Текст книги "Что будет, то будет (СИ)"

Автор книги: Диана Шипилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

Глава 17. Рождество

Во вторник после завтрака Северус вернулся в подземелья (в которых царила невообразимая суета) и быстро собрал свой чемодан. Но, в отличие от остальных, он отправился не к выходу из замка, куда спешили все студенты, собиравшиеся уехать на Хогвартс–экспрессе, а поднялся на третий этаж – в кабинет профессора Лэнса. Тот как раз заканчивал что‑то писать на небольшом листке пергамента. Затем, свернув его в трубочку, привязал к лапке большой коричневой совы и выпустил последнюю в окно.

– Ну как, ты готов? – весело спросил он у Северуса.

Северус кивнул. Лэнс сделал приглашающий жест, и Северус подошел к камину, замерев в ожидании, что Лэнс назовет точный адрес. Северус ни разу не пользовался таким способом передвижения, в этом не было необходимости (хотя теорию он, разумеется, знал) – и потому немного нервничал. Что‑то было не так. Через секунду Северус понял, что именно: на полке не было кувшина с летучим порохом. Он стоял на столе у Лэнса. Северус уже собрался сделать шаг за ним, но Лэнс сам подошел к кувшину и, зачерпнув ладонью горсть, приблизился к Северусу и осторожно пересыпал часть ему в руки. Северус поднял глаза, не решаясь высказать вслух свои опасения – в надежде, что профессор и так поймет. Тот улыбнулся:

– Ах, вот оно что… Не переживай – просто брось порошок в огонь, шагни следом и произнеси: «Салазаров холм». Самое главное – не волнуйся, – и Лэнс ободряюще кивнул.

– Я не волнуюсь, – обиженно возразил Северус, но тут же добавил: – Благодарю вас, профессор.

Он сделал все так, как и следовало. Огненный вихрь взметнулся перед его глазами, а в следующее мгновение какая‑то сила вытолкнула его из этого невообразимого коридора. Он понял, что стоит в полутемном помещении перед двумя людьми – мужчиной и женщиной, а позади него из камина, стряхивая пепел, уже выходит профессор Лэнс. Между тем зрение сфокусировалось, и Северус увидел, что женщина (она стояла к ним ближе) – молодая и очень красивая. Ее каштановые волосы были рассыпаны по плечам, а большие глаза округлились от удивления, отчего казались еще больше. Вдруг она подошла к Северусу и порывисто обняла его. Он возмущенно дернулся, но она тут же отступила, и в глазах у нее мелькнуло: «Какой худой! Надо будет обязательно…» Вслух же она сказала:

– Добро пожаловать, Северус! Мартин написал нам о тебе! Меня зовут Элинор Лэнс, но ты можешь называть меня по имени. Мартин, рада тебя видеть! – и с этими словами она кинулась на шею профессору. Лэнс улыбнулся немного снисходительно, но нежно и сказал:

– И я рад тебя видеть, наша милая хозяюшка. А почему хозяин дома стоит в стороне и не спешит приветствовать своих гостей?

– Уверен, мне не избежать этой счастливой возможности, – из темноты выступил мужчина, чем‑то неуловимо напоминавший профессора Лэнса, но только более мрачный на вид – его густые брови срослись над переносицей, а волосы были темнее, чем у профессора. – Меня зовут мистер Лэнс, – произнес он и посмотрел на Северуса. – Но ты можешь называть меня Роберт.

«Только попробуй!» – прочитал Северус в его глазах.

– Северус Снейп, – кивнул он.

– Очень приятно, – сухо сказал Роберт.

– А брата ты не поприветствуешь? – тут же вставил профессор Лэнс.

– Ну, раз от тебя все равно не избавиться… – протянул Роберт, но искорки веселья в его глазах убедили Северуса, что он рад встрече.

– Даже не мечтай, – спокойно ответил Лэнс.

Роберт шагнул к нему, и они пожали друг другу руки.

– Прошу к столу, – Элинор указала на дверной проем, за которым виднелась часть комнаты с сервированным столом и стульями с высокой спинкой, и даже кусочек огромной люстры.

– Благодарю, Нора, но мы не голодны, – сказал Лэнс. – Мы только что позавтракали.

– Овсянкой? – улыбнулась Элинор. – Это не считается!

– Ну ладно, уговорила, – кивнул Лэнс. – Пойдем, Северус?

