Текст книги "Киборги не умирают"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Две лавины, общей численностью порядка восьми тысяч человек и мегалаков со всего маху сшиблись между собой, заставив от лязга содрогнуться небеса. Один из так долго сколачиваемых таранов от удара подлетел в воздух, роняя бревна. Другие были повалены, а их обслуга изрублена.

Бой сразу разбился на тысячи смертельных поединков. Стоны умирающих временами перекрывали звон мечей. Сколько погибло в первые же минуты? Ведь чтобы завалить одного янычара, горожане гибли втроем, вчетвером.

Наравне дрались только мегалаки.

Что касается Антона, то не зря на Бетельгейзе Воронина прозвали Огненным Серпом.

Не верилось, что так можно управляться с холодным оружием.

Став на время боевой машиной, он выкашивал вокруг себя врагов. Стараясь прекратить бессмысленные ужасающие потери горожан, он стремительно пробивался к воротам.

Временами его попросту заваливало трупами врагов, и пока он выбирался, вытаскивая свою секиру, новыми ударами янычарам удавалось оттеснить его назад.

Его отшвыривали от желанных ворот, что приносило лишь новые жертвы, и каждую новую он ощущал своей шкурой, вот еще одного убили на его глазах, а он ничего не мог сделать, вот еще, он упорно отбивался, укладывая врагов направо и налево, и опять наступал.

Ему даже удалось дойти до крепостной стены, но новый отряд выдавился навстречу и оттеснил его до самого лежащего Ганга. Впрочем, спецназовец очень скоро перестал различать это место, потому что оно было завалено десятками дымящихся трупов-янычар и горожан.

Спецназовец потерял всякое представление о времени. Единственное, что он понимал, что они дерутся, они продолжают драться, и никто из горожан не побежал.

Бой кипел вовсю. Неизвестно, сколько их осталось, но они дрались как волки.

Антон взобрался на груду поверженных и закричал:

– Волобуев!

Его сшибли и затоптали, но он был услышан.

Вылезши из-под груды тел, он увидел скачущую из Ахангарана конную лавину.

Впереди, сшибая янычар словно тараном, мчался Волобуев. За ним три сотни мегалаков с непривычно раздутой шерстью на загривках, делающих их похожими на львов.

– Ко мне, ахангаранские львы! – Громогласно закричал спецназовец. – Ко мне и за мной!

Из-за шеренги других коней вынырнул Иван, все это время не имевший никакой возможности пробиться к нему. Антон взобрался в седло и оказался во главе скачущей конницы.

– На штурм! – крикнул он, и его поддержали.

– На штурм! – Закричал Волобуев.

– На штурм! – Закричали уцелевшие.

И штурм начался. Это был самый скоротечный и страшный штурм в жизни Антона.

Засадный полк с таким с остервенением прорубился сквозь янычар, что застал последние резервы враг непосредственно в воротах. Лучники обрушили на них град стрел, но мегалаки изобразили черепаху, прикрывшись щитами, и Антону удалось, наконец, проскочить в вожделенную крепость.

– Мы выполнили свою задачу, атканларец! – сказал Юф, стоя в проеме и поклонившись.

– Тогда валите отсюда скорее! – нетерпеливо прикрикнул Волобуев.

Антон не успел ничего предпринять, как Волобуев вцепился в массивный ворот, обычно приводимый в движение пристяжной шестеркой лошадей, и стал титаническим усилием его вращать.

Подъемный механизм нехотя пришел в движение, и створ ворот со скрипом пополз вниз. Отряд Юфа уже успел развернуться и стал уходить, организованно вклинившись в ряды отступавших врагов. Янычары обтекали мегалакский клин и устремлялись в продолжавшие оставаться незакрытыми ворота.

– Ну и на фига! – сказал Антон и рубанул по цепям подъемника.

Цепь лопнула, и конец ее, увлекаемый многотонным усилием, стремительно скрылся в направлении потолка. Громада ворот ухнула на землю, придавливая и отсекая руки и ноги остаткам янычарова воинства.

Потеряв опору, Волобуев кубарем полетел на землю.

После боя наступила долгожданная тишина, они расслабились и едва за это не поплатились.

