Текст книги "Командировка в ад"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– Посуди, какой я программист? Помоги, братка! – взмолился Феликс. – Я все делать буду, как ты скажешь, ты только программы пиши.

Под видом того, что братцу и делать ничего не придется, и всю ответственность он берет на себя, Феликс Мишу уломал.

Бар располагался в десяти метрах от моря. Волны, усеянные окурками, с шорохом терлись об изношенную гранитную набережную. Посетителей было мало. Феликс прошел к стойке и спросил у одинокого клиента, как ему найти Тамару.

– Если хочешь подкатиться к Томе, то не советую, – сказал мужчина. – Она Полковника ждет. Конкретный кент. Говорят, все время в тюрьме сидит, а между ходками всех подряд мочит.

Феликс успокоил клиента, что на место Полковника не претендует, и что его прислал Костогрызов. Мужчина вынул мобильник, сказал несколько слов и кивнул на дверцу за стойкой. За ней оказалась крохотная комнатушка с единственной панцирной койкой, стулом и небольшим столиком. На столике стояла бутылка текилы, ею же и пахло.

На кровати сидела женщина ухоженная и красиво одетая. Она спросила, как его зовут.

– Костогрызов сказал, что придет аферист с опытом, – сказала она.

Феликс с готовностью подтвердил, что еще с каким.

– На афериста ты мало похож, больше на доходягу, – засомневалась она. – Мне сказали, Аферист парень с прицепом. За ним такой шлейф тянется, за который другого давно бы уже удавили. Крутой кент. Не такой, конечно, как мой Полковник.

При этих словах Тамара провела рукой по кровати, и видно было, как воспоминания о былом ввергли ее в тихую грусть.

– Мой Вова еще вернется, – пообещала она неизвестно кому с ноткой угрозы.

Она велела Феликсу прийти к часикам восьми и сесть за столик. К нему подойдут.

Остаток вечера Миша отчаянно заламывал руки. Ему было страшно и стыдно.

– Я с уважением отношусь к твоим сомнениям, – сказал Феликс – Честное имя это великая вещь. Я тебе даже скажу, что это такое. Это когда в пятьдесят лет ходишь выбирать цвет авто, которое ты никогда не купишь и облизываешься на женщин, которым западло трахаться с тобой. И еще выходить в булочную ночью, потому что на твоих единственных штанах сломалась молния. И подкладывать вату в стоптанные каблуки туфель. И носить отцовский пиджак со старческой перхотью на плечах. И еще…

– Я понял, – поспешил Михаил остановить словесное извержение не в меру разошедшегося брата.

– Твоя совесть чиста, – успокоил Феликс. – Ты ведь честным и помрешь, а я уж побуду аферистом. Мне не привыкать.

В назначенное время он ждал в указанном месте. Бар был полон, и Феликс засомневался, как его найдут в шумной полупьяной толпе, но стоило ему присесть, почти сразу подошел парень в длинном пальто и кепке. На остром носу тонкие очки. Феликс еще засомневался. Бандиты в его представлении выглядели иначе.

– Здорово, Аферист! – сказал парень. – Да не дергайся ты! Меня Муха прислал. Давай знакомиться. Пятрас Буйвидас. Будем работать? Ты в каких прогах катаешь? В 5-м "Кредите"? У тебя в девайсе какой кордец стоит? На сколько гектар?

Феликс с готовностью подтвердил, что в 5-м "Кредите" разбирается, хотя даже не представлял, что это такое. Как впрочем, и первые четыре. В животе возник холодок. Подведя итог скорому разговору, Буйвидас встал и кивком позвал за собой. Они вышли из бара и сели в поджидавший джип. Феликс впервые в жизни сел в джип. Внутри пахло кожей и духами. Спереди сидели двое, один здоровый за рулем, типичная бандитская рожа. В пасти огромные, в большинстве своем, золотые зубы. Кличка соответственно Зубатый. Коротко, Зуб. Второй сам Муха в зеленом пиджаке. Коротконогий мужичонка лет пятидесяти с большим пузом. Редкие волосы зачесаны назад и помазаны кремом. Вонючим. Джип с ходу рванул и понесся в сторону центра.

– Куда мы едем? – опешил Феликс.

– Отсидимся на хате. Ночью идем на дело, – ответил Муха.

Вот тут Феликс по-настоящему испугался. Они с братом рассчитывали, что у них будет время подготовиться к предстоящей работе, узнать о ее характере и заранее записать программный пакет.

