Текст книги "Командировка в ад"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2

Картазаев чувствовал себя неуверенно. На очередной сеанс связи вышел сам Кармалыга и сообщил о свертывании всей операции.

– Поступают противоречивые сведения, – сказал он. – Хоть никакого подтверждения о появлении Бельцова мы так и получили, но неизвестные лица неоднократно пытаются реанимировать бельцовский канал экстренной связи. По инструкции в такой ситуации мы не имеем права рисковать агентами, поэтому можешь считать себя отозванным. Чего молчишь?

Картазаев молчал больше из чувства протеста. Ему не нравилось, что его могут отозвать, когда в городе назревают интересные события, он это чувствовал. Лоцмана не просто так убрали. Значит, он кому-то мешал.

– Установили, где изготовлена этикетка от водки? – спросил он.

– Бумага обычная, отечественного производства. С чернилами хуже. Химический состав неизвестен.

– Что значит, неизвестен? – напрягся Картазаев.

– Это значит, что в России он не выпускается. Но мало ли что у нас не выпускается. Бананы у нас не растут, например. Чернила могли из Турции привезти. Там знаешь, сколько всякого дерьма разливают. Так что собирай вещички.

Картазаев понял, что еще секунда и эксперт прервет сеанс связи, и все закончится, так и не успев, как следует начаться. Вольд понял, что пора подключать безотказные женские методы. Когда женщины не знают, как поступить, они просто поступают и все. Совершают некие поступки, последствия которых возможно потом придется расхлебывать полной ложкой. Но женщины предпочитают что-то сделать, а потом переживать и раскаиваться, чем что-то не сделать и переживать из-за упущенных возможностей.

Кармалыга уже совсем собирался повесить мнимую трубку, после чего оперативный канал Вольда был бы без затей аннулирован, и в этот бесконечно малый промежуток времени Картазаев сказал, что видел лодку.

– Что ты сказал? – опешил эксперт.

– Я видел лодку, – упрямо повторил Картазаев. – Я уже сообщал, что нашу яхту во время шторма неоднократно выкидывало и тащило по мелководью. Так вот в одном месте, когда вода отхлынула, я видел подводную лодку.

– А ты уверен, что это "Кобра"? – с подозрением спросил эксперт.

– Если у вас несколько потерпевших аварию атомных подводных ракетоносцев, то вполне вероятно, что я видел другую.

– С этого момента попрошу поподробнее.

– Лодка лежала на боку. Перископ выпущен. На видимой части корпуса повреждений я не заметил.

– С чего ты решил, что лодка терпит бедствие?

– Что решил бы ты, если бы подводную лодку катило по суше, словно бочку? В такой ситуации у нее неминуема масса повреждений и пробоин, а экипаж даже не пытался выбраться и спастись. Сразу стало ясно, что с лодкой случилась катастрофа.

– Оставайся на месте, я должен немедленно сообщить руководству.

Картазаев нажал кнопку на зипе, отключая канал связи, и подумал, что же он натворил. Настроение у него было, он еще не решил сам, какое. То ли благостное от только что сотворенного скандала, могущее стоить ему карьеры, или мерзопакостное оттого, что сейчас сотни людей будут подняты по ложной тревоге. Спутники зашевелят усиками антенн на орбите, в очередной раз просеивая морскую акваторию. Единственная радость, что чокнутые американцы следом сдернут свои космические зонды с насиженных налетанных орбит, чтобы проверить одну бредовую насквозь лживую идею.

Кармалыга позвонил через час.

– В институте океанографии задействованы все мощности, но они не могут определить место, где вы сели на мель. Предположительно это банка Рипертайма, но она слишком близко от берега.

– Какого еще Трипертайма? – заорал Картазаев. – Так я остаюсь или нет?

– Конечно, конечно, – испугался эксперт. – По личному распоряжению Серегина тебе приказано оказывать всю посильную помощь. Готовятся несколько новых агентов.

Картазаев быстро сказал, что ему никто не нужен.

– Бельцова найдите. Живого или мертвого. Подключите все мощности. Серегин же сказал оказывать всю посильную помощь, считайте это его личным приказом. Вам все ясно?

