Текст книги "Фредди. Операция «Х»"

Автор книги: Дитлоф Райхе

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

На Лизиной машине поехали я, сэр Уильям и – к сожалению – Энрико с Карузо.

Полевые хомяки все загрузились в машину к спасателям. Вернее, были загружены, потому что самим им в машину было не запрыгнуть. Решение о том, кто с кем поедет, принял сэр Уильям. Это он распорядился, чтобы всех хомяков поместить отдельно. Так, дескать, будет удобнее. Но не стану забегать вперед, расскажу все по порядку.

Как я и говорил, сэр Уильям сразу обнаружил нас, когда я, Энрико и Карузо вместе со всей хомячьей компанией вылезли наружу, хотя нам пришлось воспользоваться совсем другим ходом, а не тем, по которому я спустился вниз. Я, разумеется, заранее предупредил хомяков о том, что им придется познакомиться с котом. И все же они изрядно струсили, увидев нашего гиганта. Впрочем, сэр Уильям сумел разрядить обстановку изящной шуткой и сразу покорить перепуганных хомяков своей галантностью, которая особенно пришлась по нраву, конечно, хомячихам.

Мы с сэром Уильямом отправились вперед, чтобы подготовить друзей, ожидавших нас в лесу, к прибытию беглецов, которые добирались своим ходом под руководством Энрико и Карузо.

Конечно, я заранее провел определенную работу среди моих родственников. Я очень подробно и обстоятельно рассказал им о тех людях, с которыми им предстоит встретиться. Но одно дело – слышать, а другое дело – увидеть собственными глазами. Когда они все высыпали на опушку леса и обнаружили там людей, чуть не бросились врассыпную, и нам стоило большого труда удержать их от бегства. Спасла положение Дженни. Я не помню, что она говорила. Да это и не важно. Ее волшебный голос, мягкий и в то же время звонкий, заставил хомяков остановиться. А когда они уловили тончайший запах розмарина, исходивший от нее, они и вовсе размякли. С Дженни они готовы были идти хоть на край света. Что, впрочем, не распространялось на ее спутников. Хотя это уже не имело значения, главное – у них было хотя бы одно доверенное лицо!

Наши друзья подогнали свои машины почти вплотную к самому полю, благо на сегодня, похоже, работы закончились и все строители ушли.

После того как хомяки обозрели «телеги» и пришли к выводу, что в жизни эти ящики выглядят совсем не так, как это им представлялось, нужно было решить, как нам разумнее распределить места.

– Я с Финой в одной машине не поеду! – заявил вдруг Якоб.

– Сейчас заплачу! – тут же отозвалась Фина. – Можно подумать, что я только и мечтаю о том, чтобы оказаться под одной крышей с таким брюзгой!

– А я ни за что не поеду с господином Йоссом! – вклинилась в разговор Сузе. – Мне здоровье дорого!

– При чем здесь твое здоровье?! – возмутился Йосс.

– Да при том! Ты так воняешь, что умереть можно!

– Сейчас у меня получишь! – взъярился Йосс. – Вздохнуть не успеешь!

– Прекратите сейчас же! – рявкнула Эльвира. – Нашли время!

– Чего ты опять лезешь не в свое дело?! – заверещала Сузе. – Думаешь, если завела себе ухажеров, так ты уже у нас и королева?! Иди к своим свинкам и целуйся с ними!

– А самой-то завидно! Смотри не лопни! – ехидно вставил Йосс.

– Что вы раскричались, слова никому сказать не даете! – вмешалась в спор еще одна хомячиха. – У меня тоже, между прочим, есть свои пожелания! Я поеду в той машине, где будет Эльвира! А с Финой не поеду ни за какие коврижки!

– Да я и сама с тобой не поеду! – крикнула Фина. – С такой грязнулей ехать чести мало! Ты бы лучше…

– Тише, тише, милые дамы! – вмешался в перепалку сэр Уильям. – И господа, конечно! Вы совершенно напрасно спорите. Число посадочных мест в машине мисс Потемпе ограничено и остается за основным экипажем. Так что все полевые хомяки должны разместиться в другой машине.

