Текст книги "Пятая Стража"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Эксперт уже свернул свой плакатик, задержался, стоя у стены, держа его в руках, точно студент на экзамене.

– Инфицирование происходит, конечно, всеми путями – и дыхательными, и через пищевод, и через кожные покровы… Наиболее эффективным, с учетом ее низкой жизнестойкости, полагаю второй. Конечно, если распылить зараженный состав в виде воздушно-капельной смеси, это будет наилучший способ применения, но у террористов, я надеюсь, нет авиации и воздушно-выливных аэрозольных приборов…

– Чего нет – того нет! – хмыкнул Сидоров. – Это я вам гарантирую! У них только ушные капли!

– Усилить охрану водозабора! – распорядился Ястребов.

– Уже дважды усиливали! – ответил направленец на городские коммуникации. – Работники водоканала жалуются, что мешаем им работать!

– Потерпят… Спасибо, Климентий Георгиевич, вы нам очень помогли, – сказал первый зам. – У нас еще психоаналитик… психологический портрет врача-пособника террориста.

– В письменном виде! – зашумели собравшиеся, не слишком-то доверявшие душещипательным изысканиям отделения психоанализа.

– Хорошо. Последнее, в свете информации эксперта – о погоде. Моим дежурным заместителям – отслеживать прогнозы. Сейчас у нас минус восемь. Кто слушал прогноз?

– Через неделю обещают оттепель… – сказал, ни к кому не обращаясь, начальник контрразведки.

И все оглянулись на заиндевевшие нарядные окна.

IV

Ястребов не преминул и в третий раз напомнить Шубину, что ему следует зайти к начальнику службы собственной безопасности полковнику Кречетову. Визиты в ССБ сродни походу к дантисту – необходимо, но противно. Сан Саныч по богатому служебному опыту догадывался, какого рода информация его ждет. Пробыл он у круглого, как гигантский колобок, короткорукого и коротконогого Кречетова долго, вышел весьма расстроенный, с тоненькой папочкой в руках. Внешне Шубин не изменился, и лишь человек очень наблюдательный, или давно знающий полковника смог бы заметить крутое падение барометра его настроения – с «ясно» на «бурю».

В широком людном коридоре управления Шубина поджидал референт начальника службы контрразведки, человек пожилой, неприметный, тихий, в скромном костюме и неброском галстуке. У Шубина было такое ощущение, что референт служит здесь со времен царя Гороха.

– Антон Юрьевич очень просил вас зайти к нему сейчас, – сказал референт, не глядя в глаза Шубину. – Он готовит заявку на задание для вашей службы и хотел бы обсудить некоторые детали…

– Что ж… пойдемте… – вздохнул Шубин, прощаясь с мыслью об отдыхе перед заступлением в ночь. Сегодня он должен был быть дежурным заместителем руководителя штаба операции «Эскулап». – Если день не задался – то до самого конца!

Глаз у «падре Антонио» был наметан.

– Расстроены, Александр Александрович? У Кречетова были…

– Да так… пустяки, – отговорился Шубин. – Ряд своих мелких вопросов.

– У нас с ССБ вопросы всегда одни и те же… – вздохнул начальник службы контрразведки. – Ваши хоть не грозят напрямую государственной изменой, как у меня это обычно бывает. Что думаете делать?

– Что делать? – пожал плечами Шубин. – Одному придется строго указать… другому выговорешник влеплю. Ну а третьего буду гнать взашей из службы… скотину!

– Вот и решение кадрового вопроса… Никак нельзя оставить?

– Как там оставишь – прямое нарушение контракта! Пусть радуется, что у нас не принято государственных служащих под суд отдавать!

– М-м… да… Но жизнь, как говорится, не остановишь. Я вот тут посидел, полистал этот психологический опус… портрет биофизика. – Антон Юрьевич тряхнул распечаткой. – Совсем неглупая вещь, я вам скажу. Наш эксперт сегодня называл его гением, а здесь как раз утверждается, что он тоже человек… Он должен уехать из города, Александр Александрович! И если у него есть близкие люди – он должен их вывезти! Сейчас не время отпусков, не сезон. Разве что куда-нибудь в Египет…

– Это легко проверить через ОВИР! – забывая огорчения, зажегся идеей Шубин. – Звоните Сидорову!

