Текст книги "Playthings"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)
– Я сделаю твое будущее, ты поможешь сделать мое. Вполне рациональная цена, да еще и куча бонусов, – Блондин смотрел на меня своим непривычно тягучим взглядом, и в темноте его глаза казались темными как сама ночь, что было непривычно и необычно одновременно. Может мне еще попросить у него трое суток беспробудного секса и проверить Блондина на прочность? Шучу, конечно. Мике будет все равно, а мне потом даже видеть его не захочется после такого. Это все темнота влияет. Однозначно.
Поэтому я не люблю ночь. Она и пугает и завораживает одновременно, и думаешь о таких вещах, что голова идет кругом.
– Давай закроем эту тему? Навсегда, – отозвалась я, качая головой. – Не пудри мне мозги, Ми-Ми. Тем более такими вещами.
– То есть ты все еще не хочешь заключить сделку? – уточнил Мика с любопытством. – Ты в своем уме?
– Вот именно – в своем собственном! – практически рявкнула я, оттолкнувшись от машины и посмотрев на Мику в упор. – Господи, Каллахен, ты что, совсем рехнулся? Ты псих? Ты меня просто безмерно раздражаешь еще со школы, и думаешь, что это пройдет, стоит тебе мурлыкнуть и улыбнуться? Да иди ты... Иди к черту, Громила! – выпалила я на одном дыхании, не отрывая от него разозленного взгляда.
– Ну ты и дура, – сказал как выплюнул Каллахен, презрительно сузив глаза. – Ты можешь хоть раз головой подумать, как тебе повезло, что мне нужна услуга именно от тебя?!
– Иди к черту, Каллахен! – зарычала я, пихая его в плечо. – Спасибо, что испортил мне вечер. Проваливай к своим дружкам и чтобы я в глаза тебя не видела до сентября... Придурок, – фыркнула я, продолжая отпихивать его от машины. – Избалованный маменькин сынок...
– Ты зануда, Джи. Ты когда-нибудь умеешь развлекаться? – улыбнулся тот.
– С тобой? Только на твоей могиле танцевать! – рявкнула я нервно, безуспешно пытаясь сдвинуть его хоть на миллиметр. Выглядело со стороны, несомненно, забавно и я, представив это, начала непроизвольно и неосознанно хихикать. Смешки перешли в хохот, и я вновь прислонилась к машине и закрывая ладонями рот. – Твою мать, Каллахен... – пробурчала я несколько истерично для самой ситуации. – Ты ведь от меня не отвяжешься?
– Нет, – согласился Мика. Ситуация особо комичной ему не казалось, но он все равно улыбался, продолжая так же безразлично глядеть в темноту. Со стороны выглядело так, словно ему вовсе не хотелось тут стоять, на темной парковке, и слушать мои вопли – но выбора не оставалось, и он делал вид, что вообще меня не знает, и это я пристаю к нему с дурацкими предложениями. В этом весь Мика. С его презрением и его равнодушием.
– Я уеду из города до конца лета, Блондин. Домой собираюсь, если ты не в курсе. У меня тоже есть семья, – я решила сделать ход конем, отсмеявшись и сделав еще один виток длинного шарфа вокруг шеи. – Что ты с этим сделаешь?
– Мы жили в одном городе, забыла? Я помню, где он находится.
– Ты псих.
– А ты сука, и что с этим поделать?
Наконец-то я смогла отвесить ему полноценную затрещину – по всем жанрам и со всеми преимуществами. Мика возмущенно засопел, отпихнув меня в сторону одной рукой, но давать сдачи не стал – я же девушка, как ни крути. А у него пока еще были остатки здравого смысла, к счастью.
– На самом деле я уже поговорил с Лили на счет тебя, и мадам Жюстин согласна встретиться с тобой в конце этой недели – конечно, если тебе самой это надо, – продолжил Каллахен как ни в чем ни бывало, потирая затылок. – Если ты все-таки откажешься, я обещал помочь в этом плане твоей сокурснице... ммм... Кэссиди?