Кармалыга сказал, что ясно и отключился. Похоже, он обиделся. Рая подошла сзади и помассировала ему плечи. Руки женщины оказались неожиданно сильными.

– Я должна тебе в кое-чем признаться, – начала она, собрав в кулак всю решимость, но он прервал ее.

– Не надо мне ни в чем признаваться. Если мне нужна чья-нибудь тайна, я сам ее раскрываю, но сейчас я перегружен всеми этими загадками и еще одна мне не нужна. Мне наоборот нужен специалист по разгадкам, я, кажется, знаю одного.

Каким то чудом он не выкинул визитку Закатова. В ней был указан номер мобильного. Стоило Картазаеву позвонить, как трубку взяли.

– Вы что, на трубке дежурили Иосиф Александрович? – удивился Картазаев.

– Я знал, что вы позвоните, и выкупил для вас специальный телефонный номер. Больше я его никому не давал.

– Не пойму, отчего такое большое внимание к моей персоне?

– Вы не сказали к моей скромной персоне.

– Я не считаю свою персону скромной. Просто персона.

– Именно поэтому я вам и дал личный телефонный номер. Помнится, в нашу последнюю встречу вы сказали мне, что вам плевать, считают вас крутым или нет, и вы будете поступать так, как вам хочется. Ваша позиция мне импонирует, являясь наиболее устойчивой в нашем шатком мире. Что вас заставило мне позвонить? Неужели мифическая "Сабара"? Наверное, это было романтично. Бушующее море, яхта с оборванными мачтами, девушка с мокрыми волосами.

Картазаев мысленно выругался.

– Иногда мне кажется, что я работаю не на правительство, а лично на вас.

– Все на кого-то работают. Правительство тоже люди. Ваши сведения поступают куче народу, среди которых наряду с военными встречаются даже финансисты с пыльными нарукавниками на локтях. Что касается "Сабары", то Пал Саныч задали мне точно такой же вопрос.

– Ну и что вы ответили?

– То же, что и вам. Нет такой шхуны. Сухогруз "Сабара", сошедший с одной из судоверфи в Гамбурге и приписанный к порту Ливии, пропал в Средиземном море в далеком 86-м году. Я внимательнейшим образом изучил ваш отчет и заметил еще одно совпадение. Дело в том, что незадолго перед крушением судно зафрахтовало некое братство "Христовы дети". Так вот среди секстантов были отменены имена, и было принято обращаться в зависимости от того, чем человек занимался в секте. "Просто повар", "портной" и так далее. Ничего не напоминает?

– Не люблю мистику. Получается, что мы побывали на корабле-призраке с экипажем из оживших зомби.

– Зомби не бывает ожившим. Зомби есть умертвие по определению, но умертвие двигающееся и агрессивное. Судя по мифам, пришедшим к нам еще от инков.

– Все это ерунда. Кто-то маскирует свои суда под затонувшие вот и все дела.

– А экипаж тоже маскирует? Лауэр загримированный артист, чтобы ввести лоцмана Улесова в транс, а затем утопить. Так, по-вашему? Что касается мели в океане, то никакая это не мель. Вы читали библию? Что я спрашиваю? Если бы вы ее читали, вы не пошли бы в ФСБ. Произошедшее с вами мне напомнило историю, связанную с исходом иудеев из Египта. Когда египетское войско прижало их к Средиземному морю, лишив пути к отступлению, Моисей взмолился к Богу, и воды расступились, а иудеи ушли по дну. Я опять-таки не говорю о чуде, потому что сей чудодейственный факт тоже имеет научное объяснение. Речь может идти о некоей отрицательной волне, возникшей от того, что в результате подземного толчка в земной коре образовался разлом, на некоторое время поглотивший воду.

– Какое это сейчас имеет значение?

– Дело в том, что согласно библии, воды вернулись и уничтожили египетскую армию, как выражаются военные, в полном составе. Боевые колесницы, слоны, тысячи копейщиков-от всего этого осталась лишь гора утопленников.

– Вы считаете, что "Гелион" вызовет нечто подобное? Отрицательную волну? И вообще, почему его все так бояться? Мне лично непонятно. На рейде мощная флотская группировка, на берегу артиллерийская батарея в горе из бетона. Объясните, профессор.

