Текст книги "Пятая Стража"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Роуминг, роуминг!.. Никому не надо ни черта!

Лехельт выскочил из машины, поспешил к ней.

– Ты что здесь делаешь? Мы же должны были встретиться на Невском! Я бы, значит, торчал там, а ты тут с… с… – он злобно зашипел, не находя нужного слова.

– Да, я тут с Бобом! – тотчас взвилась Маринка. – С клиентом! – поправилась она. – Как тебе не стыдно! Мне подвалила халтурка – и что теперь?! Я же для нас обоих стараюсь! А ты бы поздоровался сначала!

– Кто тебя знает… – полушутя, полувсерьез сказал Андрей, целуя ее. – Сперва во Францию, потом бац – и в Америку… Позвонить надо было, что ли…

– Я звоню, звоню – а они отключили меня! Денег-то нет! Зарабатывать нужно! Надо верить друг другу, иначе наши отношения так и не сложатся!

«Я все это где-то недавно слышал…» – меланхолично подумал Лехельт.

– И долго он будет пялиться на императорский зад? Мы опять на концерт опоздаем!

– Дело вовсе не в нем! Мы уже программу экскурсии выполнили! Мы милицию ждем. У нас тут авария… вон с той машиной. Понимаешь, они нас подрезали так неудачно… и мы их стукнули бампером, вон – видишь вмятину?

– Ну да… неплохо. А вашей машине?

– Нашей, слава Богу, ничего. Она из агентства, из проката! Меня за нее с работы уволят…

– Так пусть твой Боб отстегнет ребятам на ремонт – и все дела! Сколько они просят?

– Две тысячи долларов…

– Однако! А он?

– У него есть деньги. Но он не хочет платить без решения властей. По-моему, он развлекается…

– Откуда он такой свалился?!

– Он раньше изучал жизнь и социальный уклад папуасов Новой Гвинеи. А теперь к нам приехал.

– Вот гад! – сказал подошедший сзади Ролик и скорчил негру рожу. – Бэ-э-э!

– Витя, перестань! Он неплохой парень. Он сказал, что это он сидел за рулем.

– А кто на самом деле сидел?

– Ну как кто… ну, я… Таковы условия контракта! Боб сказал, что на самом деле этим ребятам повезло! Он сказал, что если бы он сидел за рулем, им разворотило бы полкузова, потому что он ездит гораздо быстрее меня! Боб сказал…

– Да погоди ты! Заладила: Боб, Боб!.. Лучше попроси его так на меня не пялиться… я не кенгуру в зоопарке! Ролик, вернись к нашей машине… на всякий пожарный.

Лехельт, присматривался к старому задрипанному «опелю „Вектра“», какого-то загадочного, розоватого цвета, в пятнах. «Опель» стоял впереди, в метрах десяти, и оттуда тоже пристально наблюдали за ними.

Чем дольше вглядывался Андрей, тем больше укреплялся в мысли, что это профессиональные кидалы. «Наружка», проводя дни и ночи на колесах, часто сталкивается с ними. То один, то другой наряд подставят под аварию с иномаркой – неправильно покажут сигнал поворота, подрежут, выскочат из правого ряда в левый… Водят они мастерски, среди них многие – бывшие гонщики. Главный принцип – заставить ударить себя в зад. У кого нос разбит – тот и виноват. Такие встречи, конечно, плачевно заканчивались для кидал – как минимум понапрасну разбитой машиной. Понемногу их выдавили из Питера. Одни ушли промышлять на трассу, другие – в область.

«А у вас, ребята, поди, все на мази, – размышлял Лехельт. – Менты, поди, схвачены, и свидетели сейчас понаедут… Крепенько въехала Маринка… Стоит этому Бобу отказаться от своих слов – и все деньги на ней…»

– Ролик! Номер видишь? Запроси базу – на кого зарегистрирована тачка!

Получив информацию, Андрей двинулся на переговоры. Приблизившись, он обошел машину противника, пренебрежительно хмыкнул и пнул ногой колесо. Двое крепких ребят с лицами, не обещающими ничего доброго, тотчас вышли из машины. Водитель остался за рулем – грамотно поступил.