Удар под дых, потому что я терпеть не могу эту курицу, похожую на Пэрис Хилтон. Учитывая то, что и родители у нее живут в шикарном особняке, и сама она катается на 'Порш', еще и должность помощницы мадам Жюстин – ей?! Этого я не прощу не только себе, но и этому безмозглому пижону, что сейчас смотрел на меня так, словно я проиграла ему спор на пять миллиардов долларов.
– Что... Кэссиди? – еще раз уточнила я с таким удивлением в голосе, что Блондин рассмеялся и взлохматил мне волосы на макушке.
– Не пропадать же зря моим стараниям. Кэссиди легко согласится залечить мое разбитое сердце, которое мне жестоко растоптала моя девушка...
– Ненавижу тебя, – фыркнула я раздраженно, накручивая на палец кончик шарфа, чтобы хоть чем-то занять руки. Они хотели отвесить этому дурачку маминому такую затрещину, чтобы мозги вылетели. Добрая милая я.
– Взаимно, – согласился Мика. – Будут еще предложения по нашему договору? Или ты столь добра и отдашь место Кэссиди?
– Эта блондинистая сучка обойдется... – буркнула я сердито.
– Я тоже так считаю, – он заулыбался и вальяжно подпер машину спиной, засунув руки в карманы куртки. – Отлично, не сомневался, что у тебя еще остался здравый смысл.
– Завтра у меня будет стоять экзамен? – спросила я глухо. До меня доходило, на что я подписалась, но ведь Мика реально мог бы мне помочь с неплохим началом карьеры дизайнера, как я и мечтала. Ради этого я вытерплю его папу и его самого в течение недельки-двух. Все будет под контролем.
– Как пожелаешь, – отозвался Каллахен так же буднично-равнодушно.
– Отлично.
– Я договорюсь с Лили на пятницу, подходит? Встретимся у салона, скажем, в обед, часа в три – это не займет много времени, я думаю, – Мика задумчиво потер подбородок, глядя на меня. – Вылет по билету прописан на начало июля, есть еще две недели, чтобы уладить мелкие дела и...
– До пятницы, Блондин, – оборвала я его сухо.
– Спокойной ночи, Мелкая, – безапелляционно согласился Каллахен, отлепляясь от моей машины и наблюдая, как я сажусь за руль – для приличия, само собой. Я завела мотор, он посчитал долг перед обществом выполненным и направился в сторону шумной улицы, намереваясь, бесспорно, продолжить эту потрясающую ночь. Тем более, с такими-то новостями...
Глава 3
Мистер и миссис Смит
Всю дорогу до аэропорта меня грела только одна мысль – море, солнце и песок. Я старалась думать только об этом, и у меня неплохо получалось, потому как торчать целыми днями перед взором Аарона и его жены я не собиралась. Мика тем более, учитывая его не менее корыстные мысли о должности, а не о сыновьей любви, с какой он якобы ехал на побережье.
Каллахен ждал меня в фойе аэропорта, как и было условлено ранее, вальяжно устроившись на сиденье и закинув ноги на собственный чемодан, одной рукой пролистывая журнал, а второй сжимая мобильник, по которому еще и равнодушно говорил. Здороваться я не стала, просто грубо ткнулась своим чемоданом в его, при этом разглядывая табло рейсов на другом конце зала.
– Отлично, мы в сборе, вылет как положено. До встречи, папа, – с наигранным энтузиазмом сообщил он, пихнув мой чемодан ногой в шлепанце, и засунул телефон в карман.
– Переиграл, Ди Каприо, слабовато... – поддела я его, опираясь на выдвигающуюся ручку чемодана. – Чувствую, руководить операцией придется мне, – я улыбнулась и приложила руку к сердцу. – Но я не против, и обещаю чтить Конституцию и Билль о правах.
Мика мрачно окинул взглядом мои оранжевые кеды, бриджи и майку 'Строукс', шипастый браслет-часы на одной руке и кучу браслетов на другой, закатил глаза как столетний старикан-мормон и как можно равнодушнее осведомился:
– А обычного сарафана у тебя нет? Или хотя бы джинс?