Сначала у нас в машине все было тихо-мирно. Энрико и Карузо вели себя вполне пристойно, сэр Уильям был в хорошей форме и чувствовал себя очень даже неплохо.

– Привыкаю, – промурлыкал он с довольным видом.

Но тут нас изрядно тряхнуло, потом еще раз, пошли одни сплошные кочки да ухабы, и сэр Уильям притих. Похоже, его снова начало укачивать.

Он лежал и негромко постанывал.

– Может быть, мы споем тебе что-нибудь? – спросил Энрико.

– В прошлый раз тебе помогло! Все-таки отвлеченье! – поддакнул Карузо.

– Мальчики, – поспешил вмешаться я. – Мне кажется, нужно оставить сэра Уильяма в покое. Ему сейчас не до песен.

– Ты очень заботлив, Фредди! – усмехнулся сэр Уильям. – Я тронут! Но что-нибудь веселенькое такое я бы сейчас с удовольствием послушал!

– Отлично! – завопили хором Энрико и Карузо. – У нас как раз есть новый номер.

«Надеюсь, не про меня! – подумал я и напрягся. – Пусть только попробуют! На сей раз я им спуску не дам!»

– Новый номер? Превосходно! – оживился сэр Уильям.

– Он называется «Третий лишний», – сказал Энрико.

– Очень смешной! – заверил Карузо.

– Замечательно! – воскликнул сэр Уильям. – Давайте ваш смешной номер!

Но Энрико с Карузо только покачали на это головами.

– Не выйдет! – сокрушенно заявили они.

– Почему?

– Потому что нас только двое, – ответил Карузо.

– А по сценарию у нас там три роли, – добавил Энрико.

– Правда, третья роль такая крошечная! Там совсем почти ничего делать не надо! – пустился в пространные объяснения Карузо.

Теперь они смотрели на меня. И чего уставились?

– Вы чего?! Вы что… Хотите, чтобы я?!. Ни за что на свете!

– Фредди, ну что тебе стоит! – принялся уговаривать меня Энрико.

– Роль-то совсем простенькая! – стал наседать на меня Карузо.

Вот пристали!

– Нет, и не просите! – отрезал я.

– Там и слов-то никаких нет! – не отступался Энрико.

– Нужно только изобразить приступ ярости. Как будто ты сердишься. Ты ведь у нас мастер по этой части, Фредди! А? Ну, сыграй! – канючил Карузо.

– Никакой я не мастер! Никаких приступов я вам изображать не буду! И сердиться я не умею. Все. – Я был непреклонен.

– Да тебе и не нужно сердиться на самом деле. Это так, понарошку! – снова подал голос Энрико.

– Хоть понарошку, хоть не понарошку. Сказал не буду, значит, не буду!

Артисты пригорюнились.

– Но без третьего участника нам не сыграть наш номер! – жалобно протянул Карузо.

– Ну так и не играйте! – Меня уже трясло от ярости. – И отвяжитесь от меня!

– Похоже, Энрико, он действительно не хочет! – мрачно изрек Карузо.

Дошло наконец!

– Ну, Фредди, голубчик! – Энрико сложил лапы на груди и умоляюще воззрился на меня.

– Да вы что, оглохли, что ли?! Я вам хомячьим языком говорю – нет!!! – рявкнул я.

– Ну, что вы к нему прицепились, право! – вмешался сэр Уильям. – Может, у вас что другое в запасе найдется?

– Найдется! – хором гаркнули Энрико и Карузо и тут же затянули свою очередную песню:

 
Морские свинки дать концерт решили
И номер сочинили – высший класс!
Да только вот беда в подлунном мире —
Для номера понадобился ас,
Артист, способный передать хомячьи страсти
И показать, что гнев хомячий —
будьте-здрасте,
Что страшен он, как разъярится,
Чуть что, давай шипеть, и фукать,
и шерститься.
Ну где, скажите нам, найти такого,
Похожего на Фредди дорогого?
 

