Текст книги "Три сестры. Анна (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 28.

Глава 28.

На меня посмотрели сразу все.

– А что? Можно подумать никто не слышал, что Томас Саргенс каждый раз продавая такие ремни, объяснял как ими пользоваться и настоятельно советовал подсовывать под ремень бумажку с записью, когда наложили. На более поздних ремнях вон вообще чуть ниже пришивается специальный ярлычок. – Показала я ремни. – И конечно мне тоже объясняли почему так надо делать. И я проверяла, так ли это. А сейчас просто поделилась опытом. Потому что этот грубиян ведёт себя возмутительно! И угрожал мне! Обещал что я проведу выходные в компании очень злых и невоспитанных мужчин.

Объяснять откуда у тихой, скромной и, откровенно говоря, забитой аптекарши такие познания нужно было правдоподобно и сразу.

– Вот, – присел на корточки рядом с бандитом старший йерл. – Видишь, до чего ты довёл уважаемую фрау из хорошей семьи? Ай-яй-яй, да ты опасен для общества, поэтому отправлю-ка я тебя... Куда ты там обещал фрау? В компанию к невоспитанным, а где я тебе воспитанных за решёткой найду? И к злым парням. Правда, парни?

– А то! Вместо спокойного сна на дежурстве бегай тут, забирай, оформляй, допрашивай, проверяй, снова допрашивай, следи, чтобы он не буянил и на стены лицом не кидался. А потом ещё и объяснительные пиши, как он лицом об пол тёрся. – Мрачно перечислил один из йерлов. – Так что не знаю как и кто, а я точно б. уду очень, очень зол!

– Держите, – достала я одну из копий справочника лекарственных растений.

Я нашла таких штук шесть одинаковых. Оригинал хранился в библиотеке. В дорогом переплёте, с тиснением и иллюстрациями-гравюрами. И составила его Стефания Саргенс, а её муж, Томас Саргенс, оплатил издание. А вот рукописные черновики, большие такие листы, куда больше школьных альбомов, размножили. Обложка у них была тем самым мягким перелётом, и от рассыпания черновик справочника спасала прошивка по краю листов. Очень удобно, когда нужно постоянно листать, смотреть и сверять. Можно не бояться испортить дорогую книгу.

– Зачем? – йерл, которому я протягивала справочник, смотрел на меня с непониманием.

– Видите ли, данный мужчина пытался незаконно завладеть лекарственными средствами. Почти все они имеют растительное происхождение. Должны же йерлы понимать они нашли у обвиняемого детскую коллекцию красивых цветочков или сырьё, для получения лекарства? Никого не удивит наличие такого справочника в допросной. – Я понимала, что иду по очень тонкому льду и сильно рискую, но уж очень хотелось развязать йерлам руки в деле изоляции этого субъекта на подольше и подальше от меня и моей аптеки.

Поэтому я со всей силы ударила йерла, не торопящегося принять подарок, по плечу.

– Фрау! – отскочил он от меня, потирая плечо.

– А синяка не будет, – улыбалась я. – И костяшки пальцев не пострадают. Что кстати обычно противоречит утверждениям, что преступник сам кидался лицом на стены. А если прижать этот справочник к груди...

– Как самое дорогое и ценное для этого без пяти минут каторжанина, – уже куда более заинтересованно смотрел на меня сотрудник управы.

– Да-да, он же охотится за лекарствами, – напомнила я. – Так вот если прижать к груди и ударить по справочнику, то область поражения больше, можно и рёбра сломать. А вот следов побоев нет. И установить давность нанесённого удара тоже сложно. И проявляющиеся следы нехарактерны для полученных травм.

– Фрау, – мой собеседник смотрел на меня почти с восхищением. – Знаете, в последнее время, что-то в горле першит. Я зайду к вам на недельке?

– Я вот даже знать не хочу, откуда у вас такие знания, – произнёс старший йерл, про которого я почти забыла.

