Текст книги "Маленькая женская месть"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

На недоуменный взгляд Лены она пояснила:

– Еврейская национальная черта – отвечать вопросом на вопрос. Ладно, мать, не телись. Рассказывай.

– Когда мы приехали в прошлый раз, Саша спал на втором этаже. Видно, много выпил, в спальне был сильный запах. Попробовала его разбудить, а он лишь мычит и отталкивает меня. Я постояла-постояла и ушла.

– Да-а, славненько отомстила, – хмыкнула верная боевая подруга. Что-то не складывается, старушка. Кончай темнить, а? Могу дорисовать сюжет – ты взяла что-то тяжелое да и шарахнула его по башке. Так?

– Нет, – помотала головой Лена, отворачиваясь.

– Не трогала его, что ли?

– Не в тот раз, в другой.

– Еще раз к нему приезжала?

– Да.

– Так я и думала, – покачала головой Алла. – И на этот раз осуществила задуманную месть в полном объеме.

– В этот раз Саша опять спал, но когда я вошла, проснулся. В общем, он погнался за мной, а я его оттолкнула, и Саша покатился с лестницы...

– ... и по пути снес себе полбашки, – продолжила фразу верная боевая подруга.

– Я не знаю, – растерялась Лена. – Вроде бы нет.

– Значит, сломал себе хребет. Он был в сознании или без?

– В сознании. Попытался схватить меня за ногу, но я увернулась, потом вспомнила, как ты кричала мне: "Ногами его, ногами!", и...

– ...и отвела душу, – закончила Алла. – Правильно сделала. Но неужели ногой можно снести полбашки?

– Ты о чем?

– Да так, о своем, о девичьем.

– Я совсем несильно его била, просто пнула несколько раз, и все.

– Но когда ты уезжала, Сашхен точно был жив?

– Да.

– Значит, он откинулся уже потом, – мрачно констатировала Алла.

– Что ты имеешь ввиду, – с Лениного лица мгновенно сбежали все краски.

– То, что этот доморощенный садист-маньяк подох.

– Это не я! – закричала Лена, вскинув руки в протестующим жесте.

– А кто же? – каким-то усталым, безразличным тоном спросила верная боевая подруга. – Теперь понятно, почему эту неделю ты была не в себе, дорогуша, не спала ночами и пряталась дома. Но мне было бы гораздо проще жить, если бы ты не таилась, а все сразу мне рассказала.

– Алла, клянусь, это сделала не я! – по щекам Лены побежали быстрые слезинки. – Я всего лишь оттолкнула его, и он упал с лестницы. Саша был жив, клянусь тебе!

– Да, а потом ты ушла, оставив его без помощи, и он помрэ...

Лена, закрыв лицо руками, зарыдала.

– Почему же ты сразу не рассказала мне, как было дело?

– Ты спросила, удовлетворила ли я свою жажду мести, и я кивнула. Мне не хотелось говорить, что Саша спит, вдруг ты решила бы сама пойти и...

– Пожалела его, что ли?

Лена пожала плечами и промолчала.

– Не такая уж я кровожадная, как ты про меня думаешь. Спящего и вдрыбадан пьяного уж точно не стала бы колошматить.

– Но ты была такая сердитая...

– А почему ты была смурная?

– Я поняла, что мне не нужно никакой мести. А когда поговорила с Лидией Петровной, мне стало так стыдно. Саша же не виноват. На него просто накатил один из приступов, вот он меня и избил.

– И ты была готова ему все простить?

– Я хотела с ним поговорить.

– Та-ак... Веселенькое дело получается... – задумчиво проговорила верная боевая подруга.

– Кто же его убил, а?

– Не хочется тебя огорчать, старушка, но по всему получается, что ты.

Доставив Лену домой, Алла позвонила Матвею.

– Мотя, привет. Не спишь?

– Уже нет.

– Ладно, на пенсии выспишься. Есть срочное дело.

– Что-то случилось?

– Случилось. Но давай не по телефону, а то, говорят, есть любители подслушивать разговоры по мобильнику. Не возражаешь, если я сейчас приеду?

– Может быть, встретимся в "Самаритянине", – попытался уклониться от её вторжения Матвей.

