Текст книги "Что будет, то будет (СИ)"

Автор книги: Диана Шипилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

– Мистер Стеббинс, я надеюсь, что в инферналах вы разбираетесь не меньше, чем в особенностях полета последней модели «Кометы», – заметил он. – Вам слово.

Стеббинс встал и, немного заикаясь от волнения, принялся описывать внешний вид и особенности поведения инферналов, а Северус впился взглядом в Лэнса.

«Что случилось?!»

«Поттер знает».

«Что?!»

«Потом объясню».

Северус резко обернулся к Поттеру. Тот сидел неподвижно, запустив пятерню во взъерошенные волосы, и смотрел куда‑то под потолок. Неужели он и в самом деле знает об их отношениях? А причем тут вообще Петтигрю?

Как назло, урок был сдвоенным, и Северус с трудом дождался его окончания. Под ропот студентов Лэнс заявил, что перемены у них в этот раз не будет, зато он отпустит их на десять минут раньше. Затем он открыл журнал и начал опрашивать всех по порядку, причем ответы явно не слушал, потому что Обри, которого вызвали первым, перепутал инферналов с фестралами, и ошибка эта осталась незамеченной. Эванс, правда, немедленно взметнула руку, но Лэнс просто ее проигнорировал.

За пятнадцать минут до звонка Лэнс, даже не дав им домашнее задание, сказал:

– Все могут быть свободны, кроме мистера Поттера.

Люпин, Блэк и Петтигрю переглянулись с некоторой тревогой. Поттер вскинул голову и с вызовом посмотрел на Лэнса. Студенты с шумом собирали вещи, торопясь покинуть кабинет, и Северус нехотя вышел в числе последних. Мародеры уселись на ближайший подоконник с явным намерением дождаться Поттера. Северус ругнулся про себя, с сожалением посмотрел на закрытую дверь класса и пошел в кабинет Лэнса. Ничего, профессор потом придет и все ему расскажет.

Северус прошел в спальню и принялся листать свою энциклопедию зелий, но из головы не выходили тревожные мысли. Как много знает Поттер? Откуда он вообще об этом узнал? Успел ли кому‑нибудь сказать?

Очень скоро Северус услышал, что дверь открылась. Он уже приготовился налететь на Лэнса с вопросами, как вдруг понял по звуку шагов, что профессор пришел не один. Северус застыл и прислушался.

– Садитесь, Поттер, – резко сказал Лэнс. – Я думаю, вы догадываетесь, о чем пойдет разговор.

– Я не был в вашем кабинете! – воскликнул Поттер.

– Не врите. Где работа Питера Петтигрю? Молчите, можете не отвечать – я скажу сам. Этот идиот написал самостоятельную на обратной стороне своего сочинения по трансфигурации, так? Профессор МакГонагалл потребовала сдать эссе, и вы, как верный друг, героически пообещали его выручить? А немного подождать вы не могли? Я ведь сам бы отдал ему эту работу на уроке! – Лэнс все больше и больше выходил из себя.

– Откуда вы…

– Нет, так вам было бы неинтересно! – перебил его Лэнс. – Вы хотя бы пробовали поговорить с МакГонагалл и объяснить ей ситуацию? Гриффиндорцы легких путей не ищут! Как вы узнали пароль? Подслушали, разумеется? Ах, так это еще и со вчерашнего дня планировалось?!

Поттер молчал. Лэнс взял себя в руки и сказал более спокойно:

– Дайте мне слово, что вы никому – никому, даже вашим друзьям – не скажете о моих отношениях с Северусом Снейпом.

– Почему это я должен давать вам слово? – возмутился Поттер.

– Потому что вы вторглись на мою территорию без разрешения – это во–первых, – ответил Лэнс. – Потому что я не думаю, что вам действительно необходимо посадить меня в Азкабан. Это во–вторых. И последнее: потому что мне тоже известны многие ваши секреты, и вы наверняка не захотели бы, чтобы они стали достоянием общественности… Нет, мистер Поттер, это не блеф. Я знаю, например, о вашей мантии–невидимке, о Люпине…

– Об этом знают все учителя, – хмуро сказал Поттер.