– Эй, ты что делаешь! – крикнул тот, который вы шел первым.

– Собираю информацию для картотеки, – ответил Андрюха, фотографируя машину и лица кидал.

Когда тебя фотографирует незнакомый – это неприятно даже честным гражданам. Ребята, введенные в заблуждение маленьким ростом и безобидным видом Лехельта, бросились отнимать фотоаппарат.

– Дай сюда, маломерок!

– Сейчас! Разогнались… Хоп!

Лехельт ловко перекинул аппарат выскочившему Ролику, хлестко отбил протянутые к нему руки и, присев, крутанулся волчком на снегу сначала в одну, потом в другую сторону. Нога его вылетала сзади, как оглобля, подбив под коленки нападавших, опрокинув их на твердый наст.

– Сейчас мы по мэйлу скачаем ваши портреты в компьютер! – сказал Андрей, прыгая в боевой стойке перед лежащими. – Наверняка вы есть в базе! По аварии в неделю, да? Осторожнее надо ездить! А кто из вас Петр Нелюдимов?! Ты?! На тебя и адресок имеется! Посетим, за нами не задержится! Вы влипли, пацаны! Наехать на представителя американского президента! Вашему бизнесу хана!

«Пацаны» медленно и угрюмо поднимались на ноги, отряхивались. Больше нападать не решались.

– Удостоверение показывать?! – спросил Лехельт. – Или так догадаетесь, кто мы?

– Гестаповцы накатили… – разочарованно сказал водитель, выскочив было на подмогу, а теперь отступая. – Говорил я вам – надо было «Жигуля» разводить! Позарились на крутую тачку – и на тебе!

– Ваше счастье, что у негритоса машина цела! – усмехнулся Андрей. – Мы его обыскались! Его уже час как губернатор ждет! В Мариинском дворце! Некогда нам с вами возиться. Сдадим дело ментовке, с ней и разгребайтесь. Все, адью! Вас вызовут повесткой как полноценных граждан!

Он вернулся к Маринке, блестя глазами от возбуждения. Девчонки подпрыгивали от восторга. Вика даже про сережку забыла, перестала то и дело высовывать язык.

– Тихо! Не показывайте радости! Торопитесь! Поехали, поехали! Объясни Бобу, что мы – специальные агенты, присланные на его защиту мэром города! Что он там лопочет? Благодарит?

– Может, баксов отстегнет? – встрял Ролик.

– Он говорит: в цивилизованных странах такие пустяки обычно улаживает пузатый страховой агент!

– Фу-ты ну-ты! Щеки-то надул! Черт с ним! Не нужна нам американская благодарность! Пусти меня за руль! Ролик, погнали! Чтоб к девяти вечера Вика была дома, и в полном порядке – ты меня понимаешь?! Иначе убью! Родственничек… Садись, Маринка! Мы еще на концерт успеваем.

III

Контртеррористической операции присвоили название «Эскулап». О ёе начале был издан приказ по управлению за подписью генерала Панина, определивший сроки, привлекаемые силы, а также штаб операции и лиц, ответственных за ее результаты. Операции ФСБ не проводятся с кондачка: их начало и завершение определяется соответствующими приказами. Появление приказа означает юридическое закрепление факта угрозы и планируемых мер по ее предотвращению. То, что прежде было предположениями, сплетнями, трепотней в курилках, оперативной версией или данными агентурной работы, объявляется истиной в первой инстанции, причем истиной государственной важности. На время операции отменяются отпуска и выходные, вводится ненормированный рабочий день и расширяются права оперативного состава по применению оружия… Вот только денежное довольствие сотрудников остается прежним.