– А вот, – показала я на полку на стене за стойкой. – Салливан Реджинальд Саргенс. Монография о прижизненных и посмертных повреждениях костей и тканей. Труд всей жизни деда моего отца.

– И полагаю, что у вас найдётся по книге одного из ваших предков в качестве довода на каждый мой вопрос, – хмыкнул старший йерл. – Уводите, пока испуганная фрау не вспомнила какую-нибудь прабабку, увлечённо описывающаю яды.

– Кхмм, – кашлянул один из йерлов, привлекая внимание.

Когда йерл Ногарэ повернулся к нему, то он указал на ту же полку, что и я до этого, только на одну из первых книг. "Эсфирь Саргенс. Яды. Смертельное искусство исцеления"– сплетались на корешки буквы старинного шрифта.

– Фрау Анна, да ваша аптека жуткое место, как я погляжу. – Усмехаясь пробасил йерл Ногарэ. – Так, патрульный обход по периметру каждый час. Завтра продавлю постового для этой улицы. Где-нибудь поближе к аптеке. А то с такими посетителями, фрау, ваш кот привыкнет рвать не мелкую живность, а людей. А мне на территории столицы только хищного кота-людоеда и не хватало!

– Так может в аптеке охранную сферу поставить? Никто не полезет, зная, что территория под такой охраной. – Предложил кто-то из сотрудников управы.

– Сфера это магия озаров. Установка такого артефакта стоит пятьдесят золотых фьюринов. Не все лорды могут себе такое позволить! – ответил ему йерл Ногарэ. – Да и кто будет тратить такие деньги?

– Тот, кто очень ценит свою жизнь и хочет её сохранить? – задумалась я. – Надо подумать.

– Подумайте, фрау. – Не стал спорить со мной старший йерл. – До субботы. Надеюсь, больше вас никто не потревожит.

Проводив всех, закрыв двери и активировав охранную систему, я подхватила на руки Лихо, и отправилась на кухню. Перед благородным и отважным котом я поставила тарелку с печенью. Собиралась делать паштет, но решила, что Лихо заслуживает того, чтобы его баловали. Сам Лихо моё решение поддержал отличным аппетитом. Я провела несколько раз по его голове и вдоль спины. Лизо ответил довольным урчанием.

– Кушай, защитник. Набирайся сил. – Улыбалась я, заваривая себе поотивоозаровый сбор.

Для кота, позволить себя гладить, когда он ест, знак особого отношения к человеку. Полное доверие. Даже от своих сородичей, с которыми живёт много лет в одном месте, коты и кошки защищают свою добычу. Иногда даже рычат на остальных питомцев, если те подходят слишком близко во время еды. А Лихо подбадривающе мурчит. Словно чувствует, что мне предстоит принять очень много решений, и каждое может быть спорным, если не ошибочным.

Самое главное, я должна из кожи вывернуться, но отстоять наследство. А значит, как минимум, мне нужна помощница! Тем более, раз я теперь не просто попала в заветный патрульный лист, но и нахожусь на контроле с более частым посещением.

Также стоит разузнать, что там за охранная сфера такая. Защита собственной жизни и безопасности не обсуждается. Хотя сумма... Если добавить к ней то, что я уже должна, и сколько ещё потребуется для приведения дома Саргенсов в порядок, то боюсь наследуемый счёт Анни сократится не меньше, чем на треть. А скорее всего и в половину. Потому что всегда есть такая вещь, как незапланированные расходы, от которых нет возможности отказаться.

И это я даже не вспоминаю об острове Марли. Думать боюсь, что я там обнаружу. И сколько понадобится денег, чтобы компенсировать тот вред и урон, что причинил родовому гнезду брак Анни. Вот не зря меня всегда смущала формулировка "брак". И главное "заключение". Ну вот только это должно навевать странные ассоциации.

В кухонное окно я увидела, как полыхнуло вспышкой по забору. А потом раздался приглушённый расстоянием топот ног и звук свистка. Кто-то явно хотел навестить меня на сон грядущий. Но включённая на максимум охранка закрывала не только дом, но и всю территорию.

