Текст книги "«Переполох» в затерянном городе (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Дина Сдобберг
Факультет "Переполох". 2. "Переполох" в затерянном городе

Пролог

Квестор столичного отделения стражи Тодеус Лозер, впервые за свою долгую службу, совершал должностное преступление. И был совершенно доволен этим фактом. Особенно, когда представлял себе лица чиновников из магистрата во время его доклада.

– И так, – зачитывал он уже готовую часть своего выступления. – На протяжении достаточно долгого времени, мы получали различные тревожные донесения от наших информаторов из трущоб о странных исчезновениях бродяг, нищих и прочих преступных элементов. Все пропавшие имели одну общую черту, они все были двуликими…

– Именно поэтому вы и забеспокоились. – Перебил его присутствующий здесь же Эдгар Дорс.

– Эд, не начинай! – квестор тяжело вздохнул, зная как часто, особенно в начале, Дорсу приходилось терпеть несправедливость просто потому, что он не двуликий, сколько раз выгодные контракты отдавали кому-то другому только из-за происхождения.

Тодеус прекрасно знал, что хоть в работе и на принадлежащих ему заводах Эдгар никогда не допускал предвзятого отношения, но в душе друга отголосок тех обид сохранился всё равно.

– Поэтому, когда на Анни Дорс было совершенно нападение, я решил скрыть тот факт, что девушка жива, и объявить её погибшей. Надеясь, что те, кто стоит за исчезновениями двуликих, не упустят такого шанса заручиться поддержкой, а главное, финансированием для своих преступлений! – продолжил Лозер.

– Вот и дружи с тобой после этого. У друга горе, а ты только и думаешь, как бы это в своих целях использовать. – Ворчал Дорс.

Сейчас, когда он, наконец, поверил, что девушка, которую он увидел утром среди стажёров, вернувшихся с патрулирования, действительно его дочь, потерявшая память и руку, но живая, он уже мог себе позволить и поязвить на эту тему.

– Слушай, чем ты недоволен? На время, пока все должны были думать, что девочка погибла, её опекали лучшие из лучших. Олдер Ридл имеет безупречную репутацию, и лично я ему доверяю, как себе. Нет, ты вот почитай! – квестор протянул другу будущий доклад, который они сами же и сочинили, в качестве неоспоримого доказательства. – Олдер и его братья неусыпно следили за Анни, круглосуточно с ней находилась сестра одного из наших лучших старших отрядов Торна Томас-Фишера, Ири. И, кроме того, всё это время, Анни находилась на территории Юридической Академии Лоусона, ректором которой, если ты помнишь, является наш бывший сотрудник, старший отряда стражи Вален Коган, в числе студентов нашего профильного факультета! Помимо этого, неотлучно рядом с твоей дочерью был и её жених, Лерк Уозерр.

– Вот без последнего добавления, вполне можно было и обойтись. – Вставил Эдгар.

– Слушай, Лерк парень очень достойный! Честный и порядочный! Или он тебе происхождением не угодил? – вопросительно уставился на старого друга квестор.

– Ну, ты как никто должен знать, что кому бы уж и цепляться за происхождение, но вот точно не нам с тобой. Мы в своё время хорошо со дна черпанули. – Вспомнил о беспризорном детстве один из самых влиятельных сегодня людей Лоусена. – И я не спорю, Уозерр может быть отличным парнем! Но для меня-то он зять! А я тебе как отец, у которого три дочери говорю – зять не может быть хорошим по определению!

– Так это в тебе отцовская ревность говорит? – хохотнул довольный Тодеус. – Только ты серьёзно и честно оцени, что он сделал для девочки. И потом, он волк, признавший в Алие – Анни свою пару. Для двуликих пара это не шутки. Даже со стороны видно, что за Анни он порвёт любого, и рискнуть ради неё готов всем. Чего тебе ещё надо?

– Чтоб это случилось попозже! Растил-растил, и здравствуйте! И ладно бы ему деньги нужны были, связи, влияние. Не поверишь, я бы сам предложил! – развел руками Дорс. – Но нет, он на самое дорогое покусился, на одну из дочерей! И ведь как она на него смотрит… Я помню этот взгляд. Когда-то на меня так смотрела Элис, и я сразу становился сильнее, не поверишь, но у меня сразу всё получаться начинало. От одного этого взгляда!