***

Северус сел за стол, но даже не притронулся к еде. В хрустальных стаканах отражалось красноватое пламя камина, и каждый звук, казалось, эхом разносился в просторной зале, обшитой мореным дубом. В воздухе плавали свечи – правда, их было не так много, как в Хогвартсе. Портреты на стенах изумленно поглядывали на неизвестного гостя и перешептывались друг с другом, и Северусу от этого было немного не по себе. Поэтому он прислушивался к тому, о чем говорили за столом, усиленно делая вид, что изучает белоснежную скатерть. Впрочем, в разговоре для него было мало интересного. Лэнс рассказывал, как дела в Хогвартсе, что Северус и так знал, а Роберт и Элинор наперебой сообщали ему о своих последних новостях. Северус обратил внимание, что братья то и дело переходят на шведский, и сначала насторожился, решив, что какую‑то часть информации от него скрывают, но потом понял, что им просто все равно, на каком языке говорить. Все трое были настолько обрадованы встречей, что Северус вдруг остро почувствовал себя лишним.

– А я помню твое распределение, – вдруг улыбнулась Элинор, обращаясь к Северусу. – Я тогда как раз на седьмой курс перешла. Тогда еще три человека подряд были зачислены на Слизерин.

– Сильверстоун, Снейп и Стеббинс, – подтвердил Лэнс.

Роберт втянул профессора в долгую беседу, которая практически вся была на шведском, и лишь по обрывкам фраз Северус мог догадаться, что речь идет о каких‑то банковских делах, что‑то там о гоблинах, процентах и трансфертах. Элинор сидела молча, время от времени бросая нежные взгляды на своего мужа. Северус с тоской представил себе ставшую вдруг такой родной библиотеку.

– А на Рождество вы кого‑нибудь пригласили? – спросил Лэнс, выискивая глазами что‑то на столе. – Роберт, var god och räck mig saltet[18]18
  Передай, пожалуйста, соль (швед.)


[Закрыть].

Роберт протянул ему солонку.

– Нет, – ответил он. – Мы с Норой всегда считали, что Рождество – это семейный праздник.

– Ой! – сказала Элинор. – Прости, Роберт, но я уже наприглашала кучу гостей!

В извиняющемся взгляде хозяйки проскользнули легкие смешинки – или Северусу показалось?

Роберт же, наоборот, помрачнел. Он закусил губу, но, взглянув на жену, смягчился.

– Ну ладно, – обреченно кивнул он. – Раз уж пригласила – не выгонять же их теперь.

Элинор счастливо улыбнулась.

– А кто хотя бы придет? – спросил Роберт.

– Ну… – Элинор зарделась, разглаживая пальчиками складки на скатерти. – Во–первых, Паркинсоны…

– Только не это, – чуть слышно вздохнул Роберт.

– Не бойся, я предупредила Дейзи, что у тебя аллергия на ее духи.

– Это у меня на саму Дейзи аллергия, – проворчал Роберт. – Ну ладно. Но если ее муж в пятый раз примется рассказывать мне ту историю – я за себя не ручаюсь!

– Да брось, они милые, – улыбнулась Элинор. – Во–вторых… ну, Берта.

– О нет! – Роберт закатил глаза. – Дорогая, ты же знаешь, любой вечер с ее участием превращается в сущий кошмар!

– Но, дорогой, я не могла ее не пригласить, она моя двоюродная тетя, и потом, мы вместе учились в Хогвартсе!

Тут Лэнс встал со своего места и сказал, обращаясь к хозяевам:

– Tack så mycket![19]19
  Большое спасибо (швед.)


[Закрыть] Элинор, Роберт, мы ведь поместим Северуса во вторую комнату для гостей?

– Куда же еще, – кивнул Роберт и улыбнулся Северусу. Улыбка, правда, получилась не очень любезной.

– Я уже отдала распоряжения эльфам, там все готово, – кивнула Элинор.

Лэнс наклонился к Северусу и, слегка дотронувшись до его плеча, сказал:

– Пойдем, Северус, я тебе покажу твою комнату.

Северус послушно встал из‑за стола, кажется, забыв поблагодарить хозяев, и пошел вслед за Лэнсом, услышав краем уха:

– Ну, и кого нам еще ждать, золотце мое?

