Текст книги "Три сестры. Анна (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22.

Глава 22.

– Фрау Анна, – с удивлением герцог быстро справился. – Наверняка вы знаете кто я, но в любом случае представлюсь. Герцог Александр Мардериан, так как мой отец благополучен, здравствует и полон сил, то многие используют приставку младший к моему титулу и фамилии. Для простоты общения вполне сгодится упоминание титула.

– Спасибо за объяснения, но я не совсем понимаю, для чего они. Не думаю, что фрау часто общаются с герцогами. – Я хотела добавить, что мне хватило и прошлого общения с сапогами герцога, но вовремя вспомнила, что здесь сословия не пустой звук, а грубость и хамство никому и никогда на пользу не шли.

К тому же вспомнилось, что отца герцога звали Николас. То есть, герцог у нас Александр Николаевич, если на привычный мне манер. Высокий, широкоплечий, кареглазый и с привычкой бить лежачего, да ещё и женщину. А в комплекте с именем и вовсе просто семафор с надписью держаться подальше от этого товарища.

– Я бы хотел поговорить с вами о вечере, когда некто убил вашего мужа. – Начал герцог. – Что вы помните?

– Не многое. Я вообще старалась после закрытия аптеки забиться куда подальше и не попадаться мужу на глаза. Обычно находила какое-нибудь занятие в лаборатории. Туда сорр Фрег старался не заглядывать даже на трезвую голову, а выпив и вовсе обходил стороной. Каким-то странным образом понимание, что любая разбитая колба или змеевик перегонного куба может привести к остановке работы, а значит потери прибыли, выработало вот такую привычку. Я ей пользовалась, не всегда успешно. Но всё могло бы быть гораздо хуже. – Откровенно делилась я воспоминаниями Анни. – В свои дела сорр Фрег меня не посвящал. За проявленное любопытство или слишком пристальное внимание жестоко избивал. Так что и у меня выработалась привычка держаться подальше от него вообще, и его дел в частности. В тот вечер он предупредил, чтобы я закончила все дела в аптеке до восьми и не брала срочных заказов на изготовление лекарств. Мол к нему придёт важный партнёр. Единственное, я должна была приготовить ужин и подать к четверти девятого, а потом ждать на кухне. Когда сорр Фрег позвонит в колокольчик для прислуги, я должна была принести поднос с красным вином и лёгкими закусками. Колокольчик прозвонил около десяти вечера, я пошла относить поднос. Когда я зашла в помещение приёмной аптеки, я увидела, что сорр Фрег лежит на полу лицом вниз. А потом ощутила удар по голове.

– А потом? – прищурился герцог.

– Какой-то неясный гул, боль в затылке и удар по рёбрам, – не удержалась всё-таки я.

– Может всё-таки... Где-то не удержались, подсмотрели, услышали непонятную фразу, какую-то запись? – настойчиво спрашивал герцог, проигнорировав мой намёк.

– Нет. Моя жизнь в последние годы не была лёгкой и радостной. А подобные случайности могли только усложнить и без того непростое выживание. Поэтому я максимально ни на что не обращала внимания. И смотрела всегда в пол. Во-первых, не видела лишнего и не раздражала сорра Фрега. А во-вторых, по тени всегда виден замах для удара. – Упорствовала я в своём незнании.

– Сколько раз вы собираетесь напоминать мне о скажем прямо, не самом достойном моём поступке? – вдруг спросил герцог.

– Герцог, вы же видели меня в тот вечер. Думаете, что ваш удар единственный о котором я могу вспомнить? – чуть склонила голову я. – Впрочем, вот старший йерл вообще не считает избиение женщины чем-то предосудительным.

– Хорошо, давайте я извинюсь и мы забудем об этом инциденте? – предложил герцог.

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Затем, что я вижу, что эта ваша обидчивость и мелочная мстительность явно влияет на вашу память фрау. Вы уже четыре раза смотрели на часы, и дважды порывались покинуть этот кабинет. – Ответил герцог, показывая, что тоже умеет наблюдать и делать выводы. – Вы явно не хотите помочь даже малостью, демонстративно стараетесь держаться от всего этого подальше. А нам ваша помощь нужна и важна любая мелочь.

– При жизни сорра Фрега я занимала почти бесправное положение в собственном доме. В иных домах прислуга имеет больший вес. Всё, что я могла, я уже рассказала. – Покачала головой я.

– Хорошо, но может, вы знаете была или были ли у сорра любовницы? – прямо спросил герцог.