– Может еще про шпильки спросишь? – вопрос был риторический, и Блондин пожал плечами. И только сейчас, не увидев привычной челки, я обнаружила, что Мика подстригся – и теперь у него не было привычных чуть отросших волос, которые должны были торчать из-под кепки. – Что с твоей прической? Наконец-то ты стал лысым? – обрадовалась я, расплывшись в улыбке и похлопав в ладоши с выражением полного восторга на лице. – Глазам не верю!
– Я не лысый, и не мечтай... – проворчал тот в ответ, захлопывая журнал. – Ты готова идти на регистрацию или как?
– О боже, я так хочу похлопать тебя по лысой макушке! – продолжала восторгаться я, чуть ли не подпрыгивая на месте. – Ты купил масло, чтобы ее мазать?
– Я купил веревку и мыло, чтобы тебя повесить в салоне самолета, – отозвался Мика.
– Отлично, можем идти, – кивнула я, направившись в сторону длинной очереди на регистрацию и досмотр перед вылетом. До самого взлета мы не проронили ни слова: каждый думал о своем, да и говорить нам было не о чем. За пять минут невозможно стать даже сносными друзьями, я не хотела не только начинать разговоры о погоде, но и поддерживать его, поэтому вполне резонно воспользовалась плеером и наушниками. Только в салоне, когда Мика снял бейсболку, я не удержалась и одарила его ежик на голове парочкой смачных комментариев. На самом деле без привычной челки и с новой прической Блондин выглядел необычно и даже как-то более серьезно, но подобными вещами сейчас мало кого проведешь. Мика привычно огрызнулся, откинувшись на спинку сиденья и пристегивая ремень перед взлетом. Весь перелет он спал, я слушала музыку и пролистывала глянцевый журнал . Только за пару минут до приземления, когда я уже с восторгом рассматривала голубой океан за бортом, вопрос Мики застал меня врасплох.
– Нам надо держаться за руки?
– Если ты сказал, что мы уже встречаемся минимум год, это не так важно. Со временем этот детский сад надоедает, – отозвалась я, не отрывая взгляда от окна.
– Детский сад? – переспросил Каллахен с зевком, и я обернулась на него, чтобы кивнуть и пожать плечами.
– Или розовые сопли, как тебе удобнее, – предложила другую интерпретацию я, а Мика засмеялся, одновременно потягиваясь со сна на сиденье.
– Смотрю, ты не в восторге от подобных вещей... Я же говорил, что у тебя есть член, – поддел он меня, закидывая руки за оголовник сиденья. Скорее всего, хвастаться бугристыми бицепсами и плечами он не собирался, но демонстрация все равно вышла впечатлительной, учитывая короткие рукава его футболки и то, что я в этот момент смотрела на него.
– А у тебя все мозги ушли в бицепсы, – огрызнулась я непроизвольно, сложив руки на груди и вновь отвернувшись к окну. До меня донеслась лишь тихая усмешка, но я ее просто проигнорировала.
– Мне кажется, мы завалимся в первые пять минут... – с нотками обреченности произнес Мика. – Я до тебя дотронуться не успею, как ты засандалишь мне между ног с кличем индейцев майя, – задумчиво сообщил он. Я не удержалась, с фырканьем повернулась к нему, слегка толкнув его в плечо.
– У меня отличные баллы по театральному искусству, в отличие от тебя, – злорадно отметила я, приподнимая бровь. – Поэтому, – я пригрозила ему пальцем, – никаких подколов, язв, шпилек и прочих наших развлечений при твоем отце. Я смогу изобразить, что провела с тобой целый год никчемной, но счастливой жизни – при условии, что ты не станешь перегибать палку. Из нас двоих, напомню, только у меня есть опыт продолжительных отношений, и я знаю, что это такое, поэтому не изображай из себя озабоченного жеребца, ради бога. Я про окружающих девушек, каких тут полным полно. Само собой, я говорю о присутствии Аарона и Джесс. В другое время я сама с удовольствием погуляю по клубам и вечеринкам без твоего присутствия, как и ты без меня. Но пару часов в день нам придется терпеть друг друга. Это как начать все с чистого листа. Привет, я Джей Си, приятно познакомиться. Я учусь на дизайнера, люблю подольше поспать по утрам и текилу с содовой. И я люблю своего бойфренда Маменькиного Сынка...
