Текст книги "Путь в никуда (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Белов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Не смотри на меня так, не унижай своей жалостью, – скорее потребовала, чем попросила она. – Вот такие вот алые лепестки на шелковых простынях…
– Прости, что заставил тебя вспоминать такое. Я даже и предположить не мог.
– Мне уже столько раз пришлось это рассказывать всяческим психоаналитикам, что не счесть. Да и не отложилось почти ничего в памяти, замутненное наркотиком сознание плохо воспринимало действительность.
– Его посадили?
– Нет. – девушка немного помолчала и продолжила: – Через несколько дней его тело выловили в ближайшей реке. Упал с моста. Дело закрыли за отсутствием улик. А я… я продолжила жить дальше, но при этом замкнулась в себе. Не хотела никого видеть, ни с кем разговаривать, мне было все равно, что происходит в моей жизни. Механически принимала пищу, делала все положенные действия, ложилась спать, когда скажут, и по полночи смотрела в потолок без всяких мыслей. Я забила на учебу, просто физически не могла выносить отчуждения прочих учащихся в тот момент. Отец договорился с деканом и заранее купил диплом, теперь все зачеты и экзамены мне ставили автоматом. Мне было тяжело, но я научилась с этим жить. В одно утро я проснулась и сказала себе: "Хватит" – и натянула на лицо привычную маску глупой блондинки, довольной жизнью.
Алина невесело усмехнулась своим мыслям и продолжила:
– Начала встречаться с мужчинами, терять мне уже было нечего, поэтому я стала активно изучать новую для меня область, постоянно меняя партнеров, не встречаясь с каждым более нескольких раз. Отец еще больше отдалился от меня, я разочаровала его, разбив все планы. С таким прошлым вероятность удачного замужества стремительно приближалась к нулю. Только мама пыталась вразумить, остановить бесконечную череду любовников. Но даже такую ситуацию отец сумел использовать в угоду своему бизнесу, он стал брать меня на важные переговоры. Моей задачей стало отвлечение внимания, пособничество при заключении сделок, а как уж я это делала – было моими проблемами. Всего лишь элитная шлюха, дорогая проститутка.
– Но ты же могла отказаться.
– И оказаться на улице без средств к существованию, став проституткой дешевой, за еду и кров над головой? Мой отец очень жестокий человек и он бы выполнил эту угрозу. Ведь все случившееся только моя вина, я не послушалась его, поступила по-своему и получила отдачей.
– Лина, но ведь он твой отец. А мама, неужели она не встала на твою сторону? И не вини себя, твоя вина только в том, что ты не смогла сопротивляться, но и тут тоже понятно. Затуманенное дурью сознание отказалось воспринимать действительность и адекватно реагировать.
– Мама полностью зависит от отца, у нее самой нет ничего, ни имущества, ни образования, ни опыта работы в какой-либо области. Да и не сгущай краски, от меня не требовали спать с этими толстосумами, просто отвлечь разговором, улыбнуться многообещающе, дать надежду на продолжение. Я нравилась мужчинам, со мной хотели встречаться. Как ни странно, желающие войти в нашу семью через меня тоже нашлись, и отец выбрал самого достойного, того, чей бизнес поможет улучшить наш. Николай сын очень влиятельного человека, к тому же так же связан с автотрансортом. Я сама безразлична ему, всего лишь хладнокровный расчет на получение доступа к семейным связям.
– Да уж, жизнь тех, на чей стороне деньги, тоже отнюдь не сахар. Извини, что разбередил душу воспоминаниями. Я хотел просто легкого разговора, скрасить время вынужденного простоя, пока льет дождь и не выйти наружу.
Я привлек Алину к себе, даря тепло и поддержку. Сейчас я видел перед собой не куклу-блондинку, а запутавшуюся одинокую девчонку, потрепанную жесткой судьбой.
– Расскажи мне лучше, как все было у тебя, – попросила она, прильнув к плечу.
