355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Диля Еникеева » Маленькая женская месть » Текст книги (страница 17)
Маленькая женская месть
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 09:17

Текст книги "Маленькая женская месть"


Автор книги: Диля Еникеева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Ждем. Все наши собрались, они уже все поняли. Привет тебе передают и поздравления.

– Победу и готова разделить со всеми, а поражение, так и быть, впредь буду брать на себя. Кстати, только сейчас пришло в голову. У меня в конторе есть старенькая "Волга", ею никто из моих ребят не пользуется – понты ж дороже денег! – но тачка на ходу. Так и быть, дам вам её в аренду за умеренную плату. Без колес бегать по расследованиям несподручно. А когда "Самаритянин" развернется во всю мощь, приобретете новую машину. Я на "Волжанку" дам вам всем доверенности, только вначале права себе купите.

– У меня есть права, у Матвея тоже. Спасибо, Алла.

– Кушай на здоровье. Тогда пусть Татьяна, Олеся и Катя прикупят права.

– Пусть лучше на курсах поучатся, – резонно возразила Тамара.

– Ну, как угодно. Лично я свои водительские права честно купила, что не мешает мне классно водить.

Сокурсница выглядела бледной, осунувшейся, подавленной. Черты лица заострились, под глазами залегли темные круги, морщины у рта резко обозначились, она очень похудела. Окинув её быстрым взглядом, Алла крепко обняла её, потом отстранилась и посмотрела в глаза.

– Нин, понимаю, что тебе пришлось пережить, но поверь мне, скоро все закончится. Лидия Петровна несколько раз навещала Ксюшу в больнице, говорит, что твоя дочка уже идет на поправку. Скоро её выпишут, и вы уедете к ней куда-нибудь в теплые края, отдохнете, развеетесь и все забудете.

– Не могу себе простить... – Нина закрыла лицо руками, между пальцев потекли слезы.

Алла обняла её одной рукой за плечи и повела на кухню.

– Давай посидим здесь, чтобы твоя мама ничего не слышала. Расскажи мне все, что считаешь нужным.

Судорожно вздохнув, Нина вытерла лицо тыльной стороной руки. Взяв из стоящей на столе салфеточницы бумажную салфетку, Алла промокнула потеки слез на её лице и села напротив сокурсницы, подперев подбородок руками.

– Не могу себе простить, что вышла замуж за Бориса, – тихим голосом начала Нина. – Мы познакомились с ним в метро. Нахалов я боюсь, а он тогда был таким вежливым, обходительным, но не назойливым. Проводил меня до дому, помог донести сумку, спросил, можем ли мы иногда встречаться. Я согласилась. Честно говоря, была очень рада, что познакомилась с таким приличным мужчиной, – Борис был хорошо одет, держался с дистанцией. Одной так тяжело... Хоть у меня и дочка, и мама, но сама понимаешь, без мужчины плохо. Борис стал бывать у нас. Я тогда даже не подозревала, что он сразу положил глаз на Ксюшу, а ей было всего 10 лет...

Она опять закрыла лицо руками и заплакала. Алла молчала, давая ей возможность выплакаться. Наконец Нина немного успокоилась, вытерла слезы и продолжала:

– Пока была в тюрьме, вспоминала все и анализировала. Уже в первую встречу Борис спросил, с кем я живу, я ответила, что с дочерью и мамой. Он сказал, что очень любит детей, но своих у него нет. Видимо, потому Борис и познакомился со мной – по моему возрасту понятно, что у меня ребенок лет 10-11. Ему нужно было лишь выяснить, дочка у меня или сын, и он это выяснил.

Алла крепко сжала кулаки и закусила губу, чтобы не выдать своей ненависти и не прерывать гневными репликами печальный Нинин монолог.