– Пусть так, но вы представляете себе реакцию студентов? А профессор Слагхорн, по–вашему, сильно обрадуется, если узнает, что вы делали неделю назад? А что скажет Лили Эванс на то, что вы искали рецепт приворотного…

– Я уже давно передумал! – с жаром воскликнул Поттер. – Я никогда бы не…

– Не перебивайте меня, Поттер! Что бы еще привести вам в пример? Ах, ну конечно, Сириуса Блэка…

– А что Сириус?

– А, так вы не знаете? – По голосу Лэнса было видно, что он немного смутился. – Ладно, тогда оставим это… Ну что, я вас убедил?

– Но откуда вам все это известно? – непонимающе спросил Поттер.

– Это уже мое дело, мистер Поттер, – ответил Лэнс. – Так вы даете мне слово?

– При условии, что и вы ничего не расскажете о наших делах – никому, в том числе и Снейпу, – потребовал Поттер.

Северус почувствовал такой прилив злости, что с трудом удержал себя от того, чтобы распахнуть дверь и наложить на Поттера какое‑нибудь заклинание посложнее.

– Хорошо, – немного помолчав, согласился Лэнс. – Договорились. Вы можете быть свободны. Ваши друзья за вас, наверное, уже волнуются. Скажете им, что я все‑таки заметил вас в кабинете и назначил вам отработку. До свидания, мистер Поттер.

– До свидания, профессор, – буркнул Поттер.

Едва дверь за Поттером успела закрыться, как Северус влетел в кабинет.

– Так у него есть мантия–невидимка?! И в обед он был здесь? Да я его… отравлю!!!

– Ты был там? С вами с ума сойти можно, – бессильно проговорил Лэнс и поднялся с кресла. – Надо же, с тобой говорю – Поттер подслушивает, с Поттером говорю – ты подслушиваешь…

– И вы… вы ничего больше не предпримете?!

– Отчего же, – возразил Лэнс, – пароль сменить необходимо, и немедленно. Я предлагаю вернуть прежний. Конечно, тебе труднее будет его выучить, но тем безопаснее.

– Я не про это! – вспыхнул Северус. – Надо что‑то сделать!

Лэнс пристально посмотрел на Северуса, подошел к нему и взял его за плечи.

– Слушай меня внимательно, – негромко сказал он. – Это важно. Пока мне удалось немного уладить ситуацию. Поттер дал слово и считает себя не вправе его нарушить. Но я видел по его глазам, что ему ужасно хочется рассказать об этом друзьям. И если он посчитает, что я что‑то рассказал об их секретах тебе, то… В общем, ты понимаешь. Не вмешивайся в их дела! Не пытайся ничего разнюхать и читать их мысли! И самое главное, не подавай виду, если ты вдруг все же что‑то узнаешь! Поверь, их дела нас не касаются, а их тайны не идут ни в какое сравнение с нашей. Нам будет только хуже. Ты меня понял?

Северус кивнул, хотя все же он считал, что вот так оставить все нельзя. Но что, что делать?

– Ни–че–го, – процедил Лэнс. – Не делай ничего.

Он отпустил Северуса, подошел к столу и стал вертеть в руках перо.

– Я все понял, – вздохнул Северус. – Ладно, я пойду.

– До завтра, Северус, – кивнул Лэнс.

***

– Я вам и говорю, что они оба будут наказаны со всей строгостью! – резкий женский голос силой ворвался в затуманенное сном сознание Северуса.

Не открывая глаз, надеясь поспать еще немного, Северус перевернулся на другой бок и уткнулся в подушку.

Стоп! А каким образом вообще…

Остатки сонливости слетели с него окончательно. Он резко сел на кровати – почему‑то он был одетым – и заморгал.

Это была не его спальня. И не спальня профессора Лэнса. Это было…

– Видите, профессор МакГонагалл, он пришел в себя! – взволнованно воскликнула мадам Помфри, всплеснув руками. – Сейчас еще нужно его обследовать…

Северус кашлянул.

– Что я делаю в больничном крыле? Что вообще случилось?

МакГонагалл и мадам Помфри переглянулись.

