Текст книги "Волшебники: антология"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

Соавторы: Урсула Кребер Ле Гуин,Майкл Джон Муркок,Мэрион Зиммер Брэдли,Майкл (Майк) Даймонд Резник,Стив Тем,Даррелл Швайцер,Кларк Эштон Смит,Тим Пратт,Джеймс Бибби,Луиза Купер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

Дэвид Санднер
Волшебник Пепла и Дождя

Дэвид Санднер (родился в 1966 году) преподает литературу в Государственном университете Калифорнии, в Феллертоне. Он является признанным знатоком детской фантастики, редактором журнала «Фантастическая литература: критический читатель» и автором «Вершины фантастики» (1996) – научного исследования о фэнтези девятнадцатою века. Время от времени Санднер пишет рассказы и стихотворения. В истории, рассказанной ниже, можно обнаружить влияние известного фантаста эпохи королевы Виктории Джорджа Макдональда. Если бы он жил в наше время в Сан-Франциско, то мог бы написать примерно такой рассказ.

Поскрипывая и шурша скейтбордом, Сара скатилась с горы в туман, напущенный на город Тихим океаном и бухтой Сан-Франциско. Дождь, пролившийся ночью, чисто вымыл улицы, оставив под запаркованными автомобилями масляные разводы цвета радуги, на стеклах – белые полосы, на листьях и скамейках в парке – росу. В убегающих за холмы колеях от машин играли влажные серебристые отблески. Солнечный свет придавал белому туману по-утреннему яркий и одновременно мягкий опенок.

В наушниках громко играла музыка, окружая Сару ее собственным миром. Пока все вокруг не двигались, она проскользнула мимо ждущих машин и сквозь ряды красных огней. Сара спешила; туман обволакивал ее прохладой, когда она наклонялась при поворотах, раскрывая руки, подобно крыльям. Все утро она безуспешно искала Волшебника Пепла и Дождя. Сара искала его с тех пор, как поговорила с сестрой о ее сне, который та видела три ночи подряд.

Сегодня был день рождения сестры Сары – ей исполнилось тринадцать лет.

– Тебе и сегодня это снилось? – Сара, стоя на верхней ступени лестницы в доме матери, расспрашивала сестру.

Аманда, не отрываясь, глядела на себя в огромное, во весь рост, зеркало в коридоре на верхнем этаже.

Саре было трудно говорить с сестрой, почти невозможно. Аманда не отвечала на вопросы, а если все же говорила, то Сара никак не могла понять, что она имеет в виду.

– Ну давай же, Аманда, поговори со мной, – просила сестра.

Аманда кружилась на цыпочках в любимом вечернем платье матери – синем, расшитом блестками; длинный подол шелестел, задевая стену.

– Мама убьет, если увидит на тебе свое платье.

– У меня сегодня день рождения, – возразила Аманда. Она без конца поворачивалась и наклонялась, рассматривая себя со всех сторон. – Вчера, дорогая моя сестра, – сказала Аманда, имитируя южное, протяжное произношение, – самый красивый мальчик в школе запросто пригласил меня погулять. – Она обернулась, чтобы разглядеть себя сзади. – Кайл собирался расстаться со своей подружкой, – продолжала Аманда, – небезызвестной Марджи Стивенс, только чтобы пригласить меня. Ты можешь в это поверить?

– Аманда, перестань!

Аманда с недавних пор училась в неполной средней школе. Сара знала, что это нехорошо, но ей не хотелось говорить сестре, что в средней школе все станет хуже.

– Я сказала ему: Кайл, я думаю, мне сейчас лучше остаться свободной. Кроме того, я боюсь, что тебе просто придется в конце концов встречаться с Марджи Стивенс. Из жалости к ней.

– Мне очень не нравится, когда ты так себя ведешь.

– Марджи никогда бы и не подумала, что ей могут предпочесть другую. Самая известная девочка в школе и все такое, да она просто была бы в шоке, если бы это случилось. Я даже иногда удивляюсь своему великодушию.

– Аманда, и все же – тебе снился сон? Я серьезно.

Аманда выпустила края платья из рук.

– Я видела сегодня себя! – ответила она. – Другую себя.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Сара.

