Текст книги "Хочу тебя вернуть (СИ)"
Автор книги: Дина Сдобберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 16.
Тайгир.
Отвёз свою Злючку на работу, после поцелуя в машине до входа в центр она шла не оборачиваясь. А я провожал её взглядом, пока она не скрывалась за дверями центра. Только после этого я уезжал, такая странная традиция.
Но мне нравилось. Нравилось знать, что она уверена во мне. Так что все дела могли подождать пару минут, пока я любовался на спинку и ножки своей жены. Простое слово, но мне нравилось то ощущение принадлежности этой дикой кошки мне, которое оно давало. И я хотел как можно скорее перевести это слово в официальный статус.
А потому основной моей задачей сейчас было как можно скорее закончить отделку дома, довести до того, чтобы оставались мелочи. Ну, вроде того, какого цвета должны быть шторы. Этим будет заниматься моя женщина.
Хотя мы легко сошлись, что стены должны быть светлыми, чтобы помещения казались полными света. Да и цвет доски для паркета мы выбрали не сговариваясь, светлую сосну. И мы оба кайфовали от таких простых совпадений.
Компанию выбрал долго не мудря, благо среди тех, кто ходил под нашей рукой, было сразу несколько мелких фирм, занимавшихся строительством и отделкой "под ключ". Была мысль обратиться к Сабиру, но и сам вроде справлялся.
Визит в будущий дом, что бы проконтролировать рабочих, стал обязательным пунктом моего дня. Вызов от охраны вырвал из благодушного настроения.
– Тайгир Аланович, тут хозяйка фирмы приехала, в дом рвётся, требует пропустить, говорит, что это необходимо. – Отчитался один из бойцов.
– Я уже на месте, сам разберусь. Никого не пропускать. – Чувства покоя и умиротворения как и не было.
Для меня было важно, чтобы первой женщиной, что зайдёт в этот дом была Ксана, хозяйка, жена и будущая мать моих детей. Понятно, что и Киру я рад буду видеть, и Зарину. Но это потом.
У ворот стоит яркая красная машина и блондинка на шпильках и в узкой обтягивающей юбке, пыталась в чём-то убедить охрану, показывая на мой дом.
– Что здесь происходит? – подошёл я.
– Тайгир… Аланович, – запнулась она после моего имени. – Я приехала на объект, проверить готовность работ и составить дизайн-проект интерьера. Сейчас ведь должны же начаться завершающие отделочные работы…
– Я предупреждал, чтоб никаких баб ни в каком качестве в моём доме не было. Твой отец гарантировал мне, что это моё требование будет соблюдено. В чём проблема? – меня всегда выводила из себя уверенность некоторых, что для них действуют какие-то исключения, и все вокруг должны принять их точку зрения.
– Простите, но папа уже давно болеет, а сейчас его здоровье ухудшилось, он находится на обследовании за границей. Поэтому все дела фирмы пришлось принять мне. И о вашей договорённости с папой я не знала. – Засеменила она в мою сторону. – Но моё присутствие необходимо. Я увидела заказ на этот объект на паркет и материалы для отделки стен. Простите, но это всё уже давно устарело и не будет соответствовать вашему статусу. Стены сейчас…
– Рот закрыла. – Оборвал её излияния я. – Мне срать, что там модно и по статусу. Будет, как я решил. Иначе на х@р все пошли, я найду, кто доделает. И тебя чтобы я видел здесь в последний раз.
– Но… Я хотела, как лучше… Позаботиться о вас, отблагодарить. Вы, наверное, меня не узнали, не помните… – начинает она часто взмахивать накрашенными ресницами.
– Узнал. Короче ты видно плохо понимаешь. – Та самая девица, дочь должника, которую я вытащил из под Расима в тот вечер, когда Оксана сбежала. – Марик, скажи, чтоб заканчивали работу и выметались, эта фирма здесь больше не работает.
– Подожди, Тайгир…
Я её слушать не стал, что она там собирается мне договорить не интересно, сел в машину и отправился в офис.
Пока обсуждали с братом расширение охраны и количество дополнительных бойцов, прошло полдня. За чашкой кофе взял просмотреть телефон. Несколько подряд вызовов от Алины меня насторожили, перезвонил сразу.