– С Ксюшей Борис сразу поладил, носил ей подарки, игрушки, сладости, а я, дура, радовалась, что он так хорошо относится к моему ребенку. Ксюша тоже его полюбила. Горячей любви у меня к нему не было, но я тогда думала, что какая может быть любовь в моем возрасте. Я и первый раз вышла замуж без любви, лишь бы оставили в Москве, а не послали куда-нибудь по распределению. С Борисом у нас до свадьбы даже ничего не было, но мне это было безразлично – с первым мужем мы тоже много лет не имели интимных отношений. С тех пор, как родилась Ксюша, я все время придумывала разные отговорки, а потом он отстал, видно, завел себе другую, но мне было все равно. Дочку покойный муж любил, меня не обижал, жила не хуже многих, хоть и без любви. Когда Борис предложил пожениться, я сразу согласилась. Думала, что Ксюше так будет лучше, да и я не останусь одинокой. А после свадьбы все пошло-покатилось. Он был очень плохим человеком...

"Да уж, – подумала Алла. – Подонок, каких мало. Сознательно выбрал одинокую бабу с малолетней дочкой, чтобы её растлевать. Нашел свою Лолиту, Гумберт Гумберт доморощенный! Эх, господин Набоков, и зачем только вы указали всем педофилам способ, как подобраться к несчастным лолитам!"

Нина судорожно вздохнула, сдержала подступившие слезы и продолжала:

– Борис был очень злой, но умел притворяться. То сюсюкает, то посмотрит так, что мне становилось страшно. Иногда он становился злобным, ни с того, ни с сего, и к нему вообще не подступишься. Что ни скажи, все не так. На любое слово начинал орать, весь краснел, брызгал слюной, и мне казалось, что он сейчас меня ударит. Поорет-поорет, потом у него это проходит, но Борис никогда не признавал, что сам виноват, всегда говорил: "Это ты меня вывела из себя", – хотя я вообще старалась ему не перечить. Однажды Борис меня все-таки избил. Это случилось в постели. Первый и единственный раз, когда у нас были интимные отношения, сразу после нашей свадьбы. Вначале у него ничего не получилось, а Борис рассердился и сказал, что это я во всем виновата, лежу, как бревно, и он не может возбудиться. Я что-то сказала, уже не помню что, а Борис как заорет: "Сука!" – и ударил меня. Так сильно, что я скатилась с кровати, упала на живот, а он меня на полу, сзади... – Нина опять судорожно вздохнула. – В общем, изнасиловал и при этом бил по спине, по голове, по плечам, кусал... Потом вся была в синяках.

"Так он, ко всему прочему, ещё и садист, – подумала Алла. – Ничего себе букет "достоинств"! Просто ходячий клиент для психушки", – потом вспомнила, что "клиент" уже "не ходячий" и снова пожалела, что не наказала его по полной программе.

– Больше я его к себе не подпускала, – тихим голосом продолжала Нина. – Поставила в комнате ещё одну кушетку и сказала, чтобы он ко мне не прикасался. Но с Ксюшей он был ласковый, играл с нею, приносил книги, платьица для её куклы Барби, купил игрушечный дом и автомобиль, а она была так рада... И я все терпела. Думала, пусть хоть дочке будет хорошо... Какая ж я была дура! – Нина помолчала, несколько раз глубоко вздохнула, и ей удалось удержаться от слез. – Первое время Борис ещё работал, половину денег отдавал мне, на остальные покупал подарки Ксюше, сам выбирал для неё одежду и даже белье... А я ни о чем не догадывалась, курица слепая. Даже мама радовалась, что он так относится к моей дочери.

"Обе вы слепые курицы, – подумала Алла. – Ну, неужели непонятно, что если мужик проявляет слишком уж большую привязанность в девочке-нимфетке, то это подозрительно! А тем более, импотент да к тому же садист".

– Потом Бориса уволили, он устроился на другую работу, но и с той его прогнали, потом ещё с одной. Видно, его тяжелый характер проявлялся даже в коллективе, вот его отовсюду и гнали. Последний год он почти не работал. Устроится на месяц, а то и на две недели, и опять без работы. Борис часто выпивал, стал ещё злее, а когда был пьяный – так вообще зверь, но я старалась его не раздражать. Я тогда уже работала в теперешней фирме, хорошо зарабатывала и молчала, лишь бы не было скандалов.

"А нужно было не молчать, а отвести его к психиатру. Или развестись с ним", – вела с ней безмолвный диалог Алла.