– Знаете, как сказал Нилутаифаг? Не тот побеждает, кто воюет сам с собой. Кстати, вы почему про лодку солгали?

– Это вам тоже Серегин сказал?

– Нет, но он тоже вам не верит, можете не обольщаться. Я так думаю, институт быстрого реагирования развернут больше для тренировки, а не из-за того, что вы тут вздумали из себя Нилутаифага разыгрывать. Спасителя человечества.

– Откуда вы сейчас говорите?

– Хотите приехать и, как это, набить мне орало?

– Наоборот. Просил бы вас поостеречься. Мозгер уже близко.

Закатов отключился так резко, что оборвал собственную речь.

– Он его боится, – пояснил Картазаев Рае. – Я его напугал. Не специально между прочим, а он опять будет Серегину жаловаться.

Эскадрилья вертолетов морского базирования была поднята с борта «Метки» ровно в двенадцать часов. Капитан ВВС Сергей Телегин повел машину на зюйд-зюйд-ост. Видимость была чудесная. Высота 3 тысячи. Ветер срывал барашки с волн. Это было уже хуже. Борт 33–19 потряхивало, да и крутящиеся волны создавали ненужный оптический эффект. Телегину пару раз показалось, что он видит силуэт АПЛ, фото которой было пришпилено с внутренней стороны стекла. Но один раз это оказался топляк, другой раз, когда Сергей опустился на тридцать метров, чуть ли не ему в кабину глянули выпученные буркала мертвого кита. Плохая примета, однако. Телегин три раза сплюнул через левое плечо и подержал пальцы скрещенными, но как показали дальнейшие события, это не помогло.

Спустя пару километров он увидел еще одного мертвого кита. Похоже, киты дохли массово. Телегин был на флоте не первый год. Обычно в это время года ничего подобного не наблюдалось. Вот в ноябре или начале декабря, когда море становится злым и свинцовым, тогда киты пойдут выбрасываться на берег косяками. Но чтоб в теплой еще по-летнему водичке всплывать кверху брюхом, извините. Совсем экологию угробили, сволочи, подумал летчик, имея в виду человечество в целом. Причем с явной неприязнью, словно сам к нему не относился, а был марсианином.

Уже миновав кита, он заметил, что объект странно бликует, что никак не вязалось с обликом сдохшей твари, плавающей пузом кверху. Летчик заложил крен с легким снижением и увидел, что туша кита уцелела лишь частично. Мясо была распластано и непосредственно перед плавниками торчала башня подводной лодки. Едва на лодке поняли, что их обнаружили, как одновременно с отстрелом люка стартовой шахты от корпуса отделился ослепительный белый шар. Он быстро приближался, угрожающе вырастая на глазах. Одновременно на пульте забилось сразу несколько аварийных ламп, среди которых пилот мгновенно выделил пару главных для себя и для грозящего несвоевременно завершиться полета: "Вы находитесь в прицеле неопознанного ракетно-зенитного устройства" и "По вам выпущена ракета класса море-воздух".

Летчик заложил крутой противоракетный вираж. Машина многократно содрогнулась в оргазме, отстреливая тепловые ракеты. Быстро приближающаяся ракета вильнула за ними, но быстро раскусила пустышку и неотвратимо и страшно легла на прежний курс, упирающийся точно вертолету в корму. Телегин понял, что жить ему осталось от силы секунды две, и рванул рукоятку катапульты, совмещенную с сигналом SOS.Вертолет на мгновение превратился в раскрывающуюся розу. Одновременно отстрелились крыша, лопасти и аварийные буи. Но раскрыться розе до конца не дала врезавшаяся в борт ракета новейшего образца типа "Гематома". Бронесталь толщиной в 20 сантиметров разверзлась, словно размокшая туалетная бумага. В электронном пульте, не допускающем вблизи даже чиха, возникла рваная дыра диаметром в полтора метров. От сложной инжекторно-компьютерной схемы уцелел только аккумулятор подсветки салона. Электроника полетела полностью, а механику ощутимо повело, в результате чего начавший двигаться с ускорением сто метров в секунду пилот вместо того, чтобы вылететь в предназначенное для вылета отверстие врезался в потолок с силой удара в 25 тонн.

