Текст книги "Гиблое место. Служащий. Вероятность равна нулю"

Автор книги: Димитр Пеев

Соавторы: Матти Юряна Йоенсуу,Штефан Мурр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

XII. ЖЕЛЕЗНЫЙ ВОЛК

Без пятнадцати девять полковник Ковачев в сопровождении двух оперативников и эксперта технического отдела поднялся в номер к Ноумену.

– Спасибо, что вы столь отзывчивы, – сказал старик после взаимного представления. – Я встревожен. Возможно все обойдется, но... Одним словом, моя дочь вдруг исчезла... ночью. Ее зовут Мишель Ноумен. Утрем она мне не позвонила, как обычно, я зашел к ней в номер и установил, что там она не ночевала. Ее номер здесь, рядом.

– Но что вам дало повод для беспокойства? Может быть, извините... она с компанией... или с приятелем?..

– Нет. Она обязательно позвонила бы, предупредила. Что-то случилось с Мишель.

– Какие у вас на сей счет предположения, догадки?

– Увы! – Ноумен пожал плечами. – Никаких.

– Хорошо. Мы сделаем все, что в наших силах. Но потребуется осмотреть ее номер.

– Разумеется, если надо. Я готов вас проводить.

После методичного осмотра гардероба, чемоданов, ванной Ковачев отыскал комплекты мужского белья и несколько пар мужских носков.

– Вам знакомы эти вещи? – спросил он у Еремея.

– Да, конечно, это мои. – Он взял вещи. – Они попали сюда случайно.

– А сейчас, – сказал Ковачев, – вернемся в ваш номер. Вы, Петев, останетесь здесь.

– Но что вас может заинтересовать у меня? – спросил Ноумен. – Последнее время она ко мне даже не заходила...

– Уверяю вас, так положено. Прежде чем начать следствие, мы должны проверить везде, нет ли наводящих следов.

Ковачев занялся гардеробом. Внутри в одном из выдвижных ящиков обнаружилась большая коробка с мылом. Ноумен навис над Ковачевым и бдительно смотрел за всеми его движениями, как будто старика собирались обокрасть. Тем временем дверь резко открылась, хотя никто не стучал. Ковачев задвинул ящик, захлопнул гардероб. Оказывается, к Ноумену опять пожаловали вчерашние гости – Вирджиния Ли и Джек Джексон. Они даже попятились при виде стольких людей.

– Это кто такие? – спросила Ли.

– Из болгарской полиции, – отвечал ей Ноумен. – Ночью исчезла Мишель.

Заслышав о болгарской полиции, Джексон дернулся, как будто хотел выхватить пистолет, но вовремя овладел собою и засунул руки в карманы.

– Исчезла! – продолжала Ли, не обращая внимания на других, словно их не существовало. – Что за комедия?

От помощников Ковачева. не укрылось агрессивное поведение двух незваных гостей, особенно гориллоподобного Джексона, и они незаметно заняли удобную позицию на случай непредвиденных событий, полукругом в центре комнаты. Джексон заметил маневр, однако не смутился, весь сжавшись, как бы готовясь ринуться в атаку. Ковачев приблизился к женщине. Общее напряжение возросло.

На какую дерзость мог решиться горилла, притом без всякого повода с их стороны? Открыть пальбу? Ударить Ковачева? Неужто он позволил бы себе такое в своей стране, по отношению к их полиции? Или он вообразил, что здесь сплошь молокососы?

– А вы, миссис, кто такая и что здесь ищете?

– Мы еще вернемся, – сказала красавица Ноумену, будто не слыша Ковачева. – Идем, Джек!

Ковачев приблизился к ней вплотную.

– Вас спрашивают!

Подскочил Джексон и ручищей грубо отстранил Ковачева.

– Занимайся своим делом!

Готовые вмешаться оперативники тоже приблизились, но полковник остановил их выразительным жестом. Ли и Джексон исчезли.