– На вас наложили заклинание, – сказала медсестра, – причем, похоже, оно сработало с побочными эффектами – вы потеряли сознание…

Северус отчаянно попытался собраться с мыслями. Заклинание? Он все еще ничего не понимал в сложившейся ситуации, и ему это совсем не нравилось. Как вообще он здесь оказался? Северус прекрасно помнил разговор с Лэнсом о Поттере, после этого они поцеловались на прощанье, он пошел к себе и… и что? Что было потом?

– Какое заклинание? – наконец спросил он.

– Заклинание Забвения, – ответила мадам Помфри. Она пододвинула стул к кровати Северуса и села. МакГонагалл поправила очки, не сводя с Северуса прищуренных глаз.

Облегчение, связанное с тем, что его упорное непонимание теперь получило разумное объяснение, тут же сменилось новой растерянностью.

– Забвения? – переспросил Северус, смахнув с лица волосы, назойливо лезшие в глаза. Картина упорно отказывалась проясняться. Да этого просто быть не может! Обливиэйт же не входит в школьную программу, Северус смог найти его с трудом даже в Запретной секции! Это что, был кто‑то из преподавателей? Но зачем?

– Профессор МакГонагалл! Кто это сделал, Поттер?

Это была первая кандидатура, пришедшая в голову Северусу, но едва он высказал это предположение, как понял, что здесь что‑то не клеится. Вряд ли Поттер знал это заклинание. Хотя… почему нет? Может быть, и знал. Но Северусу почему‑то показалось, что это не в его стиле.

– Мистер Поттер здесь ни при чем. Это был мистер Локхарт, – сухо сказала МакГонагалл.

– Локхарт?! – поразился Северус еще больше. Этот идиот Локхарт, который к тому же учится всего лишь на втором курсе, смог где‑то научиться заклинанию Забвения? – Не может быть! Откуда же он узнал это заклинание, профессор?

– От вас, мистер Снейп, – спокойно ответила МакГонагалл.

Что?

Северусу показалось, что декан Гриффиндора тщательно скрывает насмешку. Нет, она и в самом деле издевается! Да что же это такое – чем больше объяснений, тем запутаннее все становится! Северус попытался заглянуть в мысли МакГонагалл, но поймал лишь солнечный блик на ее очках.

– Профессор, – вмешалась мадам Помфри, – давайте все‑таки выясним, до каких пределов он потерял память…

– Подождите! – перебил ее Северус. – Я не понимаю, с какой стати мне было учить Локхарта этому заклинанию? Это какая‑то ошибка!

– Откуда оно известно вам, мы еще поговорим, – сказала МакГонагалл, и голос ее не обещал ничего хорошего. – А мистер Локхарт признался, что вы обучили его этому заклинанию, чтобы он… – она одарила Северуса возмущенным взглядом, – …применил заклинание на Поттере.

Так вот оно что!

– И что, применил? – вырвалось у Северуса. Неожиданно он даже ощутил некоторое уважение к Локхарту, который так ловко обвел его вокруг пальца. А казался совершенным придурком… Ничего, он с ним еще разберется.

– Снейп! – рявкнула МакГонагалл, явно рассерженная всерьез. Северус отшатнулся. – Да будет вам известно: если кто‑то отныне применит это заклинание в Хогвартсе, он в тот же день будет исключен! Понятно?

Северус кивнул. В принципе, он и раньше это понимал, поэтому никогда и не применял Обливиэйт. Видимо, при разговоре с Локхартом его очень соблазнила мысль лишить Поттера памяти, но оставить при этом руки чистыми.

«Наверное, его тупость заразна, – подумал Северус. – А как было бы хорошо, если бы этот идиот не вздумал опробовать заклинание на мне!»

– Вы могли потерять память целиком! – гневно продолжила МакГонагалл. – И сами были бы во всем виноваты! Вам повезло, что у Локхарта еще недостаточно способностей на это – заклинание подействовало слабо! Надеюсь, вы извлечете надлежащие выводы из этой ситуации?

Северус кивнул снова.

– Мы с профессором Слагхорном уже все обсудили, и он согласился, что с вас и мистера Локхарта необходимо снять пятьдесят баллов. С каждого, – уточнила МакГонагалл. – А на следующей неделе с шести до восьми вечера каждый день вы будете выполнять ту работу, что вам поручит мистер Прингл.

– Вот как? – поднял бровь Северус, стараясь не показать гнев. – С тех пор, как я потерял память, в Хогвартсе ввели новые правила? Пострадавший и нарушитель наказываются одинаково?