– Ну, вот видишь, ты сам когда-то был чьим-то зятем, а говоришь, что они все плохие! – квестор дружески похлопал Дорса по плечу, поддерживая в принятии факта, что маленькая, светлая, немного наивная Анни выросла.

– Так поэтому и говорю. – Усмехнулся Эдгар, чувствуя неимоверное облегчение.

Мысль, что он погнался за комфортом и достатком, и потерял в результате самое дорогое, свою светлую девочку, отравляла его существование всё это время и не давала покоя. Ничто не утешало его в этой боли, ни благотворительность, ни месть.

Утром, когда он увидел девушку, спускавшуюся с подножки мобиля и опирающуюся на руку незнакомого ему парня, ему даже показалось, что он спит или бредит. Не узнать свою Анни он не мог. Пусть она потеряла память, пусть произнесла своё "папа" неуверенно и вопросительно, словно сомневаясь, правильно ли она угадала, но это была она, его девочка, одна из причин всего того, чего он смог добиться в жизни.

– Ты лучше подумай, что парень знать не знал, что девушка, которую он спас, это одна из наследниц транспортного магната. – Улыбнулся квестор. – То есть, как минимум, одной из твоих дочерей повезло встретить того, кто ценит её саму, а не её наследство. Да и сама Анни увлечена учёбой, у неё появились друзья.

– Да уж. Нам бы таких друзей в своё время. – Мечтательно произнёс многодетный отец и транспортный магнат.

Квестор улыбался с точно таким же мечтательным выражением лица, но совсем по другой причине.

Несколько месяцев назад, магистрат крепко надавил на него, заставив промолчать о том, что действительно произошло, чтобы избежать волнений. Теперь им самим придётся промолчать, даже если возникнут сомнения в его рассказе об участии Дорса в последних событиях. Причём по тем же самым причинам!

Ведь если начать копаться в этой истории, то всплывут и подробности нападения на дочь Дорса и участие двуликих из "золотой молодёжи" в этой гнусной истории. Своеобразное торжество справедливости вызывало у него чувство глубокого удовлетворения. Простившись с другом, который после новостей сегодняшнего утра словно помолодел на пару десятков лет, квестор приступил ко второй части своего доклада магистрату.

– Нет, ну а почему бы и не да? Свои алхимики нам нужны не меньше собственных артефакторов! – задумавшись ненадолго, высказался в пустоту кабинета Тодеус, приступая к детальному разъяснению того, как сильно затормозило раскрытие настоящего заговора против двуликих отсутствие квалифицированных специалистов и собственной, независимой лаборатории.

– Квестор, к вам посетитель! – сообщил помощник, пропуская к начальнику редактора столичной газеты.

– Ну, что? Мне готовить дополнительный тираж на сегодня? – улыбался он, приветствуя квестора.

Глава 1.

Мягкое осеннее солнце лениво окрашивало листву. Ещё не напитавшийся холодом и сыростью ветерок игриво срывал яркие листья с веток, подбрасывал их в небо, кружил, и спешил за новой игрушкой.

– Я не представляю, как с этим жить! – жаловалась девушка в простом и строгом форменном платье сидящему рядом парню. – У меня же даже зверушки никакой никогда не было. А теперь я сама зверушка! Как за этим зверем ухаживать?

– Ви, ты так говоришь, словно ты отдельно, а зверь отдельно. А ведь он, точнее она, даже не часть тебя. Это ты и есть! – рассмеялся Лорвин, который был пока ещё Дерком.

– Ага, только какая-то прожорливая я! – вздохнула Вивьен.

– А что ты хотела? Твоя рысь красавица, крупная, с шикарной шерстью! Она считай столько лет просидела взаперти, а сейчас сразу столько свободы, простора. – Объяснял хорошо понимающий зверя невесты парень. – Ей всё интересно, любопытно. Столько веток ещё не облажено, столько леса лапами не измерено, в стольких кучах листвы она ещё не повалялась. Ей нужны силы, а это, прежде всего еда. Отсюда и проснувшийся аппетит.