– Хм, ну, надеюсь, ты не будешь очень возражать, если…

Против чего Роберт не должен возражать, Северус так и не узнал, поскольку в этот момент они уже повернули за угол коридора.

***

Комната оказалась небольшой (хотя и больше, чем его спальня в Хогвартсе), но довольно уютной. Эльфы уже принесли сюда его чемодан. Первым же делом Северус плотно задернул тяжелые шторы на окне, а потом взмахом палочки зажег факелы.

– Ну как, нравится? – спросил Лэнс.

Северус не понял, к чему конкретно относится этот вопрос: к комнате, к дому или к обстановке в целом. Он пробормотал что‑то неопределенное.

– Мне почему‑то показалось, что тебе уже не хватает книг, – улыбнулся Лэнс. – На первом этаже здесь есть небольшая библиотека, но сразу предупреждаю: в ней много любовных романов! Элинор от них без ума!

Он оглянулся и уселся в кресло. Северус осторожно присел на кровать. Он вдруг вспомнил, вернее – отчетливо ощутил, что Лэнс все‑таки его преподаватель. Пусть они нашли общий язык, расстояние между ними все равно слишком велико. Стоило ли вообще приезжать сюда? Роберт, например, явно не рад этому…

– Северус, – осторожно сказал Лэнс. – Что‑то не так? Тебе что‑то в комнате не понравилось? Можно сказать эльфам…

– Нет, сэр, все в порядке, – быстро ответил Северус. – Просто я уже привык к Хогвартсу…

– На Роберта не обращай внимания, – решительно сказал Лэнс. – Он против тебя ничего не имеет, это у него характер такой. Мы в детстве постоянно ссорились, он был тогда ужасно вредный, – профессор на миг замолчал и улыбнулся чему‑то, – но сейчас наши отношения наладились. Они с Элинор так уговаривали меня не съезжать, поискать себе какую‑нибудь другую работу, но я все же решил…

– Скажите, профессор Лэнс, – не смог удержаться от вопроса Северус, – а что произошло с вашим собственным домом?

Выражение лица Лэнса сразу изменилось – стало более отчужденным. Он помолчал некоторое время, пристально глядя на факел слева от Северуса, а потом проговорил – медленно, словно он тщательно обдумывал свои слова:

– Этот дом с самого начала был унаследован Робертом. (Северус вспомнил, что девчонки в гостиной что‑то говорили об этом, но что именно, он уже забыл.) Мне оставили деньги, и немало – я тогда снимал жилье, – но в прошлом году я потерял довольно значительную часть состояния из‑за своей некомпетентности, как в финансовых вопросах, так и в отношениях с… с другими людьми.

Вот оно что, подумал Северус. Но кое‑что все еще оставалось для него непонятным.

– Я правильно понял, сэр, что кто‑то обманул ваше доверие?

– Можно и так сказать, – ответил Лэнс, сцепив пальцы в замок и немного напрягшись.

– Получается, этот человек разбирался в окклюменции и легилименции еще лучше вас? – заинтересованно спросил Северус, невольно подаваясь вперед. – Иначе вы бы сразу определили, в чем дело!

Лэнс вздохнул.

– Северус, я с самого начала говорил тебе, что легилименция – это не ключ ко всем проблемам. Даже если ты и хорошо ей владеешь, ты можешь просто не захотеть ее использовать.

– Почему? – удивился Северус.

– По разным причинам, – довольно туманно ответил Лэнс. – Когда ты можешь узнать все, что человек о тебе думает, ты не всегда хочешь это узнать. Да–да, я знаю, что ты сейчас скажешь, – он махнул рукой, – и ты совершенно прав. Моя ошибка была в том, что я боялся смотреть правде в глаза. Если бы только тогда… – Он вдруг прервался, словно осознал, что излишне разоткровенничался, и совсем другим голосом сказал: – Ладно, что‑то я тебя совсем заговорил. Тебе ведь надо еще вещи разложить, осмотреться, прогуляться… в общем, весь дом – в твоем распоряжении.

Он встал с кресла, явно намереваясь уходить.

– Профессор, – рывком поднялся Северус, вдруг остро ощутивший, что Лэнс – единственная ниточка, связывающая его сейчас с Хогвартсом. – Если вы не возражаете… может, составите мне компанию, когда я буду осматриваться?