– Я опять увидела этот сон, проснулась, подошла к окну и увидела там себя. Я помахала себе, чтобы я спустилась и пошла за собой.

– Аманда, ты все шутишь? Прекрати!

"Очень плохо, – подумала Сара. – Не просто сон, а галлюцинация. Или хуже. Все всегда становилось только хуже".

Аманда посмотрела на себя в зеркало, не выражая ни капли удивления.

– Нет, я не шучу, – сказала она.

– Мама послала меня наверх, чтобы попросить тебя одеться, скоро начнут собираться гости на твой праздник. Послушай, – Сара решила рассказать обо всем, – послушай, я собираюсь найти Волшебника и расспросить его о твоем сне, ты согласна? Я надеялась попасть к нему, с тех пор как тебе это начало сниться, но пока не смогла. Но мне нужно поговорить с ним. Я скоро вернусь. Я расскажу ему о том, что ты видишь саму себя, хорошо? А ты повеселись. И ничего не говори маме. И сними наконец это платье. А я скоро вернусь, я обещаю.

Сара спустилась вниз, подобрала свой скейтборд на входе. Она выскользнула из дверей незамеченной. Если бы мама увидела ее, поднялся бы скандал: "Сегодня день рождения твоей сестры, почему ты никогда ничего не сделаешь для нашей семьи, почему ты всегда думаешь только о себе?.." А Сара делала это для сестры. Просто она не обо всем могла рассказать маме.

Сара притормозила скейтборд на тротуаре. Волшебник Пепла и Дождя толкал магазинную тележку в сторону пирожковой на углу улицы. В тележке громоздились бумажные свертки в масляных пятнах, полиэтиленовые пакеты, алюминиевые банки, пластиковые бутылки, спальный мешок, перепачканный сажей. Облака темнели над Волшебником – этим и объяснялась вторая часть его имени. Казалось, дождь следовал за ним по пятам, и, если Волшебник задерживался где-нибудь слишком долго, начиналась морось. Волшебник обычно жил в парке у Золотых Ворот, где гулял по дендрарию и ухаживал за цветами, пока садовники не прогоняли его, или же он попрошайничал на ступенях музея, или обыскивал мусорные бочки, или спал на скамейках.

– Эй, Волшебник! – позвала Сара, махнув рукой.

Он не обернулся.

Сара сняла наушники – в них громко играло соло гитары Лорда Перси, композиция "Крылья Безумия". Наушники теперь висели на шее, и звук превратился в назойливый металлический скрежет. Сара смущалась каждый раз, когда понимала: никто, кроме нее, не слышит того, что было для нее всем, пульсировало в голове, дрожало в теле до самых колесиков скейтборда, целиком заполняло небо. В такие мгновения ее как будто выдергивало из сна, и она сама себя спрашивала, где же реальность? И понимала: нет, того, что знает она, никто больше не знает. Они не поймут, и поэтому нужно вести себя как все, как будто не было этого сна, как будто она не слышала музыку… Но Саре это не всегда удавалось. И это беспокоило ее.

Две недели назад Сара встретила Волшебника. Он сидел, скрестив ноги, в картонной коробке возле старой оранжереи в парке. Из небольшой керамической вазы, стоявшей возле его изорванного рюкзака, струился сладковатый запах ладана. Волшебник жестом попросил Сару присесть рядом и хриплым от виски шепотом предсказал ей сон – тот самый, что теперь уже три дня снился ее сестре. Сара тогда не очень-то поверила, но она достаточно знала о Волшебнике, чтобы запомнить все, что он сказал. Кроме того. Волшебник назвал сестру Сары по имени и описал "нечто", что появится в ее сне, – вплоть до длинного винтообразного носа, двух глаз по бокам головы и двух ртов на том месте, где должны были быть глаза. Волшебник предсказал и то, как оно будет царапаться в окно, и под половицами, и за стенами; как будет проситься, чтобы его впустили. Волшебник все об этом знал.

Теперь он стоял у пирожковой и глядел на перекресток, явно заметив там что-то невидимое Саре. Только она собралась подойти к нему, как трое О-парней повернули из-за угла. Они были в черных спортивных куртках "дерби", коричневых штанах в стиле кантри и грубых ботинках, прозванных говнодавами. Один из О-парней толкнул Волшебника, другой схватил его тележку и вытащил полиэтиленовый сверток из кучи хлама. Волшебник спокойно достал со дна тележки небольшой деревянный предмет, и вдруг произошла вспышка.

