начнут. Мы их ждем тут второй день всем управлением… осточертело уже всем! Что ты говоришь?! Не слышно, печка гудит!

– Он спрашивает, что мы ему вкололи? – осторожно придерживая голову Андрея в полном сгибе локтя, сказала Людочка.

– А черт его знает… транквилизатор какой-то. Написано в инструкции – для снятия стресса. Спит? Пусть спит…

Лехельт снова зашептал что-то.

– Он говорит – к нему приезжал Дабир Рустиани!

– На какой машине? Не видел? Все равно молодец!

Старый поспешно связался с базой.

– Он спрашивает – кто на посту? – продолжала Людочка. – Что за пеший пост?

– А! Это я оперка молодого послал, который с нами ехал. Пусть хлебнет нашего… хомячок кабинетный. Наблюдает с дерева за твоими хозяевами. Как только они обнаружат, что ты сбежал, – даст знать. Чего, Людка?

– Саша, между прочим, сам вызвался!

– Саша… – хмыкнул Тыбинь. – Подумаешь… вот я Морзику все расскажу. Пошел – и молодец. А что – тебя надо было посылать? Андрюха! Эй! Ты не побит нигде, не ранен? Может, перевязать?

– Он спит уже… Вы ему правильную дозу вкололи?

– Кто его знает… Что было в тюбике, то и вколол! Надо было бы осмотреть его… ну да ладно. Пусть спит. Скоро уже начнется представление…

VI

Тыбинь как в воду глядел.

Закончив хлопоты по хозяйству затемно, рослый рыбак, покачиваясь под хмельком, похохатывая, вошел в коптильню. В руках он нес холщовый мешок, почти пустой. Едва коснувшись двери, почувствовав, что она не заперта, хозяин бросил мешок, на дне которого брякнуло что—то металлическое, вбежал в хибару, тотчас выскочил наружу, взволнованно оглядываясь.

Нестерович затаил дыхание, охватив ногами кривую развилку сосны.

– Вижу рыбака! – доложил он в ССН Тыбиню. – Бежит с ружьем по следам… нет, вернулся, мешок забрал… Вот, снова бежит… теперь снова не вижу!

– Сиди тихо! – посоветовал Старый. – Я вокруг тебя посыпал, собаки не учуют, но услышать могут. Тогда мы тебя не успеем спасти!

Он специально нагонял страху на молодого опера.

– Возвращается… – шепотом доложил Нестерович. – Добежал до дороги, наверное… запыхался. Физуха у него ни к черту… Ой, ко мне идет!

Старый выругался, вышел из машины, прикрывшись строениями, наблюдал соседний мысок в прибор ночного видения. Высокая фигура бесцельно пошаталась по округе, потом бегом скрылась в избе.

– Ушел! – облегченно выдохнул Нестерович.

– Сами видим… Хоть бы он не струсил, не стал

скрывать, что Андрюха сбежал! А то все псу под хвост…

Через некоторое время хозяин коптильни вывел из гаража мини-грузовик и принялся торопливо кидать в него какое-то имущество.

– Барахло собирает! – доложил Тыбинь на базу. – Рыбак сматывает удочки. Задержать?

– Ни в коем случае! – запретили с базы голосом Дмитриева. – Пусть валит, куда хочет… потом найдем. Не тяните его, заметит по темноте. Когда он отвалит, снимайте пост и возвращайтесь к нам.

– А что у вас? Наш рыболов позвонил хозяевам?

– У нас – полный порядок! – не сдержавшись, поделился радостью опер. – Работаем! Удалось! Весь штаб здесь, даже Вэ-Эс приехал!

Не без колебаний дав добро на инициацию активной фазы операции «Эскулап», Владимир Сергеевич Ястребов выехал на место, едва только на объектах началось движение. Расположившись в штабном автобусе, он, Сидоров и Шубин ждали результатов. Полковник Яро—шевский, командир спецназа, уточнял задачи командирам штурмовых групп.

– В первую очередь – термостаты, – постукивая толстым коротким пальцем по откидному столику, в который раз повторял генерал Ястребов, одетый просто, по-походному. – А для меня подарок – взять организатора. Он мне пожег нервов немало.

Щеголеватый Сидоров понимающе кивал. Первый зам жаждал крови. В переносном смысле, конечно.