– Желание совместить нору с каким-то гнездом, откуда? – пробурчала девушка. – Мы уже облазили весь парк, причем самые глухие места, чуть не застряли в дупле, и даже пытались углубить яму под корнями упавшего дерева.

– Просто девочка у тебя хозяйственная и домашняя, вот дом и ищет. – Ухмыльнулся парень, притягивая Вивьен к себе. – Вечером опять в патруль?

– Конечно! Сегодня же идём в катакомбы под городом. Там нашли ту самую лабораторию, где изготовили яд, которым тебя травили. Помнишь? – сквозь привычную радужку человеческих глаз сверкнула желтизна, выдавая, что и у зверя есть свой, особый интерес.

– Ещё б такое забыть! Я же им ещё и благодарен должен быть, не напали бы они на меня, ты никогда не обратила бы на меня внимания, не осталась выхаживать после отравления, не доверилась во время пробуждения зверя и не согласилась выйти за меня замуж. А мой тигр мне бы этого никогда не простил, так бы сам себя и загрыз бы! – Лорвин поцеловал девушку в висок. – Я к чему спросил, может, после отдыха сходим, посмотрим дом? Он конечно больше развалюха, чем дом, но его можно починить. Небольшие личные сбережения у меня есть, хватит на первое время.

– Конечно, сходим. Я только предупрежу ребят, а то мы собирались зайти на чай к матушке Пинг. – Заверила парня девушка, чутко прислушивавшаяся к шебуршению какого-то зверька в куче листвы.

Обычная, ничем не примечательная полевка чуть не приобрела бело-серебристый окрас своих лабораторных собратьев, когда над ней склонились сразу две огромные для неё кошачьи морды. Точнее одна тигриная, и одна принадлежавшая рыси. На счастье мыши, хищники были сыты и быстро потеряли интерес к такой мелкой добычи, умчавшись в сторону заброшенной части парка. Охотится на крупного тигра, рыси нравилось почему-то больше всего. После удачной охоты друг на друга две крупные кошки вытянулись среди разворошенной ими же кучи листвы и уснули, набираясь сил.

Сабрина Лиркас сейчас бы тоже с удовольствием обернулась лисичкой и спряталась среди корней и густых зарослей кустарника в парке. Это было бы куда привлекательнее, чем остаться один на один с разъяренной мамочкой в одной комнате. Но мамочка тоже могла оборачиваться лисой, только когда она была в таком настроении, её даже волки обходили третьей дорогой.

И хотя Торин Ридл ей рассказал обо всём произошедшем во всех подробностях, материнский инстинкт зверя требовал схватить лисёнка за шкирку и утащить домой! И запереть, чтоб дома сидела, а не вцеплялась зубами во всякие бандитские задницы.

Но вот задача была в том, что при живущих в том же доме трёх артефакторах, драгоценный ребёнок вполне мог насобирать приключений на свой пушистый хвост и в стенах родного дома. И как выяснилось, прекрасно собирал уже долгое время.

– Сабрина Лиркас! – официальный тон мамы не предвещал ничего хорошего для Сабрины. – Как ты только додумалась до того, чтобы применять на себе не испытанный артефакт? Вообще никому не известный механизм с непонятным действием? И не вздумай мне сказать, что испытания были, потому что тогда прозвучит закономерный вопрос "на ком". И вот знаешь, хоть я и не сомневаюсь в ответе, знать его наверняка я не хочу! Нет, Сабрина, это уму непостижимо, применять на себе артефакт, подавляющий зверя… Двуликие и от меньшего теряли рассудок!

– Мам, ну, не переживай, пожалуйста! – девушка крепко обняла любимую родительницу, понимая сколько волнений прячется за этим разгневанным тоном. – Я так рада, что ты приехала меня навестить.

– А надо бы "приехала забрать"! – Эллина Лиркас, хоть ещё и сердилась, но обняла дочь в ответ. К тому же после рассказов Торина её тревога немного рассеялась. А горящие от желания рассказать о своих приключениях глаза юной лисички гасили последние вспышки раздражения. – Может, познакомишь меня, наконец, со своей лисицей.

