Текст книги "Playthings"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)
Не сказать, что это лето проходит хорошо.
Однако, у меня есть еще и август.
Мадам Жюстин и работа в "Саванне". Шило на мыло, честно сказать. Тут хотя бы океан есть и можно сбежать из этого дурдома, чтобы побыть в одиночестве. Тогда почему я так рано собралась и вернулась домой?
В подвале была вся семейка и мой несчастный брат, оказавшийся в их кругу. Особого протеста на его лице я не обнаружила, особенно застав его пьющим виски вместе с Аароном "за здоровье молодых". Оттаскать бы его за уши – несовершеннолетний же, но и я, и глава семьи ясно понимали, что в таком возрасте оба друга могли перепробовать все крепкие спиртные напитки, развлекаясь на школьных вечеринках. Хоть дурь не курят, и на этом спасибо.
Джессика бросилась ко мне, как к спасательному кругу. До моего появления она коротала время у бильярдного стола с пасынками, наблюдая за игрой в компании целой тарелки пончиков. Где она их до этого прятала от вечно голодных мужиков, понятия не имею. Мне казалось, за ланчем все они были нещадно съедены, так нет. Одну тарелку Джес сберегла и в момент моего прихода с таким аппетитом отправляла в рот очередной пончик, словно и не обедала вовсе.
– С тобой все в порядке? – привычно защебетала она, бабочкой порхая вокруг меня с пончиком в руке. – Мика сказал, что у тебя ПМС и все такое, поэтому ты хотела расслабиться и побыть одна. Все в порядке? Помощь нужна? Хочешь, вот прямо сейчас возьмем машину и поедем накупим каких-нибудь вещей?
От потока вопросов меня чуть не снесло.
Блондин коварно улыбнулся мне из-за бильярдного стола, наклонившись для очередного удара. Младший братец для полного счастья с ухмылкой что-то язвительно сообщил ему, но вот реакцию я так и не увидела – Джес рывком утянула меня к бару.
– Все ведь хорошо, да? – мурлыкнула она, приобняв меня за плечи.
– Виски? – любезно предложили мне оба собутыльника, протягивая свои стаканы. Судя по цвету и кубикам льда, пили они его чистым. Меня заметно скривило, и я замотала головой.
– Не настолько крепкое. Мартини есть?
– Для тебя – найдем, – интенсивно закивал Аарон, раскрывая дверцы барного шкафа. От обилия бутылок у меня даже рот открылся. Тут был и абсент, и самбука, и текила – и это из крепких. Про всякие ликеры и составляющие я вообще скромно умолчу. Одного шампанского я увидела бутылок десять! Любопытствовать, впрочем, не стала. Глупо как-то о подобных вещах спрашивать.
Подтянув свободный стул, я подсела за импровизированную стойку, сама взяла чистый стакан с подноса. Аарон торжественно выставил передо мной закрытую бутылку мартини, и спустя пару минут мы уже бормотали привычное "cheers", чокаясь. Джес метнулась к тарелке с пончиками, притащила ее сюда всю, а налила обычной минералки, сославшись на вчерашнее и апатию к алкоголю. На главу семью "вчерашнее" ничуть не влияло – виски он выкачивал еще больше, чем его сыновья вместе взятые, отчего через полчаса уже изрядно повеселел.
Пока Аарон развлекался с виски, вышеупомянутые наследники продолжали доигрывать партию в пул, в процессе шутливо гоняясь друг за другом вокруг стола и распивая на брудершафт текилу в маленьких стопках. Саму бутылку, а также лимон и соль – все как положено, – они трогательно прятали где-то в углу, примостив все это богатство на стуле. За процессом их игры я не наблюдала, а пользовалась тем, что рядом сидит мой неугомонный братишка и глушит виски. Проще сказать – не позволяла придушить себя в крепких мужских объятиях и отметала любые попытки заговорить о Блондине и его "офигенных боксерках с голубыми овечками".
Раза два братья Каллахены любезно предлагали мне присоединиться к их увлекательной игре. Оба этих раза я отказывалась, на что Марк обиженно дул губы. Нас и так с Микой друг от друга тошнит, а этот еще масла в огонь подливает. Специально что ли?
Бутылка мартини пустела, Аарон становился все веселей и веселей, а я была ни в одном глазу. Заметив мою тусклую морду, Джес опять отнесла это к проявлению ПМС – и, цапнув меня за руку, потащила наверх.
– Шоппинг, шопинг! – радостно выкрикнула она, на мгновение обернувшись на мужчин. – До вечера, мальчики.
В компании Джес мне стало веселей. Она как вечно активный сгусток энергии, способна разряжать обстановку при любом раскладе дел. От нее как будто необычная аура исходит, и сразу настраиваешься на эту позитивную волну.
Что со мной происходило, я понять не могла. То ли меня корчило от самого присутствия Мики в поле зрения, то ли... Быть может, такая смена событий просто выбила меня из привычной колеи? Я не привыкла к подобному. Где моя размеренная жизнь? И хотелось ли мне выбраться из этого сумасшедшего водоворота с символичным названием "Каллахены"?
И почему я никак не могу прийти в себя со вчерашнего вечера?
Мороженая вобла.
Переодевшись в более вменяемую для выезда одежду, я загрузилась в машину и вальяжно растянулась на сиденье, насколько площадь позволяла.
– Зачем Аарон так упорно хочет нашей свадьбы? – в лоб спросила я, стоило Джес только-только сесть за руль. Быть может, я смогу выведать у нее что-нибудь интересное? Вроде того, что Аарон заключил пари, что женит сына до осени. Это бред, конечно, но с чем черт не шутит...
А Джессика только неопределенно дернула плечом. Пристегивая ремень, она пристально глянула на меня. Темные глаза смотрели серьезно и внимательно, и я ее отлично понимала. Ей тоже не терпелось задать мне тысячу вопросов.
– Не то, чтобы "упорно хочет". По его словам, Мика топчется на месте, и это приводит к регрессу. Вам нужно двигаться вперед, а вы оба сопротивляетесь руками и ногами. Так нельзя, – Джес прикоснулась пальчиком к моему носу, и я удивленно моргнула. Взрослая подруга насмешливо улыбнулась в ответ и выкрутила руль, выезжая из гаража. – Не то, чтобы я пытаюсь прочитать тебе нотацию. Не думай, это не так. И у тебя, и у Мики есть своя голова на плечах, и я не собираюсь промывать вам обоим мозги. Просто Аарон... ну сама же понимаешь, это же Каллахен. Фамилия говорит сама за себя. Он мужчина, глава семьи, и он всегда бьет фактами в лоб. Прямой, как столб. Это мы можем юлить и изгибаться, даже Мика часто так и делает – а Аарон так не может. Мика сильно взбесился?
Джес пыталась и следить за дорогой, и за мной. Выглядело со стороны, что у нее нервное расстройство, потому что взгляд постоянно метался туда-сюда.
– Не то, чтобы взбесился, – я задумчиво теребила в пальцах ремешок сумки и смотрела в окно. – Возмутился скорее. И я его отлично понимаю – от таких заявлений даже я была в шоке. Даже если мы топчемся на одном месте, это не повод вот так ставить перед фактом. Аарон не подумал, что мог все испортить?
– Ты считаешь это такой веской причиной для разрыва отношений? – логично уточнила подруга.
– Мика в ужас приходит от одной мысли о свадьбе. Глупо было оставлять ребят одних дома. А если Аарон опять заведет старую пластинку? Мика и так на взводе...
– Да ничего не будет, не волнуйся. Тестостерон на тестостерон. Подумаешь... – насмешливо отозвалась Джес, выводя машину из нашего тихого района на оживленную трассу. Она фоном включила музыку, но так тихо, что ее почти не было слышно. Я обратила на нее внимание только сейчас, когда мы ненадолго смолкли. Все лучше, чем шум работающего двигателя.
– Может все-таки не стоило оставлять их? – с сомнением переспросила я. Не то, чтобы я беспокоилась за Блондина, но мне не хотелось, чтобы он в пылу понаделал лишних дел. Он и так дурной на всю голову, а в раздрае так вообще псих. Не уверена, что Аарон знаком с этой темной стороной старшего сына.
– Не волнуйся, – только и ответила Джес, продолжая невозмутимо улыбаться. – Ах, я бы съела еще пару пончиков. Слюнки текут.
Я удивленно посмотрела на подругу.
Ничего себе аппетит! И как в нее столько влезает?
– Может, у тебя глисты? Ты как не в себя ешь.
Джессика лишь звонко расхохоталась в ответ, махнула рукой.
– Нет у меня глистов. Просто хороший аппетит. У меня всегда так, разве не замечала? И вообще, я не об этом. На самом деле, я хотела тебя спросить, как ты сама к этому относишься? Ну, к возможности брака. Тебя что-то настораживает, что и ты тормозишь руками и хвостом? Просто... Аарон, например, тоже как-то без особого восторга в свое время воспринимал мои призрачные намеки, что пора бы уже официально оформить отношения. Все-таки, четыре года – тоже был приличный срок. Я могла понять его, учитывая прошлый неудавшийся брак, но все равно нам чего-то не хватало...
Так и знала, что она об этом спросит. Черт возьми.
– Джес, ты форсируешь события. Не надо ни меня, ни уж тем более Мику подпихивать под зад к алтарю. Кому от этого легче будет? От штампика и двух колец ничего не изменится.
– Еще как изменится, уж поверь мне.
– У меня и так голова кругом от всего этого. Может оставим этот разговор хотя бы до завтра? У меня в голове каша, у Мики – вообще тайфун, я уверена. Если вы только хуже сделаете...
– ...да не будет хуже, трусиха!
Я посмотрела на Джессику, как на привидение. Эта ее фраза так резко прозвучала, что удивила и ее саму, и меня. Подруга охнула, поспешно извинилась – и больше эту тему не стала затрагивать. Грамотное решение, не спорю.
На этот раз мы поехали в самый центр. К дорогим магазинам, роскошным ресторанам и обладателям платиновых карт. Торговый центр сиял и блестел, как новенький "Бентли", повсюду шумели фонтаны, а в зеркальном полу отражались наши восторженные лица. И вот тогда я на час или два потеряла всякие остатки умных мыслей. Никогда не замечала за собой любовь к покупкам, но Джес так эманировала на меня, что хотелось перемерить каждую красивую вещицу.
Еще. И вот эту. И вон те джинсы.
И уж тем более – вон ту футболку с вырезом.
В общем, к вечеру у меня не было сил думать вообще. В основном – от усталости. Джес растормошила меня так, что весь ужин в одном из ресторанчиков на верхнем этаже мы хихикали и оживленно обсуждали только просмотренный в местном кинотеатре фильм. За окнами уже была темнота, а часы показывали около одиннадцати вечера. Когда я достала телефон, чтобы и выснить время, обнаружилось очень душевное смс-сообщение. Номер был мне незнаком, но содержание ясно дало понять, кто отправитель.
"Не задерживайтесь там слишком долго, Аарон будет волноваться".
И откуда он знает мой номер?!
Поначалу я это сообщение проигнорировала, но потом, по пути домой, решила все-таки ответить. Минут десять молча смотрела в пустое поле для ответа, вздохнула и убрала телефон. А что я могу ему написать?
И хочу ли вообще отвечать?
Джес под ухом тихонечко подпевала магнитоле, не обращая на меня никакого внимания. От этого ее мурчания в машине было как-то тепло и уютно, и мне хотелость просто молчать и наслаждаться моментом. И подруга мне в этом не мешала. За что ей огромное человеческое спасибо.
Мы с Каллахеном первый раз за последние несколько дней провели половину дня независимо друг от друга. В свете последних событий это было непривычно. Я настолько привыкла к постоянному незримому присутствию Блондина, и сейчас ждала, что его голос раздастся с заднего сиденья. Мне это не нравилось.
Очень не нравилось.
Дома никого не было.
Такая же глухая тишина и темнота, как и вчерашним вечером, когда мы вернулись с приема. Оказалось, что все тестостеронистое поколение дружно и весело отправилось разгонять местных жителей в каком-то клубе. Об этом нам сообщила записка, обнаруженная Джессикой на кухонном столе.
Они, выходит, сами поехали развлекаться?! Как так можно?
Пока я, возмущенно пыхтя, громко топала в спальню, подруга насмешливо бросила мне в спину, поднимаясь следом:
– Ты что, так переживаешь по этому поводу? Они же все вместе, вчетвером.
– Думаешь, девушек из клуба это волнует? – рыкнула я в ответ.
– Думаешь, их волнуют девушки из клуба?
Еще как волнуют. Дорвавшийся до воли Каллахен сейчас отрывается по полной, сбежав от всех троих куда-нибудь в укромное местечко с грудастой блондинкой.
Я почти протаранила лбом стену, только подумав об этом. Джессика за моей спиной тихо хихикнула, а когда я раздраженно обернулась на нее, тут же сделала невинное задумчивое лицо.
– Завтра я хочу видеть тебя в этих шортах, – сообщила она, ткнув пальцем в один из многочисленных пакетов в моих руках. – И не отвертишься. Они шикарно на тебе сидят. А сейчас я отправляюсь спать, и тебе того же желаю. У меня уже от усталости ноги отваливаются...
– Я сама сейчас с ног валюсь, – закивала я. – Спокойной ночи.
Не стоило, конечно, так спускать тормоза при Джес. Для пары с двухлетним стажем я слишком сильно нервничаю, хотя в идеале и не должна была. Но это – в идеале. Это не для меня, у меня ничего нет идеального.
Ни идеальной личной жизни, ни идеальных друзей, ни идеальной работы.
У меня все через одно место. Особенно, если это место находится в непосредственной близости от Блондина.
Мы попрощались у двери в нашу спальню – и я осталась одна в этой огромной комнате с воздушными шторами. Она казалась мне теперь такой огромной, словно за вечер увеличилась раза в три. Прискорбно, Джейсон, прискорбно.
Впрочем, это не помешало мне заснуть в считанные минуты, с блаженством растянувшись под мягким шелковым одеялом. Иногда даже мысли о смысле жизни проигрывают в неравной битве против кровати с мягким матрасом. Меня можно было понять.
Тем более – я всегда отлично высыпаюсь в этой комнате. Быть может, влияет обстановка или свежий морской воздух, ведь балкон постоянно открыт настежь, кто знает. Здоровый крепкий сон еще никому не вредил.
Из сна про бабочек и джунгли меня грубо вырвал трезвон мобильного телефона и сонный голос Блондина почти у самого уха, ответившего на звонок. И кому не спится в такую рань? Мне так хотелось досмотреть сон, что я даже задремала под негромкий каллахеновский баритон, уткнувшись носом в теплую подушку. Почему подушка была теплой – даже сказать, горячей, – и еще и с таким густым ароматным миндальныи запахом, значения не имело. Ну, до той минуты, пока я запоздало не осознала, что подушка уж слишком большая для маленькой меня, и уж тем более у нее нет сердечного ритма.
Ох ты бли-и-и-ин!
Судорожно дергаться и отодвигаться я не стала – смысл? Конечно, Блондин и так знает, что я психованная, и его тем более не удивишь трехэтажным матом. А если сделать морду кирпичом и никак не отреагировать, все станет проще простого. Ну, подумашь, Мика – подушка. Быть может, ночью было холодно? А этот как настоящий обогреватель. У него что, температура тела как у кипящего чайника?
Двигаться и подавать признаки жизни совершенно не хотелось. Мика продолжал тихо переговариваться по телефону, а я продолжала млеть и получать свое садистское удовольствие от этой импровизированной грелки. Только задремала под его равнодушную и абсолютно безэмоциональную болтовню, как получила пальцем по носу и насмешливое:
– Извини, что разбудил.
– Дважды, между прочим, – пробормотала я сонно, даже глаз не открывая. Да и зачем? Ухмыляющуюся мордочку Каллахена и так знаю как облупленную. Ничего нового, навроде рогов, мне не светило. Жаль.
– Ну хочешь, я теперь дважды извинюсь... как мужчина.
Ранее безэмоциональный голос был таким ехидным, что захотелось глаза открыть лишь для того, чтобы убедиться, что это действительно Мика.
На привычно пошлые усмешки я отреагировала соответственно – то есть никак. Просить Блондина не быть таким озабоченным – это все равно, что просить дождь не быть мокрым. Бесполезное занятие.
Все-таки мужчины взрослеют намного позже нас. Сильно намного.
– Переживу без твоих... извинений. Как-нибудь.
Миндальный аромат щекотал в носу, как пылинка. Я даже нос сморщила, чтобы избавиться от этого ненавязчивого запаха – бесполезно. Не то, тобы это сильно раздражало, но внимание отвлекало весьма заметно.
– Это по-прежнему твоя идея-фикс? – поинтересовалась я с любопытством. – Скажи честно, а? У тебя это уже вопрос принципа или ты с кем поспорил? Если это очередные глупые и докучающие шуточки, ты можешь о них забыть? Хотя бы на время...
– Тебя это так раздражает? – последовал равнодушный вопрос на вопрос. О-па, а вот и маска, давно я ее не видела! Ради такого случая даже не поленилась глаза открыть и с ухмылкой посмотреть на блондинистую морду. Опять строит из себя оскорбленную невинность? Ох, мне никогда не понять этих мужчин. Тем более, из семейства Каллахен.
– Скорее, уже докучает, – поправила я его. – Мы в детском саду были десяток лет назад, пора уже перейти к более уместным шуткам. Сопоставимые данному возрасту. Ты выпускник, а не сопливый озабоченный школьник.
– Еще десять секунд нравоучений, и я тебя жестоко накажу... – проворчал Блондин, поджав губы. – Тебе не стыдно мне читать морали? Ты меня младше, ребенок!
– ...всего на два жалких года, и это не повод...
– Джи... – жалобно протянул он, и я победно заулыбалась, умолкнув. Было занятно услышать от него джессиковскую интерпретацию моего имени, после многочисленных "дурочка крашеная", "Мелкая" и "Вождь Красная Голова". За эти несколько дней мы очень сильно продвинулись в общении друг с другом. Мало того, что оба теперь уважаем мнение друг друга и стараемся не шибко друг другу досаждать, так еще и более-менее ужились и практически не ругаемся.
Вчерашний инцидент не в счет, я сама виновата.
Ответом на мою лучезарную улыбку была страшная рожа и высунутый язык. Про детский сад я уже упоминала, так что повторяться не стану.
– Как погуляли? – наконец, с любопытством я задала давно волновавший меня вопрос. Прозвучал он вполне нейтрально, без должного ехидства, каким я бы его наградила в обычном состоянии. Сейчас же язвить не хотелось. Впрочем, это немудрено – когда ты вальяжно возлежишь на одном из университетских красавчиков, мысли куда-то не в ту сторону при любом раскладе сворачиваются. Лично мне вообще думать ни о чем не хотелось. Просто наслаждаться комфортом и теплом в это прекрасное утро.
Скоро все равно один из нас непременно все испортит. Такова уж наша карма.
Стоило мне сказать, как сердечный ритм под ухом сбился. Сердце заколотилось как сумасшедшее, хотя Блондин даже бровью не повел. Ого, интересно, а до меня информация дойдет? Хорошо отдохнули, выходит? Новая блондинка?
– Нормально.
И это все? А где задушевная беседа о блондинках? Где слюни по поводу клубных девушек?
Ах, ну какая же я ироничная зараза, самой стыдно.
– Весьма информативно, – подтвердила я удовлетворенно, похлопав Каллахена по груди. – Даже не знаю, куда бежать с полученной информацией.
– Неужели тебе так интересно?
– А то! У тебя такой сердечный ритм, словно ты, по меньшей мере, угнал "Бентли" с тремя девушками из "Плэйбой" и развлекался до утра.
Блондин хмыкнул и криво улыбнулся.
– Нет, все было намного проще и прозаичней. Не переживай, о суровых реалиях жизни тебе еще рано знать, так что... – Мика с кряхтением вытащил из-под меня руку, на которой я все это время невозмутимо возлежала, и даже умудрился потрепать меня по волосам. – ... Лежи и не возмущайся!
Правда что. Когда еще я смогу с комфортом понежиться рядом с этим тигром, который не то, чтобы когти выпускает и клыки показывает, а мурлычет? Пользуйся, Джейсон, пока еще тишина на обоих фронтах. Пока еще все болтается на тонкой, почти незаметной грани между дружбой и соперничеством. От этого ощущения так интригующе сосет под ложечкой...
– Ты ужасен... – беззлобно пробормотала я. – Тиран. При Калигуле и то легче жилось.
– Сейчас кто-то договорится и пойдет размышлять о смысле жизни на балкон.
Пусть наша идиллия шаткая и непостоянная, но мы не жалуемся и пользуемся тем, что есть. Тем, чего все-таки смогли добиться. Мы можем язвить и хамить друг другу с такими улыбками на лицах, что никакой серьезностью и не пахнет.
Это и было нашей величайшей серьезной ошибкой.
Что дали слабину и поддались на провокацию. И что вовремя не успели дать по тормозам, хотя и надо было. Потому что легче-то в итоге и не стало, а наоборот...
Глава 17
Kizuna
Как бы я не отпиралась от совместного выезда в центр, а все равно пришлось. Взрослые члены семьи в составе Аарона и Джес еще с утра укатили на работу, поэтому до полудня мы слонялись без дела. Даже пришлось готовить завтрак на всю эту свору голодных мужланов. Удовольствие сомнительное, но Стивен хотя бы помог мне с сервировкой стола, в то время как братья Каллахены увлеченно смотрели музыкальный канал с грудастыми девицами.
Мика вообще был непривычно оживлен этим утром. Как они погуляли ночью, он так и не рассказал, хотя я не раз интересовалась. Лишь ухмылялся, зараза такая. По шее ему что ли дать для профилактики?
Так что никуда мне ехать в принципе не хотелось. Мой несносный братец соблазнил меня вкусным мороженым, отчего я едва не скончалась от восторга, быстро пересмотрела приоритеты и даже переоделась быстрее всех. Про то, что на скорость переодевания существенно влияет скулящий под дверью самый младший Каллахен, умолчу.
Я даже не поленилась натянуть купленные вчера шорты – за окном была такая жара, что от асфальта парило. Шорты, сланцы и майка на лямках – идеальный выбор, даже не смотря на то, что Блондин скорчил рожу и в сто пятидесятый раз "намекнул", что подобное мне надевать не стоит. Можно понять, почему я его игнорировала до самого пляжа. У меня вообще отлично выходило изображать из себя случайно идущего рядом прохожего. До того момента, как Блондин не протянул мороженое.
– Не нужны мне твои подачки, – гордо сообщила я, задрав голову. Мика улыбнулся очень снисходительно, по-отечески обнял за плечи и тихо, даже не удосужившись наклониться, ответил:
– Тогда ты больше не будешь прижиматься ко мне во сне?
– Будешь ставить мне это в упрек? – невозмутимо отозвалась я. Сердце бухнуло где-то под ребрами, стоило вспомнить о сегодняшнем ленивом утре, когда мы так и валялись на кровати, пока младшие не ввалились. Миндальная аура и этот неуловимый аромат, теплая кожа и привычный насмешливый баритон. Было так чертовски хорошо, что до сих пор стыдно в этом признаваться. Даже самой себе.
– А мне поощрять твои начинания?
Фыркнув, я с силой отпихнула Блондина в сторону вместе с мороженым и загребущими ручонками.
– Мороженое растает, – только и сказал он.
– А мне-то что? – рыкнула я в ответ, сморщив нос. Вот уж до мороженого сейчас мне не было никакого дела, тем более – от Каллахена. Мика тем временем просиял, расплылся в широкой улыбке, и опять стиснул меня в таких медвежьих объятиях, что я едва не задохнулась.
– Что ты творишь? – прохрипела я, пытаясь выбраться из коварного захвата.
– Это оно, да? – поинтересовался Блондин с ухмылкой. – То самое загадочное слово "ПМС"? Ничего не болит? Поясницу не тянет? Может, ты соленого хочешь?
– Идиота кусок! Прекрати ко мне прижиматься.
– Тогда держи мороженое, и я отстану, – последовал немедленный ответ. Пришлось сдаться. Мика мгновенно отодвинулся на расстояние вытянутой руки, невозмутимо засунув руки в карманы шорт. Как ни в чем ни бывало, зараза блондинистая.
– Опять ты ко мне прицепился, как клещ энцефалитный... – буркнула я, облизнув ярко-розовый подтаявший шарик в вафельном рожке. Ого, клубничное! И вкусное какое! – Иди, пообщайся с Марком... Кстати, где они?
Мы синхронно обернулись, но младших братьев не обнаружили. Можно было догадаться по отсутствию смачных комментариев, что они куда-то смылись, но мы были так увлечены спором, что и внимания не обратили. Позор на наши седины.
И где мы теперь будем их искать?
Они что, совсем ополоумели, чтобы вот так улизнуть, даже не предупредив?
Повертев головами, мы пришли к неутешительному выводу, что оба брата-акробата нас покинули. Я раздраженно покосилась на Блондина, стараясь не думать о том, что мы снова остались вдвоем и как мне это не нравится. Последнее, впрочем, я озвучила.
– И чем это тебе не нравится? – уточнил Мика, продолжая оглядывать толпу. Среди множества ярких футболок, головных уборов и купальников Марка и Стива было не разглядеть, да и вся эта яркость окружения непривычно резала глаза. На этом бульваре было столько отдыхающих, словно ты на вечеринке в пляжном клубе.
Я спустила очки на кончик носа, щурясь от солнца и в стотысячный раз оглядев лавирующий поток людей. Потом, продолжая щуриться, удостоила Каллахена взглядом.
– Ты мне не нравишься, – так и ответила я, средним пальцем возвращая очки на место. Жест выглядел весьма неоднозначным, и Мика с самым непроницаемым лицом сложил подобную комбинацию из среднего пальца в ответ.
– Ты мне тоже, но никому до этого нет дела. Особенно – окружающему нас миру. Так что смирись.
– Не буду я мириться с таким произволом! Не для этого моя светлость тебе пять лет подряд кулаки под нос пихала и оттачивала иммунитет против этой слащавой улыбки.
Каллахен улыбнулся, и мне как-то резко захотелось пойти и утопиться в заливе. В стотысячный раз. Потому что у меня пульс начинает зашкаливать, стоит увидеть эту другую, непривычную улыбку. Пусть одними уголками губ, как и всегда, но такую живую. И отчасти – открытую. Максимально открытую даже для такой холодной статуи, как Мика.
– Прекращай уже, надоел, – пробормотала я, отворачиваясь в сторону. – Идем, наверняка они просто ушли вперед.
Блондин громко ухмыльнулся и первым двинул по бульвару дальше. Толпа вокруг увеличивалась по численности, производимому шуму и яркости расцветок, и мне пришлось подцепить пальцем край каллахеновской футболки, чтобы и его не потерять. Мика покосился – и молча взял меня за руку, хотя я этого мало того, что не просила, так и не хотела вовсе.
Эгоист.
– Можешь доставить мне удовольствие и отучиться от этой дурацкой привычки? – язвительно осведомилась я, стараясь лавировать среди толпы с такой же непринужденность, как это делал Блондин.
– Доставить удовольствие? Прямо сейчас? – поддел он меня.
– Ты можешь хоть на минуту побыть серьезным?
– А смысл? С тобой по-другому и не выходит, сама виновата.
– Так я еще и виновата?
Немудрено, что иногда мне хотелось выцарапать ему глаза.
Стива и Марка мы так и не нашли, хотя прошлись по всей длине прибрежного бульвара. Зато под конец сменили тоскливое молчание на обсуждение прошлого фестиваля фейерверков в нашем университете в Миссури. Не ожидала, что Мика поддержит разговор, но тот уцепился за него, как за спасительную соломинку, и мы до кучи успели промыть косточки всем префектам и членам студенческого совета. Каким образом Блондин попал в студсовет, еще будучи первокурсником, он и сам толком не помнил. Впрочем, это было не главное, ведь мы вспоминали фейерверки. Эти красивые разноцветные вспышки над главным зданием кампуса, грохот аплодисментов, шампанское и смех. Мы оба помнили одинаковые яркие моменты, хотя и были по разные стороны здания, и это хоть в чем-то нас смогло объединить. Всего на пару минут, но это было... увлекательно. Интересно и необычно. Непривычно.
Этот факт настолько меня поразил – то, что мы можем обсуждать что-то одинаково красивое и интересное для нас обоих, и я зачарованно уставилась на Мику, стоило нам притормозить в конце улицы. Блондин разглядывал вывеску на закусочной напротив, поэтому даже внимания не обратил. Впрочем, это к лучшему, мне не хотелось сейчас отвечать на дурацкие вопросы.
– Хочу гамбургер, – логично выдал Блондин, насмотревшись на рекламные плакаты. "Лучшие бургеры с индейкой на всем побережье" – гласили они. Ясное дело, Каллахен должен был попробовать подобное и убедиться в правдивости объявления. Пробежав по плакату глазами, я даже согласно хмыкнула.
– Тоже хочу.
– С индейкой? С жирным соусом, обжаренный на масле? Да еще и – подумать только – с пшеничной булочкой? Детка, ты же потом в машину не войдешь... по ширине.
Я молча ткнула его локтем в бок. Мика ухмыльнулся и потянул меня через улицу ко входу, лавируя в толпе. Такое ощущение что я – маленькая девочка, выгуливающая на поводке огромного бульмастифа. Не сказать, что шибко приятные впечатления. Поэтому, поймав это состояние в кулачок, я резво затормозила. Бульфастифа дернуло на поводке и он меланхолично обернулся.
Что, красавчик, натреплю я тебе еще нервов?
Будешь знать, как просить меня о подобных длительных одолжениях...
– М-м-м? – только и спросил Мика, щурясь от солнца.
– Не тяни, – отозвалась я. – Давно под зад не получал?
– Твои любовные зуботычины я готов получать вечно.
– Не ерничай.
В закусочную мы вошли рука об руку и с невозмутимыми лицами. На удивление, внутри было прохладно и очень уютно. Свободные столики имелись в наличии, что несказанно радовало нас обоих. Пока мы дошли до стойки с кассирами, на каллахеновский зад успели насмотреться все девушки за столиками, отчего мне хотелось достать табличку с надписью "Завидуйте, паршивки" и злорадно ухмыляться. Впрочем, ухмылялась я и так. Мне только дай повод!
– Смотри не лопни, – обернулся Мика, остановившись у кассира. – Сколько в тебе ехидства, женщина?
Ясное дело, заметил, как меня распирает. Ничего особенного, да и я это не скрывала, это насмешливое злорадство.
– Вагон и маленькая тележка. Тебе хватит, – отозвалась я, разглядывая меню на стенде над головами кассиров и работников обслуги. – Не могу удержаться от соблазна. Таких плотоядных взглядов на твою тощую задницу я даже в университете не видела...
Пахло мясом просто великолепно, сразу вызывает зверский аппетит, а едва уловимый аромат специй и зелени кружил голову за считанные секунды. Я даже забыла о том, что пару часов назад мы все плотно позавтракали. Не сказать, чтобы совсем уж плотно, но некоторые обладатели "тощих задниц" опустошили половину холодильника и были в таком подозрительно разговорчивом состоянии за столом, что я логично рассудила, что вчерашняя ночь прошла явно очень удачно. Пусть Мика и не слишком об этом распространялся, довольное лицо обо всем ясно говорило.
– Сравнила контингент, – отозвался Каллахен. – Пляжные девушки намного активнее и горячее наших.
– Это на что это ты намекаешь так призрачно? – надула щеки я, продолжая мучиться выбором между бургером с индейкой или с говядиной. Соблазн был велик и на этот, и на тот продукт быстрого питания, и решение мне никак не давалось. Что вкуснее? А ведь индейка более диетическая, чем калорийная говядина...
– Не намекаю, а прямо говорю. Ммм, ты что-нибудь выбрала?
– Нет еще, думаю. Ммм, откуда такое мнение?
– Решай скорее, а то до закрытия будешь стоять с таким успехом. Мнение как мнение, тебе это так важно?
– Во мне играет женская солидарность. Индейку и колу с картошкой, пожалуйста.
Поддерживая женскую солидарность, я заодно решила остановиться на более подходящем ингредиенте. Говядина, бесспорно, вкуснее, но пользы от нее меньше. По крайней мере, я лелеяла эту мысль, пока Блондин делал заказ. Расплачиваясь по счету позднее, он обернулся назад, хитро сощурился и осведомился:
