Текст книги "Женщин обижать опасно"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Изыскания сыщика подтвердили ещё одну догадку Алла – о связи Эдика с Саввой. Они и в самом деле оказались дальними родственниками – Савва приходился ему троюродным дядей. Родился он в Москве, с родственниками не знался, поскольку первую половину жизни преимущественно топтал зону, так что об их родстве в Кашире было неизвестно и на Эдикову репутацию не повлияло. После очередной отсидки Савва лишился московской прописки рецидивистов раньше в столице не прописывали, не то что сейчас, – и он обосновался в Кашире. Когда сопутствующие "перестройке" негативные социальные явления выпестовали преступников новой формации, Савва сколотил банду из таких же оголтелых уголовников, тогда ещё малочисленную, но сразу же прославившуюся своей жестокостью, и стал промышлять рэкетом, похищением людей с целью выкупа и прочими типичными для нового времени преступлениями. Яков Паршин в то время жил в Кашире и тоже был в его банде. Познакомились они на зоне много лет назад, а случайно встретившись, поняли, что дальнейший славный, вернее, бесславный, путь, им лучше пройти вместе.

Психопат Савва был ко всему прочему, ещё и садистом. Шесть лет назад он лично истязал, а потом зарезал Глеба Захарова, коммерсанта, не пожелавшего платить ему дань. Улик было много, ему грозил новый срок и, скорее всего, высшая мера за убийство с отягчающими обстоятельствами, уже третье на его уголовном счету. И тогда Савва вспомнил, что в прокуратуре работает его троюродный племянник.

Карьера Эдуарда Савватеева стремительна шла в гору, и ему совсем не хотелось, чтобы начальство узнало о том, что его дядя – тот самый Савва, который держит в страхе жителей Каширы. По предположению сыщика, от имени Саввы парламентером выступил Яков и шантажировал Савватеева, – мол, дядя не будет скрывать их родства, если тот его не отмажет. Яков Паршин взял это убийство на себя – пришел и сделал "чистосердечное" признание – мол, застал Захарова со своей дамой сердца и в аффекте убил его. Дело вел не сам Эдуард Савватеев, а другой следователь, но, видимо, Эдику удалось с ним договориться. А может быть, коллеге хотелось поскорее закрыть дело, и на все несостыковки он закрыл глаза. Тем более, есть чистосердечное признание Паршина. Яков подробно живописал, как бил и колол ножом жертву, – мол, хотел поучить, что ни к чему лезть в чужой огород, – нашлась и лжесвидетельница, подтвердившая, что спала и с Паршиным, и Захаровым. Яков отсидел в СИЗО шесть месяцев, а потом отказался от своих показаний, мотивировав тем, что оговорил себя на спор с приятелем. Нашлись свидетели, подтвердившие его алиби, "дама сердца" сказала, что и в глаза его не видела, а приятель, тоже член их банды, подтвердил, что такое пари действительно было. И Паршина выпустили. За это время куда-то "подевались" все вещдоки, у свидетелей, видевших, как Савва пришел к Захарову, напрочь отшибло память, сам Савва тоже обзавелся алиби. И все затихло.

Савва не забыл услуги. Лет пять назад он потребовал у Петра Емельянова, очередной похищенной жертвы, миллион долларов, но такой суммы наличными у бизнесмена не оказалось, найти её в недельный срок, как требовал Савва, возможности не было, и измученный пытками Емельянов расплатился принадлежащим ему особняком, стоившим гораздо больше. А после составления дарственной коммерсант пропал без вести – живыми своих жертв Савва не отпускал. В особняке бандит поначалу решил обосноваться сам и велел отделать его по высшему разряду. Однако новорусских замашек Савва не приобрел, как был уголовником, так им и остался, а поселиться в центре Москвы вместе со своими головорезами побаивался.

