Текст книги "Опричник. Канцелярия Государственной Безопасности"

Автор книги: Дмитрий Буров

Соавторы: Станислав Кемпф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Интерлюдия
«Мститель и Бессмертный» (бонусная глава)

* * *

Игорь Тимофеевич Певцов обвёл взглядом разномастную толпу и недовольно скривился.

Кого только не было в рядах опричников. Беглые и пойманные преступники, выбравшие службу вместо каторги. Должники, банкроты, крестьяне. Аристократы, изгнанники, мстители. Принимали всех. И сейчас этот сброд толпился на площади, выделенной под точку сбора, и маялся бездельем.

Да, это не армия. Но опричникам и не нужно быть армией. Толку от строя, если первый же вопль призрачной баньши превратит солдат в обоссавшееся от страха стадо.

Собственно, Игорь Певцов, он же «Соловей», собирался сделать то же самое. Он коротко, но пронзительно свистнул, и звуковая волна больно ударила по собравшимся людям, производя первичный отсев.

«На тварей дрожащих или право имеющих».

– Так-так… – присвистнул Соловей, увидев среди сумевших устоять на ногах парочку знакомых лиц. – Сваров, опять ты?

– … – ответил мрачным взглядом мальчишка.

Мстислав Сваров. Дар Оружейника. Последний выживший член графского рода Сваров, не считая сестры,. Имеет подтверждённую связь с духами предков. Считалось, что из-за этой же связи парень помешался на идее мести. Ведь чтобы отомстить, надо что? Правильно, иметь силу и возможности. Спрятав сестру на закрытой территории опричников, он вызывался на любые, даже самые опасные миссии, из-за чего имел репутацию самоубийцы. Но умудрялся выживать, оставаясь зачастую последним выжившим из отряда, что и возвращало его на первичное распределение. Уж сколько князь Вяземский с ним ругался, давлением ауры сшибало всех вокруг. Секретарь Елена Александровна сама рассказывала, как после очередного спора отпаивала шефа коньяком, и тот ворчал, что слишком стар для всего этого.

– Молчишь? Понятно всё с тобой, – хмыкнул Игорь Тимофеевич, перевёл взгляд на его случайного соседа и недоумённо нахмурился.

На земле в позе сдохшего от приступа эпилепсии лемура валялся армейский офицер.

– Перестарался, что ли?

– Прикидывается.

Сваров замахнулся ногой, чтобы ударить по яйцам, и «труп» чудесным образом тут же ожил, перекатился в сторону и вскочил на ноги.

– Сударь, вот что вы за человек такой? – шумно возмутился он. – Испортили такой план! Отправили бы меня в госпиталь, здоровье подлечить, а там молодые медсестрички в обтягивающих халатах! Ляпота же!

– Ляпота, – согласился Соловей, посмеиваясь про себя.

Новенький ещё не в курсе, что любимым средством лечения господина Мухова является питательная клизма. Вреда никакого, зато таких симулянтов вылечивает за одну процедуру.

– А вы у нас?

– Беляев, Константин.

– Беляев, Беляев… – задумчиво пробормотал Игорь Тимофеевич, вспоминая собранные досье. – Уж не из князей Беляевых?

– Никак нет! Поручик Беляев, штурмовая пехота!

– Ах, этот Беляев! – с воодушевлением воскликнул Соловей, чем вызвал у Сварова раздражение излишней громкостью.

– Простите? – уточнил поручик, вытряхнув из уха запёкшуюся кровь.

– Вас-то мы и ждали! Даже ставки делали! И признаться, моя ставка выиграла!

– Вы поставили деньги? На то, что меня с позором выгонят из армии? И кто-то выиграл? – он недоверчиво покачал головой. – Да как вы могли⁈ Это ведь моя карьера, моя жизнь!

– Признайтесь, поручик Беляев, вас никто не заставлял доводить генерала до сердечного приступа. Но шутка была отменная.

– Так-то это так… – кивнул было Беляев, но тут же вскинулся. – И всё же это… это совершенно возмутительно! Где моя доля⁈

– Не переживайте, будет вам доля. Уверен, вам понравится, – пообещал Игорь Тимофеевич, уже составляя в голове текст докладной записки, что ляжет на стол князя Вяземского.