День прошел в страшной суете. Особенно измучился Ковачев с бриллиантами – не так-то просто искать ювелиров и банковских работников в такой прекрасный воскресный день. Вконец вымотанный после беготни по разным местам, лишь вечером он смог прийти в кабинет к Маркову. Тот командовал сразу по двум телефонам и тоже был порядочно вымотан.

– Как сквозь землю провалилась эта Мишель. Я буквально всех поднял на ноги, но пока что бесполезно. Хотя машина Ноуменов по-прежнему на стоянке. Хорошо, что старик официально обратился к нам, можно задержать его дочь на законном основании. На ваш взгляд, когда мы ее упустили?

– Ее упустил Крыстев, когда крался за любовником. Около десяти минут номер Мишель оставался без наблюдателя.

– Похоже. А вы чем похвалитесь?

Ковачев усмехнулся не без лукавства, достал из кармана белый мешочек, высыпал на стол множество бриллиантов.

– Все они фальшивые, – сказал Ковачев. – Все до одного. Искусная подделка из стекла с примесью олова. Так называемые дубликаты. На Западе они в ходу.

– Значит, вот почему он столь легкомысленно бросил их в урну?.. А настоящие? Впрочем, их может и не быть. Ларри мог нарочно затеять с нами игру, чтобы отвлечь внимание.

– Не забывайте, что, кроме Ларри, есть еще и их газеты. Не могли же они специально в нашу честь поднять такую ложную тревогу. А может, на ваш взгляд, это агенты ЦРУ выкрали бриллианты, пытаясь ввести нас в заблуждение?

– Ладно, не острите. Но что им мешает воспользоваться действительным ограблением банка, маскируя операцию у нас? Там ведь тоже есть мыслящие граждане.

– А два трупа? И заметьте, это их трупы, не наши. Нет, товарищ генерал, наконец-то у меня возникли подозрения, где могут находиться бриллианты. Я имею в виду настоящие.

– Выкладывайте!

– Э-э... разрешите, я еще поразмышляю. Хочу поставить один эксперимент...

– У вас завелись секреты от меня? Вы знаете, я не поклонник такого рода служебных игр, даже с вами!

– Знаю, знаю... И все же прошу небольшую отсрочку. Кроме того, я приготовился порадовать вас кое-чем необычным.

– Тогда порадуйте!

– Пожалуйста. Знаете ли, как зовут директора гостиницы, где блаженствовали Ноумены?

– Где уж мне знать такие тонкости! – угрюмо сказал генерал.

– Железко Волков.

– Железный волк! И вы предполагаете...

– Нет, я узнал это случайно, когда мы были у Ноумена. Звезд с неба он, может быть, и не хватает, но наш человек, проверенный. Его имя навело меня на мысль, нет ли других «железных волков» на курорте...

– Браво, железная логика!

– Их оказалось два; месье Луфер из Лиона и герр Айзенвольф из Гамбурга. Лу – это волк, фер – железо. Теперь другой: Айзен – железо, вольф – волк.

– Какой же из них в нашей стае?

– Гамбургский. Я успел посмотреть на обоих. Французик весь как из оперетты: старый волокита, дамский угодник, несмотря на подагру и болезнь печени. А вот немец настоящий эсэсовец, из недобитых. Крикни ему: «Хайль Гитлер!» – он тут же вскочит и вытянется во фрунт.

– Внешний вид часто обманывает, особенно в нашей профессии.

– Вы правы, для меня это лишь косвенное доказательство. Почему я остановился именно на нем? Он появился здесь в один день с господином Никто и госпожой Мишель. В тот самый день, когда была послана телеграмма. Луфер же прибыл несколькими днями раньше.

– Что удалось о нем узнать?

– Живет в гостинице «Виктория». Номерной знак его «мерседеса» свидетельствует, что машина из Гамбурга. Он один. На время с восьми часов вчерашнего вечера и до двух ночи у него нет алиби.

– В каком смысле?

– В восемь он сел в свою машину и уехал неизвестно куда. Пока еще за ним не присматривают всерьез.

– Естественно. А во время катастрофы с Морти?