– Тахмиров, ты чем там занят, что телефон взять нет возможности? – нервничает Алина. – Ты с какого решил, что твои охранники могут запугивать мне пациентов, отговаривая оперироваться у моего лучшего хирурга?
– Чего? Оксана жаловалась… – уже понимая подоплёку происходящего, смотрю через стол на Амирана. – Как узнала?
– Оксана услышала. – Бурчит Алина. – Тайгир, она мне заявление написала. По собственному и без отработки. Что делать?
– Она сейчас на работе? – уже понимаю, что будет буря.
А буря обычно не щадит никого, и не разбирает кто там прав, а кто виноват.
– Нет, ушла сразу. Часа три назад. – Уточняет Алина.
– Заявление выкинь. Через пару дней вернётся. – Предупреждаю, чтобы не увольняли.
– Ты уверен, что вернётся? Мне она не показалась человеком, меняющим свои решения. – Тянет с сомнением Алина.
– Эта работа для неё важна. А решение она поменяет, когда разберёмся со всеми вопросами. – Амиран понимает, о чём идёт речь, и заметно напрягается. – Ты ничего не хочешь мне рассказать, Мир? Или будешь делать вид, что не понимаешь о чём речь?
– А, по-твоему, нормально, что твоя жена…
– Это моя жена! И нормально всё, что я ей позволяю. А вот ты, какого х@ра лезешь к моей женщине? – повышаю голос на брата, чего не было уже очень много лет.
– Потому что твоя жена это и моя семья тоже! Она другого занятия найти не может, кроме копания в чужих кишках? – вскипает в ответ брат, а я наоборот, успокаиваюсь.
– Амиран, Оксана, копаясь в кишках, как ты тут сейчас сказал, спасает людей. От смерти, от болезни. Она в этом ас, это её призвание. Как ты думаешь, к кому я потащу наших раненных бойцов в случае чего? К какому врачу? – и мне всё равно, что сейчас вокруг с десяток бойцов и через максимум полчаса о моих словах будет знать каждый из наших. Пусть. – Чего мне бояться? Что мою жену уважать будут? И не только по тому, что она моя жена? Или что бойцы, через её руки прошедшие беспредела в отношении неё не допустят, потому что жизнью ей обязаны будут? Или мне кипятком ссаться, но не допускать, чтобы она имела независимый от меня доход, который ей позволит нормально жить, реши она меня послать? Знаешь что? Этого бояться будет только трус и слабак. Слизень, которого и мужчиной не назвать. Помойный пёс, который женщину добиться может, только если она в безвыходном положении. И больше никогда не смей вмешиваться в мою жизнь!
Наплевав на все дальнейшие разговоры и дела, я сорвался домой. Но как и ожидалось, Оксаны там не было. Значит, отправилась на квартиру своей матери, счастье, что теперь-то я знаю точный адрес. Что ж, разбираться будем на её территории.
Единственную остановку сделал у небольшого магазинчика, где торговали тортами и пирожными. Выбрал её любимый. Ничего, сейчас разберёмся, и утащу её на наше место, где мы отмечали похожим тортом сдачу её зачётов.
То, что моим планам не суждено сбыться, я почувствовал, поднявшись на нужный этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта. Оксана несколько раз могла проверить дверь, и ни разу не оставляла её не запертой на замок. Даже если она была дома. Не зная, чего ожидать, сразу вытащил ствол.
– Нет там никого. – Раздался свистящий шёпот из-за двери напротив. – Бугай какой-то ходил тут, ходил. А сегодня и девка пришла. Он минут через пятнадцать и вышел, с ней на плече. В плед завернул, а волосы видно. Так что опоздал ты, полицию вызывай.
– Я и есть… Бабушка, а как выглядел тот бугай? – уточняю я.
– Есть он! А то я по роже не вижу, что бандюк. Шиш бы я тебе чего сказала, да девку жалко. – Открылась дверь, за которой в инвалидном кресле сидела бабка, чем-то напоминавшая Тортиллу из сказки о Буратино. – А бугаина этот тут и раньше ошивался. При матери ещё. Заматерел, поседел, а рожа всё та же, бандюковская. Я его сразу признала, хоть и почти тридцать лет прошло! Свёл мать-то девкину в могилу, и в ус не дует. Морду разожрал! Злыдень!
– А как того злыдня звали не помните? Может, слышали случайно? – я в принципе уже понял о ком речь, но лишнее подтверждение не помешает.