– Мистер Снейп, не наглейте! – воскликнула МакГонагалл.

Мадам Помфри торопливо сказала:

– Давайте, я вас обследую…

– Спасибо, не надо, – отрезал Северус. – Я чувствую себя настолько хорошо, насколько вообще может человек, который, едва очнувшись, тут же узнал, что у него неприятностей через край. Я пошел. – Он встал с кровати и повернулся к профессору МакГонагалл. – Вижу, уже вечер, а я еще не написал вам эссе по трансфигурации веществ с различной консистенцией…

– Мистер Снейп… – растерянно и даже виновато произнесла МакГонагалл. – Вы сдали мне это эссе позавчера…

– Что? – выдохнул Северус, уронив сумку. – Так сегодня не среда?

– Суббота, – сказала мадам Помфри, тоже встав со стула и глядя на него с озабоченным выражением лица. – Знаете, по–моему, вам еще рано уходить…

– Амнезию не могут вылечить даже в госпитале святого Мунго! – рявкнул Северус. – Чем можете мне помочь вы?

Не дожидаясь ответа медсестры, он подхватил сумку с пола и стремительно вышел из помещения.

Глава 30. Ночная прогулка

Северус намеревался пойти к себе, но новости, услышанные в больничном крыле, изменили его планы. Он чуть ли не бегом поднялся на третий этаж. Коридоры и лестницы были совершенно пусты, все почему‑то казалось мрачным и зловещим в свете чадящих факелов, и от скрежещущего металлического лязга доспехов, как раз переступивших с ноги на ногу, Северуса даже бросило в дрожь.

– Принц–полукровка! – выдохнул Северус, когда наконец достиг массивной двери.

Дверь не сдвинулась ни на дюйм, а волшебница на портрете закатила глаза и сложила руки на груди. Ах, ну конечно… пароль ведь изменился… Лэнс изменил пароль! Там теперь что‑то по–шведски… что же? Что?

Вдруг на Северуса в полной мере накатило осознание того, что он выпал из жизни на целых три дня. Сегодня – не среда! И в больничном крыле никто ни словом не обмолвился о Лэнсе! А вдруг… нет, это, конечно, маловероятно, но вдруг?..

– Откройте! – закричал Северус, сбивая кулаки о дверь. – Откройте!!!

– Северус? – услышал он недоумевающий голос через две–три секунды, показавшиеся ему часом, и в следующий же миг дверь подалась, и он, чуть не потеряв равновесие, ввалился в кабинет – а Лэнс уже быстро шел ему навстречу, убирая в карман волшебную палочку, и на его лице было изумление, и радость, и, кажется, облегчение.

– Так с вами все в порядке?

Не глядя на Лэнса, Северус провел рукой по вспотевшему лбу.

– Как видишь, – с некоторым удивлением в голосе сказал Лэнс.

– Сегодня суббота, – тихо пробормотал Северус, как будто бы это все объясняло.

– Я что‑то не замечал, чтобы по субботам мне как‑то особенно не везло, – пожал плечами Лэнс. – Ты‑то сам как, в порядке? Я слышал от Слагхорна про твои авантюры с каким‑то заклинанием.

Северус немного насторожился: тон профессора был каким‑то странным, отчужденным, да и вообще он явно не ожидал его здесь видеть. Они договаривались о чем‑то другом?

– Это было заклинание Забвения, – уже гораздо более холодно сказал он. – Последнее, что я помню – это вечер среды, когда вы говорили с Поттером, а я пошел к себе. А что, что‑то случи…

– Забвения?! – перебил его Лэнс. – Ты что, совсем с ума сошел? Да как тебе в голову это пришло?! Я ведь говорил тебе! Я говорил, чтобы ты вел себя осмотрительно! Так нет же, ты опять поддаешься на провокации Поттера!

– Какие провокации? – хмуро спросил Северус.

Лэнс внезапно остановился, словно утратил весь запал. Он некоторое время вглядывался в подрагивающее пламя свечи на столе, а потом сказал уже спокойнее:

– Ах, ну конечно, ты же ничего не помнишь… Ладно, здесь нет на самом деле ничего интересного. Он молчит, как и обещал. И вообще… я очень рад, что ты пришел.