Сара не беспокоилась за Волшебника. О-парни сделали ошибку. Но сама она не хотела с ними связываться. Она обернулась и увидела еще двух О-парней, приближавшихся к ней сзади. Что они здесь делали? Они обычно крутились у пляжа и редко заходили так далеко от авеню. Сейчас их было пятеро.

– Эй, ты! – крикнул один из них. – Подойди-ка сюда.

Удивительно, но Сара узнала его. Его звали Джеймс, они вместе учились в седьмом классе. Неужели это было три года назад? Он был ее другом. Очевидно, все изменилось к худшему. Тогда у него были рыжие волосы и брэкеты на зубах. Он носил форму: черная курточка, коричневые рабочие брюки, тяжелые ботинки. А сейчас у него были обычные для О-парней красные глаза – они светились и мерцали. Сара не знала, отчего они так горят у них. Однажды она сидела с Джеймсом в чулане на одной из вечеринок Лауры Уиллард во время игры "Правда или расплата". Они хихикали, и Джеймс был довольно мил. Потом он перешел в другую школу. И должно быть, что-то пошло совершенно не так. Казалось, сегодня все идет ужасно неправильно.

О-парни побежали к ней. Сара ногой подбросила скейтборд в воздух и поймала. Она стояла перед магазином суши и магазином старых книг: ни в том ни в другом невозможно было найти защиту. Оставались только Эльфы. Сара недолюбливала Эльфов – сборище уличных детей, начитавшихся фэнтези, которые жили в заброшенном складе на другой стороне улицы. Вернее, чуть наискосок, не совсем прямо через улицу. Там была дверь, одна из многих в окрестности, и она вела в узкий проход мимо торговых лавок, каким-то образом достигавший заброшенного склада. Сара никогда не могла правильно воссоздать пространство в уме и понять, где точно находился склад. Где-то посредине квартала… Там, где ничего больше нет.

О-парни приближались быстрее, чем она ожидала. Они разделились на две группы, пытаясь окружить ее, чтобы она не смогла бежать. Они подошли угрожающе близко и приготовились схватить ее. Джеймс говорил что-то о китайцах и пальцами оттягивал уголки глаз, превращая их в щелочки. Он не знал, о чем говорил. Прадедушка и прабабушка Сары со стороны матери были корейцами, а со стороны отца – ирландцами. Сара слышала это все уже не раз, но ее до сих пор обижало подобное обращение, особенно когда оно исходило от знакомых.

– Джеймс, старик, это я, Сара! – воскликнула она, глядя в его горящие глаза. В них светился вопрос: здесь еще есть кто-нибудь? Есть что-нибудь стоящее?

Джеймс остановился в замешательстве. Над его верхней губой росли усы – тонкие, светлые, грязные; на щеках виднелись шрамы от прыщей, и еще у него были жирные волосы, спадающие до плеч. У него было все еще доброе лицо, несмотря на то что он казался чем-то обиженным, загнанным в угол. Он опустил руки. Сара ударила его приятеля скейтбордом ниже колена. Она сделала это по старой дружбе – а то ведь могла бы и прямо по колену. Приятель Джеймса закричал, схватился за голень, повалился на счетчик на стоянке, а с него – на асфальт. У парня будет огромный синяк.

Сара проскочила между двумя припаркованными машинами и кинулась на улицу.

Какой-то взрослый вышел из книжного магазина, чтобы выяснить, что происходит снаружи. Сара подумала, что это их задержит. Но топот Джеймса звучал все ближе за спиной, и остальные О-парни – те, что были с Волшебником на углу, – тоже бежали за ней, безумные, жаждущие разобраться хоть с кем-нибудь. Ведь Волшебника уже нигде не было видно. Сара выскочила на дорогу перед носом машины – та затормозила со скрипом и возмущенно загудела. На дальнем тротуаре Сара толкнула женщину с сумками, полными покупок, и получила в ответ короткое ругательство.