– Вот так и надо! – злорадно хмыкнула я. – Насколько я понимаю, очень скоро до нужных людей дойдёт слух, что аптека привлекла слишком много внимания управы, да и вероятность столкнуться с йерами, всей этой опиумной компании не нужна. Лихо, пойдём спать. А завтра, после закрытия аптеки, пойдём осматривать оставшиеся городские владения Саргенсов.

Кот отвлёкся от наблюдения за происходящим у забора и коротко муркнув, грациозно стëк на пол.

Глава 29.

Глава 29.

Днём я вновь и вновь ловила себя на том, что жду закрытия аптеки. За ночь моё любопытство окрепло, освоилось с мыслью, что есть ещё огромная незнакомая мне территория, полная тайн и загадок. Попытки напомнить себе, что пыль и разруху я найду с гораздо большей вероятностью, успехом не увенчались.

Поэтому без пяти пять я ждала той самой минуты на низком старте и даже постукивала о нетерпения ногой. И звякнувший колокольчик над дверью меня совсем не обрадовал. Но пришла Мартиша, которую отправил ко мне ательер Антуан с образцами ткани.

– Ательер Антуан просил вас выбрать те цвета, которые вы бы хотели видеть у себя. Вот тут дощечка, на ней он начертил клеточки и каждую подписал по комнатам. Понравившиеся ткани нужно просто приколоть вот здесь при помощи булавок. Я принесла вам целую коробку, чтобы вам не искать. – Объясняла мне Мартиша. – Вот к примеру, написано приёмная аптеки. Находим, тут внутри клеточки три столбика. Нижняя, тяжёлая и отделка.

– Нижняя светло-зелёная, давай вот эту.– Улыбаясь показала я на квадратик нежно мятной вуали.

– На основные шторы я бы посоветовала вам присмотреться к вот этому бархату. По цвету и из-за ворса он напоминает влажный мох, но и выбивать его легче и пыль не так заметна. Убираться понадобиться реже. – Подсказала Мартиша.

– И по цвету хорошо сочетаются, – согласилась с ней я.

– Теперь, если хотите, можете оставить два цвета. И всё окно будет оформлено в этих цветах. А можете добавить третий цвет в столбик "отделка". Тогда незначительные детали, такие как лента для тяжёлых штор или одна из частей короткой декорирующей занавески будет третьего цвета. – Оживлённо рассказывала девочка. – У вас здесь много дерева, да и место рассчитанное на то, что постоянно будут приходить, уходить, сидеть, уличная дверь постоянно открывается... Белые и светлые цвета не подойдут. Попробуйте добавить тëмно-коричневый.

– Как я понимаю, на работу в ателье ты устроилась не просто так, лишь бы куда. А потому что тебе это интересно. – Усмехнулась я.

– Да, фрау. А в ателье Баринса не только можно работать. Можно ещё и учиться. Ательер Антуан охотно показывает и стежки, и целые строчки, даёт небольшие задания, рассказывает как работать с разной тканью. И если что-то действительно получается, то поддерживает и помогает. У него две швеи их девочек-помощниц выучились. А я рисую хорошо. Он иногда смотрит эти рисунки и даже обсуждает со мной. – Зарозовели от гордости и смущения щеки девочки.

– Мечтаешь открыть своё ателье? – спросила я.

– Ателье не получится. У меня модели... – Мартиша задумалась, явно вспоминая данную ательером характеристику. – Революционные.

– Любопытно, – заинтересовалась я. И что же там такого революционного?

– Брючный костюм для женщин, женские мундиры и... И всякое такое. – Сбилась под конец Мартиша.

– А мне покажешь? – решила я поддержать девочку. Ну, а вдруг это Коко Шанель этого мира?

– Обязательно покажу. – Серьёзно кивнула Мартиша. – А вы правда будете искать себе помощницу?

– С чего такой вопрос? – удивилась я. – Но скорее всего да.