Яков ныл, чтобы он подарил дом ему, мол, хочет заняться бизнесом и устроит там офис, но Савва решил, что это слишком жирно даже за оказанную ему услугу. Хитрый Яков обратился к Эдику, и тот провел с уголовным дядей разъяснительную работу: пусть он завещает особняк ему и Якову, – детей у Саввы нет, так и так наследовать некому, – а пока сдает его в аренду какой-нибудь фирме. Тот так и сделал. То, что будет после его смерти, главаря банды не волновало, на данный момент особняк принадлежал ему, а завещание в любой момент можно уничтожить и продать собственность, если возникнет такое желание.

А Яков с шурином довольно потирали руки – удалось урвать солидный куш. То, что Савва уже не жилец, обоим было ясно. Время беспредельщиков давно прошло, но от природы не отягощенный умом, да к тому же, пропивший свои скудные мозги уголовник Савва никак не мог осознать, что сколько веревочке ни виться... Обнадеживало их и то, что уже пять лет бандитский главарь жил на кокаине, у него не раз был кокаиновый психоз, и тогда он хватался за нож и гонялся за любым, кто попадется на глаза, а однажды сиганул из окна. Правда, лететь было невысоко – второй этаж, и Савва лишь сломал ногу, но в следующий раз, если им повезет, возможно, пожелает прыгнуть с десятого этажа или повыше.

О своем завещании уголовный авторитет в кокаиновом угаре давно забыл, а дальновидный Яков, улучив удобный момент, стащил у него документ.

Четыре года назад Паршин организовал фирму и занялся "кидаловом", но связи с Саввой не терял и потому ощущал себя безнаказанным. Если обманутый партнер проявлял излишнюю активность, требуя вернуть деньги, Паршин с иезуитской улыбкой сообщал, что в таком случае им займется сам Савва, и тот сразу же отказывался от своих финансовых притязаний – садистские наклонности этого отморозка всем были известны.

Лишь однажды Яков подставился, обманув начинающую бизнес-леди Ларису Ивлеву, не зная, что её опекает другой влиятельный авторитет Слава Миронов, – единственный человек, которого Савва боялся. Долг пришлось вернуть, да ещё с огромными процентами. Мало того, по вине его подельщика Геннадия Марченко чуть не началась перестрелка между представителями двух враждующих группировок, присутствовавших на стрелке. Савва боялся открытой войны с Мироном – у того было гораздо больше отлично обученных бойцов, которые быстро разделались бы с пропившимися уголовниками, членами Саввиной банды. В тот же день Марченко нашпиговали свинцом, дабы изобразить лояльность Мирону, а Якова Савва велел для острастки хорошенько проучить, но оставил в живых. Полгода Паршин провалялся на больничной койке, а потом зарекся трогать московских коммерсантов – а вдруг они тоже под Мироном! – и перекинулся на иногородних – и безопаснее, и проще, и скрываться от них легче.

Восемь месяцев назад Слава Миронов разделался с Саввой и московским филиалом его банды, а Яков тут же пустил в ход завещание. Шурину он сказал, что непредсказуемый Савва давно его уничтожил и продал особняк. Посокрушался для вида, какая, дескать, неблагодарная скотина этот уголовник, сделал вид, что нанял частных детективов – выяснить все детали сделки, – а потом представил Эдику отлично сфабрикованную подделку договор купли продажи, по которому новым владельцем особняка являлся некто Карпухин Сергей Леонидович, в настоящее время проживающий в США по грин-карте, но сохранивший российское гражданство.

Эдуарду Владимировичу было невдомек, что господин Карпухин – один из мнимых иностранных партнеров Якова, с которым они проворачивали немало махинаций, и за определенное вознаграждение готов подтвердить все, что угодно. По совету Якова, прокурор разорился на турпутевку в США, выбрав маршрут, включавший Филадельфию, где обосновался мнимый владелец особняка, и под благовидным предлогом навестил его. Соотечественники душевно посидели, выпили бутылку виски, и господин Карпухин поведал, что приобрел особняк четыре года назад на честно заработанные на ниве бизнеса миллионы, но ситуация в России непредсказуема, он уже немало потерял во время кризиса и последние годы проявлял осторожность, не вкладывал деньги в российский бизнес и сдал особняк в аренду. Но сейчас, похоже, ситуация стабилизировалась, и он вновь намерен развернуть свое дело в родном Отечестве.