Мститель и Бессмертный. Этот набор обещал быть очень многообещающим.

* * *

Я выскользнул с территории базы, поправил на плече котомку и направился по маршруту, уже ставшему привычным. Мой путь лежал по самым злачным местам столицы, что только были доступны в пешем радиусе. Денег на такси у меня не было. Всё, что я разрабатывал, приходилось тратить на молодой постоянно растущий организм под называнием «сестра» и на информаторов. А служебный транспорт старый хрыч не давал, ссылаясь на ещё слишком молодой возраст.

Ну да, конечно, слишком молод, чтобы пить и водить машину, зато убивать – разрешено в интересах государства, – ворчал я под нос, толкая дверь рюмочной «Рюмкин-Бутылкин».

Здесь меня уже знали и, благодаря парочке сломанных носов, даже уважали и не лезли в чужие дела. Поэтому завсегдатаи, бросив на меня любопытствующий взгляд, вернулись к своим делам.

– О, Свар, – поприветствовал меня Бармалей, бармен и хозяин заведения. – Давно не заглядывал, я уж думал, не случилось ли чего. Как поживаешь? Дела-заботы?

– Убивал тварей, – бросил я в ответ. – Есть что?

– Ох, молодость, – проворчал мужик, не прекращая полировать грязный стакан. – Вечно вы куда-то спешите… Ты чего такой напряжённый? А поговорить? Может, выпьешь для расслабления?

– Времени нет. Так что?

– Ну… – бармен закончил своё бесполезное занятие, убрал стакан к таким же грязно-мутным братьям, огляделся по сторонам, наклонился и заговорщицки произнёс. – Есть один слушок… один наёмник на пьянке проболтался, хвастал, что самого Сварога смог уколоть.

– И? – не поверил я. – Мало ли что народ по пьяни болтает.

– Так-то это так, вот только этот солдат удачи оказался на коне, кутит, ни в чём себе не отказывая. Выпивка, девочки, сам понимаешь… хотя да, куда тебе до взрослых вещей.

– Ты мне минуту назад предлагал выпить.

– Я тебя умоляю, парень, в этой выпивке больше воды, чем в мировом океане.

– И как тебя не побили ещё за такие махинации?

– Эффект плацебо, слыхал о таком? – усмехнулся бармен. – Пока народ считает, что стакан наполовину полон спиртом, его всё устраивает.

– Ладно, – не стал я вникать в особенности ресторанного бизнеса. – Вернёмся к нашему вопросу. Имя? Где найти?

– Вот с этим сложнее… – вздохнул бармен. – Сам понимаешь, узнать несложно, сложно не оставить следов…

– Сколько? – устав от словесной воды, прямо спросил я.

Бармен назвал сумму, и я недовольно поморщился. Цены на информацию всё росли и росли, и пока что затраты никак себя не оправдывали.

– У меня столько нет, – признал я и стянул с плеча котомку. – Заплачу, как обычно?

– Твой товар сложно сбыть, Свар, – протянул бармен. – У ребят, которые используют подобные игрушки, могут появиться вопросы к поставщику.

– Да-да, плюс время на реализацию и так далее и тому подобное, плавали, знаем, – фыркнул я, доставая на свет маленькую картонную коробку.

Открыл, достал оттуда пистолетный патрон, покрытый слегка светящейся вязью рун, и протянул бармену для проверки качества «товара».

– Маленькое произведение смертоносного искусства, – причмокнул Бармалей, разглядывая патрон. – Эх, Свар, ты бы мог такие деньги зашибать… не хочешь выйти на серьёзный уровень? Я бы мог свести тебя с нужными людьми.

– Нет, меня всё устраивает, – отрезал я, закрывая котомку, где хранилось ещё несколько таких коробок. – Тогда я зайду через неделю за информацией. Пока.

Похожая сцена повторилась ещё в трёх питейных заведениях разной степени социальной ответственности.

Моя ночная прогулка закончилась в городском саду. Я уселся на поскрипывающие качели и принялся ждать.

Прошла минута, вторая, я продолжал сидеть, тихонько покачиваясь на качелях. Вперёд-назад. Прошло полчаса. Скрип-скрип.

Этот звук был настоящим испытанием для нервов всех слушателей. И, как говорил голос опытного охотника в моей голове, рано или поздно цель не выдержит и сорвётся.