– Год назад у него умерла мать, после неё Борису досталась двухкомнатная квартира в Обнинске. Сам он тоже из Обнинска, свою квартиру сдает. Когда мы поженились, Борис дал мне полторы тысячи долларов. Я-то думала, что он так хорошо зарабатывает, а оказалось, что Борис получил с квартирантов плату за год вперед, часть потратил, остальное отдал мне. Полгода назад он продал родительскую квартиру и сказал, что хочет купить дачу. Я не стала возражать – деньги его, пусть сам распоряжается ими, как хочет. Да и боялась я ему перечить.

"А этот ублюдок купил дачу, чтобы там беспрепятственно растлевать малолеток", – с тихой ненавистью отметила про себя Алла.

– Я-то дачу не хотела, бывала там редко. У меня нет времени, чтобы ею заниматься, уже два года в отпуске не была, и по выходным приходится работать, часто езжу в командировки – хотелось денег побольше заработать, ведь вся семья на мне. А Борис сказал, что на даче все сделает сам. После покупки дачи у него ещё остались деньги от проданной квартиры. Мне он их не дал, да я и не просила. Он купил кое-что Ксюше, одежду себе, а на остальные мебель для дачи. Бывал там часто, иногда оставался ночевать. А я радовалась, что его нет дома – без него спокойнее. 19 октября я уехала в командировку, мама была в больнице. Ксюша осталась с Борисом... – её голос опять прервался, но она справилась со слезами. – Тогда уж он над ней вволю покуражился. Потом мама выписалась из больницы, а Борис повез Ксюшу на дачу. Это было 1 ноября, дату она точно помнит, но рассказала мне обо всем только в тот день, когда я положила её в психбольницу. А до этого молчит и плачет. Я вернулась из командировки 10 ноября, мне сразу сообщили о смерти мужа и пригласили на опознание. Тогда я думала, что Ксюша плачет из-за того, что Борис умер – к нам сразу пришли из милиции, и сказали маме, что его нашли на даче. А оказалось, что дочка плакала не из-за этого... Я потому и отослала её к подружке, чтоб Ксюша не была на похоронах, думала, что она его любит и переживает его смерть. А дочка мне рассказала, что 1 ноября он подкараулил её возле школы и увез на дачу. Там напоил, напился сам, потом потащил в спальню, привязал к кровати и насиловал. Совсем озверел – бил её, щипал, кусал, прижигал сигаретой, колол ножом. В общем, поизмывался вволю.

"Так вот откуда на простыне мазки крови", – догадалась Алла.

– Потом она услышала, как к дому подъехала машина. Борис выглянул в окно, а Ксюша схватила свой плейер, он на длинном ремне, размахнулась и со всей силы ударила его. Видно, сильно ударила. Она занимается плаванием, руки у неё тренированные. Пока он валялся на полу, Ксюша схватила свою одежду и убежала. Вот так. Твердит мне: "Я его убила, но не жалею об этом. Но жить после того, что он со мной сделал, не хочу". Я и положила её в психбольницу.

– Погоди, Нин, – наконец решилась перебить сокурсницу Алла. – Но может быть, твоя дочь его не убивала? Ведь она говорит, что подъехала какая-то машина. Может быть, Бориса убил тот или та, кто на ней приехал?

– Не знаю, Ал, – грустно проговорила Нина. – Ксюша твердит, что это она его убила.

– Это мы выясним. Знаешь, факт обнадеживающий. Может быть, Ксюша тут ни при чем. Она просто стукнула его плейером, но ведь он легкий, им не убьешь. Этот мерзавец потерял сознание, но проломить голову плейером вряд ли возможно. Мне искренне жаль Ксюшу, но ты уж поверь, психиатры ей помогут. Полечат её, и она все забудет и успокоится. Ты, главное, никогда не напоминай ей о случившемся.

– Да что ты, Алла! Ни слова не собираюсь говорить, лишь бы она поправилась.

– Поправится, – обнадежила верная боевая подруга.

Освобождение Нины отпраздновали скромно – новости были невеселыми, радоваться было ещё рано.