Гироскопы вышли из строя. Неуправляемую машину качнуло, и лопасти начали шинковать друг друга, разящие мелконарубленные серпы полетели вовсе стороны, догоняя и превращая в решето аварийные буи, которые не успели даже пискнуть в эфир.

Вертолет исчез с радаров береговой охраны практически мгновенно, но еще почти минуту в море сыпались разношерстные обломки.

Глава 3

– Лодка нашлась! – торопливый голос Кармалыги сдернул Картазаева с постели.

Он чуть было не выпалил "Не может быть!", но вовремя прикусил язык и сказал:

– А вы мне не верили. Признайтесь. Ведь не верили?

Кармалыга покаялся.

– Из экипажа кто уцелел?

– А еще говорят, что железный Вольд не признает сантиментов, – усмехнулся эксперт. – За ночь я перебудил уйму народа, но ты единственный спросил про экипаж. Спускайся, машина внизу.

У выхода из гостиницы стояла легковушка с человеком в форме капитана за рулем. Они молча пожали друг другу руки, и капитан нажал на газ.

Картазаев включил зип и выслушал от Игнатьича подробности. В 12.46, когда вертолет огневой поддержки исчез с экранов радаров, флот объявил самостоятельный розыск. Поначалу речь шла об обычной аварии, пока в дело не вмешались специалисты "Смерча". Дело в том, что инверсионный путь ракеты был столь изощренно замаскирован, что версию об атаке вертолета с моря даже не рассматривали. Многочисленный электронные обманки ретушировали трассер во всей широте спектра, включая ионный. Кстати именно по заданным характеристикам специалисты головного института распознали новейшую разработку института.

Филиппику эксперта прервал капитан. Как оказалось, у него была прямая связь с опергруппой, прочесывающей береговую линию в заданном районе.

– Они нашли моряка с "Кобры", – сообщил он.

Не тормозя, он сменил направление движения на противоположное. Вскоре они выезжали на залитый лунным светом ночной пляж, на котором выделялась небольшая толпа человек в пятьдесят, рядом с которой вздымался дутый куб передвижной универсальной лаборатории. В оцеплении были задействованы люди, знавшие капитана, так что их не задержали. Поеживаясь от прохладного бриза, Картазаев прошел в центр группы.

– Кто старший? – гаркнул он.

Из толпы выделился нескладный высокий человек в длинном до пят белом халате, представившись старшим экспертом под фамилией в кон фигуре. Дылдин. Картазаев заметил в группе сидящих на песке связистов, закончивших установку спутниковой антенны для связи с "Зорким соколом" и теперь блаженно вытянувших ноги и отдыхавших.

– Что здесь делает столько людей? – задал патетический вопрос Картазаев. – Убрать всех лишних!

Очи Дылдина залились праведным гневом. Видно, что человек сугубо гражданский, он не любил, чтобы им так открыто командовали. Есть такое чувство-чувство протеста.

– Здесь нет лишних, как вы изволили выразиться! – фальцетом выкрикнул старший эксперт. – Здесь ученые!

– Капитан! – бросил клич Картазаев, и тот вырос рядом, такое ощущение, что пророс сквозь песок. – Убрать всех за оцепление! Оставить этого! – Картазаев вперил в длинного указующий перст. – И тех в палатке!

Через секунды всех посторонних буквально вымели за воображаемую линию. Ученые пытались сопротивляться, кто-то не успел захватить оставленную где-то, он сам не помнил где, аппаратуру, кто-то хотел затаиться, чтобы лицезреть дальнейшее развитие событий, но одному дали пинка, другому услужливо раздавили упавшие на песок очки, в общем, конфликт не загасили, но перенесли за оцепление.

Картазаев сразу увидел то, что хотел. На истоптанном, словно стадом слонов песке лежала брезентовая надувная лодка "Корвет-3М", стандартное средство спасения с АПЛ класса "Кобры", но это еще ни о чем не говорило. Поначалу лодка показалась пустой, но это оказалось не так. Привалившись спиной к стенке и откинув белое лицо, словно желая охватить все звездное небо сразу, сидел мертвец, одетый в черную униформу. В местах пулевых отверстий сквозь униформу выглядывала тельняшка.

