Текст книги "Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности"

Автор книги: Дмитрий Буров

Соавторы: Станислав Кемпф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9

Объявив завтрашний день выходным, назначив время тренировки, я приказал Гринпис прибыть к девяти утра ко мне домой. Появилась у меня кое-какая идейка, раз уж княжна влилась в нашу дружную команду психов, к тому же оказалась знатным ментальным дрессировщиком, заслужила подарок.

Пока прикидывал, что полезного подарить новому опричнику, дошёл до канцелярской оружейки. Трёхэтажное здание стояло малость на отшибе от всех остальных сооружений, да и называлось по-другому – спецхран для артефактов, оружия и боеприпасов любого типа. На трёх этажах размещались не только комнаты с оружием, в подвалах чего только не хранилось. Говорят, в хранилищах на нулевых уровнях имелись артефакты с начала времён, и даже оружие старых богов.

На нижние этажи попасть можно только с разрешения князя Вяземского. На нулевые без подписи государя-императора никого не пропустят ни при каких условиях. Старожилы утверждают, что внизу легко можно заблудиться, ну, если проникнуть туда без разрешения. И бродить без сопровождения.

У меня был не просто допуск к части АО-1 – артефатное оружие, минус первый этаж. По личному разрешению князя Вяземского мне выделили лабораторию для моих опытов с собственным Даром и оружием.

Оружейка – это государство в государстве. Я спустился в отдел артефакторики, толкнул тяжёлую дверь и зашёл в предбанник, или приёмную, как называл её старый цверг, заведующий нижними этажами.

– Приветствую, Свар, давненько тебя не было.

– И вам поздорову, мастер Модсогнир.

Я склонил голову в знак уважения, затем достал из кармана пачку табака с вишнёвым запахом, и положил на стол хозяина местных подземелий.

– Вот, примите от чистого сердца.

– Вишнёвый, – не торопясь брать в руки подарок, определил цверг.

– Вишнёвый, – подтвердил я.

Табак исчез, как обычно, в мгновение ока.

– Присаживайся, в ногах правды нет, – кивнул мастер Модсогнир.

– Так её ни в чём нет, – степенно ответил я, усаживаясь на добротный стул.

Со старым хранителем у нас сложились странные отношения, мы вроде приятельствовали, я ему табак таскал новомодный, с разными вкусами, он же время от времени делился со мной своими знаниями, отвечал на вопросы Мастер многое знал, многое помнил, многое подмечал. Подозреваю, лет ему немало, но сколько – никто в Канцелярии сказать не мог. Как и то, откуда мастер появился в наших пенатах, и почему служит в Канцелярии, променяв каменные подземелья на искусственные.

Говорят, мастер Модсогнир никогда не выходит из оружейки. А ещё говорят, он сильно накосячил у себя на малой родине, потому и сбежал оттуда, теряя молот и наковальню, потому и сидит теперь в подвалах, охраняет тайны Империи и время от времени мастерит орудие и артефакты.

Врать не буду, не знаю, насколько верные слухи. Только насчёт оружия – истинная правда. На этой почве мы с ним и сошлись в один прекрасный для меня момент. Что уж мастер разглядел во мне, не ведаю, но на вопросы отвечал, иногда даже идейки подкидывал интересные, как улучшить тот или иной доспех, пульку там или пистолет.

Кстати, знаменитые парные катаны Колокольчика его рук дело. Цверг не пр осто их выковал, он подсказал, как применить мой Дар, чтобы усилить свойства чудесного оружия, за что я ему бесконечно благодарен.

Князь Вяземский, когда узнал, что хранитель самолично создал мечи для графини, только улыбнулся, покачал головой, похлопал меня по плечу и сказал: «Каждый получает то, к чему имеет естественную склонность». Я долго ломал голову, но так и не понял, что князь имел в виду.

– Хороший табачок, – набив трубку и сделав первую затяжку, выдохнул цверг, довольно прикрыв глаза.