– Уже позвонил. Но и вам рассказываю, на всякий случай. Если только они его не отблагодарят пулей в голову, как Сыроежкина, мы его найдем! Признак очень информативный!

– Пуля в голове? Между прочим, у Сыроежкина их

было три.

– Брутально! – поморщился чистюля-контрразведчик. – Нет, я об отъезде…

– Да он может и на дачу уехать. Правда, все равно отпуск понадобится…

– Есть и еще один канал… Я, собственно, ради этого и зазвал вас в гости. Сейчас Евгений Михайлович принесет нам кофе… Не отказывайтесь, пожалеете! Кофе он варит мастерски! Десять лет в Турции в кофейне проработал, как-никак. Так вот, в ближайшее время по Интернету в адрес кого-то, кто связан с организацией всей этой бодяги с сибирской язвой, поступит сообщение…

– От «Ходжи»? – полюбопытствовал Сан Саныч, одновременно демонстрируя свою осведомленность. – Из Прибалтики?

– Нет, – ласково улыбнулся «падре». – Из другой страны. Мы не знаем, из какой. Видите ли, сайт «Ходжа» – лишь виртуальная тень физического человека или организации. Этим физическим человеком сейчас вплотную занимается иностранный отдел главка. Не исключено, что в ближайшее время электронный «Ходжа» вообще прекратит свое существование.

– А физический?

– Вряд ли. Насколько я знаю, человек этот… он выходец с Востока в третьем поколении, а сейчас является гражданином совершенно нейтральной страны… из стран Бенилюкс… Очень состоятельный гражданин, вовремя платит налоги.

– Вот и жил бы себе спокойно! – сострил Шубин.

– Похоже, спокойная жизнь вообще не в природе человека. Что нам с вами мешало выбрать мирную профессию и жить спокойно?

– Дураками были!

– Романтики захотелось… Так вот и этот гражданин мира… Для него это, возможно, лишь дорогостоящее развлечение. Настолько дорогостоящее для одиночки, что есть подозрение, что это некий клуб по интересам.

– Вроде любителей пива?

– Вот-вот. Любителей исподтишка помочиться в чужое пиво!.. простите за грубость. Клуб, может быть, даже международный. Для них это игра… электронная развлекалка «сам себе Бен Ладен».

– А почему на нашей территории? Почему не в другой стране?

– А где, сами подумайте? Европейцы за такие проделки живо голову открутят, американцы тем более. Нужна страна слабоуправляемая, с почвой для терроризма – и одновременно бесправная перед лицом «цивилизованного общества». Этакий парк юрского периода… Вот Индия еще подходит – так ведь не факт, что они и там не безобразничают. А самое смешное, что они только деньги платят. Гадим мы себе сами.

– Ребята из главка с ними разберутся, я полагаю.

– У главка сейчас тоже руки повязаны. Представьте себе – ФСБ проводит операцию против честного гражданина объединенной Европы! Краснобаи в МИДе удавятся своими языками! Но спасибо, что напомнили. Вернемся к нашим делам. Кесарю кесарево, а слесарю – слесарево.

Молчаливый заботливый референт принес две мизерные чашечки невероятно ароматного и густого кофе. Его можно было скорее лизать, чем пить. Шубин, привыкший больше к литровым кружкам и термосам разведки, косился на угощение подозрительно, но взял.

– Надо же… леденец какой-то.

– Вам сегодня в ночь? – улыбнулся шеф СКР. – Ручаюсь, в сон клонить не будет.

– Да я бы лучше подремал на диванчике… там у Сидорова припасен за шкафом. Значит, вы знаете адресата и хотите, чтобы мои ребята его «протянули»?

– Не совсем так, – опять улыбнулся Антон Юрьевич. – Нам известны абонент и некоторые ключевые слова в заголовке сообщения, по которым можно отселектировать его из потока электронной почты. Чтобы это сделать, надо подключиться в параллель к модему фирмы, а также поставить одну закладочку в сам компьютер. Техотдел и мои сотрудники готовы это сделать хоть сегодня. Мы получим сигнал о поступлении сообщения, а также о каждом доступе к нему напрямую или по сети – но это лишь часть задачи. Во-первых, надо будет установить личность того, кто снимет сообщение – а это ваш хлеб, так что подключайтесь.