Антон ничего не успел предпринять, как на них напали. На Волобуеве и спецназовце одновременно вспыхнули крошечные солнечные зайчики лазерных прицелов!

Антон уже ушел с линии выстрела, попутно сшибая с ног и ничего не понимающего силача, который по существу и должен был умереть в неведении, и увлек к башне, в мертвую зону, подальше от последовавших тяжелых ударов молоха, разнесших брусчатку внутреннего двора.

Донеслись раздосадованные вопли снайперов, впрочем, они отыгрались на Иване. Он еще пытался ускакать, но несколько прямых прострелов наповал уложили коняку.

– Как ты? – спросил Антон по внутреннему коммуникатору.

– Цел. Коня жалко!

Не имея возможности приблизиться, спецназовец велел отстрелить трос и подтянул убитого коня под защиту стен. Здесь он вынул модуль искина. Правда, тот попросил забрать еще кое-что.

Антон вынул из «бардачка» котомку. Внутри был хрустальный шар Емелеха. Когда Антон хотел без затей его выбросить, Иван взмолился.

– Он тебе еще пригодится! Я еще до конца не разобрался в нем, но это может быть очень, очень полезная вещь!

Он два раза подряд повторил «очень», и Антон сдался. Шар не тяжелый.

Сунув искина и шар в котомку, он повесил на плечо. Надо было выбираться, в этот момент снайперы делают все от них зависящее, чтобы изменить сектор обстрела и попытаться выкурить их из-под стен. Площадь пересечь они не могли, оставался один путь – в башню.

Двинувшись вдоль основания, они наткнулись на лестницу, упиравшуюся в железную дверь. Она была незапертая, хотя с внутренней стороны имелась щеколда, и они шагнули в узкий кривой коридор.

Едва спецназовец замкнул дверь на щеколду, как ее тихо тронули с той стороны.

Стало быть, не увидели, как они сюда скользнули, а то стали бы ломать. А еще хуже взорвали. Теперь сразу не полезут, потому что не уверены, здесь ли они.

Сначала они обойдут вокруг башни, так что у них есть пара минут. Но не больше.

– Может, засаду устроим? – Задумчиво спросил Волобуев, еще минуту назад мечтавший только убежать.

Антон приложил палец к губам и жестом показал вглубь коридора.

Как оказалось, коридор вел вкруговую вокруг башни, имея частые ответвления к центру. Они сунулись в некоторые, но все они вели в заваленные мусором закутки, и соваться они перестали.

Башня внутри оказалась больше, чем виделась визуально. Или таковой ее делала хитрая архитектура.

Антону казалось, что они никогда не выберутся из этого лабиринта, когда в очередной раз оглянувшись, а он двигался первым, вдруг увидел безмолвную тень, появившуюся из очередного бокового закутка и стремительно зашедшую к Волобуеву со спины.

– Сзади! – Антону показалось, что он даже не крикнул, а разве что успел каркнуть нечто отдаленно напоминающее человеческую речь.

Силач среагировал с непохожей на него грацией и успел отпрыгнуть на добрый десяток метров. Вдвоем они с недоумением уставились на плюгавого седенького старичка, который и не думал нападать, а стоял, вежливо переминаясь с ноги на ногу.

Как бы не так. Спецназовец чересчур хорошо знал разницу между словами «подойти» и "подкрасться".

– Ты кто такой? – Спросил он.

– Ключник, – с готовностью ответил старик. – Меня зовут Слим.

– Да? И ключи от всех дверей у тебя есть? И от комнаты Фонарщика?

– От всех, и от хозяина тоже, судари.

Антон обыскал его и отобрал связку ключей.

– Веди к Фонарщику! – велел Антон, и Слим с готовностью подчинился.

Заведя в один из закутков, он на секундочку попросил свои ключи обратно, отомкнул дверь, и они оказались перед спиральной лестницей, уходящей вверх в каменную трубу.

– Прямиком к хозяину, – заявил Слим и сделал попытку улизнуть, но был немедленно задержан спецназовцем за шиворот и водворен обратно.