Скрип-скрип.

Шурх-шурх. Топ-топ. Стук-стук.

– Бу-га-га!

Громкий пьяный смех, бормотание пары десятков человек, слившееся в гудящий шум. Это со всех сторон ко мне приближалась нехилая такая толпа бандитского вида.

Скрип-скрип. Я был изрядно разочарован.

– Да остановись ты уже, наконец! – донёсся до меня злой крик доведённого до крайности бандита. – Скрипит и скрипит. Убил бы падлу!

– Нельзя, – одёрнул торопыгу другой мужик. – Пацан живой нужен.

– С фига ли? – возразил третий. – В награде чётко указано – живым или мёртвым.

– Это тем надо мёртвым. А тут надо живым! – резонно возразил еще кто-то.

– Так как делить будем? – озадачился еще кто-то.

Скрип-скрип. Да, качели тоже хотели сделать жест рука-лицо, но, увы, природа их обделила такой возможностью.

И пока толпа утопала в хаосе, пытаясь решить мою судьбу, среди бандитских лиц мне попался кое-кто неожиданный.

– Саске! Вернись в Коноху! – заорал поручик Беляев, когда я обратил на него внимание.

Скрип. Качели аж замерли на середине движения.

– Ты что здесь делаешь? – удивлённо спросил я.

– Как что? Возвращаю блудного товарища! Нам же нельзя покидать расположение.

– Мне – можно!

– Так это же прекрасно! – тут же переобулся Беляев. – Можно тогда мне с тобой?

– Мужик, а ты кто такой вообще? – поинтересовались в толпе.

– Я опричник! – гордо ткнул себя в грудь поручик.

Шлёп. Это я не удержался и всё-таки сделал жест рука-лицо. Тут стоило отметить, что одет Беляев был так, что его не отличишь от любого другого представителя уличной преступности.

«А за базар надо отвечать», – хмыкнул в моей голове голос деда, когда поручик, получив удар в спину, упал и на него посыпался град пинков.

Спасать дурака я не собирался. Да и было у меня смутное подозрение, основанное на некоторых оговорках Соловья, что с этим Беляевым не всё так просто.

Подозрение переросло в уверенность, когда толпа в месте драки колыхнулась, и Беляев вскочил на ноги.

– Порублю! – вопил он, раздавая удары непонятно откуда взявшимся мечом.

«Против лома нет приёма, окромя другого лома», – выдал очередную жизненную мудрость дедушкин голос.

Грохнул выстрел, а следом за ним раздался вопль раненого бандита. Крик быстро стих из-за шокового состояния.

– Ого, мужик, да у тебя проблемы, – удивлённо заметил поручик, смахивая с груди кусочек оторванной кисти.

А потом он заметил огромных размеров дырку в брюхе, сказал: «Только не суйте в неё ничего», и рухнул на землю.

– Это чо было-то? – ошарашенно произнёс один из целых бандитов.

– Это были мои патроны, – пояснил я, слезая с качелей. – Как видите, имеют очень большую мощность, потому что зачарованы. И не приспособлены для стрельбы из обычного оружия. Осталось выяснить, откуда они у вас. Так что, мужики, поговорим по-хорошему?

По-хорошему, конечно же, никто говорить не захотел, так что через несколько минут в живых не осталось никого, и я принялся за сбор трофеев.

– Я одного не пойму, – внезапно раздался позади меня голос.

– Чего? – я обернулся и посмотрел на живого и совершенно невредимого поручика Беляева.

– Почему ты не оставил кого-нибудь для допроса?

– Мелкие сошки, вряд ли что-то знают. А рисковать тем, что кто-то сбежит, я не собираюсь.

Никто не должен знать, как работает мой новый Дар. Видимо, что-то в моём взгляде промелькнуло, раз поручик тут же примиряюще поднял руки:

– Спокойно, господин Тёмный владыка! Я на вашей стороне! Позвольте принести клятву верности в обмен на обещание возглавить ваши тёмные легионы смерти.

– Всё шутишь?

– Почему шучу? – обиделся он. – Я вполне серьёзен! Ах да, забыл ещё кучу сокровищ и гарем наложниц!

– Ну-ну, – я зевнул и решил уточнить один важный момент. – Пространственное кольцо есть?