Лэнс улыбнулся. В его глазах снова промелькнуло что‑то мальчишеское, как тогда, когда Северус впервые его увидел. Только сейчас это его почему‑то ничуть не раздражало.

– Что ж, с удовольствием, – кивнул профессор.

***

На следующий день небо полностью прояснилось, и свежевыпавший снег за окном засиял ослепительной белизной. Поднявшись с постели, Северус минут пять смотрел в окно. Над рощицей вдалеке кружили птицы, деревья отбрасывали длинные тени на северо–запад. Северус пытался сориентироваться, в каком районе Англии он находится, и в какой же стороне Хогвартс; так ничего и не определив, он спустился в столовую.

– Ну что, – лучезарно улыбнулась Элинор за завтраком, – вот и наступил Сочельник!

– Отмечать‑то будем только завтра, – сказал Роберт.

– Все равно! Мартин, тебе подать бутерброды?

– Что? А… нет, спасибо, Нора. Я и сам могу их достать, – ответил Лэнс. Северус не мог не заметить, что его голос звучит очень сонно, да и вообще он то и дело клевал носом.

– Только не забывай, что манящими чарами за столом пользоваться некультурно, – хмыкнул Роберт.

– Он и не собирался! – вступилась за него Элинор, хотя Лэнс, кажется, вообще пропустил реплику брата мимо ушей. – Мартин, ты не выспался, да? А тебе как спалось на новом месте, Северус?

– Отлично, – ответил Северус. – Честно говоря, давно я не спал так хорошо.

Роберт посмотрел на него как‑то странно. «Вот нахал!» – мелькнуло в его глазах, однако он ничего не сказал. Северус нахмурился.

– Ой, Северус, а тебе ведь надо что‑то подарить на Рождество! – вдруг воскликнула Элинор. Глаза ее тут же загорелись. – Как насчет галстука, серо–зеленого? Или перчаток из кожи двурога? В общем, что‑нибудь модное и красивое!

Северус чуть не лишился дара речи от возмущения. Как она смеет подчеркивать, что его одежда уже совсем не новая?!

– Благодарю вас, миссис Лэнс, – наконец прошипел он, – но мне не нужны вообще никакие подарки на Рождество. Тем более что самое лучшее, что я мог бы подарить вам в ответ – это мой учебник Либациуса Бораго, но я сильно сомневаюсь, что он вас вообще заинтересует.

– Северус! – в один голос воскликнули Лэнс и Элинор. Роберт уже раскрыл рот, чтобы что‑то сказать, но Элинор быстро добавила: – Прости, пожалуйста, я совсем не хотела тебя обидеть!

По ее глазам было видно, что она говорила правду. Северус немного смутился.

– Извините, – буркнул Северус, и на этом инцидент был исчерпан.

Сразу после завтрака Лэнс сказал:

– Пойду‑ка я, пожалуй…

– Спать, – ехидно вставил Роберт.

– Нет, – отмахнулся от него профессор. – В Лондон по делам. Я быстро. Через полчаса, думаю, уже вернусь. Или через час…

И он с хлопком аппарировал.

***

Через полчаса вернулся профессор Лэнс или же через час, Северус так и не смог бы сказать. Все это время он лежал на кровати в отведенной ему комнате и пялился в потолок. Он ни о чем не думал, словно впал в какое‑то оцепенение, и очнулся только при стуке в дверь.

– Войдите, – сказал Северус, садясь на кровати.

– У тебя тут так мрачно, – заметил Лэнс, окидывая взглядом задернутые занавеси на окнах. – Я что хотел сказать: ты ведь еще не был в нашей библиотеке! Хочешь, я покажу тебе ее?

– Конечно! – с нескрываемой радостью в голосе откликнулся Северус.

Библиотека была на первом этаже. Сказать по правде, она была вовсе не такой большой, как Северус надеялся. Они с профессором подошли к полкам, и Северус стал рассматривать книги.

Так, это те самые любовные романы Элинор. А это финансовая литература, наверняка ее читает Роберт. На этой полке книги все на шведском… Неужели не будет совсем ничего интересного?

И не успела эта неутешительная мысль до конца оформиться в голове у Северуса, как на следующей же полке он увидел такую книгу, что целых десять секунд после этого он провел, зачарованно уставившись на нее и затаив дыхание, словно она могла куда‑то убежать. Это был толстенный фолиант с обложкой из черной кожи. На торце серебряными буквами было вытиснено заглавие: «Самая полная энциклопедия зелий». Среди остальных книг она смотрелась на удивление неуместно.