В любое другое время я бы отказался. Но после такого рассказа увиливать от ответа было бы неправильно. И я рассказал, открылся немного, фильтруя, конечно, повествование. Незачем ей знать о том, что у меня, при, вроде бы, значительном количестве девушек, не все так гладко в личной жизни.
Ближе к обеду дождь почти прекратился. Хотя обед у нас стал понятием условным, разделять день по принятию пищи в отсутствие оной как-то глупо. Устав находиться в палатке, я выполз наружу и пошел вдоль берега, раздумывая, стоит ли раскладывать спиннинг. Все же попробовать порыбачить нужно, но больше шансов что-либо вытянуть в бухточке на другой стороне реки. В таких обычно любят устраивать охотничьи угодья полосатые зубастые хищницы – щуки.
Я перевернул байдарку, спустив ее на воду. Добраться до заводи не составляло труда. Закинул спининг с берега, крутя катушку. Глубина приличная, зацепы минимальны, но поклева не было и в помине. Я так увлекся наблюдением за мерцанием блесны в воде, что даже не заметил, как вокруг повисла зловещая тишина. Вроде день в разгаре, хоть и пасмурный. Никакой атмосферы страшилок с воем ветра, кромешной тьмой или вязкой патокой тумана. Но притихли привычные звуки леса, замолчали говорливые птицы.
Но мне было не до того, удочка в руках ощутимо дрогнула, как будто на крючок кто-то попался. Присел на корточки и начал сматывать катушку, подтягивая улов к берегу. Трепыхания присущего живому объекту не было и в помине. Скорее всего, просто зацеп. Я наклонился ближе к подрагивающему зеркалу воды. Протянул руку к темнеющему в толще воды объекту не дающему вытащить крючок. И в этот момент увидел на водной глади прямо позади собственного отражения отсвет красноватых глаз с вертикальными зрачками. Холодок страха пробежал по венам, я замер, вглядываясь в мерцающие угли зрачков, не в силах пошевелиться. Неожиданной волной накатило то же ощущение, преследующее меня во снах. Но в данный момент я абсолютно точно бодрствовал.
Надо было обернуться, посмотреть за спину. Но я не мог. Просто физически не мог отвести взгляд от того, чего просто не могло быть, поскольку не могло быть никогда. На непостоянной от ряби водной поверхности отражалась гротескно изломанная темная тень, зловещая пародия на человека. Похожие на ветви засохшего дерева скрюченные пальцы, увенчанные длинными когтями, тянулись к моей шее. Это было жутко, по-настоящему жутко. Я как будто воочию прочувствовал смрадное дыхание смерти, очень живо представив себе, что же произойдет дальше.
И вдруг за моей спиной хрустнула ветка, выводя из оцепенения. Я резко крутанулся, готовясь встретится лицом к лицу с неведомой опасностью. Но, не удержавшись на ногах, рухнул в воду, сразу уйдя с головой. Заполошно задергался, потеряв ориентацию: где дно, а где поверхность. Видимо в этом месте били подземные ключи, так как меня закрутило, затягивая все глубже и оттаскивая от берега.
Намокшая одежда тянула ко дну, но это позволило сориентироваться. Я вскинул руки, отчаянно выгребая вверх. Вдохнуть перед падением я не успел, и теперь легкие горели от нехватки кислорода. Силы начали оставлять меня и только четкое осознание своего положения не давало сделать вдох. А неумолимое течение сносило, затягивало в воронку, не давая глотнуть так необходимого сейчас воздуха. Еще несколько минут и все было бы кончено.
Но внезапно что-то подтолкнуло снизу, давая возможность вырваться из водяной ловушки. Взметнулись в воде зеленые водоросли, так похожие на пряди волос. И я с брызгами вынырнул на поверхность, жадно глотая ртом такой жизненно необходимый сейчас воздух. И только придя немного в себя, осмелился взглянуть в сторону покинутого берега. Но… там никого не было. Только засохший куст тянул в сторону воды лишенные листьев ветви.
"Кретин. Дурак суеверный" – выругался я в сердцах.