– Мастер Редкинс упомянул, что скоро вам понадобиться человек, который будет принимать рецепты и отдавать лекарства. Иначе вы справляться со всем сразу не сможете. Мол, даже хорошие люди не могут одновременно быть в нескольких местах и делать сразу несколько дел. – Поделилась со мной источником своего знания Мартиша. – А вам от помощницы нужны какие-то особенные умения?

– А давай начистоту. Ты кого-то хочешь предложить? – спросила я.

– Да, фрау. Пенси, моя старшая сестра. Она уже взрослая, и родители против, чтобы она ходила и нанималась на разовую работу. Папа переживает, что какой-нибудь непорядочный лорд или фрай, вот вроде вашего покойного мужа по натуре, обидит её. – Со вздохом рассказывала не по годам смышлëнная девочка. – Уж больно она уродилась миловидная. А Пенси у нас ответственная и обязательная. Она старательная, аккуратная, память у неё хорошая. А ещё она знает латынь. Не так хорошо как наверное вы, но знает.

– Откуда? – удивилась я, ведь обучения для девочек двух последних сословий предусмотрено не было.

– Мы живём в старом доме, в рабочем квартале. У нас хорошая квартира, кухня, три комнаты, отдельный вход и даже клочок земли под нашими окнами. Отец его огородил и мама разбила там небольшой садик и несколько грядок. А вот на втором этаже живут люди, у которых денег хватило только на узкую комнату пенал. У них одна большая кухня и общая помывочная на их этаж и для тех, кто живёт в мансарде. – Делилась со мной Мартиша. – Угловая комната над нами принадлежит сорру Грегору. Он очень и очень старый, раньше преподавал в академии ювеналов. Как раз латынь и террисанский. Когда родители только-только переехали в этот дом и начали обустраиваться, он очень просил не срубать старую высокую рябину. Летом она даёт тень, зимой на неё прилетают птицы, и круглый год она загораживает вид на городскую тюрьму. А потом родители разрешили ему спускаться в наш сад. Там даже стоит кресло специально для него. Да и мама никогда не жалела для сорра Грегори тарелку супа или каши. А он, чтобы отблагодарить родителей взялся учить нас грамоте. Чтению, письму, счëту. А потом оказалось, что Пенси склонна к обучению языкам. Латынь ей далась легко. А террисанским она владеет как родным. Иногда к нам приходят знакомые отца из порта и просят её перевести документы. Пенси быстро выучит свои обязанности, вам придётся потратить совсем немного времени на её обучение. Правда.

– Девушка, знающая латынь, умеющая читать и писать. А привозить на работу и забирать её сможет ваш отец, чтобы она не ходила по улицам одна. – Прикидывала вслух я.

– Да, как меня. – Подтвердила Мартиша.

А ещё, вслух я этого не сказала, но был и другой немаловажный момент. Семья сорра Вильямса была близка с семьёй Саргенс. Сорра Санни помогала по хозяйству, сорр Вильямс был личным кучером фрая Томаса. Это были простые и честные люди. А деньги, что заработает Пенси пригодятся семье. Для меня сумма будет незатратной, а вот время которое освободится для других дел просто бесценно. Поэтому, когда в дверь постучался сорр Вильямс, которого Мартиша предупредила, что идёт ко мне по просьбе ательера Баринса, я предложила ему место помощницы фармика для его дочери.

– Если конечно девушка сама захочет, – предупредила я. – Стоять здесь целый день и принимать рецепты от весьма капризных или приболевших клиентов дело непростое.

– Я конечно спрошу её мнения, но думаю Пенси ухватится за ваше предложение, фрау. Шесть ринов за месяц это очень щедрое предложение, а работа всяко легче уборки. И стоять в чистом платье в аптеке, не рыбу сортировать или чистить. Потому что пока именно это было лучшим предложением, что мы смогли найти. Но мне бы не хотелось. Работа тяжёлая, а у меня ведь дочки. – Чуть улыбнулся сорр Вильямс.

