Текст книги "Маленькие женские хитрости"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Чтобы послали матом и дали по морде? – не удержалась от привычного ерничанья верная боевая подруга.

– Ты, конечно, утрируешь, но в главном права: я пресытилась хорошим.

– В любви как в школе: самое интересное – перемена, – присыпала Алла "опилками мышления" попытки самооправдания подруги.

– А куда вы пошли 17 августа после работы? – осторожно поинтересовался оперативник.

Нора только что опять всплакнула, вспомнив, что её будущий ребенок остался без отца, и Владимир Шаповалов старался выполнить задание следователя с минимальной душевной травматизацией собеседницы. Допрашивать беременных женщин ему ещё не доводилось по причине малого стажа оперативной работы. Смущал и больничный лист, лежащий на видном месте, в котором значился диагноз: "Токсикоз второй половины беременности. Нефропатия". Конечно, допрашивать больного человека бесчеловечно, но в интересах следствия порой приходится общаться даже в больничной палате. Правда, в основном, с потерпевшими... Но Нора Гонтарь может потом обратиться в суд, что её здоровью причинен ущерб, или отказаться от своих показаний, мотивировав своим состоянием.

– У меня была назначена встреча, – ответила девушка.

– Нора Геннадиевна, поверьте, мы вас ни в чем не подозреваем, – тут опер сильно покривил душой, – это простая формальность. Вы – человек, близкий покойному, и тоже наверняка заинтересованы, чтобы виновного нашли. Так что помогите следствию.

– А я и так всемерно помогаю. Как видите – уже больше часа отвечаю на ваши вопросы, хотя сразу могла бы указать вам на дверь. Между прочим, если мой лечащий врач об этом узнает, то попеняет мне за легкомысленное отношение к здоровью будущего ребенка. Но я и в самом деле хочу, чтобы этих негодяев нашли, и как можно скорее!

– Кому-то нравится постоянство, а другим – эффект новизны, – отметила Лариса.

– В этом отношении мы с тобой больше похожи на мужиков, – хмыкнула верная боевая подруга.

– Так ты ж сама любишь повторять, что женщины могут все. Ни в чем не отстаем от мужчин.

– Знаешь, почему мы с тобой стали вершинами любовных многогранников? Потому что рядом с нами классные мужики. Были бы вокруг одни козлы – из кого выбирать-то? А тут – столько ценных кадров, как же их не прибрать к рукам? А потом отпускать не хочется. Вот и получается по мини-гарему из мужских особей.

– По-моему, лучше так, чем наоборот – оказаться в гареме из женских особей.

– Целиком с тобой солидарна, дорогая. Судя по тому, что ты идешь по списку, новый кандидат на место в мужском мини-гареме уже имеется?

– А як как же ж! – ответила Лариса любимой Аллиной поговоркой.

– Я его знаю?

– Понаслышке. Помнишь, когда Казанова уехал в Штаты, я познакомилась с генеральным директором фирмы "Континент" Евгением Сергеевичем50?

– Это когда я тебе советовала: пошла танцевать – надо прижиматься?

– Ага. У нас с ним все застыло на стадии любовной игры. Потом случилась Наткина криминальная история, а вскоре вернулся Казанова и затеял дуэль с Виталиком51. Мне и вовсе стало не до флирта. А весь последующий год Казанова так плотно меня опекал, что о кокетстве пришлось забыть.

– Не ври, – не преминула ткнуть её в прошлые грехи злопамятная подруга. – А кто с итальяшкой закрутил скоротечный роман, едва Казанова ненадолго оставил тебя на вилле52?

– Ну, это не в счет, – отмахнулась Лариса. – Там и романа-то не было всего два дня.

– Зато уж натрахалась так, что сперма аж из ушей лилась полновесной струей, – съехидничала Алла.

– На себя посмотри, – огрызнулась Лара.

Верная боевая подруга с нарочито серьезным видом оглядела себя и мнимо сокрушенным тоном признала:

– С прискорбием должна отметить: чья бы корова мычала, но не моя. За этот месяц мужских гормонов внутрь я получила столько, сколько для другой годовая норма. Говорят, 5 минут секса заменяет 150 граммов водки. По этой номинации я законченный алкоголик.