– Пишите заявку, – пожал плечами Шубин.

Для этого не стоило приглашать его и поить кофе. Он ждал продолжения и спросил:

– А что за фирма? Сотрудников много? Предварительно проверяли? Нам было бы много проще работать, если бы ваши опера не ленились выделять круг подозреваемых. Вообще, для качественного выполнения ваших заявок неплохо озаботиться подготовкой условий для разведки. А то дают задания: пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что. Разведчики кого-нибудь да найдут… Я не вас, конечно, имею в виду. Точнее – не только вашу службу.

– Я всегда слежу за этим, – согласно закивал головой «падре Антонио». – Но проверять эту фирму не вижу смысла. Здесь не все так прямолинейно, как с почтовым ящиком. Видите ли, «Ходжа» общается с абонентами через систему «демонов». Это особые… э-э-э… резидентные программы, типа вирусов, несанкционированно внедряемые в компьютеры постоянных пользователей сети. Я этот вопрос для себя прорабатываю в связи с еще одним делом… и просто из любознательности как бывший инженер.

Здесь Антон Юрьевич интеллигентно и незаметно, с мастерством бывшего студента подсмотрел в шпаргалку, неприметно лежащую у него на краю стола. Шеф службы контрразведки дорожил своей репутацией эрудита. Шубин, однако, заметил, хотя виду не подал.

– «Демон» запускается специальной командой из состава сообщения и выполняет какие-то операции без ведома хозяина компьютера. В нашем случае «демоны», очевидно, хранят сообщения «Ходжи» и самостоятельно пересылают их по заданным адресам в произвольный момент времени. Размещают «демонов» заблаговременно, для надежности их может быть несколько, они могут разрывать сообщение и рассылать обрывки в разные адреса, другим «демонам», и лишь со временем все куски соберутся у адресата… В общем, много интересного, родственная стихия.

– Как же главк выудил информацию?

– У главка свои «демоны». Они могут охотиться друг на друга, даже убивать – а безвинный пользователь и не будет подозревать, что творится в его милой «пэкашке». Впрочем, иностранный отдел главка угробил на это треть своего валютного бюджета. Еще раз подобный подвиг они не осилят. Просто не по карману будет.

– Ладно, не набивайте цену. Мы и так всегда стараемся.

– Так вот, у нас нет гарантий, что выданный главком абонент – не перевалочная база и что в компьютере фирмы не сидит «демон». Писали этих «демонов» для «Ходжи» высококлассные программисты, в основном бывшие югославы, друг о друге они ничего не знали, и лишь часть из них удалось привлечь к сотрудничеству. Может случиться так, что сообщение без ведома работников фирмы будет переслано еще куда-то. Согласитесь, в таких условиях нет смысла тщательно проверять персонал офиса.

– Да, задачка… – Сан Саныч сощурил глаза, прикидывая объем работы, который пришлось выполнить главку, чтобы найти этот злочастный «компик» заурядной посреднической конторы.

– Но ведь весьма вероятно, что ожидаемое сообщение будет предназначено этому биофизику или самим организаторам теракта. Тому же Рустиани, например. Поэтому я придаю ему такое значение…

– Нам нужен будет непрерывный видеоконтроль помещения фирмы с компьютерами… – Шубин уже вел оперативное планирование предстоящего задания. – Как быстро мы сможем получить информацию о том, куда «демон» пересылает сообщение?

– Практически сразу же. Задержка может быть за установлением физического адреса по электронному.

– Значит, надо будет иметь второй комплект вашей аппаратуры, группу техотдела на подскоке, и подработать легенду для немедленной установки по новому адресу.

– У меня всего два комплекта!

– Сколько их может быть, таких пересылок?

– Да их вообще может не быть. Но готовиться к ним надо. Я думаю, больше двух переадресаций нет смысла делать. Кроме того, террористы могут заранее знать электронный адрес фирмы, куда попадет сообщение, и позже сами считать его по сети.