«Эскулап» был операцией, редкой по масштабу и важности. Было задействовано все управление, не только боевые подразделения, но и обеспечивающие, вплоть до медицинских служб и отдела по связям с общественностью. Само собой разумелось, что штаб возглавит генерал-лейтенант Ястребов, а его дежурными заместителями, которым, собственно, и предстояло посменно нести круглосуточное дежурство в штабе и принимать решения мгновенно и в полном объеме полномочий, были назначены начальники основных служб или лица, их замещающие: от ОПС – полковник Шубин, от ЗКСиБТ – генерал Сидоров, от СКР – «падре Антонио», от службы экономической безопасности – генерал Щербаков. Начальники служб закулисно ныли и плевались – им приходилось практически бросить собственные направления, которые потом придется полгода подтягивать, – но вслух никто не возмущался. Во-первых, важность задачи понимали все, не маленькие. Во-вторых, этот механизм был отлажен и отработан давно. В-третьих, бесполезно. Все равно приказ придется выполнять. На этом держится цивилизация со времен Римской империи.

Первое, расширенное совещание штаба прошло в специальном помещении управления на пятом этаже, милостиво выделенном службой защиты конституционного строя и борьбы с терроризмом. Генерал Сидоров ворчал:

– Конечно, берите! У Сидорова всего много! Он своих оперов и в туалете разместит, они привычные… Хоть бы спасибо кто сказал!

– Это ты должен нам «спасибо», Игорь Станиславович! – возразил начальнику «закоси-бэ-тэ» генерал Щербаков, невысокий, румяный, близкий друг генерала Ястребова. – У тебя террористы плодятся, как бактерии, а нам всем миром разгребай!

– А в секторе экономики у нас все спокойненько?! Да мы только и делаем, что ваши заказные убийства раскручиваем! Нужны они мне?!

Технический отдел оснастил комнату всеми видами связи и необходимой оргтехникой. Составили планшет подразделений, оперативно подчиненных штабу, их координаты и позывные. Иногда приходится реагировать самым неожиданным образом, а обстановка не дает времени на раздумья. В основных службах организовали круглосуточное дежурство направленцев на штаб, в задачи которых входило незамедлительное исполнение всех указаний руководства операцией. Меньше всего пострадала от этого оперативно-поисковая служба: у Сан Саныча на «кукушках» всегда дежурили, когда шла ночная работа, а ночная работа шла в последние годы практически всегда. Остальным службам, работающим более нормированно, пришлось поднапрячься.

Началось расширенное совещание с потрясающего, громогласного разноса полковника Шубина. Владимир Сергеевич Ястребов был вне себя. Он понимал, что не вполне прав – и все же не мог остановиться. Сидящие за столами и рабочими местами должностные лица штаба не осуждали его. В приказе о начале операции последней строкой скромненько стояло: «Ответственным за проведение операции „Эскулап“ назначить первого заместителя начальника управления ФСБ по СПб генерал-лейтенанта Ястребова В. С». Начальник управления генерал-полковник Панин, или просто «папа», подписывая такой приказ, ничуть не кривил душой, так как сам автоматом отвечал за все происходящее в городе по его ведомству. А пристяжной к себе в упряжку столь дикой ответственности «папа» брал обычно Владимира Сергеевича, потому что имел особые надежды на этого крепкого крестьянина в генеральском мундире. Впрочем, Ястребову от этого было не легче.

– Объясните мне, полковник Шубин, почему?! Почему ваши сотрудники не задержали этого Сыроежкина, пока он был жив?! Я же сразу дал команду! Это был выход на непосредственного исполнителя, а через него на организаторов! На базы, на заказчика, на все! Что у вас в службе творится?! Вы контролируете ситуацию, или все валиком катится?!

– Мои люди вашей команды не получали, – набычась, став еще ниже ростом и одновременно шире в плечах, монотонной скороговоркой отвечал «главный филер» Питера в паузах генеральских громов. – Через нас она не проходила. Вы бы лучше разобрались, где она застряла. У меня восемнадцатилетняя девчонка Сыроежкина «тянула» – ей, что ли, прикажете задерживать?!

– Так решайте кадровый вопрос! Он у вас запущен – хуже некуда! Зайдите после совещания к Кречетову, он вас обрадует!

– Раньше надо было решать. Десять лет назад надо было решать. Пять лет назад. Когда еще люди были. У меня средний возраст сотрудников – сорок два года! Костяк уйдет – вообще не с кем будет работать! Я сам увольняюсь на будущий год! Ищите человека на мое место, Владимир Сергеевич!