– Товарищ генерал, это выше моих возможностей. Слишком много воды утекло, чтобы кто-то мог такое припомнить. Хотя я интересовался...

– Значит, выявился Железный Волк, но пропала Мишель. Природа, как известно, восполняет потери... По-моему, пришло время поговорить с лодочником, что прогуливал Мишель. Его величают вроде бы Чиба.

– Но что можно выжать из этого наемного ухажера?

– Что-нибудь можно. Все же они были в одной лодке. Даже дважды. Мы ничем не рискуем. Скажите Петеву, пусть повидается с Чибой.

– Вам не кажется, что важнее было бы повидаться с Пешо, шофером такси? Чиба бесперспективен. А с таксистом можно побеседовать об очень интересных вещах.

– Ни в коем случае. До него очередь не дошла. Узнай о такой беседе нынешний владелец черного чемодана в Софии, то-то он растревожится. А его тревожить нельзя. Вдруг он еще получит гостинцы.

XIII. НАЗОВЕМ ЕГО УСЛОВНО КОКО

27 июля, воскресенье. После обеда

Без лишних разговоров майор Петев прыгнул с пристани в лодку Чибы и разместился на корме, возле, двигателя.

– Полчаса прогулки – десять левов, – равнодушно сказал Чиба, успев бросить подозрительный взгляд на вломившегося к нему гостя, не очень-то похожего на курортника.

– Обернемся и за пятнадцать минут.

– Пятнадцать минут – значит, пять левов.

– Двигай, двигай!

Чиба неохотно завел мотор, пристань начала отдаляться. Лодочника почему-то начали терзать дурные предчувствия.

– Как делишки? – дружелюбно спросил Петев. – Наживаем капиталец?

– Более-менее. Не жалуюсь.

– А по части прекрасных дам?

– Да ну, что мне от них?

– Но ты же такой богатырь!

– Слушай, а тебе какое до этого дело?

– Насчет этого дела мы и поговорим. – И майор показал служебное удостоверение.

– О чем вы хотите разузнать? – Голое Чибы чуть дрогнул.

– Расскажи-ка мне все об одной твоей зазнобе, американочке.

– Что за американочка?

– Ладно, не разыгрывай, Чиба, дурачка. Недавно ты ее прогуливал, притом дважды. Черноволосая.

– А, эта... будь она неладна... Какая она к черту зазноба! Мужиком оказалась! Мужиком, не сойти мне с этого места!

28 июля, понедельник

Генерал Марков, буквально утопающий в бумагах, внимательно рассматривал множество фотографий на своем столе, когда появился запыхавшийся Ковачев.

– Здравия желаю, товарищ генерал. У меня сенсационная новость. Милейшая дочь Ноумена оказалась мужчиной!

– Да что вы такое говорите, товарищ полковник!

– Вы что... не верите? Мне?

– Как я могу вам не верить, когда сей мужчина уже найден!

– Найден?

– Точнее, арестован. Как видите, я в отличие от некоторых других не скрываю от своих коллег разные там эксперименты. Ночью в Софийском аэропорту наши узнали Мишель. Хотя и в мужской одежде. Я ведь не зря подымал всех на ноги. Мишель узнали, когда она оформляла билет в Вену. Паспорт был французский, на имя Жан-Жака Адомара. Поскольку, как и следовало ожидать, месье Адомар закатил скандал, я попросил Консулова подскочить в аэропорт. Он сразу ее узнал.

– Видимо, вы хотели сказать: «его» узнал...

– То, что Консулов узнал не ее, а его, установили уже при обыске. Под предлогом поисков наркотиков пришлось месье Адомара раздеть. Отгадайте, что найдено при обыске? Половина лифчика с бриллиантами. Но, увы, опять подделки. Остается решить, как поступить дальше с новоявленным месье Адомаром.

– Минутку! – оживился Ковачев. – Если не госпожа Мишель и не господин Адомар, то, может быть, это... Коко?

– Ладно, согласен. Назовем его условно Коко. Вопрос в том, везти его сюда, в Варну, или сами отправимся в столицу.