– Да откуда бы? Что ж он мне, представлялся что ли? Вечно марширует мимо с охапкой роз, головой не кивнёт. – Всплеснула Тортилла руками. – А имя…Со сладостями что-то связанное вроде. Рахат…
– Может, Рахман? – ну, пиз@ец тебе, Шаркизов.
– Вот, точно. – Кивнула мне любопытная старушка.
– Спасибо, бабушка вы мне очень помогли. Здоровья вам и долгих лет. – Пожелал я и сорвался вниз по ступеням.
Уже в машине набрал Сабира.
– Что случилось? – слышу в трубке вместо приветствия.
– Откуда узнал? – неужели Оксана смогла позвонить и выбрала для звонка Киру, а не меня?
– Ты просто так, про здоровье и настроение спросить, не звонишь. Если сам позвонил, значит что-то серьёзное. – Слышу упрёк от Сабира. – Так чем помочь?
– У тебя спец, который дорожные камеры вскрыл и пробил машины, на которых Киру увезли, рядом? – ну что поделать, если я не привык просто так беспокоить, да и сам он тоже просто потрепаться не звонит.
– Ксюха? – сразу уточнил Сабир, назвав Ксану так, как её звала Кира. – Я бойцов поднимаю.
– Да. Отец Оксаны объявился, забрал её с квартиры матери. Только Сабир… Прежде чем встревать… Это Рахман Шаркизов. – Предупреждаю его я.
– В морду я тебе насую, когда всё уляжется. – Слышу в ответ и тут же задним планом. – Влад, пробей машины, зарегистрированные за Шаркизовым и на его людей, и выясни маршрут. Сейчас уточню. Тайгир, точный адрес давай квартиры и примерно по времени, если знаешь.
Уже через несколько минут я знал, по какой дороге увезли Оксану. Судя по направлению, Рахман, как только забрал дочь, рванул на свою территорию, домой. Мысли, зачем ему понадобилась дочь, спустя столько лет, не радовали. Тем более я был в курсе его проблем.
На точке, которую обозначил своим людям и Агирову, как место встречи, машин даже на вскидку было гораздо больше. Со злостью наблюдаю, как от одного из внедорожника идёт брат.
– Какого х@ра, Тайгир? Почему о случившемся я узнаю случайно? – спрашивает он, прежде, чем я хватаю его за грудки́.
– Если бы не ты, со своими интригами и желанием, чтобы всё было по-твоему, этого бы не было! – отталкиваю брата от себя.
С места машины буквально срываются, Влад четко отслеживает маршрут. На месте большой остановки каравана Рахмана тормозим узнать, не ошиблись ли мы.
– Тайгир, – удерживает меня брат. – Он её отец, ей явно ничего не сделают. Даже если он её кому-то пообещал, просто заберём. Ну, что ей может грозить…
Владелец придорожной забегаловки и автостоянки, рассказывает Сабиру о том, что да заезжали. И о том, что девушку везли, которая подстрелила нескольких бойцов, когда пыталась сбежать. И ещё двоих поранила. Пока он рассказывает, я пристально смотрел на брата, тот только сжимал кулаки.
– Вот такую штуку мои мальцы потом нашли. – Показывает местный хозяин металлический корпус от ручки с надписью "Talant". Очень знакомая такая ручка, а внутри оказывается скальпель. – Она ею пырнула того, кто ей на ладонь наступил.
Если до этих слов, я ещё пытался оставаться спокойным, пытался убедить себя, что Оксане ничего не грозит, всё-таки отец, то сейчас для моего разума наступила темнота. То существо, благодаря которому меня, как жениха больше не рассматривал ни один род, прощать подобного не собиралось.
Скальпель я забрал. Отдам Злюке. После того, как оторву ноги скоту, осмелившемуся наступить на её руку.
– "Я вызвал вертолёт, как только заберём Оксану, сразу в клинику к Потрошиле". – Приходит сообщение от брата, звонить не стал, видимо понимает, что разговаривать я с ним не стану.
Но сейчас не удержался, ответил.
– " С чего бы ей понадобится помощь Потрошилы"? – вроде речи о том, что её ранили, не было.
– "Мужской ботинок со всей силы припечатывает к земле руку ХИРУРГА! Потрошила единственный, кто сможет восстановить, если что-то повредили. Он в башке поковыряться может и со сломанной спиной ходячими сделать. Я с ним уже связался, задаток перевёл. Он ждёт, сумму назовёт после осмотра". – Приходит в ответ.