Закончив свое гениальное выступление, певуны залились счастливым смехом. Это надо было слышать, как они хохотали, визжа и хрюкая! Ну ни стыда ни совести!

Я готов был придушить их на месте, но… Невероятным усилием воли я справился с обуревавшими меня чувствами и отвернулся от разбушевавшихся не в меру хрипунов. Плевать на них! Еще не хватало связываться со всякой швалью!

В награду я получил одобрительный взгляд сэра Уильяма. Все это время он пристально наблюдал за мной и, кажется, остался вполне доволен тем, как я с честью вышел из этого положения. Как и положено благородному хомяку.

Подъехав к месту назначения, мы припарковали наши машины чуть в стороне от главного входа. Лиза, которая вместе с мастером Джоном руководила операцией «Председатель», заранее нашла по карте подходящее местечко – достаточно далеко от дома председателя, чтобы не вызывать особых подозрений, и вместе с тем достаточно близко, чтобы все участники мероприятия могли без труда проделать оставшуюся часть пути пешком.

Когда мы были тут в первый раз, мастер Джон успел обследовать местность и установить, что в доме есть черный ход, к которому можно было попасть только через сад.

Вот туда-то мы и собирались направить свои стопы.

Каждый из нас твердо знал, что ему предстоит делать. Перед самым отъездом мастер Джон провел последний инструктаж и для надежности велел каждому повторить его задачу. Наверное, со стороны это выглядело, как в захудалом боевике.

– Сэр Уильям?

– Доставить Фредди, помочь сориентироваться в обстановке.

Мастер Джон кивнул.

– Энрико и Карузо?

– Стоять на страже у садовой калитки. В случае опасности дать два свистка.

– Марио?

– Вести наблюдение за главным входом. В случае опасности дать один свисток.

– Франк?

– Открыть отмычкой заднюю дверь.

– Дженни?

– Сопровождение. Довести всех до спальни и открыть дверь.

– Отлично, – сказал мастер Джон. – Ну что ж, если до этого этапа все пройдет благополучно, остальное уже будет зависеть от Фредди и его товарищей. Или, вернее, родственников.

Когда мы добрались до калитки, которая вела в председательский сад, на дворе была уже глубокая ночь. Энрико и Карузо остались нести вахту. Марио, Лиза и мастер Джон заняли свои посты. Мы, остальные члены группы, осторожно двинулись вперед. Главное, открыть заднюю дверь!

– Открыть-то дело нехитрое, – сказал Франк, когда мы еще обсуждали план операции на общем совете. – Если только, конечно, у него там не какой-нибудь навороченный замок. Гораздо сложнее – закрыть. Ведь мы же хотим, чтобы никто не догадался о том, что мы были внутри.

Франк справился с дверью в одну секунду! Он пошуровал в замке какой-то штуковиной, и готово дело!

– Повезло! – прошептал он. – Обычный замок. Будете уходить, просто захлопните. Ну, давайте! Удачи!

Тихонько мы пробрались в дом: я, верхом на сэре Уильяме, за нами хомяки, последняя – Дженни.

Я принюхался.

– Спальня наверху! – прошептал я.

Этот вонючий запах табака я мог бы, наверное, различить даже в свинарнике!

Теперь нужно было найти лестницу. Тут нас, конечно, выручил сэр Уильям, который в темноте ориентировался как рыба в воде. Он быстро обнаружил лестницу, и началось наше «большое восхождение». Труднее всего пришлось хомякам, но они проявили удивительную прыть – быстро сообразили, как им преодолеть препятствие, и мне оставалось только удивляться, как четко и слаженно они работали. На каждой ступеньке они выстраивали пирамиду, ну, как заправские разбойники, которым нужно взобраться на высокую стену: внизу – кто покрепче, у него на плечах – следующий и так далее. Хоп-хоп, и готово дело!