– А я – алкаш с полуторагодовалым стажем, – подхватила Лариса.

– Может быть, вы ответите на мой вопрос, – напомнил опер, решив попозже выяснить, каких "негодяев" имела в виду Нора Гонтарь.

– Какой вопрос? – удивилась девушка. – Вы меня ни о чем не спрашивали.

– Он подразумевался – с кем и в какое время вы встретились после работы 17 августа?

– А-а. Мне позвонила бывшая жена Сенечки и попросила о встрече.

Владимир едва сумел сдержаться, чтобы не выдать своего удивления. Почему же Шахова скрыла этот факт?

– А вы поддерживаете с ней отношения?

– Года четыре назад она иногда приходила в наш магазин, а потом Сеня сам улаживал все проблемы.

– А у них были проблемы?

– По-моему, да. Ей было мало того, что давал Семен, хотя он честно выплачивал алименты, и Люба требовала больше.

– Как она как относится к вам?

– Как может относиться жена к любовнице мужа, пусть и бывшего? Люба меня ненавидела.

– А Семена Михайловича?

– Еще сильнее. Теперь я склонна полагать, что именно она его убила.

– И теперь ты надумала опять перейти к платоническим отношениям и эротическим играм, сменив ухажера? – поинтересовалась Алла.

– Ага, – ответила Лара.

– Задачу я уже поняла – мне нужно позвонить Казанове и отмазать тебя на вечерок, так?

– Так.

Не откладывая дело в долгий ящик, Алла тут же придвинула к себе телефон и набрала номер "Зевса", хозяином которого был Игорь Николаевич Северин по прозвищу Казанова. Когда секретарша соединила, она бодро произнесла:

– Привет, гусар!

– Привет, верная боевая подруга! – обрадовался тот. – Как жизнь?

– Интенсивно, – ответила она и, между прочим, ничуть не покривила душой – во всех смыслах.

– Рад за тебя. Давно мечтаю пулечку расписать, да тебе все некогда...

– Отчего же? Для такого святого дела как преф, я завсегда время выкрою. Это ты вечно по заграницам шляешься, за преферансный стол тебя не заманишь.

– А давай сегодня соберемся нашей малой командой и сыграем! загорелся Казанова.

– Нет, Игорек, сегодня не получится. Мы с любимой подругой вспомнили, что давно не устраивали девичники, и намылились ко мне на дачу.

– Я с вами!

– Фиг тебе! Я же сказала – девичник. Особы мужского пола категорически не допускаются.

– Ну ты и вредина, хоть и верная боевая подруга, – мнимо обиженным тоном произнес её друг и постоянный партнер по преферансу.

– Уверенность в любви смягчает страдания разлуки, – посыпала она "опилками" его раны.

– Все равно вредина, – упорствовал Казанова.

– Разлука усиливает власть любимых, – одарила его в качестве утешения ещё одним перлом Алла. – Зато на днях мы малой командой засядем за преф и оттянемся по полной программе. Готовь лопатник, Игорек, при временном воздержании от преферанса я не сачковала, а учила теорию. Кстати, если ты выигрываешь у Ларки – кому больше в любви везет?

– Мне, конечно.

– Правильно, – одобрила она. – Именно так всегда говори и никогда не забывай, как тебе повезло в жизни – иметь такую бабу как моя любимая подружка. Пока, гусар, куй деньгу, чтобы было чем расплачиваться.

Повесив трубку, верная боевая подруга оповестила:

– Мать, вот так хохма: я делаю алиби тебе, ты – мне, и обе отправились на блядки!

– Вы упомянули: "Хочу, чтобы этих негодяев нашли, и как можно скорее", – напомнил оперативник. – Не могли бы вы уточнить, кого имели в виду, Нора Геннадиевна?

– Как раз в тот день пришли четверо людей, которые нагло вымогали у Семена крупную взятку. Они из налоговых органов, но ведь там работают разные люди. Вот я и подумала, что они договорились ради передачи мзды встретиться в Сениной квартире и убили его. Один из них выглядел как настоящий бандит. Да и второй ему под стать.