На следующий день Татьяна снова отправилась в "Пахру", чтобы выяснить у Митяя, что за машина приезжала к соседу 1 ноября, и кто на ней приехал. Похмельный Митяй при виде гостьи обрадовался, но как ни силился, не мог ничего вспомнить. Бутылка водки, привезенная предусмотрительной Таней, освежила его память, и он сказал, что опять приезжал тот же мужчина, что и раньше, и с ним была женщина, которую он раньше не видел. Татьяна смотрела на него с сомнением – то ли это правда, то ли Митяй все придумал, желая "отблагодарить" щедрую гостью.

И тут вмешалась его мать.

– Да не ври ты, – заявила она. – Один он был.

– Вы уверены? – уточнила Таня.

– Уверена, уверена, – закивала бабуля. – Мне по первым числам пенсию носют, вот я и просидела весь день у окошка, почтальоншу высматривала, а то она сначала к Силантьевым заходит. Пока насидится у их, чаю напьется, наговорится, – не дождесся её. Мне-то её потчевать нечем, вот она и шмыгает мимо, шалава этакая. Бывает, занесет пенсию не в тот день, а на другой иль на третий. А за мной дочка должна была приехать, вот я боялась почтальоншу пропустить. Гляжу, подкатывает белая машина, которая завсегда к соседям приезжает, выходит этот чернявый, он часто тута бывал. Вошел в ихний двор, дверь подергал, да, видать, заперто. Тогда он обратно к машине пошел и стал гудок нажимать. Гудит и гудит, а у меня давление, да ещё к перемене погоды голова чугуном. Я и вышла. Говорю: "Чего ты тут разгуделся-то? Чай, не в Москве". А он мне: "Извините, бабушка, друг тут у меня живет, хотел навестить, да видно, нет его". Я ему: "Там он – я его видала, когда он в уборную ходил". Он и пошел в обход дома, видать, с веранды зашел. А тут как раз краля наша идет, почтальонша. Мы с ей в дом пошли, а потом я гляжу машины-то и нет.

Поблагодарив словоохотливую старушку, Таня ещё посидела, поговорила о том, о сем, чтобы отлечь её от только что рассказанного, и попрощалась.

На ежевечернем совещании "самаритян" новости были только у Татьяны.

– Неужели Ромка грохнул сменщика, а потом смылся? – спросила Алла больше саму себя. – Что-то не верится, чтоб наш побитый молью ловелас мог отважиться на такие резкие телодвижения...

– Может быть, они поссорились? – предположил Матвей. – Борис рассердился, что тот приехал не вовремя, слово за слово, вот они и сцепились.

– Или же распили бутылочку, а потом подрались. Обычное дело для наших сограждан – вначале вместе выпить, а потом проломить собутыльнику башку.

– И такое возможно, – согласился Матвей. – Проблема лишь в том, как разыскать Романа.

– А вам не жалко Ромку? – спросила Олеся. – Хоть и пьяница, да и вообще несерьезный человек, но все ж он наш сокурсник, пять лет вместе проучились. Жалко засадить его в тюрьму.

– А никто и не собирается сдавать Ромку ментам, – заявила верная боевая подруга. – Нам главное разобраться, что к чему, и снять грех с Ксюшиной души. Ведь девчонка до сих пор думает, что совершила убийство.

– То есть, органам роль Романа останется неизвестной? – уточнил Матвей.

– Мало того, я даже дам ему денег, чтобы он куда-нибудь уехал, где его не найдут, – заверила Алла.

Прошла ещё неделя. "Самаритяне" усиленно разыскивали Романа Скворцова по всем его приятелям и приятелям приятелей, но пока безрезультатно. Теперь они собирались дважды в день: утром, чтобы обсудить, кто чем будет заниматься, и вечером, чтобы поделиться результатами поисков.

– Видно, Ромка в бега подался, – резюмировала Алла итоги сыщицких изысканий. – Может, оно и к лучшему. Ксюша уже поправляется, скоро её выпишут из больницы, и мы отправим их с Ниной к теплому морю. Ментовские от них уже отстали, девочку тревожить не будут. С Наташиной подачи опер навестил нашу бесценную свидетельницу, Митяеву мамашу, и теперь ищут чернявого мужика на "Жигулях". Но если Ромка в бегах, то они могут искать его до конца света. Всероссийский розыск на него вряд ли объявят, сейчас мокрух столько, что замучишься всех искать. Фоторобот я видела, мне адвокатесса показывала. Чуть не уссалась со смеху – там ничего общего с Ромкой. Его ведь никто из соседей толком не видел, кроме подслеповатой бабули, а с её помощью получился фоторобот, похожий на злодея из мексиканского телесериала. А искать тех, кто знает Ромку, ментам, понятное дело, и в голову не придет, – они не знают ни его имени, ни фамилии.