Не дай вам боги назвать мастера гномом даже мыслено, проклянёт для седьмого колена. Не вслух, конечно, но будьте уверены, проклятье исполнится, а прощение замучаетесь вымаливать.

– Чайку? – хранитель приоткрыл один глаз.

– Спасибо, мастер, не сегодня, – отказался я. – Дел много, ночь коротка.

– Ну как знаешь, – пыхнула трубка, по предбаннику поплыл густой вишнёвый аромат. – У меня сегодня на смородиновом листе.

– В следующий раз обязательно, – покачал я головой.

– Всё торопишься, Свар, всё бежишь куда-то, – проворчал цверг.– Нет бы, остановиться, да призадуматься, а оно тебе надобно? – мастер хитро блеснул глазами.

– Надо, мастер, надо, – улыбнулся, этот спор о моей жизни мы ведём бесконечно.

– Говори уж, зачем пожаловал… – снова пыхнул трубкой старый хитрец.

– Да вот ходили мы сегодня в поход, – начал я. – Попали в двойной Рифт со странностями. Не слыхал чего про такие?

Мастер Модсогнир снова затянулся, выпустил ароматных колечек штук шесть, кинул меня задумчивым взглядом, огладил свою короткую лопатообразную бороду и только после этого недовольно проворчал:

– Умеешь ты, Оружейнк, приключения находить на свою задницу.

– Уж какой есть, – развёл я руками. – Так что с этими Рифтами не так?

– Сердце взял?

Я поколебался, но всё-таки кивнул:

– Взял.

– Не скажу, хорошо это или плохо, жизнь покажет, – цверг снова затянулся, запыхтел трубкой. – Скажи мне вот что, чего ты делать с ним будешь?

Я помолчал, прикидывая, что сказать, решил, хуже не будет, если скажу правду. Почти всю.

– Есть у меня задумка создать кое-что, да и продать потом патент государству родимому, за процент малый от барышей великих. Мне Род поднимать надо, сестру в свет выводить, приданное готовить. А это всё денег немалых стоит, сам знаешь, уважаемый.

– Патент, говоришь… – трубка яростно заклокотала. – Отговорить не получится? – цверг зыркнул на меня из-под густых бровей.

– Аргументы?

– Опасное ты затеял. Коли броню создашь, куда ни шло. Коли в оружие сольёшь, получишь оружие великой силы. По моему разумению никто таким владеть не должен. Особенно если ты Даром своим его усилишь. А ты усилишь.

Мастер ткнул трубкой в мою сторону.

– Отчего так, мастер Модсогнир?

– Сердце Рифта – это источник силы, способный как спасти, так и уничтожить целые миры. Его энергия первобытна и неукротима. Если ты попытаешься использовать её для создания оружия, последствия могут быть катастрофическими.

– Хотелось бы подробностей, – настойчиво произнёс я.

Цверг помолчал, попыхтел трубкой, но всё-таки рассказал мне всё, что знал. Хотя в последнем я неуверен. Я поблагодарил хранителя и отправился в свою каморку тридцать на тридцать, которую называл лабораторией. М-да, наши родовые экспериментальные помещения занимали отдельное здание на четыре этажа вниз. Теперь я довольствуюсь малым, ещё и благодарю.

Однако, как бы то ни было, мастер поведал много интересного. Я и не знал, что Сердце Рифта, которое мы добыли сегодня в двойной впадине, состоит из двух связанных между собой кристаллов, наполненных первозданной энергией Нави. Тогда как одиночный камень насыщен обычной. Каждый из этих кристаллов сам по себе уже является мощным источником силы, но в паре они образуют нечто поистине грандиозное.

Когда кристаллы Сердца Рифта соединены, они становятся своего рода порталом, через который можно черпать безграничную энергию всех планов бытия. Энергия эта неукротима и первобытна, подчас непостижимая для смертных. Она может как разрушить целые континенты одним мощным импульсом, причём во всех трёх мирах, если, к примеру, кристалл уничтожить, так и наделить оружие невиданной разрушительной силой. Подконтрольной силой.