И вот мы стоим перед председательской спальней. Дженни осторожно нажала на ручку, и дверь отворилась.

– Пока! – шепнула она напоследок.

Мы просочились в щель. Все, назад пути нет. Теперь нужно действовать. Задача не из простых. Мы оказались в совершенно незнакомой обстановке. Времени в обрез. А нам еще нужно было успеть расставить всех хомяков. Причем желательно, чтобы каждый из них оказался на видном месте, но при этом мог бы в любой момент, если что, быстро куда-нибудь юркнуть. Сэр Уильям должен был спрятаться под кроватью.

Разумеется, когда мы готовились к операции, мы обсуждали разные варианты и пытались просчитать, что будет, если наш план сорвется. Как нам спастись из спальни в случае непредвиденных обстоятельств? Мы долго прикидывали и так и эдак, и всякий раз получалось – никак. Если все сорвется, то нам – конец.

– Значит, наш план не должен сорваться! – с тяжелым вздохом сказал мастер Джон.

И вот мы дошли до самого ответственного этапа. Сэр Уильям приблизился вплотную к кровати и выгнул спину дугой, чтобы стать повыше.

– Давай! – подал он сигнал, и я прыгнул.

– Порядок! – сказал я, мягко приземлившись. – Прячься! – Выждав минутку, чтобы он успел скрыться под кроватью, я спросил: – Все на местах?

В ответ тишина.

Отлично! Это означало, что все хомяки благополучно заняли исходные позиции.

Настал мой черед. Мой выход, так сказать.

Еще до начала нашей операции я долго думал, какую часть председательского тела мне лучше выбрать для выполнения намеченного плана? Большой палец на ноге? Нос? Ухо?

Теперь я медленно продвигался вперед вдоль гигантского человеческого тела, чутко прислушиваясь к мерному дыханию председателя.

И вот я у цели!

Я на секунду замер, потом резко выпрямился и как цапну его.

Шмыг, и я уже спрятался за подушкой.

Раздался оглушительный крик.

Председатель дернулся и вскочил на постели.

Тишина.

Потом я услышал кряхтение. Председатель стал шарить рукой в поисках кнопки на лампе.

Зажегся свет.

Тяжело дыша, председатель обвел комнату мутным взглядом.

И тут он обнаружил первого хомяка. Тот сидел на тумбочке и смотрел на председателя глазками-пуговками. Председатель зажмурился и потряс головой.

Когда он снова открыл глаза, хомяк сидел на том же месте.

Он сидел и шипел. И тут со всех сторон раздалось шипение. Председатель в ужасе отпрянул и начал дико озираться по сторонам. Вся спальня была забита хомяками. Они были повсюду – на кресле, на столике для трубок, на книжной полке, на платяном шкафу, на подоконнике и даже на ночном горшке, закрытом крышкой, сидели целых два хомяка сразу. И все они шипели.

Тут в дверь постучали.

Председатель соскочил с постели. Путаясь в длинной ночной рубахе, он бросился к двери, рывком распахнул ее и выкатился в коридор.

– Зиглинда, слава богу! Как хорошо, что вы пришли! То есть… Спасибо, что заглянули ко мне…

Председатель не знал, что сказать.

Домоправительница смотрела на него непонимающими глазами.

– Вы не могли бы пройти ко мне в комнату? – попросил, несколько помявшись, председатель. – Посмотреть… Все ли тут в порядке.

– Прячьтесь! – скомандовал я, но хомяки и без моей команды уже успели скрыться.

Зиглинда отодвинула председателя в сторону и решительно вошла в комнату. Она внимательно оглядела спальню.

– Все в порядке, – суровым голосом изрекла она.

Председатель осторожно просунулся за дверь.

– И никаких хомяков?

– Хомяков? С вами все ясно, – все тем же суровым тоном сказала домоправительница. – Вам уже снятся эти чертовы хомяки! И все из-за какого-то дурацкого завода!