– С нами пойдешь, – сказал Антон не терпящим возражений тоном. – Мы люди темные, вдруг свернем не туда.

Подъем протекал трудно и долго. Волобуев по объективным причинам стал отставать.

– Сколько же тут этажей? – недоумевал он.

Спецназовец встал как вкопанный и, прищурясь, глянул на вмиг притихшего Слима.

– Хорошую шутку ты с нами сыграл, – сказал он. – Только почему-то не смеешься.

– Не понимаю: о чем это вы? – В момент разговора тот оказался чуть ниже, теперь не догнать: придется убивать.

– Я про эти лестницы-ловушки еще пацаном слышал, – продолжал спецназовец, ненароком убирая руку ближе к паузеру. – Можешь по ней хоть всю жизнь идти – она под твоим весом в пол уходит, а сверху все новые ступени появляются.

Слим, взвизгнув, быстро наклонился, нашаривая что-то сбоку лестницы. Антон вскинул паузер, но ему помешал Волобуев, сам пожелавший схватить подлеца и сбившего прицел.

Не успел Антон до конца оценить грозящую им опасность, как Слим нажал потайной рычажок, и ступени моментально провалились вглубь, сделав лестницу совершенно гладкой. И скользкой.

Старичок укатился сразу, Волобуев начал сползать следом, но Антон к этому времени закрепился и его удержал. Снизу раздался громкий вопль, следом тяжелый плеск. Больше старичок признаков жизни не подавал.

– В такого рода ловушках используется кислота, – пояснил Антон.

Он нашарил использованный Слимом рычажок и вернул на место. Лестница закряхтела, из пола опять вздулись ступени.

Некоторое время он переводили дыхание.

– А ты ведь не Великий К.Г.! – заявил Волобуев.

– Как ты догадался? – спросил он.

– Богу нет до нас никакого дела!

– Хорошо бы так! – воскликнул он в сердцах.

27. Один на один

– Снайперы! Снайперы тута! – громко шептал Волобуев, вытаращив глаза.

– И как ты догадался? – пробормотал Антон. – И почему ты стал разговаривать шепотом?

Они лежали в начале виадука, соединяющего башню с поместьем. Узкий виадук, сооруженный из глины и штакетника, и так имел шаткий вид, несколько сквозных дыр прочности не добавили, причем, пару минут назад их не было. Учитывая высоту расположения, метров 16 над землей, конструкция становилась чрезвычайно опасной для перемещения.

И возвращаться было нельзя.

Антон вспомнил, как они с силачом поднимались до тех пор, пока не оказались на краю мрачного бетонного колодца, откуда несло невыносимым застарелым смрадом.

Так пахла смерть.

Много лет, если не десятков лет, неугодных сбрасывали вниз, без еды, питья, человекомогильник, средоточие безысходности и ужаса.

Выше располагались только голые стены. Вот такая она Голодоморня.

Антон покачал головой. Нет, возвращаться туда нельзя. Их по существу и гнали туда, и калиточку оставили. Теперь снизу шли янычары, они уже слышали их шумное дыхание, вырывавшееся сквозь респираторы шлемов высшей защиты. Единственный же переход защищали снайперы.

Если бы на месте спецназовца оказался обычный человек, даже не обычный, герой, тут бы для него все и закончилось.

По идее Антон мог бы пройти дальше с минимальным ущербом для атканларской стали.

А Волобуев бы не прошел. Огромный сильный человек, матерый человечище. И такая же огромная мишень, в которую невозможно промахнуться. Жалко, что не киборг.

Антон вздохнул.

– Ты чего, Ледокол? – уставился на него Волобуев.

Спецназовец передал ему паузер, велев стрелять во всех, кто появится с лестницы.

Когда он в общих чертах обрисовал, что собирается делать сам, силач сразу вызвался идти вместо него.

– Не высовываться! – повторил Антон.

Он пополз по виадуку. Тот, кто его возводил, был прозорливый, собака. Виадук получился необременительный в строительстве, а при необходимости, и в уничтожении.

Раздалось два выстрела, и оба раза в него попали.

Кучно кладут, засвидетельствовал он, протирая глаза от забившей их глины. После первых выстрелов возникла короткая пауза, видно стрелки недоумевали, почему жертва все еще продолжает двигаться, и решали, что делать дальше.