– Из пулемета! – профессионально определил капитан.

Отметины имелись не только на трупе, но и на лодке. "Корвет-3М" имел 32 автономных секции, из которых 28 были пробиты и сдуты. Чудо, что лодка не затонула. Кто-то очень постарался остановить беглеца.

– Личность установили? – спросил Картазаев.

– Труп сфотографирован и дактилоскопирован, данные переданы в Москву, – обиженно ответил Дылдин.

– На лодке есть маркировка?

Дылдин протянул оторванный кусок брезента со схематическим изображением подводной лодки, идущей в надводном положении и надписью: АПРК "Кобра". Но это опять таки ни о чем не говорило. Написать можно что угодно. Кстати, и где угодно. Особенно, если имеется злой умысел списать на пропавших и безмолвных свои злодеяния. Картазаев поймал себя на том, что ни разу не видел фотографию лодки.

– Отправьте на спектральный анализ! – приказал он.

Перед тем как отправиться в мобильную лабораторию, он наклонился к мертвецу и быстро закатал рукав. Скрипнул зубами. Правое запястье обвивала знакомая татуировка. Гранатовый браслет. Картазаев приказал сделать снимки и пошел в палатку. В ней было гораздо теплее, чем снаружи и стоял сильный кумар от реактивов. Народу в лаборатории было не меньше, чем снаружи. Капитан с готовностью посмотрел на Картазаева, тот поспешил отрицательно качнуть головой. Это были нужные люди. Лаборанты быстро распознали в нем главного и передали несколько уже готовых результатов.

– Материал спассредства данного типа применялся на лодках "Питон", "Удав" и "Кобра", полная идентификация волокон, – прочитал Картазаев.

Капитан сжал массивные кулаки.

– Сволочи. Безоружного расстреляли.

Один из экспертов добавил:

– Судя по состоянию трупа, смерть наступила не раньше 7 дней назад. Точнее, после вскрытия.

Оп-ля. Лодка пропала, по крайней мере, на трое суток раньше! То есть "Кобру" уже вовсю искали, а моряк, тело которого сейчас распростерлось перед ними, был еще жив. Проплавать трое суток на плотике в районе, кишащем спасательными судами, нереально.

Он где-то скрывался, а потом его кто-то обнаружил и расстрелял. Из пулемета, что не менее важно. Контрабандисты и мелкая шушера с такими пушками на борту не ездят. Вот если военные.

– Мне срочно нужен анализ пуль. Калибр, из какого оружия выпущены, где оно может быть установлено, – продиктовал Картазаев.

– Как срочно?

– Вчера!

Он задумчиво постучал протоколами испытания по ладони.

Трое суток. Где убитый находился трое суток?

Тем временем пришел ответ из Москвы. Убитый был опознан. Сергей Воеводин. 20 лет. Матрос с боевой части АПЛ "Кобра".

Второй раз Кармалыга позвонил в час дня. Картазаев как раз вернулся с ночных бдений, собирался прикорнуть, но ему не спалось.

– Сегодня день находок получается, – непривычно глуховатым голосом сообщил эксперт.

– Кто нашелся на этот раз? "Кобра" снова всплыла? – расслабленно и без особого интереса спросил Картазаев.

– Нет, не "Кобра", – отстраненным тоном продолжил Кармалыга. – Мы Бельцова нашли.

Картазаев сделал паузу и спросил:

– Живого?

– Ты стальной, Вольд, правильно про тебя говорят, – заметил Кармалыга.

– Убитого? – уточнил Картазаев.

– По телефону это не объяснить. Приезжай в инфекционную больницу, расположенную за обводной дорогой. Да, Томлеву с собой не бери. Сам поймешь потом.

Картазаев хотел возмутиться, почему какой-то экспертишко распоряжается, должен ли он брать с собой напарника, но потом передумал, хотя Раю, в конце концов, с собою взял. Его поразил тон говорившего. Усталый, угнетенный, никакой. Игнатьич был не первый год в ФСБ, а до этого был военврачом на теплом Кавказе, так что, чтобы вывести его из себя, надо было оч-чень сильно постараться. Что он там увидел в этой инфекционной больнице?