– Нет, Мотя, светиться там заполночь нам ни к чему. Мало ли, как потом все обернется. Так что давай, по-быстрому мой шею и прихорашивайся. По хозяйству не суетись, я по пути затарюсь горючим и закуской.

Через час она входила в квартиру сокурсника. Матвей встретил её в той же рубашке и в тех же брюках, что и прошлый раз, но Алле сейчас было не до того, чтобы обращать внимание на его внешний вид.

– Накаркала я, старая калоша, Кассандра доморощенная, – сказала она, сев в кресло и закуривая. – Ленка Перевалова грохнула одного урода.

Хозяин дома молча доставал из пакетов привезенные ею продукты и бутылки, сервировал стол и ждал продолжения. Алла решила, что теперь ни к чему скрывать обстоятельства знакомства Лены с Сашей и последовавшие за этим события.

– Что скажешь, Мотя? – спросила она, закончив свой рассказ и принимаясь за еду.

– Да пока ничего, – ответил тот. – Если все действительно так и было, то это неумышленное убийство. Лишь непонятно, почему санитары сказали про кровь, если Лена говорит, что тот был в полном здравии.

– Может быть, она пнула его так, что он обо что-то ударился, например, о нижнюю ступеньку лестницы или батарею. Она сразу ушла, Сашхен потерял сознание, а из раны натекла кровь, – предположила Алла.

– Может быть... – задумчиво проговорил Матвей. – А ты Лене веришь?

– Нет. А ты?

– Я тоже.

– Почему?

– Она ещё в институте была очень скрытной. Темная лошадка.

– Что да, то да. О себе рассказывала мало, в основном, о детстве, да и то приходилось клещами из неё вытягивать. Она же жила у меня неделю. За это время другая бы уже всю свою жизнь живописала в мельчайших подробностях, а Ленка как партизан на допросе.

– Ты хочешь выяснить, что на самом деле произошло на этой даче? уточнил Матвей.

– Да. А также – видел ли там кто-нибудь Ленку, что именно этот свидетель помнит, чтобы нам быть во всеоружии. Если запахнет жареным, мы её спрячем. Дело со временем затухнет.

– Твою машину там видели дважды. Через тебя могут выйти на нее.

– Щас! – сложив пальцы в любимом жесте верная боевая подруга продемонстрировала Моте четыре фиги. – Как сядут, так и слезут. За себя я ни чуточки не боюсь. А Ленку ни за что не сдам.

– Но ты сама можешь оказаться подозреваемой. Лену соседи могли не увидеть, а твою яркую машину легко запомнить.

– Плевать! Меня с этим Сашей никто вместе не видел. Мало ли к кому я приезжала!

– Тебя спросят, к кому именно ты приезжала.

– Скажу, что место понравилось, присматривалась, нельзя ли там прикупить дачку.

– Непрестижное место для бизнес-леди.

– Непрестижность к делу не пришьешь. А доказать все равно ничего не смогут.

– Но в первый раз ты остановила машину напротив дома этого Саши.

– Ну и что? Это самая приличная из всех имеющихся там дач. Скажу, что она мне приглянулась, и я решила узнать, не продается ли она.

– Но сама ты в дом не входила, не осматривала его, а пошла Лена.

– Скажу, что это мой агент по недвижимости. Убедилась, что хозяев нет, и мы уехали.

– Попросят сказать, кто твой агент по недвижимости.

– А для этого у тебя есть "Самаритянин". Пока суть да дело, пока менты раскачаются и найдут меня, ты подберешь подходящую кандидатуру на роль агента, внешне напоминающую Ленку. Если что – оденем её в то же пальто, и порядок. Кстати, можно даже подобрать подсадную утку – похожую на Ленку бабу, у которой есть железное алиби. Она на днях приедет на эту дачу, покрутится там в Ленкиной одежде... Ах ты черт! – верная боевая подруга хлопнула себя по лбу. – Склероз подкрался незаметно. Совсем забыла – там же остались Ленкины сапоги и пальто!

– Спроси у нее, нет ли на них каких-то меток, например, на пальто может остаться метка из химчистки.

– Она говорила, что вещи совсем новые, недавно купила.

– Уже лучше.

– Вряд ли Ленка купила эксклюзив в дорогом бутике. Скорее всего, какой-то ширпотреб на рынке. По одежке её не найдут.