Спецназовец еще подумал, что можно было закинуть здоровяка на загривок и перенести через простреливаемую зону с минимальным риском, и оказался неправ. И такое с ним случалось в последнее время чересчур часто и даже можно сказать, регулярно.

С 90 процентной уверенность можно было утверждать, что это был шаровой заряд, выпущенный из галакса. На остальные 10 можно было оставить предположение, что это импульсная граната.

Что бы это ни было, оно угодило в виадук в 10 сантиметрах от его головы, разнеся его в щепки. Удар был столь силен, что вскинул спецназовца на несколько метров вверх, потом он рухнул вниз. Думал, что ударится об остатки виадука, но пролетел в метрах трех левее.

Стены взметнулись ввысь, и спецназовец со всего маху и всем весом ухнул о брусчатку внутреннего дворика.

Грянул второй взрыв. Брусчатка выметнулась из-под него, и спецназовец вбился в грунт на полметра, чувствуя, как сминается плечо и немного голова. В талии что-то тянуло. Напряглась поясная мышца, но не порвалась.

В наступившей тишине послышались шаги. Спецназовец не шевелился. Стрелки переговаривались.

– Вставай, железяка, чего притворяешься? – сказали ему.

– Кай, ты? – спросил он, а уже потом открыл глаза и повернулся.

Кай и Инга подходили к нему, очень грамотно, не перекрывая друг другу сектор обстрела. Поэтому когда он вскочил, они влупили в него с двух сторон так что, он ударной силой он был сбит с ног и летел кубарем до самой башни.

– Там тебе и место, придурок! – осклабился Кай. – Это мы узнали про твой план! Так и знай!

– Не расстраивай его, дорогой! – промурлыкала Инга. – Мы должны быть милосердными!

– С чего бы это вдруг!

– Ему подыхать, нам жить.

Мысли о милосердии не помешали им всадить с двух стволов, когда он предпринял вторую попытку подняться. В районе груди что-то треснуло. Возможно, ребро перешло запас прочности.

Инга наступила ему туфелькой с неожиданно острым каблучком на место выстрела, самое больное сейчас место на его атканларском теле и спросила:

– Ну что, ржавый, хотел трахнуть самого Кристофа. А он возьми и сделай наоборот! – и засмеялась, рот у нее был красивый, но сейчас чем-то напомнил оскал волчицы.

– Никогда не интересовался мужиками! Даже в тюрьме! – возразил Антон.

Лицо Инги буквально перекосилось от злобы:

– Шутим?

Она вставила дуло ему в ухо и спустила курок. Антона словно ударило кувалдой. Он перекувыркнулся вбок.

В оптических датчиках изображение двоилось и троилось.

– Херово выглядишь! – сказала она, подходя.

– Су… – губы не подчинялись, возможно был поврежден центральный процессор.

– Чего? – она наклонилась к нему.

– Сучка!

Она попыталась повторить процедуру и надавить каблуком свежую рану, он перехватил ногу и со всей силы отшвырнул. Он должен был сломать ей ногу, но она даже не упала. Сделала сальто и встала как вкопанная с неожиданной машинной грацией.

– Робот! – вырвалось у него на цифровом языке.

– Говори по человечески, урод! – взвизгнула она.

– Не трать на него силы, пора кончать этого урода, – спокойно сказал Кай.

Он поизучал его реакцию и наигранно удивился:

– В этом месте ты должен был усмехнуться нам в лицо! Еще бы! – и он внезапно тоже перешел на цифровой. – Киборг из атканларской стали! Думаешь, тебя ничего не берет? Ошибаешься! А это видел?

Он поменял магазин, перед этим отщелкнув блестящую пулю.

Антон поймал ее и с криком выпустил. Пуля ужом завертелась в руке и вдруг обожгла нестерпимым огнем.

– Атканларская пуля! – вырвалось у него.

– "Живая" пуля! – подтвердил Кай. – Кристоф отвалил за них целое состояние, здесь у меня целая обойма! Хотя тебе хватило бы одной!