– Если Пенси согласится, то пусть приходит завтра к девяти утра. За час до открытия аптеки мы успеем познакомиться с работой и друг другом. – Довольно улыбнулась я. – Тем более, что аптека со вчерашнего дня на охране управы. И ещё думаю про сферу охраны. Дорого правда очень. Узнать бы есть ли от неё толк!

– Да про то, что аптека теперь в патрульном листе, да ещё на отдельном маршруте, уже с утра говорили. А сфера, хоть и стоит баснословно, это ж целое состояние! Но и польза от неё на каждую медяшку своей цены. – Охотно просветил меня сорр Вильямс. – Я лично знаю ювелира, у которого такая стоит. И хотя фрай Скрудж над каждой медяшкой трясëтся, как над последней в его жизни, на сферу не нарадуется. Если хотите, могу попросить старика вам рассказать про сферу.

– Буду очень признательна и благодарна, сорр Вильямс. – Поблагодарила я. – И могу я вас попросить не брать заказов на субботу? Мне к полудню нужно быть в управе, а потом заехать в банк. Я бы хотела нанять ваш фаэтон на это время.

– Да я только рад буду, фрау. Могу на утро субботы и договориться со Скруджем. Чтоб вам лишний раз по городу не мотаться. Он как раз живёт и держит свой магазинчик в районе, где живёт знать. От управы недалеко. – Окончательно договорились мы.

В результате вышло, что закрыла я аптеку на час позже, да и занятие прибавилось. Но решив, что подобрать цвета штор я смогу и перед сном, я вышла из дома и пошла мимо липовых деревьев, обходя дом.

Здесь я ни разу не была, да и видела эту часть лишь мельком из окон. Сначала важнее была уборка и подготовка к проверке. Потом уборку взяли на себя сорра Санни и её дочери, а спала я вовсе пока в подвале. Поэтому сейчас я словно была той самой Алисой, обнаружившей в саду целый тайный мир.

Липовая аллея заканчивалась ровно по углу дома. От стен особняка Саргенсов шла широкая мощëнная дорожка. Она словно отделяла парадную часть владений вместе с домом от всего остального. Дом, цветочные клумбы, фруктовые деревья, растущие за ними и заслоняющие стены, дорожки для прогулок, аллея и торжественный парадный вход – всё это оставалось позади. Эта дорожка была границей, за которой пряталась другая, обычная часть жизни фармика Саргенса и его семьи.

Сразу за этой границей начинался фруктовый сад. Я не поленилась, и пошла посмотреть, что за деревья тогда растут за цветочным садом. Вишни. И сейчас уже во все стороны топорщились булавы будущих цветов, пройдёт неделя другая, и эта часть сада утонет в буйном цвете. И это будет очень красиво. А вот в основном саду готовились к новому сезону груши, сливы, яблони. Несколько деревьев я опознать не смогла вовсе. С трудом узнала черноплодную рябину. Большая территория была отведена кустарникам, но ещё большая видимо была огородом, так как сейчас она просто пустовала, медленно зарастая сорной травой. Дальше я упиралась взглядом в невысокое, этажа в полтора, здание. Когда-то белое, чем-то оно напоминало сам дом Саргенсов. Было его более лёгкой и воздушной копией, а мне напоминало здания эпохи имперского классицизма.

Чуть выступающая часть имела пять арочных проёмов во всю высоту здания. Четыре поуже служили окнами, створки двух из низ были открыты и как я видела, держались на честном слове. Центральный проём был шире и служил входом, о чём говорили три широкие ступени ведущие к нему и двустворчатые двери. Дальше шло основное здание, выступающее крыльями с двух сторон. Створки всех окон и дверей состояли из деревянной решётки и стёкол, вставленных в получившиеся рамы.

Плоская крыша ограничивалась балюстрадой, которая шла сразу за треугольным фронтоном и украшалась акротерами. Сам фронтон когда-то был украшением, но сейчас он был пуст и треугольная рама фронтона обрамляла лишь какие-то обломки. Площадь перед крыльцом заросла, растения были видны даже в распахнутых окнах.