– Да, наверное приснилось, – согласился председатель. – Но я видел их так четко, так ясно, как наяву!

– Смотрите, чтобы они и впрямь к вам не явились!

Она ушла, а председатель снова улегся в постель, вздохнул, поправил подушку и выключил свет.

Прошло, наверное, минут десять, как он снова заснул.

Я выждал еще минут пять, чтобы дать ему заснуть как следует, и дал команду:

– Все по местам!

Сначала я думал, что для второго раза я выберу какую-нибудь другую часть тела, но потом решил, что эксперименты ни к чему, если в первый раз все получилось так удачно. Результат превзошел все ожидания.

Это был не крик, а настоящий вопль. Вопль ужаса.

Председатель опять вскочил и тут же включил свет.

Он снова обвел комнату диким взором. Вот они, тут! Проклятые хомяки! Они сидели и шипели.

– Зиглинда! – заорал он как резаный и бросился вон из комнаты. – Зиглинда! – кричал он, кубарем скатываясь по лестнице. – Где мое снотворное? Снотворного! Дайте мне снотворного!

– Даю, даю, не надо так кричать! – проворчала Зиглинда, выходя из своей спальни. – Сейчас я сделаю вам успокаивающего чая, с валерьяночкой, и дам таблетку. Пойдемте в кухню.

Послышались удаляющиеся шаги.

– Но помяните мое слово, – донесся голос Зиглинды. – От этих кошмаров вас никакие таблетки не спасут. Да и от чая тоже проку мало будет. Я бы на вашем месте крепко подумала.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Несколько часов спустя я уже сидел в своей клетке и готовился отойти ко сну. Я вылизал всю шкурку, как положено – для нас, хомяков, это то же самое, что чистить зубы для людей, – и уже собрался было залечь в гнездо, как раздался телефонный звонок.

Мастер Джон снял трубку:

– Еще раз здравствуй, Лиза! Добралась? Уже работа?

Действительно! Сегодня же у Лизы первый рабочий день на местном телевидении. И это после всех наших ночных приключений! Она довезла нас до дому, а сама поехала прямо на работу.

– Да что ты говоришь? Поздравляю! И когда?.. Так быстро! Здорово. Ну, посмотрим, что из этого получится. Пока.

Мастер Джон положил трубку:

– Ребятки, общий сбор! В семь часов, у телевизора! Узнаем, к чему привела наша операция. И привела ли вообще.

Я, честно признаться, не был уверен, что наша операция к чему-то привела.

После того как председатель с Зиглиндой удалились в кухню, я должен был решить, что нам делать дальше – оставаться или уходить.

Какие у меня были аргументы в пользу того, чтобы остаться? Во-первых, усиление атаки скорее подвигнет председателя на то, чтобы предпринять все возможные меры для избавления от хомячьего кошмара. Во-вторых, мне доставляло истинное наслаждение пугать этого противного типа. Пусть помучается! С другой стороны, пока председатель с Зиглиндой валандаются в кухне, мы можем спокойно удалиться. Если же мы останемся, то рискуем быть обнаруженными. И с каждой следующей атакой этот риск увеличивается.

Нет, надо уходить.

Я дал сигнал к отступлению.

Без особых приключений мы выбрались из дома и поспешили к калитке. Все шло как по маслу, не считая только того, что уже на выходе из сада мои родственнички принялись спорить, кто из них страшнее шипел. С трудом мне удалось их разнять и вытолкать на улицу.

Добравшись до машины, мы стали обсуждать, что делать дальше с нашей боевой командой. Мы предложили им отвезти их куда-нибудь в надежное место, где они могли бы пока пересидеть, пока все решится. Но они отвергли это предложение, причем единодушно, и попросили доставить их на родное поле, по которому они уже успели изрядно соскучиться. Нам ничего не оставалось, как выполнить их просьбу. Мы отвезли их назад и высадили на опушке леса. В одну секунду они рассыпались по полю и тут же исчезли в своих норках. Оставалось только надеяться, что с ними за это время ничего не случится. Ведь решение о запуске строительства пока еще не было окончательным.