– Почему встреча должна была произойти в квартире Воропаева?

– Наличные он хранил дома.

– Не отраженные в документах? – проявил понимание Владимир.

– Ну, вы же понимаете... Не все поставщики берут безналом – кому ж хочется отдавать львиную долю прибыли на налоги?!

Собеседник кивнул. При обыске было установлено, что домашний сейф хозяина дома совершенно пуст, хотя и заперт. Может быть, там была крупная сумма, которая и стала причиной гибели Воропаева?

– А какие суммы Семен Михайлович хранил дома?

– Я не знаю, – ответила Нора. – Финансовой стороной дела занимался Сеня, он расплачивался с некоторыми поставщиками, когда те хотели получить наличными. Обычно он заранее привозил деньги из дома. Или среди дня ездил в свою квартиру, если вдруг возникла срочная необходимость. Но не думаю, что там была крупная сумма. Так, на повседневные нужды. Большую часть товара мы закупали у крупных заграничных коммерсантов и оплачивали с нашего валютного счета.

– Как вы полагаете, эти четверо – из районной налоговой инспекции?

– Понятия не имею. С налоговиками тоже разбирался Сеня.

Оперативник решил потом выяснить, что за команда явилась с проверкой.

– Еще с кем Воропаев поддерживал тесные контакты?

– С нашей "крышей".

– А эти из какой группировки?

– Не знаю. Сеня сам к ним ездил.

– И насколько тесными были их отношения?

Нора пожала плечами:

– На эту тему мы Сеней ни разу не говорили.

– А во сколько вы встретились с бывшей супругой Семена Михайловича? как бы между прочим, спросил опер.

– В семь.

– Где?

– В кафе "Оазис". – Нора назвала адрес.

– Долго разговаривали?

– Часов до девяти, точно не помню.

"Если это и в самом деле так, почему Любовь Шахова твердит, будто провела весь вечер дома? – задумался оперативник. – Ведь получается, у обеих женщин алиби на время убийства".

Лариса задумалась – почему так случается, что у женщины несколько любовников одновременно? И сама себе ответила: "Да потому что никто из них не устраивает так, как хотелось бы. Или один обладает чертами, которых нет у других. Кто-то импонирует как личность, с другим приятно проводить время, с третьим нравится флиртовать без интимных отношений".

Если женщина влюблена, на других мужчин она и не смотрит, какими бы привлекательными они ни были. Или отметит симпатичные ей черты, но её сердце не затрепещет. Так же вела себя и Лариса, полюбив Казанову: остальные любовники тут же получили отставку и не было никакого желания заводить новые интрижки.

А когда чувства идут на спад, и прежний огонь чувств уже пригас, сменившись ровным горением, – вот тогда дочь прародительницы Евы может оценить сексапильность других представителей сильного пола. Заведет ли она новый или параллельный роман – зависит от неё самой. И от обстоятельств. Порой только страх потерять человека, к которому женщина испытывает привязанность и любовь в её видоизмененном виде, сдерживает от нового увлечения – не хочется рисковать. Свежие отношения, конечно, всегда привлекательны, но не все способны на безрассудство.

Верная боевая подруга произнесла именно то, о чем сейчас размышляла Лара:

– Недавно сидела в своем кабинете и проводила ревизию своих мужиков. И пришла к выводу, что никого из них не хочется терять. Все чем-то хороши, каждый по-своему. Потому и образовался любовный многогранник. – Иронично хмыкнув, Алла одарила подругу ещё одним перлом: Физически я изменяю, но душой – никогда!

Молчанов снова вызвал на допрос Любовь Шахову, когда второй оперативник Тимур пообщался со свидетелями.

– Любовь Васильевна, установлено, что ни сына, ни дочери в тот вечер дома не было. Одноклассники видели Александра на школьной дискотеке, начавшейся в шесть часов, а в девять он ушел со своей девушкой. Вашу дочь Зою соседка встретила выходящей из подъезда в половине седьмого. Сама девушка заявила, будто бы вторую половину дня 17 августа была дома, однако я разговаривал с её кавалером, и тот сказал, что у них было свидание с семи и до десяти вечера.