Сабрина немного засмущалась, вспоминая, как сравнивала себя и красавицу маму, но согласно кивнула. И уже вскоре на полу комнаты, обернув лапки пушистым хвостом, сидела молоденькая чернобурка.

– Ой, какая ты у меня красавица! Чувствую, что покажись ты раньше, и я вообще не смогла бы тебе хоть в чём-то отказать. Ну, разве же можно что-то запретить такой проказнице? – Эллина рассматривала изящную точёную голову, гибкую фигурку, и шикарный хвост с материнской гордостью.

Стоило женщине опуститься на пол, чтобы лучше рассмотреть дочь, как та подошла и положила голову на колени матери, подставляясь под ласковые руки. Так их и застали вернувшиеся в комнату Ири и Алия.

Ещё вечером, после встречи с квестором, узнавшем в Алии Анни Дорс, сама Алия пыталась вспомнить хоть что-то. Но как и раньше при таких попытках, начала болеть голова. И хотя девушка попыталась скрыть это, почувствовавший её состояние Ярик, маленький летающий механический ящер-артефакт, своими метаниями выдал, что с ней что-то не так. И возможно, будь она одна, никто бы и не заметил, но рядом был Лерк, который сразу понял, что она старалась достучаться до своей памяти.

– Ну, зачем? – ворчал волк, усаживая девушку на одну из редко здесь встречающихся лавочек. – Ты же вспомнила ощущения, какой-то момент. Сама вспомнила. Значит, и остальные воспоминания вернуться со временем.

– Я понимаю… Просто… Просто хочу всех вспомнить! Квестора, папу, сестрёнок… – глаза девушки наполнились слезами, как ни крути, но вопрос, почему её не ищут, часто всплывал в её мыслях.

Сейчас, когда всё выяснилось, эта тяжесть с души исчезла. Но появились другие вопросы. Захотелось как можно быстрее увидеть свою семью, познакомить с новыми друзьями, с Лерком и братьями Ридлами. Почему-то девушка была уверена, хоть и не могла объяснить откуда эта уверенность взялась, что подобное знакомство не вызовет недовольства у её прежней семьи.

– Отдохнёшь после патрулирования, и сходим! Думаю, твой отец и сестры будут счастливы, увидеть тебя вновь. Может и ты, увидишь их и тоже их вспомнишь. И отца, и сестёр, и может ещё кого из близких. Ты только жениха не вспоминай, хорошо? – Лерк обнял девушку и закрыл на секунду глаза, втягивая запах волос девушки. – Я не смогу тебя отпустить.

– И не надо, не отпускай. – Спрятала лицо на груди молодого мужчины Алия.

Но ехать или идти, никуда не пришлось. Едва покинув мобиль, девушка столкнулась с обладателем того самого голоса из воспоминаний о мастерской и радуге. Волна тепла и необъяснимого притяжения подсказала единственный правильный ответ на вопрос, кто бы это мог быть.

– Папа? – неуверенно успела спросить она, прежде чем отец сжал её в крепких объятьях.

Квестору Лозеру пришлось прямо посреди улицы объяснять её отцу, почему девушка его не помнит и вообще не вернулась домой.

Глава 2.

В отличие от подруг, у которых утро выдалось совсем непростым, у Ири сложной оказалась, к ее удивлению, ночь. Уже зная, что ничего Алие и братьям Ридл вместе с Лерком не грозит, она спокойно отправилась на патрулирование в составе группы, к которой была прикреплена.

Олдер сопровождать их сегодня не смог, так как оказался занят в управлении. Ири конечно понимала, что квестор такой возможности загрузить медикуса не упустит, но не подозревала, что нагрузка появится прям вот так сразу, едва Олдер переступит порог кабинета Тодеуса Лозера. Да ещё в таком объёме!

Перед отправкой в академию Ири успела посмотреть издали, окна покойницкой освещались изнутри, значит, работа ещё шла. Ири живо представила себе Олдера с уставшими и покрасневшими глазами, склонившимся над очередным телом в поисках разгадок или хотя бы зацепок. Или внимательно заполняющим отчёт.