– "Задаток верну. Оплачу сам". – Но идея верная, лучше перестраховаться.
– " Прости". – Последнее сообщение оставляю без ответа.
Потрошилой зовут одного маньяка, в прямом смысле этого слова. Очень далёкий в своё время от любого криминала и грязных дел, но очень талантливый нейрохирург, отучившийся в Военно-медицинской академии в одной из столиц, приехал вместе с семьёй в наш город и приступил к работе. И очень скоро обнаружил, что на базе больницы, где он работал, прекрасно существуют поставщики чёрных трансплантологов.
Ему предложили присоединиться. А получив отказ, наказали. Когда он вышел с очередной операции, ему сообщили, что в его доме пожар. В том внезапно вспыхнувшем пожаре погибли его жена и сын. Обгоревшие трупы были пристёгнуты наручниками к батарее.
Только вот жена и сын, были единственным, что могло его сдержать. Те, кто вынесли им приговор, очень быстро узнали, что приговор вынесли в первую очередь себе.
После того пожара молодой нейрохирург пропал. А спустя полгода начали пропадать члены семей тех, кто был замешан в поставке органов на чёрный рынок. Начались разборки.
С этого момента появился тот, кто получил прозвище "Потрошила". Он начал просто убивать. Уничтожив виновников смерти своей семьи, он выкупил у местных властей давно брошенную военную базу, где не осталось ни техники, ни складов и обустроился там.
Все знали о широком и кровавом следе, что тянулся за ним, но попробуй докажи. Одно время я думал, что без покровительства властей здесь не обошлось. Тем более, что он решил для них огромную проблему.
Услуги Потрошилы стоили диких денег, принимал он пациентов на своё усмотрение. Почему откликнулся на просьбу Амирана не понятно. Но не это сейчас было важно.
Меня накрыло ощущением беды, я торопился изо всех сил, но знал, что опаздываю.
– Только выживи! Всё хрень, главное выживи! – просил я свою девочку каждую секунду. – Со всем остальным я справлюсь. Вытащу. Продержись ещё немного.
– Три машины в обратном направлении. – Известил всех Влад.
Небольшой кортеж тут же взяли в коробку и остановили. Охрана попыталась отстреливаться. Прозвучала команда от Исмаила, одного из приближённых Агирова. Наши машины резко убрались с линии обстрела, а Исмаил подорвал крайнюю машину. На этом сопротивление и закончилось.
– Что так неласково родню встречаешь, Кадер? – иду к брату моей жены.
– Тайгир. – Тормозит меня Амиран. – Глянь на него, ничего не напоминает?
А напоминало. Братца нашего старшего, долбанного торчка. А ещё страх. Настолько сильный, что его всего трясло.
– Почему вы нападаете на нас? Эти земли принадлежат моему мужу. Вы сами знаете, что за угрозу жене… – пытается держать спину прямо и не выдавать волнения женщина в возрасте, как я понял, жена Шаркизова.
Рассмотреть её внимательней не удалось, она закрыла лицо платком.
– Вот по поводу угроз жене и поговорим. – Начал Амиран, обращаясь к Кадеру как самый старший к сыну здешнего хозяина.
– Некогда. – Буквально рычу я и хватаю явно подсевшего на папенькин товар сыночка за шкирку.
– Бааа… Да он хромает. – Вдруг замечает Влад, и меня как подкидывает. – Не это ли тот говнюк, что нашей девочке руки попортил?
Я просто бью тыльной стороной кулака туда, куда по словам свидетелей Оксана ранила того урода. И этот скот начинает верещать, а я наблюдаю как проступает кровавое пятно на его брюках. Амиран и Сабир одновременно виснут на мне.
– Влад, хватай утырка и в машину. – Кричит Сабир.
– Тайгир, не трать на него время сейчас. Поедем. Твоя девочка нас ждёт. – Шепчет мне Амиран, понимая, что меня сейчас можно только переключить на другую цель. И Оксана, при любых раскладах, важнее.
Охрану кончают тут же, женщину сажают в одну из машин, подальше от меня. Сабир приказывает Владу и Исмаилу рвать вперёд и расчистить дорогу. Мы подъезжаем к дому Шаркизова чуть позже.