– Как догадались?

– Меч. Спортивка, в которой нет дырки.

– Штирлица выдал волочащийся парашют, – пробормотал поручик.

– Что?

– Ничего, босс!

– Тогда будешь отвечать за сбор трофеев. И не называй меня боссом.

– Есть, шеф, – шутливо отсалютовал поручик. – Так что насчёт допроса? Он бесполезен, потому что…

– Я и так знаю, кто продал моё снаряжение не в те руки.

– Но, Холмс, как⁈

– Кто такой Холмс? Неважно… я просто продавал в каждом баре разные калибры, – я потряс останками взорвавшегося пистолета. – Ага, девять миллиметров. Значит, из «РБ»

– Откуда?

– «Рюмкин-Бутылкиг», – пояснил я.

– Гениально, шеф! А теперь что?

– Пойдём и убьём предателя с особой жестокостью.

– Так… а вот тут стоп. У меня есть предложение получше!

– Это какое?

– О-о-о… – мечтательно протянул поручик. – То, что нужно для лечения любого мстителя!

Если бы я знал, чем закончится дело, сбежал домой. Но, как говорится, поздно пить боржоми, когда перед тобой коньяк.

Я проснулся, терзаемый жутким сушняком. Организм жил своей жизнью. В голове гудели колокола, в висках долбили молотки, во рту ворочалось бревно, царапая о наждак.

Мутным взглядом обвёл незнакомую комнату, увидел полный, покрытый запотевший графин с водой, дотянулся до него и с наслаждением присосался к горлышку. Придя в себя, я ещё раз огляделся и понял одну важную вещь: я ни хрена не помню о том, как сюда попал. Даже голоса в голове подозрительно молчали, а это было неспроста. Неужто алкоголь и на них подействовал?

Рядом с графином на прикроватном столике лежала записка.

«В следующий раз я не проиграю!» Отпечаток губной помады и большая снежинка, что даже не думала таять в тепле. Палец кольнуло обжигающим холодом, и я проснулся окончательно. И решил не забивать голову загадками, а сперва позавтракать. Хорошо хоть сестра не дома, осталась ночевать у друзей, поэтому я и мог позволить себе ночную вылазку без свидетелей.

– О, живой и даже невредимый! – пока я одевался, ко мне заявился Беляев.

Я покосился на пышущего довольством поручика. Вот уж кого точно не бывает похмелья.

– А что, не должен был?

– А ты прислушайся к себе. Как себя чувствуешь?

Я недоверчиво хмыкнул, но решил последовать рекомендации. Действительно, давно я не ощущал такой лёгкости в теле. Словно все переживания и заботы сняли с плеч.

Мы едва успели вернуться, как во всей базе раздался сигнал срочного сбора. И сейчас перед строем опричников туда-сюда расхаживал могучего вида вояка. С аккуратной седой бородой, лохматыми бровями, ледяным взглядом и мощными ручищами. Чуть позади него стояла невысокая девушка с длинной толстой светлой косой, перекинутой на аппетитную грудь выдающегося размера. Девчонка оглядывала строй с лёгкой улыбкой на пухлых губах, поигрывая кончиком косы.

            

– Это что за мужик?

– Ты что? – округлил глаза Беляев. – Это же генерал Мороз! О нём все знают! Это легенда!

– Фамилия?

– Сваров.

– А, Сваров… наслышан-наслышан… соболезную о твоей семье. Род Сваровых создавал прекрасные образцы вооружения, наша страна потеряла куда больше, чем один старинный род.

– Спасибо, – слегка смутившись, поблагодарил я. Удивительно, что такой древний и могущественный старейшина знал о моей семье.

– Чем, говоришь, занимался прошлым вечером?

– Охотился на предателей, – невольно оскалился я в кровожадной улыбке.

– Эх, парень… Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным. А тут у нас… Князь Беляев?

– Поручик Беляев

– И ты вчера

– Блядствовал, ваше благородие!

– Ну, ты, – генерал поморщился, оглянулся на внучку. – Хм…

– Дедушка! – тут же вспыхнула от возмущения внучка. – Да чтобы я! Да с ним⁈

– Ну да, самому не верится, – Мороз потёр подбородок, окинул взглядом наш строй.