Спецназовец слышал про артефактные пули, но думал сказки, а зря. Все что связано с долбанным Атканларом, надо воспринимать без тени иронии.

По существу это не пули, а действительно псевдоживые существа, выращиваемые на специальных фермах. И спасения от них нет. Даже если ты сделан из атканларской стали. Вполне возможно их и сделали как противодействие «вечному» материалу.

Атканлар всегда так действовал, создавал унформер и элиминатор к нему. Киборга из атканларской стали. И пули для него.

Как плохо. Кая бы он еще завалил, но есть еще Инга. И уж она то постарается сделать из него дуршлаг.

– А чего это вы перед Кристофом стелитесь? – спросил он, чтобы потянуть время. – Робот роботу не служит! Западло!

– Он сделает нас вечными, как и он! – вырвалось у Кая.

– Заткнись! Ты ему еще все расскажи! – дурным голосом заорала на него Инга.

Они повернулись друг к другу всего на мгновение, но этого хватило спецназовцу, чтобы войти в боевой режим.

Инга завизжала, Кай мгновенно развернулся с недостижимой для человека скоростью, но все равно не достаточно быстро. Антон был уже рядом с ним, задел по касательной, захватил шею, почувствовав, как рвутся под локтем псевдомышцы, как остается только полый металлический цилиндр со шлейфом внутри, соединяющим центральный процессор с двигательным аппаратом.

Но сломать шею он не успел, да и не нужным это оказалось. Инга начала стрелять.

Он видел все пули, перед тем, как они пробивали Кая насквозь. Тот пару раз дернулся, а потом стал молча фонтанировать смазочно-охлаждающей жидкостью.

Спецназовец отшвырнул полуразложившиеся останки в одну сторону, сам дернулся в другую. Уходя с линии огня, уже понимая, что проиграл. Инга не стала гоняться за ним, пытаясь ухватить его маневры, она стала накрывать площадь.

И накрыла бы его, если бы не пришла помощь с неба. Сверху на робота опустилась голубая змея. Все вокруг заискрилось, запахло паленой проводкой. В пылу чисто своих разборок, Антон совсем забыл о Волобуеве, и теперь он жарил противника в луче паузера.

Окончательно добить робота не хватило мощности. Тривиально иссяк заряд, на прощанье зашипев как затушенные угли. Когда Инга хотела подняться, Антон, наступив, вернул ее на место.

Черный эбонитовый череп уставился на него изрядно косящими буркалами.

– Ты ведь не выстрелишь в женщину?

Спецназовец погрозил ей пальцем:

– Робот не имеет права убивать человека! Это тебе за Куцего! – и подарил ей атканларскую пулю.

В лоб.

Только необычный человек мог соединить свое поместье с Голодоморней персональным виадуком. Антон убедился в этом, попав непосредственно в личные апартаменты хана.

Центральная усадьба оказалась небольшой и довольно милой снаружи. Нежно-зеленый плющ вился по всем трем этажам, заглядывая в окна. Только окна оказались фальшивыми, а к «плющу» подведено совершенно дикое напряжение, готовое испепелить любого, кто рискнет к нему прикоснуться.

Войдя в незапертую дверь (о, эти незапертые двери, если бы Антон был писателем, он бы называл так романы, потому что именно из-за таких незапертых дверей все и случается), он оказался в полутемном холле, который можно было бы назвать гулким, если бы стены и полы не покрывали приглушающие все звуки ковры. От каменных стен тянуло сыростью и холодом склепа.

В никогда не проветриваемом помещении (еще бы, поместье имело только один дополнительный выход, ведший в Голодоморню. Какое уж тут проветривание!), так вот, здесь витал подозрительный мерзкий запах. Можно было бы решить, что здание, словно гигантская труба втягивает в себя аромат смерти из башни, но запах несколько отличался.

Спецназовец почуял в нем куда большую опасность и изготовил галакс, отобранный у Каина. Второй висел за спиной. Магазины набиты атканларскими пулями и ему очень не хотелось тратить их по пустякам. Все они имели конкретный адрес.

В холле имелось несколько дверей на первом этаже и деревянная лестница, ведущая на второй. Все ходы задрапированы тяжелыми портьерами, ни черта не видно, и с точки зрения военного искусства Антон сделал бы так же.