– «Наружка» фиксирует движение в поселке, – доложил генералам Дмитриев, принимающий сообщения. – Из трех домов вышли люди… собираются на остановке.

– На работу в ночную смену, – довольно потер руки Сидоров. – Миша, мы проверяли эти дома?

– Один проверяли, два других нет. Из коттеджа в сторону овощного склада вышли две машины… уже прошли первый контрольный пост.

– Что видеоконтроль?

– Пока ничего нового. На базе только сторожа.

– Новости начнутся, когда люди приедут, – сказалдовольный Шубин. – Они должны за ночь все обработать и вывезти на рынки. У них дел немерено.

– Эпидемиологи готовы?

– Спецмашины в лесу, в пяти километрах отсюда.

– Пронеси, Господи, – шутливо перекрестился Шубин. – Сядем в карантин всем управлением. Вот вакансий-то освободится!

– Что, Сан Саныч, сияешь, как медная копеечка? – улыбаясь, спросил Сидоров. – Нашел что-то?

– В карты ваших оперов обставил, Игорь Станиславович!

– Товарищ генерал! Из пресс-службы какой-то лето писец. Просит, чтобы его пустили посмотреть… для истории.

– Запереть в машине! – вскричал Сидоров. – Не дай Бог влезет куда-нибудь! Как это они опять пронюхали?!

Ястребов согласно кивнул. Лицо его было напряженным, хмурым. Он боялся сглазить удачу преждевременной радостью. Веселье коллег раздражало его.

Вскоре оживление и разговоры уступили место напряженному ожиданию. Рабочие прибыли на базу. С пяти точек видеоконтроля, установленных Миробоевым с Валентином, машины разведки наблюдали за происходящим в двух алюминиевых ангарах и во дворе за высоким забором. Одновременно «наружка» выполняла роль внешнего охранения. Внутри ее кольца сосредоточился на исходных позициях «Град». Когда в дальнем помещении склада начали развертывать пульверизаторы, Ястребов отдал приказ на выдвижение.

Поле и дорога вокруг базы оставались по-прежнему пустынными. Иногда по трассе проносились машины, светя фарами. Тучи скрывали луну. Потеплело, закапало с покатых крыш ангара. Градовцы в белых маскировочных комбезах вымокли, переползая открытое пространство. Снайперам было легче, чем бойцам штурмовых групп: они заранее выбрали и обустроили сухие позиции на возвышениях.

Пауза затянулась. В помещениях складов террористы закончили подготовку, ждали, курили. Ждали, курили в автобусе штаба, в машинах прослушки и связи. Курили на постах разведчики, не отрывая глаз от приборов ночного видения, привычно прикрывая огоньки сигарет ладонями. Только спецназ лежал в снегу и слякоти молча, недвижно, без огонька. Даже матерились беззвучно, про себя.

– Рановато выдвинулись, – шепотом сказал Сидоров Шубину.

Ястребов услышал, но виду не подал.

– К воротам идут шестеро, – доложил четвертый пост. – Разделяются на две группы.

– Это обход периметра! – снова шепотом воскликнул Сидоров, точно террористы могли его услышать.

– Проверяются, гады, – сказал Шубин.

– Надо дать команду «Граду» отойти!

– Игорь Станиславович, не суетись под клиентом! – не сдержался Ястребов. – Люди промокли, испачкались, незаметно отойти не успеют. Оттепель настала, черт бы ее побрал! Дмитриев, предупредите штурмовые группы, что у нас гости.

– Уже предупредил, товарищ генерал. Ребята маскируются, как могут. Там вдоль забора тропинка вытоптана, а вокруг грязь и снег.

Нависла тишина, прерываемая лишь короткими докладами старших штурмовых групп и постов «наружки». Прошли, прошли, прошли… Осмотрев периметр, боевики вернулись на территорию базы.

В автобусе перевели дыхание.

– Ярошевский на связи, – доложил Дмитриев. – Просит отвести бойцов.

– Не разрешаю, – не дрогнув лицом, ответил Ястребов и не стал разговаривать с командиром «Града».

– Когда люди Рустиани достанут термостаты, у спецназа на все про все будет несколько минут, – неохотно пояснил он начальникам служб. – Не успеют – заразятся всей группой, с командиром во главе. Пусть лучше потерпят еще…

– Надо им объяснить, – предложил Шубин.