– Откуда считывают – перехватите? – спросил Шубин. – Тогда дальше уже не наше дело. Берите «градовцев» – и вперед. Это был бы самый лучший вариант.

Начальник СКР укоризненно качнул головой.

– Начать, я думаю, все равно придется вашим разведчикам. Это может быть откуда угодно и когда угодно – и среагировать надо быстро. Я бы сказал – молниеносно!

– Только без грома и молнии. Мы – люди тихие. Невидимые, неслышимые, неосязаемые, бестелесные – поэтому никогда не простуживаемся. Дежурный наряд я вам организую. Дельце непростое, со спецификой… у нас раньше такого не было. Спасибо, что предупредили, Антон Юрьевич. Что-нибудь еще?

– Еще один момент. Наша аппаратура… она весьма недешева. Озаботьтесь, пожалуйста, ее сохранностью под вашим чутким оком. Мне еще на ней долго шпионов ловить, а шпионы пошли весьма продвинутые. «Юзают» по сети вовсю. Без материальной поддержки к ним не подступиться.

Шубин пообещал, поблагодарил за кофе и вышел, мурлыкая. В коридоре его догнал тихий Евгений Михайлович, протянул материалы службы собственной безопасности.

– Вы забыли у Антона Юрьевича вашу папочку…

Глава 6
ЕСЛИ СЫН ЧЕРНЕЕ НОЧИ —
ОТДЫХАЛА МАМА В СОЧИ

Имейте мужество пользоваться собственным умом!

(Из выступления генерала Сидорова на совещании)

I

Капитан Нестерович после командировки с головой окунулся в работу и первое время приходил в отдел с удовольствием. Сегодня он явился лишь под конец рабочего дня и занялся изготовлением на компьютере очередной агитки, которыми время от времени украшал свое рабочее место. Его коллеги по комнате, Дмитриев и Веселкин, называли эти распечатки «да-цзи-бао» и утверждали, что в них Нестерович подсознательно реализует свое глубинное стремление к клевете на общественный строй и окружающее человечество.

Сегодняшняя агитка, в отличие от многих предыдущих, не носила личных нападок на курящих соседей по комнате или умозаключений типа «Для репутации оперативника важен размах, а не итог!». Подошедший поближе Дмитриев, видя выползающий из принтера листок бумаги со знакомой рамочкой по краям, покачал головой и сказал:

– Ты там, в Чечне забыл, как воспринял Сидоров твою печатную крылатую фразу «У бездельника всегда много помощников»? Опять начинаешь?

– А что? Правильно он воспринял! – улыбнулся Нестерович. – Зато вспомни, как ему понравился тезис «Следи за врагами! Они первыми заметят твои ошибки!». До сих пор у него под стеклом лежит, между прочим. Я Антонину спрашивал. Но это совсем не то, Миша. Вот, читай!

Дмитриев взял из лотка принтера еще теплый лист, поднес поближе к свету и прочел: «Генотип проявляется в фенотипе, когда рецессивный аллель находится в гомозиготном состоянии».

– А… ну да, – сказал он и прочел еще раз. – Да это каждый первоклашка знает! А вот лучше скажи, когда он не проявляется? Слабо?!

Нестерович усмехнулся.

– Миха, знаешь, за что ты мне мил?

– За маленький ум и преданное сердце? – подозрительно спросил Дмитриев.

– За это тоже. Но главным образом за то, что не теряешься в безвыходных ситуациях. Так вот, Миха, генотип не проявляется в фенотипе тогда и только тогда, когда рецессивный аллель находится в гетерозиготном состоянии! Вот так, друг мой!

– Молодец, – похвалил молодого коллегу Дмитриев. – Правильно! А теперь объясни мне как старшему, что это, а главное – зачем? На что ты тратишь драгоценное служебное время, пока мы всем коллективом ловим террористов, и где ты сегодня пропадал? Я тебя за прогул дежурным в штаб «Эскулапа» вне очереди зашлю. В воскресенье, между прочим!

– Ловить террористов для нас не подвиг, а рутина. Насчет воскресенья – если очень надо, я, конечно, схожу, но напоминаю, что в общем-то я амбулаторно лечусь в госпитале после ранения. А насчет занятий – тебе в широком смысле или только в сегодняшнем?