– Хмм, вся Весёлая улица знала о странных пристрастиях сорра. Он платил шлюхам за порку. В остальном же страдал неизлечимым мужским бессилием. – Фыркнул старший йерл.

– Да? – удивлённо обернулась к нему я.

– А вы хотите сказать, что убитый хоть раз потребовал с вас супружеский долг? – ответил встречным вопросом йерл.

– Не думаю, что это имеет отношение к произошедшему. – Смутилась я, ведь искренне считала, что раз Анни была замужем и не один год, то все стороны супружеской жизни ей известны. – Но раз мы выяснили, что я даже такие подробности не знаю о сорре Фреге, то могу я идти?

– Значит по-прежнему помогать не желаете? – нахмурился герцог. – Нет, я бы поверил в ваши объяснения, если бы не присутствовал на вашей проверке, фрау. Вы внимательны к мелочам, у вас цепкая память, хорошо развито зрительное восприятие. Жаль, очень жаль. Ведь Дорангтоны всегда, в любые времена и вне зависимости от ситуации, стремились оказать любую поддержку короне.

– Я не Дорангтон, – напомнила я.

– Ваша мать не Стефания фиц Дорангтон? – напомнили мне о родстве со славными слугами короны. – Впрочем, и ваш отец, Томас Саргенс, всегда спешил на помощь и военным и йерлам. Его составы и мази поднимали на ноги даже многих из тех, от кого уже отказались лекари, и позволяли нести службу во времена эпидемий. Его считали своим и в управе, и в казармах. Об этом вы помните?

– Помню, – кивнула я. – Как и то, что помимо договора с ювеналом и официального завещания, мой отец оставлял ещё и духовное завещание своим товарищам, тем, кого он спасал и после ранений, и от болезни, приглядывать и не допускать зла по отношению к его единственной дочери.

– Ничего противозаконного с фрау Анной Саргенс с момента смерти её отца не происходило. Её не обворовывали, не вредили имуществу, не покушались на убийство. – Ответил на взгляд герцога старший йерл. – А что там между мужем и женой, и как муж жену учит и воспитывает, никого не касается.

– Вот, – похлопала я глазками герцогу, но его моя показательная наивность ни в чëм не убедила.

– Прискорбно, фрау Анна, что у вас нет желания помочь служащим короне. И честное благородное слово, я не хотел бы использовать этот метод, но вы вынуждаете меня. – Тяжело вздохнул герцог. – Фрау Анна, у вас всего лишь шесть месяцев, чтобы доказать, что вы способны не только примеры решать, но и вести дело, тем более столь важное и требующее таких обширных знаний, как аптека... Но один факт, что аптека Саргенсов потеряет договора с госпиталями и лекарней управы, и уже можно ничего не делать. Никакой доход не перекроет такой потери.

В комнате повисла тишина. Александр Мардериан сидел, положив один локоть на край стола. Я была напротив, с настолько прямой спиной, что ощущала каждым позвонком ощущала напряжение. Взгляд его карих глаз скрестился со взглядом моих голубых со звуком стального скрежета. Он понимал, что сделал предложение, от которого нет ни единого шанса отказаться. Я смогла отстоять имущество от кузена покойного Фрега, теперь нужно не упустить в лапы государства. Видимо ради этого и уступила мне свою жизнь Анни, чтобы сохранить дело и имя Саргенсов.

– Вы же понимаете, герцог, что шантаж самый ненадёжный способ вербовки? – сняла я маску правильной фрау.

– Ооо! – не стал скрывать своего удивления герцог. – А справочник по работе тайной службы императора в библиотеке вашего батюшки тоже есть? Наверное, на полке рядом со сказками стоит, да?

– Вместо, герцог Мардариан, вместо! – что ж посмотрим, поможет ли мне моё прошлое в этом настоящем.

Глава 23.

Глава 23.

– Теперь вы воспринимаете меня как врага, фрау. Давайте я добавлю немного мёда. В ближайшие дни, аптека Саргенс получит заказ от придворного лекаря. Единоразовый он будет или станет постоянным зависит только от той помощи, что вы нам окажете. Ну и конечно от качества выполнения заказа. Вот видите, фрау Анна, уже не шантаж, а подкуп. – Улыбнулся герцог и подмигнул мне. – Ну, же! Я никогда не поверю, что умнице, которая так блестяще доказала свою разумность, совсем нечего было заметить и запомнить. Да и неужели вам самой не интересно? Что говорит ваше любопытство?