По словам цверга, управлять этой энергией крайне сложно. Она подобна дикому зверю, готовому в любой момент вырваться из-под контроля и обрушить свою ярость на всё вокруг, включая на того, кто поставит её себе на службу. Недаром Сердце Рифта называют ещё «Сердцем Хаоса» – его энергия способна не только созидать, но и уничтожать без разбора. Кстати, мастер так и не объяснил, почему именно Хаоса, мой вопрос он попросту пропустил мимо ушей, как делал всегда, когда не желал отвечать.

Самое главное я всё-таки услышал. Тот, кто сможет подчинить себе двойное Сердце Рифта, получит в свои руки невообразимую силу. Но и цена за это может оказаться слишком высокой. Если вступить в тесную связь с этим практически готовым артефактом, можно навсегда потерять свою душу, превратившись в раба первобытной стихии.

Ну, с этим я попробую управиться, не зря же у меня в учителях и наставниках все предки моего Рода. Да и цверг помог, чего скрывать, объяснил, как можно интегрировать частицы Сердца Рифта в снаряды и патроны, чтобы наделить их разрушительной мощью. Малой мощью. Как по мне, то, что задумал я, куда как страшнее, но зато надёжнее для моих целей.

В лаборатории я вытащил свинцовую коробку, в которой хранилось Сердце Рифта, поставил на стол и осторожно открыл крышку. К моему удивлению, кристалл вёл себя вполне миролюбиво, хотя заметно было невооружённым взглядом, как изменился его цвет. Из светло-фиолетового он стал темно-пурпурным, в глубине камня мелькали лиловые всполохи. Воздух вокруг него дрожал от переизбытка первозданной энергии.

Я чувствовал, какая сила пульсирует внутри этого артефакта, словно в камне пробудилось живое существо. А ведь когда я взял его в руки в гнезде аждая, ничего подобного не было.

Прикрыв глаза, я вслушивался в едва различимый шёпот в моей голове, пытаясь понять, что делать. Возбуждение предков передалось и мне, но я взял себя в руки. Как говорил мой дед, спешка нужна в трёх случаях, и ни один из них мне сейчас не подходил.

Я оставил в покое кристалл, достал инструменты, заготовку и начал работать.

Медленно и осторожно я плавил и ковал металл, вкладывая в каждое движение всю свою волю и мастерство. Я формировал броню, которая должна была стать идеальным проводником для энергии Сердца Рифта. Каждый удар молотка, каждая капля расплавленного металла были наполнены концентрированной силой, которую я заимствовал в Рифте и не стал сливать.

Когда основа перчатки была готова, я приступил к следующему этапу. Достал из сейфа родовую готовальню, одну из немногих вещей, которые сохранились после уничтожения моей Семьи. Смешно, но именно её стащила сестрёнка из мастерской деда в тот самый день. Чехол с инструментарием я обнаружил гораздо позже в её рюкзачке.

Если этот набора продать, мы с сестрой спокойно сможем жить в собственном доме, с приличествующим нашему положению штатом слуг. Мелкая смогла бы учиться в императорском колледже, а не в закрытой школе на территории опричников, и имела бы все шансы удачно выйти замуж. Но такие вещи не продают.

Я погладил холодный металл, щёлкнул замком и достал инструменты. Вторая и немаловажная часть – это рунный рисунок.

Я подхватил чертилку и начал наносить замысловатые узоры рун и древних ведических знаков, внимательно слушая подсказки внутренних голосов. Постепенно я погрузился в медитативное состояние, моё сознание расширялось, впитывая потоки энергии, струящиеся сквозь начертанные символы.

Мои руки уверенно двигались, выписывая круги и спирали, переплетая линии в сложные, многослойные конструкции. Я привычно работал в паре с родовой энергией, направляя её течение, подчиняя своей воле, вплетая в узоры заимствованную силу из Рифта. Руны и знаки складывались в замысловатые, многослойные узоры, которые излучали мерцающее сияние.