– На мой взгляд, пусть он немного потомится под арестом в Софии. Пусть им пока позанимается Консулов. А скоро, мне кажется, и всю эту свору мы перевезем в Софию.

– Правильно.

– Товарищ генерал, вся эта муть, а особенно расправа с Мелвилл и половина сокровищ, обнаруженная у Мишель, дают нам законные основания задержать и Еремея Ноумена. А главное, сделать обыск в его номере.

– Этим и следует заняться. Берите разрешение у прокурора и действуйте.

Чем располагал полковник Ковачев, когда направлялся обыскивать и арестовывать Еремея Ноумена? Возможно, он был соучастником – притом наверняка косвенным – убийства Мелвилл. Для прямого обвинения оснований было маловато, да и тактически такой ход был сомнителен. Целесообразней нажимать на загадочные перемены пола этого Коко. Главная же цель сегодняшней операции состояла в том, что только при продолжительном и тщательном обыске можно было осуществить достаточно рискованный эксперимент, о котором безуспешно допытывался генерал.

После необходимых приготовлений вся группа подошла к номеру Еремея Ноумена: полковник Ковачев, эксперты, трассологи, фотограф, лейтенант Радков с чемоданом.

Завидя гостей, хозяин хотя и удивился, но особого смущения не выказал.

– На предмет чего столь массовое посещение? – спросил он, когда все уже оказались в комнате.

– Ваша дочь найдена, – вместо ответа сказал Ковачев.

– Где же она? – В голосе Ноумена особенной радости не чувствовалось.

– В тюрьме. В Софии. Поймана при пересечении границы с фальшивым паспортом. А главное, она пыталась контрабандой вывезти огромные ценности.

– Какой фальшивый паспорт? Какие ценности? – тем же тусклым голосом осведомился Ноумен.

– Я убежден, что вы лучше нас информированы в этой области. Надеюсь на ваши правдивые показания. Но для этого у нас еще будет время. А сейчас прежде всего мы произведем тщательный обыск в обоих номерах.

– Но вы уже осматривали...

– Возникли новые отягчающие обстоятельства. Вот санкция прокурора и официальный перевод ее на английский.

Ноумен безразлично посмотрел на бумаги, которые ему протягивал Ковачев, но не взял.

– Значит, арестована... в Софии... а мне даже не позвонила... – бормотал Еремей. – И все же расскажите мне подробности.

– Расскажу, если вам интересно. – Он дал знак приступить к обыску. – Готов ответить на все вопросы, которые вы мне начнете сейчас задавать.

– Какие вопросы?

– Самые разнообразные. Ну, например, уверены ли мы, что арестовали именно вашу дочь. А может, вашего сына? Почему бы вам не спросить?

– Что за намеки?

– Не стесняйтесь, господин Ноумен. Все равно вам придется разговориться. Вот вы не пожелали прочесть текст санкции прокурора, а в нем разрешение не только на обыск, но и на ваш арест.

– Что?! – возмутился старик, но возмущение было явно показным, словно он даже чему-то обрадовался. – На каком основании? Уж не заподозрен ли я в убийстве?

– Кто здесь произнес слово «убийство»? Кое в чем мы вас подозреваем, это правда. Но зачем торопиться?

– Ладно, не буду спорить, – вроде бы примирился с судьбою Еремей Ноумен. – Насильно подчиняюсь, но оставляю за собою право на протест.

XIV. МЫЛО, МЫЛО...

Да, в кусках мыла оказались бриллианты, притом такой величины и чистоты, что ювелиры не осмелились назвать цену даже приблизительно – они впервые в жизни любовались такими сокровищами.

После того, как каждый камешек был взвешен и по всем правилам описан, прежде чем исчезнуть в бронированном банковском сейфе, а у полковника Ковачева осталась всего лишь четвертая копия протокола, пришла пора вызвать на допрос арестованного.

– Итак, вы Еремей Ноумен, торговый представитель американской фирмы «Крусибел стийл» в Константинополе, – говорил Ковачев. – Стало быть, торговец...