Облезлая, от руки сделанная надпись на гладкой белой двери просто гласила: "Эльфы". Сара толкнула дверь, и та открылась. За ней был длинный темный коридор. Сколько Сара помнила, ни разу эта дверь не была закрыта. Но люди как будто не замечали надписи и не беспокоили Эльфов. Сара пригнулась и побежала по коридору; дверь захлопнулась за ней. Над самой головой висели огромные трубы, а ноги девочки шлепали по лужам. Она споткнулась в темноте, упала на бетон, содрала кожу на ладонях и намочила джинсы. Сара услышала, как О-парни распахнули дверь позади нее, увидела свет и собственную тень на мокром полу. Она быстро поднялась на ноги.

Сара знала, что коридор приведет ее к большому двору, окруженному высокими стенами, где-то в самой глубине квартала. Солнце проникает туда сквозь окна с цветами за стеклом и сидящими на карнизах голубями; мимо фресок, созданных Эльфами, – они в красках рассказывали истории о своем прибытии на склад, о музыкантах и деревьях.

Сара уже различала впереди тусклый свет. И вот – в конце коридора появилась фигура.

– Кто здесь?

Ее сердце забилось в горле. Сара отчего-то боялась Эльфов и старалась избегать их. Да все они были с причудами! Они пересказывали друг другу длинные отрывки из героической поэзии или диалоги из Монти Пайтона, или изображали целые эпизоды из "Звездных войн", или сравнивали самодельную кольчугу… Сара тяжело сглотнула.

– Черт, – пробормотала она и громко сказала: – Друг Эльфов! – Сейчас не время было подтрунивать над их манерой изображать что-то, чего на самом деле не существует.

– Орки? – спросил голос.

– О-парни, – подтвердила Сара.

До нее дотронулись чьи-то руки, чтобы поддержать. Сперва она запротивилась, но потом увидела вокруг себя Эльфов, выходивших из темноты. Они заполнили весь коридор. Сара позволила им вывести себя во двор и усадить на скамью рядом с дверью.

Аладьюниель – Эльф, окликнувший ее, – отдавал приказы остальным. Многие из них вышли в коридор. Сара не понимала ни слова из того, что они говорили. Они разговаривали на своем собственном, эльфийском языке. Они давали себе имена – воздушные, слишком длинные имена – и произносили их с поддельным британским акцентом. Они одевались, словно беженцы с картин эпохи Возрождения, – в просторные рубашки с волнообразными рукавами, кожаные бриджи и высокие шнурованные ботинки. Их одежда была старой, вся в заплатах и пятнах. Они были худыми, как и все уличные дети. Но за поясом Эльфы носили ножи, и Сара видела, как они дрались, – лучше, чем можно было ожидать. Действительно лучше, хоть она и не хотела признавать этого. О-парни, если у них есть здравый смысл, уже должны были удирать отсюда со всех ног; но они не отличаются сообразительностью…

Эльфы ненадолго оставили ее одну, пока Аладьюниель не появился из коридора и не отдал ей бейсболку – Сара, должно быть, выронила ее, когда споткнулась. Бейсболка была мокрой. Сара опустила взгляд, чтобы осмотреть себя. Непомерно большая армейская куртка с загнутыми рукавами. Джинсы на левом колене порваны – должно быть, во время падения. На ногах – черные, промокшие кеды, и поперек колен, задрав колесики, лежит скейтборд.

Сара запихнула кепку в карман. Руки дрожали. Неужели это было так близко? Наверное, да.

– Спасибо, Эл, – сказала она.

Длинные, ниже плеч, волосы Аладьюниеля украшали разноцветные перья. Вокруг груди у него был повязан красный кушак, а на ремне рядом с ножом висел рог для питья. У него были красные щеки, все в белых и черных точках от прыщей, и большой нос.

Его длинное, костлявое тело казалось неуклюжим, даже когда он не двигался.

– Леди ждала тебя, – сказал Аладьюниель.

Он взял ее за руку и повел мимо фресок на склад, затем вверх но длинной лестнице и дальше – через большую территорию, заваленную кучами старых телевизоров и компьютеров, разбитого стекла и кабелей на полу. Все было покрыто пылью. Наконец они вошли в небольшую опрятную комнату. Пол в ней был выкрашен ярко-красным, на стенах нарисованы неоновые деревья, упирающиеся в необычайно яркое небо. В комнате Сару ждала Леди Джи – правительница Эльфов.