На этот раз Картазаеву пришлось брать такси. Водитель попался опытный, сразу понял, куда везти. Они выехали из города, миновали широкополосное шоссе, именуемое обводной дорогой, и уже на самом выезде на междугороднюю трассу на пригорке подъехали к потрескавшемуся бетонному забору, за которым возвышалась старое трехэтажное здание.

– Дальше не поеду и ждать не буду, – сразу предупредил шофер. – Тут зараза везде. В основном зеки лежали. Говорят, десятками дохли.

На ржавых покореженных воротах сохранилась древняя табличка. "Туберкулезный диспансер Љ1". Картазаев пару раз саданул ногой, большего и не понадобилось. Воротины со скрипом поползли в сторону. Сначала он подумал, что механически, но потом увидел двух тянущих ворот солдат. За воротами впритык застыл знакомый броневик с расчехленным пулеметом.

– Здравия желаю! – поприветствовал знакомый капитан.

– Виделись! – с неудовольствием произнес Картазаев.

На крыльце появился мужчина в расхристанном пиджаке, в котором Картазаев с немалым удивлением узнал Кармалыгу. Тот явно был не в себе. Дергался, потом стал тереть щетину.

– Не бритый, – виновато признал он. – Бритва, зараза, хочет, работает, хочет, нет. Что-то там замыкает.

Он продолжал бодягу про бритву с разными вариациями все время, пока они шли по длинным запутанным коридорам, пропахшим карболкой и многолетней чужой болью всех туберкулезников, когда-либо заживо гнивших в казенных убогих палатах. Картазаев недоумевал, почему Бельцова не поместили в более подходящую клинику, с большими окнами и молодыми сестричками. А то искали всем министерством, а как нашли, не придумали ничего лучше, как упрятать в эту убогую берлогу. Пока до него не дошло, что больничка пуста, и майор в ней, похоже, единственный клиент. В этот момент ему стало немного не по себе, вернее будет сказано, сильно не по себе, даже пальцы внутри ботинок поджались, как не по себе. И эксперт с бормотанием про испорченную электробритву казался в этой сюрреалистической картине очень даже к месту. Не хватало только сумасшедшего с бритвой в руке, да пожалуй, старого доктора с цепкими глазами и халатом в несвежих неотстирываемых пятнах не будем говорить чего. После наличия всех этих персонажей картину можно было считать законченной, и называлась бы она неадекватное восприятие действительности, беспросветная чернуха, безнадега, называйте, как хотите.

Картазаев понял, что Игнатьич своей болтовней как-то хочет то ли увести разговор от больной темы, то ли подготовить его к встрече с Бельцовым. И судя по всем этим неуклюжим на грани фола телодвижениям, что-то там с ним стряслось такого, что без подготовки смотреть не рекомендуется, а женщинам так вообще вход воспрещен, потому как очень чувствительные существа эти женщины, истерика может случиться, а истерика такая штука, которая воздействует очень сильно на окружающих, особенно когда все и так выбиты из колеи. Так что Вольд велел Рае ждать в коридоре. Чтобы привести чувства в норму, Картазаев стал припоминать, каким Бельцов был до того. До чего, он старался не допускать в свои мысли эту опасную тему. Во всяком случае, заранее. Сначала надо увидеть последствия, а уж потом переживать. Парень был видный. Не блондин, но волосы носил светлые и укладку вроде делал. Всегда следил за собой. Девки его, наверное, любили. Шея у него была мощная. Особенно если смотреть со спины. Богатырская шея, сливающаяся прямо таки со спиной. Правда, эту его примечательную черту девушки вряд ли оценили, потому что всегда видели его не с той стороны.

Кармалыга подошел к покосившейся двери, у которой дежурили вооруженные часовые. Снял с гвоздя две повязки, одну протянул Картазаеву.

– Мы не знаем, заразно ли это, и вообще спасет ли эта повязка. Но тут такие дела, что…Да, ладно, одевай и все. Сам все увидишь, – сумбурно объяснил эксперт.

Они вошли, нет, не в палату, скорее всего, это была процедурная или что-то типа бельевой. Во всяком случае, она была больше обычной палаты. В углу была навалена куча тряпья, и пахло премерзко, как пахнет давно не мытое, да к тому же больное тело, и каждая болячка источает свой духан. К тому же хозяин давно забыл, что испражняться надо в сортир.