Так они до этого, наверное, были в ссоре, понял Северус. Интересно, из‑за чего? А то, может быть, он действительно зря сделал первый шаг…

В следующий же миг он обругал себя за идиотизм. Какая разница. Лэнс совершенно явно не хочет продолжать ссору, а он, Северус, даже не помнит ее причины…

– Можно, я сегодня останусь здесь? – как можно более непринужденно спросил он, хотя душу немного и царапала неизвестность. – Или это тоже будет… неосмотрительно?

Несмотря на все старания, сарказм из последней фразы ему изгнать не удалось, и Лэнс вздохнул:

– Не издевайся. Можно, конечно.

***

Со следующей недели Северус начал ходить на отработки к Принглу, и времени на встречи с Лэнсом у него стало гораздо меньше. Как назло, Лэнс освобождался именно в шесть, как раз когда начинались отработки. При одном взгляде на Локхарта Северус теперь стискивал кулаки – ведь именно из‑за него он вынужден каждый день терять драгоценные два часа. Поле деятельности у них было обширное: пустые кабинеты, коридоры, холл. И везде нужно было что‑то отчищать, особенно стены, закопченные от факелов, многочисленные канделябры, пол в Большом зале… Северус никогда раньше не обращал внимания, сколько там восковых пятен от висящих в воздухе свечей. За ночь эльфы, конечно, всегда приводили все в порядок, но в этот раз работу поручили им с Локхартом. К счастью, Прингл оказался человеком здравомыслящим и не запретил им использование магии.

– Главное – результат, – пробасил он и для пущей убедительности стукнул массивной палкой, на которую опирался, о каменный пол. – Чтоб через два часа все блестело, а как вы этого добьетесь – ваше дело. Ты будешь убирать в правой половине, а ты – в левой. А я пока карточки на вас заполню…

И он, прихрамывая, удалился в свой кабинет.

Северус со злорадством отметил, что, похоже, способности Локхарта к магии ограничиваются заклинанием Забвения. По крайней мере, очищающие заклинания получались у него из рук вон плохо – хотя, может быть, и вполне обычно для второго курса, таких тонкостей программы Северус не помнил. Сам Северус закончил свою часть работы буквально через десять минут, но уходить раньше положенного было нельзя, и поэтому все оставшееся время он оттачивал остроумие на Локхарте. О, заклинаний он никаких применять не будет, а то, чего доброго, опять нарвется на отработку – но и без заклинаний он его доведет…

На третий день отработок Прингл заметил, что Северусу не составляет никакого труда отчищать копоть и воск волшебством, почесал затылок и велел ему после уборки отправляться к профессору Спраут и помогать ей подготавливать грядки к посеву. Северус возмутился – ведь объемы работ у них с Локхартом должны быть одинаковыми, но Прингл от него просто отмахнулся и сказал, что они со Спраут уже обо всем договорились. Локхарт явно обрадовался, а Северус отправился к теплицам, наградив его на прощанье испепеляющим взглядом.

***

Неприязнь слизеринцев к Северусу, всколыхнувшаяся после его выходки с невидимостью, постепенно сошла на нет. Все об этом, похоже, забыли, и жизнь его на факультете вошла в привычную колею, когда никто не обращал на него особенного внимания. Одна Аннабелла явно не могла ему это простить, разговаривала с ним только когда ей это было необходимо как старосте, и то нередко при этом срывалась на шипение, будто разъяренная кобра. Впрочем, Северуса это не задевало ни капли – за словом в карман он никогда не лез.

Оказалось, Гриффиндор в субботу выиграл у Хаффлпаффа (Северус, конечно, не помнил матча, да и не жалел об этом), и Дерн то и дело высказывал нелестные эпитеты в адрес команды победителей.

– Уж лучше бы эти идиоты хаффлпаффцы выиграли, честное слово…

– Тебя послушать, так лучше всего, если бы обе команды в полном составе съела мантикора или василиск, – сказал Долиш.

– Это само собой, – хмыкнул Розье, сердито нахмурившись. – Особенно Прюэтта. Вот он меня достал, честное слово…

– Который именно? – поинтересовалась Сабрина Экрид.