– Все доводилось на инструктаже. Полагаю, Ярошевский довел обстановку до своих подчиненных. Нам надо начать, как только обнаружим место хранения заразы мадам Шафаревич. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Давайте перекусим, товарищи офицеры. Дмитриев, пошлите кого-нибудь к моей машине. Я с утра ничего не ел… Еще час прошел в ожидании. Обход повторился.

– Хорошо, что не отвели, – сказал Шубин. – Были бы видны следы.

Из ворот базы в сторону города ушла легковая машина. За ней от первого контрольного поста потянулся наряд Снегиря. Машина встала на тридцатом километре у обочины.

– Стерегутся, – сказал Сидоров. – Ждут нас из города. Внешний пост.

– Планируйте к захвату одновременно с началом штурма, – распорядился Ястребов. – И того рыбака тоже, если не успеет скрыться. Что у нас по перехвату?

– Переговоры идут периодически, – доложил Дмитриев. – Прослушка установила несколько новых номеров.

– Смогут заглушить?

– Обещают. У них какой-то новый подход к этому…

– Кулибины! Нашли время для экспериментов!

Еще через час рабочим на базе раздали респираторы.

Клара доложила с поста, что от коттеджа идет грузовая «Газель». Ястребов объявил пятиминутную готовность. Прошло полчаса. Готовность пришлось отменить.

– Долго идет, – сказал Шубин. – Сюда езды от силы пятнадцать минут.

– Куда-то заезжали? – предположил Сидоров.

– На подходе! – отозвался Дмитриев. – Товарищ генерал, «Газель» подходит к воротам!

– Минутная готовность! – скомандовал первый зам. – Ярошевскому – быть на связи! Игорь Станиславович, проконтролируйте подготовку к штурму. Полковник Шубин! Разведке докладывать результаты видеоконтроля непрерывно!

«Газель» загнали в ворота дальнего склада.

– Выгружают бидоны с молоком! – продублировал доклад «наружки» Дмитриев.

– Сосчитать!

– Докладывают – пять штук.

– По числу распылителей, ясно, – кивнул Сидоров.

– Что в бидонах? – спросил, напрягшись, Ястребов. – Я спрашиваю: что в бидонах?!

– Они не видят, товарищ генерал.

– Что значит – не видят?!

– Так установлены камеры наблюдения, – пояснил Шубин.

– Кто их так установил?!

– Нельзя предугадать, как они поставят машину при разгрузке…

– Тихо! – крикнул Дмитриев, прижимая наушник. – Простите, товарищ генерал. Они разносят бидоны к распылителям…

Шубин и Сидоров смотрели на первого зама.

– Ярошевский? – спросил Ястребов.

– На связи! – прогудел бас командира спецназа.

– Они надели средства защиты? – обратился генерал к Дмитриеву.

Тот уткнулся в радиостанцию.

– Респираторы надели? – поднял лицо. – Надевают, товарищ генерал.

– Начать операцию! – сухо распорядился Ястребов.

– Есть начать операцию! – радостно подтвердил прием командир спецназа. – Наконец-то!

С этого момента штаб не вмешивался в его действия. Дмитриев переключил рацию на внешний динамик, и в автобусе при всеобщем молчании слышались лишь короткие спокойные распоряжения командира «Града» и доклады старших штурмовых групп.

Через минуту он начал отсчет.

– Пять. Четыре. Три. Два. Один!!!

И темное низкое небо озарилось яркими сполохами светошумовых гранат. Обозленный трехчасовым лежанием в грязи и снегу, спецназ рванулся внутрь двора со всех сторон, молниеносно заполонив территорию базы, укладывая на землю всех встречных. Одновременно специальным СМС-сообщением техническая служба заблокировала разведанные мобильные телефоны террористов. В фургоне прослушки Коля Пицык потирал руки:

– Сработало! Сработало!

Сопротивления не было. Через минуту основная группа захватила дальний склад, заблокировала выход. Такое указание градовцы получили на инструктаже. Все пять бидонов снесли в угол, в безопасное место. Спецназ, врубив прожектора, начал зачистку помещений.

–Проверить содержимое! – впервые с начала штурма вмешался Ястребов.