– А какими духами она пользуется?

– Судя по всему недорогими, я таких не знаю, но спрошу у нее.

– Пусть на всякий случай сменит духи.

– И купит точно такое же пальто и сапоги. Прическу и макияж тоже нужно сменить, а когда у бабы новая прическа, её даже родной муж не сразу узнает, только по особым приметам. Кстати, и я могу поменять машину. Раньше все жидилась, жаба душила – денег жалко да и тачку тоже, а теперь есть повод замок сломала.

– Это будет подозрительно. Твою машину все знают.

– Ну и что? Имею право купить себе новую.

– Лучше пока не надо.

– Но мне надоело влезать в неё раком! В деревенской глуши ещё куда ни шло, а представь, что я полезу перед чьим-то или даже своим офисом, демонстрируя всем желающим свой обширный зад!

– Причина для покупки новой машины уважительная, – со смешком признал Матвей. – Хотя я бы не прочь полюбоваться. Скажи, когда и в каком месте ты будешь осуществлять сей маневр, – я непременно приду насладиться этим приятным зрелищем.

– Фигушки тебе! Свой зад я не показываю никому!

– Ладно, ладно, – успокоил её Мотя и сменил тему: – Раз санитары сказали, что Сашу убили лопатой, значит, где-то она должна быть. На черенке могут остаться Ленины отпечатки пальцев.

– А может, санитары просто приврали? Что-то они сильно путались в показаниях. К тому же, оба поддатые, может, им спьяну мальчики кровавые почудились.

– Это мы выясним.

– Привлеки Виталькиных сыщиков, они все разнюхают профессионально. У тебя пока таких специалистов нет.

– А вот от этого я бы пока воздержался. Раз ты говоришь, что у частных детективов везде есть знакомые, то милицейские могут насторожиться, с чего это тут стали крутиться сыщики.

– У тебя есть другие предложения?

– А ты не хочешь посвятить во все Тамару?

– Надо подумать... Вообще-то мысль дельная. Так и так нам с тобой не удастся скрывать от неё случившееся – мы же с тобой не сможем все время шептаться по углам. Если уединяться в твоем кабинете и секретничать, Томка может обидеться, а если ты начнешь шастать в мой кабинет, пойдут нежелательные разговоры. Так что давай её во все посвятим. Она все равно рано или поздно узнала бы о том, что "Самаритянин" с двойной начинкой. Правда, я не думала, что это будет так скоро... Почти по Чехову – если в первом акте пьесы на стене висит ружье, то в третьем акте оно непременно выстрелит. Создали контору по решению деликатных проблем – и вот нате вам! – проблема. Причем, не очень-то деликатная: убийство лопатой! Кстати, никогда бы не подумала, что лопатой можно пришибить насмерть. Моя любимая поговорка: "Его лопатой не убьешь", – но я даже и помыслить не могла, что сей садово-огородный предмет может стать орудием убийства.

– Да все, что угодно может таковым стать, если ударить с большой силой.

– Ага. Как в старом армянском анекдоте – можно убить и ватой, если в неё завернуть утюг. Неужели хилота Ленка обладает такой недюжинной силой? Я-то ладно, и кулаком могу пришибить, но она! В ней еле душа держится!

– Если Лена была в состоянии аффекта, то её силы могли утроиться.

– Вообще-то мне этого урода ничуть не жаль. Пусть психиатр и говорит, что у него аномалия личности, но если эта аномальная личность, войдя в раж, мордует беззащитную бабу, то туда ему и могила.

– Вот Лена ему и отомстила.

– Но я-то имела ввиду маленькую женскую месть, под коей обычно подразумеваю отбить мужику яйца, чтобы к женскому полу он стал равнодушным, а у неё получилась не маленькая...

– Ты полагаешь, что Тамару можно не только посвятить в случившееся, но и использовать в качестве сборщицы информации?

– Думаю, что она справится. Девка умненькая и не трепливая. Сообразит что к чему.

– Ладно, завтра я её проинструктирую.