Из-за тупого приступа иррационального страха теперь всю одежду сушить. Почудилось, видите-ли, что-то.
Я выбрался на берег, стуча зубами от холода.
Порыбачил, называется.
Разделся догола, путаясь замерзшими пальцами в одежде. Как мог выжал ее, покидав на днище байдарки, и отправился в сторону палатки.
– Ты чего в таком виде? – удивленно спросила Алина, так и находившаяся там, где я ее оставил.
– Закаляюсь, блин, – огрызнулся на ни в чем не повинную свидетельницу моего позора.
Хорошо хоть сам процесс незапланированного купания она не видела. А признаваться в собственном приступе внезапной трусости никакой мужик не рискнет.
Видя мое неделание рассказывать, девушка отстала.
Трясущимися руками растянул стропы на вещмешке, вытягивая спальную поларку. Хорошо хоть ботинки не намочил на так называемой рыбалке с погружением в царство рыб, они сохнут гораздо дольше, чем шмотки. Облачившись в сухое и почувствовав себя гораздо лучше, растянул веревку между деревьями, повесив на нее пострадавшие вещи.
Прошелся по берегу, приводя мысли в порядок. Вдруг внимание привлекло какое-то копошение в кустах. Несколько уток деловито клевали что-то на земле. Я тихо опустил руку к ножу и начал подбираться ближе.
Шансов практически никаких, мой опыт метания ножей ограничивался детством, да и балансировка клинка никакая. Сердце билось гулко-гулко, казалось, весь лес могло распугать, но птицы видимо не чуяли опасности. Как в замедленной съемке поднять руку, отвести назад и резкий выпад. Пернатые заполошно зашумели, разлетаясь в стороны, но видимо мой отчаянный бросок все же достиг цели, от боли птица не сообразила куда взлетать, да и движения крыльев были какие-то рваные, суматошные. Я успел среагировать. Подпрыгнул. Пальцы скользнули по перьям, сжавшись на крыле. Через несколько минут все было кончено, а подранок со свернутой шеей находился у меня в руках. Извини, птица, но наша жизнь для меня важнее.
На шум из палатки выглянула моя спутница, несказанно обрадовавшаяся пополнению пищевого рациона. Шутка ли, голыми руками, считай, поохотился. Есть чем гордиться.
Знали бы вы, какой это гимор – спустить кровь, ощипать и освежевать тушку. Жителям городов, видящим дичь только в виде разделанных частей, этого не понять.
А теперь не менее сложное – разжечь костер. Дождь уже практически прекратился, но все вокруг промокло насквозь. Хорошо еще, по вдолбленной другом привычке, всегда запихивал некоторое количество дров под тент сбоку, что нас и спасло в итоге. Нарезал сухой щепы и поджег, экономя горючее в зажигалке. Благо удалось разжечь с первого раза.
Ощипать чисто так и не удалось, потом еще долго держал тушку над костром, чтобы опалить остатки перьев. Вся птица в кан не влезла, поэтому решил варить за два раза. Делать шашлык не рискнул, боясь, что мясо будет слишком жестким. Да и бульон полученный – тоже пища. Поставил варево на огонь, прикинув, что часа полтора должно быть достаточно. А пока сделал обход окрестностей, принеся дров и попутно найдя еще пяток грибов, брошенных затем в тот же импровизированный суп.
Утка все равно осталась жестковата, но оказалось сметена в рекордные сроки. А пока она варилась, совсем распогодилось, выглянуло солнце и стало вполне тепло. От промозглости, навеянной влагой с неба, не осталось и следа. Складываться и плыть дальше я решил нецелесообразным, дольше будем собираться-разбираться. К тому же моя одежда в основном пришла в полное непотребство, ей еще сохнуть и сохнуть. Так что сегодня у нас, считай, отдых.
После мяса с бульоном напало благодушное настроение, захотелось пошалить. К тому же от утреннего разговора не осталось и следа, девушка была весела и игрива. Мысли сразу вильнули во вполне определенное русло, я попытался притянуть ее ближе, захватив губы в плен поцелуя, но она со смехом отпрыгнула, всем своим видом предлагая поиграть. Почему бы и нет?