– Прекрати, – к моему удивлению, последние слова монолога развеселили Каллахена так, что он начал посмеиваться, качая головой. – Папу кондратий хватит...
– Привет, я Ми-Ми, я люблю закат и долгие прогулки по пляжу. А также свою обожаемую Джей Си, которая читает мне сказки на ночь, – улыбнулась я, пристегивая ремень – как раз объявили начало посадки. – Каллахен, ремень.
– Слышу, – кивнул мне Мика, поудобнее усаживаясь на сиденье.
Приземлились мы без проблем, хотя до самой посадки Мика продолжал усмехаться над 'долгими прогулками по пляжу', а я старалась его игнорировать, насколько можно было игнорировать Мику Каллахена в полуметре от себя.
Аарон и его молодая жена поджидали нас у выхода из терминала, улыбаясь как две голливудские звезды. Мика еще издали помахал им рукой, а я лишь улыбнулась. Как говорил Каллахен-младший, Джес было всего двадцать пять, и выглядела она как миниатюрная кукла Барби, если сделать ее брюнеткой. Только длину ног уменьшить, и добавить татуировку на плече. Но с Аароном они смотрелись, оба среднего роста и выглядят на миллион долларов. Джес рассматривала меня с таким же любопытством, как и я ее – и мы обе уже дежурно улыбались друг другу, дабы не испортить эффект встречи. Мое первое впечатление было вполне такое же, как и от той же Кэссиди – то есть, в этой конфетной обертке наверняка мозга хватает только на поддержание разговора о шмотках с подругами. Проще говоря, гламура и пафоса там было хоть отбавляй. Короткая юбка, босоножки на шпильке и прочие прелести прилагаются, и мне стало не по себе в столь односторонней компании. Я буду по меньшей мере смотреться нелепо, в кедах и майке с логотипом популярной группы, а шпильки я не люблю. Особенно потому, что просто в свое время не научилась на них передвигаться, да и особо не жалею.
– Тебе все-таки стоило позвать Кэссиди, а не меня, – сообщила я Каллахену, пока мы шли в проходе вместе со всей толпой с нашего самолета. – Я сейчас захлебнусь и умру от переизбытка пафоса...
Мика покосился на меня с удивлением и недоуменностью, потом улыбнулся, ехидно и по-каллахеновски, и лениво так отозвался:
– Ты же будущий дизайнер, тебе полезно... учиться.
– Я тебя сейчас сама так научу... – зловеще пообещала я, пихая его локтем в бок. – Сам меня на самолет посадишь.
– Думай о мадам Жюстин и о новой должности, и жизнь покажется проще... Папа, Джес! Рад вас видеть! – Мика заулыбался открыто и в какой-то мере обрадовано, и мы свернули из движущегося людского коридора к Каллахенам. Я успела сказать лишь 'привет', прежде чем новоиспеченная миссис Каллахен чмокнула меня в щеку и улыбнулась, приобняв меня за плечи и тут же отстранившись и неприкрыто разглядывая меня.
– Джейсон! Я так давно хотела с тобой познакомиться, а этот зануда никак не хотел принимать наши предложения, – она на мгновение кивнула на вышеупомянутого 'зануду', увлеченно здоровающимся с собственным отцом. – Я Джес, если Мика тебе не говорил.
Она вновь улыбнулась, вполне искренне, и я улыбнулась в ответ, глядя на нее чуть снизу вверх. Шпильки делали Джес выше меня на полголовы точно, но если убрать эти восемь сантиметров, то она все равно будет заметно выше маленькой меня. Но я уже привыкла.
– Все уши прожужжал, – закивала я. Мы повернулись к мужчинам: я только голову повернула, а Джес практически крутанулась на месте, отчего темные пушистые кудри ее волос взвились в воздух на мгновение. И это все на шпильках, на скользком полированном полу аэропорта и в коротком платье. Заодно я успела рассмотреть ее татуировку на левой лопатке – какой-то китайский иероглиф, спрошу ее потом как-нибудь, что он означает, если не забуду.
– Джейсон, рад тебя снова видеть! – Аарон одним движением сгреб меня в охапку и даже успел поцеловать в щеку, обняв за талию. – Как твои дела? Выглядишь потрясающе. Готова к шикарному отдыху?