Леди Джи была полной женщиной, самой старшей из всех Эльфов. В ее черных тонких волосах виднелась преждевременная седина. Она сидела в кресле перед компьютером, установленным на рабочем столе. Кресло громко скрипело, когда она откидывалась назад. Ее пухлые руки лежали на подлокотниках; жир свисал с плеч и бугрился под большой, широко посаженной грудью. У Леди Джи было плоское гладкое лицо, широкие скулы, тяжелый подбородок и огромные черные глаза, смотревшие, казалось, в разные стороны, Она источала спокойствие и силу.

Прежде чем выйти, Аладьюниель встал на колени перед Сарой, все еще держа ее руку.

– Ты настоящий друг Эльфов, – сказал он.

– Спасибо. – Сара покачала головой. Что она могла ответить?

Аладьюниель торжественно ей поклонился, положив руку на сердце, и она не смогла сдержать улыбку. Кого они хотят обмануть? Неужели им не наплевать, что остальные думают о них?

Сара никогда бы не смогла так вести себя – хотя бы из опасений, что о ней скажут в школе. Но конечно, Эльфы не ходят в школу. У них даже домов нет. Вот Сара – хотя она постоянно враждует с матерью, у нее все-таки есть место, куда она может вернуться, ее дом. А их дом – вот он. Старый, полуразрушенный склад с блеклыми фресками. Сара вспомнила об этом и расхотела смеяться.

Аладьюниель встал и тихо удалился.

– Здесь только что был Волшебник, – сказала Леди Джи. – Он просил меня сообщить тебе, что он уезжает. Он не уверен, что вы еще сможете увидеться.

– Когда он вернется?

– Нам придется обойтись без него какое-то время. Он едет домой.

– Куда?

– Под море.

Сара взглянула на нее с недоумением:

– Что вы имеете в виду?

– Он устал и хочет поехать домой.

На мониторе компьютера включилась заставка: точка за точкой, экран медленно заполнялся красным глазом без век. Сара покачала головой, думая: "Хорошо, попробую еще раз".

– Как он собирается добраться до дома?

– Он перейдет вброд море.

– Он собирается убить себя?

– Нет, совсем нет. Ну, или почти нет.

Сара опять взглянула на нее с удивлением. Похоже, она никогда не найдет человека, который бы искренне с ней поговорил: ни сестра, ни Эл, ни Леди Джи… И даже Волшебник куда-то подевался!

– Мне нужно было поговорить с ним. Кое-что рассказать. – Сара взглянула на свои руки, не зная, куда их деть, затем стала рассеянно крутить колеса скейтборда. Леди Джи заставила ее почувствовать себя слишком маленькой.

– Может быть, я смогу помочь? – Леди Джи указала на стул: присаживайся. Но Сара по-прежнему стояла.

– Моей сестре приснился сон, – объяснила она. – Волшебник предсказал его.

– Что за сон?

– Она видела монстра.

И Сара описала его: высокий – около десяти футов ростом, – худой, тонкий как палка. Длинный винтообразный нос почти в фут длиной, рыбьи глаза по бокам головы, уста там, где должны быть глаза. И он скребется, чтобы его впустили.

Леди Джи закивала:

– Она видела Старую Тень. Он вернулся. – Она указала на экран компьютера. – Он всегда начеку и ждет своего шанса.

– О чем это вы?

– Мы всегда должны быть готовы к этому. Несмотря на то, что мы слабее, чем в прошлый раз, и возможно, слабее, чем когда-либо. И Волшебника теперь нет. Мы слышим истории, которые возвращаются издалека и предупреждают нас быть готовыми, искать знаки. Эту историю долго будут рассказывать, и все должны играть в ней свои роли.

Если честно, Сара ничего не поняла. Услышать бы все это еще раз – помедленнее…

– Почему он приходит к моей сестре? – Сердце Сары вновь стучало у нее в горле. Она не до конца верила Леди Джи, но не могла сказать, что не верит ей полностью.

– Она мечтатель, – ответила Леди Джи. – Она достаточно сильна, чтобы открыть путь между этим миром и тем. Своими снами она материализует монстра, если только не будет ему противостоять. Ты должна привести ее ко мне. Мы ей все объясним, поможем сопротивляться ему.