В комнате повисла пауза. Почти всем присутствующим было далеко за сорок. Через пяток лет все они, не исключая генерала Ястребова, станут почетными пенсионерами, и кто тогда будет защищать город?

– Хорошо, – своим обычным голосом продолжил Ястребов. – Кто опознал в Сыроежкине человека, приходившего на встречу с Рустиани?

– Сотрудница, которая вела наблюдение за Рустиани во время его приезда в Питер. Он тогда почуял слежку и ушел.

– Опытный человек?

– Да, очень. Тоже пять лет до пенсии… Сыроежкин, он когда переоделся, картуз вместо шапки надел. Мои ребята его сфотографировали. Она его по этой фотке и узнала. Встреча с Рустиани была в ДЛТ, он там тогда кепку перед зеркалом примерял… она и вспомнила[14]14
  См. Дмитрий Черкасов, «Невидимки. Танцы теней» и «Невидимки. Рокировка».


[Закрыть].

Шубин был зол – и одновременно доволен тем, что сумел сменить тему. Ястребов сделал ему знак сесть, добавив:

– Зайдите к Кречетову после совещания, – и воззрился на генерала Сидорова.

– Игорь Станиславович, что по убийцам Сыроежкина?

– Видите ли, Владимир Сергеевич, оперативная съемка весьма неразборчива… Лица видны плохо, кадр все время дрожит… Номера машины поддельные, таких машин по городу не зарегистрировано…

– Вы что – хотите, чтобы разведка вам полнометражный фильм сняла? И адреса предоставила? Что сделано в этом направлении?

– Реконструированы фотоизображения преступников, проведен поиск по картотеке, выдана ориентировка нашим сотрудникам и в МВД, – выпрямившись, отрапортовал Сидоров.

– Прекратите придуриваться, Игорь Станиславович. Несолидно.

– Есть один фактик… из любопытного. На месте убийства найдены гильзы того же пистолета, что и гильза некоего Кураева, который стрелял в нашего сотрудника возле автосервиса «Баярд». Помните этот эпизод, Владимир Сергеевич?

– Как вы думаете – почему убили Сыроежкина?

– Я считаю, Владимир Сергеевич, что он не справился. У нас есть данные, что он вызвался сделать штамм – но по каким-то критериям его работа не удовлетворила заказчика. Сыроежкин взял деньги и скрылся. Его нашли и ликвидировали.

– Именно поэтому они лечили бомжа… – подал голос начальник службы контрразведки, подробно ознакомившийся с материалами. – Для контроля качества…

– Думаю, что так, – кивнул Ястребов. – Его штамм проверяли и нашли, что болезнь излечима… Круг замкнулся… более или менее. Можно считать установленным тот факт, что Дабир Рустиани пытается организовать проведение в городе террористического акта с использованием бактериологического оружия местного производства… Кто он, этот Рустиани? Антон Юрьевич, ваше мнение?

Начальник службы контрразведки поднялся мягко, неслышно, заранее отставив стул.

– Я полагаю, наемник. Квалифицированный, хорошо знает город. Не без идеологии, сторонник крайних мусульманских течений – но в первую очередь наемник.

– Чей?

– Этот вопрос вне рамок сегодняшнего совещания… Разрешите, я представлю докладную записку.

Любопытствующие, и среди них Шубин с Сидоровым, недовольно загудели. Начальник контрразведки вечно напускал лишнего тумана со своими тайнами – для пущей важности, как они не без основания предполагали. Ястребов вернулся к обсуждению насущных вопросов.

– Что у нас по Гатчине? Вы доложите, Игорь Станиславович?

– Да чего же… у нас секретов от коллег нет. Чеченская ОПГ[15]15
  Организованная преступная группировка.


[Закрыть] Дадашева за месяц работы по ним ни в чем выдающемся не замечена. Обычные героические поступки представителей маленького, но очень гордого народа. Преимущественно мелкое хулиганство, рэкет и вымогательство. Ряд правонарушения можно квалифицировать как грабеж, есть подозрение на промысел травкой, а больше всего претензий к ним со стороны санэпидемстанции. Торговля некачественными продуктами и, пардон, нечистоплотность в ларьках.

– Но ведь именно они вскрывали зараженные скотомогильники. Каковы перспективы дальнейшей разработки?