– И так, и так!

– Изволь. В широком смысле я изучаю премудрости науки генетики. Мне это нужно, чтобы общаться с нынешним моим контингентом на понятном ему языке. Если бы ты знал, как любят ученые важничать! Не смотри на меня ехидно, я всего лишь верхогляд. Но моего матмеховского уровня не хватает, для общения с биофизиками! Они забивают меня терминологией. Зато, уловив родной дух, интерес и понимание его профессии, любой человек охотнее пойдет тебе навстречу, напряжет мозги и вспомнит то, что, может быть, и не собирался вспоминать.

– Лишь бы воображение не напрягал… – сказал Дмитриев. – Ладно, принимается. Капля здравого смысла здесь есть. А в узком, сегодняшнем понимании вопроса – где ты был?

– Я, товарищ майор, сегодня клонировал овечку Долли. Бедняжка скончалась, не достигнув стадии эмбриона. Я так и не узнал, была это девочка, или, может быть, мальчик… Так жалко!..

– Баран!

– Попрошу не использовать служебное положение для оскорбления младших по званию!

– Мальчик овечки называется бараном! А теперь серьезно.

– Серьезно – я был в политехе. Собрал в деканате списки и фотографии выпускников отделения биофизики, а потом прошел краткий лабораторный практикум генной инженерии. Увлекательная процедура! Сначала вбрасываешь геном под мембрану клетки. Потом вставляешь эппендорф в центрифугу… вы, голубчик, похоже, дослужились до майора, а все не знаете, что такое «эппендорф»?

– Это не он проходил по делу об угрозе диверсии на железной дороге?

– Нет. То был Эппельбаум. Эппендорф – это такая маленькая пластиковая пробирочка. Крутишь ее в центрифуге, как космонавта, пока все содержимое не расслоится, потом прокалываешь шприцем на нужном уровне – и отбираешь состав с нужным весом.

– Это даже мне понятно, – сказал Дмитриев. – Мы в армии так спирт от керосина отделяли. Спирт легче – керосин тяжелее. Сверлишь дырку в канистре на высоте два к трем, затыкаешь пробочкой, даешь смеси отстояться, потом раз! – вредный технике спирт вытекает в баночку, а ценный керосин остается.

– Ну вот видишь, ты готовый биофизик. С опытом практической работы. Мне повезло меньше, я сразу попал в нашу контору. Слушай дальше: потом содержимое шприца помещаешь в полиакридный гель… секешь, как излагаю?.. и подвергают электрофорезу. ДНК заряжена отрицательно, она отделяется от прочих побочных продуктов. Потом фотографируешь это в ультрафиолете – и образец готов!

– И что? – спросил Дмитриев.

– И все.

– А где пособник террористов?

– Миха, ты не понял. Пособник террористов – он как генотип. Он проявится в фенотипе…

– Когда ты перейдешь в это… гомозиготное состояние! Сделай это побыстрее, мне шефу результаты работы за день надо докладывать!

Нестерович уныло вздохнул.

– Сажусь, сажусь… Пособник – он вот здесь, Миха… вот в этой тощей папке. Здесь все биофизики, работающие в Питере. По крайней мере все, каких мне удалось накопать. Их, конечно, гораздо меньше, чем простых серых микробиологов, но все же их триста семнадцать штук. Триста семнадцать… страшно подумать! По каждому я собираюсь уточнить, работает ли он еще по специальности, потому что из моего личного опыта следует, что на домашней кухне можно клонировать только геномы тараканов, ко никак не бактерии сибирской язвы с геном резистентности к антибиотикам. Для этого нужна лаборатория. Потом надо будет узнать, сколько среди них гениальных… подозреваю, что все. Потом буду узнавать, сколько едет в отпуск в феврале или уже уехали. Это последнее прозрение нашего шефа, лично обратил мое внимание. И лишь потом мы сможем запустить нашу лихую поисковую службу по следам предполагаемых преступников.

– Когда закончишь? На все про все – два дня максимум.

– Если вы с Веселкиным не собираетесь мне помогать – нескоро.