Между нашими и охраной отца Ксаны идёт перестрелка, ворота и полстены снесены. Под прикрытием стрелков Влад и Исмаил перезаряжают гранатомёты.
– Вы что творите? – вылетаю я из машины.
– Я расчищаю дорогу. – Спокойно отвечает Исмаил, сосредоточенный на стрельбе.
– А я подавляю огневые точки противника. – Присматривает новую цель Влад. – Один из охранников рассказал, что Оксана в зиндане под домом старшего, там фундамент артобстрел и ковровую бомбардировку с воздуха выдержит.
Стрельба начинает стихать, но я не жду, когда всё зачистят.
– Куда, бешеный! – пытается удержать меня Влад.
– Дорогу расчистил, снаряды закончились. Я прикрою. – Слышу краем уха.
Дорогу до нужного места показывает один из пойманных по пути местных бойцов.
– Я не сам, мне приказали! Приказ старшего. – Непонятно объясняет он, а я не готов выяснять, чего ему там приказали.
– Смотри за ним. – Кидаю Исмаилу и спускаюсь по лестнице вниз, к камерам. У одной приоткрыта дверь.
– Таайгир! – хриплый, полный боли стон и меня уже просто нет.
В камеру врываюсь демоном из преисподней. Но там только ребёнок с синяком на пол-лица и три девушки, которые пытаются хоть как-то помочь Оксане.
Глава 17.
Не уберёг, не сохранил, не защитил. С@ка! Можно было бы зверем выть, я бы выл. Каждую рану вылизал, если бы это помогло, залечило страшные следы моих ошибок. Именно моих. Потому что. если бы их не было, Оксану просто не смогли бы забрать. Это я допустил, что её кто-то тронул.
Пока сердце рвется от боли и паники, разум холодно фиксирует мелкие детали. Били, как придётся, словно срывали злость. Отец бил умело. Больно, сильно, но повреждая только кожу и верхние мышцы. А тут… Месиво. Вспомнил, что Амиран говорил про вертолёт и клинику Потрошилы. Это наш с Ксаной шанс.
Тяну руки к ней, но на мне виснет мальчишка, не давая взять Оксану на руки. Я в ярости смотрю на мальца, который видимо или безумный, или верит в своё бессмертие, раз решил, у меня на руках виснуть.
– Нельзя её трогать. – Говорит он.
– Раны только-только подзатянулись. Возьмёшь на руки, одеждой всё посдираешь заново. Опять кровотечение пойдёт. – Быстро говорит, даже тараторит молоденькая девушка, девчонка совсем. На мою Ксану похожа.
– И ещё… Видишь? Даже под рисунком виден огромный синяк. – Показывает мне та, что постарше, на бок Оксаны, где под татуировкой тигра наливается огромный след удара. – Если ударом повредили рёбра, лучше её не сгибать, иначе смещение или, не приведи небо, лёгкое повредим. Иначе бы мы её давно уже переложили…
Только сейчас обращаю внимание на то, на чём лежит Оксана. Эту тряпку стыдно на помойку выкинуть.
– Кадер совсем обезумел. Ничего в душе не осталось. Ни совести, ни страха. Одна зависть к сестре! – всхлипывает кто-то сбоку.
Разворачиваюсь и вижу в стороне женщину. Молодая она или нет разобрать трудно, она пытается всё время прятать лицо, а здесь и освещения почти нет. Лампа – фонарь стоит рядом с Оксаной, и ту, наверное, эти девушки принесли. Кто они, мне сейчас не важно. Важно, что они помогали Оксане, и правильно меня остановили.
– Я пыталась остановить Кадера, решила дяде позвонить. Но он отобрал телефон, а меня велел запереть. Слушать меня здесь никто не станет, я только сегодня от мужа ушла. А жена и сын дяди давно считают здесь всё своим и моему возвращению не обрадовались. – Тихо говорит та, которая показала ещё одну травму Оксаны. – Хорошо, что у Фирузы давно уже тайком сделаны запасные ключи от всех замков в доме.
– Как только мать с братом уехали мы сюда. – Кивнула младшая.
– Надо тётю уложить на твёрдые носилки, чтобы тело не сгибалось. И к доктору. – Говорит мальчишка, по возрасту чуть старше нашего Арлана, и то не уверен. – Я в кино видел, про войну.
