Текст книги "Итальянский сюрприз"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Как же ты это сделаешь? – улыбнулся любовник.

– Еще не придумала, но придумаю. Да хоть бы скажу подружке, что он спит со мной, а с ней изображает любовь.

– Ну, тогда это будет для неё ещё одним потрясением.

– Не будет, – заверила верная боевая подруга. – Я скажу так, что она станет его презирать, но ни слезинки не прольет. Ларка уже не раз собиралась с ним порвать. Но у неё все волнами – то он ей надоел, то она опять с ним любится. Подружка сама мне призналась, что по сравнению с Казановой, Виталька просто дублер и не очень-то качественная замена. Она с ним, в основном, когда Игорь в отъезде. Если бы сыщик сам её не домогался, Ларка бы давно уже остыла. Ей жалко его, вот и держит при себе. Мужик-то он неплохой, хоть и бывший мент. А Казанова, дурачок, приставил Витальку к ней телохранителем. Пустил козла в огород, – фыркнула она.

И тут Виктор решил ответить любовнице откровенностью за откровенность.

– Прости меня, я ведь вчера не все тебе рассказал, – начал он, но Алла его перебила:

– Я знаю. Ты умолчал, что Виталька вольно или невольно бросал на Казанову тень, так?

– Ну, не совсем так, – возразил Виктор. – Скорее, это было невольно, как бы бессознательно.

– Да, поначалу сыщик так себя и вел. Когда он начал расследование смерти Ольги, однажды мы с ним разговаривали, и у него мелькнула подленькая мыслишка, что если Ларка узнает что-то плохое про Казанову или тот опять пустится в блядки, то она достанется ему. Виталька тут же сам устыдился и прогнал эту мысль, но что было – то было. Я тогда ему прямо об этом сказала и предупредила, что если он посмеет подгадить Игорю, то останется без яиц. Он, вроде, внял. Но потом, думаю, такая мысль его не раз посещала. Ты бы видел, как он меняется в лице, когда Казанова целует Ларку у него на глазах.

– Да, ему не позавидуешь...

– Мне тоже иной раз его жалко. Я ему с самого начала сказала, чтоб отвалил от моей подружки, а он твердит, что любит её и никогда не сделает ничего плохого ни ей, ни Игорю. Будем надеяться, что сдержит слово.

Посмотрев в сторону виллы, Алла увидела на верхней террасе Виталия и обернулась к любовнику.

– Как бы он не пошел в гараж, сыщик чертов! Может, позвать его сюда, а я пока сбегаю и поцарапаю машину, чтоб выглядело достоверно?

– Не стоит, – покачал головой Виктор. – Если бы Лариса неосторожно выводила её из гаража, то были бы более значительные повреждения. Да и шофер может заметить, что с вечера ставил целую машину, а сейчас на ней появилась царапина.

– Тогда я пойду поговорю с шофером, чтобы случайно чего не сболтнул.

– Как же ты с ним поговоришь? Он же не понимает по-русски.

– Черт! Я и забыла! Может, оно и к лучшему, что обслуга не знает языка – ни сыщик, ни Казанова не смогут ни о чем расспросить. Не притащат же сюда переводчика, чтобы затеять настоящее расследование.

– Игорь этого, безусловно, не сделает – он тебе поверил. А Виталий... Этот вряд ли успокоится.

– Надеюсь, что я достаточно сурово с ним поговорила, и он внял. Давай позовем его сюда, чтобы не шлялся и не вынюхивал. Пусть будет у нас на глазах.

Привстав с шезлонга, она замахала рукой и прокричала:

– Виталь! Иди к нам!

Тот обернулся и в ответ приветливо махнул рукой и заулыбался – видно, обрадовался, что у них с Аллой опять мир. Показав на дом, он приложил палец к губам – дескать, тише, Лариса с Казановой отдыхают, и жестами изобразил, что ему нужно переодеться.

Она согласно кивнула и откинулась на спину.

Когда Виталий подошел, уже в плавках, Алла решила избавить мужчин от необходимости подыскивать индифферентную тему для разговора и предложила:

– Пошли, ребята, покатаемся с горок и макнемся в море.

Встав с шезлонга, верная боевая подруга первой пошла в сторону тобогана.

Казанова устроил все с комфортом. Везде проложены вымощенные красивой плиткой дорожки, вечером загорается подсветка плиток, и Алла очень любила ходить по ним ночью – казалось, будто идешь по лунной дорожке в сказочном саду.

По обе стороны дорожек сплошной стеной метровой высоты тянутся цветущие кусты роз, в них спрятаны изящные светильники, и по ночам эта светящаяся стена с причудливой игрой света и тени очень живописна. В саду много уютных беседок, в каждой бар с холодильником, где есть напитки на любой вкус – Игорь не терпел, чтобы обслуга мелькала, когда ему хочется уединиться с Ларисой.

Возле тобогана широкая площадка, открытая к морю, где расположен крытый бар с кондиционером, посередине длинный стол с удобными плетеными креслами, покрытыми мягкими чехлами, рядом солярий с шезлонгами и креслами. Водные горки работали круглосуточно, а с вечера автоматически включалось освещение – Казанове нравилось купаться ночью.

– Чур, я первая, – заявила Алла, подходя к никелированным поручням водяной горки и присаживаясь на корточки.

В сильной струе воды ей не удалось удержаться на корточках, и она с хохотом шлепнулась на ягодицы. Влетев в бассейн вперед ногами, она быстро перевернулась в воде и поплыла к противоположному краю, выбралась на площадку и оглянулась. Виталий уже несся по горке на спине и въехал в бассейн почти без брызг. В несколько быстрых взмахов он достиг площадки и оказался рядом с верной боевой подругой.

– Давай съедем вместе и стоя, – предложила она. – Посмотрим, сколько удастся удержаться.

Обняв друг друга сзади за талию, они одновременно сделали шаг вперед, но не продержались и пары секунд. Алла опять шлепнулась на пятую точку, а сыщик на колени и так, кучей-малой, они влетели во второй бассейн. Выбравшись на площадку, она обернулась и посмотрела на Виктора, стоящего на предыдущей площадке.

– Догоняй, – махнула ему любовница.

Через минуту тот стоял рядом с ними.

Теперь Виталий поехал на спине головой вперед. Его лицо скрылось под пенящимися клубами воды, и Алла даже испугалась, что он захлебнется, но тот уже достиг третьего бассейна и плыл к следующей площадке. Виктор тоже решил повторить его маневр и лег на спину.

– А я тебя оседлаю, – заявила любовница, усаживаясь ему на грудь и отталкиваясь пятками от гладкого дна горки.

– Привет! – услышала она сверху голос Казановы и подняла голову. Тот стоял у поручней, улыбался и махал рукой.

– Давай к нам, – прокричала Алла.

Первую горку Игорю удалось одолеть стоя, и она наградила его аплодисментами. Но на второй он не удержался на ногах и въехал в бассейн на боку. В третий раз опять упрямо встал, и ему удалось удержаться на ногах.

Вскоре все четверо оказались в море, и каждый при этом громко выдохнул:

– У-ух!

Морская вода все же было холодной, особенно в контрасте с водой в бассейнах и водяных горках.

– Подруга, не увлекайся, – предупредил её Казанова. – Я хоть и тренированный, но однажды ногу свело судорогой, еле выплыл. Тут глубина ого-го!

– Чего мне бояться, когда рядом трое мужиков! – рассмеялась она, отфыркиваясь. – Вытащите как-нибудь, в воде моего немалого веса не чувствуется. А вообще-то я холоду привычная. Дома в полуголом виде делаю зарядку на лоджии даже при минусовой температуре.

– А Ларочка теперь боится плавать в море, – сказал он, – подплывая к ней. – Однажды её коснулась то ли рыба, то ли ещё что-то, она так испугалась, что чуть не утонула. Меня здесь в то время не было, хорошо, что Виталий был с ней.

– Я выбираюсь. Вода слишком холодная, – сообщил Виктор и поплыл к поручням, установленным рядом с желобом последней водной горки.

– И нам пора, – сказал Виталий, направляясь туда же.

Все четверо поднялись по ступенькам на широкую площадку. Здесь тоже стояли кресла и шезлонги, под тентом и под открытым небом, – для всех желающих посидеть у моря. В специально сделанной нише в виде пещеры был устроен уютный бар.

Вечером и ночью тут было очень красиво. Автоматически включалась подсветка, блики света скользили по волнам, можно было включить музыку или сидеть в тишине и предаваться философским мыслям. Или просто ни о чем не думать и смотреть на море. Да и днем здесь замечательно. Можно чудесно провести время, то плавая, то валяясь в шезлонге и попивая любимый напиток. А уж для желающих уединиться и заняться любовью на лоне природы – так просто райские условия. Кругом ни единой души, спереди море, сзади почти отвесная скала.

Алла и Виктором в первый же вечер освятили это святое место. Сначала в порыве страсти чуть не сломали один из шезлонгов, потом сидели в креслах и любовались закатом.

Сам любитель комфорта, Казанова и гостям создавал все условия, чтобы они могли отрешиться от российских проблем и ощутить себя почти в раю.

Мудрый Игорь, проигнорировав пословицу "Любишь кататься, люби и саночки возить", велел установить не только лестницу, ведущую к верхней площадке, – для желающих физических нагрузок, но и подъемник – для ленивых.

Казанова с Виталием направились к лестнице, а Алла, памятуя о больной лодыжке любовника, взяла его за руку и потянула к подъемнику. Войдя в кабинку, она бросила последний взгляд на море.

– Хорошее место – Сицилия. Здорово очутиться в итальянском раю посреди московской зимы. Здесь я узнала о тебе столько нового и столько хорошего... И именно здесь моя судьба круто переменилась. Ты мой итальянский сюрприз...

– Ты тоже мой итальянский сюрприз. Оказывается, раньше я тебя совсем не знал. Теперь понял, почему все называют тебя верной боевой подругой. Я счастлив, что мы вместе.

Обняв его, Алла прижалась к нему всем телом.

– Я тоже. Помнишь, как мы провели на этой площадке первый вечер... тихо произнесла она.

– Этого я до конца дней не забуду. Тогда я думал, что после такого и умереть не страшно.

– Нет уж, умирать мы не будем. Нам ещё сына вырастить надо.

Улыбнувшись, он нежно поцеловал её.

– Не заводи меня, а то сию минуту стяну с тебя плавки, – сказала Алла через несколько секунд, и тут же почувствовала – он вовсе не прочь. – Ах ты, мой любимый, – рассмеялась она, опускаясь на корточки и стягивая с него плавки.

Казанова с Виталием сидели на верхней площадке и пили пиво. В баре были всевозможные напитки на любой вкус, но сам Игорь любил только коньяк и пиво. Сыщик, как и многие русские люди, раньше пил водку, но познакомившись с Ларисой, перешел на коньяк. В данный момент ему было все равно, что пить. Пожалуй, он не отказался бы и от стопки водки, но опасался, что Казанова будет удивлен, с чего это он пьет крепкие напитки в первой половине дня.

Потягивая пиво и глядя на море, Виталий думал все о том же – что случилось с Ларисой, и почему Виктор оказался в её комнате. Он бы мог спросить его самого и намеревался поговорить с ним, но после того, как Алла ему пригрозила, отказался от своего намерения. Ее веселье, когда они скатывались с водяных горок, его не обмануло – напарница всего лишь хочет показать, что все нормально, они отдыхают и развлекаются, а вчерашние события – табу. Ему вовсе не хотелось рисковать – Виталий не сомневался, что Алла осуществит свою угрозу, если он не поддержит её игру.

Но что же все-таки произошло? Сыщик не верил, что Лариса напилась, и уж тем более, напивалась в одиночку по такому пустячному поводу. Она, конечно, впечатлительная, но он с нею уже более полугода и видел её в разных ситуациях. Эта внешне хрупкая женщина сильна характером. Да, Лара очень ранима, болезненно переживает многое, но она не из тех, кто расползается из-за ерунды. Уж пить тайком точно не станет. С её здоровьем это прямой путь к могиле, а Лариса очень привязана к сыну.

Да и верная боевая подруга ведет себя неестественно. Пусть она хорошая актриса, соврет и глазом не моргнет, но его ей не обмануть. Если напарница так яростно вскинулась, значит, дело касается любимой подруги.

Единственная версия, которая сейчас приходила в голову, – Виктор хотел завести интрижку с Ларисой, может быть, пробрался в её комнату и пытался ею овладеть, та отбивалась, потому вся в синяках.

Виталию и в голову не могло прийти, что Лариса может польститься на кого-то из обслуги – на его взгляд, не та это женщина. Королева, хоть и не Снежная.

Даже проницательные сыщики не все знают о непредсказуемости женской натуры. Женщины и в самом деле могут все – и хорошее, и не очень. Руководствуясь мужской логикой, женщин не понять, – у них своя логика. Импульсивность их поступков порой вызвана сиюминутным желанием. Да ведь и мужчины частенько этим грешат, правда, не желают в этом признаваться, выстраивая систему самооправданий. Может ли привлекательный, самодостаточный мужчина, имеющий жену, любовницу и даже двух любовниц, воспылать желанием к смазливой горничной или ещё кому-то из обслуживающего персонала, и реализовать свое желание? Да запросто! Почему же женщина не может?

От Виталия не укрылось, что Виктор прихрамывает, но старается это скрыть. Видимо, была какая-то борьба, и ему тоже порядком досталось, решил он. Алла, разумеется, обо всем догадалась. Может быть, именно она-то и отделала любовника. Но не в её правилах выносить сор из избы. С Виктором разберется потом, в Москве, пошлет его трехэтажным и выкинет из своей жизни, но здесь верная боевая подруга держится как кремень, чтобы ни Игорь, ни он, Виталий, ни о чем не догадались.

Их приезд оказался для всех троих полной неожиданностью. Никто из них не обрадовался, наоборот, растерялись и испугались. Алла почему-то упорно хотела увести их от спальни Ларисы. Знала, что там Виктор? Или догадалась, убедившись, что его нет ни в её, ни в его спальне? Давала ему время одеться? Или все же не подозревала, что её любовник находится в спальне подруги?

Сыщик вчера внимательно смотрел на обоих и видел, что для напарницы появление любовника было полной неожиданностью. Равно как и для всех остальных. Сам Виктор держался невозмутимо, но тут нечего удивляться, учитывая его профессию. Если бы это было впервые, то импульсивная Алла первым делом набросилась бы на него, требуя немедленно объяснить, как тот очутился в спальне подруги. Однако верная боевая подруга была изумлена, но не возмущена.

Анализируя её поведение, Виталий понял, что Алла импровизировала на ходу. Потому она и хотела увести их от двери, чтобы потом тайком сходить к подруге и изложить ей свою версию. А Лариса была напугана, но вовсе не в таком состоянии, чтобы не суметь встать и открыть дверь. Значит, она тоже ждала, пока Виктор оденется? Или просто растерялась, попав в двусмысленную ситуацию, – в её спальне мужчина, который её домогался, а в дверь ломятся двое других любовников. Если бы она была с ним близка, Лариса могла спрятать его, а потом отослать Игоря, чтобы дать Виктору возможность уйти.

А версия верной боевой подруги просто смехотворна. С чего вдруг эти трое разбежались по разным местам? Алла якобы плавала в бассейне, Виктор спал, а Лариса пила в одиночку. Совершенно нетипично. Скорее, верная боевая подруга составила бы компанию Ларе, они бы вместе выпили, а потом отправились плавать. Можно предположить, что все трое, побыв какое-то время вместе, потом разошлись по своим комнатам отдохнуть, в это время Виктор пробрался в спальню Ларисы и попытался силой овладеть ею.

Следы на её шее – типичные засосы, а отнюдь не синяки от пальцев. Уж ему ли не знать, какими бывают следы пальцев! Такие пятна невозможно получить, даже если допустить, что Алла силком тащила подругу из машины. Вот на руках у неё точно синяки. Значит, Виктор удерживал её за руки и впивался ей в шею поцелуями. Совсем, что ли, потерял голову, идиот старый? Может быть, Лара стала кричать, тут ворвалась верная боевая подруга, и её любовнику крепко досталось? Или Алла спала, а Ларисе все же удалось выставить его из своей спальни.

"А может быть, Виктор её изнасиловал? – вдруг обожгла его страшная мысль. – Ведь Ларочка была просто потрясена. Плакала. Не вымолвила ни слова. И, конечно, напарница не могла рассказать ни Игорю, ни мне, что привезла к подруге любовника, который решился на насилие. Да Казанова убил бы их обоих".

Тут появились Алла и Виктор. Оба выглядели счастливыми и безмятежными. Но сыщика это не удивило, они и до этого выглядели как ни в чем ни бывало. Видно, верная боевая подруга решила с блеском доиграть свою роль до конца и заставила любовника соблюдать правила игры.

Виталий знал, что здесь, на вилле, у Казановы есть оружие – он любит стрелять, регулярно ходит в тир, чтобы не утратить навыки. Есть у него оружие и в Москве. Свою "Беретту" он проиграл в преферанс Алле, но потом купил себе револьвер. "Кольт", из которого застрелилась Ольга, ему ещё раньше проиграла в преферанс верная боевая подруга, правда, от этого засвеченного оружия Казанова наверняка давно избавился.

"Если Игорь узнает, что сотворил Виктор с Ларисой, тому не жить, подумал сыщик. – А если Казанова останется в неведении, то я сам накажу этого подонка".

Переодевшись, Алла зашла к подруге.

– Ну, как ты, мать?

– Уже нормально, – улыбнулась Лариса.

– Так чего ж до сих пор валяешься в постели? Вставай, лентяйка. Пошли жрать. В тюрьме нынче макаро-оны, – сказала она, подражая герою фильма "Джентльмены удачи".

– Как же я выйду с такими синяками?

– Так их уже видели все заинтересованные лица!

– Ал, спасибо за все...

– Кушай на здоровье, – беспечно отозвалась верная боевая подруга. Все, дорогая, высрали ту ситуацию. Забыли навсегда. И никогда мне о ней не напоминай, а то опять наставлю тебе синяков.

– Как же мне теперь с Игорем?..

– Он к тебе не полезет. Скажи, что все ещё плохо себя чувствуешь, и Казанова морским узлом завяжет. Он тут всего на пару дней, потом уедет.

– Да, Игорь мне сказал.

– Виталька тоже скоро вернется в Москву за Лехой.

– Я звонила домой. Алешка уже лучше себя чувствует, температура нормальная, только насморк.

– Ну и ладушки. Мы с Витюшей сдадим вахту и тоже укатим, а ты тут останешься с Виталькой и сыном.

– Я Виталика сегодня ещё не видела.

– Увидишь.

– Как думаешь, он поверил?

– Поверил, – обнадежила верная боевая подруга.

– А где Паоло?

Алла испытующе посмотрела на нее.

– Мать, ты что, все ещё собираешься крутить с ним амуры?

– Нет... – Лариса растерялась и смутилась.

– Ты мне лапшу на уши не вешай! Имей ввиду, дорогая, меня тут уже не будет, отмазывать тебя будет некому.

– Да я вовсе не собиралась! Просто боялась, что он чем-то себя выдаст.

– Уже не выдаст.

– Что ты с ним сделала? – испугалась Лара.

– Да ничего я ему не делала! – отмахнулась верная боевая подруга. Просто выгнала и все. У него утром была такая перепуганная рожа, любой бы понял, – малец не в себе, и тут дело не чисто.

– А-а... – Лариса облегченно вздохнула.

– А ну-ка поклянись, что больше на пушечный выстрел его к себе не подпустишь, – потребовала Алла.

– Клянусь! – серьезно ответила Лара. – Честно, Ал, мне с ним уже не хочется.

– Еще бы! – хмыкнула верная боевая подруга. – Так натрахалась, небось, сперма аж из ушей выплескивалась.

Лариса покраснела и отвернулась.

– Мать, ты хоть предохранялась?

– Нет...

– Вот ведь дура-то! – всплеснула руками Алла. – Так я и знала! Хотела даже презервативы тебе занести, но у вас тут такой трах и стон стоял, что решила не ломать вам кайф. Тем более, что все равно опоздала. И что ты теперь думаешь? Вдруг залетишь?

– Вряд ли... По срокам не должна.

– Ну, при нашем-то армянском бабском счастье это дело всегда невпопад – когда боишься залететь, непременно влетишь, а когда мечтаешь о ребенке, хрена с два!

Лара покаянно вздохнула и промолчала.

– Ну, если уж тебе так "повезло", тогда оставляй этот итальянский сюрприз. Кто бы ни получился, вырастим. Если тебе самой не сгодится, я усыновлю или удочерю.

– Ты с ума сошла, Алка!

– А что? Запросто. Пусть у меня будет двое детей. Я теперь и сама решила родить. Со вчерашнего дня не принимаю свои пилюли. Мы с Витюшей решили пожениться. Так что за эти оставшиеся дни я, может быть, тоже получу свой итальянский сюрприз. Внутрь, – добавила она со смешком.

– Подруга, поздравляю! – искренне обрадовалась Лариса.

– Да рано еще. Я пока свой сюрприз не получила.

– Я про вашу помолвку.

– А, ну, тогда спасибо. Но нашим мужикам пока об этом не говори.

– Почему?

– В Москве скажу, в торжественной обстановке, когда соберемся всей нашей командой.

– А Николай ведь тоже теперь в нашей команде. Как ты с ним?

– Я его мы вычеркнем из списка, как в известном анекдоте. Он теперь мне без надобности. Пусть у ребенка будет только один отец.

– А Слава?

– И Славку бортану. Всех любовников на хер! У меня теперь есть мой собственный итальянский сюрприз по имени Витюша, от которого я надеюсь получить маленький сюрпризик. А ещё лучше – сразу двойню. Уже и имена придумала.

– Какие? – спросила заинтригованная подруга.

– Сама догадайся.

– Если девочка, то, наверное, Лариса.

– Умница, – похвалила Алла. – Желаю увековечить имя любимой подружки. А угадай имечко будущего мальчика.

Лара наморщила лоб, глядя на нее.

– Дмитрий? – неуверенно спросила она. Так зовут отца Аллы.

– Вот еще! – фыркнула та. С тех пор, как отец оставил её мать ради молоденькой аспирантки, она и слышать о нем не хотела.

– Тогда не знаю.

– Эх ты! Игорь, конечно.

– Вот бы не подумала... – растерянно произнесла Лариса.

– А что? Желаю тебе, чтобы ты до конца своих дней прожила в счастливом союзе с Казановой, и мои дети – а мне нужно не меньше двух, – тоже были неразлучны и носили имена моих любимых друзей.

– Спасибо, – Лара так растрогалась, что на глазах выступили слезы.

– Но, но! – одернула её верная боевая подруга. – Кончай шмыгать носом, а то Казанова опять расстроится.

– Все, все, не буду, – Лара промокнула глаза уголком простыни.

Увидев пятна на белье, Алла скривилась.

– Фу, мать, валяешься в антисанитарных условиях! Прикажи сменить постельное белье.

– А кому? Раньше это была обязанность Паоло.

– Надо взять другого боя. Но теперь уж выбирать буду я, и выберу такого, на которого у тебя не встанет. Кстати, нужно поменять всю обслугу, чересчур они у тебя смазливые.

– Да я больше никогда...

– Не свисти, зимой не пашут! – перебила её верная боевая подруга. – А то я тебя не знаю, козу блядливую!

– Как хочешь, – кротко ответила Лариса.

Одарив её насмешливым взглядом, Алла сказала:

– Хоть какая-никакая польза от вчерашнего. А между прочим, старушка, почему бы тебе не принять наконец предложение Казановы?

– Но мы с ним решили пожениться, когда Алешка закончит школу и поедет учиться в колледж заграницу.

– Тот, кто назначает какой-то срок: "Поженимся, когда...", – всего лишь ищет оправданий. А тот, кто и в самом деле хочет, тот женится. Бери пример с меня. Я была уверена, что остаток дней проживу холостой. А потом в одночасье решилась. И ты не тяни, подруга. Давай вместе подадим заявление и устроим свадьбу в квадрате, в один и тот же день. Сэкономим, а?

Лариса рассмеялась – чтобы транжира Алка экономила?

– Я подумаю, – ответила она, отсмеявшись.

– Ты уже почти год думаешь, пора бы и надумать, – не отставала верная боевая подруга.

– Ладно. Раз ты решила торжественно объявить о вашей с Витей помолвке перед всей командой, я, может быть, тоже решусь, – на самом деле Лариса ещё ничего не решила и сказала подруге лишь бы та отстала. – Мне ведь ещё надо развестись с Мишей.

– А Витюше тоже предстоит развод, так что можно все сделать параллельно.

– Сначала мне нужно поговорить с Мишей. Жалко мне его.

– Ну, хватит ныть, – одернула её верная боевая подруга.

– Но мне правда его жалко... Чем нам плохо с Игорем? Мы и так почти как муж и жена.

– "Почти" не считается, – непреклонным тоном заявила Алла. – Тебя все устраивает, а Казанова страдает.

– Да ничуть он не страдает! А об Алешке ты подумала? Миша его обожает, а Леша отца. Что ж я буду их разлучать?

– Но ведь Алешка и к Казанове очень привязан. Ты ж заставляешь сына врать.

– Я не заставляю, он и сам все понимает.

– Что может понимать двенадцатилетний пацан?

– Да ты себя-то вспомни в двенадцать лет? Ты уже вовсю крутила романы со взрослыми мужчинами и чуть ли не замуж собиралась.

– И правда... – согласилась Алла. – Но я-то типичная акселератка, а Леха совсем малец.

– Ты его уже три месяца не видела. Он за это время, знаешь, как вырос! Ростом уже выше меня.

– Да ну? – изумилась верная боевая подруга, крестная мать Алеши. – Ты права, давно я крестника не видела. Как только вернусь в Москву, непременно заеду к нему. Хорошо бы мне родить дочку, я бы её замуж за Леху выдала... размечталась она.

– Да ну тебя! – махнула рукой Лариса. – Вечно ты что-то выдумываешь!

– Ну, ладно, – сказала подруга, вставая. – Значит, категорически не хочешь за Казанову?

– Осталось всего-то пять лет. Этот год пролетел как одно мгновение. И пять лет пролетят так, что мы и не заметим.

– Да-а, мать... – вздохнула Алла. – До совершеннолетия годы тянутся, как резиновые, так нестерпимо хочется повзрослеть, а после тридцати они летят, как недели. Оглянуться не успеваешь – здравствуй, жопа, Новый год пришел! Кстати, дорогая, мы впервые будем встречать Новый год врозь... запечалилась она.

– А ты оставайся здесь, – предложила Лара. – Вместе встретим. Игорь тоже прилетит. И Виталик будет.

– Нет, мать, я женщина трудовая, не могу надолго оставлять фирму без присмотра. Да и Витюше нужно через два дня быть на работе. Что ж, он будет встречать Новый год в Москве, а я тут? Мы ж теперь жених и невеста. По примете – с кем встретишь Новый год, с тем его и проведешь. Если я встречу его одна, то нашей свадьбе быть не суждено. А я на старости лет рискую стать суеверной.

– Может быть, мне прилететь в Москву на праздники?

– Да зачем лишать Леху удовольствия? У него через пару дней начинаются каникулы, здесь столько впечатлений, а он будет телепаться в нашей грязной и холодной Москве? Нет, пусть пацан погреется на солнышке, поплавает, окрепнет и наберется сил для следующей учебной четверти, она самая длинная.

– Ну, ладно, – согласилась Лариса.

– Да вставай ты, скорее, – поторопила её Алла. – Наши мужики, небось, заждались.

Через два дня подруги провожали всех троих мужчин в аэропорту Палермо. Так получилось, что они улетали одним рейсом. Виктор мог посвятить отдыху всего восемь дней, а Алла планировала побыть на вилле подруги две недели, потом решила улететь вместе с любовником, но Казанова попросил её побыть с Ларисой до возвращения Виталия – вдруг у Лары опять случится сердечный приступ. Верная боевая подруга согласилась остаться на пару дней, и Игорь обменял её билет.

Вернувшись на виллу, подруги сели в холле. Новый официант принес Ларисе бокал вина, а Алле её любимый коньяк – это был единственный спиртной напиток, который она употребляла.

Проводив взглядом официанта, верная боевая подруга скривилась:

– Ну и квазимодо! Похоже, я малость переборщила. Надо было выбрать серединка-наполовинку, например, старенького, лысенького, но вполне симпатичного. А этот просто орангутанг, будто только что слез с дерева.

– Да, он несимпатичный, – согласилась Лара, отпивая глоток вина. – И взгляд у него какой-то недобрый.

– Может, он вчера объявил вендетту? Все ж это Сицилия. Или он член местной мафии, а официантом устроился для прикрытия. Или замышляет какое-то злодейство на твоей вилле... – она произнесла последнюю фразу тоном, каким дети пугают друг друга страшными сказками.

– Тебе бы все шутить по-черному, – поежилась Лариса.

Алла внимательно посмотрела на подругу. От неё не укрылось, что та вяловата, грустна и непривычно молчалива. Через силу поддерживает разговор, но думает о своем.

– Скучаешь по своему смазливому бою? – спросила она.

– Немного, – призналась Лара.

– Неужели этот малец тебя так зацепил?

– Ты зря его так обзываешь, Ал... Паоло очень забавный и милый. Называл меня Мадонной...

– Это он, видно, певичку имел ввиду, хотя ты на эту потасканную шлюшку-эксгибиционистку совсем не похожа, – принялась дурачиться верная боевая подруга, чтобы сбить Ларису с лирического настроения.

– Не надо, Ал... – попросила та.

– Ну и ну... – покачала головой Алла. – Сердцем-то я тебя понимаю и глубоко сочувствую, но разумом не могу, уж прости. Ты бы и сама взяла мозги в руки, старушка. Понятное дело, молоденький и новенький, но все же...

– Я все понимаю, – грустно сказала Лара. – Но даже во сне его видела. Однажды чуть Игоря не назвала его именем. Слава Богу, вовремя прикусила язык.

– Сама-то представь, к чему все это могло привести. Если бы я его не вытурила, он бы терся тут и смотрел на тебя влюбленными глазами. Каково Алешке-то увидеть, что его мать обжимается с каким-то юнцом? Ты ж совсем не в силах совладать с собой. Непременно опять позвала бы его в свою спальню. И опять бы весь дом сотрясался от ваших охов и стонов.

Лариса опустила голову. В её бокал капнула одна слезинка, потом другая.

– Да не плачь ты, – ласково сказала Алла. – Иногда бабе нужно ведь и зубы сжать. Есть такое понятие как материнский долг. Да и много других важных понятий тоже. Да, мы с тобой хорошо за свою жизнь поблядовали, но ведь рано или поздно этому должен прийти конец. Или я не права, ну, скажи?

– Права, конечно, – прошептала Лара, вытирая слезы ладонью.

– Ты наконец-то встретила классного мужика, и я тоже. Они нас любят, и мы их любим. Держаться нужно за них обеими руками и каждый день благодарить судьбу, что нам так повезло.

– Да, – кивнула Лариса, не поднимая головы. – Да.

– И вспомни, сколько у нас с тобой было никчемных мужиков, продолжала свою душеспасительную речь верная боевая подруга. – Ведь почти никого из них и вспоминать-то неохота. Трахатели, вот и все. Что, не так?

– Так, – призналась подруга, упорно не глядя на нее.

– Ты-то каждый раз влюблялась, думала, что наконец пришла большая и чистая любовь, а уже через месяц, а то и через неделю-другую опять убеждалась, что это самообман. А потом снова и снова. А я вообще после Сашки ни в кого не влюблялась и всех своих трахателей презирала. Может быть, и они меня презирали и считали шлюхой, но мне на их мнение было насрать. Если так дальше жить, знаешь, что нас ожидает?

– Что? – Лара наконец подняла голову и посмотрела на нее.

– Лет через несколько мы бы поистаскались, да и репутацию бы сильно подпортили, если бы все время или периодически трахались с молоденькими. А потом нам пришлось бы их покупать. Не обязательно за деньги. За карьеру, за должность. Есть, конечно, молодые любители баб на пятом десятке, но как отличить, кто из них альфонс, а кто нет? Он же не сразу назначает себе цену, а действует вкрадчиво. Когда баба к нему привяжется душой и телом, вот тогда и выясняется, что у него долги, или ему нужно приодеться, или получить приличное образование, или работу, или снять-купить квартиру. И поводы для вымогательств очень уважительные. Например, он больше не может жить с мамой-папой, они не разрешают ему приходить поздно и ночевать вне дома, а снять квартиру не на что. Баба и сама не поймет, как попадется на крючок. От всей души сначала подарит ему галстук, а потом, видя, что у милого ни гроша, начнет платить за их ужин в ресторане, за такси, за маленькие цацки для своего обожаемого мальчика, за арендованную квартиру и за все прочее. Ей самой кажется, что в этом нет ничего особенного – она ж хочет сделать ему приятное, да и себе тоже, а оказывается, что он присосался к ней, как пиявка, и тянет, и тянет. Да и альфонс не просит у неё ничего, а просто жалуется на жизнь и несправедливость судьбы, и она сама ему все дает. И при этом тешит себя иллюзией, что он её любит, старается молодиться, подтягивает кожу на роже, удаляет жиры, изнуряет себя диетами и тренажерами, а для него койка и слова любви – всего лишь работа. Все видят, что он типичный альфонс, жалеют её или смеются над ней, а она в розовых очках. Тебе греет душу такая перспектива?