– Замечательно, как всегда, Аарон, – от неожиданности просипела я, ненавязчиво выбираясь из его крепких объятий, пока у меня кишки изо рта не вылезли от его силушки молодецкой. – Нет, это вы оба отлично выглядите. Мы бледные как две... акулы, – я усмехнулась, сравнивая нашу болезную бледность кожи по сравнению с золотистым загаром наших встречающих.
– Это все солярий, – практически в один голос безапелляционно заявили они. Мика прервал идиллию, обернувшись в сторону работающей ленты-транспортера, которая должна была вскоре явить миру наши чемоданы – что он и сообщил родственникам. Потом была суматоха с вещами, сумасшедший дом в самом фойе, потому что прилетели еще два рейса почти одновременно: я смогла прийти в себя лишь тогда, когда захлопнулась дверца машины Аарона, ограждая нас от жаркого аэропорта тонированными стеклами и прохладным кондиционером. Я откинулась на кожаное сиденье с таким облегчением, словно сама бегом бежала от самого университета до этого джипа, отчего Каллахен посмотрел на меня с немалым удивлением.
– У меня от этого дурдома нервный тик, – пояснила я, кивая в сторону здания аэропорта, от которого мы уже отъезжали, хвала всем святым.
– Расслабься, все кончилось, – отозвалась вместо него Джес, обернувшись в переднего сиденья. За рулем сидел Аарон, хотя я руку даю на отсечение, что и Джес может водить, но в данный момент мужское эго всегда доминирует. Мужчины не любят сидеть на пассажирском без особой важной причины вроде алкоголя в крови или плохого самочувствия. Но и это их обычно не останавливает.
Весь путь до дома я разглядывала окрестности, о которых наперебой рассказывали супруги – впрочем, кроме моря, пляжей и особняков я больше ничего и не рассмотрела, особенно из-за такой близости моря. Даже издалека я уже любовалась восхитительной синевой океана, разглядывала волны, накатывающие на беловато-желтый песок пляжей – и огромное количество людей в купальниках на этих самых пляжах. Заскочить в море мне уже хотелось прямо сейчас, но мне оставалось только молча разглядывать прибой и вполуха слушать голос Джес.
Место жительства четы Каллахен я представляла менее грандиозно, но это же были обычные мысли. Ни я, ни Мика не представляли, где нам предстоит провести две недели каникул – исключая того, что тут должен был быть пляж, песочек, таунхауз и большой бассейн на заднем дворе. Когда мы свернули на одной из многочисленных прибрежных улиц, застроенной исключительно семейными особняками, к зеркальному двухэтажному дому, напоминающему современные торговые и бизнес-центры, мы с младшим Каллахеном единственное что из окон не высовывались и пальцами не показывали. Лично я ожидала классический особняк из того же кирпича или бетона – а тут была сталь, мрамор и зеркальное стекло. Смотрелось необычно, но современно. Интересно, чья была идея приобрести (или строить?!) подобный дом? Мне кажется, это в стиле более практичной Джес, хотя кто знает этих Каллахенов...
Заезжать в гараж после въезда за ворота Аарон не стал, а просто остановился на подъездной дорожке, заглушил двигатель и сообщил, что пора выходить. Джес выпорхнула из джипа, как маленькая ракета, а я, неспешно вылезая из салона одновременно с Микой, шепотом поинтересовалась, всегда ли у его мачехи реактивный моторчик, или это она только сегодня суетится.
– Всегда, – отозвался Каллахен буднично, щурясь от яркого солнца. – Ты привыкнешь.
– Боюсь, в таком случае – возненавижу... – проворчала я себе под нос, спрыгивая с высокого сиденья джипа на мощеную дорожку фасадного двора. Сказать, что тут было бесподобно – это ничего не сказать. Не описать этого кристально голубого неба над головой, чистого как стеклышко, и такого низкого, что хочется вытянуть руку и потрогать. Не описать этого воздуха, не такого сухого как у нас дома, пахнущего прибоем и песком, в сочетании с легким, но уже привычным запахом любого города. Но этот город все равно пах исключительно океаном.