– Её как женщину не тронули, – вдруг говорит прячущая лицо девушка. – Муж ей этим угрожал. Мол, если бы не отец, отдал бы охране. Но ничего не было, только вот…
Кивнул ей вместо ответа, что-то в горле мешает говорить. Наклоняюсь к Оксане, прижимаюсь губами к виску, чувствую жар, который её сейчас мучает. Мягко провожу по спутанным волосам. Можно подумать для меня бы это что-то изменило. Но в мыслях благодарю небо, что хоть эта грязь её не коснулась.
– Останьтесь здесь. – Хриплю так, что сам своего голоса пугаюсь.
– Тайгир? – Исмаил осторожно заглядывает в дверной проём. От увиденного удивленно приподнимает брови.
У него вообще к женщинам особое отношение. Не ко всем, а к нормальным. Именно поэтому Сабир его и поставил старшим охраны Киры.
– Останься здесь. Девушки и малой на тебе. Любого, кроме меня, у порога и укладывай. – Предупреждаю его и взлетаю по ступенькам обратно.
Охранник, которого Исмаил передал на попечение уже полностью захвативших это небольшое поселение из нескольких домов наших бойцов, увидев меня издали, сразу опустился на колени. Понимает. Знает. Вот о чём он говорил, когда кричал, что его заставили, что это был приказ хозяина.
– Значит, хозяин приказал? – услышав мой голос Амиран, разговаривающий с кем-то по телефону, вздрагивает и резко оборачивается.
– Да, нам велели притащить девушку и пристегнуть к столбу. – Не поднимает головы урод, велели ему.
– Нам? – уточняю я.
– Я и ещё один охранник. Вон он. – Второго я уже наказать не смогу, он среди трупов чужих бойцов, которые складывают в одном месте. Судя по неполному набору конечностей, попал под взрыв.
Да и этот уже не жилец.
– Поторопился он, должен был меня подождать. Вы ведь уже знали, кого тронули? – растягиваю губы я, это не улыбка, это оскал.
– Что значит, пристегнули к столбу? – чуть не роняет телефон Амиран. – Где она?
– Нужны жёсткие носилки и поторопи вертолёт. – Отвечаю брату, пока одним движением выворачиваю охраннику башку в обратную сторону.
Ему просто приказали, и он просто сдох. А вот тому, кто держал хлыст, так легко не отделаться. Кадер всё понимает, моего приближения не ждёт. Пытается бежать, но паника и страх, плохие помощники в любом деле, даже в спасении собственной жизни.
Он запинается обо что-то и падает. Пытается отбрыкнуться от меня ногой. Хватаю за щиколотку и резко веду ногу Кадера к его же голове. Визг, не имеющий ничего общего с мужским голосом, наверное, слышно повсюду. Для того, кто о растяжке и не слышал, такое простое действие очень болезненно.
Но я только намекнул, чтобы он не дёргался. Бью ногой по колену, выламывая его в обратную сторону. Хруст костей лишь немного ослабляет тиски, сжавшие сейчас мою душу.
– Что вы стоите? Остановите его! Не смейте! Эта дрянь сама виновата! Она напала на моего сына! Она получила заслуженное… – визжит баба, пытавшаяся качать нам права.
– Ваш сын не имел права вообще прикасаться к жене моего брата! Как и ваш муж, не мог её забрать! Он Оксане не отец, ей не занимался, не растил. По какому праву тронул? – сорвался Амиран, до которого уже дошло, что помощь понадобится не только по поводу рук.
Со всей силы пробиваю по рёбрам скота, осмелившегося тронуть мою девочку. Слышу хруст и хрип Кадера. Остановиться сам не могу. Лезть ко мне никто не пытается. Где-то на заднем плане воет жена Шаркизова. Что-то про откуп, про деньги… Вздергиваю ублюдка на ноги, не обращаю внимания, что он уже кашляет кровью. Демон в душе требует его крови, самой жестокой казни.
Руки скота уже просто висят на коже. Обломки костей пропарывают её в нескольких местах. Стоит мне отпустить этот мешок с костями, как он оседает на землю.
Хватит, говорю сам себе. Пора заканчивать с ним. Мне нужно позаботиться об Оксане. Моей Злюке нужна помощь.