Сделал пробный выпад, а когда быстроногая лань сорвалась с места, бросился следом. Догнал не сразу, дав вволю порезвиться. Погоня распалила нас обоих, но как только я попытался проникнуть под одежду – был непреклонно остановлен словами о том, что ей обязательно, ну вот прямо сейчас, нужна теплая вода. Эх, вот раньше нельзя было сказать? Раздразнила и обломала. Но вода у нас как раз была, вторая часть охотничьего трофея еще не была закинута в посудину для варки. Но в таком случае уходить я не намерен и отворачиваться тоже.
Я помог ей полностью разоблачиться, попутно оглаживая приятные мужскому взору округлости. Не удержался, захватив губами затвердевший на прохладном воздухе сосок. Я делал то, о чем фантазировал, наблюдая за ней совсем недавно. Нежными движениями вымыл ее, повторяя пальцами путь водных струй. Дорвавшись до желанного тела, остановиться было просто невозможно.
Потом она мыла меня, возбужденного, подрагивающего от вынужденного бездействия. Когда соблазнительница промокнула полотенцем собравшиеся на коже капли, я думал: вот оно, сейчас начнется. Я хотел овладеть ею прямо там, на берегу реки, но девушка рассудила иначе, повторяя путь, пройденный водой, губами и языком. И когда теплый влажный ротик сомкнулся вокруг пульсирующей головки… Это было бесподобно. Алина, безусловно, была умелой в этом плане, наращивая интенсивность движений и неуклонно ведя меня к феерическому финалу.
Немного отдышавшись, уже я опрокинул ее спиной на пенку, разведя ноги и утонув языком в сосредоточении женской чувственности, срывая стоны сладострастия с женских губ. Угомонились мы поздно вечером, более чем удовлетворенные, уставшие, витающие в приятной расслабленной неге.
И снилось мне тоже что-то хорошее, светлое, приятное, даже не хотелось покидать царство Морфея по утренней прохладе. Но увы и ах… Пришлось вставать, завтракать и собирать наш нехилый скарб чтобы продолжить путь, кажущийся уже нескончаемым.
Если раньше мы по большей части бороли водные пространства молча, думая каждый о своем, то сейчас по спокойной воде наши разговоры приобрели несколько фривольно-шаловливую окраску. А то, что я находился за спиной и не видел ее лица, прибавляло ей смелости.
– Ты вот рассказывала, что детство провела в основном с няней и не ходила в детский сад. А как же общение со сверстниками, детские игры и шалости?
– Меня пытались свести с несколькими девочками, дружба с которыми была бы выгодна семье. Но мы были слишком разные, мне быстро наскучили их разговоры о том, кто что одел, на какие приемы попал с родителями, кто с кем дружит. Чтобы угодить родителям я слишком рано начала играть роль такой же пустоголовой куклы, чтобы соответствовать окружению. Но мне лично не были никогда интересны игры в куколок, и все эти бесконечные Барби копились ненужным грузом в бесчисленных коробках с игрушками. Иногда, находясь на детской площадке, я с завистью смотрела на мальчишек, гоняющих в футбол, играющих в салочки и казаков-разбойников. Они были такие… живые. Чужой мир, но такой привлекательный. Там девочки запросто играли с мальчиками, не было разделения по классовости и нелицеприятных дрязг. Благодаря Наде, моей няне, я не только могла смотреть из-за угла на богатство и разнообразие чужой жизни, но и поучаствовать в ней. Она на свой страх и риск увозила меня в другие районы, где я с веселым энтузиазмом включалась в игры простых детей, получая от этого неописуемый восторг.
– Ну, с девочками все понятно, а друзья-мальчики у тебя были?
– Я бы не назвала это дружбой. Просто временные приятели по играм.
– А интерес к ним, как к мальчикам, у тебя был?