– Мы думали над этим, – кивнул седой благородной головой Сидоров. – Посоветовавшись с коллегами, – он кивнул в сторону Шубина, – решили, что рыльце у Дадашева, безусловно, в пушку, но… он мелкая шестерка на третьих ролях. Встретить, передать, сохранить, подвезти… В плане помощи родственникам и землякам. Они могли организовать раскопки могильников и извлечение зараженных костей с последующей передачей их тому же Сыроежкину, не имея представления об общем плане теракта. По крайней мере, можно быть уверенным, что они это так представят. Весьма вероятно, что они приобрели карту… кстати, есть информация, что на счет делопроизводителя полгода назад одним махом легла кругленькая сумма в десять тысяч долларов. Дамочку эту, весьма оборотистую, держим на прицеле. Может быть, на нее еще выйдут люди Рустиани…

– Что по убийству главного архивариуса?

– Ничего. Дело не двигается и, похоже, глохнет.

У меня нет сейчас людей для его разработки. Считаю это направление бесперспективным.

– А что вам кажется перспективным?

– Мои сотрудники «подняли» двух агентов из окружения Дадашева и Нахоева. Не Бог весть что, один охранник, второй – водитель грузовичка, но все же… Работают втемную, полагают, что сливают информацию конкурирующей группировке. Мои ребята…

– Дальше, дальше… – нервозно попросил Ястребов, зная, что увлекающийся шеф ЗКСиБТ может слагать саги своим оперативникам.

– Понимаете, Владимир Сергеевич, нам много неизвестно. Неясна общая схема проведения теракта, неизвестны объекты, не вскрыта структура организации террористов. Но в любом случае это солидная орава людей, причем людей непростых, многие из которых в розыске… Они просто так в магазин за хлебушком не пойдут. Если полагать, что они уже в Питере, то, скорее всего, рассредоточены по окраинам, в пригородах. И всю эту ораву надо регулярно и хорошо кормить…

Генерал Сидоров выдержал эффектную паузу, даже чуть затянул ее, и продолжил:

– С гатчинского рынка ежедневно уходит два, иногда три грузовичка, которые развозят продукты чеченской диаспоре. У меня целый список, и он ежедневно пополняется. Кому-то возят по графику, кому-то по заказу… Там и фирмы, и чьи-то родственники и кунаки, и рабочие поселки… понимаете? Вот это направление я считаю перспективным.

– Что ж… направление хорошее, – сказал Ястребов. – Плохо, что вы занялись им только теперь. Раньше это надо было делать. Все связи вскрыть, все до единой! Объем продуктов оценить… сравнивать с предыдущим… Кроме того, провести работу по мигрантам, временным рабочим из Чечни… что там ваш капитан в прошлый раз предлагал? Через регистрационные службы просеять всех, прибывших за последние три месяца!

– Наша регистрация в безобразном состоянии, – вздохнул Сидоров. – Мы уже занимаемся, но пока не зацепились…

– Хорошо. Спасибо. Не густо, но хоть что-то… К сожалению, Гатчина пока единственный реальный объект. Все остальное из разряда версий, а время для версий давно прошло! Что удалось сделать по отысканию пристанища бездомного?

– Работа завершена, – поднялся с места Сан Саныч. – Нового ничего.

– Установленные районы сверьте с теми, куда ходят машины с продуктами из Гатчины. К ним – особое внимание.

Шубин почтительно склонил голову. Для них с Сидоровым это распоряжение было излишним, но дань уважения начальству отдать следовало.

– Один вопрос по этой теме, Владимир Сергеевич! Куда мне девать вещи, конфискованные у бомжей? У меня две «кукушки» завалены – хоть лавочку открывай! Могу каждому здесь сидящему подарить по краденому велосипеду и керосинке!

Шубин хотел шуткой разрядить обстановку. Не получилось.

– Откройте лавочку, если не видите другого выхода. – сухо отрезал Ястребов.

Первый зам был явно огорчен неудачами. «У него тоже здесь дети… и внуки… Он их никуда не отправил», – подумал Шубин.