То ли Карпухин изложил свою легенду очень убедительно, и Савватеев всему поверил, то ли сыграл свою роль пиетет жителя маленького городка перед человеком, сумевшим "заработать" миллионы и проживающим в собственном доме в США, то ли прокурор понял, что мечта стать совладельцем особняка была несбыточной, поскольку уголовник Савва никогда не расщедрился бы на многомиллионный подарок за дело пятилетней давности, то ли Эдик побоялся, что может высветиться его родство с преступным авторитетом и его репутация сильно пострадает, – но он не стал ворошить это дело. Все выглядело складно, вполне укладывалось в характер психованного Саввы, который мог напоказ сделать широкий жест, а потом наброситься на облагодетельствованного с кулаками, брызгая слюной и грозя порешить. Яков Паршин, изображая жертву несправедливости, после возврашения Эдуарда Владимировича ещё раз напомнил, как подлец Савва "расплатился" с ним за то, что он спас его от вышки, приказав нещадно избить из-за пустяка. И прокурор смирился с несбывшейся мечтой.

– На данный момент в права наследства вступили оба, Эдик и Яков? уточнила Алла.

– Да. Паршину нужно было быстро провернуть это дело, и он принес фиктивное заявление от шурина на вступление в права наследования и генеральную доверенность, по которой тот якобы доверял ему совершать все действия от его имени.

– Между прочим, это нам в жилу. Следствию пока неизвестно, что Яшка валяется в загородной больнице, а мы будем распускать слухи, что он убит. Мотив разделаться с ним есть у многих, но самый увесистый у Эдика – он становится единственным владельцем особняка стоимостью во много-много миллионов. На допросе я постараюсь изо всех сил педалировать версию, что наш ушлый прокурор разделался с двумя своими подельщиками – вначале с Паршиным, а потом с Дьяконовым. Здесь можно выдвинуть ещё один мотив шантаж со стороны Вована сведениями о связи Савватеева-племянника с Савватеевым-дядей. Мол, пасынок был в курсе, что пять лет назад отчим отмазал Савву от уголовного наказания, за что получил в дар пол-особняка. Вовчик уже не сможет ничего опровергнуть, так что мотив избавиться от шантажиста у Эдика имеется. Подкину следователю ещё одну идейку: пасынок был опасен прокурору, поскольку знал – его отчим избавился от шурина, чтобы полностью завладеть миллионной собственностью. Думаю, Ленчик, тебе тоже нужно пойти к следователю и расказать о своих изысканиях. Иначе он может задуматься – откуда я столько знаю про каширского прокурора? А нет ли у меня предвзятого отношения и не клевещу ли я на него? Или, по крайней мере, выдаю собственные домыслы за факты.

– Я на все готов, лишь бы эта сволочь получила по заслугам. Расскажу о состряпанном против Дмитрия Феоктистова деле, и о том, что потом он был убит.

– Сделай подлянку Эдику – намекни, будто несчастный случай инсценирован по его инициативе, мол, он боялся, что Феоктистов подаст на него в суд или иным образом отомстит.

– А Дима Феоктистов и в самом деле не собирался оставлять случившееся безнаказанным. В моей папке есть показания его друзей, готовых ему помочь. Но он не успел осуществить свой план – погиб.

– Значит, и к этому Эдика запросто примажем. По нашему красочному сценарию получится, что у каширского прокурора руки по локоть в крови, и этот злодей многих людей лишил жизни.

– А он и в самом деле злодей. Пусть сам и не убивал, но по его вине многие невинные люди оказались за решеткой, а двое покончили с собой.