– Добро пожаловать в нашу семейную обитель, чувствуйте себя как дома, разумеется, – сообщил Аарон, кивая на дом и обнимая свою молодую жену за плечи. – Океан в ста метрах за домом, помните про медуз; бассейн на заднем дворе, если что. Идем, покажу что тут и как.
Бегло осмотрев дом, который и внутри оказался верхом современности – никаких тебе деревянных стульев и обивки, опять же стекло, пластик и сталь, Аарон показал нам дверь в апартаменты, напомнил об ужине через час и удалился в неизвестном направлении, предоставив нам самим открывать дверь. Я зашла первая, пинком загоняя чемодан в комнату, на сколько хватило сил – мне уже сейчас хотелось вызвать такси и вернуться назад в аэропорт. Каллахен, прикрыв за собой дверь, которой я бы просто грохнула об косяк, увлеченно бродил по комнате и оценивал комфортабельность.
– Ты смотри, какая кровать, – обнаружил он сразу же. Комната была небольшой, по меркам спален, но в ней как раз уютно размещались основные предметы мебели вроде этой огромной кровати, шкафа для одежды, журнального столика и рабочего стола с креслом. Хотя окна во всю стену с воздушными шторами мне очень понравились, кстати.
– Кто о чем, а больной о здоровье, – проворчала я, даже не скрывая раздражения. Мика вопросительно глянул на меня с атласного покрывала, на середину которого он уже успел запрыгнуть с разбега, а я фыркнула, продолжая разглядывать комнату.
– С тобой все в порядке? – спросил Блондин, так же резво спрыгивая с кровати. Увидев, что он направился в мою сторону, я поспешно отступила к окну, но напрасно: Мика направлялся к своему чемодану. А я осталась у окна, разглядывая потрясающей красоты океан, шум волн которого все еще стоял у меня в ушах. Надо непременно посмотреть на закат, решила я, вглядываясь в кристально голубое небо и такой же голубой океан, – такого зрелища у нас не увидишь.
Поскольку я не ответила, Каллахен переключился на другие насущные дела, и теперь распаковывал ноутбук из чемодана. Краем глаза я видела, как он изъял также из недр своего огромного чемодана колонки (зачем они ему на две недели?), различные провода и зарядное устройство, после чего одним четким пинком загнал чемодан в шкаф. Видимо, на этом его обустройство в комнате и завершилось – и Мика вновь вернулся к ноутбуку, занявшись расположением его и колонок на письменном столе.
А мое скверное настроение практически сошло на нет, смешалось с накопившейся усталостью – и раздражение перешло в тоску. Теперь идея Каллахена мне казалась глупой и абсолютно идиотской, как, впрочем, и сам Мика. Что, на самом деле, все равно не сможет помешать мне хорошо провести время – вне зависимости от присутствия Каллахена в интерьере. Еще раз покосившись на Блондина, чуть ли не облизывающего любимый ноутбук, я направилась к своему чемодану, с прискорбием размышляя о том, что шлепанцы сейчас намного актуальнее жарких кед. Кеды, это бесспорно, святое, но все равно в них не так комфортно. Пока я разыскивала подходящую смену одежды, намереваясь освежиться в душе, нашелся пульт от кондиционера, хотя это сути ничего не меняло. Дверь ванной комнаты я приметила еще тогда, когда мы поднялись на этаж, так что через четверть часа я вновь почувствую себя человеком. По-крайней мере, физически.
– Ты куда? – спросил Блондин, стоило мне коснуться дверной ручки. У него что, глаза на затылке?
– Я должна тебе отчитываться? – вопросом на вопрос ответила я, даже не обернувшись, и вышла в коридор, сжимая подмышкой чистую одежду.
Ванная комната была вся в светлом мраморе, а полы были чуть ощутимо теплые – наверняка с подогревом. Побросав чистые вещи на одну из тумб, я радостно нырнула в душевую кабинку. Вдоволь понежившись под прохладными струями воды и смыв с себя так называемую 'дорожную пыль', я натянула смену одежды и вернулась в комнату с воздушными шторами. Каллахен продолжал смотреть в ноутбук, и, судя по мигающему окну МСН-мессенджера на экране, уже успел поймать сеть.