– Оно молчит. Чувство самосохранения и разумность, наличие которой я только что доказала, не дают ему даже вздохнуть, не то что рот открыть. И требуют немедленно прекратить все азартные игры с государством! – с недоверием смотрела я на герцога.

– С чего вы взяли что речь идёт об играх с государством? И причём тут самосохранение? – насторожился герцог.

– Род герцогов Мардерианов уже несколько поколений называют "тайный щит империи". Император доверяет своему щиту уже несколько столетий и наверное ничуть не меньше, чем роду наиболее приближённому по крови к императорскому, герцогам Вестаранам. Заслуженным "мечам империи".– Озвучила я в принципе общеизвестное. – Ну, и ни для кого не является тайной, что герцоги Мардерианы это главы тайной службы императора. И кем интересно надо быть, чтобы не понять, что если ночью, почти сразу после убийства, на месте преступления появляется герцог Мардариан, то дело явно отдаёт дурным душком? Сорр Фрег перевозчик и фармик благодаря браку. И вдруг такой интерес целого герцога?

– И вы испугались? – прищурился герцог.

– Меня могут убить просто превентивно, во избежание, так сказать. И разбираться, знаю ли я что-то или не знаю, никто не станет. Фрау больше, фрау меньше... Меня можно вообще просто заставить выйти замуж и, говоря языком старшего йерла, заучить до смерти. И даже никто внимания не обратит. Мне кажется, достаточный повод для волнения. – Фыркнула я.

– Поэтому вас останавливает чувство самосохранения? – уточнил герцог.

– Где-то через полгода после смерти отца, я заметила тревожную закономерность. Сорр Фрег указывал причиной отсутствия в городе деловую поездку. И это не удивительно. Ингридиенты для аптеки нужно привозить. Но он ничего не привозил. Зато опиум и морфий расходовались в куда больших количествах, чем при моём отце. Не говоря уже о том, что это количество вообще никоим образом не соответствовало рецептуре. И я пошла с этим в управу. – Улыбалась я делясь воспоминанием.

– И что дальше? – заинтересовался герцог.

– Я не помню вашего визита по этому вопросу, фрау. – Пробасил старший йерл.

– Конечно, вы всего лишь год как были старшим в нашей управе. И доверия не вызывали. – Добавлять, что и сейчас ничего не изменилось, я не стала. – Я пошла к йерлу Марку Бербергу. Я знала его много лет и помнила, что он часто приходил к отцу. Его беспокоили боли после давнего ранения. И всё ему рассказала. Он отправил меня домой, пообещав разобраться. А ночью вернулся сорр Фрег и преподал мне хороший урок. Я отлично запомнила, что нельзя обращать внимание на его дела и ткм более, ходить в управу и делиться своими наблюдениями с йерлами!

– Это ложь! Я отправлю вас в камеру и на общественные работы за ложные обвинения! Герцог, йерл Марк один из самых заслуженных йерлов городской управы. Многим он был наставником, всегда приходил на помощь... А фрау обвиняет его в сокрытии преступления? В сговоре с обвиняемым? Я готов лично поручиться за йерла Марка Берберга! – вскипел старший йерл.

– Для начала, вы, старший йерл, сейчас же проведёте проверку по данному событию. Опрос йерла проводить при помощи открывателя. – Мрачно приказал герцог, не разделив уверенности старшего йерла.

– Тратить редкий артефакт из-за россказней взбалмошной бабы? – возмутился йерл.

– Интересно, что вы будете говорить, когда выяснится, что эти россказни правда, – хмыкнула уже я.

– В таком случае, я сбрею бороду и возьму на освободившееся место помощника старшего йерла бабу! – скривился йерл Нудилс.

– Помощником старшего йерла может быть человек, проучившийся не менее года в академии ювеналов. Женщин туда не берут. Женщины получают только домашнее образование. – Напомнила я.

– А мне беспокоиться не о чем. Я уверен в результате проверки! – прищурил и без того узкие глаза старший йерл.

– Я понимаю, фрау Анна, ваше нежелание говорить о чём-либо в стенах управы. Поэтому до результатов проверки отложим наш разговор. – Встал со стула герцог. – Могу ли я что-то сделать для вас в качестве подтверждения того, что имею только добрые намерения и вам не стоит видеть во мне злодея?

– В архивах управы должны быть сведения о признании озарами моих давних родственников. Можно ли мне получить копии? – ответила я после недолгого раздумья.

Герцог удивился, ещё больше удивился йерл Нудилс, но копии мне выдали.