– Что ты имеешь в виду?
– Разное анатомическое устройство.
– О-о-о. Ну и вопросики у тебя. Я бы солгала, если бы сказала, что не было. Но всяческие игры типа игр в доктора мне были недоступны и оставались только на уровне фантазий.
– Так получается, ты пропустила целый этап нормального сексуального развития? Непорядок, это надо наверстывать.
– О чем это ты?
– О том, пациентка, что сегодня, не далее как вечером, вы записаны на прием к доктору. И в ваших же интересах быть с ним максимально честной и выполнять все предписанные процедуры.
Я вступил на скользкую почву, предлагая поиграть, и был совершенно не уверен, что девушка поддержит меня. Напряженно ждал ответа, не отрывая взгляда от ее напряженной спины, и, казалось, даже дышать перестал. Для меня все это было так же ново, как и для нее. Не смотря на весь свой весьма значительный сексуальный опыт, подобных игрищ на грани фола, я еще никому не предлагал. А сейчас мы были одни, без свидетелей, и протянувшаяся ниточка доверия позволяла сделать реальностью подобные разговоры и идеи. Пока все еще можно было перевести в шутку. Я уже готов был пойти на попятную, напуганный ее молчанием, тем, что невольно перешел незримую грань, пределы дозволенности. Но тут Алина немного хриплым низким голосом ответила:
– Да, доктор. Еще бы знать в какой направленности вы врачуете.
– Есть какие-то сомнения? Естественно, в гинекологии.
Последующие разговоры я перевел в нейтральное русло, но мысли нет-нет, да и сворачивали в предстоящее. Я в общих чертах прорабатывал сценарий, поскольку уже ясно было, что ведущая роль предполагалась мне. И эти мысли чертовски возбуждали, не давая возможности сконцентрироваться на реке. Благо, пока никаких неприятных сюрпризов водная гладь нежданным путникам не преподносила. До самого окончания ужина наш вечер был похож на череду предыдущих. С той лишь разницей, что желание побыстрее оказаться в палатке было взаимным. Во взгляде девушки было такое же предвкушение и любопытство.
Антураж совершенно не соответствовал идее театральной постановки, мой зеленый флисовый костюм нисколько не напоминал белый халат эскулапа от медицины, но это все было не важно. Идея рождалась в мозгу, и там же обрастала несуществующими еще подробностями и дополнялась деталями. Даже мое влезание на карачках в недра палатки ничем не напоминало поступь медицинского работника, уверенного в своих знаниях и праве находиться в оздоровительном центре и давать рекомендации по лечению. Я поместил фонарик под сводами, якобы включая свет в кабинете и знаменуя тем самым начало действа.
– Ну-с, пациентка, с чем пожаловали?
Алина нервно комкала руками невесть как оказавшийся там платок, то ли стесняясь, то ли слишком сильно войдя в роль.
– Видите ли, доктор, у меня большая проблема. И вы моя последняя надежда на ее успешное разрешение.
– Внимательно слушаю, – подбодрил пациентку, подталкивая к откровенности.
– Я никогда не достигала оргазма.
На миг я выпал из реальности от такого заявления, напрочь забыв, что все это не более чем надуманный повод в игре. Для мужчины услышать подобное от женщины, с которой он занимался сексом и был уверен в том, что не раз доводил ее до наивысшей точки, было не слишком жизнеутверждающе. Но вернувшись мысленно в те моменты и проанализировав сопутствующую реакцию, невербальные и неконтролируемые признаки, посылаемые ее телом, я успокоено выдохнул. Нет, партнерша определенно получала оргазм в моих объятиях.
– В таком случае я должен записать анамнез вашей болезни, – я сделал вид, что записываю сказанное пациенткой на лист бумаги. – Итак, когда вы в первый раз заинтересовались своей половой принадлежностью, начали изучать основное отличие от мальчиков, что вы при этом сделали?
Она явно покраснела и засмущалась от откровенности вопроса.
– Я смотрела фильм, где была эротическая сцена, где женщина трогала себя там.