– Как освежилась? – вежливо так спросил он. Надо же, заметил. Скорее всего, слышал щелчок дверного замка, когда я вернулась.
– Аарон успел показать тебе сервер с камерами по дому? – едко поинтересовалась я, сбрасывая старые вещи в чемодан.
– Я похож на извращенца? – фыркнул Блондин, отвернувшись от экрана и посмотрев на меня. Я молча пожала плечами, отчего его светлые брови встали домиком, придавая Каллахену вид умильно-удивленный. – Ты в порядке? – вновь повторил он контрольный вопрос.
– А что со мной может быть не в порядке? Все просто великолепно... – отозвалась я.
– У тебя глаза бешеные, – прокомментировал он, пожимая плечами со свойственным равнодушием. – Я не собираюсь позволить тебе с пеной у рта кидаться на людей.
– Не переживай, я думаю, дело ограничится только одним трупом, – я выразительно так уставилась на него.
– Отдых будет насыщенным, – хмыкнул Мика, вновь отворачиваясь к экрану. Про глаза наверняка сочиняет, я себя великолепно чувствую. Забравшись на кровать и блаженно растянувшись на пушистом пледе-покрывале, я закрыла глаза и стала осмысливать происходящее. До сих пор гадаю, какого черта я на это согласилась?! Понимаю, что лысого и тупого, но все равно – даже самый ужасный сценарист с синдромом Дауна, если бы писал об этом сюжет, отлично сообразил бы, к чему все это приведет. Мы облажаемся. Хорошо так опозоримся, потому что и пяти минут не можем общаться нормально.
В голову закралась шальная мысль, что нормально общаться мы вообще-то и не пробовали, но я выгнала ее из головы прочь. Лежать и размышлять о нормальном общении с Каллахеном мне вовсе не хотелось. Да простят меня все тупоголовые блондинки нашего университета...
– У нас еще одна проблема, – произнес Мика задумчиво спустя минут пять. – Мы не можем все эти две недели изображать платоническую любовь. Мы оба молоды, и изображать супругов в счастливом двадцатилетнем браке будет как-то... странно.
– Ты о розовых соплях? – переспросила я, по-прежнему не открывая глаз. – Говорила мне Сьюз, что ты озабоченный и хочешь затащить в постель все, что двигается и имеет грудь...
– Дура! Я же сказал, что у тебя член в штанах, на кой черт мне мужик? – огрызнулся Блондин.
– Ты дубина, Каллахен, – отозвалась я. – Абсолютно без чувства юмора. И целовать я тебя не стану, если ты об этом. Уговора не было, это раз. Два – да я лучше гориллу поцелую, чем тебя! – я открыла глаза и села на кровати, скрестив ноги по-турецки. Ясное дело, ранее я уже думала о том, что мне придется при Аароне и Джес находиться очень близко к Блондину, возможно, обнимать его или просто прикасаться. Но вот мысли о чем-то более тесном усиленно гнала прочь. На самом деле я искренне надеялась, что мы и без этого обойдемся, потому как целовать Мику Каллахена мне абсолютно не хотелось. Дело не в отвращении или каких-либо других чувствах, просто потом не собираюсь слушать за спиной всякого рода шепотки по поводу моей личности. Это поднимет популярность Мики, ясное дело, тем более учитывая наши постоянные столкновения. Именно этого я и боялась, а не каких-то там прикосновений.
– Было – не было... Какая разница! Папа к обеду просечет, что это либо обман, либо я импотент. Второй вариант хуже.
Я поймала его взгляд поверх ноутбука и пожала плечами.
– Ты эгоист, Каллахен, – не утерпела от шпильки я. – Вечно только о себе и думаешь. Или о том, что о тебе скажут другие. Нельзя так относиться к окружающим, как ты это всегда делаешь, это меня в тебе больше всего и раздражает. Знаешь, как это называется? Моральное уродство. Ты хоть раз о других подумал? О девушках, которых ты меняешь как носки, уж прости за сравнение; о девушке, с которой ты развлекаешься в собственной машине, и о том, нравится ли ей все это? Или хотя бы о том, что у каждого человека есть эмоции и голова на плечах, и собственное мнение о тебе самом? – я говорила едко, но спокойным голосом, что на самом деле ударяло по самолюбию больше, чем истеричные крики. Я рубила правду, и это было не очень приятно.