– И про это тоже обязательно расскажи следователю. Послушай, Ленчик, а не двинуться ли нам на Эдика с двух флангов? Одна линия – что он убийца своих подельщиков Дьяконова и Паршина. А вторая – его преступная деятельность на посту городского прокурора. Ты житель города Москвы, потому обращаешься в московские следственные органы, на которых власть Эдика не распространятеся. Излагаешь все, что произошло с тобой и твоими друзьями, прилагаешь аудиокассету и фотографии, подтверждающие взяточничество, я прохожу свидетелем и подтверждаю дачу взятки, а попутно ты оповещаешь следствие о других деяниях каширского прокурора. Если не удастся засадить его за убийство Дьяконова, то хотя бы второе дело доведем до конца и уложим Эдика на нары. Я попрошу Славу Миронова договориться со следователем, и тебе не откажут в возбуждении уголовного дела против Савватеева, а дальше Славка будет держать расследование под контролем. У него везде свои люди, Мирон – человек с большими связями и огромными деньгами. Так что Эдику точно не отвертеться. Тем более, что он понесет вполне заслуженное наказание. Попутно вскроются и другие его темные делишки, в итоге получится громкое дело. В свете того, что сейчас государственная политика в отношении начальников разного калибра проводится более сурово, чем при прежнем дряхлом правителе, Эдика Савватеева могут наказать демонстративно, раззвонив об этом на всю страну, чтобы все россияне убедились – при новом президенте неприкасаемых нет!

– Давай я подключу наших ребят, чтобы собрать против Савватеева побольше фактуры, – предложил сыщик. – Женька Верник и Сашка Малахов рвутся в бой. Нас ведь каждый день на допросах нещадно били и в пресс-хату сажали, чтобы мы дали нужные показания. Так что ребята готовы трудиться денно и нощно, лишь бы Савватееву и его банде это не сошло с рук.

– Эдику точно не сойдет. Да и с бандой разберемся. Я ведь не знала, что каширская группировка связана с Саввой. Сегодня же расскажу об этом Славе Миронову. Восемь месяцев назад он сказал, что эту уголовную банду нужно уничтожить одним ударом, иначе она опять возродится. Пусть Мирон добьет её окончательно. Пожалуй, Ленчик, воздержусь-ка я пока от похода к следователю. Надо бы накопить побольше фактов, чтобы часто не бегать к нему с новой информацией – это будет подозрительно, мол, свожу с Савватеевым личные счеты. А потом приду к следаку и все выложу. И это прозвучит увесисто. Сейчас я поставлю перед Мироном все насущные задачи.

Позвонив Славе, боевая подруга поручила ему разобраться с каширской бандой и срочно найти компетентного следователя, который раскрутит дело о преступной деятельности городского прокурора.

– Ленчик, как только Мирон сообщит тебе фамилию подходящего следователя, сразу же отправляйся к нему. Ох, и познает же Эдичка всю страсть в избытке, когда его будут попеременно допрашивать сразу по двум уголовным делам!

– Алла, у меня для вас две ошеломляющие новости. С какой начать?

– А есть радостно ошеломляющая?

– Есть, – кивнула адвокатесса.

– Тогда начинайте с нее.

– Помимо отпечатков пальцев Дьяконова, на втором бокале, в котором были следы чистого виски, обнаружены четко идентифицируемые отпечатки прокурора Савватеева.

– Вот это новость! – Алла и в самом деле была ошеломлена. И, как и предполагалось, очень обрадовалась. – Ну, теперь этому подлецу не отвертеться! – ликовала она. – Наташа, можно я вас расцелую! – Боевая подруга немедленно осуществила свое желание, запечатлев отпечаток ярко-красной помады на щеке невозмутимой адвокатессы. – Даже в самых сокровенных мечтах я не предполагала, что удастся засадить Эдика за убийство Вована. Теперь точно удастся.