– Товарищи, причин для веселья мало. Санитары, заболевшие в пушкинской больнице, умерли все трое. Пока ситуацию удалось взять под контроль, инфицированных будто бы нет… Сейчас специалист ЦНИИ биохимии проинформирует нас… но прежде предлагаю обдумать следующий вопрос: почему террористы не спрятали зараженный труп?

Участники совещания, до той поры перешептывавшиеся или, напротив, уткнувшиеся в собственные записи, подняли голову, «догоняя» обстановку.

– Они могли зарыть его или утопить где угодно в проруби, – пояснил свою мысль Ястребов. – Это же важная улика! Но они просто бросили его в городской черте, в безлюдном месте, правда, но все-таки… Это не лень, не скудоумие, до сих пор они действовали весьма четко и профессионально. Мне кажется, это сделано преднамеренно, но для чего?

– Может быть, надеялись, что начнется эпидемия? – предположил Сидоров. – Может, это первая попытка, пробный шар?

Ястребов покачал головой.

– Действовать с помощью трупа, имея на руках пробирку? Нелогично.

– Хотели посеять панику… – задумчиво предположил начальник службы контрразведки. – Вот только среди кого?..

– Хорошее дополнение, Антон Юрьевич. Я бы сказал – в ком? Видите ли, коллеги, – генерал впервые за последние несколько лет употребил это слово, – видите ли, понять, что происходит, а, следовательно, испугаться, могут лишь те, кто в полном объеме обладает информацией. Пожалуй, во всем городе это только мы с вами. Я думаю, это своеобразное послание, адресованное именно нам.

– Нечто вроде отрубленной головы?

– Да, Игорь Станиславович. Человек, который этим руководит, надеется таким образом поразить и испугать в первую голову нас. Не стоит так легкомысленно улыбаться! Я нисколько не сомневаюсь в личном мужестве каждого. Он предупредил нас о последствиях, чтобы мы испугались ответственности! И сделал это очень убедительно! Это вам не чешский «пищевой террорист»[16]16
  Террорист, угрожавший отравить цианидами продукты в ресторанах Праги весной 2003 г .


[Закрыть]!

– Вас подталкивают к объявлению чрезвычайного положения в городе? – спросил хмурый Шубин, постигая ситуацию. – К эвакуации?!

Слова «эвакуация Питера» расшевелили всех. Ястребов кивнул с благодарностью за пришедшее понимание.

– И не только он! На меня давят представители мэрии… еще как давят. Требуют гарантий! Им важнее всего остаться чистенькими… А представьте себе, что значит эвакуация? Это же поражение. Начало хаоса. Бегство! Что будет твориться на вокзалах, в брошенных квартирах, на улицах… с нашей-то организованностью…

Владимир Сергеевич, в своем безупречном гражданском костюме еще больше похожий на крестьянина, чем в мундире, на несколько секунд опустил лысеющую на темени голову, потер подбородок.

– Как бы там дальше ни было… я сегодня дал им гарантии. Пусть меня потом назовут… безответственным душегубом, спасавшим честь мундира… но я не позволю этой сволочи выгнать нас из города! Мы должны справиться, черт возьми! – первый зам хлопнул толстой ладонью по пискнувшей столешнице.

Шубин с Сидоровым переглянулись. Ситуация прояснилась. Крайний был найден. Генерал-лейтенант положил свою голову на плаху. Впрочем, для руководителей его ранга это развлечение привычно, они им занимаются не реже раза в год. У человека в подобном случае просто нет выхода. Никто из подчиненных генерала не желал бы оказаться сейчас на его месте. Махнуть шашкой и решиться можно… но ведь с этим потом как-то надо жить.

Однако генералы не прощают тем, кто заставляет их бриться с помощью гильотины. Судьба Дабира Рустиани с сегодняшнего дня была под личным контролем Владимира Сергеевича…

– Продолжим, – отведя душу, высказавшись, с некоторым облегчением сказал первый зам. – Результаты бактериологической экспертизы да вас доведет эксперт Шишкин. Сразу скажу: оптимизма они не прибавляют. Пожалуйста, Климентий Георгиевич.

