Текст книги "Мания (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Deacon.Мания

Пролог

Поговаривали, что ее нашли в Тропаревском парке, лежащей без сознания на дощатом настиле у небольшого пруда. Несмотря на осеннюю слякоть, в тот день все же нашелся любитель здорового образа жизни, который захотел пробежаться. Как он после рассказывал, жена отговаривала его, мол, уже стемнело, дождь за окном, однако Кирилл Столыпин все же надел кроссовки и отправился в парк.

Стрелка часов приближалась к шести вечера, поэтому мужчина не планировал бегать слишком долго. В этот раз Кирилл выбрал краткий маршрут, но он никак не ожидал, что его тренировка закончится настолько быстро. Спустя десять минут он по привычке свернул к пруду и уже издали заметил лежащего на берегу человека.

Поначалу Кирилл принял ее за мужчину: капюшон черной толстовки скрывал часть ее лица и длинные темные волосы; мешковатые спортивные штаны не подчеркивали изящества ног. Да еще и эти «бесполые» ботинки с рифленой подошвой, фирмы «Тимберленд»…

После Кирилл рассказывал полиции, что сразу поспешил на помощь и вызвал скорую. Однако тут он все же несколько слукавил. Ботинки он разглядел позже, а поначалу с откровенной брезгливостью приблизился к алкашу. То, что этот незнакомец – очередной алкоголик, Кирилл не сомневался. Они нередко попадались ему здесь, так как осенью в беседках можно было укрыться от дождя и устроить очередное «застолье». В безлюдное время полиция их не гоняла.

– Эй, мужик! – нехотя крикнул Столыпин, остановившись в нескольких шагах от фигуры. Подходить ближе не хотелось – вдруг придется тащить этого мудака на себе, да и не выветрился еще из памяти случай, когда похожий алкаш от души обматерил его за неравнодушие.

«Может, хрен с ним? Сам очухается,» – подумал Кирилл, не сводя с тела мрачного взгляда. Что может быть безобразнее человека, который самолично затолкал свою жизнь в узкое горлышко бутылки? И почему ему, Кириллу, сейчас надо это расхлебывать?

Однако что-то все же не позволяло ему уйти.

– Слышь, мужик! Тебе плохо? – снова позвал Столыпин, приблизившись еще на шаг.

Само собой, пьянчуга не отозвался. Он лежал на боку, спиной к Кириллу, и явно не планировал вступать в диалог. Пришлось подойти и заставить себя потрясти его за плечо, а затем и вовсе – перевернуть на спину. Благо, не вонял.

– Твою мать! – вырвалось у Кирилла, когда вместо заплывшей физиономии пьяницы он увидел изможденное лицо когда-то красивой девушки. В первую очередь поразила ее страшная худоба: ввалившиеся щеки и темные круги под глазами напомнили ему болезненные лица анорексичек.

«Дохуделась» – с досадой промелькнуло в сознании Столыпина. Зачем же эти дуры себя так изводят? Зачем пялятся в эти идиотские журналы?

«Небось, пришла сюда бегать… Вот и добегалась!»

Однако в этот момент под ногой Кирилла что-то тихонько хрустнуло. Он отступил на шаг, после чего грубо выругался: под кроссовкой треснул использованный шприц, который красноречиво валялся рядом с хозяйкой, ясно давая понять, что здесь случилось на самом деле.

От увиденного Кириллу сделалось мерзко. Его дочь была ровесницей этой девицы, примерно такого же роста, даже с такими же темными волосами, вот только Илона сейчас находилась дома, а не кололась в парке каким-то дерьмом.

Он вызвал скорую, после чего все же рискнул проверить пульс девушки. Слава Богу, бьется. Слабый как дыхание тяжелобольного, но все-таки жизнь еще теплилась в груди. Тогда, не желая оставлять ее на мокром от дождя настиле, Кирилл подхватил незнакомку на руки и донес до ближайшей беседки. Здесь же, на скамейке, он обнаружил шерстяной плед и рюкзак, вероятнее всего, ее. Может, при ней есть какие-то документы…

Однако, нырнув рукой в брюхо рюкзака, Столыпин нашел не документы, а мешок одноразовых шприцов и дюжину крохотных бутылочек с какой-то мутной коричневатой жидкостью.

«Вот идиотка!» – со злостью и в то же время с жалостью подумал Кирилл, бросив взгляд на лежащую на скамейке девушку. «Ремня тебе надо! Куда твои родители смотрели? Небось, спуталась черти с кем, они и научили…»

Сплюнув себе под ноги, Кирилл продолжил исследовать содержимое рюкзака. Далее он извлек медицинский жгут для забора крови, скомканные бумажки с какими-то формулами и внушительных размеров пакет с засушенными растениями. Ни документов, ни мобильного телефона, ни кошелька.

Выругавшись, Кирилл затолкал найденные вещи обратно и тяжело опустился на скамейку. Обыскивать карманы девушки он не стал – в конце концов не мент, чтобы проводить расследование. Теперь ему оставалось только ждать, когда приедет скорая и заберет ее.

«Надеюсь, недолго…»

Глава 1

Ноябрь пришел в Москву хмурый, продрогший и бесконечно простуженный. Угрюмые тучи свисали с высоток как прохудившиеся мешки, из которых то и дело сочился дождь. Ветер хрипел сквозняками, выворачивал зонты, цеплялся за одежду. Город напоминал выцветшую фотографию, брошенную кем-то на асфальт, и только суетливые прохожие да бесконечные вереницы машин придавали ему оттенки жизни.

Глядя в окно, Александр едва не проскочил свою остановку. Автобус напоминал консервную банку, набитую людьми, запахами и раздражением, которое нередко сопровождает пассажиров в утренние часы понедельника.

Кое-как протолкнувшись к выходу и отхватив в спину сердитое «Аккуратнее!», Саша выбрался на улицу и тут же получил в лицо пригоршню дождя. Казалось, буквально все в этом мире спешило злорадно напомнить, что отпуск кончился – пора возвращаться к реальной жизни. И в данный момент реальная жизнь была такова, что через десять минут начнется рабочий день, и придется встретиться с человеком, которого Саша ожидал увидеть меньше всего.

Сколько они не общались? Лет десять? Двенадцать?

Раскрыв зонт, Александр ускорил шаг и направился к переходу. Таймер светофора как раз отсчитывал четырнадцатую секунду, словно данной цифрой желал напомнить парню возраст, когда он в последний раз видел Никиту. Они никогда не были близкими друзьями, однако на тот момент родители еще пытались общаться, и приходилось искать точки соприкосновения.

О том, что Никита будет работать в его реабилитационном центре, Александр узнал в воскресенье, когда решил навестить своих мать и отца.

Поначалу семейное застолье протекало в привычном ключе: мама приготовила свое коронное блюдо – запеченного карпа в сметане и овощах, отец как всегда добродушно ворчал на своих учеников. Но вот раздался телефонный звонок, и на дисплее маминого мобильного высветилось слово «Сестра».

– А чего это она вдруг звонит? – удивился Саша, но мать жестом попросила его замолчать и подняла трубку.

– Привет, Анжела, – нарочито весело произнесла она.

Александр бросил вопросительный взгляд на отца, лицо которого заметно помрачнело, после чего снова выжидающе посмотрел на мать. Тогда женщина попросту поднялась с места и вышла в соседнюю комнату, тихо затворив за собой дверь.

– А они что, снова общаются? – растерянно поинтересовался Саша, повернувшись к отцу.

– Когда той надо, – последовал недовольный ответ. – А когда не надо – годами не вспоминает. Даже с днем рождения не поздравила.

Тут отец, конечно, несколько утрировал: по праздникам тетя Анжела все же присылала сестре смски, однако такие отношения вряд ли заслуживали определение «близкие». С тех пор как разница в доходах двух женщин начала расти, начала расти и преграда между ними. И в какой-то момент семья Александра стала попросту «не соответствовать уровню», которого достигла Анжела, когда бизнес ее мужа внезапно пошел в гору.

Поначалу их отношения казались прежними. Марина искренне радовалась за сестру, которая приезжала к ним с Никитой на новеньком белом внедорожнике; оба всегда одетые по последней моде в одежду лучших мировых брендов. К столу Анжела привозила разные лакомства, которые мать Саши – учительница в обычной школе и супруга такого же обычного учителя, не могла себе позволить. Никита же обязательно держал в руках мешок с ношенной одеждой или своими старыми игрушками.

И все-таки в этих блестящих пакетах среди дорогих тряпок и баночек икры Марина все чаще начала находить… высокомерие. То и дело Анжела «проезжалась» по Евгению, мужу своей сестры, который занимался «не пойми чем», в то время как нормальный мужчина стремится обеспечить семью.

Ситуация накалялась еще больше, когда в гости к ним приезжал супруг Анжелы. Прохаживаясь по квартире, Сергей выглядел так, словно боялся запачкаться о воздух. Как будто даже ветерок, тревожащий занавески этого дома, носил в себе вирус позорного безденежья, которым можно было заразиться через неосторожный вдох.

Первая глубокая трещина появилась тогда, когда Сергей снисходительно спросил у Саши, какой предмет в школе дается ему лучше всего.

– Химия! – поспешила ответить за мальчика Марина. С радостной улыбкой она указала на стоявший в рамке диплом. – Представляете, взял третье место на городской олимпиаде!

– Дипломы отличников не гарантируют достаток в кармане, – сухо заметил Сергей. – Бизнес – совсем другое дело. Когда будешь поступать в университет, выбирай менеджмент или банковское дело. Химия никому сейчас не нужна, Советский Союз кончился. Максимум светит копеечная работа в каком-то задрипанном НИИ. Ну или учителем в школе.

Затем он посмотрел на Евгения и с легкой насмешкой в голосе добавил:

– Будешь как папа…

Сейчас, вспоминая этот диалог, Александр почувствовал неприятный укол совести, ведь в тот момент ему, тринадцатилетнему подростку, вдруг сделалось ужасно стыдно, что его папа – небогатый учитель, а, значит, не может служить примером для подражания. Он смотрел на отца Никиты, неизменно облаченного в дорогие костюмы, и хотел стать таким же. Мечтал вырваться из ржавой клетки вечной экономии и наконец соскоблить со стенок памяти ненавистное «Мы не можем себе этого позволить».

Из неприятных воспоминаний Сашу вырвал голос отца, который сейчас обратился к вернувшейся в комнату супруге:

– Ну и что ей надо было?

– Так… – замялась Марина. – Хотела уточнить, во сколько Никите завтра выходить на работу.

– Могла бы догадаться, что все нормальные люди начинают с девяти. И что теперь, Сашке нянчиться с ним до конца года?

– Жень, – мягко прервала супруга Марина.

– А почему это нянчиться? – нахмурился Саша. – Я что-то пропустил?

– Твоя мать у нас сильно добрая… О нее ноги вытирают, знаться не хотят, а она, чуть свиснут, бежит, распростив объятия. Надо же помочь! Надо же договориться! Хоть где-то ее знакомства сгодились…

– Жень!

– Что, Жень? – мужчина с раздражением бросил в тарелку скомканную салфетку. – Ты ее пять лет не видела!

– Она моя сестра! Как я могла ей отказать? Тем более, Сергей обещал центру щедрое пожертвование…

– Какое пожертвование, я тебя умоляю! Он бизнес-центры строит! Что ему стоит сделать ремонт в какой-то там клинике? Наймет таджиков, купит дешевый материал – тоже мне, великий благодетель! Я вообще не понимаю, зачем ему Никитку туда устраивать? Нашел место для перевоспитания. Оказывается, то, что для нашего сына обычная жизнь, для этого пацана – наказание! Вот молодцы, нечего сказать!

– Стоп! – не выдержал Саша. – Он теперь будет работать со мной в клинике?

– Именно, – усмехнулся отец. – Вылетел из университета, попался с наркотой, и теперь папаша решил наказать его, устроив в наркологический центр, мол, пусть посмотрит, каково бывает, когда мозгов нет. А Сашенька-беднячок должен за ним присматривать. Правильно, Марин?

– Вообще-то нет, – женщина сердито посмотрела на мужа. – Все не так, Саш. Точнее, Никиту и впрямь исключили за неуспеваемость, и он правда употреблял в своей компании какую-то гадость, но теперь то он все осознал. И захотел исправиться! Моментально согласился до конца года бесплатно поработать вместе с тобой. Я позвонила Наташе, и она сказала, что без проблем… Ну что ты на меня так смотришь? Что я могла ответить сестре?

– А меня вы когда собирались поставить в известность? – мрачно поинтересовался Александр.

– Ты был в отпуске. Ну что я буду звонить тебе по такой ерунде? А Наташа – заведующая, ей и решать. И чего ты злишься? Вы же раньше дружили с Никитой.

– Когда? Сто лет назад? – парень устало потер глаза. – Что он будет делать в больнице со своим менеджментом? Пододеяльниками управлять?

– Работы хватает…. Саш, я видела его. Он, правда, изменился: таким кротким стал, вежливым… К тому же у нас наконец появился шанс снова возобновить отношения. Ну что тебе стоит просто быть приветливым и помочь ему влиться в коллектив?

– О да, этот вольется, – усмехнулся Евгений, с долей сочувствия взглянув на сына. – Сашка, послушай лучше меня: если будет позориться – черт с ним, не связывайся. Спокойно занимайся своим делом: в лабораторию его все равно не пустят – мозгами слабоват. Встретитесь в коридоре – поздороваешься, а так… не обращай внимания.

– Да, и потом Анжела мне выскажет… – с досадой перебила его Марина. – Саш, ну я прошу тебя…

Несколько секунд Александр молчал. В комнате воцарилось такое напряжение, что, казалось, вот-вот задребезжит посуда. Взгляды родителей буквально вонзились в парня: один – негодующий, другой – просящий.

– Поехал я, – наконец произнес Саша, поднимаясь с места. – Рано вылетели, и я толком не выспался. Баба Лена гостинец вам передала, я на кухне оставил. Там мед и еще что-то было, не помню…

– Давай хоть с собой положу, – воскликнула Марина, жестом указывая на блюдо с недоеденной рыбой.

– Не надо. Поеду.

– Саш, – вновь обратилась к нему мать, уже стоя в прихожей и наблюдая за тем, как сын зашнуровывает ботинки. – Ну пообещай мне, что будешь с ним приветливым…

Александр поднял голову и, криво усмехнувшись, произнес:

– Буду таким, каким он заслуживает.

Затем парень перевел взгляд на отца, который замер в дверях прихожей, и вновь усмехнулся, уловив его одобрительную улыбку.

Глава 2

Светло-зеленое здание наркологической клиники пряталось среди жилых домов, словно пытаясь сойти за своего, и на первый взгляд казалось совершенно обычным. Вот только местные жители прекрасно знали, что скрывается за этими, казалось бы, безобидными стенами. И такое соседство не могло обрадовать ни одного нормального человека.

Было в этом здании что-то такое, отчего хотелось отвернуться или, проходя мимо, невольно ускорить шаг. Зеленоватая глыба с зарешеченными окнами ощущалась чужеродной, какой-то неестественной, если не сказать – угрожающей. Эта больница не походила на центры, где лечатся «заигравшиеся» дети московских богатеев или уставшие от жизни знаменитости. В ней ютились те, кому не нашлось места в нормальном обществе, кого жизнь вышвырнула на обочину за ненадобностью ни близким, ни самим себе.

Здесь не было ни изящной ограды, ни теннисного корта, ни крытого бассейна – лишь маленький садик вокруг да серая скамейка у подъезда, спинку которой сейчас облюбовала тощая взъерошенная ворона.

Александр остановился на первой ступени крыльца, чтобы сложить зонт, и в этот момент внезапно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Ощущение было странным, если не сказать, неприятным, и он быстро обернулся, решив, что не чудится. И не ошибся.

В десяти шагах от него действительно стоял высокий темноволосый мужчина, одетый в не по сезону тонкий черный плащ. Казалось, незнакомец совершенно не замечал ни усилившегося дождя, ни пронизывающего северного ветра. Плащ был распахнут, отчего резкие порывы беспрепятственно трепали полы в невидимых пальцах. Мокрые волосы тяжелыми прядями липли ко лбу.

Их глаза встретились, и на мгновение Александру снова стало не по себе. Так не смотрят друг на друга случайные прохожие – взгляд незнакомца забирался под кожу и пронизывал до самых костей.

«Что тебе надо?» – в тревоге подумал парень, невольно стискивая ручку зонта крепче. Здесь часто ошивались странные личности, учитывая факт, что в этой, далеко неэлитной клинике, отлеживались их друзья, должники и клиенты. Вот только они предпочитали вечерние прогулки – этот же притащился с самого утра.

В какой-то момент Александру почудилось, что незнакомец вот-вот обратится к нему, но тот, словно поняв, что обознался, свернул с дороги и направился прочь. Вскоре его фигура уже скрылась за углом соседнего здания, и Саша, успокоившись, переступил порог клиники.

Первым делом его поприветствовал охранник, добродушный толстяк лет сорока, уже лысеющий, но все еще любивший флиртовать с молодыми медсестрами и травить непристойные анекдоты. Заметив Александра, он высунулся из окна своей комнатушки и весело воскликнул:

– Какие птицы вернулись с югов!

– Я на Алтае был, – улыбнулся Саша. – Здарова, Вадим! Как твое ничего?

– Да ничего! Работаем потихоньку. Только что новенького видел. Пропуск ему выдал.

«Уже явился», – Александр чуть заметно нахмурился, но охранник его реакции не заметил и весело продолжил:

– Я вот все думаю, что он у нас забыл? Глянцевый как журнал, одни часы на штуку баксов тянут.

«А то и на десять», – мысленно поправил его Саша, а вслух добавил:

– А где работать будет?

– Да везде! Пока вроде медсестрам помогать отправили, потом придумают. В общем, Юльчонок им занимается. Он же этот, как его… доброволец.

– Волонтер.

– Ну да, волонтер. С ним по-любому не будут строго… Кстати, о строгости! Ты когда в отпуск свалил, нас тут порадовали прибавлением. Привезли то ли чокнутую, то ли просто истеричку – хрен поймешь. Тощая как зубочистка, а силищи как у двух мужиков: Олег с Гришкой ее еле удерживали! Стережем теперь.

– На чем она?

– Да откуда я знаю, – мужчина пожал плечами. – Просто жалко дуру. Младше тебя будет, а жизнь уже просрана. Красивой была бы…

– Да уж, – пробормотал Александр. История, рассказанная охранником, здесь далеко не редкость. В стенах этого здания Саша встречал немало прежде красивых девушек, чью внешность загубила чертова наркота. Так странно… Все знают, чем это заканчивается, но все равно пробуют.

Миновав Вадима, Александр поприветствовал двух женщин в регистратуре и вскоре свернул в коридор, ведущий в лабораторию. Первым делом его встретили знакомые трещины на стенах, которые подобно стрелкам любезно указывали нужное направление. На ум немедленно пришло обещание отца Никиты отремонтировать здание, однако радость от встречи с его сыном все еще не давала о себе знать.

«Может, вообще сегодня не пересечемся», – успокаивал себя Саша. Большую часть времени он действительно проводил в лаборатории, куда Никите доступ запрещен, а на обед он не ходил, так как после еды ему хотелось спать. В общем, если общение и случится, то оно в любом случае сведется к минимальному «привет-пока».

Спустя несколько минут, сменив обувь и набросив белый халат, Александр наконец вошел в лабораторию. За две недели ничего не изменилось, разве что коллеги встретили его чуть более оживленно чем обычно. Посыпались вопросы об отдыхе, что, где и как, а, главное, откуда взять силы, чтобы вновь вернуться к работе.

– О! Привет, Алехандро! Ты вернулся! А загар-то где? – в итоге выдал Степан, наконец соизволивший вытащить наушники и посмотреть туда, где собрались коллеги. В коллективе его негласно прозвали «жирафом» за любовь задавать вопросы после того, как уже раз десять прозвучал ответ.

– Говорят же, на Алтае был! – рассмеялась Карина, хорошенькая рыжеволосая девушка двадцати двух лет.

– Я вам привез кое-что к чаю, – улыбнулся Саша, окинув взглядом всех присутствующих. Черт возьми, все-таки он любил своих коллег! После идиотов-одноклассников, которые долбали его за хорошие оценки, в универе и здесь он чувствовал себя как рыба в воде. – Как вы тут без меня?

– Ну как… – Карина с улыбкой пожала плечами. – Три дня плакали, потом стало пофигу.

– Прямо так и плакали? Даже Галина?

Упоминание начальницы позабавило коллег.

– Галина до сих пор рыдает, – отозвался Степан. – Ей, бедной, к свадьбе надо готовиться, а ты на нее всю работу повесил.

– Вот они, мужчины! – подхватила Татьяна, самая старшая из сотрудниц лаборатории. – Сначала повышение клянчат, а как получат – сбегают и всю работу оставляют нам, женщинам.

– Ладно, сейчас разгрузим вас, тружениц, – Саша окончательно развеселился. Неприятные мысли о родственнике постепенно отступили под натиском веселого женского щебетания, и утро понедельника внезапно сделалось чуть приятнее. – Ну а в целом, что нового?

– О-о-о, нового предостаточно, – многозначительно протянула Татьяна. – Во-первых и в самых интересных, наш прекрасный коллектив пополнился еще на одного сотрудника. – А, во-вторых, и, наверное, в главных, – ее голос прозвучал серьезнее, – девочка новая поступила… И мы тут все дружно обалдеваем с ее анализов. Ну и вообще с той мерзости, что она себе колет. Сколько здесь работаю, ничего подобного не видела… Не понимаю, как она вообще до сих пор жива.

Ну разумеется, они упомянули Никиту, но в этот раз мысли Александра на нем не задержались. Речь снова зашла о новой поступившей, и почему-то при ее упоминании улыбки на лицах коллег мигом поблекли. Обычно его не особо интересовали истории пациентов, так как практически все были идентичными: депрессия, невнимание семьи, плохая компания, «с одного раза ничего не будет…» Но в этот раз услышанное не могло его не удивить.

– Что в составе?

– Вот это и самое интересное… Отвар из сока волчьей ягоды в сочетании с перетертыми в порошок высушенными цветами белладонны и аконита.

– Что за бред? – Саша недоверчиво обвел взглядом коллег, ожидая, что те вот-вот рассмеются.

– Бред, – согласилась Татьяна. – А еще бред, когда локтевые вены похожи на решето, а кровь чистая как у новорожденного младенца.

– Этого не может быть, – Александр отрицательно покачал головой.

– А еще бред, когда на лечение поступает умирающая от истощения анорексичка, но при этом она ест за четверых здоровых мужиков, и за неделю вернула пятнадцать килограммов, – с усмешкой добавил Степан.

– Видел бы ты, какое она тут шоу устроила, – добавила Карина. – Билась в истерике, орала на всю больницу, типа не наркоманка, типа это ее лекарства, и, если мы не вернем их, случится нечто ужасное.

– Она точно колет именно это? – усомнился Саша. – Может…

– Может, все кругом дураки, и только один Александр умный и озадачился этим вопросом, – раздраженный голос Галины прозвучал так резко, что все присутствующие моментально замолкли и посмотрели на стоявшую в дверях начальницу. Невысокая худенькая блондинка тридцати лет прошла в помещение, после чего строго поинтересовалась:

– Рабочий день сегодня отменили? Можно просто стоять и чесать языками?

На этом разговор прервался, и до обеда все сотрудники лаборатории погрузились в выполнение своих обязанностей. А Александру и подавно хватало работы: за время отпуска накопилось немало дел. Вот только мысли упрямо возвращались к утреннему разговору, а точнее, к странному незнакомому веществу, которым кололась новая поступившая. То, что она применяла его, подтверждали анализы, полученные с использованного шприца, который ненароком раздавил нашедший ее мужчина.

Ближе к полудню коллеги заторопились на обед, но Саша по своему обыкновению отказался присоединиться. Он предпочитал есть два раза в день – утром и вечером, так как полуденный прием пищи вызывал у него сонливость и мешал работать. Вместо еды он предпочитал провести этот час за прогулкой, или как сейчас, за изучением анализов странной наркоманки.

«Бред!» – в который раз подумал он, просматривая данные. Безупречный анализ крови казался какой-то сюрреалистической ошибкой или чьей-то идиотской шуткой. Казалось, что кто-то попросту залезал сюда каждую ночь, чтобы веселья ради подменить результаты и затем от души похохотать над растерянными лицами сотрудников.

Однако состав «наркотика» и анализы крови было далеко не единственным, что поразило Александра. Двадцатидвухлетняя девушка поступила сюда с весом в тридцать восемь килограммов при росте сто семьдесят четыре сантиметра, и спустя неделю пребывания здесь набрала семнадцать килограммов. И это еще не все. С каждым днем кожа в центре ее ладоней все больше краснела и шелушилась, в то время как поступила она в клинику без этого симптома.

– Что за хрень? – еле слышно произнес Александр, поднимаясь с места. Обычно ему было плевать, как выглядит пациент, но сейчас он попросту не мог оставаться в лаборатории – хотелось лично увидеть это странное создание.

Погруженный в свои мысли, Саша покинул лабораторный сектор и направился на верхние этажи, где размещались пациенты. Он не откликнулся, когда его ласково поприветствовала Гульзамина, их добродушная уборщица, не обратил внимания на плачущую в коридоре женщину, видимо, посетительницу – единственное, что смогло вырвать его из размышлений, был мужской голос, который стремительно ворвался в сознание удивленным:

– Саш, это ты?

Александр резко остановился и задержал рассеянный взгляд на высоком плечистом блондине, облаченном в форму санитара. А затем до него дошло, кто сейчас стоит перед ним в компании старшей медсестры, Юли.

– Никита? – неуверенно спросил Александр, всматриваясь в знакомые черты лица. Чуть насмешливые серые глаза, ироничная ухмылка на губах. Да, это был он – тот самый родственник, о существовании которого Саша успешно не вспоминал несколько лет и дальше бы не помнил, если бы не старания матери.

– Ну привет, братишка! – Никита широко улыбнулся, после чего порывисто обнял вконец растерявшегося Александра. – Так рад тебя видеть!

– Привет, привет, – с деланным дружелюбием отозвался Саша, обнимая его в ответ. – Ну как ты тут?

– Отлично! Мне даже нравится. Никогда бы не подумал, что здесь могут работать настолько красивые девчонки, – с этими словами Никита весело подмигнул Юле, на что девушка смущенно заулыбалась. Впрочем, парень не лукавил: Юля действительно была одной из самых красивых сотрудниц клиники, и мужчины нередко заглядывались на нее.

– Да, у нас тут неплохо, – в этот момент Саше можно было вручить Оскар за лучшую мужскую роль: его лицо по-прежнему выглядело приветливым.

– Пошли пообедаем? – немедленно предложил Никита. – Юль, ты с нами?

– Нет, я чуть позже, – девушка отрицательно покачала головой. – Слушайте, я даже представить не могла, что вы братья! У Саши глаза карие и волосы темные, а ты…

– Мы почти братья, – поспешил пояснить Саша. – Двоюродные.

– Вот оно что! Ладно, бегите на обед, Ник, я тебя отпускаю, но чтобы не опаздывал. Саш, проследи!

– Слушаюсь, госпожа! Идем, братишка! – Никита весело подмигнул Юле, после чего первым направился к лифту.

Чуть помедлив, Саша последовал за ним.