– Но ведь в пятницу, 2 марта, прокурор Савватеев был с вами в Кашире и не мог выпивать виски с Дьяконовым, – возразила законопослушная адвокатесса.

– Да фиг с ним! – беспечно отмахнулась Алла. – Мы ведь уже обсуждали эту ситуацию – Эдику нечем подтвердить, где и с кем он был с трех часов дня 2 марта до утра 3 марта. Кстати, Наташа, а ведь прорисовывается ещё одна версия. Регина упомянула, что в среду, за день до отравления её мужа, Вова с отчимом трескали виски в их доме. Допустим, Эдик принес две бутылки одну они с пасынком выпили, а вторую, начиненную секуринином, он подарил Вовану. Регина этого не видела, поскольку к её возвращению пьянка была уже в разгаре, а потом она не желала находиться в их обществе. Или же Эдик просто поставил отравленную бутылку в их домашний бар, полагая, что рано или поздно пасынок её обнаружит и скушает. Регина виски не пьет, так что секуринин попал бы именно в тот организм, обладателю которого предназначался. Как вам эта версия?

– В этом что-то есть... – задумчиво проговорила Наташа. – На бутылке отпечатков Савватеева нет, и это вполне укладывается в версию – он подстраховался. Например, перед уходом, уже в пальто и перчатках, сделал вид, будто только сейчас вспомнил, – у него есть ещё одна бутылка виски, не снимая перчаток, достал её из портфеля и подарил пасынку.

– Или проделал то же самое в четверг днем. Встретился с Вованом у него дома или в другом месте и вручил ему виски с секуринином, не боясь, что пасынок проболтается жене, от кого получил подарок, – тот вообще предпочитал не посвящать супругу в свои делишки. И тогда прокурор вне подозрений. Вован мог стрескать виски и через день, и через пару дней, и через неделю, а Савватеев все это время спокойно жил бы в Кашире, уверенный, что на него никто не подумает, – мол, у него нет мотива разделаться с пасынком, у них замечательные родственные отношения. Он уже вконец обнаглел от собственной безнаказанности. – Алла немного посидела, пытаясь переварить новую версию и вдруг хлопнула себя по лбу. – Эврика! Наташа, а ведь Эдик мог проделать все это утром в пятницу! Мы встретились с ним в час дня, а до этого вполне можно было сгонять в Москву и обратно. Или он пробыл в столице со среды до утра пятницы. Надо срочно озаботить наших сыщиков, пусть выяснят, где Савватеев был в четверг и утром пятницы. Но даже если прокурор точно обретался в Кашире, у него была возможность подарить пасынку отравленный виски в среду или в четверг утром, перед уходом.

Набрав номер мобильного телефона Виталия, боевая подруга обрисовала ему ситуацию и попросила выяснить все, что нужно. Сыщик сообщил, что под патронажем Славы Миронова вчера возбуждено дело против Савватеева, в данный момент Леня Кудрявцев с друзьями ещё раз дают показания. Материалов на каширского прокурора так много, что дело взято под контроль руководством и организована следственная группа. Савватеев отстранен от должности, что и следовало ожидать – прокурор, против которого возбуждено уголовное дело, разумеется, не должен исполнять свои обязанности, иначе это дикость даже в наше беззаконное время. Сам Виталий с тремя коллегами активно работает в Кашире, а Леню с друзьями решили не привлекать к расследованию, дабы не было сомнений в предвзятости. Как только прокурора отстранили от должности, сразу нашлось множество людей, имеющих на него зуб и пожелавших поделиться информацией. В общем, дело движется и обещает оптимистический прогноз. Вернее, оптимистический для противной стороны, а для экс-прокурора Савватеева – как раз наоборот. А уж если выяснится, что он отравил пасынка...

– Наташа, а вы просветили следователя Шишкова, что на втором бокале имеются отпечатки пальцев Савватеева?