– Где он? Что за шутки? – озадаченно спросил Картазаев, и голос прозвучал глухо, надо думать из-за повязки на губах.

– Вот он, – эксперт указал рукой на забитый угол.

А где ж он мог еще быть? В палате-бельевой-процедурной больше ничего не наблюдалось, никакой мебели, вообще ничего. Картазаев вгляделся, тщетно ища среди кучи синюшных тряпок изможденное лицо боевого коллеги, потом…Потом взгляд его неуверенно пополз вверх, и от неожиданности он даже отшагнул назад. За эту минутную слабость ему потом сделалось стыдно. Но как поступил любой бы другой на его месте, если бы из безразмерной груды утопленнически синего цвета не торчала вбок чудовищно деформированная и расползшаяся словно квашня человеческая рука. Только тогда он понял, что никакая это не куча рваных тряпок и матрасов, а огромное и разбухшее человеческое тело. По всем законам природы оно не могло быть живым, но вдруг дернулось, пустив по раздувшейся плоти перекатывающуюся под кожей волну жира. И утробным голосом произнесло:

– А-я!

Картазаева буквально вынесло в коридор, и он обнаружил себя у предупредительно раскрытого окна, повязка болталась на ухе, и он с трудом сдерживался, чтобы не блевануть.

Единственным приличным местом оказался бывший директорский кабинет, в нем Игнатьич и отпаивал Картазаева горячим кофе, который тот терпеть не мог.

– Я никому не расскажу, как тебя растащило, – пообещал Кармалыга. – Пусть и дальше думают, что ты сделан из стали, и тебя ничего взять не может. Молодым нужен положительный пример в свете грядущих испытаний. Кто-то же наслал эту напасть. Майор не мог просто так подхватить ее как тривиальный насморк.

– Что это было? – вяло спросил Картазаев.

– Это? – эксперт ткнул рукой в предполагаемую сторону бельевой-процедурной. – Чрезвычайно редкая форма генетического заболевания. Называется элефантизм. От слова элефант. Что есть слон. Резкое нарушение обмена веществ. Организм начинает быстро набирать вес, который может достигать семисот килограммов. Что касается майора Бельцова, то он поступил в диспансер 18-го, в тот самый день, когда должен был прибыть в Алгу и выйти на связь. Весил он уже тогда больше ста двадцати килограммов, хоть выглядел вполне нормально. Видно начались изменения состава костей. Не разговаривал, ничего не помнил. Согласно истории болезни, за сутки он набирал порядка полуцентнера живого веса. Хотя, что я говорю. Как про скотину.

– Игнатьич, ты случайно не пьян? – с подозрением спросил Картазаев.

– Спирта немного выпил. Будешь? Зря. Так вот, в настоящий момент больной весит больше тонны. Точнее, тысячу шестьдесят кило. Ты точно не будешь спирт? А я выпью.

Кармалыга обстоятельно рассказывал, как они выселили из диспансера всех больных, изолировав их в спецклинике. Что касается Бельцова, то транспортировать его нет никакой возможности без разбора стены и выделения грузовика с открытым верхом.

– Но мы не знаем, с какой целью его транспортировать, – подъитожил эскперт. – Вылечить его нельзя. Вставать он не может, кости не выдержат. Если он умрет, будут проблемы с его похоронами. Кремировать не сможем, нет таких размеров печи. Закапывать целиком, без гроба? Или положить тело в транспортировочный контейнер?

– Он еще не умер! – чересчур резко возразил Картазаев.

– Что ты собираешься предпринять? – с опаской поинтересовался эксперт.

– Тебя это не касается! Прикидываешь, в какой контейнер придется меня класть?

– Дело в том, что насчет твоей дальнейшей судьбы я имею самые строгие однозначные указания.

– Какие же именно?

– Ты из этого диспансера едешь сразу в Москву.

Картазаев не поверил и открыл дверь, чтобы быть остановленным заслонившим проем фигурой капитана.

– Извините, Владимир Петрович, отсюда только через мой труп, – предупредил тот.

Но убивать его Картазаев не стал.