– Зачем же вы приставали к моим детям! – возмутилась Люба. – Они ещё несовершеннолетние, вы не имеете права их допрашивать.

– Не вы ли говорили на первом допросе: "Спросите их"? – напомнил следователь.

– Ну, я просто так сказала. Даже не думала, что вы начнете терроризировать моих детей.

– А мы из вовсе не терроризировали.

– Без моего согласия не имели права допрашивать! – вскинулась Люба. Я законы знаю.

– А просить собственных несовершеннолетних детей солгать следствию, это, по-вашему, означает, что вы законопослушны? – вкрадчиво поинтересовался Молчанов, проигнорировав возмущение допрашиваемой.

Решив доложить обо всем следователю, а тот пусть выясняет у Шаховой, как было на самом деле, оперативник, видя, что Нора спокойна, продолжил:

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы были в этом кафе?

– Не знаю.

– Там самообслуживание или есть официанты? – задал он уточняющий вопрос.

– Официант может подтвердить! – воскликнула Нора, будто только что вспомнила о его существовании. – После работы я заехала домой переодеться хотела произвести впечатление на бывшую жену Семена и выбрала наряд поэффектнее. На мне был ярко-красный берет и красный брючный костюм. Сейчас я вам покажу.

Девушка с видимым усилием поднялась с дивана, на котором возлежала все время, пока Владимир вел допрос на дому, и, тяжело ступая, направилась в соседнюю комнату. Вернулась она не скоро, и опер слышал, как хозяйка открывает то одну дверцу платяного шкафа, то другую. Наконец Нора появилась, повертела нарядом перед собеседником и бросила на кресло.

– Наверняка официант меня запомнил, – сказала она, вновь занимая належенное место на диване. И ехидно прибавила: – А Люба оделась как клуша – нечто балахонистое, неопределенного цвета в "огурцах" – похожее платье индийского производства носила моя покойная бабушка. А на голове – кошмар! Ее стрижку можно пятерней пригладить. Волосы вот такой длины, – девушка чуть развела указательный и большой палец, – с дурацкой "химией", которую теперь носят только такие, как она. – Видя, что собеседник о чем-то задумался, Нора торопливо проговорила: – У меня, наверное, счет сохранился, если вы мне не верите.

Владимир намеревался заверить, мол, ничуть не сомневается, – вряд ли Нора Гонтарь так глупо врет, ведь установить, в самом ли деле две женщины в тот день провели два часа в кафе "Оазис" несложно, но потом передумал, решив взглянуть на счет. А вдруг это кафе несколько дней назад закрылось? Сейчас торговые точки без конца меняют владельцев, ищи потом этих официантов, а так – все же документальное подтверждение. Хотя, при желании Нора, конечно же, могла кого-то подослать в то кафе, и тот обзавелся бы счетом, но зачем так сложно обставляться? Да и рискованно привлекать кого-то, планируя убийство, тем более, двоих людей, ведь по утверждению Норы, они были в "Оазисе" вдвоем с Шаховой.

Пока опер размышлял, Нора встала и направилась в прихожую. Вернувшись с красной лакированной сумочкой, она порылась в её недрах, извлекла смятый листочек и протянула собеседнику.

– Люба записала на обороте счета свой телефон, вот я и сунула бумажку в сумку, – пояснила девушка. – Звонить я ей, конечно, не собираюсь, но не хотелось нарываться на скандал.

– А вы скандалили? – спросил Владимир, разглядывая отпечатанный на принтере счет.

Там значилась дата "17 августа", в перечень были включены французский салат, салат по-деревенски, шницель "министерский", два кофе и одно мороженое. Общая сумма составила двести пятьдесят шесть рублей, и оперативник решил, что место встречи, видимо, выбирала Любовь Шахова – кафе явно недорогое, Нора Гонтарь предпочла бы заведение покруче. На обороте и в самом деле был нацарапан номер домашнего телефона Шаховой, который оперативник уже помнил наизусть – несколько раз звонил ей по просьбе следователя.

– Да нет, – качнула головой Нора. – Честно говоря, я даже не ожидала, что беседа пройдет в столь теплой, дружественной обстановке.