От дверей со стула поднялся «доктор Чума», работавший вместе с Кирой и Зимородком. Рябое лицо его было преисполнено осознания важности своей миссии; на совещании такого уровня он присутствовал впервые. Промокнув лоб платочком, он сказал, обращаясь не в зал, а к Ястребову:

– Я тут подготовил пояснительный материал… хоть нисколько не сомневаюсь в компетенции присутствующих… но думаю, что вы могли уже подзабыть сведения из школьного курса генетики… Да-да, генетики… Дело в том, что исходные бактерии сибирской язвы подверглись обработке методами генной инженерии.

Генералы и офицеры терпеливо ждали, пока эксперт дрожащими от волнения руками укреплял на стене самодельный плакатик. В ФСБ умеют слушать – и слышать. Ястребов сделал знак референту: помогите…

– Спасибо… Вот, пожалуйста… – Климентий Георгиевич гордо показал на кривоватое творение рук своих, по-прежнему обращаясь только к первому заместителю и отчего-то безостановочно мелко кланясь. На плакатике формата А1 цветными фломастерами изображены были кружки, шестиугольники, квадраты и стрелки, а в углу скромненько красовалась замысловатая химическая формула в три ряда. Увидав формулу, генерал Сидоров хихикнул и под столом толкнул Шубина ногой,

– Во дает генетик!..

– Климентам Георгиевич, вы ко всем обращайтесь, – сказал Ястребов, щуря глаза и бесстрастно разглядывая злосчастную формулу, будто задержанного террориста.

– Да-да, конечно!.. Я начну с главного, наверное…

– Слава Богу, что не с закорючек! – прошептал кто-то из сидящих.

– Главное в том, что в результате модификации исходной бактерии она приобрела резистентность… то есть устойчивость к антибиотикам. Она теперь не лечится препаратами пенициллиновой группы… и другими, более современными. Она, собственно, ничем пока не лечится. То есть, со временем, конечно, мы найдем средство, но на это уйдут месяцы… или больше?

Эксперт виновато развел руками и боязливо взглянул на Ястребова, точно ожидая немедленной кары.

– Продолжайте, – с некоторым раздражением в голосе сказал первый зам; он не любил самоуниженцев.

– Какие еще особенности новой бактерии, кроме неизлечимости? – помогая растерявшемуся докладчику, спросил с места Шубин.

– Особенности? – воспрял Климентий Георгиевич. – Конечно, есть особенности! Болезнь протекает более скоротечно, симптоматика несколько изменилась… Сам возбудитель заболевания, по счастью, не столь жизнестоек, как его прототип, иначе была бы полная катастрофа! Модифицированная бактерия вне лаборатории живет всего десять-двенадцать часов, в зависимости от условий. Быстро гибнет при прямых солнечных лучах, при температуре ниже ноля и выше сорока семи градусов… в сухом воздухе… Наиболее благоприятные условия для нее – сумрачные, влажные, а сейчас сухо и холодно. Поэтому в Пушкине дело обошлось всего пятью заболевшими. Это все, что мы смогли на сегодняшний день установить. Конечно, это мало, но у нас почти не было времени…

– А вот на плакате у вас – это технология внедрения нового гена, как я понимаю? – показав авторучкой, спросил «падре Антонио». – В ней есть какая-либо специфика, по которой мы сможем отыскать, кем или где выполнена эта операция?

Прочие начальники служб с уважением покосились на контрразведчика, сумевшего разобрать каракули микробиолога.

Климентий Георгиевич, увяв к концу предыдущей реплики, вновь оживился.

– Вы совершенно правы! – теперь он обращался только к «падре Антонио», очевидно полагая его наиболее компетентным в делах генной инженерии. – Это вот плазмида… это – пояснение процесс репликации… Вот снизу карта нового гена. Как вы, конечно, знаете, ДНК у бактерий кольцевая, и бактерия сибирской язвы не составляет исключения. Исторически первым, и по сю пору наиболее распространенным методом был метод термопластирования… Берется исходный ген, носитель признака, и помещается под защитную мембрану бактерии… Вам, конечно, известно, что в гипертонической среде происходит слияние внедренного протопласта с ДНК бактерии, после чего бактерия делится… реплицирует, так сказать. Можно ДНК разогреть, ее молекулы расходятся, и это облегчает процесс встройки нового куска генома. Это называется термопластированием. Простите… может быть, я рассказываю слишком очевидные вещи…

– Ничего, ничего, – милостиво кивнул головой генерал Сидоров. – Некоторым полезно будет повторить.