– Мне надо забрать свой комп! – в отчаянии выкрикнул Феликс.

– Не бойся, Аферист. Техника у нас своя, – "успокоил" Буйвидас. – Ноутбуки "Каравелла", нам их с японской выставки стащили. Слыхал?

Про Японию Феликс слышал, про "Каравеллу" нет.

– Много болтаешь, Петька! – пресек разговор Муха, говорил он лениво, запрокидывая набриолиненную голову и поглядывая на собеседника свысока. – А ты, Аферист, будешь сидеть там, где сказано, и не вякать.

Они въехали в город рядом с рынком в форме древнеегипетской пирамиды и свернули на Повстанческую. Но проехали по ней совсем немного, после чего углубились внутрь квартала. Здесь стояла старое общежитие, где еще с прошлого века жили вьетнамские докеры.

Здание внушало ужас. Создавалось полное ощущение, что на него фекалировали непосредственно с крыши, и фекалии стекали по стенам. Внутри было еще хуже. В комнате, куда они зашли, не было обоев, а также выключателей, розеток и лампочек. Одни дыры в стенах. В ванной отсутствовал унитаз, раковина, ну и, естественно, сама ванна. Все было уворовано и продано азиатами.

Феликс понял значение слова "разруха". Это когда приезжают вьетнамцы и живут. Вдоль стен лежали матрасы, на них и расположились. Феликс подумал, что до его разоблачения, которое наступит в момент, когда он сядет за компьютер, остались всего несколько часов, мало того, их он проведет во вьетнамском нужнике.

Он попробовал представить себя пятидесятилетним, выбирающим цвет своего будущего автомобиля, а потом шестидесятилетним, стоящим перед той же дилеммой, и потряс головой, изгоняя крамольные мысли. Бедные сами виноваты в своей нищете. Надо воровать как все остальные.

Феликс подумал, что не помешало бы небольшое землетрясение. Чтобы мафиозники погибли, а он бы остался жив. Или чтоб в джип подложили бомбу, бандиты успели сесть, а он нет. Незаметно он задремал.

Во сне Зубатый заводил заглохший джип в ручную, вращая огромную кривую ручку. Тот заводить не желал и почему-то пятился. Тоже приемлемо, подумал Феликс.

– Вставай, бандюга! – Пятрас тряс его за плечо.

Остальные были уже на ногах. Муха подошел, распространяя резкий запах дорого одеколона. Феликса едва не стошнило.

– Слушай сюда, Аферист, – сказал главарь. – Сейчас мы подъедем кое-куда в район порта. Куда конкретно, тебе знать не надобно. Если места знакомые, то лучше сделать вид, что видишь в первый раз. Ты получишь доступ в корпоративную электронную сеть. А дальше тебе все Петька Эстонец объяснит. За работу получишь десять штук баксов. Костогрызов сказал, что это твоя обычная такса. Хоть предыдущему программисту мы платили меньше.

– А куда он девался? – спросил Феликс и прикусил язык, Муха буквально ожег его взглядом.

– Тебе этого лучше не знать сынок. Получил бабки и отвалил.

Стоило Феликсу замешкаться, как Зуб взашей вытолкал его на лестницу. И сам все время держался сзади, неукротимо надвигаясь, словно танк и грозя раздавить, если ему вздумается замедлить шаг.

Джип завелся с полуоборота, и Зубатый погнал его по внутриквартальному проезду. Феликс молил бога, чтобы он проколол шину, не догадываясь, что на джипе стоят бескамерные покрышки. Но бог его молитвы все-таки услышал.

На самом выезде на Повстанческий проспект стояла машина ДПС. Милиционер указал жезлом на обочину. Подойдя к боковому стеклу, сказал:

– Лейтенант Белов. Ваши права.

У Зубатова прав никогда не было, но он оставался спокоен. Он предложил договориться за сто баксов. Обычно он давал пятьдесят, но сейчас торопился. Когда лейтенант отказался, Зубатый удивился.

– Выйдите из машины, – повторил лейтенант.

Зуб опустил руку под сиденье, где у него был пистолет. Феликса скрутил желудочный спазм. Еще он опасался за мочевой пузырь.

– Подожди, – нехотя остановил Зуба Муха.