– А, я так и думал, что ты заинтересуешься этой книгой, – сказал Лэнс, и Северус вздрогнул, вспомнив о его присутствии. – Она стоит тут уже целую вечность, и никто ее не читает. Мы ведь, по правде говоря, не интересуемся зельями.

– А можно, я возьму ее почитать? – спросил Северус. – До конца каникул я вряд ли успею, но я постараюсь…

– Еще чего не хватало – все каникулы просидеть над книгой! – воскликнул Лэнс, слегка нахмурившись. – Лучше просто бери ее насовсем. Я ведь уже сказал, мы ей совсем не пользуемся, а тебе это интересно.

– Но ваш брат наверняка будет против…

– Не будет, – хмыкнул Лэнс. А потом, с трудом подавив зевок, добавил: – Он и не заметит ее отсутствия.

***

Сочельник прошел тихо и очень мирно (гостей Элинор пригласила на завтра). Домовые эльфы на этот раз постарались, и Северус вышел из‑за стола непривычно потяжелевшим.

Поднявшись в свою комнату, Северус переоделся ко сну, устроился на кровати поудобнее и наконец‑то раскрыл «Самую полную энциклопедию зелий». Какая это была книга! Северус пока даже не вчитывался в то, что там было написано, он просто перелистывал страницы, наслаждаясь уже тем, что эта замечательная книга, которой нет даже в школьной библиотеке, теперь принадлежит ему. А какие в ней иллюстрации – очень качественно выполненные гравюры с множеством деталей! А какая бумага – плотная, без единого дефекта, на ощупь чем‑то неуловимо напоминающая пергамент! Северус раскрыл энциклопедию наугад где‑то на середине, где подробно описывался способ приготовления Кровевосстанавливающего зелья, и чуть ли не уткнулся в страницу носом, пытаясь получше рассмотреть картинку. На него сразу же повеяло восхитительным запахом бумаги и типографской краски. Как редко он держал в руках такие новые книги!

Новые?

Северус резко закрыл книгу и вновь открыл ее на титульном листе. Пробежав его сверху донизу глазами, он наконец нашел то, что искал – год издания. И это был этот, уже почти закончившийся год.

«Значит, эта книга у вас стояла целую вечность, профессор? Все‑таки не удалось мне остаться без подарка на Рождество…»

Северус скользнул под одеяло, обнял книгу, стараясь не наткнуться на острые углы, закрыл глаза и быстро заснул с улыбкой на лице.

***

На следующий день Северус проснулся позже обычного. День обещал быть ясным, но холодным. Северус весь день читал энциклопедию, прервавшись только на завтрак, благо, Лэнсам из‑за подготовки к приему было не до него.

Ближе к вечеру он, уже чувствуя резь в глазах, спустился вниз. В столовой царила обычная предпраздничная суматоха. Домовые эльфы наспех наряжали елку и прикалывали венки из омелы и остролиста с ярко–красными лентами. На накрытом столе уже блестели хрусталь и серебро. Элинор, внимательно оглядев стол, удовлетворенно кивнула. Потом подошла к зеркалу, расправляя складки блестящего серебристого одеяния. К ней подошли профессор Лэнс и Роберт – на профессоре была темно–зеленая шелковая мантия, а на Роберте – синяя.

– Потрясающе выглядишь, милая, – тихим голосом произнес Роберт, наматывая на палец прядь волос Элинор.

– Ты мне прическу испортишь, – почти прошептала она, слегка покраснев.

– Ты прекрасна, – так же тихо добавил Роберт.

– Только зачем ты обула эти каблуки? – поинтересовался Лэнс, оглядывая себя в зеркало рядом с Элинор. – Теперь ты выше меня…

Все трое засмеялись. Внезапно Элинор обернулась, видимо, почувствовав на себе взгляд Северуса.

– А ты еще не переоделся? Поторопись, через час уже прибудут гости.

Северус хотел сказать, что ему не во что – у него ведь нет парадной мантии, но вместо этого только отвернулся и пошел к себе.

***

Северус в сотый раз придирчиво оглядел себя в зеркале, снял мантию и, чтобы придать ей более праздничный вид, украсил ее серебряным кантом.