– Спасибо, что дождались, сорр Вильямс. – Поблагодарила я извозчика, подходя к экипажу.

– Да уж понимаю, что дело не быстрое. Это же не просто бумажка. Это считай документ о свободе! – покачал головой сорр Вильямс.

– Да! Именно. Осталось пережить обременение и можно будет вздохнуть полной грудью. – Улыбнулась я.

– Домой, фрау Анна? – ответил мне улыбкой сорр Вильямс.

– Нет, сначала мне нужно в багетную мастерскую. Надо оформить эти документы. – показала я на бумаги.

Все документы я решила оформить в одном стиле, выбрав одинаковые рамки. Я собиралась вывесить это всё на стене в приёмной аптеки на всеобщее обозрение. Для исполнения своей задумки я ещё и заказала большую уличную вывеску для аптеки. Отвлекаясь от подготовки к проверке на разумность, я размышляла, каким образом мне воскресить дело Саргенсов. Ведь после того, как им владел сорр Фрег, я получала почти что погубленное дело. И пришла к выводу, что мой единственный шанс, это реклама.

Здесь были зазывалы, объявления и рекомендации. Вот и весь набор инструментов. Я, которая вообще и близко не стояла с предпринимательством, вряд ли могу выплыть сама, да ещё и вытащить аптеку, если буду ограничиваться знаниями и умениями Анни. А вот вспоминая потоки рекламы всего и вся, льющиеся с экранов с начала девяностых... Вот только реклама должна быть умной, рассчитанной на возвращение клиента и превращение его кошелька в постоянный источник моего дохода.

А значит будем использовать в рекламе местные реалии.

Здесь огромный вес имеет государство, и все абсолютно приучены к тому, что армия и йерлы получают лучшее. Поэтому, крупным шрифтом на новой вывеске было указано, что моя аптека поставщик лекарственных составов в госпиталя имперских легионов и лекарню городской управы. Причём я просила обязательно указать год. Получалось, что без малого триста лет, аптека Саргенс сидит на договоре с армией и управой. А это просто непредставимые гарантии качества! С этим не сравниться ни один ГОСТ, ни одни ТУ! И я решила это использовать наполную!

А ещё не стоило упускать из вида тот факт, что здесь была магия. И не просто была, а считалась чем-то невероятно ценным. И раз уж я столкнулась с проблемами, связанными с этой самой магией, то будет справедливо, если я же получу и выгоды. Именно поэтому я старательно выверяла самое заметное место для посетителей аптеки, чтобы вывесить туда свидетельства о признании четырёх Саргенсов озарами, и свидетельство об отсутствии дара у меня. Каждый желающий сможет увидеть, что я доказала, что не озар. Но при этом все будут знать, что дар где-то есть в моей крови. А значит, влияет на составы, которые я делаю.

Вечером я пила чай и размышляла о наступающем дне. Открытие аптеки после десяти дней простоя, смена вывески, визиты ательера Антуана и мастера Редкинса...

Сложный и насыщенный день предстоит. А мне нужно ещё и как-то красиво объявить о начале работы аптеки. Вот когда пожалеешь, что не вникала в своё время в весь этот безумный "рынок"!

Глава 24.

Глава 24.

Утро началось внезапно. Я едва успела закончить с уборкой на кухне после завтрака, когда в парадную дверь уверенно постучали.

Ранним гостем оказался мастер Редкинс с несколькими своими подмастерьями. Один был совсем юн, лет одиннадцать на вид. Любопытный взгляд он пытался прятать за строго и серьёзно сведëнными бровями.

– Внук, – улыбнулся мне мастер, перехватив мой взгляд. – Иии... Фрау, начнём с гостевой, жилой части или рабочей?

– Это как вам будет удобно. В реставрации нуждается весь дом и сразу. Так что думаю не имеет значения откуда начинать, – немного растерялась я.

– Нам нужно разложить инструменты, измерять... Много беготни и шума. Значит, будем мешать работе. Поэтому, аптеку оставим на вечер. Следовательно, начнем с официальной части. – Непонятно, то ли мне, то ли своим помощникам, то ли просто размышлял вслух, произнёс мастер Редкинс.

– Думаю, работы в аптеке сегодня будет немного. Ещё никто не знает, что аптека снова работает. – Улыбнулась я.

– Почему же? – удивился мастер. – Вот, уже с утра в Вестнике Тервеснадана целая полоса.

Взмахнул он газетой, которую видимо читал по дороге.

– Позволите? – попросила я, протянув руку за газетой.

– Конечно, фрау. Но аптеку я рекомендую уже открыть. Когда дождём до личных комнат, я вас приглашу. – Сдержанно улыбнулся мастер.

– Благодарю. День сегодня обещает быть сумасшедшим. Ещё должен прийти ательер, чтобы обновить шторы, скатерти и подобрать оббивку на стулья и кушетки. Ах, да! Ещё и ювенал из управы, чтобы составить иск о задолженности по аренде и требование об освобождении помещения. – Со вздохом перечислила я.

Мастер Редкинс нахмурился, его губы шевелились, словно он что-то жевал.

– Фрау, позволите небольшой совет от привыкшего брюзжать старика? – спросил мастер, склонив голову к плечу.

– Уверена, что мне этот совет пойдёт на пользу, – ответила я.

– Когда придёт ювенал, не уводите его в кабинет или другую комнату. Пусть все, кто будет заходить во время работы ювенала в аптеку видят, насколько вы серьёзно относитесь к делам и закону. Что даже кругом вам задолжавшего кузена вы выгоняете со своей территории при помощи закона! А не самовольно, на что в принципе имеете право. – Произнёс мастер.

– И как скоро такая молва разнесётся по столице? – прищурилась я, стараясь просчитать, все плюсы и минусы для меня от таких разговоров.

– Этого не могу сказать. Но уверен, что любому, кто решит проверить надёжность аптеки Саргенс, как партнёра, это станет известно. Неприятности случаются, фрау. А уважение к чужой собственности даже в таких обстоятельствах, и к закону, не смотря на личность вашего оппонента, весомый плюс к вашей репутации, фрау. – Ответил мне мастер, наблюдая за тем, как его подмастерья уже раскладывали необходимые для замеров и оценки инструменты.

– Спасибо за добрый совет, мастер Редкинс. – Даже присела в благодарственном поклоне перед стариком я.

– Да что уж там, так, брюзжание старого ворчуна. А добрый совет или нет, решает только тот, кто его слышит. – Кивнул мне старик, но было заметно, что ему приятна моя благодарность.

Оставив мастера наедине с проблемами, что создал своим откровенно свинским отношением сорр Фрег, я поспешила в аптеку. До привычного времени открытия оставалось минут двадцать, не больше. А я ещё хотела успеть забежать на кухню за холодным лимонадом для посетителей, ведь погода становилась всё теплее. И ознакомиться с новостями в газете.

Устроившись за стойкой, я открыла газету. Пролистав какие-то статьи о предстоящих балах летнего сезона и прочих увеселениях, что на летнее время перемещались на королевские острова, о громком скандале в академии ювеналов и ещё более громком о назначении леди Дианы Пембрук на должность леди-директриссы закрытого пансиона для девочек озаров, я наконец-то нашла то, о чём говорил фрай Редкинс.

Мне была посвящена целая колонка сразу после главного разворота газеты. Отметив про себя, что место для статьи очень даже престижное, особенно учитывая к какому сословию я отношусь, я углубилась в чтение.

Некто за подписью "сотрудник Дю Морт" не поленился рассказать читателям о семье Саргенсов, упомянув и о озарах в семье, и о очень долгом сроке работы для армии и управы, не забыл и о фрау Стефании, и о фрае Томасе Саргенсе. Но особое внимание было уделено злоключениям фрау Анны Саргенс, то есть моим.

С огромным удивлением я отметила, что этот Дю Морт был отлично осведомлён о том, что происходило за дверями зала проверки, словно лично присутствовал. По некоторым моментам, например тому, как описывался мой наряд, отмечался мой вкус, осанка, манера себя держать в обществе, я заподозрила, что эта статья вышла при участии женщины. Всё-таки редкий мужчина в состоянии подробно описать швы, шляпку и отделку воротника. А тут до мелочей! Но вот единственной женщиной в зале во время проверки, кроме меня, была графиня Александра. И даже если она баловалась журналистикой, то для меня написала бы разве что некролог.

Или это мой местный коллега. Понятно, что имя не его. Дю. Намекает, что благородного происхождения? Но при этом Морт... Почему-то я слышала в этом отсылку к смерти. На латыни так и будет, но латынь здесь язык медикусов и ювеналов.

– Так! Хватит, Аня! Тебе заняться что ли нечем? – осадила я саму себя. – Ты сейчас доразмышляешься до того, что придёшь к выводу, что Дю Морт это общий псевдоним графини и старшего йерла!

И сама же рассмеялась нелепости этого предположения.

Тем не менее, неизвестный мне Дю Морт оказал мне огромную услугу. Он известил всю столицу, что аптека Саргенсов вновь вернулась в семью и начала свою работу. А уж некая аура витающего в воздухе скандала, всё-таки убийство, обвинение в сокрытии дара, две проверки, владелица женщина... Как минимум, я могла рассчитывать на любопытство, что заставит прочитавших заглянуть в мою аптеку.

И я не ошиблась. Посетители появились сразу, как только часы пробили десять утра, начало рабочего дня для аптеки.

Люди шли разные. Некоторые были действительно лишь любопытными, решившими, что моя аптека сойдёт за развлечение. Были и постоянные покупатели, которые приходили пополнить запасы необходимых им средств.

– Простыла недавно, дышать не могу. Переносица болит, виски ломит... – Жаловалась одна из фрау, что в принципе не признавала никаких других аптек, кроме моей.

– И горло болит, – кивнула я.

– Да это уже дело десятое, деточка. Молочка с мёдом попью и хорошо. – Отмахнулась она. – А вот этот проклятый насморк! Клянусь, он меня в могилу сведёт!

– Насморк лишь следствие простуженного горла. Так что лечить будем всё. Но я бы посоветовала всё же обратиться к медикусу. – Улыбалась я. – Вот возьмите, это паточные пастилки с эвкалиптовой смолой и мятным маслом. И саше для приготовления полосканий для горла. И жду вас с рецептом!

– Конечно, Анни. Ничего страшного не будет, если медикус меня посмотрит! – кивнула мне она.

Были и странные посетители. Одна дама, с виду опрятно и дорого одетая, но с совершенно неприятной гримасой на лице, требовала у меня целый список лекарств, которые, как подсказывала память Анни, без рецепта не отпускались. И в рецепте указывалось не только само средство, но и вес, который необходимо было отпустить.

– Простите, но я вас не помню. – Удерживала я улыбку на лице.

– Конечно не помнишь, все ж знают, что тебя по башке отоварили, – речь дамы совсем не вязалась с её обликом.

– Эти лекарства идут по рецепту и требуют времени на изготовления. Могу я увидеть ваши рецепты? – главное в общении с хамами буть спокойной, уверенной и говорить вежливо.

Это лучший способ показать грубияну, пытающемуся диктовать условия, его место.

– Я их давно уже отдала, – ответила тëтка почти укладываясь на столешницу.

– Тогда у вас должны быть расписки фармика, принявшего рецепт к исполнению. – Продолжала улыбаться я.

– Я отдала рецепт твоему мужу, и он мне никаких расписок не выдал, – угрожающе прищурилась она, и оглянувшись на свидетелей своего выступления, продолжила гораздо громче. – Это что получается? Эта забегаловка работает не по закону?

– Видите ли, на сорра Фрега в связи с его смертью сейчас можно многое свалить. Но он никогда не вставал за эту стойку и не вел приёма рецептов, так как в принципе не знал фармацевтики. Здесь всегда была я. И я всегда выдаю расписку. А вот вас я не помню. Но ради решения вашей проблемы я готова обратиться к медикусу, выдавшему вам рецепты. Так к кому мне обратиться? – уточнила я.

– Ты посмотри на неё! А может это мне обратиться? Чтобы ещё раз твою головушку проверили? – дама явно разозлилась и перешла на угрозы. – Куда дела мои рецепты? Поди в тридорога перепродала тайком от муженька-то!

– Во-первых, проверку устраивают в строго оговорëнных ситуациях. И точно не по жалобе первого пожелавшего. Во-вторых, представьтесь полным именем. Я сильно сомневаюсь, что вы имеете право обращаться ко мне как к равной. И в-третьих, или мы решаем проблему с вашими лекарствами обращением к медикусу за повторной выдачей рецептов, или я обращаюсь в управу, за решением проблемы с попыткой незаконного получения лекарств угрозами и запугиванием. Выбор за вами. – Сложила я руки на груди.

– Что? Соскочить решила? – вдруг еле слышно прошипела тётка, а потом вылетела из аптеки, громко угрожая и хлопнув дверью. – Пожалеешь ещё, дрянь! Другие люди за моими лекарствами придут!

– Фрау, мне пожалуйста фирменных желудочных батончиков Саргенсов. – Сразу за скандалисткой подошёл к стойке пожилой фрай. – А вот вам бы обратиться в управу. Вы же поставщик управы! Вот пусть и ставят вашу аптеку в патрульный лист. А то не хватало ещё разговаривать с такими грубиянками!