Текст книги "Мания (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

В квартире Александра они провели еще около часа. Было даже странно вот так вот просто разговаривать друг с другом за чашкой чая, словно старые друзья. Ореол безумия, который всегда сопровождал Оранжевого из-за его внешнего вида, внезапно померк и отступил на второй план, приоткрывая Александру некий намек на человечность. Да, Оранжевый продолжал сыпать шутками, весело скалиться, вот только теперь его поведение напоминало не изощренную игру психопата, а скорее обложку на документ – снаружи пестрый глянец, а внутри черно-белые символы.

– Расскажи мне о вас, – попросил Саша. – Не по-идиотски ткнув лицом в «блюдо», мол, жри, полезно, а…

– А с описанием ингредиентов того самого блюда и его воздействии на едока? – с иронией договорил за него Оранжевый.

– Об этом меня уже проконсультировал Влад. Я хочу понять, что для нас опасно… Например, ультрафиолет, религиозная символика, чеснок…

– Чеснок? – собеседник немедленно расхохотался. – Если ты планируешь покончить с собой, затолкав себе чеснок во все доступные отверстия, то увы – тебя ждет разочарование. Такой близкий контакт максимум вызовет некоторый дискомфорт, но ты не взорвешься, нет. И при виде распятия мы не визжим как корейские школьницы от BTS.

– Значит, и святая вода…

– А разве ты круглый и с полоской посередине?

Александр невольно усмехнулся, поняв, что его сравнили с таблеткой.

– Ну а что насчет ультрафиолета? Я ни разу не видел вас в солнечную погоду.

– А в Москве ты часто видишь солнечную погоду? – лениво поинтересовался Оранжевый. – Ладно, если отбросить шутки, есть кое-что, что способно нас убить. Причем это единственное, что правдиво из румынской мифологии.

– И что же это? – Александр невольно насторожился, глядя на непривычно серьезное лицо собеседника.

– Осиновый кол в сердце. Еще никто не выжил…

– Очень смешно.

– Конечно, смешно. Видел бы ты свое лицо!

– Ну хорошо. А что насчет передвижения? Как вы двигаетесь так быстро?

– Не знаю. Наверное, зависит от крови.

– Я еще…, – Александр замялся, пытаясь подобрать менее отвратительное сознанию слово, – не использовал кровь. В глазах Оранжевого промелькнула тень удивления.

– Забавно, – пробормотал он. – С таким я еще не сталкивался. Впрочем, какая разница. Главное, не используй эту способность слишком часто. А то и вовсе постарайся обойтись, иначе твое чувство голода будет расти, и дойдешь до того, что придется охотиться каждый день. Был среди нас один такой идиот. Возомнил себя богом. Как там у Достоевского: «я – тварь дрожащая или право имею»? Да, дорогой, я тоже разделяю твою точку зрения, что убийство – это дерьмово. Но в нашем случае я не против еды, я против обжорства. Когда мы с Владом еще дружили, мы смотрели сериал «Декстер»: там маньяк охотился на других маньяков. И вроде бы даже представал кем-то благородным, этаким психом со своей философией. Ну или Ганнибал Лектер, который поедал тех, кто ему нахамил.

Прослеживался подтекст: свинья мне ничего не сделала, а вон тот мудак в костюме «Бриони»… Беда только, что трудно найти такое количество маньяков и мудаков. По большей части люди-то хорошие, просто жизнь загоняет их в плохие обстоятельства. Алкаш не становится алкашом, потому что это мечта всей его жизни, его просто ломает жизнь.

Чуть помолчав, Оранжевый вновь задал наиболее важный для него вопрос.

– Ну так что, ты с нами?

– Говорю же, я буду искать лекарство, – ровным тоном ответил Александр. – Я примерно понимаю, чем кололась та девчонка, чтобы притормозить процесс мутации. Судя по ее формулам, яды, поражающие нервную систему, каким-то образом притупляют голод. Но мне даже на секунду страшно представить, какую боль терпела эта девушка, лишь бы не переходить черту.

– Любая черта рисуется нами: будь то полоска на асфальте или линия в собственной башке. Без еды ты не выживешь, а в одиночку погибнешь тем более. Засветишься где-то, и тебя грохнут. Если не Влад, то правительственные псы уж точно. Твоя начальница лишь на сантиметр приоткрыла завесу дерьма, в котором мы замешаны, и ее уже убрали.

– Я думал, это твои люди…

– Э, нет, дорогой, мои как животные, только жрем. Убивать ради денег и секретов – прерогатива человека.

На какой-то момент в комнате повисло молчание. Александр задумчиво смотрел в окно, где в темноте постепенно гасли огни других окон. Город как будто смирился с наступившей ночью и своим видом намекал парню последовать его примеру. Плыть по течению проще: главное, найти себе правильное оправдание, такое, чтобы заглушило совесть и заставило принять собственную участь как необходимую, пускай и горькую пилюлю. Мы же убиваем животных ради меха и кожи, ради лекарств, ради пищи, в конце концов, ради удовольствия, желая поиграть в первобытного охотника, разве что с ружьем последней модели. Так почему бы «зависимым» тоже не играть в филантропов, открывающих фонды защиты людей и параллельно уничтожающих их собратьев? Или, напротив, возомнить себя выше других, как когда-то белокожие, поработив жителей Африки?

Возможно, человечество действительно обречено, а те, кто сочтут людей подходящей пищей, это лишь логичный виток эволюции? В мире, где цена и ценность стали синонимами, разве можно рассуждать о сострадании и эмпатии? В мире, где чем глупее, тем лучше, разве стоит философствовать об истине?

– Думаю, мне пора, – произнес Оранжевый, задержав взгляд на своих кислотно-желтых часах. – Я и так сильно рискую, находясь у тебя дома. Владу и его коршунам вряд ли понравится, что я все еще пытаюсь завербовать тебя в наши стройные ряды…

– Мне кажется, что, если бы Влад хотел, он бы давно убил тебя, – отозвался Александр.

– Или я его. Если бы хотел. Так что каждый из нас ждет, когда кто-то из его сторонников наконец скажет: эй, я убил его за тебя! Выживший сделает вид, что рад, а в душе будет до конца жизни ненавидеть убийцу. Высокие отношения, не так ли?

– Тебе пора, – напомнил ему Александр. – Я все равно собираюсь в лабораторию.

– Тебя подвезти?

В глазах Саши промелькнула тень удивления: то этот тип заявлял, что рискует жизнью, находясь здесь, то предлагает отвезти чуть ли не на другой конец города. Однако озвучивать свои мысли парень не стал: все-таки гораздо приятнее добираться на красивой машине, нежели на последней маршрутке или дешевом такси.

Каким же было разочарование Александра, когда вместо глянцевого «Рендж Ровера» Оранжевый подвел его к раздолбанной БМВ черт знает какого года выпуска.

– Такое падение и так быстро, – с иронией заметил Саша, не оценив подержанного представителя немецкого автопрома. Оранжевый весело ухмыльнулся.

– Ту машину пришлось оставить в деревне. Довольствуемся тем, что есть. Это Влад у нас богатенький буратино, а я – что угнал, тем и взял!

– Зачем красть у бедняков?

– Я не крал, а одолжил, – отмахнулся Оранжевый. – Я не катаюсь на одной и той же машине дольше суток. К тому же ее владелец так люто бухает, что сам Бог велел отобрать у него любое средство передвижения кроме ног.

В ту же секунду парень резко умолк, заметив, как к соседней от них машине приближаются трое мужчин и одна женщина. Все четверо что-то живенько обсуждали, ровно до тех пор, пока не увидели разноцветный наряд Оранжевого.

– Ты че так вынарядился? Ей богу, как попугай! – не выдержал один из мужиков, ошарашенно пялясь на парня. Оранжевый проигнорировал. Кивнув Александру, мол, садись, он забрался в машину, завел мотор, и вскоре выехал на главную дорогу.

– А тебе нормально, когда на тебя так смотрят? – не удержался Саша, мысленно радуясь тому, что Оранжевый не повелся на провокацию.

– Я уже не замечаю, – отозвался тот, едва заметно ухмыльнувшись. – Кто виноват, что у людей настолько скучная жизнь, что им ничего не остается, как докапываться до других. Счастливым людям до фонаря, кто как одет: пусть хоть с ведром на голове ходит.

– А я думал, для тебя это лишний повод ненавидеть людей.

Александр рассмеялся, и Оранжевый улыбнулся в ответ:

– И это тоже. Сам подумай, кто сказал, что мнение большинства имеет под собой правду, я уже не говорю про интеллект. Если ты одет в черное, серое или синее, это делает тебя лучше тех, кто одет в красное, зеленое и желтое? Чушь ведь!

– Да, но разве тебя не задело, что тебя назвали попугаем?

– Нет. Потому что в данном случае попугай тот, кто повторяет чье-то мнение. Я не повторяю.

Когда Александр добрался до наркологического центра, луна уже висела высоко в небе. Наверняка, охранника встревожит очередной ночной визит, но времени на то, чтобы дожидаться конца завтрашнего рабочего дня уже не было. За рассуждениями на тему странной одежды парень отчаянно пытался отвлечь себя от чувства голода. Оно вспыхнуло в тот момент, когда к Оранжевому прицепился тот мужчина.

Сам того не замечая, Александр еще полпути до клиники расчесывал себе ладони, в то время как Оранжевый с долей жалости искоса посматривал на него. Александр не догадывался, что его спутник не ответил на насмешку лишь потому, что почувствовал, в каком состоянии он находится. Быть может, еще минута, и Саша бы сорвался.

В первый раз зараженный редко мог контролировать себя. Вспышки голода бывали настолько сильными, что заставляли накидываться на любого, кто проходил мимо. А Александр уже отчетливо слышал сердцебиение женщины, слышал запах сладкого грузинского вина в ее крови.

Конечно, можно было отступить и позволить Саше совершить первое убийство, а самому добить ненужных свидетелей, вот только Оранжевый отчетливо помнил, как чувствовал себя, когда растерзал собственную мать, а затем и отца. Он не понимал, что делал: инстинкт выживания швырнул его в пропасть, со дна которой невозможно выбраться. Поэтому он навсегда запомнил, что если и падать в эту пропасть, то только осознанно. К тому же в лице Александра он все еще надеялся получить союзника, а не врага.

Оставшуюся часть ночи Саша провел в лаборатории. Сыворотка, что ему удалось украсть у отца Никиты, стала ответом практически на все вопросы, разве что она не была решением проблемы. Да, инъекции могли притормозить процесс мутации, однако финал все равно будет идентичным. Нужно искать настоящее лекарство.

Еще стоило задаться вопросом, где взять ингредиенты, чтобы приготовить хотя бы на несколько ампул? Большинство компонентов нельзя было купить в аптеке, а это означало, что придется заказывать через интернет и молиться, чтобы почта не подвела.

Нет, на такой риск он не мог пойти. Чертовы травы могли прийти только через пару недель, а к тому времени он, Саша, уже успеет тысячу раз обратиться.

Тихо выругавшись от собственного бессилия, Александр принялся мерить шагами лабораторию. Что бы он ни делал, везде натыкался на тупик, а время песком утекало черт знает на что. То неверие, то сомнения, то собственная глупость. Быть может, предложение Оранжевого встретиться с хозяйкой формулы не такое уж и безумное? Что-что, а она то знает, где добывать ингредиенты. Вот только кто сказал, что она согласится ему помогать? Эта безумная стерва уже убила Никиту и, скорее всего, желает ему, Саше, той же участи…

Ближе к утру Александра отвлек телефонный звонок. Высветился незнакомый номер, и Саша ответил с явной неохотой. Он ненавидел звонки посторонних: либо реклама, либо придется объяснять, что ошиблись. Но в этот раз что-то словно заставило его взять трубку.

Звонил Оранжевый, что немало удивило парня. Да, Саша все-таки решил дать ему свой номер телефона, чтобы тот не «падал на него», как снег на голову. Но он никак не ожидал, что ему позвонят так быстро.

– Ты где сейчас? – голос Оранжевого прозвучал как-то незнакомо серьезно. Он не поприветствовал собеседника, не осыпал ироничными шутками – лишь сухой, до пугающего холодный вопрос.

– В лаборатории, – чуть помедлив, отозвался Александр.

– Оставайся там. А еще лучше – держись на людях. Иди к охраннику или еще куда-нибудь на видное место. Я скоро приеду за тобой.

– Что случилось?

– Давай без вопросов. Это не телефонный разговор, – с этими словами Оранжевый бросил трубку. Еще несколько секунд он, бледный как смерть, стоял неподвижно, судорожно стискивая мобильник. Его губы чуть подрагивали от волнения, взгляд слепо скользил по комнате.

Ему было не привыкать видеть смерть, поэтому ужаса он не испытал. Не было и боли, какую испытывает человек, утратив кого-то особенно близкого. Вместо этого в груди поселилась оглушающая пустота: исчезли запахи и звуки. Диктор в телевизоре что-то эмоционально рассказывал, однако Оранжевый не слышал ни слова. Или не понимал, будто говорили на иностранном языке. Он видел лишь кровавое месиво, которое когда-то было его друзьями. Нет, не друзьями, скорее союзниками, которых он называл своей семьей.

Их уничтожили с дьявольским хладнокровием: одного за другим. Застали врасплох, не позволив даже защититься. Глядя на залитые кровью изуродованные тела, Оранжевый даже мог угадать последовательность убийства. Сначала Игоря, затем Марго, Валеру, Антона, Олега, Настю и наконец Ангелину. Беловолосая девушка, которая нередко сопровождала его, сейчас лежала у его ног: часть ее позвоночника была вырвана, голова неестественно повернута назад.

«Вот теперь-то ты переступил черту» – мрачно подумал парень, присев перед убитой. Прежние конфликты с Владом теперь показались не более чем мышиной возней. Охотники нашли "гнездо" и зачистили его – наверное, так эта победа звучала в устах "падальщиков". Влад долгое время пытался «исправить ошибку» своего отца, остановить распространение вируса, и наконец сумел обезглавить врага.

"Ты пожалеешь…"

В тот же миг Оранжевый вздрогнул. Что-то скрипнуло за его спиной, и он увидел в дверном проеме темный силуэт.

– Поболтаем? – раздался холодный женский голос.

Глава 18

Она вышла из темноты, высокая и стройная, словно высеченная невидимым гением и чудовищем одновременно. Длинные волосы были небрежно стянуты в высокий хвост, черная одежда обтягивала фигуру так, что почти не оставляла простора воображению. Вот только Оранжевый не оценил ее хищной красоты: он отметил лишь кровавые разводы на ее лице, глубокую рану чуть выше колена, бордовый шрам, «перечеркивающий левую ключицу».

– Ну давай… Поболтаем, – отозвался парень. В его голосе отчетливо прозвучали металлические нотки, столь несвойственные его веселому характеру. Взгляд сделался острым как лезвие скальпеля, сердце забилось чаще. Обычно он считал себя охотником, но сегодня у него словно выхватили «оружие» и публично назначили жертвой. Во всяком случае вся его семья была уничтожена: изуродованные трупы валялись повсюду поломанными куклами, неестественно выгнувшись и окончательно остыв. Он остался один, прекрасно понимая, что минуты его жизни уже сочтены.

От нее не убежишь: природа Lapis Philosophorum распорядилась так, что зараженные мужчины были сильнее женщин, но не быстрее их. И часто оказывалось так, что благодаря скорости мутант женского пола мог одержать победу, попросту «изловчившись».

– Какой-то ты не очень веселый, – холодно заметила девушка, не сводя с него настороженного взгляда. – Думала, хоть ты меня слегка позабавишь.

Несколько секунд Оранжевый молчал, пытаясь понять, зачем эта сука перебила его людей? И, главное, как?

– Я люблю, когда люди открывают мне свой глубокий внутренний мир, однако эти слегка переборщили и открылись слишком сильно, – наконец произнес он, нарочито расслабленно пряча руки в карманы. – И за что ты их так? Не предложили тебе «пироженку»?

– А с чего ты решил, что это я? – девушка вопросительно вскинула брови.

– Даже не знаю, – Оранжевый с наигранной непринужденностью пожал плечами. – Единственная выжившая, и к тому же перемазанная чем-то красным. Неужто кетчупом? Или это у тебя хобби такое – приходить на место убийства, раскрашенной под бешеную суку?

– Не приписывай мне чужие заслуги. Подумай логически, я бы одна тут не управилась.

– Кто знает, на что еще способны твои чудесные сыворотки… Еще недавно ты колола растительный яд, чтобы не сожрать ничего лишнего, а завтра возьмешься за адовую смесь из копыт суккубов и жабьих какашек, чтобы стать всемогущей. Ты даже одеваешься как…

– Шлюхам охотиться легче чем библиотекаршам, – усмехнулась брюнетка. – В Москве поразительно много мужчин со скромным интеллектом, но большим самомнением. И я оказываю услугу бедным женщинам, искореняя озабоченных идиотов… Впрочем, тебе ли судить по одежке…

С этими словами она смерила Оранжевого красноречивым взглядом, на что тот заставил себя весело ухмыльнуться. Сейчас у его ног лежали трупы товарищей, и он не знал, на что способна стоящая перед ним девица. Но ей не нужно об этом знать. Пусть думает, что все под контролем – быть может, именно поэтому он до сих пор еще жив.

– Я без понятия, кто это был, – чуть понизив голос, произнесла девушка, окидывая взглядом комнату. – Я пришла к тебе, чтобы присоединиться.

– Как удобно! Еще недавно ты обходила нас семью дорогами и плевала в нашу сторону… А тут пришла, и все разом сдохли. Ты как бубонная чума: грустная и одинокая, пока не доберешься до ближайшего села.

– С чумой меня еще никто не сравнивал… Я и так знаю, что пришла невовремя, но так получилось. Падальщики просто достали! Не дают и шагу ступить. Я даже начала убивать без разбору, чтобы заглушить голод и оторваться от них, пока до меня внезапно не дошло, что с каждым разом хочу все больше.

– Боишься растолстеть? – Оранжевый криво усмехнулся.

– Я хочу немного покоя, – устало ответила девушка. – Мне надо передохнуть и восстановиться. Я как загнанный зверь: куда ни сверну, всюду собаки. Они не нападают на группы, потому что слабее.

– Это ты верно заметила: Влад берет жертву измором. Жестокий сукин сын…

Девушка проигнорировала слова о Владе и продолжила:

– Когда я пришла сюда, Настя сказала, что ты уехал, и чтобы я пришла позже. Но я напросилась подождать здесь. Я не спала уже восемь суток… Мне разрешили прилечь на кухне. Проснулась от криков. Когда выглянула в гостиную, увидела, что все мертвы. А затем эта тварь напала на меня. Она была похожа на человека, но это не человек. И уж точно не «падальщик». Передвигалась, опираясь на руки, словно горилла. И атаковала не руками как мы, а зубами. Пасть на половину лица… Ничего уродливее в жизни не видела. А скорость… Господи, это что-то запредельное! Она набросилась на меня, отшвырнула к стене, а потом я услышала звук, похожий на свисток, и эта тварь метнулась к окну. Выпрыгнула с шестнадцатого этажа…

Наверное, впервые за все время их знакомства после трансформации, девушка показала свои истинные чувства. Она больше не играла какую-то роль, она действительно была напугана. Чертовски напугана.

– Как тебе такая история? – тихо добавила она, пытаясь унять волнение в голосе.

– Попахивает дерьмом, – мрачно отозвался Оранжевый, машинально стягивая с головы шапку. – Я и сам вижу, что это не падальщики. Хрен бы они перебили нас всех вместе. Но почему эта тварь не убила тебя?

– Мне кажется, свисток послужил ей каким-то сигналом. Она попросту не успела и не смогла ослушаться. Но я опасаюсь, как бы эта тварь не вернулась. Нужно убираться отсюда.

– Черт! – с досадой вырвалось у Оранжевого. – Как же меня все это достало! Вроде бы, на тебе вечную жизнь: соси и наслаждайся, так нет, обязательно найдется кто-то с неудержимым стремлением «поднасрать». Не жизнь, а чупа чупс с дерьмом! Думаешь, это Влад развлекается?

– Больше некому, – мрачно отозвалась девушка. – У него есть все: связи, ресурсы…

– А еще его считают покойником, и вряд ли его сестра поддерживает зараженного мертвеца. Влада Пащенко официально похоронили, можем хоть сейчас отнести цветы на его могилку и написать слово из трех букв на его надгробии. Нет, наш Владушка по-тихому печет оладушки, а этот неизвестный хрен устроил резню без оглядки на ментов и правительство.

– И что нам теперь делать? – девушка устало опустилась на край дивана, не обращая внимания на лежащий рядом труп. Рана на ее ноге уже начала затягиваться, и, к счастью, боли почти не ощущалось.

– Я собирался подобрать Сашку и валить из города.

– Сашку? – девушка вопросительно посмотрела на парня.

– Того самого, кто позаботился о твоем скорейшем перевоплощении, – в голосе парня послышалась ирония. – Хочешь познакомиться с ним поближе?

– Пошел ты! Я недавно познакомилась ближе с его ублюдским родственником. С меня достаточно!

– Сашка говорит, что хотел тебе помочь…

– В гробу я видала его помощь! – ее глаза вспыхнули яростным огнем. – Из-за него и остальных ему подобных идиотов я превратилась в урода!

– Ну, не грусти! Ты тоже о нем неплохо позаботилась, – Оранжевый заставил себя рассмеяться несмотря на то, что сейчас его состояние напоминало мутную сырую черноту, которая затягивала в себя как ночное болото. – Из-за тебя он теперь копается в обрывках старого линолеума, пытаясь найти твою формулу.

– То есть, он тоже заразился? Но как??? Я не использовала ладони и до этого еще ни разу…

– Ты не протерла антисептиком свои очаровательные зубки, прежде чем решила сладко укусить его во время постельной сцены…

– Это он тебе так сказал??? – в ярости воскликнула девушка, на миг даже забыв о монстре, что еще совсем недавно стремился ее растерзать.

– Еще чуть-чуть, и на месте моей съемной квартиры останется дымящийся кратер. Чтобы этого не допустить, признаюсь, что я чуть-чуть приукрасил. Сашка мне ничего не говорил о тебе, разве что не прочь использовать твою сыворотку, чтобы притормозить процесс мутации. Идем отсюда. Расскажу по дороге.

Девушка молча поднялась с дивана и направилась следом за Оранжевым. Использовать лифт они не решились – тесная кабина могла стать для них гробом, если тварь задумала напасть еще раз. Пришлось спускаться по лестнице. Правда, такая прогулка оказалась куда «больнее», чем надеялась девушка. Однако просить о помощи своего спутника не стала.

В свою очередь Оранжевому было чертовски сложно смотреть вперед, позволив возможной опасности оказаться за спиной. Он верил ей и не верил одновременно. Эта девица никогда не стремилась перейти на чью-то сторону и уж тем более не разделяла его интересы. Для нее что он, что Влад были этакими пауками, накрытыми стеклянной банкой – вроде бы толкаются в борьбе за лидерство, но стекло-то от этого никуда не исчезнет. Быть может, исколов себя разным дерьмом, она мутировала и теперь, как и Влад, стремится жрать исключительно своих сородичей. Быть может, через него она хочет добраться до Александра?

Он не выдержал и обернулся: девушка остановилась, держась за перила, и в тревоге посмотрела наверх.

– Кто-то идет, – еле слышно произнесла она. Затем раздался звук поднимающегося лифта.

– Идем, надо спешить, – поторопил ее Оранжевый. – Или тебя взять на ручки как маленькую девочку, и тем самым привлечь еще больше внимания?

– Куда уж больше! Цирк Шапито взорвался, а ты не успел отойти в сторону!

Пренебрежение в голосе парня неприятно задело ее, и девушка применила способности, лишь бы оказаться у выхода первой.

Оранжевый этого и добивался: теперь он видит ее перед собой, а также успеет заметить монстра, если тот стережет их на улице. Во всяком случае удастся убежать, пока тварь будет пережевывать одну смазливую сучку.

Благо, на их удачу, у подъезда их поджидали лишь два подвыпивших парня, которые первым делом удивленно вылупились сначала на окровавленную девицу, затем на ярко одетого молодчика.

– Ты – гений маскировки, – с раздражением заметила девушка, когда они уселись в машину. – На кой черт так броско одеваться?

– Кто бы говорил. Ты похожа на порно звезду, трахнутую Фредди Крюгером в тарелке с джемом. Представляю физиономию нашего алхимика, когда мы нагрянем к нему в больничку.

– И у него еще хватает наглости использовать мои формулы, – зло процедила девушка, вспомнив про ненавистного парня. – Сначала уничтожил мою жизнь, а теперь моими исследованиями пытается спасти свою! Вот ублюдок!

– Думаю, он еще и в твою «аптечку» планирует заглянуть. Где он еще найдет кадык африканской белки, натертый на аметистовой терке в седьмой день девятого месяца?

– Ты чокнутый, – холодно осадила его девушка. – Меня даже удивляет, что ты так спокоен, несмотря на то, что всех твоих людей убили… Быть может, ты даже страшнее того монстра?

Оранжевый весело осклабился, словно услышал комплимент, но на деле под его цветастой одеждой зияла огромная дыра. Он не любил этих людей, жил с ними лишь потому, что так было удобно. Однако они все равно стали его частью. Последний человек, к которому Оранжевый по-настоящему привязался, и по кому действительно скучал, был его случайно обретенный брат. Именно Влад заставлял его жить тогда, когда стало особенно хреново.

Рак пожирал их обоих, но «богатенький мажор», коим вначале считал его Оранжевый, проявил себя удивительно человечно: заставил его написать огромный список желаний и приказал не умирать, пока все они не исполнятся.

Первое желание было по-детски глупым и простым – всего лишь попробовать поиграть в приставку. Поначалу деревенскому парню даже не верилось, что такой список может реализоваться, поэтому он записал скромные, маленькие мечты. И откровенно растерялся, когда спустя час курьер привез им новенькую приставку. Они играли в «стрелялки», гоняли на машинках, прыгали по плотоядным цветам почти сутки напролет, несмотря на запреты врачей.

Безумие химиотерапии сменялось яркими вспышками хорошего настроения, когда он и Влад «шагали» по списку желаний, стремясь охватить все. А потом непроверенное лекарство внезапно принесло результаты, и с новой жизнью Оранжевый внезапно лишился самого близкого ему человека. Даже родители в какой-то момент отступили на второй план: он по-прежнему любил их, но почему-то они ассоциировались с жалостью и смертельной болезнью, в то время как Влад сам был болезнью, которая каким-то невозможным образом ассоциировалась с жизнью.

– Уедем вдвоем, – голос девушки заставил Оранжевого вырваться из паутины воспоминаний. – Ты и я. Махнем в Петербург, попробуем найти «семью» там. Влад и его дружки пускай и дальше охотятся тут со своим зверем, а мы будем далеко.

– Не, без Сашки не поеду.

– Почему?

– Он напоминает мне меня до того, как я стал…

– Чушь! Что-то в нем есть, чего я не знаю. Что-то в его крови, верно? Ты что-то чувствуешь.

Оранжевый не ответил. Он не готов был делиться своими домыслами с кем-либо, и уж тем более с ней.

– Скажи мне правду.

– Я не знаю правды! Когда узнаю – скажу, а пока наслаждайся поездкой. И пристегни наконец ремень!

– Ты серьезно? Боишься, что из всего богатства палитры гаишники заметят лишь мой не пристегнутый ремень???