– Порнография?
– Нет, просто эротика, без подробностей. Но она всколыхнула доселе спавший интерес и когда я мылась в душе неожиданно почувствовала, что прикосновения между ног доставляют приятные ощущения.
– И что же вы сделали?
Я прекрасно осознавал, что вытягиваю из девушки самые интимные сведения, то о чем никто и не догадывался, заставляя проговаривать вслух неприличные словечки, рассказывать самое сокровенное. Рискуя попасть на такую же ответную откровенность, к которой, сказать по-честному, был совершенно не готов. Но самому мне было чертовски интересно то, что она могла бы мне рассказать.
– У нас в ванной большое зеркало во весь рост. Я встала перед ним, разглядывая интересующее меня место. Но видно было не очень хорошо, тогда я взяла зеркало поменьше, села на скамейку и широко раздвинула ноги.
От одной картинки возникшей перед глазами, уровень моего возбуждения возрос неимоверно. Удерживать себя в образе, а не наброситься на девушку диким зверем, срывающим одежду, чтобы удовлетворить свою страсть, требовало определенных усилий.
– И что же вы увидели? Ваш рассказ должен быть максимально подробным, только тогда я смогу найти лучший ключ к решению вашей проблемы.
Алина хитро скользнула взглядом по моему телу, явно намекая, что ключ уже нашелся и явно выпирает в нужном месте. И сама при этом смотрелась невероятно соблазнительно. Горящие румянцем щеки, блестящие глаза, влажные губы, от которых взгляд было отвести сложнее всего, особенно когда шаловливый язычок скользнул между ними, смачивая и заставляя представлять совсем другое его применение.
– Я увидела большие половые губки и между ними складочки малых. Но мне этого стало недостаточно, и я дотронулась до них, обнаружив самое чувствительное место на котором несколько задержалась.
– Вам нравилось то, что вы делали? – уже донельзя хриплым, срывающимся голосом спросил я.
– Да, это было приятно.
– Но что же произошло далее? Когда вы начали массировать клитор, именно так по-научному называется то место, почему вы не довели свои действия до логического окончания?
– О, доктор, я даже и не знала, что может быть что-то еще кроме тех ощущений, что я уже получила. Я изучала реакции тела достаточно долго, но видимо недостаточно для получения наивысшего наслаждения. – Она опустила глаза и жалобно спросила: – Неужели я так и не смогу никогда получить оргазм?
– У вас очень серьезный и запущенный случай, – наигранно покачал головой я, отыгрывая роль. – Не буду утверждать, что смогу помочь. В любом случае мне нужно произвести осмотр.
– Но как же… Вы же мужчина.
– Сейчас я для вас доктор, тот, кто может помочь вам. Не надо меня стесняться. Вы должны разместиться в гинекологическом кресле, – положил на пол палатки два мешка с одеждой, играющих роль искомого. – Ложитесь, пожалуйста, а колени поставьте на подпорки.
– Мне нужно раздеться только снизу?
– Нет, для уточнения диагноза мне требуется произвести еще и осмотр молочных желез.
Алина, смущаясь под моим взглядом, начала стягивать с себя одежду. Легла так, как я сказал. Даже внешне было видно, какой она была влажной и возбужденной, меня так и притягивали скользкие от смазки складочки, но начал я, тем не менее, сверху. Накрыв руками полушария женской груди, поигрывая с сосками, обводя большими пальцами по ареоле, потирая напрягшиеся вершинки. Девушка так сильно не заводилась, когда мы просто занимались сексом, и не вздрагивала всем телом от подобных ласк. Все-таки подобные игры могут подарить много волнующих моментов обычному партнерскому сексу.
– Ваша реакция мне нравится, – честно сообщил я. – Грудь развита хорошо, упругая и чувствительная. А теперь я должен осмотреть вас здесь, – прикоснулся пальцами к предмету обсуждения. – Вы мне это позволите?