Он открыл дверь – так как дальше тянуть уже просто было нельзя – и вышел в коридор. Его сразу же охватила праздничная суета – внизу, в гостиной и столовой, был шум, смех, звучала музыка. Там было гораздо светлее и веселее, чем вчера, а еще очень вкусно пахло – видимо, из кухни. Глубоко вздохнув и внутренне сожалея, что не может остаться здесь и полюбоваться на праздник со стороны, он начал спускаться по лестнице, украшенной гирляндами из омелы.

– А вот и Северус! – воскликнула Элинор. Все уставились на него, и Северус сжал зубы и вскинул подбородок. – Познакомься, это…

Дальше последовал ряд имен и титулов, и степеней родства, которые Северус не счел нужным запомнить. Но что он ощутил явственно, так это то, как неуместно смотрится его черная мантия на фоне ярких и переливающихся одежд гостей. Кивая всем без разбора, он инстинктивно проследовал в дальний угол комнаты, где он заметил Лэнса и Роберта в компании какого‑то незнакомца с желтыми усами.

Лэнс улыбнулся ему, Роберт кивнул.

– Так вы полагаете, Багнолд пойдет на это? Сомневаюсь, – ухмыльнулся желтоусый. – Даже если Крауч в лепешку разобьется…

– Только не надо о Крауче, – поморщился Лэнс. – Прошу тебя, Джеральд, давай о чем‑нибудь более приятном.

– А, старые служебные дрязги, – засмеялся Джеральд. – Во всем департаменте о вас просто анекдоты ходят!

– Да уж, я знаю, – вновь поморщился Лэнс.

– Кстати об анекдотах, – вдруг вставил слово Роберт. – Я вчера рассказывал Мартину, вы не слышали: идет заседание Визенгамота…

Лэнс кашлянул. Роберт бросил взгляд на Северуса и тут же добавил:

– Впрочем, он не слишком интересен.

Джеральд хрипло рассмеялся, поставив пустой бокал на поднос на голове проходящего мимо домашнего эльфа. Северус разозлился. Ему внезапно захотелось сказать или сделать что‑нибудь вызывающее. Он уже открыл рот, но тут же закрыл его, так как в этот момент посмотрел на Лэнса. Взгляд профессора, направленный куда‑то в сторону толпы гостей, остекленел, и в нем появилось что‑то такое, отчего у Северуса мурашки пробежали по коже. Он глянул туда же, но ничего особенного не заметил.

– Роберт, – прошептал Лэнс. – Посмотри…

Роберт резко обернулся, и в его глазах мелькнуло неожиданно растерянное выражение. Однако в следующий момент его брови сдвинулись, а глаза сощурились.

– О нет! – негромко, но с напряжением проговорил он. – Неужели она пригласила и его?! Она не могла… Она мне ничего не сказала…

– В чем дело? – удивленно поднял брови Джеральд, глядя в ту же сторону.

«Да что же там такое?!» – подумал Северус.

– А она знает? – спросил Лэнс неестественно спокойным голосом.

Роберт на мгновение задумался – его брови совсем сошлись на переносице – и покачал головой:

– Разумеется, нет! По крайней мере, я ей ничего не говорил. Сам подумай: иначе она бы никогда… Ну, ты понимаешь.

Лэнс кивнул и прикусил побелевшую губу. Роберт положил руку на плечо брату.

– Мартин, уходи! Немедленно, – тихо произнес он. Лэнс же по–прежнему не сводил глаз с чего‑то или кого‑то в дальнем конце комнаты, словно не слышал. – А я позабочусь, чтобы эта гадина надолго тут не осталась.

– Это вы о ком? – вновь спросил Джеральд.

Роберт резко развернулся, подыскивая слова, но в этот момент Элинор помахала им из центра гостиной.

– Роберт, Мартин! Смотрите, кто пришел! Это мой однокурсник Люциус Малфой, а по совместительству – мой троюродный брат.

Северус встрепенулся.

Толпа расступилась, давая проход Элинор и ее спутнику – безупречно одетому высокому блондину. Северус, конечно, узнал Люциуса Малфоя, бывшего школьного старосту и, кажется, пресловутого жениха Нарциссы Блэк. Элинор тем временем подтащила Люциуса к камину. На миг при виде братьев на его лице промелькнуло что‑то среднее между удивлением и испугом, но тут же оно вновь стало невозмутимым.