Вскоре я почувствовал, как металл под руками подчинился моей воле. Броня оживала, впитывая в себя энергетические потоки, которые образовались при помощи начертанных символов.

Когда основа перчатки была готова, я приступил к следующему этапу – встраиванию кристалла. Для начала я аккуратно вмонтировал его в специальное гнездо, расположенное на тыльной стороне ладони будущего доспеха. Сердце Рифта легло как влитое и тут же засияло ровным фиолетовым светом. Я закрепил артефакт, осторожно снял перчатку с подставки, натянул её на левую руку. Ну а что, правая у меня заточена под мечи и пистолеты, левая сама станет оружием.

Я сжал кулак, активируя механизм, и довольно улыбнулся: получилось! Энергия артефакта начала пульсировать, перчатка окрасилась в тёмно-фиолетовый цвет. Я ощутил, как сквозь неё потекла сила, концентрируясь в моей руке. Несколько раз я сжал и разжал пальцы, проверяя работу механизма. Дед бы улыбнулся и похвалил, отец бы скупо похлопал по плечу и сказал свою любимую фразу: «Кто готов трудиться постоянно, исполнится мудрости независимо от достоинств и недостатков, данных ему природой».

Внезапно перчатка засветилась ослепительным светом, да так, что пришлось прикрыться рукой, чтобы не ослепнуть. Воздух вокруг наэлектризовался. Я почувствовал, как меня охватывает первозданная мощь, будто сам стал частью Сердца Рифта, а кристалл – частью меня.

Я поднял руку, направляя энергию, и из моей ладони вырвался разряд, сметая всё на своём пути. Во вспышке фиолетового цвета мгновенно сгорела часть обстановки, расплавился камень, потёк каменный потолок. Твою нечисть! Хорошо хоть стены лаборатории сделаны из огнеупорного сплава с применением сильнейших технологий защиты и артефактов. Упс… Но это не точно.

Я ошарашенно замер, разглядывая метровую дыру в стене, которая уходила куда-то вглубь, судя по всему, на пару метров точно. Остынет, надо будем изменить дальность удара. Спасибо предкам, в последний момент я передумал и не запустил удар в полную силу. Хвала богам, стены здесь очень толстые, причём в несколько рядов, потому сигнализация вряд ли сработает. Но всё равно сигналки по периметру отметят вспышку силы, придётся доложить князю про эксперимент, внезапно вышедший из-под контроля.

Я задумчиво посмотрел на перчатку, пожалуй, не буду пока про неё никому рассказывать. Голоса в моей голове одобряюще забормотали и наконец-то стихли, оставив меня в покое до следующего раза.

Я стоял, ошеломлённый силой своего творения. Прав цверг, – это оружие способным уничтожить целую армию одним ударом. Жаль, проверить полную мощь пока нет возможности. Да и лаборатория для дальнейших экспериментов – плохое место. Ещё одна такая вспышка силы, и кто-нибудь из старших офицеров безопасности придёт к хранителю и начнёт задавать вопросы. Он, конечно, пошлёт их за рудой к хозяйке Медной горы, но, тем не менее, осадочек останется и копать эти ищейки всё равно продолжат.

Опричники вне категорий, на нас приказы и законы имперских безопасников не распространяются. Но всё равно искать полигон для испытаний. Если кто-то прознаёт про перчаточку, вопросы начнут задавать уже мне. И далеко не славные парни в серых костюмах из службы императорской безопасности. В меня вцепится Канцелярия, и не факт, что от неё мне удастся отбрехаться.

Я снова сжав кулак и ощутил, как кристалл, вделанный в перчатку, пульсирует в такт с моим сердцебиением. Эта связь наполнила мрачной радостью и уверенностью.