Со словами "Лейтенант, сейчас мы все уладим" он достал мобильник и набрал номер приемной главка УВД. Секретарша Римма Блендяева недовольно сморщила припудренный носик. Она была на 3-м уровне, и назревал рекорд. Поставив компьютерные кубики на паузу, Блендяева, наконец, соизволила снять трубку.

– Свяжите меня с генералом Керенским, – в повелительном тоне велел Муха.

– А кто это говорит?

– Скажите, Муха.

Блендяева включила селектор и произнесла в нос:

– Артур Иванович, вас какая-то муха.

Керенский в сердцах ругнулся. Секретарша была полнейшая дура, но являлась дальней родственницей самого мэра Мануйлова и была устроена на должность по высочайшей протекции, к тому же он, осмелев, начал, ее понемногу потрахивать, так что все остальное становилась совершенно неважно. Сам Керенский начинал с того, что пас коров на окраине Алги, и его здорово заводило, что он сношает родственницу мэра.

– Керенский у аппарата! – эти слова стали последними в истории городской компании мобильной связи "Медуза".

Ударный ток непонятного происхождения вызвал массовый выход из строя сетей управления. 70-ти метровая ретрансляционная башня в центре Столичного проспекта погасла.

Муха потряс бесполезным аппаратом и произнес:

– Знаете, лейтенант, мы никуда не поедем.

В ответ из патрульной машины слаженно вылетело четверо с автоматами и, припав на одно колено, грамотно взяла джип на прицел.

И Муха легко изменил свое решение.

Глава 2

Для прибывших агентов был забронирован номер в отеле «Морж», расположенном в центральном районе Алги. У Томлевой при себе имелся «дипломат», стоимость которого исчислялась десятками миллионов долларов, и носящий условное название зип. В комплект входили многоканальный полностью защищенный от прослушивания сверхкомпактный узел спутниковой связи и в специальном терм-боксе ампула «Витазина», универсального регенерационного препарата.

Основной контингент отеля составляли иностранцы, завязанные непосредственно на порт: торговые агенты, диспетчера стивидорных компаний и коммерческие представители судоходных линий. На первом этаже ресторан, бар, казино. На каждом этаже проститутки. Портье неодобрительно отнесся к тому, что Картазаев приехал со своим "самоваром в Тулу", чем несправедливо лишил его законных процентов, которые он имел с местного сутенера Обрезкова по кличке Понятой. Обрезков слыл законченным типом, случалось, что если клиент отказывался от услуг его "парка", легко и непринужденно терял над собой контроль. Говорят, он был импотент, но терпеть не мог командировочных, которые в свой приезд игнорировали дешевый секс (не включая счет за услуги венеролога). В такие моменты он запросто мог "подписать" совершенно невинного человека, который даже предположить не успевал, за что. Чтобы избавиться от трупа у Понятого имелись связи в ближайшей рыбацкой артели – и концы в море. Пару раз утопленники некстати всплывали, и зарвавшийся Поня было, влип, но Керенский его отмазал. Так что в данном случае портье имел законные основания ждать развития событий.

Картазаев и не подозревал о наслоении многих событий, который должны были произойти, и которые он вызвал, даже не пошевелив пальцем, одним своим прибытием.

Вольд собирался уходить, когда в дверь номера вкрадчиво постучали.

– Здравствуйте! – сказали с той стороны, Вольд промолчал, будет он еще со всеми подряд здороваться. – Вам записка!

– От кого?

– Откройте, я все объясню.

Картазаев достал "спектр" с полусотней патронов в магазине, которые пистолет-пулемет был способен выпустить за 6 секунд. Полковник открыл дверь так, что она скрыла оружие, но ствол был направлен точно в голову гостя. Это был совсем юный парнишка, чистый и наивный как ангел.

– Вам велено передать записку, – сказал он. – Не желаете развлечься. Я беру недорого.

Картазаев спросил, кто передал записку, но парень сказал, что получил ее от бармена, а тому дал некий господин. Картазаев грубо захлопнул дверь перед носом ангелоподобного дьявола.

В записке было всего три слова. "Жду в баре".

– Про нас никто не знает! – воскликнула Томлева.

– Есть один гений, который знает все, – процедил Картазаев.

Они спустились.

Рая хотела сесть к стойке, но Картазаев взял ее за локоток и подтолкнул к столику в глубине зала.

– Гостю тоже надо где-то сесть, – объяснил он.