– Просветила, – кивнула адвокатесса. – Он в восторге, что ему досталось столь интересное дело. Поначалу я попросила знакомого криминалиста сделать дактиллоскопическую экспертизу в приватном порядке, но когда выяснились столь ошеломляющие результаты, то сочла нужным поставить следователя в известность. Правда, стакан, переданный вами, изъят без соблюдения процессуальных норм, но теперь это лишь вопрос времени. Шишков вызовет Савватеева на допрос, его дактиллоскопируют и проведут сравнительную экспертизу с отпечатками пальцев, имеющимися на вещественном доказательстве.

– Одно меня смущает – если Эдик был у Вована в пятницу, то зачем оставил на столе бокал со своими отпечатками?

– Но он же не мог его унести или помыть в присутствии хозяина. Полагаю, Савватеев вряд ли дожидался, пока Дьяконов на его глазах умрет в страшных мучениях. Раз отчим был своим человеком в их доме и не раз выпивал с пасынком, то мог проделать все действия, о которых мы говорили: налил виски вначале себе, потом нашел в кухонном шкафу воронку, влил секуринин в бутылку, отмыл воронку и вынес все в комнату. А Дьяконов в это время находился, допустим, в ванной. Савватеев разбудил его спозаранку, а пока пасынок занимался утренним туалетом, озаботился приготовить угощение. Они выпили по бокалу, и отчим ушел, не дожидаясь результатов. А об оставленных отпечатках пальцев не беспокоился – чтобы установить их принадлежность, следователь должен назначить дактиллоскопическую экспертизу. Самонадеянный прокурор вряд ли опасался, что на него падет подозрение, и его будут дактиллоскопировать.

– Звучит логично, – согласилась боевая подруга. – Тот самый случай, когда человек явно себя переоценил. Сколько людей горели на собственной самоуверенности!

– Алла, ваша интуиция выше всех похвал. И все же, поделитесь, почему вам пришла в голову мысль сравнить отпечатки пальцев на бокале, привезенном из Каширы, с отпечатками на втором бокале из квартиры Дьяконова?

– Я и сама не знаю, – честно призналась та. – Нечто эфемерное, что невозможно объяснить словами. Меня смущал второй бокал. Слишком это было нагло и даже нарочито – оставить его с отпечатками и следами чистого виски, когда в бутылке и втором бокале виски с секуринином. Такая наглость свойственна очень самоуверенным людям, а Эдик именно таков, иначе не стал бы столь открыто сотрудничать с бандитами. Значит, ощущал себя всесильным. В тот момент мы говорили именно о нем, вот у меня и мелькнула мысль, а не он ли приложил свою лапу к отравлению Дьяконова?

– Порой именно самые неожиданные догадки и оказываются верными, согласилась адвокатесса.

– На фоне столь радостных новостей я выдержу самое страшное известие. – Алла говорила, улыбаясь, абсолютно спокойная, и в самом деле была уверена, что теперь вряд ли удастся поколебать её душевное равновесие. Наташа, излагайте вторую ошеломляющую новость.

– Сегодня со мной связался Георгий Новицкий. С утра он опять звонил с требованием позвать к телефону Регину, а Серафиме Николаевне сказала, чтобы он обратился к их адвокату, то есть, ко мне. Мы с ним встретились, и Новицкий изложил следующее требование: Регина должна подтвердить на допросе, что они были вместе в указанное им время и именно в ресторане "Сбарро", в противном случае ей грозит обвинение в убийстве Екатерины. Держался Новицкий очень уверенно и даже нагло и заявил, что у него есть неопровержимые улики, свидетельствующие о виновности дочери, и в её интересах подтвердить его алиби, иначе он предоставит эти улики в распоряжение следствия. Мол, ему самому ничто не грозит, поскольку убийство совершила Регина, но алиби на время убийства у него нет, и ему не хочется тратить время на посещение следственной части.