А что если это решение уже утверждено и наши усилия были напрасными?

Около семи мы собрались перед телевизором. Мастер Джон сидел на диване, мы, звери, расположились на журнальном столике, на который мастер Джон постелил старое одеяло. (На всякий случай, видимо. Имея в виду, конечно, Энрико и Карузо.)

Передача началась ровно в семь и называлась «Утренняя почта». На экране появился молодой человек с круглой сияющей физиономией. Он сиял, будто всю ночь только и ждал этого момента.

– Доброе утро, доброе утро! «Утренняя почта» приветствует вас! – затарахтел он. – Посмотрим, какие новости накопились у нас за эту ночь в нашем почтовом ящике. Мы предоставляем вам, дорогие телезрители, уникальную возможность не только узнать о глобальных событиях в нашем городе, касающихся всех и каждого, но и узнать мнение о произошедшем ответственных лиц. Причем здесь и сейчас!

Экран разделился на две части. На одной был ведущий, на другой появилась Лиза. В руках она держала большой микрофон с толстой колабашкой.

– У нас на связи наш корреспондент, Лиза Потемпе! – бодро сообщил круглолицый молодой человек. – Доброе утро, Лиза! Кто сегодня будет отвечать на вопросы, касающиеся городской жизни?

Молодой человек исчез с экрана, и вместо него теперь видна была только Лиза.

– Доброе утро, Штефан! Сегодня на мои вопросы любезно согласился ответить… – Лиза повернула голову, и камера последовала за ней. – …председатель городского совета.

Председатель сидел за большим письменным столом, откинувшись в кожаном кресле. Он смотрел прямо в камеру честным открытым взглядом и улыбался, как улыбается человек, которому нечего скрывать.

Все бы хорошо, да только вид у нашего председателя, прямо скажем, не слишком внушал доверие. Скорее наоборот. Посмотришь на такого и подумаешь – ну и рожа! Прямо хулиган, только что с кем-то подравшийся. Мало того, что он был весь какой-то изрядно помятый и несвежий, так еще на носу у него красовались два здоровенных пластыря.

– Господин председатель, – начала Лиза, – не могли бы вы прокомментировать ситуацию, сложившуюся вокруг строительства автозавода? Известно, что на участке, отведенном под строительство, обитает значительная колония полевых хомяков. Этот вид животных относится к числу охраняемых пород. Учитывая это, вы не имели права давать санкции на строительство. И тем не менее такая санкция была дана. Почему?

– Потому что у нас есть заключение, из которого следует, что на данной территории нет полевых хомяков. – Председатель потянулся к своей трубке и принялся безмятежно набивать ее табаком. – И я был бы рад, госпожа Потемпе, если бы вы успокоили общественность, предоставив ей достоверную информацию.

– Значит, вы гарантируете, что полевые хомяки не пострадают?

– Да, они не пострадают, потому что их там нет.

Теперь на экране было только лицо председателя. Широко улыбаясь, он смотрел прямо в камеру. На заклеенный нос ему, судя по всему, было наплевать. Его ничем не проймешь!

– Я даю вам честное слово, что все опасения в данном случае не имеют под собой решительно никаких оснований.

Вот и все.

Мы переглянулись.

Напрасно мы страдали!

На сэра Уильяма было жалко смотреть. Энрико и Карузо сидели повесив головы. Мастер Джон мрачно сопел и ничего не говорил. А мне – мне было так худо, что я готов был расплакаться. Мне ничего не хотелось больше, только забраться к себе в гнездо, свернуться клубком, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Мои бедные родственники! Эльвира, Якоб, Фина, Йосс, Сузе и все остальные, что будет теперь с ними?! Все пропало!

– Значит, – услышал я снова голос Лизы, – все замечательно, и никому ничего не грозит. – Лиза сделала паузу. – Тогда позвольте вас спросить, почему там были установлены ловушки на хомяков? И почему они бесследно исчезли сегодня ночью? Кто отдал это тайное распоряжение?