– Веселкин сейчас объезжает паспортные столы. Может, расширит твой список… Я напишу сводку и подсяду. Ты обрати внимание сначала на окружение этого… Сыроежкина и других, кто был при их дурацком разговоре. Может, кто-то случайно подслушал эту идейку и тоже подсуетился?

– Мысль неглупа… Хочешь сказать – их было несколько?

– Их могло быть несколько. Еще – если наш «биошизик» не работает сейчас по специальности, это ничего не значит. Они могли организовать ему, или им, лабораторию. Пожалуй, это отдельное направление…

Дмитриев подошел к большому листу бумаги, приколотому к стене на кнопках. Лист назывался «органайзер третьего отдела». Справа на листе были чертежным шрифтом выведены фамилии сотрудников, слева – перечень направлений работы отдела. Список сотрудников был короткий, список заданий – длинный. Фамилии и задания соединяли стрелы. Некоторые фамилии ощетинились ими, как дикобразы. Напротив длинной фамилии Нестеровича была одна, но очень жирная красная стрела.

В колонке заданий, где сверху значилось зачеркнутое «Бомжи», в середине «Машины сервиса „Баярд“», а в конце – «Опознание убийц Сыроежкина по фоткам», майор дописал снизу маркером «Фирмы, продающие медицинское оборудование, и покупатели». Подумал, оценил загрузку сотрудников, вздохнул – и провел стрелу от собственной фамилии.

– Уважаю принципиальность, – сказал Нестерович. – Ты зашьешься. Опять бессонницы замучают.

– Зашьюсь, если ты не поможешь. Мне нужен для начала перечень оборудования типовой лаборатории для подобных дел. Вот сразу и пригодится твой бесценный сегодняшний опыт…

– Я сделаю тебе список завтра. Уточню у ребят, которые меня сегодня натаскивали. И фирмы сразу спрошу. Наверняка половина импортного оборудования, скорее всего немецкого… А сегодня ты помоги мне разрешить другой принципиальный, вечный и даже роковой вопрос: женщина или мужчина?

– Не понял!

– Этих биофизиков в половом отношении приблизительно поровну… сто сорок три мужчины и сто семьдесят четыре женщины. Правильно взяв ориентир, я смогу уменьшить объем работы вдвое. Кому отдать приоритет – женщинам или мужчинам? Я лично склоняюсь тряхнуть сначала мужиков. Во-первых, потому что на личном опыте знаю, какие это сволочи, а во-вторых, потому что их все же меньше.

– Да… – задумчиво протянул Дмитриев. – Мужчина – это такая тварь, хуже которой может быть только женщина… А что психологический портрет? Где он, кстати?

– Ты на нем карандаши чинил… вон он.

– Надо стряхнуть… зайдет Матвеев – обидится.

– Нечего обижаться – надо лучше «шаманить». Понимаешь, он у них какой-то бесполый… Они называют его мужским существительным «террорист» – и от этого кажется, что это мужчина.

Дмитриев бережно сдул с распечатки в корзину графитовую пыль. Раскрыл отчет группы психоанализа, привычно пробежал по разделам.

– Так-так… Исторические параллели нам не подходят… предполагаемый внешний облик – это все из пальца высосано… Вот! Побудительные мотивы. Неудовлетворенность социальным статусом… ощущение неполной самореализации… непризнанность… Желание мести… желание власти, даже всевластия… Стремление к саморазрушению, возможно наличие вредных привычек, хронического заболевания… Жажда сочувствия, внимания… Это один тип.

– Ну и кто он? – спросил Нестерович.

– По-моему, мужчина. Хотя жажда мести и внимания свойственна и женщинам. А вот второй тип: побудительный мотив – жажда наживы, корысть. В этом случае – никаких вредных привычек, педантизм, эгоцентризм, забота о собственном здоровье, доведенная до апогея. Второй тоже мужик, но более жизненный.

– Чего-то здесь не хватает… отечественного колорита, что ли? У меня есть подозрение, что они эти типовые портреты слизывают из Интернета. Все это… – Нестерович небрежно кивнул на листки в волосатой руке Дмитриева, – может относиться и к японцу Осахаре, и к мексиканскому Педро, и к американскому доктору Муну. А где же загадочная русская душа? Или психопаты всех стран похожи?

– Бабки все любят одинаково. Я бы начал с мужиков.