– Кстати, белые "Жигули", вполне возможно, принадлежат Роману, предположил Матвей. – Не исключено, что он на них и уехал.

– Это можно выяснить, – сказала Алла. – Попрошу одного человечка выцыганить в ГАИ список всех владельцев белых "Жигулей", и если среди них окажется Роман Скворцов, значит, наши предположения верны.

– Видимо, они с Борисом совершили своеобразный бартер: тот ему предоставлял дачу для любовных встреч, а Роман свою машину, если "Жигули" принадлежат ему.

– Пойду-ка я трудиться, – объявила верная боевая подруга, вставая. Хоть работа и не волк, но почему-то и на неё есть охотники.

Через час Виктор переслал ей по факсу список владельцев белых "Жигулей". В списке значился и Роман Геннадиевич Скворцов, 1964 года рождения, владелец пятой модели вышеозначенного автомобиля.

Только Алла положила трубку, телефон зазвонил снова.

– Я ничего не понимаю, – услышала она растерянный голос Нина, даже забывшей поздороваться. – Мне только что позвонили из милиции и сказали, что нашли человека с паспортом Бориса. Пригласили на опознание.

– Мы пойдем на опознание вместе, – твердо заявила верная боевая подруга. – Ты едва оправилась после болезни, чего доброго, грохнешься там в обморок. И адвокатессу с собой возьмем. Как цивилизованные граждане демократической страны, мы теперь без адвоката ни шагу. Жди меня, я скоро за тобой приеду.

Созвонившись с Наташей, она договорилась о встрече и вместе с ней приехала к сокурснице. Адвокатесса осталась в машине, а Алла поднялась в квартиру.

– Не дрейфь, старушка, – заявила она, едва Нина открыла дверь. – Кто бы ни был этот негодяй, для тебя это совершенно не опасно. Может быть, Борис потерял паспорт или у него его украли, а сейчас нашли какого-то бомжа с его документами. Думаю, это простая формальность.

Похоже, сокурсница плохо понимала, что говорит ей Алла. Она выглядела испуганной и растерянной, руки дрожали. Верная боевая подруга помогла ей надеть пальто, и они спустились вниз.

– Не волнуйтесь, Нина, – успокаивающим тоном произнесла адвокатесса, когда сокурсницы сели в машину. – Раз вас пригласили на опознание, значит, неизвестно, кто этот человек. Вполне возможно, это какой-то бродяга, который влез в вашу дачу и похитил паспорт вашего покойного мужа. Ведь в карманах его пиджака не нашлось никаких документов. Обычно он носил паспорт с собой?

– Да, – прошептала Нина. – Его часто останавливали, потому что он болтался без дела на улице, и у него всегда был при себе паспорт.

– При обыске на даче нашли документы на дом и участок, в которых были указаны данные о владельце. Связались и с женщиной, у которой ваш покойный супруг купил дачу, а у неё был ваш домашний телефон, по нему установили адрес. Отсутствию паспорта тогда значения не придали, ведь не все имеют его при себе. Бумажник у покойного был, правда, там оказалась чисто символическая сумма. Так что версию ограбления не рассматривали. А какой-нибудь бомж или судимый мог прельститься паспортом покойного, прихватил и содержимое бумажника, намеренно оставив мизерную сумму. Поселок безлюдный, многие дома пустуют, вот бродяга и влез, чтобы пожить в тепле. А обнаружив труп, забрал документы и деньги и исчез. Кстати, ваш покойный муж носил обручальное кольцо?

– Нет.

– Какие-нибудь ценности при нем могли быть?

– Вряд ли.

– А деньги?

– Борис каждые три месяца ездил в Обнинск, получал с квартирантов плату сразу за квартал. Когда он там бывал, я не знаю. Может быть, он накануне съездил или за несколько дней до этого.

– А за сколько Борис сдавал квартиру?