– Ты уже так разбираешься в людях? – у Мики брови встали домиком, он с щелчком захлопнул ноутбук и так зло глянул на меня, что я с трудом удержалась, чтобы не отвернуться. – В свои несчастные двадцать?!
Ну вот, начинается переход на личности.
– Мне двадцать один! – отрезала я.
– Да неужели? Напомнить твою дату рождения на правах? Так что не смей чистить мне мозги своими дурацкими нотациями.
– А что ты сделаешь? – вскинулась я.
– То, что девушкам вроде тебя обычно не нравится... – усмехнулся он холодно.
– Хочешь получить пинка под зад? – огрызнулась я. – Мы не в университете, Каллахен. Здесь у нас равные права. Так что засовывай свое эго себе в задницу и заткнись, – я ткнула в его сторону пальцем. – Иначе я тебе такое устрою при выходе за эту дверь, что ты навсегда забудешь о будущем посте вице-президента...
Мне повезло, что у Блондина железные нервы. Иначе я бы уже давно валялась без чувств на этой же кровати и проклинала свой язык. Мика же просто показал мне средний палец, хотя в глазах его плескалось такое раздражение, что я не выдержала и отвела взгляд, уставившись в окно. Я не люблю ругаться, если честно, но сейчас, когда Блондин получил шикарный удар ниже пояса, я не смогла не праздновать эту маленькую и ничтожную победу. Откинувшись на подушку, я вновь прикрыла глаза. Ничего у нас не выйдет. Надо было плюнуть на все и не соглашаться, пусть он поехал с той же Кэссиди, она его и так готова с ног до головы облизывать. Нашел кого взять... Дурак. Как всегда, дурак.
– У нас ничего не получится, – практически себе под нос пробубнил Каллахен. Я услышала, как скрипнул стул – видимо, Блондин откинулся на спинку и качается, размышляя практически о том же.
– Я тебе это давно говорила, – отозвалась я. Голос прозвучал устало, хотя хотела бы, чтобы в нем все еще была издевка, но я так вымоталась морально, что поддерживать статус стервы не было возможности. – У нас есть только один реальный вариант, Блондин.
– Знаю. Нам придется забыть об университете.
– Вообще-то я имела в виду самолет, – пояснила я. – Скажешь, что я тебе изменила с каким-то жарким парнем в клубе, и мы расстались... И не надо опять тут лезть со своим эго и амбициями!
– И не собирался, отстань. Ты теперь чуть что – будешь вопить об эгоизме? – ухмыльнулся Мика. Пятиминутное молчание успокоило нервы нам обоим, судя по всему. Мой голос стал равнодушнее, а его – насмешливее. Как всегда. Иногда я удивляюсь, как быстро мы можем остывать и менять тему, находясь рядом.
– Именно.
– Дура.
– Сам такой и корова твоя такая! – привычно огрызнулась я.
– Мы должны найти общий язык на эту неделю, у нас нет выбора, Джейсон, – он опять продолжил гнуть старую палку, а я поморщилась.
– Главное, чтобы это был не твой язык, Каллахен.
– Ты можешь хоть пять минут побыть серьезной? – не выдержал Мика.
– С тобой? Серьезной? Да я лучше второй раз гориллу поцелую, – рассмеялась я, закрыв глаза руками. – Иди в душ, Блондин. Нам пора спускаться на ужин. Если твой папа не слышал этих воплей, считай, нам повезло.
– Так что мы решили?
– Перемирие, Громила. За каждую осечку будешь танцевать мне стриптиз, – усмехнулась я, наблюдая краем глаза, как Мика, спохватившись, отправился копаться в своем чемодане. Услышав про стриптиз, он состроил козью морду, скривился и сообщил с ехидством:
– Да я лучше гориллу поцелую.
Я улыбнулась и покачала головой. Каллахена могила исправит. Хотя сейчас преимущество за мной – и нашему золотому мальчику все-таки придется играть по моим правилам. Как бы он от этого не отбивался.