Дыхание пациентки стало еще чаще, и хриплый от волнения шепот:
– Да, вы можете сделать все, что посчитаете нужным.
Я снял сверху фонарик, направив луч света на самое сокровенное для любой женщины место, созерцая волнующую любого нормального мужчину картину.
– Смазка выделяется в достаточном для проникновения количестве, патологий физического развития нет, – прокомментировал я результаты своих действий. – Для полноты картины нужно еще определить уровень вашей чувствительности.
Вернув освещение на место, я раздвинул складочки ее плоти пальцами.
– Что вы сейчас чувствуете?
– Мне очень стыдно…
– Ну что вы, неприличного в этом ничего нет, чисто медицинская процедура. Как и то, что последует далее. Сейчас я специальным датчиком исследую чувствительность вашего клитора.
Я взял обыкновенную шариковую ручку, которой до этого якобы делал записи, и пощекотал колпачком озвученное место. Глаза девушки расширились, тело инстинктивно подалось вперед, потираясь о посторонний предмет сильнее, а с губ сорвался неконтролируемый стон.
– Нравится?
– Д-а-а… – хрипло выдохнула жертва научных экспериментов.
– А если вот так?
Я начал уже предметно кружить по чувствительному местечку, наблюдая за ее реакцией. Судя по тому, как девушка начала мелко подрагивать, дело уже опасно близится к логическому завершению, а я этого не хотел. Пока не хотел. Если уж есть такая возможность, хочу получить от ситуации все.
– А теперь мне нужно исследовать датчиком ваше влагалище.
Я пододвинул авторучку к входу в ее тело, вызвав разочарованный вздох. Провел по кругу и немного ввел предмет внутрь. Ее бедра двинулись вверх, стремясь заполучить еще несколько сантиметров, но я прижал живот девушки рукой. Это моя партия и только я решаю, как и когда все будет.
– Ну что ж, показания датчика свидетельствуют, что ваши реакции в пределах нормы. Теперь я произведу пальпацию, то есть буду обследовать вас руками.
Я получал почти физическое удовольствие от явно превышающего всяческие нормы возбуждения девушки. Меня никогда еще никто так сильно не хотел, как Алина в тот момент. Причем я старался не усердствовать с ласками непосредственно клитора, чувствуя, что девушка находится на грани оргазма. Заставлял балансировать на этой грани, не допуская разрядки.
Алина выгибалась и дрожала под моими ласками, но я опять разочаровал "пациентку", покинув гостеприимное место, чтобы продолжить уже снаружи. Ее глаза умоляли, губы шептали бессвязные слова: "Пожалуйста…, сделай это…, выше…, сильнее…, я уже не могу больше…", – перемежающиеся с громкими стонами. И когда я, наконец, нежно сжал твердый разгоряченный холмик между пальцами, она выгнулась с громким стоном, от накатывающих волн грандиозного по своей силе оргазма. Как только последние спазмы перестали сотрясать тело, девушка хотела поменять позу, но я жестом остановил ее.
– Итак, пациентка, от аноргазмии клиторального типа мои лечебные манипуляции вас вылечили. Предписанием на будущее может быть только как можно более частое повторение. Но осталось неизлеченной аноргазмия вагинального типа, поэтому покидать кресло для гинекологического осмотра пока рано.
И я начал опять возбуждать ее, обходя своим вниманием еще пока до болезненности чувствительный клитор.
– Доктор, но как вы собираетесь лечить меня дальше?
– Вообще-то, это врачебная тайна, но я вам расскажу. Я планирую произвести проникновение на всю длину вглубь вагинального отверстия и стимулировать вас изнутри.
– О, вы, наверное, будете использовать фалоимитатор? – заинтересованно спросила "пациентка".
– Что вы, у нас весьма продвинутая клиника и имитаторы мы в своей лечебной практике не используем. Все медицинские инструменты только из натуральных экологически чистых материалов. – Ответил я, выпуская, наконец, на волю исстрадавшийся от прилива крови и отсутствия стимуляции член.