– Тогда позволь откланяться, – Алла встала и сладко потянулась. – Или заночевать у тебя, а, Мотя? Пригреть-таки тебя на своей пышной груди... – и не дожидаясь его ответа, сказала: – Нет, неформальные отношения во вред делу. Мы с тобой теперь сообщники, пособники и укрыватели. Гляди-ка, и тут мы оба как в воду глядели, обозвав "Самаритянина" коллективом укрывателей преступлений!

С утра укрыватели посвятили Тамару во все детали и предложили ей принять участие в расследовании. Она охотно согласилась и тут же созвонилась с Татьяной Мезенцевой, тоже их сокурсницей, чтобы та подменила её у телефона и компьютера.

– Штат "Самаритянина" постепенно разрастается! – отметила верная боевая подруга.

– А почему вы так назвали фирму? – поинтересовалась Тамара. – Ведь более привычно словосочетание "добрый самаритянин".

– Именно потому что привычно, а следовательно, избито, – пояснила Алла. – К тому же, прилагательное "добрый" можно понимать лишь в одном смысле, а "самаритяне" оказывают не только добрые услуги.

– А какие же еще? – удивилась та.

– Недобрые, – зловеще проговорила верная боевая подруга. – Например, укрывают преступников.

– Ну, это как сказать... – не согласилась Тамара. – Что хорошего, если Лену осудят за неосторожное убийство?! Я бы на её месте точно так же поступила.

– Значит, мы уже сговорились. Я тоже не прочь по мере своих сил избавлять мир от недобрых людей.

– Будешь забивать их насмерть лопатой? – вступил в интеллектуальную дискуссию Матвей.

– Может, и лопатой... Хотя её в бардачке не спрячешь. Револьвером проще.

– Надеюсь, ты шутишь? – спросила Тамара.

– Да почти нет. Уже освободила окружающую среду от двоих мерзавцев.

– Что, убила?.. – глаза собеседницы округлились от любопытства, ужаса и восхищения.

– Наш человек, – с удовлетворением отметила Алла, глядя на нее. Азартна, Парамоша. Нет, Томик, мокруха не мой профиль. Они самоубились сами.

– Ты заставила?

– Я же говорю – сами. А я всего лишь предложила сыграть в гусарскую рулетку.

– А, это когда в барабане один патрон и стреляют себе в висок наудачу, – догадалась Тамара.

– Умна ты не по годам, – похвалила верная боевая подруга. – Именно так.

– И единственный выстрел оказался смертельным?

– Точно. Бог – он все видит. Наказал мерзавцев по их заслугам.

– А ты стояла рядом?

– Напротив. Но сути это не меняет.

– При тебе человек застрелился и ты говоришь об этом так спокойно... покачала головой Тамара.

– Поживи с мое, и тоже станешь спокойной, как удав, когда подонки отправляются прямиком в ад.

Собеседница не стала напоминать, что они одногодки, дело ведь не в этом. Лихой Алле и в самом деле выпало немало приключений.

– Ты и дальше собираешься практиковать этот способ чистки рядов человечества? – поинтересовался Матвей.

– Как пойдет, – ответила верная боевая подруга. – Или, используя преферансный сленг, – как фишка ляжет. Кстати, Мотя, что-то давно мы картами не шелестели, тебе не кажется? Вот закончим с Ленкиным делом и распишем пулечку, идет?

– Давай сначала закончим, – резонно предложит тот.

– Не сумлевайся, Мотя, закончим, и вполне благополучно, – заверила Алла.

Раздался стук в дверь, и вошла Татьяна. После положенных приветствий Тамара стала объяснять её обязанности, а верная боевая подруга подмигнула Матвею со словами:

– Пойду к себе, грести деньги лопатой.

К вечеру Тамара вернулась и позвонила Алле.

– Что-нибудь нарыла?

– Пока немного.

– Сейчас приду. Мотя на месте?

– Да. Ждем тебя.

Через пять минут Алла появилась в офисе "Самаритянина".

– Эх, промашку мы дали, Мотя! Надо было дверку в стене сделать. А то шлепать по грязюке в туфлях на шпильках удовольствие так себе. Чую я, мне частенько придется у вас мелькать.

– Давай прорубим дверь, – предложила Тамара.

– Некогда сейчас этим заниматься, – отмахнулась верная боевая подруга. – Выкладывай свои новости.