Удачно Кадер прилег на выбитый из земли булыжник. Несколько ударов по голове ногой сверху, и череп придурка не выдерживает. Визг его мамаши сменяется хрипом и несколькими конвульсиями. Бойцы, которые её удерживали, проверяют пульс и отрицательно качают головой.
– Вертолёт будет через двадцать-двадцать пять минут. – Говорит мне Амиран. – Оксану надо будет вынести за ворота, там есть удобное место для посадки. Пойдём.
Вниз спускаемся почти бегом. Исмаила предупреждаю заранее. Нашёл, отомстил, нужно забрать. Пока ещё все мысли словно я отхожу от наркоза. Разум словно пытается сохранить меня-человека, и жестко ставит приоритеты выполнения задач.
А вырвавшийся на свободу зверь, безумное кровожадное чудовище, даже не сопротивляется. Опасности извне нет, главное теперь, чтобы вовремя помогли.
– Это кто? – удивляется девушкам и ребенку Амиран.
– Сестра, двоюродная сестра, жена… Вдова брата и племянник. Родня. – По очереди указал на всех пальцем. Потом ткнул в Амирана. – Мой брат.
– Ага, тоже родня. – Хмыкнул Исмаил, которому младшая сестра Оксаны, как я понял, перевязывала руку.
– Серьёзное? – киваю в сторону его руки.
– Царапина. – Дёргает плечами он. – Я велел нашим принести чистых простыней из дома, бинты, перекись.
– Правильно. – Амиран бросил один взгляд в сторону Оксаны и больше старался даже не смотреть. – Исмаил, выйди.
Исмаил кивнул и ушёл. И так понятно, что сейчас нужно переложить Оксану, верха одежды на ней почти нет. Те обрывки, в крови и грязи, что есть, нужно срезать. Нечего чужому мужику мою жену видеть, если он не врач.
Девушки застилают носилки чистой тканью в несколько слоёв, не дожидаясь просьб. Я срезаю с Оксаны обрывки, в которые превратилась её блузка.
– С@ка! – не выдерживает Амиран, уж больно ситуация для нас обоих болезненная, слишком глубокие воспоминания всколыхнулись. – Руки бы оторвать.
– Уже. – Говорю ему.
– Давай носилки ближе и сначала ноги перенесём, потом тело. Так меньше беспокоить будем. – Предлагает Амиран, и я соглашаюсь.
Сверху закрываем простынёй так, что торчат только ступни и макушка. Глаза под веками быстро двигаются, ресницы дрожат, дыхание нехорошее, с хрипами. Иногда проскальзывает стон или всхлип. Отвожу прядки от лица, целую висок. Кажется, или нет, но, похоже, жар чуть спал. Она ещё горячая, кожа с нездоровым румянцем. Но уже не обжигает кипятком.
– Спи моё сердце. Так тебе будет легче. Я рядом. И буду рядом, пока ты не проснёшься. А когда ты откроешь глаза, весь этот кошмар исчезнет, как мыльный пузырь. Ты только чуть-чуть потерпи. Дождись помощи. И возвращайся ко мне. Помнишь? Я хочу тебя вернуть. – Шепчу ей на родном языке, знаю, чувствую, что важно, чтобы она знала о том, что я с ней и никого и близко не подпущу.
Выносим носилки вдвоём. Амиран впереди. Я снизу. Самое сложное было вынести по лестнице, не потревожив. Амиран немного наклонился вниз, я наоборот, поднял руки чуть выше. Идём к воротам.
Старшая девушка попросила остановиться и вдвоём с той, которую она назвала Фирузой осторожно подоткнули края простыни, чтобы ветер не сорвал. Я заметил, как многие из бойцов проводили нас взглядом. Подобное наказание для многих уже просто пережиток прошлого, многие и вовсе считают это такой разновидностью пытки. И видеть, что подобное сотворили с девушкой, для многих дикость, хоть среди парней белых и пушистых отродясь не было.
– Туда не смотреть. – Подлетает к нам Влад. – Давай пацан, в плечо мне уткнись и не смотри.
– Надо. – Упрямо заявляет малец. – Чтобы запомнить, что расплата всегда будет. Так учитель говорил по телевизору.
– Вот давай ты по телевизору и посмотришь? – отвлекает мальчишку разговорами Влад.