Ее глаза расширились в восторженном предвкушении, наблюдая, как я неторопливо натягиваю на себя резинку презерватива, раскатывая по всей длине. Я навис над девушкой на руках, касаясь того места куда хотел попасть больше всего.
– Вы готовы к лечебной процедуре?
– Да, продолжайте, пожа…
Последнее слово перешло на долгий гортанный вскрик, когда я одним движением проник внутрь и замер, потрясенный тем, насколько туго и горячо она ощущалась вокруг меня. Но мне хотелось большего, хотелось двигаться, стимулируя себя и приближая такой долгожданный собственный оргазм. И я продолжил, срывая стоны с губ находящейся в полной моей власти девушки каждым толчком, быстрее, еще быстрее. Алина вцепилась в спину руками, яростно отвечая. Я уже чувствую, что она близко, и сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не завершить раньше, поскольку сам давно нахожусь на грани. Но вот она пульсирующе сжимается с громким вскриком, и я не выдерживаю, отправляясь в сверкающую круговерть следом. Мы лежали обессиленные, оглушенные произошедшим, поглаживая влажные от пота тела друг друга.
– Это было офигеть как горячо.
Прерываю я молчание первым, и, давая понять, что игра завершена.
– Димка, ты просто супер. Я даже и представить себе не могла, что такой накал страстей возможен.
– Предлагаешь в следующий раз поиграть еще? – шаловливо спросил я.
– С удовольствием, – ответила девушка, сладко целуя в губы.
Я помог ей одеться, притянул спиной к себе и легко чмокнул в изгиб шеи. Теперь только спать, потому что приятная посторгазменная нега уже всецело овладела телом и сознанием.
Еще один день прошел практически без происшествий. Преодоление мелких водных препятствий типа неожиданно возникающих на пути полузатопленных стволов, завалов или шивер я уже событием не считал. И оглядывая маячащую впереди блондинистую макушку, все чаще ловил себя на мысли, что мне нравится наше маленькое приключение. Я начинаю привыкать к присутствию блондинки рядом, к началу утра с поцелуев, к нежностям и объятиям, как только выдастся свободная минутка, к тому, что мы одни и вроде уже никто больше и не нужен. И меня просто неудержимо тянуло к ней физически. В голове сами собой и совершенно несвоевременно возникали картинки того, чтобы я хотел сделать, что просто неимоверно отвлекало от наблюдения за водной поверхностью.
В результате чуть было не прошляпил два серьезных момента, когда нужно было быстрое реагирование, а я позорно промедлил, витая в собственных фантазиях. А ведь ответственность за ее жизнь и здоровье с меня никто не снимал, и то, что девушка достаточно сносно научилась орудовать веслом, отнюдь не ставило ее в ранг опытных надежных матросов, на которых можно частично переложить свои заботы.
Как бы я мысленно не подгонял время до вечера, стрелки все равно поворачивались с заданной изначально скоростью, и сумерки наступали ровно в назначенное им время. Но и кажущийся бесконечным от близости желанного объекта и, вместе с тем, невозможности прикоснуться, обнять, день все же подошел к своему логическому завершению.
На ночевку мы встали на высоком берегу. Скальная порода поднималась ввысь над водой, а внизу бушевал настоящий поток. Сужение русла привело к тому, что течение усилилось, бурлящим водоворотом омывая прибрежные камни. Прошел я стремнину один, да что прошел, пролетел в момент. Только захлестнуло немного, а так сделал все изящно и красиво. Даже гордость перед наблюдающей с берега девушкой обуяла: "Ай да я. Ай да молодец"
Дальше решили не плыть, уж больно было красиво. Поднявшись на мыс, приобнял Алину, со скрытым триумфом глядя на пройденное в одиночку непростое препятствие. Возбуждение от экшеновского сплава на грани возможного трансформировалось в нешуточную страсть. Уже через несколько минут мы стаскивали друг с друга одежду, совсем потеряв голову от обоюдного влечения. Шум воды был музыкой наших сердец, стремившихся быть вместе.