На втором этаже почудилось движение, и спецназовец крикнул:

– Волобуев!

После схватки он потерял напарника из виду, но надеялся, что тому удалось перебраться по остаткам виадука в поместье. В таком случае Волобуев мог находиться на втором этаже, и он не хотел ненароком его пристрелить.

Когда ему никто не ответил, а двигаться куда-то надо было, он поднялся на второй этаж.

Вообще то, его удивило, что в доме не оказалось охраны. Это попахивало авантюризмом. Он ничего не мог сказать про Фонарщика, но все это было в духе Кристиана Мора. Парень был с прибабахом еще в «Фалконе». Всегда стремился быть первым, чужую помощь не принимал категорически, чуя подвох и подозревая, что у него отнимут заслуженную славу.

Этим следовало воспользоваться. Вернее один раз Антон уже воспользовался, ибо только сумасшедший мог направить против него двух ржавых сопляков.

На втором этаже сразу пришлось стрелять. Антон очень переживал потом, что потратил такой дорогой боезапас.

Тот, в кого он попал, и не пошевелился.

Огромный человечий торс стоял на постаменте. Исполинские ручищи свешивались до пола, голову несчастный уронил на грудь. Все равно, что Геракла разрезали бы пополам и установили половину на поддерживающую его лепную колонну.

Спецназовец приподнял голову за волосы и когда отпустил, та упала обратно.

– Мора совсем с ума спятил, тащить в дом покойников! – решил Иван, которому он транслировал картинку через коммуникатор.

– С чего ты решил, что это Мора? Это может быть Яндырбец. Он хозяин этого дома.

Антон упустил этот факт. Если Мора настолько беспечен, что не выставил охрану, то уж люди Фонарщика должны быть здесь по определению.

С другой стороны он слишком хорошо знал Мора. Кристоф никогда ни с кем власть делить не станет. Все упирается в сроки, и он может подмять под собственные интересы любого.

– Слишком мудрено. Впереди засада, вот и все дела, – проворчал Иван.

В стену коридора было врезано пять добротных деревянных дверей. Спецназовец открывал их по одной, и осматривал помещения через прицел, как учили. Впрочем, очень скоро он потерял свою невозмутимость.

Уже из первой комнаты шибанул настолько мерзкий запах, словно он стоял за дверью и ждал именно его, чтобы вырваться наружу.

В комнате было устроено нечто вроде прозекторской, и обнаженные тела, по большей части мужские, но встречались и женские, стояли, поддерживаемые металлическими подставками, либо висели подвешенные крюками к потолку.

Все они были давно мертвы и даже больше, чем мертвы. Руки, ноги, а то и половину тела заменяли жесткие металлические корсеты, поверх которых вились толстые жгуты силиконовых мышц. Наполовину люди, наполовину киборги, застыли с поникшими головами, словно в неизбывной горести от своей незавидной участи.

То же самое оказалось и в остальных комнатах. Там были десятки дико умерщвленных существ.

Здесь велись мерзкие эксперименты, прямо в доме, и это было страшно, отталкивающе, не укладывалось в голове. Голодоморня теперь казалась невинной детской шалостью.

Весь этаж оказался забит изуродованными трупами. Везде шланги, провода.

Чудовищным экспериментам был придан почти промышленный масштаб.

– Фонарщику было что скрывать, и Мора легко взял его за жабры! – заметил Иван.

Антон, возможно, согласился бы с ним. Возможно. Но куда делся сам Фонарщик? И где, черт возьми, Волобуев?

Он оставил позади этаж с мертвяками и оказался еще на одной лестнице, ведущей выше. Именно здесь виадук соединял поместье с Голодоморней. Некогда закрывающая выход дверь валялась внутри, вырванная с корнем, и можно было предположить, что именно так и вломился сюда Волобуев. Но куда он делся после этого?

Спецназовец опрометчиво застыл в проеме, за что едва не поплатился, когда засевшие в башне янычары разразились огнем. Неизвестно, чем они стреляли, обычными зарядами или атканларскими. У Антона не было желания это проверять. Он отскочил, а заряды еще некоторое время продолжали крушить лестницу.