– Поселок почти безлюдный. Некоторые дачи стоят заколоченные, но есть и утепленные дома, в которых живут круглый год. Около интересующей нас дачи таких домов два. Один на пересечении переулков и тот, в котором ты видела шевельнувшуюся оконную занавеску, но на калитке висел замок. А вот в доме возле перекрестка мне удалось кое-что выяснить. Хозяйке сказала, что хочу купить добротный дом и прицениваюсь.

– Много там живет народу?

– Четверо. Хозяйка дома Марья Павловна, её дочь с мужем и внучка.

– А ты со всеми общалась?

– Нет, только с Марьей Павловной. Взяла с собой коробку конфет, попили чаю, разговорились, и она рассказала мне про убийство. Интересующая нас дача отстроена два года назад. Строил её другой человек, некто Володя, фамилию соседка не знает. Потом он умер, а вдова, её зовут Галиной, продала дом. Новые хозяева появились примерно три месяца назад. С соседями не знались.

– Как зовут новых хозяев?

– Марья Павловна не знает, видела их только издалека. Причем, видела многих и так и не смогла понять, кто же хозяева. Частенько появлялись двое мужчин, но не одновременно. Оба приезжали на белых "Жигулях", но на одних и тех же, или у обоих белые "Жигули", соседка не знает. Бывали и женщины, приезжали обычно с кем-то из мужчин.

– Парочками? – уточнила Алла.

– Да.

– У обоих мужиков бабы разные или общие?

– По крайней мере, одна приезжала с обоими.

– Оба мужика и она?

– Нет, вначале с одним, потом с другим.

– Дом свиданий у них там, что ли?

– Пока не знаю, – пожала плечами Тамара. – Дом Марьи Павловны стоит через два дома от интересующей нас дачи. На участках много деревьев, между ними заборы – много не увидишь. Соседка видела лишь сидящих в машине, когда она тормозила перед поворотом. Там на дороге огромная колдобина, перед которой обычно все притормаживают. Белые "Жигули" приезжали довольно часто, но Марья Павловна не всегда могла рассмотреть, кто именно приехал. Из окна вообще ничего не разглядишь – я специально смотрела. Более-менее видно только со двора, да и то если стоять у самого забора. Он из проволочной сетки, с обеих сторон забора растут кусты. Сейчас холодно и дождливо, никто подолгу на улице не задерживается, а тем более, не стоит без дела у забора.

– Как же соседка смогла так много увидеть? – удивилась Алла.

– У них есть две козы, а сено хранится в сарае на другом участке, где живет сын Марьи Павловны. Ухаживать за ними – её обязанность, вот она и ходит с тележкой за сеном к сыну. Иногда встречала эту машину, когда катила свою тележку.

– Женщины где сидели – рядом с водителем или на заднем сиденье?

– Рядом.

– Номер соседка, случаем, не запомнила?

– Нет.

– Ни единой цифры?

– Я так подробно не расспрашивала, но думаю, что она на номер даже и не смотрела.

– Любопытная бабуля?

– Да она вовсе не бабуля – ей пятьдесят два года. Любопытная в меру если что-то видит, обратит внимание. Но ходить по домам и собирать сплетни ей некогда.

– А жаль. Нам бы сейчас и сплетни пригодились. Соседка не работает, что ли?

– Работает. Преподает в местной школе, в начальных классах. С утра учительствует, а во второй половине дня дома, все хозяйство на ней.

– А дочь с зятем?

– Оба работают в Москве, рано утром уезжают, возвращаются часов в восемь-девять, а то и позже.

– Да, из них неважные свидетели. Но все равно расспроси их.

– Обязательно. В выходные-то они все дома. Может быть, кого-то видели.

– А внучка? Эта ж тоже полдня дома.

– Ее я не видела, она была в школе. Учится в восьмом классе, во вторую смену, уходит к двум, приходит после восьми. Вечерами и в выходные убегает к подружке, на другой конец поселка.

– Может, внучка с утра видела, как уезжают с той дачки.

– Постараюсь её расспросить.

– Если Тамара туда зачастит и будет по очереди расспрашивать всех членой семьи, это будет подозрительно, – вмешался Матвей.