– Я так и начал… Женщин я, конечно, тоже прокачаю…

– Ты выбери для начала тех, кто работает на предприятиях и в учреждениях. Составь списки, завтра с утра Динка сбросит задания отделам кадров по факсу. К вечеру кадровики тебе все подберут.

– Не делай сам того, что могут сделать за тебя другие, – так учит нас великий и непогрешимый Игорь Станиславович?

– Он прав, между прочим. А сам займись мелкой шелупонью, фирмочками… От тех никогда ничего по телефону не добьешься. Только личный контакт и красную визитку в нос директору. Вот там можешь начинать с мужиков. На хамов попроси ребят из службы экономической безопасности подобрать компроматик… скажешь мне, я договорюсь. Как только будешь готов – свисти. Соберемся все вместе, подобьем бабки. Где-то мы должны пересечься, я чувствую…

Оба оперативника углубились в работу и долго работали молча, сосредоточенно и внимательно, до ряби в глазах. Нестерович первый откинулся на спинку стула, перевел дух – заныло сломанное ребро.

– Уф-ф!.. Мужиков разбросал. У меня такое чувство, Миша, что мы с тобой неисправимые женофилы. Бабники, то есть.

– Это оттого, что у нас начальники – всегда мужики, – ответил из своего угла Дмитриев. – Поэтому все военные – такие галантные кавалеры. Дай тебе в начальники бабу – через год станешь женофобом. Проверено.

II

Привычно готовясь отойти ко сну в машине, Михаил Тыбинь сдвинул переднее сиденье подальше назад и откинул спинку. Потом разулся, достал надувную резиновую подушечку и, багровея от натуги, раздувая щеки и выпучивая глаза, принялся с натугой надувать ее. Вовка Черемисов, завалившись в бушлате, не снимая обуви, поглядывал на него с ехидцей.

– Ты еще побрейся!

– Надо будет – побреюсь, – шевеля занывшими скулами ответил Старый. – Тебя не спрошу.

В кармане у него запиликал мобильник. Звонила Рита. Голос у нее был… саркастический.

– Ну и где ты теперь, старый пень?!

– Зайка, я же объяснял тебе… – волнуясь, нежно забормотал Тыбинь в трубку. – У нас особый режим, ночные дежурства… какое-то время я буду работать круглосуточно…

Морзик, заслышав воркования Старого, заворочался, приподнялся на локте:

– Зайка?.. Миша, ты ли это?!

– Тыбинь! – мрачно продолжала Рита. – Ты, может, забыл, кто я? Я вас знаю насквозь! Говори мне точно – где ты находишься?! Я приеду и проверю!

– Ладно! – разозлился Старый. – Валяй! Проверяй! Я в машине на Светлановском проспекте! Ресторан «Русский блин» знаешь? Мы стоим во дворе этого дома.

– А кто с тобой? Напарница? Небось та перестарка, которую я видела тогда у ворот вашей конторы?! То-то она на меня все пялилась!..

– Не с моим счастьем… – несколько сконфуженно ответил Тыбинь. – Один восьмипудовый вонючий козел… спать не дает…

– Тыбинь, учти, я ведь приеду, – сказала Рита и положила трубку.

Старый разложил ставшую упругой подушку и принялся устраиваться на ночь.

– Эй! – окликнул его Морзик. – А если она действительно приедет?

– Перейдешь спать в подъезд… Да не приедет она… на чем ей сюда добраться ночью? Так… балаболит.

Тыбинь самодовольно улыбнулся в темноте машины.

– Насчет восьми пудов ты тоже загнул, – не унимался Морзик. – Во мне всего-то сто шесть килограммов.

– Извиняюсь…

– И что это насчет вонючести? Это еще откуда? Я со всеми нашими дежурил – никто не жаловался!

– Они все воспитанные люди. А я – быдло ментовское…

– Я перед каждой ночной сменой душ принимаю!

– Это тебе не помогает. Вова, ты хороший пацан, но спать с тобой в одной машине – удовольствие ниже среднего. Хорошо, что мы не дальнобойщики.

– От твоей резиновой подушки воняет больше, чем от меня!