Следом в зал вошли быстроглазые молодые люди, судя по выправке, бывшие военные, профессионально осмотрелись и вывели пару поднабравшихся граждан. Лишь потом вошел прихрамывающий человек в очках. Он выискивал их глазами, но Картазаев не сделал ни единого телодвижения, чтобы помочь ему. Нужное направление указали телохранители.

– Здравствуйте, Владимир Петрович, – сказал он, присаживаясь без спроса.

– И вы будьте здоровы, Иосиф Александрович.

– Вы знакомы? Может, вы нас представите? – спросила Рая.

– Профессор Закатов, – очкастый церемонно привстал. – Извините, я должен быть осторожен.

– Опять поставили на счетчик? – заметил Картазаев.

– С коммерческой стороны все нормализовалось. Спасибо Пал Санычу. Сделал пару звонков, спустил дело на тормозах.

– Рад за вас. С чем пожаловали?

– Наслышан про ваш феномен, девушка, – продолжил Закатов. – Парус – это интересно. Если будет время, заходите в мой институт. Поработаем с вами. Да и плачу я прилично.

– Вы знаете про Парус? От кого? – удивилась Рая.

– От Пал Саныча, конечно.

– Ближе к теме! – встрял Картазаев.

– Разумеется, Владимир Петрович, – он с нервным хрустом выломал себе пальцы. – Я заслуженный старый человек. Мой вклад в сотрудничество с вашей… организацией трудно переоценить. И я никак не ожидал, что со мной обойдутся столь беспардонно. Я даже не был заблаговременно предупрежден, чтобы тривиально позаботиться о собственной безопасности.

– Чего вы боитесь? У вас же есть охрана!

– Да, я боюсь! – Закатов произнес это с такой гордостью, как иной бы произнес "Да, я король". – И не могу заснуть без таблетки успокаивающего, кстати, собственного изобретения!

– Сочувствую и одновременно поздравляю.

– Я не заслуживаю вашего сарказма, – неожиданно жалко проблеял Закатов.

А профессор-то на самом деле спекся, понял Картазаев.

– Владимир Петрович, дорогой, я вам помог, и вы мне уж помогите, – взмолился Закатов.

– А что случилось?

– Случилось и уже давно. Все началось с этого выскочки Мозгера!

Если бы Закатов хотел выругаться, у него получилось бы не так крепко, как он выделил последний тизер, который можно было вешать поперек федеральной трассы. "Этого выскочки Мозгера"!

– Я давно предупреждал о недопустимости отдачи города на откуп заезжим целителям, особенно такого масштаба! Вы ведь в курсе?

– Нет, – честно признал Картазаев. – Меня не интересуют ваши коллегиальные дрязги. Доктор доктора не обидит, так?

– Какой он доктор? Наглый шарлатан! Вы вправду не знаете? И даже о сети открытых им клиниках для похудания? Это был тот еще скандал! И место выбрал для своих экспериментов самую клоаку. Ремонтную гавань! Палаты на списанных судах! Про это место одни страшилки ходят, место заброшенное. А он-клиники! Деньги драл, а результат? Где результат? Результат обратный. Пациенты резко набирали вес, есть случаи летального исхода. Вот тебе и доктор. Своих больных называл "мясо", а клиники фермами. Представляете?

– Подайте на него в суд.

– Он давно сбежал, едва запахло жареным, – отмахнулся Закатов. – Это еще до батискафов было. Погодите. Не хотите ли вы сказать, что и про батискафы не слышали?

– Профессор, что вам надо? – теряя терпение, спросил Картазаев.

– Я слышала про батискафы, – неожиданно вмешалась в разговор доселе молчавшая Томлева. – Читала справку аналитического отдела о выявлении ряда заявлений в местное управление, где граждане утверждали, что являются высадившимся "десантом". Естественно, заявителей переправили в соответствующие психиатрические заведения. Уже после вмешательства "Смерча", заявления были подвергнуты тщательной проверке. Ни одного заявителя найти не удалось. Они бесследно исчезли. Зато оперативными службами были обнаружены так называемые "батискафы". По заявлению пропавших именно с их помощью они прибыли к нам. Согласно выводам экспертизы батискафы представляли собой полый цилиндр из титанового сплава.

– Спасибо за справку, – поблагодарил Картазаев уязвлено, справки Серегин ему тоже давал, но он по всегдашней своей привычке не стал ничего читать, хотел составить свое непредвзятое мнение, а его носом в это самое. – Фермы. Мясо. Батискафы. К чему вы клоните, профессор?

– Все это напоминает разведку перед высадкой на плацдарм.

– Война? Маловероятно.

– Никто не говорит о войне, полковник. Район можно обратить в оффшорную зону, не подвластную юрисдикции России. В "ферму"! А потом выкачать из нее людские и природные ресурсы, превратить в пустыню. Вспомните Курилы!

Вольд помнил. После передачи островов японцам, местное население было полностью экстрагировано. Часть погибла при невыясненных до конца обстоятельствах.

– Алга подходит для внешней экономической экспансии как нельзя лучше. Местное население доведено до такого скотского состояния, что готово принять любую власть, кроме законной.

– С каких пор вы стали паникером?

– С тех пор, как город закрыли! – торжествующе выпалил Закатов. – Специалист сразу сведет воедино все факты. О таких вещах меня обязаны были предупредить! У меня все активы здесь. Нет компьютерной связи ни с одним банком мира. Цифровой колпак! Я же сам его и разрабатывал! – гордо признался он.

Опля, подумал Картазаев. Серегин взялся за Алгу всерьез.

– Что от меня хотите? Я не программист.

– Программисты найдутся! Откройте канал хотя бы на полчаса. Я заплачу. 1 процент!

– Слушай, профессор, иди ты на хер! – процедил Картазаев.

– 2 процента! – выпалил Закатов.

– Интересно посмотреть результаты программы Парус? Хотите прямо сейчас?

– Все, ухожу. Но визитку свою оставлю. И больше чем уверен, что вы еще ко мне придете. Прибежите! Город превращается в клоаку! Я не могу даже сбежать! Я больше вашего хочу избавиться от своих страхов и вместе с вами посмеяться над ними. Но кто знает, не материализуются ли они к тому времени, не приведи господи.

Он встал и захромал к выходу, воплощение дурных предчувствий, в сопровождении своих охранников. У входа обернулся.

– Три процента! – для наглядности показав 3 пальца.

В ответ Картазаев показал лишь один. Средний.

– Он хромой от рождения? – спросила Рая.

– Это его обезьяна укусила.

Уединившись, Картазаев включил зип и поздоровался.

– Вольд, живой? Восстал из ада? – притворно удивился Гном, он веселился.

– Не притворяйся. Сообщение о моем прибытии ты должен был получить еще вчера, – прекратил веселье Картазаев. – С инструкциями ознакомлен? Так что должен оказывать полное содействие.

– В меру сил, Вольд. Я задействован еще по трем ОПГ.

Картазаев о загруженности агента знал, но ему как всегда было глубоко наплевать.

– Есть новые сведения о мичмане Лауэре?

– Мичмана Серегин запретил трогать. Свидетельство же видевшего его Улесова под большим вопросом и вызывает большие сомнения. Всплыли новые данные. Попал он в одну историю в свое время. Согласно своду обычаев высадка лоцмана проводится на внешнем рейде при волнении не более 4-х баллов. Но как бывает, аренда причала дело дорогое, арендаторы и приплатили капитану порта, чтобы он на волнение не обращал внимание. Тогда шторм разыгрался, трап сорвало, нашего лоцмана и приложило о кранцы. Хорошо не о борт, убило бы. Улесов после этого сутки был в коме и полгода потом не работал. С тех пор имеются свидетельства, что он заговариваться начал. В частности, говорил направо и налево, что зять его скоро утонет. И Лауэра достал с просьбами, чтобы он со службы уволился. Его чуть в психушку не упекли. Но как лодка действительно утопла, разговоры про него поутихли. Опасаться его начали. Бывает такое, молнией человека ударит, а он потом ясновидящим становится, будущее вещает.

– Ты сам себе противоречишь.

– Ничего я не противоречу. Говорю, как есть. Верить лоцману до конца нельзя. Я не утверждаю, что он сумасшедший, но обознаться мог вполне.

– А фамилия? Довольно редкая, чтобы повторяться. Надо проверить, есть ли человек с такой фамилией среди сотрудников стивидорных компаний.

– Затея насколько легко выполнимая, настолько же бесполезная. Списки имеются в Морской администрации порта, но нет никакой гарантии, что все в них занесены. Человек может работать по краткосрочному временному контракту. Да и вообще может просто не быть подан компанией, желающей утаить истинное число сотрудников, а стало быть, товарооборот от налоговых структур.

– Ладно, этим я займусь сам, раз ты такой бездельник. Расскажи-ка мне про Закатова.

– Профессор резко пошел в гору в последнее время. Говорят, кучу бабок Пал Саныч ему отвалил, а заодно решил кое-какие проблемы с местными авторитетами. Ты же знаешь, как босс их решает. Он просто спустил их в унитаз.

Вот куда Новый Африканец в последний раз ездил, понял Картазаев.

– Лезет наш лауреат усиленно в портовые структуры. Акции скупает. Морвокзал наполовину ему принадлежит. Другая половина у капитана порта. Лапицкий Альфред Михайлович. Это имя у всех на слуху. Про него говорят, второй Матросов. Про первого капитана порта слыхал, небось.

– Наслышан. Застрелили его.

– Только перед этим он дворцы по обеим сторонам океана скупал целыми районами. У Лапицкого такая же хватка. Убедительная просьба, не становись ему поперек пути.

– Тебе то какая забота? Меня убьют, другого пришлют, будешь ему мозги компостировать. Ты лучше скажи, кто на Закатова наехал, что он такой пугливый стал? Лапицкий?

– Они с Лапицким друзья. Дочь его Нелли, та еще б…благородная девица, у Закатова в университете учится. К тому же у Закатова лучшая клиника, он и капитана пользует.

– У Лапицкого проблемы со здоровьем?

– Нервы. Работа стрессовая. Воровать спокойно не дают.

– Бог с ним, нехай ворует. Кого боится Закатов?

– Как и у всех сверхбогатых людей у него стойкая мания преследования. Живет безвылазно в загородном доме. Не дом, а крепость. Забор трехметровый, поверху колючка под током. Окна кирпичом заложены. Охрана из бывших морских пехотинцев. По материалам местной прессы в том доме проживает доктор Сикведус из Колумбии, которого наш профессор усиленно пиарит все последнее время. Местное радио, телевидение только им и забито. Утверждает, что мировое светило в области нетрадиционной медицины, эсктрасенс, телепат, ни много, ни мало, Нилутаифаг во плоти. Я узнавал, вольный перевод слова "сикведус" с древнеиндийского: стеклянные глаза. Дальше я не стал копать. И так ясно, что у профессора крыша поехала. Да он никогда и нормальным не был. В молодости его из института исключали и в дурку сажали. На полном серьезе пытался реформировать библию научным методом. Исходил из того, что ад и эдем происходят из одного корня, стало быть, не было никогда рая на земле, и создал людей не бог, а дьявол. Даже не верится, что он Нобелевскую премию получил. А получил? Точно?

– Точно, – подтвердил Картазаев. – И государственную. И не одну. Но оставим нашего профессора. Можешь ли ты прямо и без затей ответить на один единственный простой вопрос?

– Какой?

– За что ваш славный приморский городок можно и нужно уничтожить?

Была небольшая психологически оправданная пауза. Распалившийся на сумасшествии Закатова Гном словно натолкнулся в своей сумбурной речи на препятствие.

– Почему ты об этом спросил? – опешил он.

– Мне так видится, что у Серегина на ваш замечательный курорт зуб имеется. У него в приемной я столкнулся с подполковником Корцевым. Редкостная гнида, но сейчас речь не об этом. У него был переносной пункт управления единичным пуском ядерных ракет. Применяется в случае, когда нужно одним залпом накрыть объект средней площади. Ваш городок подходит.

– Чем Алга-то провинилась?

– Вот и я спрашиваю. Что в вашем славном городе произошло такого, о чем ты не упомянул бы ни в одном отчете, потому что тебе бы никто не поверил, и за что на вас собираются скинуть атомную бомбу.

– Даже не представляю, какая угроза может исходить из сугубо гражданского города. Ерунда все это. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Слышал?

– Ерунда, говоришь? А ты в курсе, что город уже накрыт цифровым колпаком. Так что даже эсэмэску проститутке в соседнюю Саразань послать не сможешь.

– Откуда это известно?

– Закатов сказал.

– Закатов хоть и псих, но псих авторитетный. Просто так непроверенные сведения трындеть не станет. Стало быть, взялись за Алгу по-взрослому.

– Последний вопрос, что ты слышал о Бельцове.

– Он должен был связаться со мной по приезду, но на связь не вышел. Так что если он и пропал, то где-то в другом месте.

– Ладно, я пошел спать, – отрезал Картазаев, которому изрядно надоела вся эта болтовня, и выключил зип.