– А кто их знает, – махнул рукой Розье. К компании подошла Медея, окинула всех снисходительным взглядом и пристроилась рядом с ним. Розье положил ей руку на плечо и продолжил: – Оба они хороши, но особенно тот, с кем мы на защите сцепились… Убил бы.

– А, тот, кто заявил Лэнсу про необходимость больше времени отдавать на изучение оборонительных заклинаний? – поморщившись, протянула Сабрина. – Это Фабиан, кажется.

Уилкс потянулся и сказал:

– Какая разница, в конце концов. Оба они придурки. Лучшая оборона – это нападение.

– Да, ты прав, – подтвердил Розье. – Вот было бы здорово, если бы он учил нас боевым заклинаниям!

– Тогда то же самое узнали бы и гриффиндорцы, разве нет? – хрипловатым голосом возразила Медея. – На мой взгляд, это было бы неразумно. Мы уж лучше сами, да, Ивэн?

– Пожалуй, в этом что‑то есть… – согласился Розье. – И кто это придумал объединить в этом году нас с гриффиндорцами? А то, может быть, мы такое смогли бы изучить… По книгам‑то совсем не то.

– А вы подумайте логически, – вмешался в разговор Северус, и все обернулись в его сторону. – На старших курсах теперь с этого учебного года шесть уроков защиты в неделю. На младших – четыре. Вы можете себе представить, какая нагрузка была бы у преподавателя, если бы все занятия проходили раздельно? – Он остановился прежде, чем с его губ успело слететь: «Ему и так времени не хватает».

– Но с гриффиндорцами!.. – простонал Уилкс. Он явно хотел повозмущаться и дальше, но его перебил Розье.

– А этот Лэнс вообще скользкий тип, вы не находите?.. Разве можно в наше время быть настолько аполитичным? Я так и не пойму…

– Да ладно, ты Лавгуда вспомни, – фыркнула Медея, перебив его на полуслове. – Вот кто был по–настоящему аполитичным. Единственное, что я помню из его высказываний о политике, так это то, что Багнолд, оказывается, подкупила все каналы волшебного радио, и там теперь не пропускают в эфир такие жизненно необходимые передачи, как способы сохранения растительности от нарглов или еще чего‑нибудь в том же роде.

Слизеринцы засмеялись, и вскоре разговор опять вернулся к результатам квиддичного матча. Тем более что из библиотеки как раз вернулся Регулус, которому было что добавить тем, кто еще не слышал, о своем комментировании и мнении МакГонагалл по всему этому поводу.

***

Неприязнь Северуса к Поттеру теперь возросла еще больше, если только это было возможно. Он знал, он все знал, и само понимание этого заставляло Северуса сжимать кулаки от ярости от одного его присутствия, от издевательских взглядов и откровенных подначек. Но Северус был связан обещанием Лэнсу и не мог сделать ничего. Как Поттер отнесся к этому, когда только узнал, и сильно ли был шокирован, Северус не помнил (а Лэнс на эту тему предпочитал не распространяться), но теперь он без всякой легилименции мог видеть в его глазах неприкрытое презрение. Единственным его утешением было вспоминать рецепты ядов из своей энциклопедии, желательно тех, от которых умирают медленной и мучительной смертью, и представлять на Поттере их действие во всех подробностях.

На нумерологии они начали изучение связи энергетики различных чисел с определенными регионами земного шара. Вектор отлевитировала в кабинет большой глобус, в котором Северус на первый взгляд не увидел ничего примечательного. Однако Вектор показала им, прикоснувшись к нему палочкой и произнеся заклинание, как с ним работать: на границе Индии и Пакистана, как раз в том месте, в которое упиралась ее палочка, ярко вспыхнули несколько точек.

– Восемь, – констатировала она. – Значение этого числа и его энергетики у вас уже записано. Отсюда даже можно сделать вывод, какие в выбранном регионе преобладают школы магии. Кто попробует?

В целом урок прошел довольно интересно. Студенты по очереди подходили к глобусу, выбирали указанные Вектор места, считали количество зажигающихся искр и пытались это истолковать с точки зрения нумерологии. Сначала Северус не особо проникся, но после вдохновенного, хоть и бредового, выступления Ариадны Эйр в духе: «Нет, что вы, профессор, это не заклинание не сработало, это просто острову Ява соответствует ноль, а все потому, что я читала: там нет ни одного волшебника!..» – так вот, после этого он даже захотел сам попробовать, что же получится у него. Но Вектор, как назло, вызвала его только предпоследним.