– Да, – сказала Сара, посмев взглянуть в огромные глаза Леди Джи. А почему бы не поверить ей? Поверила же Сара в Волшебника… – Да, – сказала она более решительно, – я приведу ее к вам.

Только после того как Сара ушла, она вспомнила, что не рассказала еще кое о чем. О том, что ее сестра видела себя за окном на улице и звала себя спуститься вниз, Что бы это значило?..

Когда Сара открыла дверь дома, мама стояла в коридоре у телефона. Она подняла руку, чтобы остановить дочь. С заднего двора, из-за двери кухни, до Сары долетели звуки праздника Аманды, смех и крики.

– Мама, что ты имеешь в виду, почему ты больше не хочешь там жить? – Мама Сары разговаривала с бабушкой. Голос был резкий и громкий, раздраженный и взволнованный. Она прикрыла трубку рукой. – Где Аманда? Я думала, она с тобой, – сказала она Саре.

– Ее здесь нет?

– В чем дело, мама? – продолжала мама Сары в телефонную трубку. – Что значит – ты будешь жить в парке? О чем ты говоришь? Это смешно!

– Что происходит? – спросила Сара.

– Бабушка Ребекка не хочет жить в доме, где она жила с дедушкой Джорджем последние двадцать лет. Она говорит, что сейчас, когда дедушка умер, этот дом ей чужой… Алло! Алло, мама, послушай: ты просто пытаешься заставить меня пригласить тебя жить у нас! Да, ты так делаешь. Ты же знаешь, что я не могу. Это шантаж, ты играешь на моих чувствах! Мама, ты не можешь этого сделать!..

– А Аманда ушла? – спросила Сара.

– Да. Мне кажется, я просила тебя утром помочь ей приготовиться к празднику. Алло? Алло?..

Связь прервалась.

– Я найду их, – сказала Сара, открывая дверь на улицу. – Я найду их обеих.

– Подожди, куда ты собралась? Я не могу справиться со всеми этими детьми во дворе. Помоги мне присмотреть за ними. Сара. САРА!

Сара сбежала по лестнице через две ступеньки, бросила скейтборд, вскочила на него и помчалась прочь.

Два года назад Сара убежала из дому. Она две ночи спала в парке, под кустом возле забора. На третий день, замерзшая и голодная, она пришла на пляж, выискивая в кучах мусора, попадавшихся на пути, жестяные банки. Тем утром она проснулась, дрожа, и озноб не проходил весь день. Когда к вечеру темнота заволокла небо и воду и брызги воли из сверкающих стали черными, Сара увидела Волшебника Пепла и Дождя. Она подошла к нему. Он сидел, скрестив босые ноги, перед небольшим костром и смотрел на море. На нем было три изорванных свитера и тяжелая черная юбка поверх серых тренировочных брюк.

Сара знала, кто он такой, но в то время еще не была знакома с ним достаточно хорошо. Волшебник был для нее одним из сумасшедших обывателей, достаточно милым и безобидным, и вдобавок – он часто околачивался с Эльфами. Однако Сара все еще чувствовала себя такой одинокой, такой озябшей. Ей было на все плевать, и она понимала, что может остаться такой навсегда. Это пугало се. Сара взглянула на Волшебника, дрожа и не зная, что сказать. Она отчаянно хотела, чтобы он сам сказал что-нибудь, чтобы разрядить ситуацию. Конечно же, начал моросить дождь. Облака потемнели, как она и ожидала.

– Тебе нужно почитать, – сказал он.

– Я убежала из дому. – Она крепко обняла сама себя, чтобы согреться.

Он взял свой рюкзак, достал из него полиэтиленовый пакет с орехами и сухофруктами и протянул ей. Сара присела и с жадностью опустошила его. Волшебник Пепла и Дождя дал ей пластиковую бутылку с водой.

– У моей мамы есть правила на любой случай жизни, – объяснила Сара. – Не только относительно учебы, но даже по поводу того, что мне надевать. Что я могу сказать?

Она должна была держать аргументы наготове. Но почему-то теперь они не казались ей убедительными.