Председатель, собравшийся было раскурить свою трубку, замер и уставился на Лизу:

– Откуда вам это стало известно?

– Это не имеет отношения к делу, – отрезала Лиза. – Итак, почему?

– Сейчас я вам все объясню, – ответил председатель, поднося зажигалку к своей трубке. Но зажигалка, как назло, не хотела зажигаться. Он щелкал и щелкал, посматривая искоса на Лизу, но все безрезультатно. Только после двадцать пятой попытки ему удалось, наконец, прикурить. Он затянулся, выпустил кудрявое облако дыма и начал говорить: – Видите ли, госпожа Потемпе, относительно событий, имевших место нынешней ночью, у меня… А-а-а-а-пчхи! – оглушительно чихнул председатель.

Смотреть на это без слез было нельзя. Председатель все чихал и чихал и никак не мог остановиться. Тут камера поехала куда-то в сторону. На экране теперь был виден весь кабинет. Дверь отворилась, и мы увидели Зиглинду, которая с невозмутимым видом шагала по направлению к письменному столу. В руках она несла поднос, на котором стоял стакан воды и лежали таблетки.

– Что такое?! – вскрикнул председатель, успевший тем временем достать большущий носовой платок, в который он принялся громко сморкаться. – Вы мне мешаете! – хрюкнул он, обращаясь к Зиглинде.

– Ничего страшного, – суровым тоном произнесла Зиглинда. – Вам нужно срочно принять таблетки. – Она поставила поднос на стол. – Вы забыли, что вы больны? Ведь за всю ночь глаз не сомкнули! Я бы на вашем месте не упиралась, а приняла таблетки! Если у вас, конечно, нет других идей, как поправить свое здоровье, – сказала она и выразительно посмотрела на председателя. Тот в свою очередь уставился на нее. – Вы ведь хотели поправиться, не так ли?

Президент неуверенно кивнул. Он выглядел совершенно растерянным.

Зиглинда все еще продолжала смотреть на него строгим взглядом. Председатель взял таблетку, запил водой и снова кивнул. Зиглинда изобразила некое подобие улыбки на лице и с гордым видом удалилась, унося с собой поднос.

– Итак, – опять послышался голос Лизы, – вернемся к нашему вопросу. Как вы прокомментируете установку ловушек и их последующее исчезновение?

Председатель отложил свою трубку в сторону.

– Честно говоря, никак. Нам ничего об этом не известно, – сказал он, глядя прямо в камеру. – Я могу только высказать предположение, что эти ловушки были поставлены группой защитников животных. Для того чтобы отловить таким образом полевых хомяков, которые, вероятно, обитают на этом участке.

– Ах, вот как? – теперь Лиза снова показалась на экране. – Означает ли это, что вы все-таки не исключаете возможности обитания на отведенной территории полевых хомяков?

– Я – не специалист в этой области и потому не могу вам дать определенного ответа на этот вопрос. Я могу только опираться на представленное нам научное заключение. Но ведь… – Председатель закашлялся. – Но ведь, как известно, и ученые могут ошибаться, верно? – Он слабо улыбнулся. – Есть мнение защитников животных – они уверены в существовании целой колонии хомяков на месте будущего строительства. Иными словами: возникли некоторые сомнения в верности сделанных выводов.

– Но эти сомнения, судя по всему, никак не повлияют на ход строительства?

– Госпожа Потемпе, неужели вы думаете, что я могу взять и одним махом уничтожить редкий вид животных?

– Нет, ну что вы, – наивно хлопая ресницами, ответила Лиза. – Я уверена, вы никогда не пойдете на совершение противозаконных действий.