– Скандинавия, мистер Снейп, – сказала она, когда Северус подошел к глобусу. – Что мы можем о ней сказать?

– Там водятся морщерогие кизляки! – радостно выпалила Эйр, а Эванс сделала большие глаза.

– Мисс Эйр, не выводите меня из себя, вас я уже сегодня слышала достаточно! – повысила голос Вектор и рывком повернулась к Северусу: – А вы что стоите? А, вы уже… Единица? Ну давайте, я вас слушаю.

– Как известно, единица символизирует целостность, решительность, уверенность в себе, поэтому у живущих там волшебников могут быть развиты именно эти качества… – начал Северус, гадая про себя, случайно ли Вектор назвала Скандинавию или нет.

Под конец урока Вектор, и так пребывавшая не в лучшем настроении, сорвалась окончательно – а виной всему был, конечно, Обри. Он каким‑то образом перепутал заклинания, и глобус сначала опасно запульсировал, а потом лопнул и разлетелся в пыль, осевшую густым слоем на полу, партах и одежде студентов.

– Ой, – исчерпывающе выразил свои мысли по этому поводу Обри.

Некоторое время продолжалась немая сцена – все сидели неподвижно и ждали, что же будет, только Лили Эванс деловито отряхивала мантию, – а когда к Вектор вернулся дар речи, она процедила:

– Все свободны, кроме Обри… а–апчхи!..

***

– А давай выберемся и прогуляемся вокруг замка, – неожиданно предложил Лэнс поздним вечером в пятницу, в день, когда Северус уже закончил ходить на отработки к Спраут.

Северус несколько секунд пытался понять, не шутка ли это, и пришел к выводу, что все же нет. Или же у него напрочь отсутствует чувство юмора.

– Зачем? – наконец поинтересовался он, приподняв бровь.

Лэнс улыбнулся:

– Посмотри, какая погода! Необычайно тепло для конца марта. Тем более, в этот час все уже готовятся ко сну, нас никто не заметит.

– Да вы с ума сошли! – не выдержав, перебил его Северус. – Во–первых, наверняка заметят! Во–вторых… вам же нельзя покидать Хогвартс! Ведь Дамблдор говорил, что защитные чары…

– Я помню, что он говорил, – резко сказал Лэнс. – Но я не собираюсь остаток жизни провести в четырех стенах. От этого вынужденного заточения меня уже тошнит.

Северус прерывисто вздохнул.

– Кстати… ведь рядом с Хогвартсом аппарировать нельзя, не так ли? – вдруг спросил профессор.

– Все же знают, что нельзя, – немного удивленно откликнулся Северус. – Только за воротами…

– Значит, защитные чары действуют и снаружи, – подытожил Лэнс. – И мы вполне можем погулять. Тем более, луна уже не полная. Ну, что ты думаешь?

Это опасно. Неоправданный риск. Было бы из‑за чего… И при чем тут вообще луна?

– Нет.

– А все‑таки?.. – не отставал профессор, проводя пальцами по его спине.

– Я сказал «нет», – упрямо повторил Северус. – Это мое последнее слово.

***

Через полчаса Северус и Лэнс уже оказались под темным, усыпанным звездами небом. Северус никогда еще не выходил из Хогвартса в такое время. Нет, бывало раньше, он ходил вечерами в Запретный лес за ингредиентами для зелий, да и в теплицах у профессора Спраут он работал не далее как сегодня, но это было все же скорее в сумерки, а сейчас уже приближалась полночь. Воздух действительно был довольно теплым, в нем переплетались запахи самых разных трав и цветов, свежесть, идущая со стороны озера, аромат влажной земли после прошедшего днем дождя и много чего еще. Ветра почти не было, на деревьях лишь тихонько дрожали недавно распустившиеся листья. В подернутой рябью поверхности озера отражалась ущербная луна.