– Люциус, познакомься, – оживленно сказала Элинор, – это мой муж Роберт, а это его брат…

– Мы знакомы! – вдруг резко бросил Роберт, выступая на шаг вперед. – Даже слишком хорошо. Настолько хорошо…

Элинор несколько раз моргнула, с недоумением глядя то на Роберта, то на Люциуса.

– Настолько хорошо, – перехватил Люциус, – что, полагаю, мне нет смысла дольше оставаться под вашим гостеприимным кровом. Рад был тебя увидеть, Мартин. Кстати, тебе не очень идет зеленый.

Он улыбнулся крайне неприятной улыбкой, сверху вниз глядя на Лэнса. Глаза профессора расширились, а рука Роберта сжалась в кулак. Но Люциус повернулся к ошарашенной хозяйке дома, галантно поцеловал ей руку и резким шагом направился к дверям.

Все затихли на несколько секунд. Потом из угла раздался высокий голос – кажется, миссис Паркинсон:

– Так вот, я и говорю, милочка…

Постепенно в зале восстанавливалась прежняя атмосфера: очагами вспыхивали разговоры, кое–где уже слышался смех. Словом, все, как отметил про себя Северус, старательно делали вид, что не произошло ничего особенного. Только Элинор по–прежнему стояла на своем месте, глядя в пространство и потирая лоб рукой. Внезапно она подняла глаза на Роберта, а затем перевела вопросительный взгляд на профессора. Роберт негромко сказал жене:

– Дорогая, не переживай, я тебе потом все объясню. Лучше поторопи домашних эльфов, а то я боюсь, жаркое подгорит.

Элинор, рассеянно кивнув, удалилась из комнаты, а Роберт вернулся к компании у камина.

– Джеральд, Северус, вы извините нас… – Роберт взял брата за плечо, легко подтолкнув его к выходу из гостиной, и начал, понизив голос, что‑то говорить ему по–шведски.

– Конечно, – понимающе кивнул Джеральд.

Взгляд Лэнса на мгновение задержался на Северусе, а тот вдруг, к своему удивлению, произнес, копируя манеру Джеральда:

– Да, профессор, конечно.

Он отвернулся к Джеральду, всем своим видом показывая, что готов продолжить разговор.

И он не станет, нет, не станет прислушиваться к удаляющимся шагам за спиной. Вместо этого он попытается сосредоточиться на только что пришедшей в голову мысли: наверное, Люциус Малфой и есть тот самый человек, из‑за которого Лэнс лишился своего состояния. Иначе с чего бы они так себя вели?

***

После праздничного приема никто из Лэнсов так ни словом и не упомянул о Люциусе Малфое. Профессор и его брат старательно делали вид, будто этого эпизода вообще не было. Элинор, правда, подобной сдержанностью не обладала, и Северус иногда замечал на ее лице озабоченное выражение, в общем‑то, для нее нетипичное. Впрочем, ее можно было понять. Северусу было очень любопытно, что же все‑таки произошло, и о чем Лэнс разговаривал с Робертом после ухода Люциуса, но он интуитивно понимал, что профессор ему ничего не скажет. Уж очень непроницаемое у него было выражение лица. Северус знал, конечно, что не его это дело, но не мог не чувствовать досаду из‑за этого. Поэтому он старался поменьше общаться с Лэнсом – хотя тот обращался с ним вежливо, как всегда – и побольше читать свою новую энциклопедию. При одном взгляде на эту книгу Северусу вспоминались слова профессора: «Она стоит тут уже целую вечность, и никто ее не читает. Мы ведь, по правде говоря, не интересуемся зельями», – и практически вся досада на Лэнса у него сразу же улетучивалась.

Северус так и не подал виду, что догадался об этом подарке Лэнса – наверное, в первую очередь потому, что тогда это подразумевало бы ответный подарок. По крайней мере, так ему казалось. Нет, конечно, Северус был бы не против тоже подарить Лэнсу что‑нибудь, вот только что именно? Что вообще ему было нужно? Набор для письменных принадлежностей? Тоже какая‑нибудь книга? Но пусть профессор и потерял большую часть состояния, он не выглядел нуждающимся в деньгах, и все самое необходимое у него было. При желании он и сам мог бы купить себе все что угодно. Так что же мог ему предложить Северус?