– Так вот! Здесь ничего подобного не применялось! Мы, конечно, еще спорим с коллегами, но я убежден, что я прав! Здесь использован метод трансдукции… бактериотранш. Перенос нового гена посредством вируса, как вы понимаете, конечно… Есть такие вирусы, бактериофаги, чьи размеры сравнимы с размерами молекул ДНК. Собственно, весь вирус и есть ДНК. Бактериофаг впрыскивает свой ген под мембрану бактерии, и тот встраивается в ДНК акцептора. Так ведет себя вирус вульгарного герпеса, вот как у вас на губе, товарищ полковник. Он внедрен в ДНК ваших клеток – и оттого неизлечим!

Полковник Шубин потрогал пальцем прыщ на губе, который до сих пор полагал обыкновенной простудой.

– Поздравляю! – сказал Сидоров, посмеиваясь над Шубиным. – С этим понятно, доктор. Либо внедрение своего сотрудника, либо вербовка агента из местных. Так?

– Ну… приблизительно так.

– А что в результате?

– В результате – бактерия с новыми свойствами. В нашем случае – устойчивая к антибиотикам. Главное – правильно подобрать вид бактериофага. Здесь он подобран чрезвычайно удачно!

– Вы определили, какой вид вируса использовал пособник террористов? – жестко спросил утомленный Ястребов. – Насколько сложно его достать? В каких организациях Питера он имеется, по вашим сведениям?

«Доктор Чума» развел руками.

– Если я не ошибся, его можно купить в любой аптеке… Он входит основным компонентом в средство от отита…

– Ушные капли! Елки-моталки!.. – хлопнул ладонью по острому колену Сидоров. – Что мне теперь делать? Добиваться их запрета?

– Специальное оборудование? – продолжал гнуть свое первый зам.

– Нет… обычная микробиологическая лаборатория…

– Время на изготовление необходимого количества этого штамма? Это что – жидкость, или как в Штатах – порошок?

– Это жидкость, как я вам докладывал. А время… да она хорошо размножается в питательной среде. Одного достаточно для получения больших объемов. Гекалитров.

– Его можно запасти заблаговременно? – поинтересовался Сидоров.

– Нет… к счастью, нет. Я уже обращал ваше внимание на то, что новый тип бактерии живет совсем недолго. У нас эта биокультура просуществовала, максимум, сорок восемь часов. Ее надо постоянно репродуцировать, а делать значительный запас заранее нецелесообразно.

– Квалификация специалиста?

– Это биофизик, конечно… Но главное, это биофизик от Бога! У него должно быть чутье, интуиция! Провидение, если хотите. Генных комбинаций существуют триллионы! Жизни не хватило бы проверить их всех – а он нашел!

– Что ж, уже легче. Мы до сих пор искали просто микробиолога, а нужен биофизик.

– Есть разница? – спросил, позевывая, начальник группы активных действий полковник Ярошевский, возвышаясь глыбой в дальнем углу комнаты. Обсуждаемые вопросы пока не касались его подразделения, и полковник скучал.

– Да… приблизительно как между вами и мной, – хмыкнул Шубин.

– Биофизиков в городе, я думаю, поменьше… – продолжал Ястребов. – Где их готовят, Климентий Георгиевич?

– В политехе… сравнительно недавно открыли отделение. Лет десять назад. Считалось очень перспективным направлением… моя дочь пыталась на него поступить…

– Спасибочки, – насупился Сидоров. – Это пять вы пусков по двадцать человек!

– Уже легче, Игорь Станиславович, – с расстановочкой произнес Ястребов. – У кого еще будут вопросы?

– Можно мне… – потянулся Шубин. – Как обладателю встроенного вируса герпеса… Скажите, каким путем проникает новая инфекция в организм пострадавшего? Наиболее эффективный и вероятный путь – какой?