Громадные бойцы спецназа, в белых масках и комбинезонах открыли один бидон.

– Чего они там хохочут? – нетерпеливо спросил Сидоров.

– У Киндера рука не пролазит, – улыбаясь, доложил Дмитриев. – Сейчас Ганс попробует.

– Рано расслабляетесь!

Бидоны были полны мутной простокваши, пошарив в которой, боец осторожно выудил серебристый контейнер из нержавейки.

– Есть!

– Есть! – эхом отозвался Дмитриев, обернув радостное, темное от усталости лицо к Ястребову.

– Есть! – крикнул в своей машине Валентин и с наслаждением закашлялся, а Миробоев заколотил его ладонью по спине.

– Есть, – подтвердил первый зам, и резкие морщины поперек его лба смягчились. – Поздравляю вас, ребята. Игорь Станиславович, только без объятий. Надо закончить зачистку. Пусть ваши сотрудники установят количество термостатов: сколько в наличии и сколько их всего. Вызывайте наших медиков с их полевой лабораторией, они должны проверить содержимое. Всех задержанных – немедленно в проработку! Водителя «Газели», которая привезла бидоны, – ко мне!

– Уже делается, Владимир Сергеевич! – успокаивал Ястребова счастливый Сидоров. – Не впервые.

– Кто отвечает за наземную охрану?

Сидоров не успел ответить. Во втором ангаре началась стрельба – и тут же утихла. Затаившийся между ящиками террорист открыл отчаянный огонь и, прежде чем был убит, ранил спецназовца. Фургончик «скорой помощи», замаскированный под продуктовый, подкатил к воротам склада.

Ярошевский заматерился, сам побежал руководить зачисткой.

В штабе умолкли. Настроение было подпорчено.

– Вот так всегда у нас! – сказал Ястребов. – Давайте-ка по рабочим местам все! Что дальше в плане? Что с постовой машиной террористов? Немедленно готовьте наряды в поселок, на заправку, на все подозрительные объекты! Мы еще не взяли Рустиани!

– Интересный вопрос, – сказал Шубин, – Хорошо бы знать, где он. На складе его не было…

Вспышки светошумовых гранат и звуки разрывов видны и слышны были в машине «наружки», неторопливо подъезжающей по трассе к посту Клары у большого коттеджа. Нестерович, сидевший рядом с Тыбинем, огорчился.

– Наши начали! А я опять все прозевал! По деревьям лазил, как обезьяна!

Тыбинь надул щеки и пожал плечами. Для него важнее было, что на заднем сиденье, укутанный в верхнюю одежду разведчиков и щегольский кожан Нестеровича, спал в наркотическом забытьи Андрюха Лехелът, положив светлую голову на колени Людочке. Доза успокоительного в тюбике-шприце аптечки не была рассчитана на его малый вес.

– Поехали скорее! – засучил длинными ногами по полику салона молодой опер. – Что мы тащимся!

– Успеем, – флегматично отвечал Тыбинь. – Без нас народу хватает.

Нестерович злился. Он уже не первый раз пытался расшевелить этого толстяка и заставить его прибавить газку.

В кармане куртки Тыбиня запищал телефон. Людочка нашарила его и подала.

– Ролик звонит, – сказал Старый, глянув на дисплей. – Пятый раз уже. Неймется ему… Наверное, родственники Андрюхины достают…

Он поднес трубку к уху, но сказать ничего не успел.

– О, черт! – крикнул Нестерович, показывая пальцем перед собой.

Впереди на дорогу двое мужчин выкатили с обочин два громадных снежных кома, перегородив проезд. Если бы Старый ехал быстрее, машина неизбежно бы пошла в занос на скользкой трассе. Ударив по тормозам, крутанув руль в сторону заноса, он выправился, но все же проскользил и левым бортом несильно ударился в снежную преграду. Тотчас же неизвестные с двух сторон бросились к машине.

– Приехали! Пушки к бою!

Нестерович, не дожидаясь команды, уже схватился за пистолет. Сработал недавний чеченский опыт. Едва машина остановилась, как он открыл дверцу и кулем выпал из кабины, будто при обстреле колонны.

– Людка, пригнись! – крикнул Тыбинь, выбираясь со своей стороны, где ему мешала расколовшаяся снежная глыба.

Квадратный, тяжеловесный, он был не так проворен, как молодой оперативник.

Их обоих спасло то, что нападавшие не подозревали о своем фатальном невезении. Им нужны были колеса. Пытаясь скрыться, они покинули свое убежище без машины, через лаз в заборе, и потому не были замечены постовыми Клары. Противник Тыбиня с разбегу накинулся на него с ножом, не желая стрелять и привлекать внимание. Старый, застряв в дверном проеме, рвался вперед, открыл затылок и спину и оказался на миг беззащитен. Человек в черном уже замахнулся коротко и решительно, когда Нестерович, вскочив и оглянувшись, наотмашь поверх крыши машины выстрелил ему прямо в грудь. Сам опер, отвлекшись и пропустив к себе второго нападавшего, получил от него сильнейший удар в лицо и рухнул почти без чувств, сумев лишь вцепиться в руки противника. Тот, отработанным движением сорвав слабый захват, упал коленом Нестеровичу на грудь, наклонился и схватил за волосы и подбородок, чтобы сломать шею.

– Й-я!

Людмилка-Пушок, выскочив с заднего сиденья, забыв с перепугу, что у нее тоже есть оружие, сверху вниз припечатала опасного врага кулаком по темени. Нестерович со стоном сбросил тяжелое тело на сторону, сел и зашарил по снегу.

– Пистолет! Где мой пистолет?!

– Да вот он, – сказал Старый, вышедший, наконец, из машины, подобрал выпавшее во время схватки оружие и подал капитану. – Ну вы, молодежь, даете… Мне, пожалуй, на пенсию пора. Неповоротливый стал. Что – челюсть?

– Ребра… – скорчился от боли Нестерович, прижимая левую руку к груди. – Они же только срослись!.. Он мне снова ребра сломал! А тот, второй?

– Труп, – коротко ответил Тыбинь. – Я твой должник по гроб жизни. Вот уж не ожидал…

Он наклонился над поверженным противником Нестеровича, перевернул его на спину, охлопал карманы. Взглянул в лицо, присвистнул.

– Да у него кровь носом! Здорово ты его припечатал!

– Это не я… Это ваша напарница…

– А! Она может…

Старый присмотрелся внимательнее. Поднял бесчувственно провисшую голову за темные волосы, показал Нестеровичу.

– Узнаешь?!

– Оба-на!..

Несмотря на жуткую боль, капитан сумел обрадоваться.

– Людка! – окликнул Тыбинь. – Смотри! Ты знаешь, кто это? Это Дабир Рустиани!

– Да ну его! – отмахнулась Людмилка и полезла в машину поправлять съехавшего с сиденья Андрюху Лехельта.

– Людка! Ты не задницей ко мне повернись, а лицом! А ведь это орден!

– Какой орден?

– За поимку особо опасного преступника!

– А я тут при чем? Мы все вместе его поймали!

Но на самом деле Людмилка была очень довольна собой.

– Вместе – не вместе… – Тыбинь с натугой согнулся, заломил Рустиани руки за спину привычным милицейским захватом, содрал по локти куртку и закрутил узлом. – Всем ордена не дают! Твоя работа, в чистом виде!

– А давайте скажем, что мы вместе его били!

– Ну да! И Андрюха тоже помогал! Не приходя в сознание!

– А что? Кто там будет знать, как оно было?

Старый помог поплывшему Нестеровичу встать, под руку бережно отвел к машине.

– Посиди там, в тепле. Вот, полный лазарет! Даже задержанного посадить некуда. Сейчас вызовем базу, Сан Саныч организует тебе врача. Надо, чтобы Лехельта глянули, чего я там ему вколол… Людка, ты чего? Ты плачешь, что ли?

– Еще чего! – подозрительно хлюпнула носом Пушок.

– Я забыл тебе сказать. Нам Завалишин там стажеров подкинул. Ты готовься, будешь воспитывать.

– А чего я-то?

– А кто – я? Нас осталось в группе двое всего. Пока Зимородок с Морзиком не вернутся, ты будешь их обучать, а я буду тобой руководить. А ты как хотела? Это тебе не террористов по затылкам колошматить. Серьезная работа – воспитать молодое пополнение разведчиков. Ты думала – все уже закончилось? Зазналась уже?! Нет, подруга! Все еще только начинается…