Сабир идёт с нами, как и с десяток бойцов, что взяли нас с носилками и женщин в плотное кольцо. На всякий случай. Опустив носилки, Амиран куда-то сразу звонит, что-то уточняет. Отправляет какие-то данные. Наверное, геолокацию, хотя нас и так не пропустишь.
Появившиеся на дороге машины заставляют всех напрячься. Несутся на бешеной скорости, всего две. Когда подъезжают ближе, видно, что по машинам пришлась очередь и не одна. Одна из машин резко развернулась в нашу сторону. Видимо заметили женщин хозяйской семьи. Из той машины вышел и пошёл в нашу сторону Рахман Шаркизов.
Что-то в его походке меня насторожило. Пока я не понял, что Шаркизов ранен.
– Тахмировы, Агиров… Чем обязан этому собранию на своей территории? – интересно, он на обезболивающих такой уверенный, или как сынок, на собственном товаре?
– Ты осмелился забрать мою жену! – рявкнул я.
– Кого? – похоже, искренне удивился Шаркизов. – Ты чего несёшь?
– Оксана, моя жена! – готов добить бывшего партнёра Расима, чтоб тому никогда не узнать покоя. – А твой сын посмел поднять на неё руку!
Шаркизов опускает глаза, в некоторых местах на простыне уже проступили кровавые полоски следов тех ран, что получила Оксана. Шаркизов не спрашивает, не издаёт возгласов. Но потому как резко побледнело его лицо, я понимаю, что этого он точно не ожидал.
– Я такого приказа не отдавал. – Говорит он.
– У тебя сын торчок. Уж после Расима мы эту дрянь за километр распознаём. И весь дом в курсе того, что он ненавидел сестру. А ты не знал? – злюсь я.
– Знал. Да только был уверен, что моего приказа достаточно. Что он рискнет… – он попытался опуститься рядом с носилками.
– Не тронь её! – озверел я. – Даже не смей её касаться, если хочешь сдохнуть сам, а не как твой выродок!
– Она моя дочь! – тихо отвечает он.
– Она никогда тебя отцом не считала. – Говорю ему.
– Это не отменяет того факта, что я её отец, а она моя дочь. Моя кровь. И моя мать была права, в ней кровь Шаркизовых сильнее, чем в ком бы то ни было. Она пламя, Тайгир. – И меня пробирает от его слов, настолько он уверен в том, что говорит. – Кадер мёртв?
– А возможны варианты? После такого? – показывает на Оксану Амиран. – Сейчас её заберут к Потрошиле. Надеемся, что он сможет исправить результаты развлечений твоего наследника.
– Кадер никогда не был моим наследником. Моё имущество было поделено на три части, между тремя детьми, что у меня остались. После того, как я поймал сына на том, что он подсел, отправил его лечиться, а его долю определил внуку. Карим моя надежда. – Говорит Рахман. – Дочь и племянницу, зачем забрал? Для чего тебе невестка с внуком?
– А я их должен был там оставить? Они помогали моей жене, они её родня. – Говорю, а сам смотрю в небо и прислушиваюсь, всё жду вертолёта.
– Вот значит как… Хорошо. Ты сам вызвался. – Он снимает с шеи свою цепь и печатку с пальца. – Держи. Кулон отдай дочери, она поймёт. Кольцо сам понимаешь. Всё, что уцелеет, раздели на четверых. Двух дочерей, племянницу и внука. Фируза расскажет, где и что находится. Документы, деньги, золото. Какая недвижимость… Эта лиса давно в курсе всех дел и шифров.
– Папа, – всхлипывает девчонка.
– Ну, тише ты. Видишь, маленькая, с сыновьями у меня не очень. А вот дочери на загляденье. Лейла, держитесь вместе. Средств, что я вам оставил, хватит, чтобы и жить нормально, и решить твои проблемы с мужем. Амиран, твоих связей хватит, чтобы проследить, чтоб не копали особенно, что здесь произошло? – странный вопрос.
– В чём дело, Рахман? – спрашивает брат.
– Вопросы ко мне были. На мне и прекратятся. А всё, что произошло, спишем на пожар. Не зачем про разборки внутри семьи всем знать. Старший теперь твой брат. – Он откидывает полу пиджака, и даже я охреневаю от увиденного. Как он только стоять умудряется. – Скоро закончится действие препаратов, и наступит логичный конец. Домой торопился, дочерей обезопасить, волю объявить. Но небо распорядилось за меня.