– Вот это да... – Теперь боевая подруга уже не улыбалась. Еще несколько минут назад она была уверена, что её ничем не удивить, но сейчас Алла была потрясена до глубины души. – Наташа, у меня нет слов... Такое ощущение, будто я окунулась в какую-то клоаку из человеческих пороков. Чтобы отец шантажировал родную дочь только лишь потому, что ему не хочется тратить время на допросы... Это же выродок какой-то... Есть ли в нем хоть что-то человеческое?.. Раньше я считала Новицкого подонком, но все же не до такой степени. Так, как он, поступают со своей прежней семьей многие мужья. Ирина Кузнецова говорила, что в их Клубе одиноких и обиженных женщин много таких, кого мужья оставили с детьми без гроша, не испытывая ни малейших угрызений совести. Все ж мужики, когда у них между ног играют гормоны, теряю голову и нравственные представления. Но того, что вытворяет Гоша Новицкий, я не могла даже вообразить... Если бы он был подозреваемым в убийстве и пытался спасти свою шкуру, шантажируя дочь... Хотя и это, на мой взгляд, дикость... Нет, это вне норм человеческой морали.

Помолчав, верная боевая подруга перевела взгляд на адвокатессу. Ее лицо сразу осунулось и даже постарело, и Наташа впервые увидела темные круги и морщинки у неё под глазами. Когда Алла улыбалась, – а улыбалась она часто, – даже "гусиные лапки" возле глаз смеялись. Теперь было видно, что она уже не так молода и нездорова. Видно, сказалось и перенесенное недавно ранение.

Адвокатесса относилась к своей клиентке с искренней симпатией, хотя они очень разные по складу характера. Сдержанной и внешне холодноватой Наташе импонировал эмоциональный характер Аллы. Мысленно она называла её подругой, хотя произносить это слово вслух стеснялась. Они вместе работали по многим делам, и адвокатесса ощущалась сопричастность к деятельности верной боевой подруги. После развода с Леней Кудрявцевым она жила одна, и её единственной страстью была работа. Хотя официально Наталия Покровская была адвокатом, но ей, совместно с бывшим мужем и сыщиками из его детективного агентсва, довелось выручить многих невинных людей, попавших в беду. Наташа никогда не совершала противоправных действий даже ради правого дела, но на некоторые поступки боевой подруги смотрела сквозь пальцы. Она, Наталия Покровская, потомственный адвокат и не может нарушать правовые нормы, а Алла может, и флаг ей в руки. Наташа была солидарна с ней и готова помочь всем, что в её силах.

– Давайте выпьем, Наташа, – тихо сказала верная боевая подруга. – У меня так муторно на душе, что хочется напиться до непотребного состояния.

Утром следующего дня Алла решила заехать к своему психиатру. Давно собиралась, да закрутилась с делами. Теперь у неё есть время, пока Леня с друзьями соберут побольше фактов про прокурорские делишки.

Честно говоря, она немного устала. Ее усталость была не физической, а, скорее, психологической. Хоть боевая подруга и говорила, что её душевное равновесие можно поколебать лишь отбойным молотком, да и то, если ударить им её по голове, но это, как и многое другое в её поведении, было бравадой. Сейчас ей хотелось пообщаться с Лидией Петровной, которая всегда возвращала ей душевное равновесие.

Несмотря на боевой характер и склонность к авантюрам, раньше ей приходилось общаться, в основном, с порядочными людьми, да и авантюры были мелкомаштабными. Встречались, конечно, на её пути и мерзавцы, но ей удавалось их наказать, испытав моральное удовлетворение. Алла и сама не отдавала себе отчет в том, что избрала роль своеобразного робин гуда в женском обличье.

Полгода назад она в шутку предложила своему напарнику Виталию Рылееву: "Давай заделаемся робин гудами, будем экспроприировать у богатеев неправедно нажитые средства и возвращать их ограбленным". Потом Алла занималась разными делами своих друзей, знакомых, да и незнакомых людей.