– Согласен. А теперь увянь и не мешай дедушке отечественного сыска нести службу. Между прочим, твоя смена наблюдать. Клякса приедет – мало не покажется. Мне-то наплевать, я уже пенсионер – а ты молодой, подрастающий кадр…

– Не приедет… – отчаянно зевнул Морзик. – Чего это ему переться? Дома, что ли, заняться нечем? А дверь в офис я и отсюда прекрасно вижу. Заперто до утра, и на сигнализации.

– Нафига мы здесь – не понимаю… – ворчал Тыбинь. Дверные ручки упирались ему в бок. – Перестраховщики там, в этом штабе… могли бы и на «кукушке» подежурить… Подвинься, что ли! Разлегся на весь салон!

Черемисов не успел ему ответить. В стекло машины побарабанили ногтем.

– Спите, соколики! – раздался суровый голос капитана Зимородка. – А ну открывайте!

– Что вы, Константин Сергеевич! – подскочил на сиденье Морзик. – Да ни в одном глазу!

– Ну-ну… – сказал Зимородок, заглянув в салон, глянув на Тыбиня, и не подумавшего встать. – Все в порядке? Видеоканал работает? Сворачивайте свои манатки. Сейчас будет работа.

– Что – это долбаное сообщение поступит? – спросил Старый, приоткрыв один глаз.

– Нет, сами смастерим, – сказал Клякса и, перегнувшись через Морзика, выдернул затычку из надувной подушки Тыбиня. Под свист выходящего воздуха он пояснил. – В штабе решили не ждать. Ястребов сказал – времени нет. У них есть код… как он там? – обратился он к кому-то за своей спиной, на улице.

– Код-идентификатор, – пояснил молодой незнакомый голос.

– Да! В общем, через десять минут они спровоцируют «демона», пришлют ему по Интернету липовое сообщение с этим кодом в заголовке – и если получится, отследят пересылку. Вашей задачей будет оперативное обеспечение установки такой же аппаратуры по новому адресу.

– А чего ночью-то? – недовольный беспокойством, спросил Тыбинь, разбирая свое лежбище и приводя кресло в рабочее положение.

– А когда? В рабочее время предлагаешь курочить компьютеры фирм? Легенды прикрытия помните? Документы при вас? Хорошо. С вами поедет специалист из техотдела, Коля… как твоя фамилия?

– Пицык… – вновь раздалось из темноты.

– Николай Пицык. Морзик, не лыбься. У вас вся аппаратура с собой? Тогда садитесь к ребятам, знакомьтесь. Можете полностью на них положиться. Они опытные сотрудники и прикроют вас надежно. Я остаюсь с Кирой здесь, будем дальше караулить. Вопросы есть? Начинаем по команде с базы. Связь у Коли через вас.

На заднее сиденье машины к Старому и Морзику забрался худощавый очкарик в кожаной куртке, с двумя сумками через плечо, и тотчас принялся протирать запотевшие стекла очков. Тыбинь запустил двигатель, согревая салон. Морзик включил свет, чтобы они могли внимательно рассмотреть лицо нового пассажира. Лицо им, в целом, понравилось.

– Слушай, Коля, – сказал Морзик, – разве у вас нет такой аппаратуры, чтобы считать с компьютера все данные на расстоянии? Из теплой комнаты? Зачем обязательно внутрь лезть?

– Так надежнее, – шмыгнув носом, отозвался технарь. – Если «компов» много, мы на прослушке можем ошибиться или пропустить что-нибудь. Со встроенным контроллером надежнее. А что – для вас сложно будет обеспечить доступ?

– Для нас ничего не сложно, – важно отозвался Тыбинь. – Чего ты такой синий? Замерз?

– Нет… Просто ваш начальник очень быстро ехал. Я не за себя опасался, а за оборудование.

– Само собой. Нет, мы ездим медленно. Тебе для работы сколько времени потребуется?

– Полчаса, не больше. Это с проверкой.

– Свет нужен будет?

– Для начала. Надо будет разобраться со схемой подключения, найти сервер… В незнакомом помещении это непросто. Дальше можно с фонариком.

– А что – у вас в отделе ты самый опытный?

– Да. А у вас – вы? Извините, ребята, мне нужно врубиться…