– А вот теперь я возмущён до глубины души! – возмутился Беляев. – Сударыня, умоляю, дайте мне шанс!

– Скорее Навь замёрзнет, – отрезала Морозова.

Но как только грозный дед отвернулся, её лицо на мгновение озарилась лукавой улыбкой. Девчонка нам подмигнула, вызвав у строя дружный выдох. Морозов отметил неладное, недоумённо оглянулся, но наваждение спало, и взгляду генерала Мороза вновь предстала ледяная Снегурочка.

– Ты видел? Видел? Она мне улыбнулась! Значит, есть шанс! – горячо зашептал мне на ухо поручик.

Я же краем глаза заметил на шее девушки синяк, что очень походил на засос. Вспомнил фонящую холодом записку, и сам похолодел.

Да нет…

Да не может быть…

«Слава, твою мать!»

«Хо-хо… Неплохо, внучок неплохо».

«О чем ты, старый пень?»

«Если драть, то королеву!»

– Погоди…

Беляев посмотрел на мою невозмутимую физиономию, видимо что-то вспомнил, или воспользовался этим самым дедуктивным методом, что бы это не значило, и заявил:

– Да ты отморозок, Свар.

Что же, по крайней мере, у меня появился друг.

Глава 14

Пока великая княжна решала вопросы государственной важности, я прикидывал дальнейший план действий. С Ольгой всё понятно: выйдет, примем, сопроводим к выходу и машине вместе с её личной охраной. Надеюсь, после переговоров у царевны пропадёт желание остаться на приёме и потанцевать. Убийца моей семьи – приоритет и высшая цель, несмотря на поводок, на котором держит меня князь Вяземский. Как ему кажется.

Мне не составило большого труда выяснить, кто в ту страшную ночь приходил за нашими головами, не делая выбора между взрослыми и детьми. Да, я пока не отыскал ту тварь, которая постаралась и ослабила как защиту поместья, впустив нелюдей на нашу территорию. Так и уровень родовой силы с помощью тёмной крови.

Сваровы – потомки бога Сварога, так называемого светлого бога. Отравить нас почти невозможно, но ослабить способы есть. Навья кровь делает нас заторможенными. У сильных одарённых она вызывает замедление, у слабых – галлюцинации. Это при малых дозах. В ту ночь кто-то конкретно озаботился этим вопросом, отец, дед, старший брат и матушка, элита родовой гвардии, личные телохранители семьи получили почти смертельную дозировку. И всё равно при этом остались на ногах и до последнего защищали родовое гнездо.

Меня и сестру пропустили по недогляду. Или шпионы плохо сработали. В десять лет Ладомиру считали слабосилком. В семье Ладу обожали. Мы живём по другим законам, для нас семья – главное, и не суть важно, у кого и какой уровень силы. Это, думаю, и спасло мелкую. Ну ещё и то, что она сбежала вечером из дома, чтобы нарвать маме цветов на дальней поляне в старом саду. А потом ей хватило ума спрятаться и не отсвечивать, когда полыхал особняк.

Нашёл я её по наводке одного из духов, которые оккупировали мой разум. Кто-то из давно ушедших предков, я так и не понял, кто конкретно, владеет поисковым импульсом. За её слабый Дар малышку не брали в расчёт, справедливо полагая, что не стоит тратить на неё удар, сама сгинет вслед за Родом.

Все эти годы я искал убийцу своей семьи, пытался понять, почему государь пожертвовал целым Родом. Во имя чего? Сейчас в Империи не осталось оружейников того уровня, какой был у наших семейных мастеров.

Да, блоху уральские умельцы по-прежнему подкуют, и даже полный комплект брони для неё выкуют. Но то, что творили мы, Сваровы, осталось там, на руинах нашего дома. Больше чем уверен, убийцы выпотрошили тайник, который находился за книжной полкой в кабинете отца. Но очень сомневаюсь, что они знали о втором уровне в том же схроне, который открывается только родовой кровью и словом. Иначе полегли бы прямо там, не успев насладиться кровавым деянием рук своих.

Взломать родовой тайник невозможно. При попытке войти без кого-то из Сваровых вор там и останется, поглощённый входной дверью и обречённый на бесконечное блуждание в осколках зеркал, которые искусно встроены в массив дуба, преграждающий путь в сокровищницу Рода.