«Мне отмщение, и аз есьм воздам»', – девиз моего Рода. Ждать осталось недолго.

Глава 10

Сердцем Рифта и перчаткой я провозился до рассвета. Усталый, но чертовский довольный, спрятал новое изобретение в сейф, по возможности прибрался в лаборатории и задумался, глядя на дыру в стене. Надо как-то её заделать, но вот как? Пускать в помещение работников мастерка и правила мне не хотелось, самому изучать способы кирпичной кладки тоже не с руки. Ни времени, ни желания.

Поколебавшись, решил пока поставить защиту, на выходе посоветоваться с цвергом, и там уже решить. Нацепив на дыру пару заклинаний, усилил магию артефактом-ключом. Теперь с той стороны ко мне без спроса точно никто не войдёт. А если кто и попробует, я об этом моментально узнаю и накажу. Мои артефакты всегда с двойным дном, чаще с тройным. Не люблю сюрпризы, но для других рад стараться.

Вот и ключик не простой, а золотой. Я коротко хохотнул и попенял на себя вслух:

– Так, Свар, пора спать. Смех смехом, а шутить в одиночестве – это как бухать без компании, до добра не доведёт.

Окинув помещение взглядом, я собрался на выход, но на пороге вспомнил, зачем ещё приходил в лабораторию. Пришлось снимать сигналку с сейфа, чтобы достать вещицу, которую собирался отдать Гринпис в вечное пользование. Во всяком случае, до той поры, пока она с нами – живая или мёртвая.

Достав из железного ящика футляр, я осторожно щёлкнул замочком, открыл крышку и поглядел на содержимое. Пришла пора, как говорится, доставай все топоры. Этот артефакт я создал давно, думал, сестрёнка вырастет, подарю на её на шестнадцать лет. Но понаблюдал за княжной и её даром, понял: у этой штучки другой хозяин, точнее, хозяйка. Усилить команду – благое дело для командира.

Крышка щёлкнула, пряча от мира артефакт. Я запер сейф, заново установил систему охраны, выключил свет, проверил газ. Ухмыльнулся собственно незамысловатой шутке, запер двери и потопал домой.

Мастер Модсогнир, как обычно, восседал за своим огромным столом. Вот на фига, спрашивается, ему такой шикарный дубовый монстр, если на нём лежат от силы две-три папки, стоит пресс-папье, литровая кружка чая с лимоном и миска с бубликами? Причём над кружкой всегда вьётся парок, словно кипяток только что налили. А чайник где? В ящике стола?

Ни тебе компьютера, ни факса с принтером. Помнится, по первой я пытался подловить старого цверга и застукать его за работой. Ну не сидит же он, в самом деле, целыми днями без дела? За что ему зарплату платят, за чаи с баранками?

Плюнул я на это дело после третьего раза, справедливо заподозрив: без ведома хранителя на подвластной ему территории и муха не пролетит. Что уж про меня говорить. Да цверг поди уже на подходах к зданию за десяток метров в курсе, кто пришёл, откуда и зачем. Хотя мелькали иногда мыслишки в качестве учебной тренировки устроить захват спецхрана. Команду потренировать, и слабые места объекта проверить. И отряду польза, и князю.

Ну да, звучит слегка по-детски, но так и детство у меня, считай, украли, а любопытство осталось. Благодаря таким редким дуростям я всё ещё чувствую себя живым. Хотя бы изредка.

– Доброй ночи, мастер Модсогнир, – попрощался я с хранителем.

– Дык светает уж. Доброго утра, – фыркнул цверг. – Получилось, что хотел?

– Да так… – махнул я рукой, не желая открывать правду. – Не совсем то, что хотел. Да и не получилось. Но продолжу экспериментировать. Глядишь, что-то да получится, – отбрехался я.

Не друзья мы с цвергом, так, сослуживцы-приятели. Да и другу таких вещей не расскажешь, разве что отцу родному.

– Ну-ну, – глаза матера хитро блеснули.