– Да, пожалуй... – согласилась верная боевая подруга. – Может, ты сам, Мотя? Возьми поллитровку, сядь с зятем и под бутылочку выясни все, что тот видел.

– Попробую. А девочку кто будет расспрашивать?

– Надо подумать. Она ведь может оказаться самым перспективным свидетелем...

– Вряд ли, – возразила Тамара. – Марья Павловна говорит, что внучка совсем от рук отбилась – дома почти не бывает.

– Бой-френд?

– Марья Павловна об этом не знает.

– А не бегает ли девчонка на нашу дачку, а? Если дом используют лишь для любовных свиданий, может, ушлой внучке тоже стало интересно пообщаться со взрослыми дядями. По одному эти мужики приезжали?

– Да.

– А может быть, это вовсе не дом свиданий? – предположил Матвей. Просто семья купила его вскладчину. Например, двое братьев или сестер. Или брат и сестра. Вот и приезжают по очереди.

– Но тогда кто-то из родственников должен был там появиться. За эту неделю после убийства туда кто-нибудь приезжал?

– Марья Ивановна никого не видела, – ответила Тамара.

– А раньше с какой частотой они появлялись?

– Она говорит, что часто. Почти каждый день.

– Та-ак. Это уже наводит на размышления... – Алла ненадолго задумалась. – Получается, что вначале они попарно ездили туда регулярно, а когда одного из мужиков пристукнули, посещения как отрезало... С какой бы это стати?

– Может быть, кто-то из них приехал, увидел тело, сообщил другим членам семьи, и больше они туда не ездили?

– Нет, Томик, это ирреально. Обнаружить тело своего родственника и оставить его бездыханным на целую неделю... Не по-христински это.

– Но может быть, тот, кто его увидел, испугался, что подумают на него, потому никому об этом не сказал?

– Тоже не по-христиански, если это родной человек.

– Возможен такой вариант: если одна из дам появлялась то с одним, то с другим, то она состоит в определенных отношениях с обоими, – выдвинул версию Матвей. – Например, это жена одного из братьев, а второй её любовник. Она приезжает на свидание к любовнику, видит, что тот убит, быстро ретируется и молчит, боясь, что муж станет допытываться, почему супруга ездила туда без него. Или же эта женщина побоялась, что подумают на нее. Погибший ей не родственник, а всего лишь деверь и любовник. Хоть и потеря, но неравнозначная потере мужа и свободы.

– Верно мыслишь, Мотя! Я же говорила, что ты прирожденный детектив-аналитик! – Алла встала и жестом театрального актера указала на сокурсника. – Томик, рекомендую – Ниро Вульф российского разлива.

– А я при нем Арчи Гудвин? – улыбнулась Тамара.

– Точно! Мы, россияне, всегда идем своим путем. Наш отечественный Ниро Вульф, как и его литературный тезка, сидит в кабинете, а Арчи Гудвин женского пола рыщет под дождем в поисках фактуры.

– Я тоже могу не сидеть в кабинете, – обиженно пробурчал Матвей.

– Нет уж, ты сиди и напрягай мозги. Кстати, я только сейчас подумала, что тебе лучше не появляться в том поселке. Недьзя тебе самому светиться, да и актер из тебя неважный. Надо подумать, кого бы ещё привлечь.

– А давай мы по очереди с Татьяной, – предложила Тамара. – Она обаятельная, разговорит кого угодно и человек хороший.

– Идея хороша. А потом мы постепенно втянем в сыскную деятельность весь наш курс.

– Кстати, если ты собираешься привлечь многих, кто будет всем платить? – поинтересовался Матвей.

– Ого! В тебе уже проявляются задатки делового человека! Сам будешь платить, со счета "Самаритянина".

– А черный нал? – новоиспеченный глава фирмы и в самом деле делал успехи в качестве делового человека.

– Ну и алчный ты стал, Мотя! – усмехнулась Алла. – В данном с лучае заказчицей расследования выступаю я, потому и платить черным налом буду я. Ленка пока ещё ни шиша не заработала и боюсь, что вряд ли заработает, если ей придется уйти в подполье. Хотя, она может брать заказы на дом, а запрячем мы её на даче Ларисы.

– У меня тоже есть дача, – сказал Матвей. – Могу предложить её Лене в качестве укрытия. Там есть даже бетонированный погреб, в котором можно жить.

