Текст книги "Итальянский сюрприз"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Они играли его револьвером, Михай сам нажал на курок, на "Смит-Вессоне" остались его отпечатки пальцев. Самоубийство – не подкопаешься. Мирон тут чист. И хотя потом её многие упрекали за бессмысленный риск, верная боевая подруга знала, что делает, и делала это сознательно.

Револьвер с отпечатками пальцев бандита она хранила до тех пор, пока в этом была необходимость. Но когда с группировкой Саввы было покончено, Алла стала считать оружие своим и держала в бардачке своей машины.

Хотя оружие она любила, – и это тоже тревожило её любовников, – но имела при себе вовсе не из бравады. При её образе жизни и постоянном участии в расследовании преступлений, в которые оказались невольно втянуты её многочисленные друзья, – это было просто необходимо, хотя бы ради самообороны. А иногда – для устрашения.

С Мироном Алла не порывала вовсе не из желания приобщиться к криминалу, – как и любой нормальной женщине, ей претил криминал, – а потому, что сознавала: он ей ещё пригодится, и не раз.

Произнося свой любимый девиз: "Женщина может все!" – она прекрасно сознавала, что одной ей со всем не справиться, например, не победить банду головорезов. Да, женщина может все, но ей вовсе не обязательно самой делать всю черную работу. Гораздо проще и результативнее обзавестись надежным защитником, который проделает все за нее. Главное – так подсадить его на крючок, чтобы тот стал ручным. А Слава Миронов вот уже почти четыре года, с тех пор, как стал её любовником, был совсем ручным. Подставлять его Алла не собиралась и оберегала от многого, но и он сделал для неё и для её друзей немало полезного.

Претворяя в жизнь собственный принцип: "С любого, даже самого паршивого мужика, можно хоть клок шерсти ухватить, хотя бы с его задницы", – она вовсю использовала и Мирона, и многих других любовников.

То же самое в ситуации с Ольгой. Да, Слава мог бы разделаться с этой дрянью руками своих боевиков. Но мерзавка везде распускала слухи, что бывший муж хочет её убить. Это было известно многим в их кругу. Да и сам Казанова не раз публично грозился лично её пристрелить. Недругов и завистников, как и у любого красивого, удачливого и преуспевающего мужчины, у него немало. Его успех у женщин имел и негативную сторону – брошенные или отвергнутые им женщины, а также те мужчины, даму которых он играючи соблазнил и бросил, – могли затаить злобу. Если бы Ольгу нашли с проломленной головой на свалке, подозрение, в первую очередь, пало бы на Игоря – ведь он бывший муж, который неоднократно грозился расправиться с нею, следовательно, главный подозреваемый. А недруги непременно подлили бы масла в огонь следствия, рассказав об угрозах Казановы в адрес бывшей жены.

У Ларисы случались сердечные приступы даже от менее тяжких известий, а если бы любимый – а в то время она обожала Игоря, – оказался под следствием, это бы её просто убило. Да и угрозы психованной Ольги имели под собой веские основания – в пьяном виде та становилась агрессивной и неуправляемой. С ней поговорили ребята Мирона, ей хорошенько пригрозили, но эта тварь не вняла. Да, её можно было отвезти в другой город, как Алла соврала подруге, – но эта озлобленная алкоголичка снова приползла бы, чтобы отомстить бывшему мужу и его любимой женщине.

В этой ситуации верная боевая подруга приняла единственно правильное, на её взгляд, решение – избавить мир от мерзавки, представив все так, что та покончила самоубийством. И это ей удалось.

Она бы предпочла сделать все сама, не впутывая в это дело Казанову, но без него Ольга ни за что не согласилась бы пойти в тот подвал. И хотя и Алла, и Игорь рисковали, но этот риск оказался оправданным.

Какая, в сущности, разница, покончила ли с собой Ольга или застрелилась, играя в "гусарскую рулетку"? Рано или поздно её труп оказалась бы на свалке жизни, и этот день был близок – она уже пропила все мозги.

Сейчас Алла намеревалась непременно выпытать у Виктора, почему Виталий рассказал ему о её роли в гибели Ольги. Она считала его своим другом и напарником, и хотела бы ему верить и быть уверенной, что ему можно доверять. А ведь получается, что он её предал. Пусть сыщик рассказал всего лишь Виктору, с которым тоже дружен, но кто знает, – не расскажет ли ещё кому-то?

Раньше Алла не доверяла Виталию, обзывая его "ментом" и всячески провоцируя, но потом убедилась, что на него можно положиться. Неужели она в нем ошиблась? Неужели он такой же продажный, как и все менты?

Это ей обязательно нужно было знать, чтобы решить, – стоит ли иметь с ним дело в будущем.

Месяц назад Алла создала фирму под названием "Самаритянин". Официальная деятельность фирмы – помочь трудоустроиться всем их сокурсникам, да и просто хорошим людям, которые в новых условиях всеобщего бардака оказались за бортом жизни и еле-еле сводили концы с концами. Эта деятельность "самаритян" была вполне успешной – верная боевая подруга перетрясла все свои деловые знакомства, всех друзей и подруг, владеющих собственными компаниями, и многих хороших людей удалось пристроить на вакантные места в приличных фирмах и с приличной зарплатой.

Но это лишь вершина айсберга. А подводная часть – помощь друзьям и знакомым, попавшим в беду. При теперешней сумбурной жизни в криминал можно вляпаться нечаянно-негаданно.

В "Самаритянине" работали только её сокурсники. Никто из них не имел опыта детективной работы, и, тем не менее, оказалось, что не боги горшки обжигают. Новоиспеченными сыщицами стали преимущественно сокурсницы, и Алла уже в который раз с удовольствием повторяла, что женщины могут все.

Единственным мужчиной в этом коллективе был Матвей Лопаткин, тоже их сокурсник. В общем-то, можно было бы обойтись и чисто женским составом, хотя бы для того, чтобы ещё раз подтвердить любимый Аллин девиз: женщины могут все. Но ради одного лишь следования девизам разумная Алла никогда ничего не делала.

Матвей в последние годы тоже оказался не у дел. Талантливый ученый, он ушел с кафедры, хотя имел возможность защитить докторскую диссертацию. Но что толку от ученой степени, когда оклад у него менее ста долларов! Попробуй на них проживи! А тем более, Мотя Лопаткин, сибарит и в прошлом баловень судьбы, любитель хорошего винца, хороших книг, да и вообще хорошей жизни.

Верная боевая подруга долго обрабатывала его, пока тот согласился возглавить фирму "Самаритянин". Честно говоря, не очень-то и долго, всего лишь пару часов, но если бы она не использовала запрещенный прием, сказав, что только он сможет удержать её от авантюр, то Мотя мог и не согласиться. Но он влюблен в неё ещё с первого курса и до сих пор, так что этот аргумент оказался решающим.

И хотя формально "Самаритянин" совершенно самостоятельная фирма, которая не имеет никакого отношения к "Приме", которой владеет бизнес-леди Алла Дмитриевна Королева, но все же посвященные понимали, что фактически руководит ею Алла. А вот о том, что она же фактически финансирует её, никто, кроме неё самой, не знал – верная боевая подруга не любила благотворительности и считала унизительными подачки как для самого дарующего, так и для берущего. Финансовые вливания она делала аккуратно, комар носа не подточит. Да и Светлана, которую "самаритянки" здорово выручили, расследуя последнее дело, оказалась щедрой на гонорар.

Пока Алла не обращалась к Виталию за помощью. Да, тот профессионал, но её "самаритянки" ничем не хуже. А профессионализм – дело наживное. Сокурсницы уже втянулись в работу и почуяли сыщицкий азарт, так зачем же им мешать? Пусть набираются опыта. Да и зачем отнимать у них кусок хлеба? Но в принципе верная боевая подруга не исключала, что Виталий в будущем может понадобиться. У него обширные связи в органах, которых нет у "самаритянок". Правда, у Аллы есть адвокат Наташа, тоже имеющая большие связи, и пока они обходились женским коллективом. Но вдруг и Виталий когда-нибудь понадобится?

Верная боевая подруга могла иметь дело только с людьми, которым всецело доверяла. На кой черт ей связываться с кем-то, кто потом может её шантажировать? Шантажа она вовсе не боялась – сумеет разобраться, найти и наказать, – но, во-первых, лишняя головная боль ей вовсе ни к чему, дел и так по горло, а во-вторых, что известно одному, может быть известно и другим. Виталий вон, зачем-то распустил язык и посвятил Виктора в то, что тому знать вовсе не положено. Зачем? Ей нужно было знать мотивы. Ну, а уж если бы Алла убедилась в двурушничестве напарника, тот не просто перестал бы быть её напарником, но стал бы смертельным врагом – верная боевая подруга умела и крепко дружить, и сильно ненавидеть. И тогда бы сыщику очень и очень не поздоровилось.

– Ну, я жду, – поторопила она Виктора.

– Сначала ты, – тот тоже решил поторговаться. Или просто потянуть время?

– Да ничего особенного не произошло, – спокойно ответила Алла, рукой разгоняя сигаретный дым – пока размышляла, успела выкурить чуть ли не полпачки. – На руках синяки поставила ей я.

– Зачем? – удивился любовник.

– Чтобы скрыть синяки на шее.

– А их кто поставил?

Она кивнула на Паоло, который в этот момент входил в комнату, неся поднос с чашками кофе, ликером и узкими рюмками для ликера. На всякий случай, подождав, пока официант расставит все это хозяйство на столе и удалится, – а вдруг тот все же что-то поймет, если не слова, то интонации, – Виктор спросил:

– Неужели этот негодяй посмел её ударить?

– Да ну, – скривилась Алла. – Ему бы после этого не жить. Что – ты ещё плохо меня знаешь?

– Не сомневаюсь, что ты бы его наказала, – кивнул любовник, – потому и удивляюсь – почему он до сих пор жив и почему здесь.

Алла усмехнулась:

– Да я бы его с удовольствием придушила, да, боюсь, подружка этого не одобрит.

– Лариса все же излишне мягкая. Его нужно, как минимум, уволить.

– Она не захочет.

– Почему же?

– Неужели ты до сих пор не понял?

Виктор и в самом деле не понимал.

– Эх, забыл ты пионерское детство, – ухмыльнулась любовница. – Неужели никогда не ездил в пионерлагерь?

– Ездил, ну и что?

– И там не целовался с девчонками?

Только теперь он понял. И все равно не хотел верить. Оглянулся на открытую дверь, некоторое время внимательно разглядывал снующего по холлу официанта, потом перевел взгляд на Аллу. И промолчал. Она оценила его такт и улыбнулась с неожиданной грустью:

– Вот так-то, милый.

– Знаешь, мне с трудом в это верится...

– Плохо ты знаешь Ларку, – вздохнула верная боевая подруга.

– Полагаю, что хотя мы знакомы недавно, я неплохо её узнал.

– И все же, тебе не все о ней известно. Думаешь, почему у неё два любовника?

– Ну, видимо, это её устраивает.

– Да любой бабе бы и Казановы с лихвой хватило. Только свистни сейчас бы толпа баб набежала, чтобы вцепиться в него мертвой хваткой. Умен, красив, богат, сексапилен, великолепный любовник, – чего ещё бабе надо?! Да и вообще он отличный мужик. Сильная личность. Честно признаюсь, раньше я и сама по нему млела, да только я не в его вкусе. Казанова млел от Ларки, такие хрупкие тепличные растения как раз в его вкусе. Он носит её на руках, пылинки с неё сдувает, называет "деткой", "малышкой", "принцессой", она ему и любовница, и дочь одновременно. А меня на руках не поносишь – я в другой весовой категории...

Алла усмехнулась, и Виктор видел, что она и в самом деле жалеет, что Казанова не оценил её сексапильность. Но никакой ревности не испытывал.

Ее можно обвинять во многих грехах, но только не отсутствии порядочности, особенно по отношению к женщинам, и уж тем более, подругам. Никогда она не посмотрит на Игоря Северина как на объект для соблазнения, с тех пор как тот стал любовником Ларисы.

Виктор познакомился с ней ещё во времена вялотекущего романа со Светланой. И хотя Алла сразу поняла, что о чувствах к Свете тут речи нет, тем не менее, твердо сказала, что одного мужчину с подругой делить не собирается, и только после того, как Виктор окончательно расстанется с её подругой, он может рассчитывать на её, Аллину, благосклонность.

Она не стала дальше развивать эту тему. Зачем посвящать любовника в перипетии личных и постельных дел Ларисы? Он получит лишь тот минимум информации, который нужен для реализации поставленной цели.

– В отношении Игоря и Виталия твою подругу ещё можно понять – оба весьма интересны, хотя и очень разные. Возможно, именно это различие её и привлекает. Но этот... – Виктор снова оглянулся и посмотрел на официанта. Мальчишка, – презрительно скривился он.

Она промолчала, и теперь уже любовник получил возможность оценить её такт. Ларису, видимо, увлекло именно то, что официант столь юн, и Алла не хотела об этом говорить, чтобы это не прозвучало скрытым намеком на его, Виктора, весьма не юный возраст.

– Мне искренне жаль, что Лара была столь неосторожна... – тихо сказал он.

– Да если бы не эти чертовы засосы, все можно было бы сделать шито-крыто. Я бы сама втихаря от Ларки отослала этого засранца куда-нибудь подальше на то время, пока тут будут Виталька с Казановой, а после их отъезда Паоло бы вернулся.

– Неужели он ей так дорог? – Виктор искренне изумился.

Ну, ладно, понравился ей смазливый юнец, ну, уступила ему или ей самой захотелось. Но просто секс с человеком, с которым говоришь на разных языках, а даже если бы тот мог изъясняться по-русски, – о чем с ним можно говорить? О напитках? О том, как сервировать стол? На его взгляд, голый секс – совершенно не в характере Ларисы. Она женщина утонченная, ей нужны искренние чувства. И ведь она это имеет – оба любовника искренне её любят. Да и сама Лара к обоим очень привязана. Виктор не раз имел возможность видеть её то с одним, то с другим, то с обоими одновременно. Потому она и не в силах расстаться ни с тем, ни с другим – ей нужны оба.

– Втюрилась подружка по самую маковку... – Алла печально вдохнула. Она всегда была такая. Как влюбится, так все мозги теряет. Пацан, конечно, не плох, экстерьер у него вполне на уровне, для койки сгодится, небось, и жеребец неплохой. А Ларке непременно нужно играть в любовь. Да даже не играть. Она этим живет.

– И что ж теперь? – Виктор не на шутку встревожился. Горячий нрав Игоря Северина всем известен.

– Если б я знала... – любовница снова вдохнула. – И если бы моя засранка-подружка хоть немного меня слушалась. Не запирать же ее!

– Ну, так отошли этого официанта куда-нибудь!

– Она рыдать примется. Уж я её знаю. А станет рыдать – ей опять будет плохо с сердцем. Вот и приходится потакать, как капризному ребенку. Чем бы дитя ни тешилось...

– Но можно придумать для неё уважительную причину. В конце концов, заплатить этому мальчишке и уговорить его сказать Ларисе, что ему нужно уехать, допустим, на похороны, а через неделю вернется. Потом он пришлет телеграмму, что ещё задержится. А за это время Лариса успокоится, а потом, может быть, забудет его.

– Паоло не согласится, – покачала головой Алла.

– Да не может быть! – не поверил Виктор. – Можно заплатить столько, что согласится. Как говорится, сделать предложение, от которого невозможно отказаться.

Любовница ещё раз отрицательно качнула головой.

– Думаю, это без пользы. Я уж даже соблазнить его пыталась. Сиськи перед ним вывалила, штаны с него сняла и в его член вцепилась... И пролетела мимо койки. Честно скажу, первый раз в жизни у меня такой облом. Пацан умчался от меня, высоко подбрасывая зад, чуть штаны на бегу не потерял. Теперь, видишь, стороной обходит, косится и боится, не вцеплюсь ли я ему в ширинку ещё раз.

Хотя Алла говорила это грустным тоном, Виктор видел, что она немного играет, изображая разочарование и обиду, и расхохотался, представив себе, как его сексапильная любовница, которая, походя, могла соблазнить и гораздо более интересного мужчину, вцепилась в достоинство этого смазливого итальянца, который иными достоинствами, кроме своего мужского достоинства, не обладает.

– Вот ты хохочешь, – с мнимо огорченным видом произнесла Алла, – а я чуть было не закомплексовала. Решила, что старею и теряю форму. Потом поглядела на себя в зеркало и вижу, что формы все ещё ничего.

– Неужели ты не подумала, как это скажется на Ларисе, если ты соблазнишь её любовника? – Виктор и в самом деле был удивлен – кажется, Алла отступает от собственных принципов не делить одного мужчину с подругой.

– Ну, подумаешь... – махнула та рукой. – Покостерила бы меня немножко, да и отошла бы. Уж в морду бы точно не вцепилась. Не то у неё воспитание. Дворянских кровей моя подружка. Да и Паоло этот не стоит того, чтобы из-за него собачиться с любимой подругой.

– А тебе он нравится? – уточнил Виктор, только теперь осознав, что маленький червячок ревности в душе все же копошится.

– Нравится – не нравится, спи моя красавица, – отговорилась циничная Алла строкой известной частушки про некрофила.

Несмотря на её ерничанье, любовник понял, что да, мальчишка ей приглянулся. Хитрая любовница сразу догадалась, о чем он подумал, и тут же решила сгладить углы привычным цинизмом:

– Фи! – скривилась она в презрительной гримаске. – Минут десять я и впрямь его рассматривала, а особенно то, что топорщилось у него между ног. Решила, что яйца у него вполне ничего, а весь прибор, возможно, весьма успешно работает, но таких красавчиков-кобельков в моей жизни было до хрена и больше. Одним больше, одним меньше – какая разница! Стоит мне захотеть пол-Италии окажется в моей койке. И ни одному трахателю ни копейки не заплачу. Они сами за честь почтут, и будут потом благодарить за доставленное удовольствие.

Подобная ерунда ничуть его не взволновала – если б Алла действительно решилась на нечто подобное, она бы никогда ему об этом не сказала. А вот смазливый Паоло его все ещё немного беспокоил.

– Но чего же ты добивалась, желая соблазнить официанта?

– Хотела отвадить его от Ларки.

– Так он бы спал с вами обеими.

– Хрен-то! – самоуверенно вскинула голову любовница, в знакомом жесте тряхнув гривой волос. – Разве ж ты меня не знаешь, Витек? Стоит мужику оказаться хоть разок в моей койке, его оттуда и пинками не выгонишь.

С этим Виктор был целиком согласен – не выгонишь.

– Но ты-то как бы с ним могла? – продолжал он допытываться, прекрасно сознавая, что это почти мазохистическое чувство – расковыривать ранку, нанесенную уколом ревности.

– Молча! – усмехнулась Алла. И решила его немного подразнить. – Ну, не молча, конечно. Стонала бы, и все как положено. Думаю, что и удовольствие получила бы. Прибор-то у него, судя по всему, знатный. А уж технике и всяким выкрутасам обучить – мне как два пальца обоссать.

И Виктор окончательно поверил – именно так все бы и было. Она бы ничуть не притворялась, а отдалась своим ощущениям, независимо от того, кто с нею в постели, и обучила бы, и показала бы, чего ей хочется, и в итоге получила бы удовольствие.

Сейчас он был несказанно рад, что ей все же не удалось соблазнить мальчишку. Но ведь ещё не все окончательно. Алла из тех женщин, кто от своей цели ни за что не отступит. Раз ей хочется, – непременно получит.

Пока любовница затягивалась сигаретой, задумчиво глядя на струйку дыма, Виктор незаметно для неё опять оглянулся. Официанта не было видно, но, в общем-то, ещё раз смотреть на него не было никакой необходимости. И так известно, что хорош, стервец, – красив, прекрасно сложен и что самое главное, молод.

Сам Виктор считал себя неплохим партнером, по крайней мере, такого интенсивного секса раньше у него не было ни с одной женщиной. А как думает Алла? Устраивает ли он её в качестве любовника? Достаточно ли его потенции для того, чтобы удовлетворить её неукротимую сексуальность?

Виктор вспомнил себя в молодости – тогда он мог заниматься сексом почти без передышки. Несколько минут, и снова восстанавливался, и снова набрасывался на жену – в то время она была его единственной партнершей. Виктор стал изменять ей только после того, как Марина стала инвалидом. Да и трудно назвать это изменой. А много любовниц у него было не потому, что ему все время хотелось чего-то новенького, а потому что его что-то не устраивало в очередной партнерше. Или он сам не устраивал её в качестве приходящего любовника. Как только женщина заговаривала о его разводе, Виктор тут же с ней расставался. Бросать Марину он никогда и не думал. Если бы среди его любовниц была хоть одна, которая его полностью устраивала и не терзала упреками и требованиями развестись, то он, скорее всего, не стал бы менять её на другую.

Много женщин – это значит, что нет одной, единственной. Не нашел Виктор Первенцев единственной среди своих многочисленных прежних любовниц, зато нашел сейчас. Да вся беда в том, что он для неё не единственный.

Вот она сидит рядом, курит и о чем-то думает. Только что с шокирующей откровенностью сказала, как ей просто переспать с кем угодно, и при этом испытать наслаждение. И о том, что у неё есть такая возможность, – а возможность есть, в этом можно не сомневаться, – из чего можно заключить, что при любом удобном случае Алла может ею воспользоваться, если бросит его или они поссорятся. Да и просто потому, что ей мало секса с ним. Или ради эффекта новизны.

Но неужели его соперником может стать вот такой ничтожный мальчишка? Даже смешно называть его соперником. Николай и Мирон – ещё куда ни шло. Оба зрелые мужчины и весьма привлекательны в личностном отношении. Даже Вячеслав Миронов. Высшее образование, галантные манеры, острый ум, интуиция. Пусть внешне он ничего собой не представляет – небольшого роста, да и немолод, но как личность интересен. А официант Паоло?..

Представив себе, как этот мальчишка так же жадно целует Аллу, оставляя синяки на её теле, как касается того, чего всего несколько часов назад касался он, Виктор ощутил такую удушливую волну, что вдруг понял, почему мужчины из ревности убивают. Пусть говорят, что это собственническое чувство, но он так не думал. Он ведь не претендует на Аллу как на свою собственность. Но слияние тел, эротические касания – это не просто механические действия. Это радость обладания не только потому, что ты считаешь тело любовницы своим – как раз это-то глупость, – а потому что оно дарит тебе наслаждение, и ты даришь ответное наслаждение. И можно ли в этом случае спокойно относиться к тому, что другой мужчина так же касается всех потайных мест любимого тобой тела? И при этом твоя любимая женщина стонет от наслаждения, в экстазе забыв, кто её ласкает. Да, в сущности, в этот момент ей совершенно безразлично, кто к ней прикасается, лишь бы это было приятно. Именно такие воображаемые картины заставляют любого мужчину скрипеть зубами и грозиться убить соперника. А то и в самом деле пойти и убить любым способом, который доступен. А может быть, и её тоже, потому что она позволила осквернить свое благословенное тело.

– Так ты думаешь, что если бы ты его соблазнила, то Паоло оставил бы Ларису и искал близости только с тобой? – прервал Виктор затянувшуюся паузу, отметив, как трудно дался ему этот вопрос, и ещё раз подивившись на себя – раньше он не испытывал ревности ни к одной женщине.

– Само собой, – сказала Алла, глядя на него своими необыкновенными синими глазами. И в этом лаконичном ответе не было ни бравады, ни рисовки. Просто констатация факта и уверенность, что все именно так и будет.

– Но почему же тебе не удалось его соблазнить? – спросил любовник и сам испугался – а вдруг она сейчас взовьется, вспомнив обиду от неудачи, пусть и немного наигранную.

Но Алла была совершенно спокойна, видимо, это её ничуть не задело.

– Да потому что этот сопляк втрескался в мою подружку по самое это самое.

Виктор еле сдержал вздох облегчения – слава Богу, его любовница не окажется в объятиях итальяшки.

– И что теперь? – спросил он больше для поддержания разговора, стараясь не выдать голосом своей радости.

– Пока пацан не наиграется своим членом, его от неё не оттащишь. Так что пусть трахает её, сколько влезет, пока не сотрет головку до волдырей. Или мозолей, – Алла зло ткнула сигарету в пепельницу, а Виктор посмотрел на неё удивленно – неужели она злится, что мальчишка не достался ей? Или даже завидует подруге?

Любовница поймала его взгляд и опять удивила его своим умением читать его мысли.

– Нет, мой дорогой, ты не прав. Мне совершенно насрать, как развлекается моя подружка, и кто её трахает.

Алла сделала паузу, раздумывая, стоит ли ему говорить, или нет. Потом все же решила, что любовник хотя бы в силу своей профессии, да и характера тоже, никому ничего не расскажет.

– Все дело в том, что Ларка надумала родить от Казановы, – сказала она со вздохом. – Оба хотят девочку. И вот Ларка недавно вытащила спираль.

От таких гинекологических тонкостей Виктор был весьма далек, поэтому слушал, ещё ничего не понимая, – при чем здесь какая-то спираль?

– Эх, ты, темнота академическая... – усмехнулась любовница. – Спираль – это чтобы не забеременеть.

– Ну и?.. – он все ещё ничего не понимал.

– А теперь Ларка может залететь от этого итальянца. Дошло, наконец?

Любовник кивнул. Правда, он не считал это такой уж большой проблемой.

– Значит, сделает аборт.

– Да Казанова для неё получше личного гинеколога. Все про неё знает. А уж теперь, когда он спит и видит, что через энное количество месяцев у него будет маленькая принцесса, точная копия матери, то и вовсе трясется над Ларкой. И задержку от него хрен скроешь.

Виктор недоверчиво хмыкнул. Лично он, как и многие мужчины, имел весьма приблизительное представление обо всех этих деталях и полагал, что женщина всегда может схитрить, допустим, сказать, что у неё по-прежнему регулярные месячные. Не станет же любовник проверять – так или не так!

– Вообще-то обмануть любого мужика и даже Игорька, можно... задумчиво проговорила Алла. – Проблема в другом. Ларка вытащила эту спираль месяца три назад и до сих пор ещё не влетела. Правда, три месяца не такой уж большой срок, но когда очень хочется ребенка, то немалый. Но если она залетит от итальяшки, а после аборта у неё будут осложнения, а даже если и не будет, Ларка может потом не забеременеть. Она же этого себе никогда не простит. Опять вся обрыдается и будет самобичеваться.

– Но тогда пусть не делает аборт, – чисто по-мужски просто решил не свою проблему Виктор.

– Ага, и родится курчавенький и черноволосенький...

– Так ведь Игорь тоже брюнет.

– Оливкого цвета? – даже сейчас Алла не могла отказать себе в удовольствии поерничать.

– Ну, Лариса такая светлокожая. Что-то ведь в ребенке бывает и от матери.

– Угу. Получится кофе с молоком, какой дают в детсаду и в общепите.

– Думаю, Игорь не будет обращать внимания на все эти детали.

– Как знать... – не согласилась любовница. – Вас, мужиков, не поймешь. Не приведи, Господи, потащит дитя на генетический анализ.

"Еще бы, раз мать изменяет направо и налево", – подумал Виктор и сам устыдился своих ханжеских мыслей.

– Ясно, о чем ты сейчас подумал, – усмехнулась Алла. – Вот уж чего от тебя не ожидала...

Оправдываться было бессмысленно, и он промолчал. Нелегко с женщиной, которая читает твои мысли, каким бы бесстрастным ни было выражение лица. Или он уже и сам не замечает, что не может контролировать себя?..

– Ладно, не терзайся по ерунде, господин шпион, – "успокоила" его любовница. – Слушай, а ты, часом, не в разведке служил?

– Нет, – улыбнулся он.

– А где, если не секрет? Теперь-то уж точно не секрет. Твои коллеги вовсю строчат мемуары, выдают государственные тайны, сдают даже действующих агентов.

– Это не мои коллеги, – насупился любовник.

– Ага, блюдешь честь мундира, – поддела Алла.

– Это предатели, – упрямо сказал он.

– Ясен перец, конечно, предатели, – она откровенно издевалась. Слушай, вот объясни мне, как профессионал дуре набитой – почему если наш что-то вынюхивает, то он называется разведчиком, а если ихний, – то шпион?

– Да какая разница, как называть! – с раздражением, которое ему даже не удалось скрыть, ответил Виктор. – Шпион – это из художественной литературы и кинофильмов. А профессионалы все разведчики, как с той, так и с другой стороны.

– Приятно иметь дело с настоящим профи, – ухмыльнулась любовница. – В общении с тобой мне удалось пополнить пробелы в своем интеллекте. А то эта проблема меня так мучила, так мучила! – она сказала это с большим чувством и даже закатила глаза, но, решив, что не стоит переигрывать, прервала свой собственный спектакль и спросила уже обычным тоном: – Ну, так кем же ты был в своем сраном гэбэ? – увидев, как по его лицу пробежала гримаса недовольства, поправилась: – Ну, ладно, не в сраном, – и тут же прибавила, даже не пытаясь скрыть своего презрения: – В паскудном.

– Работал в аналитическом отделе, – сухо ответил Виктор.

– Собирал компромат? – её тон опять был язвительным.

– Нет. Анализировал документы.

– Какие? – продолжала допытываться Алла.

– Зачем тебе это знать?

– Готовлюсь в разведчицы, – со всей серьезностью сообщила она.

Он вздохнул и промолчал. Пусть подурачится, раз ей так хочется.

– Ну, ладно, – прервала она затянувшуюся паузу. – Давай продолжим нашу светскую беседу.

– Давай, – с готовностью поддержал любовник.

И тут она сделала то, чего Виктор никак от неё не ожидал, по крайней мере, в данный момент, – взяв его руку, любовница сунула её в боковой разрез подола своего длинного платья, ввела его руку себе между ног и крепко сжала бедрами, закрыв глаза и запрокинув голову.

Что ему оставалось делать? Он ведь всего лишь полчаса назад говорил себе, что готов лечь с ней даже на плиточном полу холла. Ничего иного не оставалось, и хотя вдали все ещё мелькал официант, Виктор сделал то, что она хотела.

Протяжно простонав и задрожав всем телом, Алла в последнем движении ещё крепче сжала его руку, потом открыла глаза, все ещё часто дыша, и улыбнулась. Ни слова не говоря, она, не отпуская его руки, одним движением расстегнула молнию на его брюках и в несколько движений добилась закономерной физиологической реакции. Виктор и охнуть не успел. Даже не подозревал, что часть его организма может работать автономно от разума, подчиняясь ласкающим движениями руки любовницы. Точнее, знать-то он знал, потому что в спальне, да и не только в спальне, Алла творила с ним все, что хотела, и могла за несколько секунд и возбудить его, и заставить расслабиться, а потом снова возбудить, будто играла, и ей самой эта игра и власть над телом любовника очень нравилась, но чтобы это было в столовой чужой виллы да ещё на виду!..

Представив, как все это выглядит со стороны, Виктор лишь усмехнулся, закрыл глаза и отдался своим ощущениям. Это ж Алла! Ведет себя как шлюха, но не ради бравады. Ей этого захотелось, именно здесь и именно сейчас, так почему бы и нет! Вставать, идти в спальню и проделать все там ей неинтересно. А на то, что их увидят, ей совершенно наплевать. Наплевала же она на то, что официант, садовники, шофер, повар, подруга, да и кто угодно, мог бы увидеть их возле бассейна. Да и раньше Алла позволяла себе заниматься с ним сексом где угодно, если у неё возникало такое желание.