– До новых встреч, – кивнул я и зашагал на выход.

– Ты это… заходи… если что…

– Да куда ж я денусь с подводной лодки, – устало проворочал я, однако вымотал меня этот день. – Хорошего дня, мастер Модсогнир.

– Если помощь какая нужна, подремонтировать там чего, дырки залатать. Так ты обращайся. Помогу по-свойски, не сомневайся – догнал меня у дверей ехидный голос.

– Обязательно! Спокойного утра, – с шага я не сбился, плечом не дёрнул, но уверен, хитрый цверг пристально за мной наблюдал, фиксируя реакцию на свои слова. Не оборачиваясь, покинул нижний уровень, поднялся на верхний этаж и вышел на улицу.

Свежий воздух взбодрил, наполнил лёгкие чистым кислородом, прочистил голову. Шагая к дому, прикидывал, откуда цверг знает, что я стену в лаборатории повредил. Сделал мысленную зарубку вернуться вечером, проверить помещение на предмет жучков и прочей подглядывающей аппаратуры. Обычно провожу осмотр, как кто только прихожу. «Бережёного боги берегут, осторожного чуйка выручает», – говаривал дед.

Мой прокол, не проверился сегодня. Замотался за сутки и забыл. «Это не оправдание», – прозвучал в голове строгий голос отца. Ну да, не оправдание, согласен. Из таких мелочей складывается цельная картина, которая рано или поздно приводит к смерти.

«Или всё-таки уже звонили по поводу странного выброса энергии, и хранитель отчитался о всех присутствующим в спецхране?» – стоя на пороге собственного жилища, подумал я. Ладно, выясню днём, звякну приятелю из службы охраны территории, попытаю на предмет местных новостей.

В небольшом холле горел ночник. Дом спал, тихонько поскрипывая и постанывая, словно живой. Бревенчатый сруб в полтора этажа, это не батюшкина резиденция, в таких домишках у нас слуги близкого круга жили, семейные. А теперь вот мы с сестрой. Но зато защита на нём стоит не в пример нашей, если судить по тому, что случилось с моей семьей.

Этот дом я получил в качестве награды за одну практически невыполнимую миссию. Жильё тоже вошло в список условий, который я выкатил князю Вяземскому, когда понял, для чего ему нужен.

Сруб стоит на территории базы, глубоко в лесу, на отшибе, спрятанный от посторонних глаз. Пока был рядовым царским опричником, сестрёнка жила в общежитии, училась закрытом колледже тут же на территории базы. Чужих там не было, только кровная родня опричников. Карьера у меня задалась. Спустя год князь Вяземский предложил мне стать командиром отряда самоубийц. Ещё пару месяцев мы с ним изучали личные дела бойцов и родовитых преступников, набирая команду.

После первой победоносной маленькой войны, которую мы с отрядом устроили по приказу князя, я получил дом для нашей маленькой семьи. Оправдал, так сказать, доверие высокого начальства.

Я прислушался. Тишина настолько мирная, что аж по спине мороз позёмкой. Ненавижу тишину. В ней таится смерть. Ступает на мягких лапах под покровом магии, беззвучно открывает двери и убивает всех подряд, от младенцев до женщин и стариков.

В голове зашумело, перед глазами поплыла алая полоса. Я шумно вздохнул, помотал головой, скользнул на кухню, открыл холодильный шкаф, достал запотевший графинчик с водкой, банку солёных огурцов, поставил всё на стол. Плеснул в лафитничек полтинничек, опрокинул в себя. Прикрыл глаза, подождал, когда огненная слеза прокатится по пищеводу, выжигая дурацкие мысли, довольно ухнул, вытащил из банки огурец и схрумтел в два укуса.

Пить не люблю, голова должна быть в трезвости, не в том я положении, чтобы иметь возможность расслабиться. Но сегодня особый случай, можно сказать, праздник в нашем доме.