– Да, с вашего позволения, – бойко откликнулся Ноумен.

– А господа руководители фирмы знают, что только вы представляете их интересы на Ближнем Востоке?

– Спросите их сами.

– Обязательно спросим. Если, разумеется, такая фирма существует. А почему Никто? Почему не выбрали себе другое, нормальное имя?

– Надеюсь, господин, услышать более умные вопросы. Если их нет, потрудитесь меня освободить. Благое сделаете дело.

– Не думаю, чтобы освобождение стало для вас благом. Что касается более умных вопросов, то как вам нравится такой: как это ваша дочка стала вдруг мужчиной?

Ноумен молчал.

– Возможно, вы мне не верите? Извольте сами убедиться. Вот, взгляните.

Ковачев достал из папки снимки Мишель – сначала как женщины в платье, затем как мужчины в Софийском аэропорту. Ноумен посмотрел на них равнодушно и не счел нужным прокомментировать.

– Вижу, снимки вас не убеждают, – сказал полковник. – Впрочем, при вашем желании мы можем организовать очную ставку.

– Это двойник, – буркнул Еремей.

– Интереснейшая мысль! С одинаковыми отпечатками пальцев?

– Мужчина ли, женщина ли – какое имеет значение? Допустим, он мой сын.

– Удивляюсь, как вы бьетесь за это родство. Наверное, Коко необыкновенно вам дорог.

При имени Коко старик не выдержал и еле заметно вздрогнул.

– А я, например, не хотел бы иметь такого сынка, – сказал Ковачев.

– В конце концов я хочу знать, в чем меня обвиняют и на каких основаниях задержали? Иначе вообще перестану говорить с вами.

– Значит, хотите по-деловому, как положено бизнесменам. Правильно ли я вас понял? Хотите заключить сделку?

– Но вы никакой не бизнесмен. И о какой сделке может пойти речь?

– Например, о такой. Вы рассказываете всю подноготную, а я вручаю вам половину лифчика с бриллиантами. Согласны?

– Почему... половину лифчика?

– Не становитесь алчным! Стоит ли торговаться за целый лифчик? Ах, господин Ноумен, джентльмены всегда договорятся. Нужно ли переходить нам в кинозал, чтобы посмотреть короткометражку, где из окна «бьюика» высовывается рука и бросает пакет в урну. Ваша рука. Из вашего «бьюика». На пакете остались отпечатки ваших пальцев. Хорошо, я вас понял. Скажите, кто взял одну половину лифчика Маман, и я вам вручу и другую половину. Разве это не предел щедрости?

Еремей Ноумен был озадачен, но не настолько, чтобы раскаяться в грехах. Несмотря на наводящие вопросы, он продолжал запираться. И тогда полковник сказал:

– Значит, сделка не состоится. Мы согласны и на это. Если и есть убитые, то все же иностранцы... А в наших руках как-никак бриллианты. Почему бы вас не отпустить. Пожалуй, денька через три-четыре отправим-ка мы вас в Турцию. Туда, откуда вы прибыли.

Удивительно, но Еремей Ноумен молчал!

– Понимаю: молчание знак согласия, правда? Но вы забыли осведомиться, почему мы вышлем вас отсюда через три-четыре дня, а не сегодня. И напрасно забыли. Это небезынтересная деталь в игре. Но я не столь молчалив и охотно объясню. Сначала мы пошлем телеграмму. Адрес такой: Джо Формика, Уэстчестер-авеню, 181, квартира 73, Бронкс, Нью-Йорк. И уведомим получателя, когда вы появитесь на турецкой границе. Думаю, он возрадуется. А для надежности пошлем шифровку дону Бонифацио. Шифр нам известен. Адрес такой...

– Это недостойно! Это вымогательство! – не выдержал Ноумен.

– Отпустить человека на свободу – вымогательство?

– Нет, вы так не поступите! – вконец разволновался старик. – Не имеете права!

– Почему?

– Они меня пришлепнут, даже если я сдал бы им бриллианты!