Волшебник достал из рюкзака небольшую бронзовую тарелку. Незнакомые символы были вырезаны вокруг ее искусно украшенного обода.

– Что это?

– Это танка. Читающее колесо, в котором я вижу будущее и прошлое.

Волшебник поставил все это на огонь и посыпал пеплом. Тогда Сара и узнала о происхождении первой части его имени – отчего его прозвали Волшебником Пепла и Дождя. Он выбросил немного пепла из огня в холодный песок, собрал его вместе со старыми обертками и кусками детских игрушек, насыпал на колесо и установил танку на углях. Сара слышала, что он мог прорицать, но никогда не видела, как он это делает. Он взял ее руку и держал над тарелкой. Взволнованная, она сопротивлялась, но не сильно. Он произносил слова, которые она не понимала, а потом отпустил ее руку.

– Что вы делаете?

Он поднял тарелку и потряс ее, дав пеплу и песку раскрошиться и рассыпаться по тарелке. На колесо упали капли воды, распугивая пепел.

– В зависимости от того, как пепел распределится поперек символов, как потечет вода, изгибы и трещины расскажут историю. Все рассказывает историю.

Сара подалась вперед, чтобы посмотреть.

– Да, – сказал Волшебник, – я вижу.

– Там что-нибудь говорится о моей маме? Что я должна делать?

Волшебник взглянул Саре в глаза:

– Там история твоего отца. Он сожалеет, что был вынужден умереть.

Ее отец умер за год до этого.

Волшебник вывалил пепел обратно в песок и сидел, напевая что-то непонятное. Сара отошла в сторону. Она еще долго сидела на берегу, наблюдая, как волны поднимаются, набегают на песок и снова пятятся в море. Начался моросящий дождь. Тогда Сара отправилась домой и договорилась с мамой о правилах, которые устраивали их обеих.

Сара нашла сестру и бабушку Ребекку в парке на скамейке, рядом с озером. Они ели бутерброды с огурцом и сливочным сыром. На бабушке было красивое выходное розовое платье с кружевными манжетами и черные лаковые туфли. А еще – синий синтетический спортивный костюм.

Солнце уже касалось верхушек деревьев. Еще немного, и оно сядет в море.

Это были спокойные часы до заката. В парк вышли любители поздних прогулок, несшие упаковки хлеба для уток. К ним присоединялись вечерние бегуны и хозяева, гуляющие с собаками. Ветер подул с океана – ночью он нагонит туман. Деревья покачивались, столпившись у берега, а те, что стояли одиноко, будто переминались с ноги на ногу. Утки жалобно крякали, когда ветер уносил их хлеб и ерошил перья.

– Здравствуй, дорогая, – приветствовала Сару бабушка, пододвинулась к Аманде и похлопала по скамейке. – Хочешь кусок моего бутерброда?

– Я принесла бутерброды, – сказала Аманда с полным ртом.

– Ну конечно же, ты принесла мои любимые.

– У меня есть один для Сары. Вот здесь. – Аманда кивнула на маленькую сумку, стоявшую у нее в ногах.

– Бабуля, что ты здесь делаешь? – Сара подошла ближе и встала перед бабушкой.

– О, дом слишком большой. Он весь наполнен книгами Джорджа, и они вытесняют меня. Я не могу дышать. Это действительно был дом Джорджа. Я просто гостила там у него.

Сара не верила бабушке, но все-таки понимала ее:

– Там все напоминает тебе о нем, правда? Бабушка кивнула:

– Да, я думаю, и это тоже.

– Ты серьезно собираешься спать здесь? Бабушка подняла сумку и достала из нее другой бутерброд:

– Да, прямо на этой скамейке.

– Это опасно.

– Ты начинаешь говорить, как твоя мама.

Сара присела, взяла бутерброд с огурцом и сливочным сыром. Скамейки стояли вдоль асфальтовой дорожки вокруг озера. Вечером все они будут заняты, одна за другой. Может быть, кто-то более сильный даже прогонит бабушку.

– Кроме того, – сказала ее бабушка, – у тебя тут есть друзья, верно? Например, Волшебник. Может, он присмотрит за мной.

– Он уехал, – ответила Сара. – И он не вернется.

– О, прости, дорогая…

– Он знал о моем сне, – сказала Аманда вновь с набитым ртом.