– А вы говорили, что бывшая жена Воропаева вас ненавидит, – напомнил опер.

– Поначалу она являлась в наш магазин и качала права. Потом Сеня давал ей достаточно, и Люба успокоилась.

– А чем Шахова мотивировала необходимость встречи с вами?

– Сказала, что нам просто нужно поговорить и обещала вести себя в рамках.

– А вы почему согласились увидеться с ней?

– До этого мама много раз советовала мне ладить с Любой – ведь получилось, будто я отбила у неё мужа. Но когда мы познакомились с Семеном, я понятия не имела, что его половина – приятельница моей матери.

– Он скрыл, что состоит в браке?

– Многие женатики обманывают, – пренебрежительно скривилась девушка. И Сеня не исключение. Мне-то это было безразлично, он мне нравился, а семейные дела – его проблемы.

– И о чем у вас состоялся разговор с Шаховой?

Сейчас это уже не имело значения, но оперативник решил выяснить все досконально.

– Их дочка в десятом классе, а сын в девятом. Люба просила меня повлиять на Семена, чтобы он оплачивал услуги репетиторов, дополнительно к ежемесячному содержанию.

– А вы что?

– Пообещала. Сеня от этого не разорится, а парня могут забрать в Армию, если не поступит в вуз.

– И это заняло у вас два часа?

– Ну, мы за жизнь поболтали. Чего нам теперь-то собачиться?! Они уже четыре года как развелись, поезд давно ушел. Тем более, Люба поняла, что со мной можно ладить, в этом случае она больше получит от Сени. Я сказала, что беременна, а Люба же не зверь, чтобы травмировать женщину в положении любая, кто сама носила ребенка, относится с пониманием.

Тут Норины глаза вновь наполнились слезами, и опер решил, что достаточно.

– Какой смысл соседям наговаривать на вас? – вновь вернулся к теме предыдущего допроса следователь, уже почти уверенный, что допрашиваемая имеет непосредственное отношение к гибели мужа.

– Да мало ли... – пожала плечами Люба. – Люди сейчас стали злые. Могут просто так сделать пакость другому. Я собак не люблю. Да и их владельцев не перевариваю. Вместо того, чтобы отвести свою псину куда-нибудь на прогулку, они выгуливают прямо на газоне или даже на детской площадке. По весне, обратите внимание, когда снег стает, – повсюду кучки собачьего дерьма. Да и в другое время тоже идешь, как через минное поле. Как же можно допускать такую неряшливость! Маленькие дети бегают, берут что-то с земли, а у собак бывают глисты.

Молчанов терпеливо слушал её возмущенный монолог, прекрасно понимая, что Шахова тянет время и отвлекает внимание от главного.

– С этим собачником я наверняка ссорилась, – продолжала Люба. – Я всем делаю замечание – характер такой, думаю, может, проймет. А они злятся и грубят.

– Ну, допустим, – кивнул следователь, хотя ни на йоту не поверил, что свидетель дал неверные показания из-за склоки, – пару часов назад тот ещё раз побывал в его кабинете. – А почему соседка подтвердила то же самое?

– Может, они сговорились. – Допрашиваемая по-прежнему была совершенно спокойна. – Вы ходите, расспрашиваете, уже все жильцы знают, что мой бывший муж убит. Они меж собой это обсуждают. Я-то с ними никогда лясы не точу, некогда мне, да и не любительница сплетен. Если кто-то при мне начинает про других рассказывать, – сразу прерываю и строго отчитываю. Им, наверное, это не нравится. Вот и решили меня проучить. Кстати, спросите-ка соседку, чего это в одиннадцатом часу надумала белье развешивать!

– Ну, в этом нет неправдоподобности. К примеру, весь вечер стирала, а когда закончила, вынесла на балкон для просушки.

– И как они описали мою одежду?

– На вас было платье прямого покроя сероватого цвета с набивным рисунком.

– Ха-ха! – пренебрежительно отозвалась Люба. – Я часто надеваю это платье – летом в нем не жарко. Попробуйте вы целый день простоять в душной палатке!

– Где же вы были в ту пятницу?

– Ходила в женский клуб, члены которого могут это подтвердить, если вас сильно интересует, но, по-моему, это не имеет никакого отношения к убийству моего мужа.

– Почему же солгали, будто были дома?

– Это мое личное дело.

– Как тебе Нора? – поинтересовался следователь у оперативника Владимира Шаповалова. Они были ровесниками, работали вместе уже три года и приятельствовали.

– Хитрая девчонка. Врет лихо.

Несмотря на внешнее сочувствие беременной женщине, к тому же, легко и правдоподобно пускающей слезу, опер ей не верил.

– В её алиби сомнений нет, – оповестил Владимир. – Я прокатился в кафе "Оазис". Официант сразу вспомнил двоих посетительниц – немолодую невзрачную женщину, по приметам – Любовь Шахову, и красотку лет двадцати четырех двадцати пяти с длинными каштановыми волосами, в ярко-красном берете, надетом набекрень и спускавшемся одной стороной до левого уха, и костюме такого же цвета. Дамы беседовали чинно-мирно, периодически старшая обращалась к девице "Нора", а та к ней – "Люба". Тетенька умяла и салат, и горячее, а потом заказала ещё и мороженое, а девушка полакомилась одним лишь салатом по-деревенски и даже не положила в кофе сахар.

– Худеет, что ли? – перебил его Молчанов.

– На диете. Говорит, гинеколог так велела. Но об этом – в свое время, Геныч. – Опер Вова любил излагать все по порядку. – Бара в кафе "Оазис" нет, небольшой зал обслуживают лишь два гарсона. Второй тоже заметил яркую девицу в красном, сидящую в обществе неброско одетой немолодой женщины, и решил, что это мать и дочь.

– Когда прибыли и сколько угощались?

– Все совпадает с тем, что поведала Нора. Пришли в семь, покинули кафе в начале десятого. Отбыла красавица на новенькой "ноксии". Официант как раз шел по залу и видел через застекленные двери, что тетка осталась возле входа, а девица завернула за угол, – там расположена стоянка для автомобилей гостей, – и через пару минут подкатила на машине, старшая села, после чего "ноксия" лихо умчалась.

– Эта Нора не желает прийти на допрос, прикрываясь больничным, а сама шляется по кафе и лихачит на своем автомобиле, – недовольно отметил Геннадий. – Похожа она на беременную страдалицу, замученную токсикозом?

– При мне – вся исстрадалась и обрыдалась, но, само собой придуривалась. Нора здоровей меня, – заверил Володя. – Цветет так, что будь-будь. Беременность ей к лицу. Гарсон тоже говорит, что девица выглядела совершенно здоровой. То, что она беременна, официант не заметил, – когда он к ним подошел, гостьи уже сидели за столиком. Потом он большую часть времени торчал в подсобке – посетителей в их заведении мало, а в тот вечер были заняты всего три столика, – и не заметил, вставали ли они, отлучались ли в туалет. Да беременность такого срока не очень заметна, к тому же, блуза её костюма свободного покроя. Вот отсюда, – опер показал на шею, – спускается волнами вниз.

– А ты откуда знаешь?

– Нора мне его продемонстрировала, и гарсона подробно расспросил. Когда он ставил ей салат, обошел стол и видел, что складки блузы лежат у неё на коленях. Гостья попросила его принести тканевую салфетку, мол, боится закапать костюм, а бумажные не спасают. Еще у неё была ярко-красная лакированная сумочка – Нора поставила её на стол, а мне она будто бы ненароком продемонстрировала сумку дома.

– Слушай, Вовыч, а не могла Нора Гонтарь слетать на своей "ноксии" к любовнику и шлепнуть его?

– Нет, Геныч, исключено. Мне сразу показалось подозрительным, что девица сохранила счет из кафе. Не тот типаж, чтобы коллекционировать бесполезные бумажки, – сразу видно, что предпочитает лишь бумагу зеленого цвета. Поначалу я решил, что она все проделала намеренно, выбрав малолюдную кафешку. К примеру, скаталась к Воропаеву, пальнула в него, а потом вернулась в кафе и сделала вид, что пробыла все это время в туалете. Девица беременна, имеет право поблевать в свое удовольствие хоть час. И поди докажи, что это не так. Обслуга – сплошь мужики, в женский сортир, само собой, не заглядывают, а посетителей-свидетелей потом не сыщешь. Но тогда я ещё не знал, где расположен этот "Оазис" – название улицы мне незнакомо. Оказалось – на Таганке, а квартира Воропаева – в Крылатском. Туда и обратно минимум два часа. Не срастается. К тому же, официант время от времени выглядывал в зал, не появились ли новые посетители. Уверяет, что девица и её спутница все время торчали на месте. Так что тут голяк. Алиби у Норы. И у второй тоже.

– Не могла Гонтарь подкупить официанта? Девка, судя по всему, не промах.

– Не похоже, Ген. Второй гарсон все подтверждает, держатся парни естественно. Меня не проведешь, ты же знаешь, я вралей за версту чую. Да и шеф заведения, по национальности менгрел, большой любитель бабья, имеет обыкновение крутиться в зале, выспрашивая у смазливых посетительниц, по вкусу ли им приготовленные блюда. И в этот раз он не упустил случая. Без конца лез к Норе, уговаривая её откушать фирменного шашлыка, а та отказалась, мотивировав, что лечащий врач-гинеколог посадила её на яблочную диету, мол, лишний вес набрала, и пояснила, что ждет ребенка, разъедаться нельзя. Тут шеф сразу увял, поняв, что ему ничего не светит, но попозже притащил гостье блюдо с яблоками и мандаринами, сказав, что за счет заведения. Вначале я беседовал с обоими гарсонами, те про фрукты и поползновения шефа не упоминали – менгрел хозяин кафе, мог выгнать, если б они распустили язык про его слабость к слабому полу. Потом шеф сам мне все рассказал и беспокоился, что же натворила такая красивая девушка, раз ею интересуется милиция. Ну, я ему ответил, мол, уклоняется от алиментов. Поржав над собственной шуткой, оперативник продолжал: – Когда официант принес счет, милашка в красном как раз щебетала по мобильнику, обращаясь к своей телефонной собеседнице "Регинка" и "подружка".

На этом месте следователь прервал его:

– Стоп, Вовыч. А что это за подруга по имени Регина?

– Полагаешь, пока дамы делали друг другу алиби в кафе, подружка мочила любовника Норы?

– Да кто их разберет? Теперешние бабы способны на все. Разузнай-ка об этой Регине. И, разумеется, где та была вечер 17 августа.

Оперативник Тимур Гараев тоже не терял времени зря и выяснил, что из районной налоговой инспекции никакой проверки не назначалось. Мало того, начальник несказанно удивился, услышав об этом. Тимур съездил в центральный офис, но и там сотрудники лишь разводили руками.

– Гонтарь говорила, что у Воропаева нагло вымогали крупную взятку. Налоговики так грубо не действуют. Тем более, в кабинете находилась любовница. Зачем лишние уши? Другие сотрудники видели, что в кабинет директора ввалились все четверо. Двое – явно мордовороты в форме налоговых полицейских. Им-то что там делать?! – размышлял следователь Молчанов вслух, сидя вечером за рюмкой чая в обществе двух приятелей-оперов.

– Думаешь, ряженые? – спросил один Владимир.

– Вполне, – кивнул Геннадий. – Подделать удостоверения – плевое дело. Формой тоже легко разжиться.

– А потом они забили Воропаеву стрелку, грабанули все бабки и с концами, – с азартом подхватил Тимур.

– Сейф не взломан, – напомнил следователь.

– Ключи нашли, обыскав хозяина.

– А шифр?

– Заставили под дулом пистолета открыть самого.

– В общем-то версия ничего, – согласился Молчанов. – Поработайте со свидетелями, пусть составят фотороботы этой четверки.

Владимир Шаповалов выяснил, что Регина Новицкая – школьная подруга Норы Силаевой, по второму мужу Гонтарь.

– На работе у Норы подруга ни разу не бывала, да и вообще, женщины её последние пару лет не навещали, – сообщил он приятелю-следователю. – Регина прописана в своей квартире в Братеево, но с марта этого года там не бывает, квартира пустует.

– Живет у любовника?

– Нет, у матери. – Опер назвал адрес.

– А чего не в своей?

– Соседка по площадке Людмила Николенко, поведала, что в марте Владимир Дьяконов, муж Регины, был отравлен.

– Жена траванула?

– Я поспрошал у коллег, дело темное. Ведется следствие, уже сидит один кент, но он упорно отрицает, что подсыпал отраву, хотя его пальчики нашли на стакане с остатками виски.

– Она, небось, заманила его, да и обеспечилась "пальцами".

– Черт её знает! У Новицкой по тому эпизоду, вроде бы, алиби, трое человек подтвердили.

– Не сговор?

– Поди докажи. Стоят на своем, мол, пили у одной из свидетельниц чай с французскими пирожными и трепались на бабьи темы.

– Так все трое свидетелей – бабы?

– Ага.

– Точно сговор! – воодушевился Геннадий. – Алиби ей сделали! Та ещё штучка эта Регина Новицкая!

– Да ну, Ген, – отмахнулся опер. – Что она – совсем без башни?! Следствие по делу об отравлении мужа ещё не закрыли, а Регина пошла мочить любовника подруги?

– Ее ещё трясут по тому делу?

– Давно отстали, как только подтвердилось алиби. Она все честно рассказала, мол, муженек не ангел, занимался темными делишками, другие свидетели тоже добавили деталей. Там фактуры уже на двенадцать томов уголовного дела.

– Подкинуть, что ли, идейку коллегам... – задумчиво проговорил следователь.

– Да зачем, Геныч? Я говорил с ребятами, этот Дьяконов был отпетым подонком. Даже если жена его траванула, – хрен с ним. Тем более, подозреваемый уже есть, улик против него навалом, коллеги не сомневаются, что это его дела.

– Ну, ладно, – дал задний ход Геннадий. – Но прошлое Регины Новицкой наводит на размышления, раз покойный муженек замешан в темных делах.

– Да она-то баба приличная. И.О. генерального директора строительной конторы "Атлант", характеризуется крайне положительно.

– С Норой тесно контачат?

– Ни сотрудники "Атланта", ни соседи по дому матери Регины их вместе ни разу не видели.

– А у Гонтарь?

– Соседи говорят – к ней женщины вообще не ходят.

– Но ведь эта Регина звонила ей, когда Нора сидела с Шаховой в кафе, и та называла её подружкой.

– Ну и что? Бабы, бывают, перезваниваются, а лично сто лет не общаются. Моя половина вечерами по часу висит на телефоне, треплется с подругами, а виделись они последний раз лет пять назад, а то и пятнадцать, ещё в школе. И эти тоже могли со школьных лет не встречаться.

– Но все же покопай ещё насчет этой Регины.

– Покопаю. Но что-то мне слабо верится, что Новицкая замочила дружка Норы по её просьбе – Регина ж не киллер! Да и то, что потом отзвонилась, не в дугу. Ты представь, Геныч, баба только что шлепнула мужика, а потом весело рапортует об этом подруге, а та в ответ так же весело щебечет.

– От этих баб всего можно ожидать, – пробурчал следователь.

Он всего лишь три месяца как расстался со своей половиной, разводу предшествовали почти два года супружеских баталий, которые неизменно выигрывала его благоверная. Решив сохранить хотя бы остатки самоуважения и поберечь изрядно потрепанные семейной жизнью нервы, Геннадий Павлович Молчанов собрал вещички, ограничившись "малым мужским набором", и попросил приюта у институтского приятеля. Во время бракоразводного процесса супруга потребовала оставить за ней и их пятилетним сыном двухкомнатную квартиру, мотивировав, что ребенку нужна отдельная комната, и Геннадий Павлович обреченно кивнул головой, лишь бы все закончилось поскорее.

Алименты нанесли существенный урон его и без того небольшой зарплате, правда, на периодические мальчишники в обществе приятелей и бутылки с прозрачной жидкостью хватало, и эти "мужские посиделки", да любимая работа хоть как-то примиряли его с несправедливостью жизни.