– За 150 долларов в месяц.

– За три месяца получается 450 долларов. Сумма немалая. Так что не исключено, что было ограбление. Например, после бегства вашей дочери он пошел в магазин за спиртным, там с кем-то познакомился, они пришли на дачу вместе, выпивали, а его собутыльник, видевший, что в бумажнике у хозяина много денег, улучил момент, убил его, ограбил и скрылся.

– Наташа, вы прелесть! – обрадовалась Алла. – Эта версия мне очень нравится. Подкинете её органам?

– Обязательно, – заверила адвокатесса. – Жаль, что она не пришла мне в голову раньше.

– Не ваша вина. Мы все так зациклились на этих белых "Жигулях", что все остальное упустили из виду.

Притормозив у типового двухэтажного здания из красного кирпича, верная боевая подруга вышла первой и помогла выйти Нине. Та уже ступала уверенней.

Подойдя к дежурному, они объяснили цель приезда, и тот велел им пройти в седьмой кабинет. Там их встретил молодой мужчина, представившийся капитаном Самойловым.

– Вдову Буркова сопровождает группа поддержки, потому что она очень плохо себя чувствует, буквально еле стоит на ногах, – пояснила Алла.

Тот кивнул и милостиво разрешил:

– Можете остаться. Присядьте пока.

Он куда-то позвонил и приказал привести задержанного. Дамы устроились на стульях и приготовились ждать.

Минут через пять молоденький милиционер ввел невысокого брюнета в потертой кожаной куртке турецкого производства и вышел из кабинета.

– Борис! – вскрикнула Нина, отшатываясь.

Верная боевая подруга вскочила с места и, в два стремительных шага преодолев разделяющее их расстояние, изо всех сил врезала ему сжатым кулаком в челюсть.

– Гражданка! Попрошу! – вскочил никак не ожидавший подобного от элегантной дамы капитан по фамилии Самойлов, от растерянности использовав милицейский лексикон образца советских времен.

Алла сделала отстраняющий жест рукой:

– Спокойно, капитан. Я сама с ним разберусь.

Тем не менее, бдительный капитан Самойлов подошел поближе, чтобы предотвратить продолжение рукоприкладства в своем кабинете.

Внимательно оглядев задержанного, верная боевая подруга покачала головой и произнесла иезутски-ласковым тоном:

– Ну что, мудила грешный, вот и встретились. Вижу, что узнал, подонок. Жаль, что тогда я не обломала тебе рога, урод недоделанный. Спустила бы тебя с лестницы, чтобы ты костей не собрал, и сколько бы нервов сохранила хорошим людям!

– Видимо, вы знакомы, – запоздало проявил сообразительность капитан Самойлов, успокоившись, что вспыльчивая дама уже не расположена к рукоприкладству.

– Виделись пару раз, – пояснила Алла. – Первый раз этот мудак приперся на свадьбу моих друзей, вел себя беспардонно, и я его выставила. Вот уж не думала, не гадала, что тот хмырь и есть Борис Бурков, на розыски которого мы бросили наши лучшие силы. А второй раз он на загородной даче избил и пытался изнасиловать десятилетнюю девочку, и я его немного проучила. Правда, тогда он выглядел совсем по-другому, не таким щеголем, каким явился на свадьбу. На торжество он приперся в дорогом прикиде и был похож на типичного нового русского – черное пальто до пят, белый шелковый шарф, прическа от дорогого парикмахера, мобильник в руке, а на даче выглядел ободранным неудачником, и я его не узнала. Да и зла была очень, а в аффекте не стала разбираться, кто он таков. Капитан, окажите любезность, оставьте нас с ним наедине минут на пять. Уж очень руки чешутся...

– Не позволю, – запротестовал капитан Самойлов, ощутив себя стражем закона и даже попытавшись закрыть грудью задержанного.

– Отойди, капитан, – угрожающим тоном сказала верная боевая подруга. А то неровен час, и тебе достанется. Имей ввиду, рука у меня тяжелая. А мой адвокат рядом, как чувствовала. Да и свидетельница Москвина честно подтвердит, что ты случайно споткнулся и вдребезги разбил себе лицо.