Я налил ещё рюмку, закусил огурчиком, отметив, как быстро меняется жизнь. Кто бы мне сказал шесть лет назад, что юная графиня будет готовить, мыть посуду и делать домашние заготовки, я б не просто не поверил. Я б такому наглецу по голове настучал за оскорбление чести и достоинства.

Нет, нас в семье белоручкам не воспитывали. Несмотря на то что Род наш древний и знатный, ведёт начало от первых богов, отец с матушкой, да и дед тоже, предпочитали научить нас всему, что может в жизни пригодится. Потому сестра в свои десять лет умела и завтрак приготовить, и пирог простой испечь, и вещам цену знала, не ломала попусту из каприза. Да и со слугами родовыми вела себя достойно, без выпендрёжа и прочих издевательств, принятых в среде богатых деток.

Меня тоже мужчиной растили, мастером на все руки. И дров нарубить, и дом построить, как говорится. Дед считал, что для истинного Сварова нет недостойных умений и навыков, в лихую годину мужчина должен не только встать на защиту Рода, но и помочь семье выжить в нужде и бедствиях, чтобы выстоять и отомстить.

Понятное дело, светским премудростям тоже обучали, как и прочим наукам, необходимым наследнику Рода. Но и в походы ходили с дедом и отцом, без слуг и прочих сопровождающих. Ох, как они надо мной издевались в тех походах. Это я так по малолетству считал, когда гоняли меня как сидорову козу, вбивая родовые знания, воинские навыки. Когда учили контролировать собственную непредсказуемую силу.

Мой Дар открылся случайно, после того как я едва не умер, перенёс клиническую смерть. Играли мы с двоюродным братцем на озере в отважных пиратов – покорителей морей, брали плот с «купцами» на абордаж, я и упал в воду. Плавать-то я умел, да вот для полноты картины нацепил на себя кирасу, прихватил без спросу меч родовой малый, наколенники опять же и прочее защитное железо. Вот и пошёл ко дну.

Нет бы меч из рук выпустить, стянуть лишние железки, чтобы выплыть. Так я с ним не пожелал расстаться, ну так, родовой, как никак. Так и барахтался, выгребая наверх, так и на дно пошёл.

Отец рассказывал, так меня и вытащили с мечом, никто пальцы разжать не смог, чтобы оружие отобрать. Так и лежал сутки в кровати с ним, пока в себя не пришёл.

Вот с того момента, когда предки меня с того света вывели, они всем гуртом во мне и поселились. С того самого дня, когда я пришёл в себя в больничной палате с мечом в руке, голоса предков звучали в моём сознании, нашёптывали древние знания, делились воспоминаниями, наставляли на верный путь.

Это было похоже на одержимость, но в то же время – на благословение свыше. Духи Рода не стремились мне как-то навредить, напротив, они оберегали, делились своей мудростью и опытом. Однако их постоянное присутствие в моей голове требовало от меня колоссальной внутренней дисциплины и самоконтроля.

Когда отец с дедом выяснили, что произошло, детство моё тут же и закончилось. Меня учили управлять Даром, контролировать, соразмерять свою Силу.

С годами я научился управлять этим потоком голосов, с помощью глубоких медитаций отточил свой ментальный фокус. Я научился слышать каждого из своих предков, различать их личности и мотивы. Иногда мне казалось, за короткий срок я прожил сотни, тысячи жизней. Это выматывало посильнее жёстких тренировок в зале с разными видами оружия и без него.

Но были моменты, когда эта связь с прошлым становилась моей слабостью. Когда Род уничтожили практически полностью, и мы с сестрой остались одни на всём белом свете.

В ту роковую ночь мой Дар изменился. Духи предков из добродушных родичей обернулись в кровожадных монстров. Их ни на минуту неумолкающий мстительный шёпот сводил с ума.