– О каком сне? Ты не говорила мне, что тебе приснился сон. Твоя сестра, – обратилась бабушка к Саре, – ничего мне больше не говорит. Она сидит вот здесь, жует и отказывается отвечать на мои вопросы. Она обсуждает только то, о чем сама хочет говорить: кто во что одет, о собаках… – Ребекка покачала головой.

– Я тоже не могу больше поговорить с ней, – сказала Сара.

Аманда жевала и смотрела на озеро, притворяясь, что ничего не слышит.

– Я видела во сне монстра, – сказала она безразлично. – Видела один и тот же сон снова и снова.

Бабушка Ребекка была поражена. Сара вновь описала это чудовище.

– Мне тоже снился этот сон! Этот же самый сон. Но я велела ему оставить вас в покое. Он сказал, что, если я отвечу "да", он оставит вас в покое. Вашу маму, всех вас…

Сара пристально посмотрела на бабушку. Та нервно дергала вверх-вниз застежку-молнию на куртке. Только Аманда, кажется, оставалась безмятежной после такого признания.

– Когда это произошло? – спросила Сара.

– Когда я была маленькой девочкой и никто из вас еще не родился, Но он сказал, что придет за вами, если я не отвечу "да". Он хотел попасть в этот мир. Моя мама предупреждала меня. Он приходил к ней. Он сказал, что, если я скажу "нет", он придет к моим дочерям и дочерям моих дочерей. Я была вынуждена сказать "да". Я думала, что должна была…

– И тебе никто не мог помочь? Эльфы, например?

– Эльфы? – переспросила бабушка. – Они до сих пор существуют в этом мире? Я думала, что они все ушли. Под море или что-то вроде этого…

– А вот и мама, – сказала Аманда.

Они все обернулись. Мама Сары шла быстро, короткими шагами, ее руки были сложены на груди.

Встревоженная, она остановилась перед ними. По ее лицу было видно, что она не знает, с чего начать. Все ее покинули!..

– Хочешь бутерброд? – прервала молчание Аманда. – У меня есть один для тебя.

– Аманда, у тебя сегодня день рождения. – Голос мамы Сары дрожал. – Твой праздник испорчен.

Глаза мамы выражали страдание, рот был маленьким, уголки губ опущены вниз, плечи напряжены. На ней было длинное темное ситцевое платье и синий свитер.

– Ты же знаешь, я так много работаю для нашей семьи. Почему же никто из вас ничего не делает? Почему никто даже не пытается?

Мама Сары поставила руки на бедра.

– Мама, – обратилась она к бабушке Сары, – ты таким образом пытаешься получить то, что тебе нужно. Я говорила, что не могу позволить тебе остаться у нас. Ты же знаешь, что я воспитываю двоих детей одна. Я очень устаю.

Она часто-часто заморгала. Глядя на нее, Сара вспомнила себя два года назад, когда встретила на пляже Волшебника.

– Сара… – Ее мама замялась и поглядела в сторону. – Сара, я просила тебя остаться дома. Отведи сестру домой. Я должна поговорить с вашей бабушкой с глазу на глаз.

Сара встала, взяла Аманду за руку и потянула. Мама Сары тяжело опустилась на скамейку и заплакала. Ее плечи затряслись. Мама часто плакала с тех нор, как три года назад умер отец. Бабушка Ребекка обняла ее.

Сара ушла вместе с сестрой, но только не домой. Она повела сестру к Эльфам.

Сара повела сестру через парк, мимо Японского сада, Музея искусств Азии и Академии наук. Она держала в одной руке скейтборд, а в другой – руку сестры. Как раз перед выходом из парка два О-парня преградили им дорогу. Один из них оказался Джеймсом; его глаза в сумерках горели красным. Сара опять изумилась, отчего они так сияют? Куртка "дерби" Джеймса была на несколько размеров больше и болталась на его худощавом теле. Второй парень выглядел еще моложе: косолапый, в разорванной белой футболке и без куртки. Младший все время нервно оглядывался и дергал за футболку, то распрямляя ее, то комкая. Он не мог стоять спокойно, глаза бегали в темноте. Позади них развертывались улицы города, за деревьями проносились машины.

– Куда вы направляетесь? – спросил младший.