Спецназовец ждал атаки, но ее не последовало. Янычары на виадук не сунулись.

И он поднялся выше.

Выше был чердак. Обширный, на весь этаж. И пустой, если не считать установленных повсюду подпорок под крышу и одиноко возвышающегося в центре трона. На троне восседал Фонарщик.

Спецназовец вскинул галакс, но наместник даже не пошевелился. Мертвый.

Он понял, что ошибся, когда приблизился, держа оружие на изготовку.

Хан Яндырбец не мог быть живым или мертвым по определению. Трон оказался не совсем троном, а блоком питания. Шейный лоскут кожи был сдернут, свисая до груди и открывая 8-ми пиновый стандартный разъем.

Фонарщик – киборг!

– В этот момент должен появиться я! – раздался голос позади него.

Спецназовец стремительно оглянулся.

Кристиан Мора нагло ухмылялся, уткнув галакс в понурую голову Волобуева, стоящего на коленях со скрученными за спиной руками. Когда он поднял голову, то показал еще и кляп.

– Я рад, что ты нашелся! – сказал Антон.

– Опусти пушку, а то я твоему дружку башку снесу! – предупредил Мора. – Ты ведь за ним пришел?

В другой руке у киборга находился эллипсовидный предмет абсолютно черного цвета.

Он поглощал весь спектр света, и киборг держал его, словно кляксу в руке. И лишь крохотная свастика горела внутри элиминатора.

Спецназовец положил галакс на пол.

– Второй! – напомнил Мора.

Выполнив его требования, Антон предложил:

– Поговорим?

Мора ухмыльнулся:

– Сейчас я должен тоже бросить оружие, и мы схлестнемся в жутком рукопашном бою двух киборгов! Должен тебя разочаровать, дорогой коллега. Ты насмотрелся дрянных фильмов. Поговорить с тобой я поговорю, не могу отказать себе в удовольствии. Но потом сразу прикончу, здесь у меня живые пули.

Волобуев вскинулся, но Мора без замаха обрушил на него удар прикладом, и силач рухнул как подкошенный.

– Как он мне надоел! – Мора скорчил гримасу. – Он воняет потом! Странные у тебя друзья, киборг! Ты опустился до человеческого уровня!

– Зато ты приподнялся.

– Хочешь меня обидеть? Не получится. Кто ты и кто я? Ты недоучившийся школяр, технический брак. А я Фалкон!

– Почему ж ты тогда не летаешь?

Злоба исказила лицо Мора:

– Ты ублюдок! Ты отнял у Фалкона слишком много времени! Это я могу предсказывать будущее! Я мог бы вершить великие дела! А я вынужден гоняться за тобой по всей галактике!

– Не гоняйся, я тебя об этом не просил.

– Я не могу явиться к Альфреду Ван дер Богу, не рассчитавшись с тобой! Из нас должен остаться один настоящий Фалкон! Предсказатель будущего и воин, способный его изменить!

– А тебя не напрягает, что именно Мистер Би может быть причастен к уничтожению "Фалкона"?

В таком случае, он убьет и тебя!

– Идиот, ты разве еще не понял, что Альфред здесь не при чем?

– Тогда кто хотел нас всех убить?

– Атканларцы, кто же еще?

– Глупец, они мертвы много веков, если не тысячелетий!

– Это ты глупец! Атканларец во мне!

Мора выкрикнул это так торжествующе, и после этого установилась тишина. Антон переваривал услышанное.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Атканларец во мне! – уже спокойнее повторил Мора. – А как ты считаешь, они могли научить нас повелевать временем, как не пересадив в нас одного из настоящих повелителей? Я не киборг! Ты киборг, а я нет. Я симбиот! Величайший симбионт в галактике! И я вынужден тратить время на такого микроба, как ты!

Антон понял, что имеет дело с настоящим психопатом, и надо это дело скорее заканчивать, но Мора хоть и был психопатом, но также был опытным профессионалом, других в «Фалкон» не брали.