Но не отсутствие медикуса рядом в патруле создало ей сложности этой ночью, а присутствие старшего их отряда и лучшего друга её брата Сарга Спенсера. Тот, кто всегда относился к ней со снисходительностью взрослого, вынужденного терпеть рядом несмышлёныша, для кого она почему-то так всегда и была «глупышкой Ири» в глаза и «мелкой занозой», когда он думал, что она не слышит, вдруг как-то резко и неожиданно прозрел и соизволил вспомнить, что она уже не ребёнок с вечно ободранными коленками.

Ири тяжело вздохнула, вспоминая, как ей было до слёз обидно, когда она замечала, как кривится такое красивое лицо Спенсера, когда Торн брал её с собой. Он всегда был такой особенной девичьей мечтой, красивой картинкой. Ири уже давно поняла, что младшая сестра лучшего друга никогда не превратится в единственную и любимую для Спенсера. Детская влюбленность всё истончалась, истончалась… И однажды просто исчезла, лопнув мыльным пузырём.

Когда это произошло? Ири не могла вспомнить. Может, когда мир вокруг неё перестал ограничиваться стенами родительского дома, может, в тот день, когда она счастливая от того, что зачислена на первый курс вышла за ворота академии, и нарвалась на жёсткую отповедь братьев и холодное осуждение кумира своего детства.

А вот поддержали и разделили с ней радость того замечательного события подруги, Лерк Уозерр и братья Ридлы. Ири очень хорошо помнила, как Олдер тогда предложил ей воспользоваться его личными сбережениями и уверенно заявил, что верит в её талант, а всем остальным придётся извиняться.

За время ремонта корпуса как-то исчезла робость, которую Ири всегда испытывала в присутствии Олдера Ридла. Ведь будучи сестрой одного из старших отрядов стражи, она очень часто проводила время в управлении и слышала очень много о Ридле, как о профессионале и редком мастере своего дела, и невольно заражалась тем восхищением, с каким говорили о медикусе стражи.

И вот, в какой-то момент, стоило вспомнить Олдера, то перед глазами вставал не затянутый в форму или робу медикуса покойницкой строгий профессионал. А улыбающийся до сверкающих искорок в глазах молодой мужчина, с тёплыми карими глазами и светло-русыми волосами с выгоревшими на солнце прядками. Он не отличался крепким телосложением, заметно уступал тому же Лерку, да и парням с их факультета, но, как оказалось, в силе мало им уступал. Просто был скорее жилистым, и отсутствие большой мышечной массой вполне компенсировалось плотностью мышц и хорошо развитой, рельефной мускулатурой.

А ещё он был интересным собеседником, умел не только рассказывать, но и слушать, и также, как и сама Ири любил экспериментировать, будь то новый маршрут в городе или новое блюдо.

И вот, когда Ири уже благополучно и думать забыла о своих детских мечтах, где главной целью в жизни было услышать фамилию "Спенсер" после своего имени, думать об этом начал Сарг Спенсер.

Когда он первый раз спросил, не холодно ли ей, Ири не обратила на это внимания. На второй раз насторожилась, после третьего начала подозрительно смотреть в спину Спенсеру. Ну, а когда он вдруг взял её за руки, после очередного её заверения, что всё хорошо, для того чтобы самому проверить, что она не скрывает, что замёрзла из скромности или не желая показаться слабой, чего за Ири сроду не водилось, то девушка поняла, что кто-то распустил хвост, и не против распустить руки.

– Я за ужином рассказал, что мы вместе патрулируем улицы, – Спенсер предложил Ири свой локоть, чтобы она могла опереться при ходьбе, но девушка решила сделать вид, что отвлеклась и не заметила. Пришлось Саргу изображать, что это у него локоть неожиданно зачесался. – Моя мама так распереживалась, что так разом такие нагрузки… И учёба, и патрулирование, да и жизнь в общежитии академии после домашнего тепла и уюта само по себе нелегкое испытание. Говорила, то ты, наверное, и высыпаться не успеваешь, и покушать нормально.

– Спасибо за беспокойство, мне очень приятно. Передайте вашей матушке мою искреннюю благодарность. – Ири вспомнила безотказный приём Сабрины быть вежливой в непонятных ситуациях. – Но её волнение совершенно излишне. Помимо столовой, у нас есть личная кухня в корпусе, и многие девочки замечательно готовят.