Если бы эти твари про это прознали, мы бы с сестрой так просто не ушли. Убили бы, понятное дело, но сначала попробовали через меня добраться до схрона. А так просто сожгли особняк. Так и лежат руины, покрытые пеплом из крови и костей, скрывая под собой тайны Рода. Я пока не рискую возвращаться за семейным достоянием. Не время.

После кровавой бойни оказалось, что я никто и звать меня никак. И узнал я об этом раньше, чем подписал контракт с Канцелярией. Оказалось, наши семейные счета частично пусты. Твари, которые назывались партнёрами, вывели все деньги, оставив нас с сестрой без средств к существованию. Ну да, никто же не предполагал, что из Сваровых кто-то да выживет. Я для них как кость в горле: живое напоминание о собственной трусости, подлости и предательстве.

По первому времени не проходило месяца, чтобы ко мне не подсылали убийц. Понятное дело, за наш высокий канцелярский забор посторонние просто так не попадают. Но и в гильдии убийц работают заплечных дел мастера, не мылом сделанные. Чего только не было: и ядом травили, и подорвать пытались, и самоубийство даже организовали, но не срослось. Исполнитель остался висеть на той верёвке, которую приготовил для меня.

Я радовался, что тогда, в том переулке, уничтожив охотников за головами, принял решение принять присягу и пойти на царскую службу. По-другому сберечь сестрёнку не получилось бы. А так она жила в закрытой общаге на территории Канцелярии, училась в закрытой же школе. Только последние пару лет мы живём вместе в так называемом своём доме.

Радовался. Служил. И пёр к цели, становясь сильнее.

Спустя несколько лет я выяснил имя того, кто отдал приказ, и сам лично участвовал в той давней бойне. Был бы один, рванул бы сразу исполнять родовую месть. Но с сестрёнкой на руках, которой я обязан обеспечить достойную жизнь и хорошую партию, на царский контракт сильно не наплюёшь. Да и родственники в голове, несмотря на неугасающую жажду мести, наоравшись вдоволь, оценили мой план честной дуэли.

Восстановить доброе имя нашей семьи, на законных основаниях, вернуть всё то, чем мы владели – не менее важная задача, чем вендетта. Род не умер, я верну ему и славу, и честь, и великое имя. А потом уничтожу всех, кто отдал мою семью на заклание.

Проблема в том, что виконт Дыевич все эти годы на территории Российской Империи не появлялся. После той ночи он вообще исчез с радаров, словно его не существовало. Клан Дыевичей живёт и процветает, а Петра Патеровича в нём нет. Отказались от него добрые родственнички, во всеуслышание объявили парией и даже сняли с родового древа его портрет. Мои соглядатаи так и не сумели выяснить причину такого странного решения. А сами Дыевичи о ней не объявляли.

И вот на тебе, нарисовался, сволочь, не сотрёшь. Руки так и чешутся… Голоса в голове снова заволновались, наперебой предлагая способы убийства. Но тут распахнулась дверь кабинета, в котором заседала великая княжна с послом и парой неизвестных мне личностей из сопровождения. Оттуда вышел один из посольской свиты и торопливо куда-то помчался.

Я проводил его взглядом, попутно кивнул Колокольчику, Бермонту и Гринпис, указывая на библиотеку. Команда начала подтягиваться к выходу. Личная охрана великой княжны недовольно нахмурилась. Я осклабился, давая понять, что мне совершенно параллельно на их мнение. У меня своя задача, у них своя. Но делать они будут ровно то, что прикажу им я.

Бегун вернулся, в руках у него оказалась замшевая сумка небольшого размера. Я нахмурился, наблюдая, как человек из свиты посла спокойно собирается войти в библиотеку, а охрана не планирует проверить, что он принёс.

– Минуточку, господин хороший, – я скользнул к кабинету, перекрывая путь носатому худощавому усачу. – Что это?

– Да как вы смеете, мсьё! – заволновался усач. – Я – помощник посла.

– А я – опричник государя российского. Что в сумке?

– Господа! Сие есть тайна великая! Это подарок великой…

Я оборвал возмущения лягушатника.

– Это подарок княгине Ольге?

– Да, – радостно закивал носатый. – Оттуда… – кривоватый палец с желтоватым ногтем потыкал куда-то вверх.

