Текст книги "Мания (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– В этом ты прав, – усмехнулась девушка, медленно приближаясь к нему. – Правда, наше «упущенное» может несколько отличаться….

– Что ты имеешь ввиду? – Никита ухмыльнулся в ответ. Почему-то ему вдруг стало плевать, как эта девка попала сюда – хотелось лишь поскорее стянуть с нее это чертово платье и трахнуть ее так жарко, чтобы ее крики разбудили всю округу.

Каково же было его удивление, когда девушка в одно мгновение из центра комнаты переместилась прямо к нему.

– Как…? – вырвалось у него, но договорить парень уже не успел. Она стремительно схватила его за горло и с такой силой приложила затылком о зеркальную поверхность, что он чуть не потерял сознание. Через мутную пелену до него донесся звон осколков. Что-то горячее потекло по затылку вместе с сильной пульсирующей болью.

– Пусти… – захрипел он, начиная задыхаться. Глаза расширились от ужаса, вены вздулись. Теперь девица стискивала его шею обеими руками, грозя задушить. Он даже не успел поразиться силе этого… существа, лишь понимал, что перед ним стояло что угодно, только не человек.

Стальные пальцы обхватили его шею еще крепче, и в ту же секунду Никита беззвучно заорал от дикой боли. Ладони девушки словно вырвали из него куски плоти, втянули в себя, а затем жизнь стала стремительно уходить из его тела.

Спустя несколько секунд изуродованный труп завалился на бок, демонстрируя уродливые раны на шее. Несколько секунд девушка смотрела на него, несколько одурманенная вкусом поглощенной крови, после чего толкнула убитого ногой, заставляя его перевернуться на спину. Затем присела перед ним на корточки и накрыла его губы своей ладонью.

Когда она отняла руку от его лица, плоть на нижней части от носа до подбородка полностью исчезла, словно ее вырвали. Мертвец оскалился кровавыми зубами в каком-то диком первобытном безумии, и девушка, быть может, даже еще более дико оскалилась в ответ.

– Не люблю, когда мальчики грустят, – насмешливо произнесла она, очерчивая прикосновением окровавленный подбородок трупа. – Улыбайся…

Затем она поднялась и неспешно покинула комнату.

Глава 15

Оставшийся путь до квартиры показался Александру до сумасшествия бесконечным. Он словно сделался стариком, для которого каждая ступенька – как целый отрезок жизни, который приходилось преодолевать из последних сил. Цепляясь за перила, он с трудом дотащил себя до лифта и прислонился к стене, дожидаясь, когда двери кабины наконец откроются.

Сплюнув вязкую алую слюну, Саша прижался виском к прохладному камню и закрыл глаза. Лифт считал этажи, а ему хотелось поскорее добраться до постели и упасть в нее, не раздеваясь, пускай хоть грязным и окровавленным. Отступили даже мысли о странном голоде и поиске лекарства. Боль вообще имеет свойство загонять все, казалось бы, важное, куда-то в темноту.

Наконец, переступив порог квартиры, Александр беспомощно опустился на пол и снова закрыл глаза. Удары напоминали о себе тягучими волнами, то накатывая, то чуть отступая. Надо было заставить себя позвонить в скорую, но даже на это не было сил. Даже ключи, которые Саша выпустил из пальцев, казались ему невероятно тяжелыми. В голове поселился туман, и, единственное, что сейчас имело ценность – это сон. Спасительный сон.

Когда Александр вновь очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу в прихожей. Входная дверь была распахнута, на косяке темнели пятна запекшейся крови, коврик уродовали следы грязных ботинок. Однако на этом все «сувениры» вчерашней ночи заканчивались. Когда Александр чуть пошевелился, предчувствуя новую вспышку боли, тело отреагировало так, словно ничего и не было. С минуту Саша прислушивался к своему организму, шокированный своим открытием, после чего пулей бросился к зеркалу.

– Твою мать… – выдохнул он, коснувшись окровавленной ладонью поверхности. Бордовые разводы темнели всюду: на его лице, руках, одежде, но при этом не было ни боли, ни синяков, ни ссадин. Каким-то образом его тело полностью восстановилось, и теперь вчерашняя ночь казалась не более чем безумной постановкой с качественной игрой и не менее качественным гримом.

Все еще шокированный, Александр медленно попятился назад. Сердце колотилось так бешено, словно он пробежал несколько километров.

«КАК? КАК ЭТО ВОЗМОЖНО?»

Он растерянно посмотрел на настенные часы, прикидывая, сколько времени понадобилось его организму, чтобы вернуться в прежнее состояние, затем снова ошарашенно посмотрел в зеркало.

Ничего! Не осталось даже намека на вчерашнее нападение!

В это мгновение зазвонил телефон, и Саша вздрогнул от неожиданности. Прежде казавшаяся ему веселой композиция «Highway to hell» в контексте со всем произошедшим внезапно зазвучала как-то издевательски, если не сказать, зловеще. Несколько секунд он затравленно смотрел на валявшийся на полу телефон, после чего, словно опомнившись, поспешил взять трубку.

Звонила мама. Ее тихое «привет» подействовало как первый луч солнца, пробившийся сквозь темноту. От ее голоса стало теплее, и в эту секунду Саша вдруг почувствовал себя потерявшимся ребенком, который услышал зов матери. Во всем этом безумии еще остались люди, которые любили его несмотря ни на что. И это открытие поразило его. Впервые в жизни до него по-настоящему дошло, насколько это ценно, когда на дисплее телефона высвечивается слово «Мама».

К горлу подступил ком, и Саше понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с нахлынувшими на него эмоциями и ответить спокойно. Быть может, если бы она позвонила через полчаса, он бы воспринял этот звонок как нечто обыденное, но сейчас…

– Привет, мам! – тихо произнес он, уже взяв себя в руки. – Как ты?

Саша поспешил задать вопрос первым, чтобы мама, не дай Бог, не опередила его. Врать, что все прекрасно, в данную минуту было слишком трудно, а она наверняка сможет отвлечь какой-нибудь безобидной ерундой, вроде «твой отец с ума сошел со своим парником!» или «когда ты поедешь со мной в Икею?» И та, и другая «проблема» занимали ее весь последний месяц. Вот только в этот раз мама упомянула третью…

Никиту.

Несколько минут Александр молча слушал ее, не смея задать ни единого вопроса. Все слова будто застряли в горле, шок от предыдущего потрясения сменился новым, еще более жутким. До парня внезапно дошло, что голос матери звучал ни сонно, ни тихо, а заплаканно.

– Саш, ты меня слышишь? – и теперь добавилось еще и волнение.

– Да… Я… я просто не знаю, что сказать, – выдавил из себя Александр, медленно опустившись на край ванной. – В голове не укладывается.

– Я сама в ужасе, – женщина тихо всхлипнула. – Я не понимаю, как такое могло случиться! Какие звери в двадцать первом веке могут попасть на частную территорию? И убить троих человек! Охранники ведь были вооружены. Я не верю, что это возможно! Это же какое чудовище должно бродить там? Или их несколько? Боже мой, я вообще не понимаю…

Слезы вновь заставили ее прерваться, а Александр так и не нашелся что ответить.

В отличие от своей матери, он как раз-таки все прекрасно понимал. И даже догадывался, кто мог навестить его несчастного родственника. Вот только как об этом рассказать полиции, чтобы такие признания не отправили его в психушку?

– Анжела очень просила нас вечером приехать. Сергей хочет поговорить с тобой…

– Со мной???

– Да. Он тоже не верит, что на защищенную территорию могли попасть бродячие животные. Считает, что судмедэксперт врет, потому что ему так велели. Никиту убили люди, но обставили все так, чтобы следствие запуталось. В лесопарке рядом с твоей больницей нашли похожего убитого. Сергей думает, что…

– А причем здесь я?

– При том, что ты общался с Никитой в больнице. Может, ты кого-то видел подозрительного? Сначала опробовали оружие на том мужчине в лесопарке, а потом уже на Никите!

– Не слишком ли сложно… – пробормотал Александр, наконец приблизившись к раковине и включив воду, чтобы смыть кровь с ладоней. Он все еще был поражен услышанным. Никита не числился в списке его друзей или даже приятных знакомых, но этот парень все равно стал частью его жизни. Да, к нему трудно было относиться хорошо – слишком сложный и эгоистичный, но он не был чудовищем. Во всяком случае, Александр не считал его таковым и уж точно не желал ему смерти. Даже после вчерашнего.

Следующие несколько часов Саша провел дома в подавленном состоянии. Чтобы отвлечься от мыслей о смерти Никиты, он занялся изучением формул, которые «удалось» спасти, затем сходил в магазин и накупил столько еды, сколько мог унести. Однако ближе к вечеру он уже не мог отвлекать себя от размышлений о предстоящей встрече.

Отец и мать заехали за ним около шести. Евгений угрюмо кивнул сыну, всем своим видом давая понять, что хоть и сочувствует утрате, ехать к родственникам совершенно не жаждет. Насупившийся, он напоминал недовольного филина, которому никак не удавалось уснуть. Мать, напротив, выскочила Саше навстречу и, крепко обняв, расцеловала его, словно это ее сын только что чудом избежал смерти.

– Ты чего, ну я-то в норме, – мягко произнес Александр, выбираясь из объятий женщины, хотя и не так поспешно, как обычно. Впервые за долгое время это проявление ласки его не смутило. Страх показаться маменькиным сынком отступил и тем самым сделал его взрослее. Он поцеловал мать в висок, подавшись желанию успокоить, после чего ласково добавил:

– Я рядом, мам.

В машине они ехали молча. Нет, Марина иногда обращалась к сыну, переживая за его бледный осунувшийся вид, но это трудно было назвать нормальным диалогом. Саша отвечал односложно, чтобы не провоцировать еще большее количество вопросов. Что касается отца, то он хмуро следил за дорогой.

Сегодня впервые выпал снег. Слякоть липла к колесам, хлюпала, веером разлеталась во все стороны. Машины напоминали гигантских черепах, которые неуклюже ползли друг за другом, то и дело засыпая на светофорах. Город превратился в грязно-белое месиво, фырчащее и дребезжащее, и было непонятно, где здесь начало, а где конец.

– Неужели нельзя встретиться в выходной? Не проехать же! – в который раз проворчал Евгений, указывая на вереницу машин впереди.

– Жень, ну ты головой соображаешь? – не выдержала Марина. – У моей сестры умер ребенок, а я ей должна была ответить: жди субботы??? Видите ли, мой муженек-эгоист не хочет торчать в пробке!

– А мы что, Иисуса Христа везем, что до завтра дело не ждет? Раз случилась трагедия, то ее уже не исправить. Что-то, когда ваша мать умерла, она не стала прерывать отпуск, а дождалась возвращения, а тут субботы дождаться нельзя…

– ЖЕНЯ!

Поняв, что его слова прозвучали слишком резко, Евгений замолчал, но затем решил переключиться на Сашу. Так было всегда, когда ему становилось неловко:

– Ты ешь хоть что-нибудь? Почему такой худой? Чтобы от начальства за обоями прятаться?

Александр оторвался от равнодушного созерцания городских пейзажей и чуть нахмурился:

– Я до вашего приезда съел две пачки пельменей с майонезом.

– Зачем столько жрать? Если бы у меня родственник умер, я бы и куска не проглотил.

В этом тоже был весь отец: сначала ворчать на то, что не сделано, затем ворчать на то, что сделано. Марина одарила его укоризненным взглядом, после чего в машине вновь воцарилось молчание.

Прошло еще около полутора часов, когда автомобиль Евгения наконец достиг пункта назначения. В этом доме их семья была впервые, и, когда к ним вышел охранник, мужчина отчего-то смутился.

– Ну, говори, – буркнул он, обратившись к жене.

Когда Марина представилась, охранник указал, где припарковать машину, после чего гости направились к крыльцу.

– Иди, – снова буркнул Евгений, когда Александр чуть отстал: почему-то сейчас ему хотелось идти позади жены и сына. Он словно робел перед великолепием модного белого особняка с огромными окнами.

Их встретила домработница Алла, которая в день убийства попросила выходной: внучке исполнился годик. Пожилая женщина встретила гостей вежливой улыбкой и проводила в гостиную, где их уже ожидали Анжела и Сергей. Даже сейчас мать Никиты была при идеальном макияже. Красные от слез глаза были изящно подведены, на губах поблескивала естественного цвета помада. Женщина поднялась с дивана и по очереди обняла каждого прибывшего – сестру чуть дольше и крепче, Евгения – сдержанно и прохладно, Александра – скорее для галочки.

Что касается отца Никиты, то если бы лед был человеком, то он бы выглядел как Сергей. Свинцовые серые глаза царапнули вошедших холодом, но еще холоднее показалась его улыбка. Все эти рукопожатия и слова приветствия выглядели так же фальшиво, как темные очки «Гуччи», бережно разложенные на витрине в переходе.

Первые полчаса они разговаривали о случившемся. От ужина гости отказались, ограничившись кофе со свежеиспеченными круассанами в уютной комнате с камином на втором этаже. Аппетита ни у кого не было, разве что у огня, который лениво поедал дерево за стеклом, и у Александра, который с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на теплую выпечку.

В какой-то момент он даже отлучился из-за стола, чтобы справиться с голодом. Зашел в ванную, чтобы ополоснуть разгоряченное лицо, а затем, выйдя обратно в коридор, на миг замер, глядя на приоткрытую дверь соседней комнаты. Это была она – спальня Никиты. Саша помнил ее по фотографиям из инстаграма, но теперь она запомнилась ему еще и как место чудовищного убийства.

– Тебе туда нельзя, – голос Сергея, прозвучавший за спиной, заставил его резко обернуться. – Ты ведь этого хотел: зайти и посмотреть? Любопытство взяло верх?

– Нет, я… – под пронизывающим взглядом мужчины Александр чуть растерялся, но затем уже уверенно произнес: – Такое не может быть любопытным.

– Правда? – Сергей приблизился к нему, пристально глядя в глаза. – А вот мне, например, очень любопытно, отчего погиб мой единственный сын.

Только сейчас Саша уловил запах коньяка, исходивший от бизнесмена. Видимо, в его чашке было что-то покрепче чая.

– Говорят, это сделала бродячая собака: сначала разделалась с охраной, затем поднялась в комнату Никиты и перегрызла ему горло. Затем обглодала лицо. Я нашел его первым…

– Я сочувствую вам, – Александр понизил голос.

– А вот здесь ты немного лукавишь, дорогой. Насколько мне известно, твои отношения с моим сыном оставляли желать лучшего. Ты даже ударил его. Я прочел об этом в телефонной переписке с его лучшим другом. Он даже хотел проучить тебя, но, судя по твоему виду, у парня все же хватило ума не натравливать на тебя ребят. Хотя мог бы… Заметь, мог бы. С его-то связями и защитой. За это я особенно горжусь им.

«Если бы ты знал, как я выглядел пару часов назад, поводов для гордости заметно поубавилось бы», – подумал Александр, но затем все же устыдился своей злости. Никита мертв: надо быть конченым уродом, чтобы сейчас ссориться с его отцом.

– Сергей, – чуть мягче произнес Саша. – Я не знаю, что там было в переписке, но я и Никита дружили настолько, насколько это было возможно. Да, в последний день между нами пробежала кошка. Мы поссорились.

– И ты ударил его!

– Согласен, размахивать кулаками – дебильная эмоция, о которой я жалею. Если бы я мог, я бы извинился за тот удар.

– Нет. Ты бы не извинился. Ты и сейчас считаешь, что прав, просто не хочешь причинять мне боль. Вот только ты ударил его заслуженно…

Заметив, как Александр переменился в лице, Сергей продолжил:

– Я ведь читал всю переписку. Знаю, о той девушке, которой он принес наркотики, чтобы она «отблагодарила» его.

Александр опустил взгляд. Было даже странно услышать от Сергея слова одобрения, особенно сейчас. В них невозможно было поверить, они не укладывались в голове, но его интонация впервые показалась искренней.

– По своим каналам, я узнал, что она сбежала. Убила несколько человек. Тем же способом, что и Никиту. Судмедэксперт подозревает, что это какая-то неизвестная науке химическая жидкость, которая разъедает плоть жертвы и каким-то образом «иссушает» ее. Все жертвы как на подбор обескровлены. Если бы на планете существовали вампиры, я бы назвал этот препарат именно так.

– Но полиция говорит…

– Полиция говорит то, что им скажут. На трупах нет следов зверя! Ничего. Но есть отпечатки человеческих рук. В случае Никиты – женские отпечатки. Но это еще не все… Я хочу знать, что это? – с этими словами Сергей вынул из кармана брюк стеклянный пузырек с коричневой жидкостью.

Той самой, формулу которой Александр так отчаянно пытался найти.

Глава 16

– Вижу, что тебе знакома эта вещь, – холодно произнес Сергей, заметив, как его собеседник меняется в лице. Александр и впрямь не мог скрыть охвативших его эмоций. Он смотрел на проклятую стекляшку, как смертельно больной на единственное доступное лекарство. Быть может, если удастся найти формулу данного вещества, скорость мутации получится замедлить, как когда-то сумела ее создатель.

– Откуда она у вас? – произнес Саша, не сводя с сыворотки жадного взгляда.

– Никита вынес из вашей лаборатории две дозы. Одну для нее, другую на всякий случай, чтобы иметь возможность сделать еще. Видимо, мой сын надеялся на повторение «свидания». Я не стал сообщать о находке полицейским, так как это могло скомпрометировать мою семью, однако я хочу получить ответ на поставленный вопрос. Поэтому спрашиваю еще раз: что это за дрянь?

– Не знаю. Мне не позволили заниматься данным случаем. Если вы дадите мне эту штуку с собой, я посмотрю в лаборатории и…

– Александр, я хоть и далек от химии, но я не идиот, – прервал его Сергей. – Я отдам эту жидкость своему человеку, которому доверяю. Скажу даже больше: я считаю, что ты причастен к смерти Никиты. Судя по тому, что я прочел, у тебя было достаточно причин ненавидеть моего сына.

– А вы считаете, что я единственный, кто имел наглость не обожать его? – терпение Саши подошло к концу. Что-что, а он никак не ожидал, что этот тип посмеет обвинить в смерти Никиты его.

Сергей криво усмехнулся:

– Наконец ты показал свое лицо. Ты никогда мне не нравился. Слишком правильный, слишком приторный: этакий идеальный мальчик, отличник, единственная гордость своих родителей. И я всегда чувствовал подвох в твоем подчеркнуто вежливом поведении. Никита хотя бы был честным: делал то, что хотел, когда хотел и с кем хотел. Ты же играл постоянно играл роль. Чертов печальный клоун. Я сейчас смотрю на тебя и думаю: вот почему ты жив, а он мертв? Что твои родители могут дать тебе? Что можешь дать им ты? Ничего. В то время как я дал бы своему сыну все: деньги, статус, защиту.

– Кто бы защитил его от него самого? – холодно отозвался Александр. – Если он считал чужую жизнь ничтожной, то почему не мог появиться тот, кто счел ничтожной его жизнь? Да, Сергей, вы абсолютно правы: вы дали ему деньги, статус, защиту, но не дали понимания, что есть границы. Так что, если еще раз решите обвинить меня в убийстве своего сына, сначала подойдите к зеркалу.

– Пошел вон отсюда, щенок! – рявкнул Сергей. – Я найду доказательства, что это ты убил Никиту. Ты и твоя чокнутая сука из нарколожки. Ты помог ей приготовить оружие, ты дал ей наш адрес! Клянусь всем, что у меня есть – ты понесешь наказание!

– Если бы вы с таким же рвением наказывали своего сына…

– ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!

Сергей сорвался на крик, чем немало переполошил присутствующих в доме. Из комнаты с камином показалась мать Никиты, затем Марина и Евгений. Попытки выяснить, в чем дело, привели Сергея в еще большую ярость. Он стремительно приблизился к Александру и стал трясти его за воротник рубашки.

– Я докажу твою вину, мразь! Костьми лягу, но ты пойдешь за решетку!

Евгений немедленно бросился на помощь сыну, и завязалась краткая потасовка. Анжела истерично завизжала, Марина бросилась разнимать разъяренных мужчин. Вечер скорби превратился в какой-то безумный цирк, прекратить который сумели лишь вовремя появившиеся охранники. Спустя пару минут гости обнаружили себя на улице с валяющейся вокруг их верхней одеждой.

– Ну! Съездила??? – прорычал Евгений, обращаясь к супруге. – Успокоила сестру???

– Саша, что ты такого наговорил? – в отчаянии воскликнула Марина, первой подхватывая с земли свое пальто.

– Правду! – мрачно отозвался Александр, тоже поднимая куртку и оттряхивая ее от грязи.

– Я прошу вас немедленно уйти, – мрачно напомнил им охранник.

– Да мы и приходить не больно-то хотели, – огрызнулся Евгений. Глухо выругавшись, он принялся поднимать с крыльца свои вещи. Из карманов высыпалась мелочь, ключи от машины и пачка сигарет.

Вся обратная дорога прошла в ругани. Евгений и Марина высказывали друг другу все свои обиды, бросали колкие комментарии в адрес Александра, однако парень словно их не слышал. Сейчас его волновала куда более важная вещь, которую он то и дело поглаживал пальцами в кармане. В голове все еще не укладывалось, как он смог это сделать: вроде бы двигался абсолютно так же, но в результате получилось гораздо быстрее. Всего секунда, и сыворотка, которую Сергей спрятал в свой карман, оказалась у него.

Когда Саша наконец добрался до дома, было около десяти вечера. Выйдя из машины, он первым делом поймал себя на мысли, что ему совершенно не холодно. Несмотря на пронизывающий ветер, не хотелось ни застегнуть куртку, ни замотать на шею шарф. Он приблизился к входной двери и уже хотел было набрать код замка, как вдруг услышал знакомый веселый голос:

– Понимаю, когда у подъезда часами ждут любимую девушку, но я-то ради чего себе задницу морожу?

Александр обернулся, уже прекрасно зная, кто к нему заявился. Оставалось только узнать, какого черта ему опять надо.

– Не прибедняйся. Ты не чувствуешь холода, – отозвался Александр, в очередной раз мысленно ужасаясь наряду Оранжевого. В этот раз парень приперся в серебряном пуховике, фиолетовой шапке, голубых штанах в клетку и кислотно-розовых ботинках. На шее у него красовался моток ярко-салатового шарфа.

– И впрямь! Какая экономия на теплых вещах! – пропел собеседник, довольно ухмыльнувшись. – Но я, правда, тебя заждался. Даже с вашим бомжом познакомился. Он очень хотел проконсультировать меня в вопросах моды. Приятный человек, и, если бы не вонь, я бы пообщался с ним дольше. Восхищаюсь людьми, которые с первой секунды умеют определять сексуальную ориентацию. Пидор позорный, и все тут!

– Какого черта тебе надо? – в этот раз тон Александра не был агрессивным, скорее настороженным.

– Может, хоть в гости пригласишь? Или ты хочешь, чтобы все прохожие слышали, сосешь ты или нет?

Бровь Александра нервно дернулась, после чего он набрал кодовый замок и с деланным гостеприимством распахнул перед Оранжевым дверь. Подъезд встретил парней тусклым светом, грязными ступенями и огромным матерным словом на стене. Молча поднявшись на третий этаж, Саша приблизился к двери своей квартиры и повернул ключ.

– Твоя собственная? – поинтересовался Оранжевый, с интересом оглядываясь по сторонам.

– Снимаю, – последовал краткий ответ.

– А линолеум почему меняешь?

– Ты пришел сюда, чтобы расспрашивать о моей квартире?

– Да ладно тебе. Не в лоб же спрашивать: на чьей ты стороне?

– Можно и в лоб: на своей собственной!

– Э, нет, – Оранжевый отрицательно помотал головой, после чего снял ботинки и направился на кухню. – Я рисковал жизнью, приперевшись сюда, а ты до сих пор не определился. Нет никакой своей стороны. Либо мы, либо падальщики. Или вы скооперировались с той девкой и решили создать клан химиков-задротов, ищущих лекарство.

– Называй это как хочешь. Я не собираюсь связываться ни с тобой, ни с Владом.

– О-о-о, так вы уже успели познакомиться. Ну и как там… Влад?

– Так же, как и ты: чокнутый, – огрызнулся Александр, снимая куртку. – Не знаю, почему вы не подружились.

– Трудно подружиться с тем, кто мечтает тебя сожрать, как считаешь? Можно я возьму кружку с Дарт Вейдером? Он мой кумир!

Саша молча проследил за тем, как Оранжевый хозяйничает у него на кухне.

– Сам-то будешь что-нибудь? – тем временем поинтересовался парень. Александр отрицательно покачал головой.

– Странно! Ты сейчас должен хотеть жрать все, что не приколочено… Но вернемся к Владу. Он что-то говорил обо мне?

– Да. Сказал, что ты родом из села под Новосибирском, на тебе тестировали экспериментальную сыворотку, после чего ты мутировал и убил своих родителей. А потом обратил ту… рыжую девицу.

Оранжевый на миг замер, извлекая чайный пакетик из обертки, а затем обернулся на Александра и прохладным тоном поинтересовался:

– А он не соизволил рассказать тебе, что я убил своих родителей именно благодаря ему? Не упомянул, для кого на мне тестировали эту самую сыворотку?

– Для него? – недоверчиво спросил Саша.

– Влад Пащенко – золотой ребенок, ради которого быдло вроде меня пригнали в Москву со сладким обещанием излечить. Он выглядит старше, но на деле ему, как и мне, всего двадцать четыре. Просто я ем свежее, а он – тухлятину. Видишь, как важно правильно питаться!

– Постой, так значит, мало того, что ты обратился из-за него, так теперь он тебя еще и преследует, чтобы убить?

– Вот такой у меня «братик», – Оранжевый криво усмехнулся. – Придумал себе миссию, чтобы не задумываться над тем, что такой же убийца, разве что в белом пальто. Пока что ты единственный, кто еще не замарался. Но тебе недолго осталось.

– Теперь мне понятно, почему ты его ненавидишь…

– Я его не ненавижу! – неожиданно резко прервал его Оранжевый. – Его отца – да, но не его… Когда мы познакомились, мы были в одинаковом состоянии. И, знаешь, меня поразило, что в нем не было ни капли гонора. И он не знал, что со мной собираются сделать. Ему наврали так же как и мне. Однажды он спросил меня: «Скажи, Сашка, а что бы ты такого хотел сделать, но не мог из-за нехватки денег? Все равно же нам мало осталось. Так давай каждый день что-то делать, что мы почему-то откладывали. Пока есть силы. Столько людей живет, откладывая свои мечты на потом, словно не живут, а пишут черновик. И как будто у них будет еще одна жизнь, чтобы все сделать так, как они хотят». В тот момент он поразил меня. Вот ты ответь мне, сколько раз откладывал то, что мечтал сделать? Например, боялся пригласить понравившуюся девчонку? Не решался махнуть в Диснейленд? Не смел купить чертовски крутые кроссовки? Все думал, что будет завтрашний день, и когда-нибудь, когда ты станешь умным, красивым и богатым, тогда ты и исполнишь все свои мечты. А пока будешь влачить существование, откладывая все свои деньги и мечты в какую-нибудь сраную копилку. Как будто нужны тебе будут эти крутые кроссовки или Диснейленд в семьдесят?

– Жизнь слишком нестабильна, чтобы жить одним днем…

– А когда она была стабильной? При Иване Грозном? При Петре Первом? При Сталине? У большинства людей на планете жизнь нестабильна. Стабильность только в могиле, да и то вороны могут памятник обосрать. Поэтому вместо того, чтобы сейчас страдать над своей участью, прими ее и начни наконец жить. Люди убивают тысячи животных, чтобы есть, хотя могут питаться фруктами и овощами. Потому что они на вершине пищевой цепи. Точнее были, до нас! Понимаешь, о чем я!

– Может, еще на табуретку встанешь, чтобы лозунги сильнее звучали? – усмехнулся Александр, тоже доставая чашку, теперь уже с изображением персонажа игры «Сайлент Хилл». – Сделай мне тоже чаю.

Оранжевый подчинился, после чего, с улыбкой произнес:

– Я хочу, чтобы ты стал одним из нас. Один ты долго не протянешь. Влад скоро выследит твою лаборантку и прикончит ее. Она трындец неосторожная. Следит много, к тому же адски прожорливая. Если мы за месяц одним нажираемся, то она уже троих обгрызла.

– Это она убила моего родственника?

– Думаю, да. Мои не выслеживают еду, а ловят прямо на улице. А эта действует по системе. Мне кажется, что она планирует грохнуть вас всех. Наверное, считает, что…

– Всех – это кого? – резко перебил его Александр.

– Всех, кто не дал ей вколоть лекарство.

– Откуда ты знаешь???

– Чем ты слушаешь? – Оранжевый закатил глаза. – В машине же говорил, что общался с ней после ее побега. Нашел ее буквально на следующий день. Мы же чувствуем голод друг друга: он – наша сила и Ахиллесова пята одновременно. Кстати, может, поэтому она постоянно жрет, чтобы падальщики не выследили… Так вот, она сказала мне, что вы пожалеете, что уничтожили ее жизнь. Ты и остальные из клиники. В общем, нашел ты себе «доброжелателя».

Несколько секунд Александр ошарашенно смотрел на Оранжевого, после чего не выдержал и буквально сорвался на крик:

– Вы совсем конченые, да??? Без великой миссии даже в туалет не ходите? Мы же помочь ей пытались! Откуда мы знали, что с ней! Знаешь, сколько нам привозят таких вот умоляющих дать им лекарство? Пачками!

– Да что ты на меня орешь-то? – рассмеялся Оранжевый. – Я что ли собираюсь сожрать всех твоих знакомых? Ну обиделась девочка. Найди ее, извинись, принеси цветочки!

– На могилку если только! – зло ответил Саша. – Почему ты не пытался убить Влада за то, что тебя обратили? Нет, до такой идиотской мести может додуматься только женщина! Ты не замечал, что во всех фильмах ужасов самые страшные и злые привидения именно женщины??? Только они готовы столетиями ненавидеть каждого въехавшего в их дом, хотя враги уже давно сдохли!

– В ее случае еще не сдохли. Угомонись, сексист, – Оранжевый уже ржал в голос. – И не отметай Фредди Крюгера… Хочешь, помогу найти ее? Согласись, у девчули есть на что обижаться. Поговорите как взрослые люди. Правда, существует один нюанс: если она захочет надавать тебе по шее, я вмешиваться не буду. Не хочу, чтобы она решила, что я на твоей стороне.

С этими словами Оранжевый отсалютовал собеседнику кружкой и сделал глоток.