– Да, я помню, ты так расхваливала блюда, приготовленные подругой! – улыбнулся Спенсер, готовый услышать закономерное приглашение.

– Это да. – Согласилась с ним Ири. – Сабрина утверждает, что вкус блюда зависит от того, готовится ли оно по желанию или по обязанности. Поэтому предугадать ужин от Сабрины невозможно, для нас это всегда приятный сюрприз.

Сарг чертыхнулся про себя, но решил, что если девушка его не приглашает сама, то стоит подать ей пример.

– Может, тогда сходим туда, где вкус ужина не будет зависеть от настроения и желания повара? – в мыслях Спенсер уже прикидывал, достаточно ли будет на первую встречу подарить просто букет или, с учётом того, что Ири он знает уже кучу лет, можно добавить памятный сувенир.

– Ой, вот тут совсем не могу. И учёба, и патрули, в будни из академии особо не выйдешь. А ещё у нас и аттестация же! – радостно поведала ему Ири, уверенная, что вот теперь-то уж точно отобьёт даже единственный намёк на интерес к её особе.

Девушка, открыто и довольно улыбаясь, подняла взгляд и наткнулась на хищный оскал, который даже и не пытались замаскировать под улыбку. Сама, будучи двуликой и имея зверем лису, Ири без труда разгадала это выражение на мужском лице. Удовольствие хищника от того, что уже почти пойманная добыча вдруг начинает вырываться и сопротивляться! Это уже был не ленивый интерес, она, сама не понимая каким таким чудесным образом, пробудила в Спенсере азарт охотника, инстинкт, который был сильнее благоразумия и логики человеческой ипостаси.

И сейчас Ири возмущённо рассказывала обо всём этом подругам и маме Сабрины, которая как-то легко вписалась в девичью компанию.

– Нет, я всё понимаю! Но почему ни весной, ни в начале лета, ни даже осенью! – эмоционально размахивала руками Ири. – Вот пока я на него только смотреть могла и дар речи в его присутствии теряла, я была "глупенькая" и "мелкая заноза", но стоило мне, наконец, глаза раскрыть, так сразу нате вам, Ири Томас-Фишер, получите грабельки вашей матушки в наследство! Ходите на здоровье!

– Лоб только береги. – Улыбнулась Сабрина.

– Да я лучше ему лоб разобью, а мне голову беречь надо! Я ей думаю, в отличие от некоторых. – Огрызнулась Ири.

– Ну, зачем сразу так категорично? Может мальчик одумался, тоже глаза раскрыл? Не думала об этом? – хитро поблескивая глазами, предположила Эллина.

– Вы меня, конечно, простите, миссис Лиркас…

– Мисс, я не замужем и никогда не была. – Поправила девушку женщина.

– Тем более, мисс Лиркас, вот вы насколько я тут слышала, тоже весьма категоричны. И хотя мастер Ларнаки явно давно не мальчик, но заявляет, что одумался и глаза раскрыл. Как насчёт подумать об этом? – обиженно заявила Ири, плюхаясь на свою кровать.

– Ой, я такая пустоголовая, ни одной мысли не задерживается! – Но озорная улыбка быстро исчезла с её лица. – Но иногда, мужские глаза открываются слишком поздно, а женское сердце, вопреки расхожему мнению, далеко не всё может простить. Однако, это не означает, что я категорически против твоего общения с отцом, Сабрина. Я не настаиваю. Но если вдруг, ты почувствуешь тягу, захочешь общения с отцом, то не надо думать, что я могу обидеться на этот шаг.

– Мам, я знаю. – Сабрина прижалась к маминому плечу. – Только вот никакого желания общаться не возникает. Хоть мастер Ларнаки и настаивает. Только, знаешь что? Если ты тоже вдруг потянешься к кому-то, то не надо меня рассматривать, как препятствие. Хорошо? Что думаешь?

– Я думаю, что у меня не только красивая, но и очень умная дочь! – улыбнулась женщина, глядя в темно-карие глаза дочери.