– Вычисляешь противопульную змейку? – понял он. – Бесполезно! Здесь, – он снова потряс галаксом, – здесь живые пули, увернуться от которых невозможно. Они идут по теплу твоего тела, по запаху твоего страха!

Но у Антона не было другого выхода, и он рискнул. С хода войдя в боевой режим, устремился на противника. Мора среагировал мгновенно, вскинув галакс и выстрелив, но за это время Антон успел преодолеть половину разделявшего их расстояния.

Оставалось пара хороших прыжков, но пуля уже вышла.

Он видел все в своем темпе восприятия, с огромным замедлением. Видел, как разверзлось дуло галакса, сделавшись бездонным и огнедышащим. И выскользнувшую навстречу смерть.

Он сразу ушел на противопульный маневр, который сработал бы против любого другого оружия. Но не против атканларской пули. Своим замедленным взглядом он видел, как она хищно изогнулась в воздухе, мгновенно корректируя направление, и без задержки устремилась ему в лоб.

В этот момент он должен был умереть, ибо пуля двигалась на зов центрального процессора, моментально реагируя на любые его движения и стремительно сокращая дистанцию. Внезапно в сделавшейся пустой и огромной голове, а какая должна быть мишень, готовая поразиться наповал в следующее мгновение, раздался строгий голос:

– Вправо!

Антон даже не успел осмыслить сказанное, как тело послушно дернулось вправо. Его все же задело, но не так убойно, как должно было. Голова мотнулась вбок, потеряв равновесие, он крутанулся вокруг своей оси и услышал трубный рев.

– Н-ет! – выл Мора, увидев, что промахнулся и, не желая этому верить.

Он опять вскидывал оружие. Если бы спецназовец стоял твердо на ногах, он бы его достал, но он заваливался вперед и вбок. В руке он сжимал платочек с завязанной в нем пулей, выщелкнутой покойным Каем, и Антон со всей амплитуды запустил ее в противника.

Было бы наглостью просить у Мазы, чтобы убить врага с одного броска. Но навредил он все же изрядно. Непонятно куда попала пуля, но, закричав от ожога, Мора уронил оружие и элиминатор и ушел в проем лестницы, будто его и не было.

Поместье кроме трех надземных этажей имело еще и подземный, а может и не один.

Так что киборг ухнул куда-то в подвал.

Антон развязал Волобуева, и они пошли по лестнице вниз. Когда спустились до второго этажа, на покинутом ими чердаке, раздались тяжелые шаги. Фонарщик!

Наместник показался на лестнице, и ступени заскрипели под неслабым весом.

– Не вовремя ты нарисовался! – сказал спецназовец, поднимая галакс.

Наместник поднял пудовую руку и указал на них.

– Взять их!

Тотчас стоящая на постаменте половина тулова рефлекторно дернулось. Голова поднялась, глаза открылись и уставились на напарников.

– Даже не думай! – предупредил спецназовец.

Тулово уперлось в постамент ручищами и скакнуло на пол. Оно приближалось словно огромная жуткая лягушка. Пародия на живое существо.

Спецназовец выстрелил, и воочию увидел разрушительное действие живой пули.

Тулово развалилось надвое, и пыталось скакать по одной руке каждая половина, но потеряло равновесие и повалилось, словно мясная туша, разваленная ударом топора.

Внезапно со всех сторон донеслись тяжелые вздохи, лязг, тяжелые шаги. И разверзся ад. Двери разом распахнулись, выпуская наполовину людей – наполовину киборгов.

Напарники оказались в центре водоворота жутких творений. Им пытались вырвать глаза, задавить, даже откусить им руки– ноги. Волобуев дрался и орал.

Спецназовец оттолкнул его от псевдоживой копошащейся массы и длинными очередями крошил нападавших. Но их оказалось слишком много, гораздо больше чем пуль.

Антон протолкнул силача дальше по коридору, прочь из этого ада, в сторону лестницы. Жуткие твари преследовали их, хватали за ноги, пытались перекусить горло. С огромным трудом им удалось пробиться к лестнице, и Антон остановил Волобуева, готового ринуться наверх.

Но это была бы верная смерть.

– Делай как я! – и спецназовец устремился по виадуку в сторону башни.