– О, да ты у нас богатенький жених! – усмехнуалсь верная боевая подруга и ехидным тоном поинтересовалась: – Небось, агромадную арендную плату затребуешь?

– Ну и язва ты, мадам Королева!

– Но ты же сказал, что не способен на меня обижаться, – изобразила невинный вид Алла.

– Да я и не обиделся. А насчет черного нала спросил потому, что мы не можем отрывать наших ребят от основной работы и пользоваться их трудом за символическую плату.

– Ладно, ладно, не оправдывайся. Я от гонорара "Самаритянину" не обеднею. А если Ленка пожелает, то потом постепенно компенсирует мне расходы. Кстати, Томик, Ларисе ни слова о том, что случилось с Леной, и о том, что мы занимаемся расследованием.

– Да я это и так поняла. У неё здоровье слабое, зачем ей лишние волнения.

– Ну и руководство в "Самаритянине"! Сами фишку секут. Кстати, не могу не отметить, как замечтельно ты врубилась, когда мы говорили о вакантном месте в "Геракле".

– Но теперь Лена, видимо, не сможет там работать.

– Почему же? Пусть трудится, это отвлечет её от грустных мыслей.

– Значит, завтра в поселок поедет Татьяна? – спросила Тамара.

– Вообще-то первым делом надо бы выяснить, кому принадлежит дача. Раз соседи этого не знают, то можно попробовать выяснить в администрации. Наверняка у них есть какая-то контора, где все это зарегистрировано.

– Тогда лучше ехать мне. Раз у меня легенда, что я намерена купить дачу, то буду придерживаться этого сценария. Похожу по поселку, поговорю с другими жителями, поспрашиваю, где продается дом, а заодно выясню, где у них контора.

– На том пока и остановимся. А кто поедет в выходные обрабатывать зятя и дочку Марь Палны, решим по ходу дела.

Несколько дней подряд Тамара ездила в поселок, заходила во многие дома, но пока ничего особенного выяснить ей не удалось.

Предположения Аллы оказались верными – в доме напротив частенько сидела старушка, которая от нечего делать глазела в окно. Правда, она часто ездила в Москву, навестить дочь и внучек, а в поселке жила с сыном. Тот горький пьяница, ни дня не просыхает. Тамара пыталась с ним поговорить, но сосед по имени Дмитрий был в полном изумлении от выпитой литровой бутыли самогона, так что не только дать информацию, но даже "мама" выговорить был не в состоянии.

Его мать Тамара застала лишь на третий день. Поговорить бабуля любила и охотно поделилась своими знаниями, но ничего интересного не рассказала. У неё катаракта и глаукома, очки все время теряет, да и в них видит плохо. Она сказала, что в дом, где произошло убийство, приезжали москвичи, много раз на белой машине и один раз на красной – видимо, она имела ввиду Аллин "Фольксваген". В марках автомобилей бабуля не разбирается. Из машин выходили и мужчины, и женщины, как она говорит, молодые и красивые, но учитывая её зрение и возраст, так ли это или нет, неизвестно.

– Слушай, Томик, а если бабка такая подслеповатая, как же она сама ездит в Москву? – удивилась Алла.

– Знаешь, мне это даже не пришло в голову... – призналась Тамара. Когда я поняла, что она плохо видит, не стала тратить время на подробные расспросы.

– Наверное, её кто-то сопровождает, – предположил Матвей. – И этот "кто-то" тоже может оказаться источником информации.

– Ладно, тогда я к ней ещё раз съезжу и выясню это.

– А с соседской девчонкой и её родителями ты говорила? – спросила верная боевая подруга.

– Нет, решила, что не стоит заходить к ним второй раз. Наверняка их будут допрашивать, вдруг кто-то из них скажет в милиции, что я неоднократно приходила и проявляла повышенный интерес к посетителям той дачи.

– А ты спроси у них, не слышали ли они, что хозяева решили продать эту дачу. Соседи наверняка об этом ничего не знают, а ты неуверенно скажи, что страшновато покупать дачу, в которой произошло убийство. Завяжется разговор, и тогда ты можешь тихонько все выспросить. Ну и так далее.

– Так и сделаю, – согласилась Тамара.

Еще на лестничной площадке Алла услышала трель телефона. Быстро скинув туфли, она прошла в комнату и сняла трубку, удивившись, кто же это звонит. Обычно все звонили ей на мобильный.

– Здравствуй, Алла, это Нина Москвина, – услышала она голос сокурсницы. – Извини, что так поздно.

– Говори, Нин, для меня время не позднее.

– У меня умер муж. Я разрываюсь на части, да и сама еле ноги таскаю. Не могла бы ты помочь с похоронами?

– Конечно, Нин, какие разговоры, – согласилась верная боевая подруга, подумав, что слишком часто в последнее время стала участвовать в похоронах мужей своих сокурсниц.

Решив отвлечь Нину от печальных мыслей, она спросила:

– Нинон, почему ты не пришла на Светкину свадьбу?

– Я была в командировке, не успела предупредить Светлану. Да она, наверное, и не очень-то жаждала моего общества, пригласила просто из вежливости.

– Это ты напрасно, мать. Там собрался почти весь наш курс, кроме иногордних. Классно мы оттянулись. Устроили вечер воспоминаний в неофициальной обстановке.

– Тогда мне очень жаль. С нашими ребятами я бы с удовольствием повидалась.

– Еще повидаешься. Кстати, ты не против, если кое-кого из наших я тоже привлеку к похоронам твоего мужа?

– Буду благодарна. Самой мне неловко кого-то просить. К тебе-то я могу запросто обратиться, зная, что ты всегда поможешь.

– Ну спасибо на добром слове. Ты уж держись, не раскисай, мать.

Нина была замужем второй раз. Овдовела в тридцать лет, у неё тринадцатилетняя дочь. Три года назад снова вышла замуж. Судя по отзывам сокурсницы, её повторный брак оказался бегством от одиночества в ещё большее одиночество. Второго мужа Нина не любила и не уважала. Так, какие-то штаны в доме, не пойми-что, да ещё с претензиями. Алла совершенно не удивилась, не услышив в голосе Нины скорбных нот.

К предстоящим похоронам верная боевая подруга отнеслась по-деловому и с присущим ей цинизмом сказала себе: "Умер так умер, похороним".

Два дня она вместе с Матвеем и ещё двумя сокурсницами, Олесей Остепенко и Катей Порываевой, занималась организацией похорон. Между делом договорилась с сокурсницами, что они тоже будут принимать посильное участие в работе "Самаритянина".

С Тамарой Алла общалась только по телефону. Ничего нового та не выяснила – подслеповатая бабуля опять уехала к дочери. Марья Павловна сообщила, что обычно за старушкой приезжает на машине её дочь, иногда с одной или обеими внучками, примерно десяти и четырнадцати лет, но их московского адреса соседка не знала. Ни дочь, ни зятя, ни внучку Марьи Павловны Тамара так и не видела. Просидела с соседкой за чаем до половины десятого вечера, но взрослые члены семьи так и не появились, и Тамара уехала ни с чем. На следующий день она опять обошла все дома в противоположном конце поселка, надеясь в одном из них встретить Олю, внучку Марьи Павловны, но, видимо, девочка проводила время в компании ребят, а не у подружки.

Тамара выяснила, что сведения о владельцах поселковых домов можно выяснить в поссовете, который находился в другом поселке. Приемные дни понедельник и четверг с трех до шести. Придя к трем, она узнала, что секретарша, в ведении которой вся документация, заболела, может, выйдет на работу в понедельник, а может, и нет, а без неё никто не пожелал рыться в документах ради любопытствующей дамочки.

– Договаривайтесь с владельцами, оформляйте нотариально договор купли-продажи и приходите, выдадим вам документ, что купленный дом и участок являются вашей собственностью, – буркнул ей председатель поссовета, на прием к которому она все же попала. – А о том, какие дома продаются, мы сведений не даем.

"Надо было спросить Матвея с Аллой, можно ли его "подмазать", и в каком объеме", – подумала Тамара, но денег у неё с собой почти не было.

Позже, когда она уже вышла из поссовета и заговорила со словоохотливой местной жительницей все о том же – что желает купить дачу, а вредный председатель её отфутболил, мимо проехал темно-вишневый "Пежо".