Текст книги "Мания (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 9

Впервые за несколько недель осень расщедрилась на хрупкие лучи солнца. Они ворвались в Москву с самого утра, хмельные и искристые, пахнущие ночным дождем. Город воспрянул, выпрямился и заиграл цветами, проявившись как полароидная фотография.

– Все-таки люблю я Москву. Как бы ее ни ругали, как бы ни обгаживали, есть в ней что-то такое, к чему прикипаешь…

Услышанное заставило Александра отвести взгляд от окна и с любопытством посмотреть на отца. Тот расслабленно сидел в водительском кресле их старенькой «Шкоды», добродушно разглядывая переходящих дорогу людей. На светофоре красным отсчитывались секунды ожидания, но сегодня это не раздражало – напротив, казалось удивительно правильным и гармоничным.

– На прошлой неделе ты ее ненавидел, – напомнил Саша, тихо усмехнувшись.

– На прошлой неделе я три с половиной часа простоял в пробке. А сегодня и выехал по-человечески, и даже сына до работы подброшу.

– Лучше бы отоспался спокойно. Охота тебе в свой выходной тащиться на дачу? С мамой бы погулял. Она мне опять жаловалась, что вы никуда не ходите.

– Почему это не ходим? Ходим… Недавно в Третьяковке были.

– Когда? Полгода назад?

– Разве полгода? – пробормотал Евгений, почесав подбородок. – Ну она уже в любом случае нашла себе сопровождающего. Все с сестричкой перезванивается. Думаю, и гулять скоро пойдут. Если та не побрезгует. Как у тебя там с этим… Никитой?

– Никак, – Александр чуть нахмурился, вспомнив вчерашний инцидент.

– Мать прямо мечтает, чтобы ты с ним подружился.

– Почему родители всегда примеряют собственные желания на детей? Это фишка такая: на свой плащ ткани не хватило, ну хоть тебе третий рукав пришью?

– А этот третий рукав тебе вообще не нужен? – отец добродушно хмыкнул в усы, обрадовавшись ответу сына даже больше, чем выглянувшему солнцу.

– Мне и с двумя нормально, – отозвался парень и вновь посмотрел в окно. На несколько минут в машине повисло молчание, но вот Евгений снова упомянул Никиту:

– И как он справляется? Отлынивает, небось?

– Я б сказал, перерабатывает, – в голосе Александра послышался сарказм.

– Ну а как коллектив его воспринял?

Парень замешкался, не зная, стоит ли рассказывать о случившемся. У него не было никаких доказательств, что Никита действительно выкрал наркотик, чтобы обменять их на «развлекаловку» с пациенткой. Все это смахивало на беспочвенные подозрения, и, прежде чем тыкать в кого-то пальцем, лучше сначала удостовериться, что тыкаешь в правильную сторону.

– Всем пофигу, – наконец ответил он.

– Мать рассказала, что вы с ним уже успели поцапаться…

В этот момент Александр ошарашенно посмотрел на отца. Мысль о том, что Никита все докладывает своим родителям, показалась какой-то странной, если не сказать – нелепой. Они давно выросли из пятилетнего возраста, чтобы чуть что жаловаться матерям. Но Никита явно не разделял эту точку зрения.

– Правильно, что не взял, – тем временем продолжил отец. – Если бы знали, что все так будет, и раньше не брали бы ничего. Эти подачки, как пожизненный долг, хуже кредита. В банк деньги вернешь, и с концами, еще на хорошем счету будешь числиться. А с подачками подающий рано или поздно начнет общаться свысока. И чем выше гора подачек, тем высокомернее взгляд подающего.

Осознав, что речь идет всего лишь о куртке, Александр почувствовал облегчение.

– И далеко не каждый способен с благодарностью выдержать такой взгляд, – чуть промолчав, произнес он. – Я уж точно не готов. Тогда нужда диктовала свои правила, я и Никита были детьми, но сейчас… Надеюсь, мама поймет.

– Если бы, – в голосе отца послышалось знакомое ворчание. – Наоборот, рассердилась. Еще и заявила, что это я на тебя плохо влияю. Как будто я пророк в седьмом поколении, за год предвижу каждую куртку, которую тебе хотят отдать, и строчу тебе смски: «третьего дня седьмого месяца ждет тебя шуба с царского плеча! не бери, сын! Внемли гласу моему – иди гордо!»

– Что же она мне не позвонила? – рассмеялся Саша.

– Посчитала, что, если позвонит, ты еще больше рассоришься с родственником. А так поизвинялась перед своей сестрицей, сказала, что у тебя плохое настроение из-за работы, и та угомонилась.

– Значит, Никита поспешил пожаловаться своей мамаше, – подытожил Саша. – Проще говоря: добродетель обиделся, что не приняли его добро и решил сделать гадость.

– А как иначе? – хохотнул отец. – Кстати, мне мать в дорогу пирожков положила. Сама напекла. Тут их на целую роту. Может, возьми хоть парочку?

Услышав слово «пирожки», Александр довольно ухмыльнулся: что-что, а мама славилась своей выпечкой.

Вскоре отец притормозил перед входом в наркологический центр и, Саша, махнув ему рукой, направился в здание. В солнечных лучах оно больше не казалось ему угрюмым. Мокрый после дождя асфальт сверкал и искрился; лужи напоминали лотки старателей, на которых промывают золото; залитый янтарем двор сиял.

Следом за тучами ушли и тревоги. Теперь они казались какими-то надуманными и смешными. Наверняка, начальница уже объявилась и сейчас вместе с Татьяной приводит в порядок свой кабинет, полиция нашла рациональное объяснение проникновению, наркоманка успокоилась, и ее продолжают лечить, а Никита…

«Никита – мудак», – подсказало сознание на той же позитивной ноте.

Что касается Юлиных слов, будто кто-то за ней следит, так здесь это так же нормально, как голуби на козырьках подъездов. У больницы постоянно ошиваются разные уроды – преимущественно друзья пациентов, которым отказали в визите. Ну или дилеры, которым вышеупомянутые пациенты успели задолжать.

Доев на ходу пирожок, Александр привычно поприветствовал охранника и сотрудников регистратуры и направился в лабораторный блок. Вот только его настроение мигом вернулось к вчерашнему состоянию, когда он переступил порог. Обычно в этот час сотрудники уже принимались за работу, но сегодня все столпились на кухоньке, что-то обеспокоенно обсуждая.

– Всем привет, – произнес Александр, заглядывая в комнатушку. – А чего вы все тут? Я уже решил, что вы захотели взять отгул и…

Парень прервался, когда Татьяна обернулась на его голос, и он увидел ее заплаканное лицо.

– Привет, – выдавила из себя Карина, судорожно комкая в пальцах мокрую от слез и потемневшую от потекшей туши салфетку.

Не менее расстроенными выглядели и мужчины. Степан задумчиво смотрел в одну точку, словно не слышал приветствия коллеги, Эдгар и Артур молча кивнул и отвели взгляд.

– Что случилось? – севшим голосом спросил Александр, чувствуя, как тревога вновь опутывает его сердце подобно плющу.

Карина первой хотела было что-то ответить, но ее губы лишь предательски дрогнули, а по щекам снова потекли слезы. Она прижала салфетку к уголку глаза, все еще пытаясь заставить себя заговорить, но в итоге поспешно покинула комнатушку.

– Галину убили, – сухо пояснил Артур, худощавый мужчина лет шестидесяти. Здесь он работал на пол ставки, поэтому редко проводил время за болтовней на кухне – приходил и сразу брался за дело. Но не сегодня.

– Что? – вырвалось у Александра, и он невольно отступил на шаг, словно отшатнулся от чудовищного известия. Он прекрасно расслышал, что сказал Артур, но сознание как будто опустело: исчезли мысли, чувства, как будто кто-то вырвал провод из розетки, оставив непонятную холодную черноту. Галина хоть и не была любимицей коллектива: жесткий характер и некоторая надменность сыграли свою роль, но никто и никогда не пожелал бы ей такой участи. Напротив, Галину уважали за ум и профессионализм.

– Ее задушили, – нехотя добавил Степан, наконец посмотрев на Александра. – Тело нашли в канализационном люке, тут, неподалеку от клиники… Полиция считает, что кто-то из наркоманов узнал, что она является начальницей лаборатории, выкрал у нее ключ и влез сюда…

– А зачем было взламывать ее компьютер? – глухо спросила Татьяна.

– Из-за новенькой, – ответил Эдгар, один из самых юных сотрудников больницы, такой же практикант. – С ней с самого начала какая-то непонятная срань творилась. Может, кому-то не хотелось, чтобы о ней знали. А Галина – она пробивная, могла что-то накопать. Иначе с какого хрена девку ночью забрали?

– Кто забрал? – насторожился Александр.

– Ну явно не Дед Мороз – какие-то из шишек, – паренек мрачно усмехнулся. – Мне кажется, ее давно тут пасли. Постоянно какие-то уроды ошивались. Явно обдолбанные. Я видел одного типа, который тут в дождь в плаще нараспашку таскался. Но запомнился мне даже не его видок, а глаза… Как у зверя перед нападением.

– Я тоже его видела, – чуть оживилась Татьяна. – Высокий такой, темноволосый. Он так близко ко мне подошел, что у меня чуть сердце от страха не выскочило. А глаза-то какие… страшные! Вспоминаю, аж жуть берет… Ладно, нужно начинать работать. Давайте, ребята, хотя бы чуть-чуть поработаем, успокоимся, а на обеде поговорим.

Чуть позже выяснилось, что на место Галины поставили Татьяну, даже повысили ей зарплату, однако женщина хоть и жаловалась на нехватку денег, не испытала даже намека на радость. Мало того, что прежняя начальница мертва, где гарантии, что убийцы не начнут охоту на нее, Татьяну. Быть может, в ближайшее время и ее шею вместо золотой цепочки с крестиком обовьет удавка?

Последующие часы проходили в каком-то молчаливом тумане. Механические движения и редкие бесцветные слова впервые казались лишними в некогда оживленном коллективе. Александр тщетно пытался сосредоточиться на работе, но мысли словно обратились в зыбкое болото, в которое он постоянно проваливался. Странные вопросы серпами вонзались в сознание, побрасывая не менее странные ответы.

В какой-то момент Александр отодвинулся от компьютера и устало потер глаза. Бессонная ночь наконец дала о себе знать, хотелось есть, да еще и голова напоминала накаченный гелием шар. Кажется, вновь повышалась температура…

Но вот Александр убрал руку от лица и растерянно огляделся по сторонам.

«Черт… Как это возможно?» – лихорадочно пронеслось в сознании.

– Что такое? – спросила Карина, заметив странное поведение коллеги.

– Н…нет, ничего. Ничего особенного! – поспешно выпалил Александр, с трудом скрывая охватившее его волнение. До него вдруг дошло, что утром он в впопыхах забыл надеть линзы и вспомнил об этом только сейчас: и не потому, что все плыло как на картинах сюрреалистов, а потому что случайно потер глаза. Каким-то образом зрение восстановилось.

Недолго думая, Александр поднялся с места и приблизился к окну.

– Ты чего? – угрюмо поинтересовался Степан, когда коллега миновал его стол и поднял жалюзи. Саша не ответил: он пораженно смотрел на город, впервые за день осознав, насколько детально видит каждую мелочь, даже мелкие надписи на значках школьников, которые решили прогулять занятие.

– Саш, у тебя все нормально? – озадачился Артур, оторвавшись от работы.

– Да, показалось, что… В общем, все нормально, – у Александра язык не повернулся озвучить причину своего странного поведения вслух. Он вернулся к работе, озадаченный и вконец растерянный, благо играть в трудолюбие осталось недолго – до обеда оставалось всего сорок минут.

В этот раз Александр присоединился к коллегам – пошел в столовую вместе с Кариной и Эдгаром. Не потому, что хотел есть, а просто чтобы отойти от компьютера по якобы уважительной причине. За окном снова затянуло, и начал накрапывать дождь.

В столовой для персонала оказалось довольно многолюдно, однако обычного оживления здесь не наблюдалось. Многие уже знали о смерти Галины, поэтому не спешили громко обсуждать рабочие темы или делиться смешными историями. Как и за окном, здесь царила тяжелая серость утраты. Смерть легко обсуждать, когда она разгуливает далеко, за чертой твоего района, но слов становится гораздо меньше, когда эта самая смерть заходит в соседний от твоего кабинет.

Стоя в очереди за едой, Александр заметил сидящих за столиком неподалеку Никиту и Юлю. Девушка выглядела мрачной и подавленной, Никита вроде как пытался ее поддержать. Наверняка, ему было плевать на погибшую, но периодически все же хотелось поиграть в хорошего парня, особенно в глазах этой милой недотроги. О том, что наркоманку увезли, он тоже уже знал и был настолько счастлив удачному стечению обстоятельств, что на выходных запланировал целую вечеринку. И Юля была приглашена.

Заметив брата, Никита заметно напрягся. Сочувствующая улыбка сошла с его губ, взгляд сделался цепким и презрительным, словно он увидел мерзкое ядовитое насекомое, которое срочно следовало раздавить. Сегодня утром, занимаясь привычной работой, он всерьез поймал себя на мысли, что хочет, чтобы Александра вышвырнули отсюда с самой что ни на есть дерьмовой характеристикой. Чтобы сучонок навсегда запомнил, каково это – переходить дорогу тем, кто ему не по зубам. Друг и вовсе советовал подкинуть родственничку кокаин, а потом вызвать ментов, но Никита хотел, чтобы брат приполз за помощью именно к нему, а точнее – лично вымаливал пощаду.

Ближе к вечеру он подловил брата в вестибюле и предложил поговорить, мол, давай обсудим случившееся, но Александр попросту послал его в известном направлении и направился на автобусную остановку.

Прячась от дождя и жалея, что не взял с собой зонт, Саша ускорил шаг и вскоре с ним поравнялся парень в нелепой оранжевой куртке. Длинные темные волосы мокрыми паклями свисали на его лицо, шарф, подхваченный ветром, болтался из стороны в сторону.

– Закурить не найдется? – весело спросил он, обратившись к Александру.

– Не курю, – последовал быстрый ответ.

– Забавно, и я не курю. Берегу здоровье…

Александр на миг задержал взгляд на странном парне, но не стал комментировать его заявление.

– А ты как себя чувствуешь? – хохотнул парень, глядя на собеседника яркими зелеными глазами.

– Вам что-то от меня надо? – Саша почувствовал раздражение: дождь, ветер, так еще и этот идиот привязался.

– Думаю, наоборот. Это тебе что-то от меня надо. Точнее понадобится. Зная, что тебя ждет дальше, могу дать свой номер заранее.

– Ты педик, что ли? – Александр резко остановился, зло глядя на странного собеседника.

– Хочешь пригласить меня на свидание? – незнакомец окончательно развеселился. – Что ты бесишься? Я же помочь хочу. Самому сложновато вначале приходится. Да и падальщики на хвост моментально сядут. Они пасут новеньких. В одиночку не продержишься.

– Что за бред ты несешь?

– Это пока «бред», дружище! Впрочем, не буду настаивать. Может, тебе повезет, и мы еще пересечемся. Не хворай! – с этими словами незнакомец махнул рукой и, спрятав ладони в карманы, лениво направился прочь.

«Обдолбанный, что ли?» – подумал Саша, провожая его взглядом. На мгновение он даже забыл, что по-прежнему идет дождь.

Глава 10

Стрелка часов почти догнала десятку, когда Александр переступил порог своей квартиры. Стены встретили его привычной тишиной, хорошо знакомой тем, кто привык жить в одиночестве. Никто не смотрел телевизор, не гремел на кухне посудой, не бросался встречать. С тех пор как его девушка съехала, квартира словно начала копировать характер оставшегося в ней жильца: серьезная, молчаливая и как будто немного уставшая. Аленины вещи больше не валялись повсюду яркими пятнами, воздух не звенел попсовыми хитами, выветрился запах ароматической свечи. И самым забавным было то, что если прежде вышеперечисленное парня чертовски раздражало, то теперь он бы многое отдал, чтобы сейчас Алена выглянула из кухни и, весело улыбнувшись, поинтересовалась, как у него дела.

Впрочем, вряд ли бы он ответил правду. То, что творилось, напоминало какой-то болезненный бред или кошмар, от которого никак не получалось проснуться. До отпуска его жизнь состояла из размеренной рутины, каждый час которой можно было знать наперед. Работа, учеба, поездка к родителям, мимолетный выходной, а следом – всегда настигавший его понедельник… И, конечно же, Алена со своими бесконечными мечтами и подругами, звонким смехом и пестрыми платьями. Отец даже посмеивался, как его спокойный сын мог влюбиться в такой ураган.

Но вот Алена ушла. Следом отпуск, а точнее – побег на Алтай, чтобы залечить раны. И вроде все должно было встать на прежние рельсы, вот только рельсов, да что там рельсов – даже знакомого пейзажа не оказалось. Саша бродил по этим трем дням, точно слепой по минному полю, не понимая, что произойдет в следующую минуту. Все смешалось в какое-то безумное пятно – ненавистные родственники, странные пациенты, а теперь еще и трупы.

Сидя на кухне и доедая сытный ужин, Александр параллельно читал в интернете информацию о возможном внезапном улучшении зрения. Хотелось найти рациональный ответ произошедшему, но ничего правдоподобного ему так и не попалось. Не помог и друг-офтальмолог – за девять лет практики такой случай стал для него в новинку.

А спустя несколько часов Саша выяснил, что у него снова поднялась температура: градусник настойчиво демонстрировал все те же тридцать семь и семь. Правда, в этот раз он не почувствовал жара. Не было ничего, что обычно сопровождает простуду. Разве что голод. В какой-то момент Александр поймал себя на мысли, что доедает шестой бутерброд с колбасой, хотя всего сорок минут назад он поужинал огромной порцией плова.

– Какого… – пробормотал он, возвращая недоеденную половину обратно на тарелку. Он толком и не помнил, как резал хлеб, как намазал его толстым слоем масла и положил сверху внушительных размеров куски колбасы. И как за этой странной «готовкой» съел две пачки соленых крекеров.

Затем парень вспомнил, как за разговором с офтальмологом жевал яблоко, и бросил взгляд на фруктовую чашу, в которой теперь покоилось четыре огрызка. В ней же лежала скомканная обертка из-под большой плитки шоколада «Фазер», которую сегодня ему подарила Юля за то, что вчера он проводил ее. Саша отказывался, но она все равно стояла на своем до тех пор, пока злополучный шоколад не оказался в его рюкзаке.

Лихорадочно обведя взглядом кухню, Александр невольно попятился в коридор. Его испугало даже не количество съеденного, а то, что он даже не помнил, как все это поглощал. Что-то происходило с ним, что-то такое, что не могло быть нормальным.

«Ест за четырех мужиков…»

Эта фраза оказалась подобна вспышке: взорвалась в памяти, обжигая искрами страха, после чего Александр, уже не глядя на время, оделся, схватил рюкзак и бегом бросился на последний автобус. Он не обращал внимания ни на дождь, ни на запоздалых прохожих, которые нервно оглядывались, заслышав его шаги. Не чувствовал ни тяжелых холодных капель, ни пронизывающего ледяного ветра, ни собственного сбившегося дыхания. Он остановился лишь на автобусной остановке, с облегчением замечая, что до приезда автобуса осталось еще пять минут.

– Что ж вы в луже-то стоите, молодой человек? – с иронией спросила женщина лет сорока семи, и ее подруга тихо рассмеялась. Обе стояли под широким зонтом и с любопытством взирали на растерянного, насквозь промокшего парня.

Саша отступил на шаг, растерянно глянув себе под ноги. Он действительно остановился в самом центре глубокой лужи и толком не обратил внимания.

– Спасибо, – пробормотал парень, нервно почесав левую ладонь. Затем отошел еще на несколько шагов.

– Наркоман, наверное, – еле слышно прокомментировала вторая женщина, но Александр все же уловил ее слова. А вместе с ними и интонацию страха, и неприязнь, и желание, чтобы странный парень поскорее убрался. – Автобус точно последний? Может, я на следующем? Не хочется с ним…

– Тогда такси бери, трусиха, – улыбнулась та, что заметила лужу. – Нормальный он. У меня сосед с первого этажа из «этих». Вот там за километр видно, что торчок. А этот перебрал немного.

От сравнения с «этим» Александру сделалось не по себе. Он всегда был по другую сторону, так сказать, на вершине этого проклятого колеса, но сегодня оно чуть подалось вперед, грозя скатиться с обрыва. Во всяком случае, в глазах посторонних людей. Тогда парень спешно застегнул куртку и встал под козырек автобусной остановки, желая казаться нормальным. Затем старательно зачесал пальцами мокрые волосы назад, вот только одна из прядей щекотнула центр левой ладони, и та вновь начала слегка зудеть.

Когда Александр добрался до лаборатории, было за полночь. Дождь наконец успокоился, и теперь в огромных лужах лениво покачивались серебристые диски луны.

– Ты чего вернулся? – удивился Вадим, заметив парня, спешащего к крыльцу. Толстяк привычно курил на ступеньках, покручивая в пальцах зажигалку. – Забыл что-то?

– Вспомнил, что кое-что не доделал, – солгал Александр, стремясь поскорее проскочить внутрь.

– Да ладно тебе, завтра бы доделал. Точнее, уже сегодня. Теперь еще такси придется заказывать… Дорого ведь на другой конец города!

Александр молча кивнул и хотел было миновать охранника, как тот вновь преградил ему путь.

– Тебе не кажется, что происходит что-то странное? – продолжал Вадим. – Я не думаю, что Галину убили просто так, чтобы украсть кошелек. Это, может, и похоже на обычное ограбление, но уверен, что все не так просто. Мне кажется, она что-то узнала. Что-то такое, что не должно быть на слуху.

Саша замер, внимательно глядя на охранника.

– Продолжай…

– Мне кажется, эта безымянная девица очень даже «имянная». Чья-то дочка. Может, какого-нибудь депутата или знаменитости, а Галина узнала, кто она, и ее «устранили». Тут в последнее время особенно часто ошивались подозрительные личности…

– Мужчина в плаще?

– Он самый, – чуть удивленно отозвался Вадим. – И он начал тут таскаться как раз с поступлением нашей буйной… Ты тоже его видел, что ли?

Александр молча кивнул.

– А второго? – продолжил охранник. – Ну этого придурка в рыжей куртке? С ним еще вечно какая-то девка таскалась. Всегда их вдвоем видел. Хотя, наверное, спецслужбы не носят такую одежду. Им же надо неприметно выглядеть. А этот как чучело: и кеды голубые, и штаны салатовые, и куртка оранжевая, и шапка красная. Как будто клоуны взорвались. Не хватает только радуги из задницы! Если бы мой сын так оделся, убил бы на месте!

Услышав эти слова, Александр насторожился еще больше. Вчера этот самый «взорванный клоун без радуги» приставал к нему с какой-то ахинеей. Все еще переживая внезапную смерть начальницы, Саша не обратил на него внимания, а ведь тот ясно выразил желание ему помочь. Помочь в чем? Еще и «падальщиков» каких-то упомянул?

– А что за девушка? – спросил Саша, переварив полученную информацию.

– Какая девушка? – казалось, Вадим уже и забыл, о чем идет речь.

– Ну которая с «оранжевым» таскалась…

– А, эта… Ну светленькая такая, худенькая. Личико красивое. Правда, все равно неприятная какая-то. Взгляд у нее какой-то неприятный был. Вот «оранжевый» скорее веселым мне показался. А эта… Они у нас тут даже на скамейке как-то сидели. Он ржал как конь, а она все по сторонам оглядывалась и хотела уйти. Ну я вышел и прогнал их. Нашли себе «гнездо свиданий»… А еще у него на кедах розовые шнурки. Ну не дебил? И патлы как у принцессы. Он их все в капюшон заталкивал. Так и хотелось ему ножницы вынести.

– А они сказали, зачем тут сидели?

– Девка, конечно же, задергалась, подскочила как ужаленная, а этот идиот заявил, что любит зеленые здания. Я ему сказал, что это наркологический центр, а не парковка для его задницы, только тогда поднялся и пошел.

– А тот тип в плаще? С ним ты тоже разговаривал?

– Нет, он сразу уходит. Постоит-постоит и уходит. Кстати, даже ночью, бывало, появлялся. А, может, это он Галину? Сволочь такая… Рожа у него такая… неприятная. Знаешь, как у зверя. Того и гляди с цепи сорвется. Иногда смотрю всякие расследования про маньяков. Так вот у него типичная морда серийного…

– И часто они тут мелькали?

– Ну «оранжевый» только в последние дни, а «черный» да, почти каждый день в разное время суток.

– Но внутрь попасть не пытались?

– Конечно, нет. Кто их впустит… Хотя «оранжевый» спросил, можно ли посмотреть, как выглядит наркологический центр изнутри, мол, прежде ни разу не был. Я сказал ему, что могу травмпункт показать после того, как дам ему по башке за тупые вопросы.

– А он что?

– Заржал. Ну и я с ним… Заразительно как-то заржал, еще и анекдот на тему выдал: приходит, значит, проктолог в травмпункт, а у него рука в пациенте застряла… Слушай, да хватит чесаться уже!

Только сейчас Александр заметил, что все это время расчесывал левую ладонь. Она изрядно покраснела, что еще больше напугало парня.

– Покусали что ли? – участливо поинтересовался Вадим, но ответа так и не получил: Александр уже спешил в лабораторию. Последний вопрос охранника натолкнул его на дикую мысль: что если изменения в его состоянии начались после того, как наркоманка укусила его. Что если в ее слюне были какие-то бактерии или даже вирус?

Следующее, что сделал Александр, был полный анализ собственной крови. Когда он закончил, то устало опустился на стул и нервно рассмеялся. Он не знал, радоваться ли полученным результатам или еще больше испугаться: впервые за последние годы показатели оказались настолько хорошими. Логично предположить, что все отлично. Вот только анализы крови той наркоманки тоже были отличными. Настолько отличными от других наркоманов, что казались едва ли не паранормальными.

Тогда Александр начал изучать собственные ладони. Правая была нормальной, а вот левая все больше вызывала беспокойство. Пятно напоминало экзему, быть может, даже микробную. Она проявилась в виде асимметричных шелушащихся участков кожи.

Саша решил сделать анализы кожи, после результатов которых растерялся окончательно. Его тело было совершенно здоровым, однако ладонь продолжала зудеть. К тому же снова чертовски хотелось есть.

«Может, нервное?» – подумал парень, снова опустившись на стул. И в это мгновение ему вспомнилось, как отчаянно чесала свои ладони наркоманка, особенно в последний день, перед допросом. Казалось, будь ее воля, она бы разодрала свои руки до костей.

«Это точно какая-то болезнь. И скорее всего она совершенно не связана с наркоманией. И это не аллергическая реакция. И уж точно не стресс. Она заразила меня этим…»

Осознание такого словно окатило парня ледяной водой. Он лихорадочно огляделся по сторонам, словно на стене или на потолке было написано решение проблемы. Впервые ему было настолько страшно: это чувство не похоже на прогулку по плохому району в темное время суток, оно было куда более холодным, словно спица, медленно вонзающаяся в сердце. Так чувствует себя человек, которому сказали, что у него нашли рак на последней стадии: лекарства нет, но побороться можно.

Понять бы еще, как…

Или хотя бы найти эту девицу? Она то уж точно знает, чем болела.

«Через несколько часов придет Татьяна. Надо заставить ее показать мне все, что осталось от этой пациентки.»

Вот только спустя несколько часов Александра ждало разочарование. Все физическое, что не было стерто с сервера взломщиками, изъяли люди, забравшие наркоманку с собой. Не осталось ни анализов, ни документов, ни личных вещей, ни тем более препарата, которым кололась «зависимая».