Они шли молча. Северус видел, как же Лэнс рад выйти из каменных стен хотя бы на время, и уже не жалел, что профессору удалось‑таки его уговорить. Лэнс будто впитывал взглядом все окружающее, запоминал картину до мельчайшей черточки. А Северус в основном смотрел не на лес, озеро и небо, а на Лэнса.

– Посмотри, как красиво, – сказал Лэнс, когда они достигли берега. – Как будто мы одни в целом мире.

– Еще кальмар, – уточнил Северус. Тот как раз ненадолго высунулся на поверхность, но сразу же снова исчез в черной глубине. Северус поспешил отвести взгляд от воды – еще с детства, с того самого случая, она его немного пугала.

– Все, теперь уж остались только мы, – улыбнулся Лэнс и присел на траву.

Северус заметил, что цепочка на шее Лэнса немного перекрутилась, сел рядом с ним и осторожно ее поправил. Лэнс обнял его за плечи.

– В такие моменты мне так не хочется верить в это проклятье…

«Ну зачем вы об этом?» – мысленно упрекнул его Северус.

– Послушай… – медленно и как‑то осторожно начал Лэнс. – Я вот тут думал… А может быть, его на самом деле и нет?

– То есть как? – удивился Северус. – В смысле, Дамблдор зачем‑то ввел нас в заблуждение?

Лэнс покачал головой.

– Нет, Дамблдор может, конечно, что‑то скрывать – например, я так до сих пор и не уверен, знает ли он о нас, и если знает, то сколько – но лгать бы он никогда не стал. Я все же могу судить о нем с большей уверенностью, чем ты – он у меня первые два курса вел трансфигурацию…

– Плевать на трансфигурацию! – перебил его Северус. – Если не Дамблдор, то по–вашему что, получается, это моя мама солгала?!

– Bli inte stött… то есть, я хотел сказать, не обижайся, я не это имел в виду, – поспешно сказал Лэнс, а потом задумался. – Может быть… ну, не знаю… может, ее родители ошиблись при колдовстве, и оно не сработало, а может, они вообще только голову ей заморочили – ведь она в чарах не очень хорошо разбирается, насколько я помню…

– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Северус. – Как‑то это надуманно.

Лэнс вздохнул.

– Да, наверное.

Они притихли и сидели в полном безмолвии еще некоторое время, пока Северус не почувствовал, что он уже начинает замерзать – земля все еще была довольно холодной.

– Давайте пойдем куда‑нибудь еще, – предложил он, вставая на ноги.

Они пошли вдоль стены замка, держась неподалеку от опушки Запретного леса. В свете луны все казалось каким‑то призрачным, нереальным, замершим… пока Гремучая Ива, еще тонкое, но весьма агрессивное дерево, не взмахнула веткой, как плетью, отгоняя пролетавшую мимо птицу.

– Совершенно бешеное дерево, – сказал Лэнс с неодобрением. – Хорошо, что когда я учился, его не было. Игры у нас тогда были отчаянные, и многим могло не поздоровиться…

– Да, эту иву посадили, как раз когда я поступил в Хогвартс, – кивнул Северус. При упоминании об отчаянных играх ему почему‑то вспомнилось, как Лэнс и его однокурсники испытывали Империо на совах. Он прогнал из головы картинку и добавил: – Но и сейчас некоторые развлечения у студентов просто идиотские. Левикорпус, например… Я уже не говорю о мародерах, они вечно…

– Я уже знаю, что случилось с Гадженом в прошлом году. – Лэнс наклонился и завязал ослабшие шнурки. – Мне Флитвик говорил. И в учительской на стене мерцающими буквами записано: «Не позволяйте студентам приближаться к Гремучей Иве!»

Они обходили Иву по широкой дуге. Совсем скоро они должны были вступить в тень, отбрасываемую Хогвартсом.

– Ладно, хватит об Иве и мародерах, – сказал Лэнс. – Разве об этом нужно разговаривать во время прогулки под луной?

– А о чем? – спросил Северус.

– Ну а ты как думаешь? – спросил Лэнс, остановился как раз на границе тени и устремил взгляд на луну. Северус посмотрел туда же: может быть, он чего‑нибудь интересного не заметил? Но никаких особых явлений на небе не наблюдалось, по крайней мере, невооруженным глазом. Луна, казалось, прилегла на самую верхушку Западной башни, сияли звезды… и вроде все.