– Вот именно. – Председатель выпрямился в кресле. – Именно поэтому я принял решение: мы проведем еще одну экспертизу, чтобы окончательно установить – есть там хомяки или нет, и если выяснится, что там действительно обитает колония хомяков, то нужно будет разобраться, насколько возможна, например, их эвакуация, то есть переселение на другое место. – Председатель снова откинулся в кресле. Теперь он выглядел очень довольным. – Ну а до тех пор, разумеется, все строительные работы на участке будут приостановлены.

Следующие две недели я вертелся как хомяк в колесе. Дел было невпроворот и ни минуты покоя! С одной стороны, это, конечно, приятно, когда ты всем нужен и все чего-то от тебя хотят, с другой стороны, когда этого слишком много, тоже устаешь. Провести операцию «Большой переезд» оказалось делом нелегким. Я целыми днями носился как очумелый, что-то устраивал, организовывал, согласовывал, переводил и так далее, и так далее.

Операция началась через три дня после телевизионной передачи, и началась она так быстро только благодаря усилиям Лизы. Именно она сумела найти профессора, который считался самым крупным специалистом по хомякам. Он провел экспертизу и дал заключение, содержащее три основных пункта: во-первых, на обследуемом участке обитает колония хомяков, во-вторых, хомяков можно и нужно переселить, в-третьих, их нужно переселить как можно скорее, поскольку приближается зимнее время и хомякам нужно успеть заново оборудовать свои кладовые и пополнить их запасами.

Лиза познакомила профессора с Дженни, и тот пришел в неописуемый восторг от ее знаний, особенно в том, что касается повадок и привычек хомяков. Он тут же предложил ей возглавить всю операцию и сообщил об этом председателю городского совета, который с радостью принял это предложение.

Председателю было только на руку, что все дело пошло так споро, потому что автомобильный концерн уже успел предъявить претензии и грозил суровыми штрафными санкциями в случае отсрочки строительства. Председатель вообще был доволен. Теперь он прослыл «большим хомячьим другом», «покровителем мелких грызунов» и «храбрым защитником прав животных» – так о нем писали местные газеты. Почувствовав себя настоящим героем, он тут же объявил проводимую операцию «крупным проектом государственной важности» и даже нашел деньги на компенсацию тем крестьянам, чьи поля будут предоставлены хомякам для дальнейшего проживания.

Труднее всего было, конечно, с моими родственничками, которые умудрились все перессориться, решая, кто где будет строиться на новом поле и где чей будет участок. Я вынужден был все это переводить Дженни, которая за эти дни узнала много нового о психологии хомяков, чего не найдешь ни в одном учебнике.

Марио и Франк тоже принимали участие в нашей операции. Без них бы Дженни просто не справилась. Правда, Марио все время бурчал, когда на горизонте появлялся Конни. А появлялся он довольно часто. Просто по долгу службы, так сказать. Ведь поле все равно нужно было охранять. Когда мы появлялись в его владениях, он не отступал от Дженни ни на шаг и все смотрел на нее влюбленными глазами. Графиня Гера тоже признала Дженни как свою и выказывала ей всяческие знаки симпатии. Она считала, что Дженни очень даже подходит ее хозяину, и надеялась, что они будут дружить и дальше. А это значит, что и мы сможем видеться чаще. «Без вас-то мне будет скучно», – призналась она.

Ну а Фронзо? Что сталось с ним? Тут мнения расходятся. Одни уверены, что его засыпало землей. Другие утверждают, будто видели его уже после нашего «большого собрания», и думают, что ему все-таки удалось спастись. На мой взгляд, все это не имеет никакого значения. Даже если он действительно спасся, все равно он долго так не протянет. Ведь хомяки – существа коллективные и в одиночку им просто не выжить.

Наконец все хлопоты остались позади. Операция «Большой переезд» благополучно завершилась. У каждого хомяка была теперь новая норка, все кладовые были забиты запасами, все участки были распределены, так что каждый знал, кто где живет и где стоит ходить, а где нет. Можно было начинать новую жизнь.

Осталось только одно – попрощаться со старым полем и отметить новоселье.

На повестке дня был большой хомячий праздник.