Видимо, я должен был впечатлиться и догадаться, кто ж там наверху осчастливил нашу царевну подарком. И впечатлился. Догадался, но не проникся.

– Господин Сваров… – начал было один из охранников, что стояли у входа.

Я кинул на него короткий хмурый взгляд и отчеканил:

– Это – ваша задача, проверять всё, что приносят в кабинет, когда там находится княжна Ольга. Покажите, что в сумке.

– Но… – чуть повысив голос, заверещал иноземный гость.

– Покажите, – чуть надавил я. – Безопасность княжны – моя задача.

– Будет международный конфликт! Я буду жаловаться послу!

– Да хоть папе Римскому. Покажите, что в сумке.

В этот момент дверь в библиотеку приоткрылась, из неё высунулась голова второго неизвестного мне иностранца из свиты посла.

– Ле Барбье, поторопитесь! Вас ждут! – зашипела голова с толстыми губами и тонкой ниточкой усиков. Мода у них, что ли, на усы? Этому точно за ней гнаться не стоило. Смотрится, как сопля под носом.

Увидев меня возле Барбье, толстячок полностью вышел из библиотеки, прикрыл двери, посмотрел на меня, сурово сдвинув брови. Ой, боюсь, боюсь, аж ладошки вспотели.

– Господа, что здесь происходит? – требовательно вякнул толстый.

Тонкий горестно вздохнул и пожаловался:

– Меня не пускают, де Виарго.

Виагра? Я хмыкнул: ну да, этот виагру точно принимает, вон как возбудился, болезный. Покраснел как рак, как бы удар не хватил.

– На каком основании вы задержали мсьё ле Барбье? Он – подданный иностранного государства! Мы…

– Жалуйтесь, – покладисто согласился я, перебив второго помощника посла. – Но пока я не увижу, что внутри сумки, этот господин не войдёт в этот кабинет.

Для наглядности я ткнул пальцем сначала в тощую грудь гонца, затем указала на вход в библиотеку.

– Кто вы есть такой? – вздёрнув три подбородка, воскликнул Виагра.

– Царская служба Его Императорского Величества, – отчеканил я. – Ещё вопросы будут? Или уже покажете, что в сумке, да и закончим на этом?

– Вы… вы за это ответите, – вякнул слегка побледневший толстячок.

Хорошо быть опричником, все боятся, некоторые даже уважают. Носатый прижал сумку к груди и таращился на меня круглыми глазами.

– Проблемы, командир? – раздался мелодичный голос за спиной худощавого.

Ле Барбье обернулся и застыл, потрясённо глядя на графиню.

– Мадам, о, мадам, – галантно склонился, не сводя глаз с Колокольчика.

– Между прочим – мадемуазель, – улыбнулась Ло одними губами, кинув взгляд на меня.

– Господа, не толпимся на пороге, сумочку показываем и проходим, – настойчиво повторил я.

За моей спиной затрещала рация, один из охранников царевны что-то в неё забормотал.

– Граф… там ждут, – отчеканил за моей спиной.

– Подождут, – отрезал я. – Вас я не задерживаю, господа, проводите Виагр… господина Виарго в библиотеку. Господина ле Барбье я провожу сам. В соседнее помещение для личного досмотра.

– Не надо, я… покажу! Подчиняюсь грубой силе! Но знайте, я напишу докладную! Посол узнает о вашем насилии над иностранным подданным! Ваш Император подучит ноту протеста! – заверещал носатый, открывая сумку.

– Что это? – поинтересовался я, заглядывая внутрь.

– Подарок, – с достоинством ответил толстый, взяв себя в руки.

– Какой? – я начинал терять терпение. Если в свите у посла все такие же тупые, немудрено, что их король до сих пор не может с нашим государем договориться.

Толстый переглянулся с худощавым, они оба печально посмотрели на нас, затем на Колокольчик. Я сделал знак, графиня мило проворковала что-то про неотложные дела и покинула нас.

Толстый вытащил коробку, осторожно щёлкнул пряжкой замка, приоткрыл шкатулку и показал содержимое. Я махнул охране, один из стражей шагнул вперёд, достал сканирующий сигнализатор, провёл над футляром, затем над изящным стилетом, проверяя на предмет запрещённой магии и прочих странностей.