И вот сейчас гнет отрицательных эмоций оказался тяжеловат даже для нее, верной боевой подруги, никогда не терявшей присутствия духа. Сколько же вокруг развелось подонков! Эти нелюди забыли не только основные библейские заповеди: не убий, не укради, – но и понятия чести, порядочности, нравственности, человеческого достоинства. Ради денег или иных подлых целей и убьют, и украдут, и разорят, и подставят, и наймут киллера, и выкинут на улицу беременную женщину, и ограбят жену и родных детей, – и проделают это, не моргнув глазом и не испытывая ни малейших угрызений совести.

Почему сейчас так много людей, преступающих нормы общечеловеческой морали? – об этом Алла задумывалась уже не раз. Или все дело в том, что рыба гниет с головы? Прежний президент вкупе со своим семейством и приближенными царедворцами показал пример – тяни себе все, до чего дотянешься, – и этом примеру последовали остальные? Мол, раз им можно, то мне и подавно. Или все дело в изменении психологии наших сограждан? Раз у нас грабительский капитализм, значит, все уже получили индульгенцию и можно грабить? Кто-то грабит народ в общегосударственном масштабе, а дельцы поменьше – по своим возможностям, запуская руку всюду, где эта рука может озолотиться. А если нет возможности присосаться к бюджетным средствам, разным фондам и прочим кормушкам, то хотя бы пограбить ближнего.

Все это она выложила своему психиатру, когда Лидия Петровна поставила в вазу традиционный букет любимых лилий, подарок постоянной пациентки.

– Лидия Петровна, говорят, сейчас время такое, криминальное. Как вы думаете, стало ли больше криминальных личностей или преступные задатки у них были раньше, но в новых условиях явственно высветились?

– Полагаю, тут сочетание социальных условий и аномалии личности людей, которые преступают закон и общечеловеческие нормы морали. С одной стороны, сложились условия для совершения экономических преступлений. А когда речь идет о больших деньгах, то человек может решиться и на преступление против личности. Вдобавок, наше законодательство изменилось, и это в немалой мере создает условия для преступной деятельности. Раньше такие люди все же опасались зарваться – за экономические преступления грозила высшая мера наказания. Сейчас размеры хищений многократно превосходят те, за которые при советской власти можно было получить расстрел, однако нет ни одного случая, когда бы расхитителя хотя бы лишили свободы на длительный срок.

– Но ведь не каждый человек может преступить некую черту.

– Разумеется, не каждый, а лишь имеющий личностные отклонения. Я рассказывала вам о многих вариантах, которые раньше называли психопатиями, а теперь принят термин "аномалии личности", при которых противоправные действия проистекают из личностной патологии.

– Да, я хорошо помню ваш психиатрический ликбез.

– Мы не говорили ещё об одной категории людей с аномалией личности, которую психиатры раньше называли эмоционально тупыми психопатами, а теперь эти личностные аномалии обозначаются как диссоциальное расстройство личности, но суть от смены термина не изменилась. Другие названия аморальная личность, антисоциальная личность, асоциальная личность, психопатическая личность, социопатическая личность. Уже эти определения говорят сами за себя, не так ли?

– Несомненно, – согласилась Алла. – Даже не подозревала, что аморальная личность – это психиатрический термин.

– Практически все многообразие поступков и жизнедеятельности человека с точки зрения психологии характеризуется каким-либо термином. В нашей профессии они довольно сложные и громоздкие, поэтому психиатры для краткости используют свой сленг. Людей с такой аномалией личности мы называем социопатами. Их основной чертой является недоразвитие высших нравственных чувств. По определению корифеев психиатрии, – это бездушные люди, лишенные чувства сострадания, стыда, чести, раскаяния и совести. Их характерной особенностью является патологическая бессердечность, пренебрежение социальными обязанностями и правовыми нормами. Знаменитый психиатр Эмиль Крепелин называл их врагами общества.