– И я так думаю. Но вас мы вышлем без сокровищ, учтите.

– Ладно, я выложу все как на духу.

– Только без уловок, свойственных торгашам.

– Все выложу. Но при одном условии. Вы пообещаете меня отсюда не выпускать.

– Можно и пообещать, если вы не переборщите со сроком. Боитесь?

– Еще как! Эти двое, дай им шанс, сразу меня прихлопнут!

– Динго и Мэри?

– Какие там Динго и Мэри! Вирджиния Ли, любовница Бонифацио, и этот зверь, Джексон.

– Значит, не они Динго и Мэри?

– Нет. Ная и Джек Горилла, так их зовут. Динго и Мэри остались в Афинах. А свои документы и автомобиль они отдали Маман и Морти.

– Ясно. Извините. Я весь внимание.

– Мое настоящее имя Иеронимус Гольдштейн, я немецкий еврей, эмигрировавший от гитлеровцев в Соединенные Штаты. По образованию я физик, но Эйнштейн из меня не получился. Пришлось обосноваться в мафии дона Бонифацио. Что поделаешь, не всем преподавать в университетах. Лично я не совершал никаких преступлений, будучи гуманистом и поклонником Эразма Роттердамского. Известен вам этот философ?

– Слышал про него кое-что... Как же вы, гуманист, оказались в команде дона Бонифацио?

– Научный консультант в его плановом отделе. Только консультант. Ранее вы спрашивали меня о двух смертных случаях...

– О двух убийствах, господин Гольдштейн! Пора называть вещи своими именами.

– Да, вижу, что вы прекрасно осведомлены. Морти был убит Айзенвольфом, бывшим эсэсовцем, разыскиваемым польскими властями как военный преступник. Морти подорвался на магнитной мине с радиовзрывателем. Айзенвольф обожает технические сюрпризы.

– А кто убил Маман?

– Коко... я выдавал его за мою дочь. Чтобы забрать у нее бриллианты. Коко – это садист и морфинист, исполнитель приговоров Бонифацио.

– Симпатичная дочурка.

– Что делать, не я выбирал! Не думайте, что для меня, поклонника великого Эразма, доставляло удовольствие быть в одной связке с Коко. Но, увы, Эйнштейном я не родился.

– Не горюйте, Еремей.

– Коко взял бриллианты, убив Маман. А половину отвалил мне, чтобы я не проговорился. Но я философ, мне жизнь дороже любых сокровищ. И тут является Ная, посланная доном Бонифацио. Но они с ее телохранителем Джеком опоздали – я уже выбросил мою долю в урну.

– Не лучше ли было передать вашу долю Ли и ее телохранителю? Все-таки половина больше, чем ничего.

– О, вы не знаете этих зверей. После появления Наи мне оставалось лишь одно – как можно быстрее давать деру. Найди они у меня бриллианты – на месте б прикончили.

– Хорошо, что вы живы. Как вам показался мистер Галлиган?

– Безнадежный дурак. К нам он не имеет никакого отношения... Вы сами видите, что назад мне дороги нет. Я это понял сразу после убийства Маман. Если мы вернемся отсюда без бриллиантов – всех перещелкают по одному. Даже без расспросов. – Еремей Ноумен усмехнулся. – Да, сегодня мне не остается ничего другого, кроме как стать подданным социалистической Болгарии.

– Так уж сразу и подданным! Но довольно продолжительное местопребывание здесь можно вам пообещать... Теперь еще один, последний вопрос на сегодня: почему выбрали именно Болгарию, заметая следы после ограбления музея?

– Да, понимаю ваше любопытство. Мы всесторонне обсудили эту идею. В сущности, она принадлежит мне. Следовало выждать, когда утихнет шум, улягутся страсти. Но где выждать, в какой стране? Мне подумалось, что Болгария идеальное место: не поддерживает связей с Интерполом, принимает иностранцев без виз, далекая маленькая балканская страна по ту сторону «железного занавеса». И мы решили, что именно здесь, у вас, вероятность провала... равна нулю!