Посмотрел на меня, отрицательно покачал головой и вернулся охранять двери.

– Проходим, не толпимся, – разрешил я.

– Что здесь происходит?

Двери библиотеки распахнулись в третий раз, из неё вышел виконт Дыевич. Его взгляд остановился на нашей живописной группе, я видел, как Патерович зафиксировал положение графини. Ло щебетала в двух шагах от нас в компании какого-то хлыща. Охрана не реагировала на посторонних рядом с кабинетом, из этого Дыевич сделал свои выводы. Думаю, даже верные.

На меня он кинул один-единственный оценивающий взгляд и больше не смотрел, делая вид, что не узнает. А может, и вправду не узнал. Я тогда, шесть лет назад, помладше был, не такой широкий в плечах, без седых волос на висках. Мальчишкой я тогда был, весёлым и шебутным. Вот за него тоже спрошу, и за растоптанное детство моей сестры, и за унижения, и за…

«Контроль и холодный рассудок»…

– Закон и порядок. Проходите, господа. Вы свободны. Пока, – не удержался от шутки.

Толстый и тонкий поджали губы и засеменили под крылышко посла. Виконт пропустил их в кабинет, зашёл следом, так и не посмотрев на меня. Ладно, тварь, я ещё заставлю тебя смотреть на меня, долго и пристально, умоляя о пощаде. Веки отрежу, чтобы глаза не смог закрыть, сволочь криворожая.

– Свар, спокойно.

Я перевёл тяжёлый взгляд на Колокольчик, которая непонятно как оказалась рядом со мной. Мрак меня побери, опять накатило. Надо успокоиться. Шанс вызвать виконта на дуэль мизерный, но он есть, не стоит всё портить из-за дурацкого срыва.

«Молчать всем! – рявкнул я про себя. – Никому не двигаться, работают опричники, – пошутил и закончил. – Вызов – вот что главное. Так что заткнитесь… пожалуйста. И не мешайте мне творить добро во имя Рода!»

– Всё в порядке. Княжну провожаем до машины, сдаём с рук на руки охране, возвращаемся на бал.

– Может, домой? – понимающе глядя на меня, уточнила графиня.

– У меня тут одно незаконченное дело, – отказался я. – Но вы с Гринпис, если натанцевались, можете возвращаться в казарму.

– Не дождёшься, – ответила Колокольчик, поправляя локон. – Помощь нужна?

Я задумался. Гибель Рода в данной ситуации не повод для дуэли, как ни странно это звучит. Официально моя семья погибла частично от рук неизвестных бандитов, часть сгорела в пожаре. Придраться не к чему. Да и по сводкам, насколько я в курсе, имя виконта не проходило, как причастного к смерти целого Рода. Значит, провокация. Но всё оказалось проще, виконт нарвался сам.

После того как переговоры на высшем уровне закончились, мы сопроводили великую княжну на выход, сдали с рук на руки охране. Стражи вздохнули с облегчением, вернув себе полномочия, усадили царевну в автомобиль, попрыгали в машины сопровождения и отбыли императорский дворец. Ну или куда в другое место, не знаю, не спрашивал.

С Ольгой мы так и не успели перекинуться парой слов, но это и к лучшему. Уверен, принцесса стала бы меня отговаривать, предлагать другое решение вопроса. Заказное, к примеру. Но вот другого решения мне не надобно. Я сам должен убить эту тварь, никакой палач тут не нужен. Ни государственный, ни тайный.

Мы вернулись в особняк князя Болконского. Приём медленно катился к своему финальному аккорду. Посол вместе с двумя лизоблюдами и виконтом покинули библиотеку, и присоединился к свите, которая отдыхала в зале.

Я отслеживал перемещения Дыевича, выбирая удобный момент для провокации. И он не заставил себя долго ждать.

– Это же надо! Именно мне и на мой самый любимый мозоль, – процедил я, встретившись взглядом с виконтом Дыевичем, который заступил мне путь.

Виконт удивлённо приподнял брови, глянул вниз. Мы стояли в шаге друг от друга.

– Кто вы, мсьё? Мы знакомы?

– Граф Сваров, – представился я.

В глазах Дыевича мелькнуло понимание, но я видел: он меня так и не узнал.