Мне в одиночку пришлось столкнуться с кровожадностью предков. Их жажда возмездия порой затуманивала мой разум до такой степени, что пару раз я оказывался на грани безумия, уничтожая врагов моей семьи., защищая сестрёнку. Тогда-то я и встретил князя Вяземского. Он оценил мой потенциал, принял на службу и пообещал пополнить мой список тех, кто погубил мой Род.

В такие моменты, когда накатывал кровавый прилив, я словно переставал быть самим собой, уступая место своим предкам. Их последние мгновения жизни, полные боли и ярости, заполняли мою душу без остатка, грозили полностью затопить сознание, подчинить и выпустить на свет зверя, неподконтрольного никому. Но я держался, порой приходилось с такой силой натягивать ментальный поводок, что иногда у меня носом шла кровавая пена. Благодаря этому жёсткому способу я до сих пор сохранил трезвость ума и не позволил жажде мести затмить рассудок.

Дар предков стал одновременно благословением и проклятием. С тех пор как он во мне проявился, я прожил не одну, а сотни жизней. И каждый день нёс на своих плечах груз родовой вечности. Но именно это закалило меня, сделав одним из сильнейших воинов Империи. Я научился слышать голоса прошлого, но не позволял им управлять собой, сохранил твёрдость духа и верность своим принципам.

Я криво улыбнулся: надо же, родные со мной ежедневно и еженощно. Но я бы отдал все, что угодно, лишь бы снова оказаться в заповедных лесах с отцом и дедом, пройти полосу препятствуй хоть десять, хоть сто раз. Неделю готов просидеть на пне, не двигаясь, медитируя, отпуская и возвращая душу, лишь бы матушка вот прямо сейчас взошла на кухню, потрепала по волосам, да завтраком накормила.

Накатив третью рюмку, убрал всё со стола, сполоснул лафитник и пошёл в душ. Через пару часов проснётся сестрёнка, позовёт завтракать. Лада очень старалась, вела дом, соблюдала семейные традиции. Да, нас осталось двое, но за нами огромные Род, и предки пристально наблюдают, как мы с сестрой живём. Мне ли не знать.

Контрастный душ взбодрил, но я решил-таки, что короткий сон мне не помешает. Едва голова коснулась подушки, я провалился в приятное забытье без сновидений. Проснулся я внезапно, как будто кто-то меня из собственного сна выпихнул в реальность.

Минут пять лежал, переваривая мысль: не стоит продавать Империи формулу Сердца, во-первых, рановато, не все свойства изучены, во-вторых, проверить в бою надобно, поэкспериментировать, самому пригодится. В-третьих, зачем армии одна перчатка? Надо полный доспех собрать, вот тогда модно думать о выгодном контракте.

Надо сказать, родня, живущая в моей голове, решение моё одобрила. Я поднялся и с чистой совестью отправился на кухню готовить завтрак на двоих и варить крепкий кофе для себя. Сестрёнка предпочитала чай с сахаром и лимоном.

Омлет практически подошёл, помидорки с огурцами подмигивали глянцевыми боками, исходили соком от соли. В турке поднимался кофе по-арабски, но без сахара, в кружке с маками заваривался чай. Тихое, мирное утро, редкое при моей профессии.

И вот эту идиллию нарушил возмущённый крик Лады:

– Слав! Ты кого в дом притащил? Лучше б котёнка, честное слово!

– И тебе доброго утра, сестрица, – буркнул я в ответ.

Кого я мог притащить? Пришёл утром, один, трезвый. Мелькнула мысль, что в дом пробрался лазутчик и его покромсало лезвиями на входе. Я выключил газ под туркой и метнулся в холл, где сестрица продолжала упражняться в остроумие.

– Это кто? Это что?

– Это где? – оглядывая просторную прихожую, изумился я.

– Мы же договаривались: никаких девок ты в дом не тащишь! – рявкнула младшенькая. – Хочешь развлекаться, ночуй у них.

– Да чтоб тебя паук за язык цапнул, – я шлёпнул ладонью по выключателю и наконец-то увидел, ту, из-за которой разгорелся весь сыр-бор.