Небрежно отодвинув в сторону растерянного капитана Самойлова, который не отважился силой удерживать столь изысканно одетую и явно богатую даму, к тому же, озаботившуюся и свидетельницей, и адвокатом, Алла левой рукой схватила перепуганного Бориса за одежду и подтянула к себе.

– Ссышь, когда страшно, урод? – спросила она приторно-ласковым голосом, резко контрастирующим с выражением её лица, не предвещающим ничего хорошего. – Правильно делаешь. На даче, считай, ты отделался легким испугом. А сейчас получишь за всю масть.

Разжав левую руку, она тут же нанесла удар правым кулаком. Голова Бориса мотнулась влево, он схватился за скулу и тихонько заскулил, а верная боевая подруга удовлетворенно сказала:

– Раз.

И тут же удар кулаком слева, голова Бориса мотнулась вправо и опять удовлетворенное:

– Два.

Она подула на костяшки пальцев и задумчиво спросила саму себя:

– Оставить ему все зубы или выбить? – и сама же ответила: – Пожалуй, лучше выбить, педрилам в камере будет сподручнее его в рот иметь.

– Прекратите! – подал голос храбрец капитан Самойлов, предусмотрительно державшийся на расстоянии.

– Капитан, не встревай, я тебе потом все объясню, – ровным тоном произнесла Алла.

Когда она занесла кулак для очередного удара, Борис завыл уже во весь голос.

– Ага, зубов тебе жалко, – издевательски констатировала верная боевая подруга. – Ладно, не буду больше пачкать об тебя руки, оставлю это удовольствие для педрил. Но твои поганые яйца в организме явно лишние, поэтому сейчас ты их лишишься за то, что насиловал и мучил несовершеннолетних девчушек и беззащитных женщин.

Ее коронный удар ногой в пах отбросил Бориса к стене. Не устояв на ногах, он мешком свалился на пол и завыл ещё громче. Алла подошла к нему, занесла над его пахом ногу, обутую в сапог на тонкой высокой шпильке, и многообещающе сказала:

– Такой вот шпилькой я напрочь лишила мудей одного отпетого бандита по кличке Михай, рецидивиста со стажем, а уж с тобой-то, мразь, и подавно разделаюсь.

Поверженный Борис пытался закрыть руками пах, но верная боевая подруга не спешила наносить удар.

– А ну-ка признавайся, скотина, это ты Ромку Скворцова убил? Говори быстро, иначе превращу в отбивную и твои яйца, и твою морду.

Тот торопливо кивнул, не переставая подвывать.

– За что?

– Не знаю, – захныкал Борис. – На меня что-то нашло, ничего не помню. Пьяный был.

– На протокол все расскажешь и подпишешься? – напористо спросила Алла и опять занесла ногу будто бы для удара.

– Расскажу, – хнычущим голосом отозвался он из-под локтя, прикрывавшим лицо, и перекатился набок, подтянув колени к животу.

Обернувшись к Самойлову, верная боевая подруга сказала с милой улыбкой:

– Капитан, я чуток органам подсобила. Этот подонок – садист, насильник, педофил и убийца. Если хочешь, допроси его сам или вызови следователя, который ведет дело об убийстве Бориса Буркова. Теперь это дело об убийстве Романа Скворцова, убитого Борисом Бурковым.

– Лучше пусть следователь его допросит, – решил отважный капитан, который уже не только не протестовал против рукоприкладства в своем кабинете, но, похоже, и сам уже был бы не прочь приложить руку к рукоприкладству. – Этот пусть пока посидит в камере.

Он вызвал милиционера и приказал отвести задержанного в камеру.

– Храбрый ты парень, как я погляжу, – потирая сбитые костяшки пальцев, иронично прокомментировала Алла действия капитана Самойлова.

– Но я же не знал, кто он такой, – стал оправдываться тот. – Нам дали ориентировку и фоторобот человека, подозревающегося в убийстве Бориса Буркова, а наш патруль задержал человека с документами на имя Буркова. Документ подлинный, фотография в паспорте совпадает, вот мы и пригласили вдову на опознание.

– И в итоге задержали опасного преступника, – ехидным тоном закончила верная боевая подруга.

– А вы-то откуда все узнали?

– Да умна я не по годам, капитан. Жаль только, что задним умом крепка.

Адвокатесса и Нина уехали. Самойлов, правда, пытался поначалу возражать, мол, следователь должен запротоколировать показания Москвиной, но верная боевая подруга убедила его, что сейчас от Нины никакого толку. Та и в самом деле выглядела потрясенной и за все время не произнесла ни слова.

Алла осталась дожидаться следователя и за полчаса успела подружиться с отважным капитаном.

– Признаюсь, как на духу, ментов терпеть-ненавижу, – доверительным тоном сообщила она и, узрев, как обиженно вытянулось его лицо, подпустила лести: – Но к тебе это, конечно, не относится. Парень ты хороший, сразу видно. Бросай к чертям собачьим работу в ментовке и переходи в мою фирму.

– Охранником? – с надеждой спросил тот, заранее предвкушая хороший оклад за непыльную работу.

– До должности охранника ещё дорасти надо, – с самым серьезным видом заявила Алла. – Пока будешь ночным сторожем, с положенными по рангу теплым тулупом, ушанкой и берданкой.

– Почему с берданкой? – удивился наивный капитан, к тому же, начисто лишенный чувства юмора. – Разве ваши не имеют разрешения на ношение оружия?

– Наши-то имеют, да только ты пока не наш, – невинно улыбнулась верная боевая подруга. – А вот когда пройдешь испытательный срок и отличишься, получишь все, что полагается.

Не чувствуя подвоха, бравый капитан сразу приободрился, а Алла продолжала деловым тоном:

– У тебя есть единственная возможность отличиться – обезвредить шайку воров, как в фильме "Операция Ы". А разрешение на ношение берданки получишь сразу.

Пока капитан Самойлов пытался осмыслить сказанное, верная боевая подруга встала со словами:

– Пройдусь-ка я до дамской комнаты, припудрю носик, чтобы предстать перед следователем во всей своей неписаной красе.

В этот момент открылась дверь, и вошел мужчина в штатском, представившийся младшим советником юстиции Игнатьевым.

– Подождите, я скоро освобожусь, – тоном вдовствующей королевы-матери обронила Алла и выплыла из кабинета.

Когда она вернулась, Самойлова в комнате не было, а младший советник юстиции сидел за столом, приготовив бланк протокола и уже замахнувшись на него гелевой ручкой.

– В качестве благодарности за помощь органам я попрошу вас больше не тревожить вдову, – сразу заявила Алла, сев возле стола.

Видимо, смелый капитан Самойлов уже в красках поведал о том, что здесь недавно произошло, а так же о воинственном характере свидетельницы, поэтому Игнатьев сказал вполне миролюбивым тоном:

– Нам потребуется допросить её по вновь открывшимся обстоятельствам.

– А какое она имеет отношение к убийству? В то время, когда оно произошло, Нина Москвина была во Владивостоке. Два приятеля выпили и подрались. При чем здесь жена одного из них?

– Но может быть, она что-то знает о погибшем.

– Она знает не больше, чем я. Все мы учились на одном курсе, но Нина не видела Романа Скворцова тринадцать лет.

– Однако Борис Бурков был с ним знаком, возможно, познакомился в их доме.

– Вот и выясните у самого Буркова, где они познакомились. К тому же, это не имеет ровным счетом никакого значения.

– Но ведь Москвина опознала погибшего как своего мужа, – упирался настырный Игнатьев.

– Ну и зануда же вы, – рассердилась Алла. – Раз вы так, тогда я тоже буду вредничать. Ничего вам не скажу. Сами работайте, вам за это зарплату платят. Между прочим, из моего кармана, поскольку я являюсь налогоплательщиком.

– По закону отказ от дачи свидетельских показаний... – строгим тоном начал младший советник юстиции, но строптивая свидетельница его перебила:

– Срала я на ваш закон крупными кольцами! – встала, кипя от бешенства, и направилась к двери.

– Подождите! – остановил её Игнатьев. – Не знаю, как вас по имени-отчеству.

– Алла Дмитриевна, – она окинула его через плечо высокомерным взглядом.

– Алла Дмитриевна, но я не могу вступать в торг, я же процессуальное лицо.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache