Текст книги "Playthings"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
О боже, о чем я только думаю!
Схватившись за голову, я пулей рванула к двери, боясь даже дышать.
Да что же это такое?
– Мне не пять лет! – бросила я, поспешно ретируясь к двери. – Это мое личное дело, как проводить свободное время. А ты можешь проехаться по району, насобирать блондинистых шлюх и делать с ними, что твоей душе угодно. Ко мне даже прикасаться не смей. Говорю в последний раз.
– Даже пальцем тебя трогать не собирался, – огрызнулся Каллахен, обернувшись. – Кого ты пытаешься оправдать?
– Оставь меня в покое! – я опять начала заводиться, и судорожно сжала ручку распахнутой двери. – Глаза б мои тебя не видели еще лет сто! Когда ты меня в покое оставишь? Или не успокоишься, пока меня в койку не затащишь, да?
Мика посмотрел на меня так, словно я сейчас на него вылила кастрюлю супа. Огромную такую кастрюлю супа, только снятую с плиты.
Я отпустила ручку двери, шагнула через порог.
– Я никогда под тебя не лягу, Каллахен.
– Уж сделай одолжение. И вспомни об этом в следующий раз, когда бросишься меня целовать... – отозвался он язвительно.
Напряженный, огромный и страшный тигр.
Иногда я его и боялась, и даже сейчас у меня в голове стучал молоточек самосохранения. Мику Каллахена не стоит злить. Не стоит играть с огнем, Джейсон, хотя я и так уже перегнула палку.
– Следующего раза не будет.
– Согласен. Не будет. С меня достаточно.
Сказал, как выплюнул.
Сердце бухнуло и пропустило два удара. А я лишь на мгновение закрыла глаза и вышла на крыльцо, захлопнув за собой дверь.
Глава 15
Seishun amigo.
Иногда я думаю, что жизнь ко мне несправедлива.
Мало того, что она подкинула мне Каллахена, так еще и проявила свой черный юмор сейчас. В сумке нашлось всего пару смятых бумажек наличными – а банкомата в этом спальном районе я не встречала. Почти все свободные деньги я успела потратить в аэропорту и на днях. Основные средства лежали у меня на кредитной карте, которой я и не пыталась пользоваться, пока у меня была золотая карточка Блондина.
Возвращаться мне не хотелось.
От мысли, что придется топать пешком в ближайший оживленный район, кишки сводило. Не то, чтобы я боялась ночных прогулок. Просто не хотелось идти пешком, я от этого давно отвыкла. В университете я даже между корпусами на машине передвигаюсь. Тратить половину ночи на поиски банкомата мне не хотелось. Как и ночевать в сомнительном клопином мотеле.
На хорошую гостиницу мне банально было жаль денег.
Размышляя о планах на ночь, я привалилась спиной к одному из деревьев у тротуара и достала телефон. Часы показывали три утра.
Великолепно!
Шумно вздохнув, я засунула руки в карманы и уставилась в темное небо. Звезд было так много, и они висели так низко, что хотелось схватить их рукой. Красота! Ночь сегодня была действительно прекрасна. И никакой заразе блохастой я не позволю испортить ее.
Хм.
Может все-таки позвонить Лисенку?
Понимаю, что набирать его номер в такое время – самоубийство и идиотизм. Понимаю, но это намного лучше, чем торчать под этим деревом до самого рассвета. Холодно мне не было, но все равно перспектива унылая. Весьма и весьма.
Поиск телефона в сумке занял минуты три. Я бросила его туда пару мгновений назад! Всегда удивляюсь, как он умудряется оказываться на самом ее дне или в таком труднодоступном месте, что пыхтишь и возмущаешься, пытаясь отыскать. Так было и сейчас. Я с остервенением покопалась в недрах сумки, достала телефон и нашла номер Ника в записной книжке.
"Абонент не отвечает или временно недоступен, попробуйте перезвонить позднее или оставьте свое сообщение после сигнала..." – сообщил мне сетевой автоответчик. Я перезвонила еще дважды, надеясь на сбой в сети, но эффект был одним и тем же. Абонент не абонент, как говорится.
Мне было любопытно, почему телефон Ника выключен. Не замечала за ним склонности к подобному, но с чем черт не шутит. Может, Лисенок специально телефон на ночь выключает, чтобы никто не звонил? Или у него батарея разрядилась? Или просто там сеть не ловит.
О том, где могло быть это загадочное "там", я думать не желала. Ночной клуб, вечеринка у друзей, салон самолета... Чем еще может заниматься среднестатистический парень в ночь с пятницы на субботу?
Дьявол.
Я с шипением выпустила воздух из легких, уткнувшись затылком в шершавый ствол дерева. И что мне теперь делать?
Отправиться пешком покорять банкоматы или дождаться утра? А утром как? Утром – что?
Как мне смотреть на Каллахена?
Спокойно. Спокойно, говорю. Сейчас я по-прежнему на эмоциях, и перед глазами все плывет, стоит вспомнить недавнюю ссору. Мне нужно остыть и успокоиться, а потом принять разумное решение. И никто мне тут не помощник. Ни Ник, к которому я собиралась поехать зализывать раны, ни банкомат, и уж тем более не веселая ночная компания с коктейлями и текилой.
Мне пора принять решение.
То самое решение, которого я так боялась. Иначе потом я сильно пожалею, столкнувшись с последствиями своей безалаберности. Пора бы уже снять розовые очки, Джей Си!
Поиски плеера в сумке заняли гораздо меньше времени, чем телефона. Распутав провода наушников, я включила музыку. И, оставив в покое ни в чем не повинное дерево, отправилась гулять по кварталу.
Музыка успокаивала и очищала голову одновременно. И заунывные медленные напевы, и бодрящие танцевальные басы – все шло в ход, только чтобы расслабиться, не думать, не вспоминать.
Не вспоминать.
Не вспоминать рельеф пресса под пальцами, горячего дыхания на коже, бешено бьющееся сердце под ладонью.
А, блин!
Я стукнула по металлической ограде одного из домов так, что чуть пальцы не переломала. Да что же это такое? Земля, остановись, дай передохнуть! Пока я лелеяла больную кисть, лучше не стало. Впрочем, о Каллахене я не вспоминала, и на том спасибо.
Побродив по улицам, я случайно вышла к заливу. Песок был еще теплый, шикарно! Я скинула шлепанцы и направилась к прибою, загребая песок ногами. Место было потрясающим: вдалеке светился мост и сверкали фары проезжающих машин, позади и чуть сбоку массивными громадами темнели особняки. Света в них не было – обитатели спали. Пляж был пустынен, слегка заброшен и, судя по всему, – никому не принадлежал. Отлично! Место тихое, уединенное, и вид прекрасный.
Заключение о заброшенности я сделала по беспорядочно разброшенным корягам. Одну из наиболее массивных я использовала как диванную спинку, устроившись на песке и подстелив под себя толстовку. Я даже плеер выключила и убрала, чтобы послушать шум волн и такой непривычно далекий шум автострады.
Зацепив взгляд на волнах, я наконец-то позволила себе расслабиться. Что бы сейчас не лезло в мои мысли, я должна проявить хладнокровие. У меня для этого есть отличное утро и несколько часов темноты. К рассвету я должна буду принять решение. Быть или не быть.
Я вдохнула свежий океанский бриз всей грудью, закрыла глаза. Итак, что мы имеем? Имеем мы весьма и весьма неплохой поцелуй с Каллахеном, который едва не закончился весьма плачевно для нас обоих. Я даже представить боюсь, как нас перекосило бы после.
Хотя, наверняка, это бы мне запомнилось. Этот клубок мышц, волны кипучей энергии; крепкий, сильный, грубый – как животное какое-то...
– Уфф! – я мгновенно открыла глаза. Разыгравшееся воображение нарисовало мне такую картинку в голове, что сердце ускорило свой ритм раза в два. Думаю, бесполезно врать самой себе. Да, произошедшее пару часов назад меня настолько потрясло и выбило из привычной колеи, что я сама себя не узнаю. От одних мыслей ладони испариной покрываются, что уж говорить о сердцебиении и судорогах в животе. Чертов Каллахен!
Если рассуждать здраво, по всем параметрам выходит, что Блондин из меня начал веревки вить. И так успешно, что я лишь глупо улыбаюсь и практически равнодушно раздвигаю ноги. И ведь один раз я отбилась, а сегодня – почему-то нет. Как он так умудрился из меня мальтийскую болонку сделать?
Бесит!
Я прокручивала в голове все события вечера до и после, пытаясь соображать трезво.
Сердце стукнулось о ребра – и ухнуло куда-то вниз. На голову словно ведро воды вылили – в голове кошмарным видением стояли огромные удивленные глаза Каллахена. Потому что я сама его поцеловала. И виноват во всем не он, а я.
И этот миндальный запах.
Почему от Мики пахнет миндалем?
Тем самым, который мне несколько ночей подряд снился...
И если это действительно запах Каллахена, почему я его только сейчас почувствовала? И как я его ночью смогла так запомнить? От одеяла? Из-за расстояния?
Но факт остается фактом. Миндаль и Мика. И что мне с этим делать?
Что мне делать с тем, что у меня голова кругом идет от одного этого аромата?
Я вздохнула. Вот теперь я опять хотела оказаться в одном доме с Блондином и задать все эти вопросы в лоб. Что нам делать? Как мне реагировать на произошедшее завтра утром?
Идти и извиняться мне гордость не позволяла. Делать каменную морду – тоже, ведь виновата изначально я. Видимо, мне так хотелось увидеться с Лисенком, что тело автоматически среагировало на внешний раздражитель в лице вполне подходящего под эту роль парня. Жаль только, что мне подвернулся именно Мика...
Или я опять себя оправдываю? Придумываю сотню причин, только чтобы не быть виноватой. Как страус, засовываю голову в песок, прячась от реальности? Придумываю все, что угодно, только чтобы не думать о том, что... Мика может мне нравиться?
Ааа, черт побери этот мир!
Я схватилась за голову и уткнулась лицом в согнутые в коленях ноги. Что за беспредел творится в моей голове? Теперь я запуталась еще больше. Мне было намного проще полчаса назад, когда я злилась на Каллахена. Теперь я злюсь сама на себя – и кому от этого легче?
Так, ладно. Предположим, он мне действительно нравится. А смысл? Сами понимаете, что от подобных эмоций толку ноль. Да и не хочу я оказаться в черном списке, как та же Сьюз и еще десятки девушек.
Мы слишком много друг другу позволяем. Я слишком много ему позволяю.
Впредь такого не повторится.
Так будет легче в первую очередь мне, и плевать я хотела на мнение Блондина. Теперь я начала осознавать, что гамлетовский выбор уже маячит у меня перед носом и машет ручкой. И в данной ситуации мне проще оборвать все связи и отмучаться один раз, чем продлевать агонию еще целый год.
Я должна поговорить об этом с Микой.
Пока сама не пожалела о собственной мягкотелости.
Растянувшись на песке и подложив сумку под голову, я уставилась в светлеющее небо. Через пару часов окончательно рассветет. Шум машин станет громче и отчетливее, над заливом начнут кружить чайки.
А фидбэк все никак не хотел оставить меня в покое. Я и так дышала через раз, чтобы успокоиться, но воспоминания накатывали с новой силой. Не хотелось забывать ощущения горячего тела под пальцами, и уж тем более – горьких от зеленого чая губ. Дыхание на шее – бесподобное ощущение, которое чувствуется каждой клеточкой. Я непроизвольно потерла шею. Как мне забыть все это?
Да никак.
Отрезать руки и выколоть глаза – больше мне ничего не остается.
Кто теперь меня пожалеет?
В это утро мысли уносили меня из одной дали в другую. Спустя час я уже хотела бежать домой и просить у Мики прощения, а через полчаса – наоборот, броситься в аэропорт. Мне хотелось убить себя, потом Блондина, потом даже Аарона с Джес. В голове была такая каша, что я уже сама не понимала, чего мне хочется. Одно я уяснила точно: поцелуй спровоцировала я. И мне за него расплачиваться.
Только почему я так распсиховалась?
И почему так отреагировал Мика? Сомневаюсь, что он так среагировал на мои грязные ругательства, хотя и звучали они оскорбительно. В университете я его и не такими словами поливала... Тогда отчего Каллахен так взбесился? Не замечала за ним подобной порывистости. Это я могу орать и швыряться тарелками, но явно не он.
Вот теперь мне стало уже любопытно. Интересно, если прийти к Мике с подобными вопросами, смогу ли я вывести его на чистую воду?
Займусь этим в свободное время.
Рассвет я пропустила. Уснула под шум волн, когда уже устала судорожно обо всем размышлять. В результате я плюнула на все – и будь что будет. Если что, я сошлюсь на срочные дела и вернусь домой. Да, отличный спасительный план.
Когда солнце начало припекать, сон как рукой сняло. Инстинкт самосохранения, не иначе. Так что, подобрав с песка сумку и толстовку, мое величество двинулось обратно в резиденцию Калахенов. Идти не хотелось. Выбора у меня все равно не было, но я растянула процесс дороги еще в час, слушая плеер и разглядывая особняки уже при свете солнца. С одной стороны, жить в подобном доме мне понравилось, хотя я даже думать не хотела, сколько хлопот причиняет уход за таким огромным участком. С другой стороны, мне было намного уютнее в собственной маленькой комнате в общежитии, где за стенкой слышен смех однокурсников. Быть может, жить в отдельном доме... скучно?
С подобными размышлениями о красотах природы я так и оказалась под воротами привычного стального особняка. С минуту еще постояла у дверцы калитки, собирая самообладание в кулак. Мне было любопытно, вернулись ли Аарон с Джес. Если вернулись – что им сочинил Мика? То, что мы поругались, и слепой заметит...
Вход во двор был открыт: кто-то уж точно дома.
Мика мог смело поехать зализывать раны в ближайший бар, учитывая "Мерседес" в гараже и ключи на столике в холле. Мне такая роскошь была недоступна, хотя руки чесались прихватить ключи от машины с собой. Об этом я подумала уже не пляже, и тут же забыла. Вредная мстительная я. Хотя надо было это сделать, не спорю.
Каллахен бы вообще в демона превратился.
Заглядывать в гараж и проверять я не стала – лень сворачивать с дорожки. У самого крыльца я на мгновение остановилась – и тут сбоку ударила струя ледяной воды. Через секунду меня можно было выжимать.
Каллахен, отбросив в сторону шланг, злорадно улыбался мне из-за гаража.
– С возвращением, Мелкая.
– Ты совсем из ума выжил на старости лет? – рявкнула я возмущенно, гордо выпрямившись и сложив руки на груди. Видок у меня был еще тот, не спорю. Мокрая курица! – Что на тебя нашло, кусок маразма?
Мика молча наклонился за шлангом.
Я взвизгнула ну совсем уж несолидно, и, отбросив сумку, припустила по дорожке к гаражу. Пришлось идти в обход – Джес бы убила меня за беготню по цветочным клумбам и кустам. Позади радостно журчала ледяная вода. Напор был таким сильным, что брызги спиной ощущались. У гаража беготня закончилась – теперь нас разделял только он сам, собственно. Я жалась к въездным воротам, Мика поливал цветы с обратной стороны.
– Так не честно! – сообщила я возмущенно. Мокрые волосы неприятно липли к лицу, да и одежда не очень-то комфортно сидела. Хорошо еще, душно и жарко – не простужусь. Надеюсь.
– А когда я играл честно? – отозвался Блондин. Судя по голосу, он откровенно веселился. Вот уж чего не ожидала от сегодняшнего утра, так это ледяной душ и подозрительно довольного Мику. Не к добру это, явно не к добру. Каллахен нигде головой не бился?
– Ты специально меня тут поджидал? – в лоб спросила я, выглядывая из-за гаража. Спрятаться до того, как ледяная струя долетела до моего укрытия, я все-таки успела. От гордости не умру, знаю.
– Вот еще. Я машину мыл, а тут такая мишень. Поможешь мне?
– С какой стати?
Такого поворота я точно не ожидала. Почему мы общаемся, как будто ничего не произошло?
– Ты, конечно, можешь пойти в дом – Джес как раз на кухне... – протянул Мика насмешливо, и я тут же поспешно его перебила.
– Обливать больше не будешь?
– Обещаю.
Я услышала, как зашуршал шланг по газону, и с опаской выглянула из-за гаража. Зря, кстати. От прицельной и тонкой струи я не успела увернуться, взвизгнула. Мика захохотал во весь голос, даже шланг выронил. Пока он был временно дезориентирован, мое коварство в три прыжка одолело гараж. Схватив злополучный шланг, я направила его прямо на Каллахена.
Пока мы вместе пытались завладеть шлангом, промокли окончательно. В такую жару это было не сколько противно, сколько освежающе и весьма забавно. На голове у меня творился бардак, учитывая то, что нарощенные волосы – не чета натуральным. В кедах хлюпала вода. С козырька белоснежной бейсболки Блондина капало, как с крыши. Воды под нами натекло столько, что можно было залить половину Африканского континента и напоить всю саванну.
Но мы за последние несколько дней так не веселились, как сейчас. Обливать друг друга водой – детский сад на выезде! Причем у нас – это вечная дошкольная группа.
Пока Мика развешивал футболку по розовому кусту, я пыталась кое-как обсушить волосы полотенцем. Откуда, оно, кстати, взялось, я так и не поняла. Блондин просто сунул мне его в руки после торжественного закручивания вентиля напора и наглядной демонстрации намыленного "Мерседеса". Выбора у меня не было. Из двух зол Каллахен казался мне наименьшим, так что пришлось торжественно подпереть гараж плечом и наблюдать за потугами вымыть машину до блеска.
Минут пять мы молчали. Как всегда.
Начинать разговор как ни в чем ни бывало мне не хотелось, а выяснять отношения не хватало духу. Прошло меньше двенадцати часов, и в голове до сих пор такие картинки пляшут, что я даже на Мику смотреть не могла. Тем более – в одних шортах. Пять минут назад меня это не волновало, когда я поливала его водой и пихала локтем в живот. Пять минут назад... как давно это было.
Я вздохнула и уставилась в пол. Наверное, ошиблась в выборе – наибольшее зло было как раз в трех метрах передо мной. В мокрых шортах и с рельефной спиной. Зло, настоящее зло. Чудовище из ночных кошмаров.
– Думал, ты уже на полпути к университету.
Я подняла глаза от пола. Видимо, Каллахен решился первым. Выходит, не одна я переживаю по поводу беспечной болтовни не в тему. Интересно, что надумал он сам? Если, конечно, думал. Насколько я помню, последними его словами были "С меня достаточно". Сказано ли это было в шутку или всерьез? Если Мика хочет выставить меня за дверь, пусть делает. Я буду только рада.
– Сама удивляюсь, почему еще не в аэропорту, – осторожно подтвердила я, кутаясь в полотенце, накинутое на плечи. Блондин обернулся от машины, с которой смывал пену, удивленно хмыкнул. – Дура потому что.
В меня полетела мокрая тряпка, которую я схватила на лету.
– Столько самобичевания из-за одного несчастного поцелуя? – уточнил Мика, уставившись на меня из-под козырька кепки. – Теряешь сноровку. А как же член в штанах и все такое?
– Отстань, а? – огрызнулась я, отвернувшись в сторону. – Что-то ты не слишком об этом думал, когда... – рыкнув, я стукнула по стене пяткой, вздохнула. – Черт...
Я еще слишком остро реагирую на произошедшее. Странно и непривычно так реагировать на простые вещи. На простые действия, заглядывая правде в глаза. Мы только поцеловались, а меня уже корчит как вампира при виде креста.
– Тебе тоже понравилось?
– Я надеюсь, мы забудем об этом? – как можно более сухо осведомилась я. Что-то мне расхотелось обсуждать все это. Если пару часов назад я была полна энтузиазма, то сейчас у меня мурашки по коже бегали. Я совсем не хотела об этом говорить. Ни капельки!
Нет-нет-нет!
– Если ты хочешь, забудем об этом.
Мика так ясно выделил "ты", что я вздрогнула, как от неожиданного резкого звука. Явно хочет сказать, что он как раз и не собирается забывать? Ну уж нет, ты об этом если не забудешь, то вспоминать будешь с ужасом! И будешь напоминать мне при каждом удобном случае. Например – на университетском радио в первый учебный день...
Меня перекосило так, что даже мужчина моей мечты заметил. На мраморно-безмятежном лице на мгновение отразилось замешательство. Всего лишь на несколько секунд. Маска, опять маска. Боже ты мой, прекрати быть таким искусственным! Так и хотелось выкрикнуть это в лицо, громко, порывисто. Но теперь я отлично понимала, что разбивать маску мне ни к чему. Не стоит будить зверя, вдруг он мне не понравится?
Или наоборот...
– Прости? – счел нужным уточнить Блондин, возвращаясь к смыванию мыльной пены с капота. Я отрицательно замотала головой и сделала вид, что пытаюсь просушить полотенцем собственную футболку. Ехидно посмеиваться я не стала, чтобы избежать еще три тысячи уточнений. Буду бить в самое больное место. Буду бить по каллахеновскому либидо.
Коварная я.
– Что ты сказал Джес? Кстати, давно они вернулись? – поинтересовалась я с самым невозмутимым лицом. Я наблюдала, как Мика смывает пену водой из шланга, как меняется рельеф спины при движениях и поворотах корпуса. На самом деле, бесподобное зрелище. Есть в нем что-то завораживающее, глаз не отвести.
Мика даже оборачиваться не стал.
– Часа два назад. Где тебя носило? – отозвался он немного резко, продолжая поливать капот водой. И он думает, я ему так прямо и расскажу? Мы даже не настолько друзья, чтобы мне восторженно дрыгать ногами и с упоением рассказывать о приключениях ночи. Эта ночь останется только со мной. Каллахену не обязательно знать, что меня всю ночь мучили угрызения совести. Перебьется.
– Где надо, там и носило, – фыркнула я.
Блондин замер секунд на пять. Неужели среагировал? Тогда почему молчит? Давно бы уже вызверился в ответ, а тут – наоборот.
Во мне проснулся юный натуралист.
Будь во мне хоть капелька харизматичной сексуальности, я бы подкралась к баскетболисту сзади, провела бы пальцем по линии позвоночника и спросила бы, хрипло прошептав на ухо: "А тебя где носило?". Будь я именно такой, Каллахен бы не знал, что со мной делать. Вот честно.
Хотя он и сейчас не знает, что со мной делать.
– У меня кровь стынет в жилах, когда ты так улыбаешься... – проворчал Мика. Оказалось, что он смотрел на меня в упор уже какое-то время, пока я в красках представляла кошачью походку от бедра. Вот незадача.
– Так не смотри. Ты такой сварливый, потому что давно в город не выезжал? Может тебя свозить в центр, чтобы ты подцепил очередную размалеванную красотку с блеском для губ? – мой голос источал ядовитую сладость.
– Ты теперь мне это до старости припоминать будешь?
– Упаси Господь.
Тигр рассерженно рыкнул, но дальше комментировать не стал. Я разочарованно вздохнула, а Мика с самым невозмутимым видом продолжил смывать пену.
Да что с ним такое?
– Так что ты сказал Джес? – еще раз переспросила я, сложив руки на груди.
– Что ты пошла фотографировать один из заливов для доклада, – буркнул Блондин в ответ. Движения его стали резкими и торопливыми – хотел поскорее закончить работу. Я так ему надоела уже со своими разговорами, что хочет поскорее вернуться в дом? А если и нервничает, то это совсем не похоже на прежнего Каллахена. Ничего не понимаю, и от этого чувствую себя глупо.
– Ну и фантазия у тебя... – хмыкнула я миролюбиво. Быть может, Каллахена корчит потому, что я так с ним разговариваю. Вроде как чувствует вину за произошедшее, а тут еще и я рычу – и ему приходится отсиживаться в окопах. Впрочем, я на него не поэтому выделываюсь. Мне просто скучно.
– Сказал первое, что пришло в голову. Не мог же я ей выдать, что мы посреди ночи разругались как кошка с собакой. Она бы мне такую лекцию прочитала о том, что нельзя отпускать девушку одной шататься по улицам. Тем более – тебя.
– Что значит: "тем более – тебя"? – возмутилась я, скорчив рожицу. – Я не видела у тебя на лице энтузиазма бежать за мной следом и силой возвращать домой...
– Как же, вернешь тебя. Уж скорее ад замерзнет.
Ох, знакомые ехидные нотки в голосе, как же я по ним соскучилась.
– Ты делаешь из меня монстра.
Блондин выключил воду и принялся вытирать машину насухо. Если он еще и полиролью вооружится, мы тут на час застрянем. С одной стороны, это было хорошо – еще час меня не станет атаковать Джес с кучей компрометирующих вопросов. С другой стороны – с такими перепадами настроения Каллахена у меня взрывался мозг. Нельзя же так с моей неокрепшей детской психикой!
Я вытащила воображаемый пистолет из кобуры, наставила его на Блондина и выдала мрачное "Бах!". Мика посмотрел на меня через плечо, глухо усмехнулся.
– Ты по-прежнему в статусе "дурочка крашеная", – сообщил он насмешливо.
– А ты – "эгоист пафосный", – я показала ему язык, и Каллахен заулыбался еще ослепительней.
– Я тоже тебя люблю.
Мне пришлось фыркнуть в ответ и махнуть рукой. Ну да, большего от Блондина не дождешься, Джей Си. Наивная.
– Что ты собираешься делать с волосами?
Вопрос Мики поставил меня в тупик. Нет, я привыкла к резкой смене темы разговора, но подобного вопроса я даже не ожидала. Кто-то хочет поддержать непринужденную беседу? Боже, храни Королеву... Этот парень меня в могилу загонит.
– Ты про локоны? – уточнила я на всякий случай. Мика молча кивнул в ответ, продолжая натирать машину тряпкой. Мое высочество накрутило одну темную прядку на палец, пожало плечами. – У меня завтра запись к парикмахеру, они должны вытащить всю эту красоту и смыть краску. Буду опять великим вождем индейцев. А что такое? Тебе понравилось, или наоборот?
Вопрос был прямой, в лоб. Даже без иронии и насмешки.
Спустя мгновение до меня дошло, что не стоило вообще задавать этот вопрос. О подобном можно спросить подругу или близкого человека, но никак не этого ходячего вампира. Впрочем, за последнее время мы очень о многом поговорили, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Иногда Мика вроде как раскрывается, скидывает свою маску – и мы начинаем говорить совсем по-другому. Ведь он может быть нормальным, если хочет. Нормальным... для меня?
– Знаешь, мне стоило сказать это вчера. Эта прическа, платье, каблуки – у меня чуть сердце не отказало. Не делай так больше!
Мика улыбался так, что холодильник бы растаял. На меня он не смотрел, продолжая орудовать тряпкой. Зато я смотрела на него, и у меня уши горели. Если это услышал посторонний человек, подумал бы совсем другое. Но мне и этого хватило.
– Что, все было так ужасно? – не удержалась от шпильки я. Блондин наконец-то соизволил на меня обернуться, и увидев, что меня распирает от гордости за содеянное, лишь глухо хмыкнул.
– Декольте особенно, – кивнул он. Даже и не подумал улыбку спрятать, гад! Я сейчас по стенке сползать начну, ей богу. Интересно, Каллахен это специально делает? Поддразнить надумал или наоборот, все никак не может успокоиться и продолжает попытки меня в джакузи затащить?
– Не удивляюсь, это ты пропустить никак не мог. А кто говорил, что смотреть там не на что?
– А там и не на что.
Я только открыла рот, чтобы возмущенно высказать все, что думаю об этом несносном чертяке, а в меня уже летела тряпка. Мокрая, между прочим! Брезгливо сморщившись, я отскочила в сторону.
– Красивое платье, на самом деле. Прости, что не сказал этого еще вчера. Джес из тебя такую куклу сделала, что все приглашенные мужчины слюни в таз сцеживали, а женщины – яд. Такое ощущение, что папа меня специально подальше держал, чтобы ты это ощутила, будучи только в компании его драгоценной супруги.
Мика скривился на секунду. Этого вполне хватило, чтобы понять, как это ему не по нраву пришлось. Очень даже. Сам он практически уселся на чистый капот машины и опять смотрел куда угодно, но только не в мою сторону.
– Мне этого по уши хватило. Даже не думай приглашать меня на подобные мероприятия. Я даже на выпускной не пойду, – я скривилась, даже язык вытащила. Увернувшись от тряпки, я непроизвольно оказалась у самого выхода из гаража. Сразу за порогом было солнце, поэтому я привалилась к косяку спиной к Блондину, не решаясь покинуть прохладную тень гаража. Выбирая между машиной и видом на море, я выбрала второе, поэтому пришлось оставить Каллахену любование моей филейной частью. Хотя было бы там на что смотреть...
– Ты не хочешь на выпускной? А как же "напиться и гулять всю ночь"? – искренне удивился Мика.
– Я даже на школьный не ходила.
– Ну ты даешь. Настоящий социофоб.
– Никакой я не социофоб, – обиженно отозвалась я, дернув плечом. – Хватит уже дразниться.
– Не могу, это такой соблазн... – протянул Каллахен напевно, а я ухмыльнулась. Прав, тысячу раз прав. Перестать его поддразнивать? Да никогда в жизни. Я не буду самой собой, если откажу себе в этом удовольствии.
Как хорошо, что он не видит моей улыбки...
– Тебе не стыдно?
– А тебе?
И как еще нас земля носит?
– Ну что, пойдем в пасть чудовищам? – предложил Мика за моей спиной. Я услышала, как он специально громко спрыгнул с капота на пол и направился ко мне. Когда он поравнялся со мной и остановился в проеме, так же не решаясь выйти на солнцепек, я хотела заткнуть нос пальцами. Миндальный аромат защекотал ноздри едва уловимо. Мне этого хватило с головой и маленькой кучкой, чтобы сердце пропустило три удара и замерло в груди. Не уверена, что Блондин оценит, если я об этом скажу напрямую. В лучшем случае я отделаюсь новой темой для шуток, в худшем... Об этом даже думать не хотелось!
Пора привыкать.
Пора вырабатывать новый иммунитет.
– Как скажешь, – согласилась я, возвращаясь за сумкой в гараж. Я была готова сейчас горы свернуть, но только не находиться в шаге от Блондина. Может мне наесться миндаля до такой степени, чтобы у меня рвотный рефлекс появился при одном его упоминании?
Мика направился по дорожке в обход дома, намереваясь проникнуть в стан врага через веранду и кухню. Я бодро вышагивала за ним, лениво размышляя о том, стоит или не стоит отвесить ему пинка под зад с разбегу. Хотя бы за то, что окатил меня водой из шланга. Ледяной, между прочим!
Джес порхала по кухне с тарелками, как лесная фея. Цветастый платок на ее голове развевался как импровизированный шлейф, добавляя яркости в стальную серо-белую гамму интерьера.
– О, котята, ланч почти готов! – радостно сообщила она, рыбкой проскочив мимо меня с глубокой тарелкой какого-то салата. По телевизору параллельно шла какая-то музыкальная программа, и миссис Каллахен еще успевала и подтанцовывать, и тихонечко подпевать. – Как твои снимки, Джи?
– Отлично, я нашла такой красивый дикий пляж, что не удержалась и решила использовать его для курсовой работы! – мне пришлось восторженно закатить глаза, пытаясь как можно более незаметно пробраться в коридор и позорно сбежать. – Обязательно покажу, что получилось, там шикарно! Только позволь мне сбегать в душ, на улице просто Сахара!
– Через четверть часа жду вас всех за столом, – предупредила Джессика, кивая. Проскочив мимо меня в очередной раз, она чмокнула меня в щеку, хихикнула и вновь упорхнула. Ох, иногда так хотелось стать похожей на нее... Элегантная даже в джинсах и футболке, с воздушными кудрями, тонкой хрупкой фигурой, Джес производила впечатление даже на почтальона или курьера с пиццей. Рядом с ней я была лягушонком в коробчонке. Ну, что поделать, правда жизни и все такое.
В душ мне и правда хотелось. После ночи на пляже и холодного купания – тем более.