Лихо потëрся о мои ноги и побежал вперёд. Чтобы пройти на лекарский огород нужно было либо огибать это здание, либо идти сквозь него. Кот мне выбора не оставил. И хотя я опасалась, что внутри может что-то обвалиться прямо на одну блондинистую голову, но кошачьей чуйке привыкла доверять. Тем более, что и этот садовый флигель всё равно придётся осматривать.

Глава 30.

Глава 30.

Садовый флигель, как я назвала про себя здание, оказался проходным. Абсолютно такая же, словно отзеркаленная, выступающая часть была крыльцом с той стороны. В результате получалась длинная и широкая галерея.

Пока ещё было светло, я решила пройтись внутри помещений. А потом обойти сад. Что-то сжалось в груди, гулкое воспоминание, полное грусти и горечи. Раньше эта часть городского владения Саргенсов была отведена под так называемый дикий парк. И ещё во времена деда фрая Томаса задней каменной стены, ограничивающей земли Саргенсов с этой стороны не было. Часть парка ограничивалась тем самым каретным сараем и загонам для выгула лошадей. А другая берегом прилегавшего к землям Саргенсов старого озера, где была даже построена каменная пристань с небольшой беседкой. Прадед Анни очень любил встречать рассвет на воде, с чашкой горячего чая.

Его сын уже озаботился возведением последней стены, проложив её прямо через парк. Сделано это было в целях безопасности дома. Но часть с конюшней, сараем и берегом озера всё равно принадлежала семье, и на всех картах столицы владения фармиков из семьи Саргенс были таким неровным прямоугольником, дальний угол которого съедало озеро.

Само озеро имело дурную славу. По легенде, было оно настолько глубоким и чистым, что любой глядя в глаза отражению, мог увидеть собственную душу. А душа человеческая мало похожа на цветущий сад. Уж больно много в ней намешано. И слишком видны и заметны на ней следы прожитых лет, поступков и принятых решений. Оттого многие сходили с ума.

Но словно этого было мало, на единственном острове этого озера была старинная крепость. Настоящий небольшой замок. Когда наши императоры были всего лишь королями одного из десятков мелких королевств, один из Тервеснаданов справедливо решил, что королевства нужно объединить и создать Империю. Пока он воевал, его жена попалась на измене. Вернувшись, король казнить изменницу не стал. Заявил, что очень, очень расстроен и опечален, ведь женат он с королевой был больше десяти лет. Хоть этот брак и не дал детей, но король утверждал, что глубоко уважал жену. Да и изменила она, каким-то графом, смотрителем охотничьих угодий короля, которого король считал своим близким другом.

Это озеро было пограничным между владениями Тервеснаданов и соседним королевством, которое и завоëвывал король. Поэтому на острове стояла крепость. Сюда король и отправил жену. Разводы и сейчас в империи не приветствовались, тогда же и речи о разводе идти не могло. Жену его величество направил с напутствием заглянуть в свою душу. Говорят она изо всех сил избегала вод озера. Но однажды, в жаркий день, служанка принесла ей воды для обтирания. Девушке было лень бежать на кухню и она зачерпнула воды прямо из озера. Королева склонилась над водой и увидела свою душу. Говорят, что стражники, которым вход в башню был запрещён под страхом лютой казни, потом как один рассказывали, что кричала она, как от лютой боли несколько часов. И умерла. С тех пор остров стал именоваться Мёртвым.

Менялись времена и границы, столица империи давно стала больше того королевства, что принадлежало её основателю. А древний лес, скромно именовавшийся парком, по прежнему окружал кольцом ещё более древнее озеро, в которое не впадало ни одной реки, а оно не становилось меньше, и воды его оставались холодны и непроглядны.

Именно из-за соседства с этим озером Саргенсы, перебираясь в столицу смогли купить настолько огромный участок земли. Цена была более чем приятная. Да и видно увидеть свою душу не боялись, раз даже пристань облагородили и чай пили. Но видно репутация озера стала не слишком надёжным сторожем. Впрочем, кроме стены никаких изменений больше не произошло.

И вот уже Томас Саргенс привёл в дом молодую жену, Стефанию. Этому событию предшествовали несколько лет ухаживаний и помолвки. Зная интересы будущей жены, в день свадьбы Томас Саргенс преподнёс невесте необычный подарок. К свадьбе была расчищена большая часть дикого парка внутри каменной ограды. Сразу за фруктовым садом приглашëнный архитектор создал здание поражавшее своей легкостью и наполненностью воздухом. Украшали его в соответствии с предназначением. Строгие линии устремляющихся вверх колонн и растительный орнамент. Даже для акротер, ваз украшающих балюстраду на крыше, были придуманы колпаки в виде пучков листьев.

За флигелем широким квадратом была выложена дорожка. А вот внутри квадрата были разбиты грядки. Что там должно расти, предлагалось решить теперь уже хозяйке этих мест, Стефании Саргенс. В самом же флигеле было две части, те самые крылья. Одно их них было огромным кабинетом, где хранились гербарии, справочники и подробные рисунки, сделанные самой Стефанией. Именно здесь зарождался и готовился тот самый справочник, черновую копию которого я подарила йерлам.

А вот перебирались, сушились, измельчались, смешивались если было нужно, все те растения, которые выращивала или собирала Стефания Саргенс. Эта часть владений семьи была создана доя Стефании, была ей посвящена и полностью пропитана её духом. Беловолосая и голубоглазая, миниатюрная и изящная Стефания обожала это место. Даже убираться злесь она не позволяла никому другому. Фрай Томас смеясь говорил, что он уверен в любви своей жены, пока его пускают во флигель. Удивительно, но здание стало идеальным отражением своей хозяйки. Казалось, что Анни достаточно закрыть глаза, и оживут картины воспоминаний, эхом зазвучит в шуме ветра голос её матери и смех отца...

В день похорон Стефании, фрай Томас закрыл флигель. И до последнего вздоха соблюдал правило введëное его женой и никого не пускал даже для уборки. Словно время остановилось и для флигеля.

Покойный Фрег и вовсе эту часть владений не любил и обходил стороной. И все грозил снести "развалюху". А когда Анни заикнулась, что хотела бы попытаться навести там порядок, закончилось всё скандалом.

– Что ты собралась там найти, дрянь? Какого-нибудь особенного яда, да? Отравить решила! А потом будешь рассказывать, что я в озере решил искупаться и воды заодно попить? – бушевал Фрег. – Я тебе сейчас покажу, как думать о том, чтобы подсыпать мне дрянной травы твоей мамаши!

Поэтому Анни даже близко больше не подходила к флигелю, чтобы не будить подозрительность мужа. Только издали с грустью наблюдала, как разрушается место, наполненное самыми светлыми и счастливыми воспоминаниями её детства.

– Мрмяяя, – вопросительно мявкнул Лихо, вернувшись ко мне. Словно спрашивал, чего я так медлю.

– Сейчас-сейчас, – улыбнулась я. -Давай осмотрим бывший кабинет.

Но у Лихо были свои планы. Он подошёл ко мне и начал тереться, подпихивая мои ноги сзади. В своё время мне точно так намекали, что пора бы его и побаловать чем-то вкусненьким. Так что я прекрасно поняла, что меня куда-то зовут. Звал меня Лихо в ту половину, где шла работа с травами.

Обычная комната в заброшенном доме. Кем-то поломанные шкафы, перевёрнутые столы. Ставни, которыми закрывали окна, чтобы травы сохли естественно, без участия солнца, упавшие на пол и разбившиеся. И слой паутину повсюду, куда падал взгляд.

– Подожди, – прищурилась я. – Мне кажется?

Я встала с другой стороны, чтобы посмотреть на одну из горок обломков.

– Мруммяу, – довольно муркнул Лихо и просочился, как это умеют только коты, именно под эту кучу.

– Значит, не показалось. Пыли на этих обломках действительно меньше. – Не менее довольно хмыкнула я.