Впрочем, дня через два инцидент, похоже, действительно забылся, и Лэнс стал вести себя вроде бы совершенно как всегда. В общем, все обернулось как нельзя лучше, особенно если учесть, что за время этого вынужденного ограничения в общении Северус успел сделать все домашнее задание на каникулы.

***

Северус лежал на застеленной кровати, отложив в сторону энциклопедию. Хотя до вечера было еще далеко, факелы уже зажгли, ведь зимой темнело рано. Неяркое солнце низко стояло у горизонта, но в комнате Северуса с зашторенными окнами этого видно не было, и освещалась она лишь живым огнем. Северус давно перестал жалеть, что волшебники не пользуются электричеством: да, свет от него гораздо ярче, но… просто иногда ему казалось, что некоторые тонкости мира волшебников можно заметить только при свете огня. Конечно, это было глупо.

Негромкий стук в дверь прервал его размышления.

– Да? – откликнулся он, садясь на кровати.

Лэнс заглянул внутрь.

– Ты не очень занят?

– Я вообще не занят, – ответил Северус. – Домашнее задание уже давно готово… А что?

На секунду ему показалось, что при упоминании домашнего задания по лицу Лэнса пробежала тень, но профессор тут же улыбнулся и сказал:

– Можно было бы прогуляться! Погода прекрасная!

– Да, можно, – согласился Северус, хотя про себя подумал, что к красотам природы он, в общем‑то, совершенно равнодушен. Он встал и подошел к шкафу за зимней мантией.

Через пять минут они уже шагали по утоптанной тропинке. Солнце уже практически коснулось нижним краем горизонта. Белое полотно снега было исчерчено длинными тенями деревьев.

– Мне всегда нравилось это место, – сказал Лэнс. – А летом здесь еще красивее…

– А если бы вы выбирали, то где бы вы хотели жить? – поинтересовался Северус.

Лэнс задумался.

– Если в Великобритании, то как раз где‑нибудь здесь. Хотя не могу же я вечно торчать у Роберта… Им и вдвоем хорошо, – улыбнулся он. – Скорее всего, потом опять сниму какое‑нибудь жилье, может быть, даже в Швеции. На два месяца – это не проблема…

– А почему именно в Швеции? – спросил Северус с некоторой ноткой недовольства в голосе. – Что там такого особенного?

Выражение лица Лэнса неуловимо изменилось. Северус не мог бы точно сказать, что именно в нем появилось нового, но он был уверен, что никогда раньше не видел его таким… счастливым?

– Я там родился и жил у самого берега моря несколько лет, еще до Хогвартса. Видишь ли, в Великобритании тогда шла война с Гриндельвальдом, в Швеции было гораздо спокойнее… И потом я тоже часто туда наведывался. Я вообще люблю путешествовать, побывал в самых разных странах, но Швеция всегда была для меня особенной. Это даже не выразишь словами. – Лэнс чуть слышно вздохнул, запустил пальцы в волосы, а потом продолжил: – Недалеко от замка, где выросла моя мать, – сейчас он принадлежит дальним родственникам с ее стороны – есть одно место… Именно там я проводил больше всего времени. Каменистый берег, несколько фьордов и вечно неспокойное море. Это место никто не назвал бы милым или уютным, но оно по–своему красиво какой‑то особенной, суровой красотой… – Глаза Лэнса светились, он смотрел в какую‑то далекую точку на горизонте, и Северусу вдруг захотелось взять его за воротник и хорошенько встряхнуть.

– Интересно было бы посмотреть, – вместо этого сказал он.

– Так в чем проблема? – улыбнулся Лэнс, словно только и ждал этих слов. – Можно хоть сейчас туда аппарировать!

Северус сжал зубы, ужасно разозлившись на самого себя. Он совершенно забыл о возможности аппарировать. Теперь не отвертишься, придется… Ладно, он хотя бы узнает, что же это такое – аппарация.

Лэнс взял его за руку.

– Держись крепче, – предупредил он.

Северус сжал его пальцы и затаил дыхание. Тут же у него потемнело в глазах, все тело сдавило – атмосфер десять, не меньше, подумал Северус. Давление вскоре прекратилось, но Северусу показалось, будто что‑то пошло не так: темнота перед глазами упорно не хотела рассеиваться даже после того, как пространство вокруг него перестало сжиматься, а в ушах почему‑то зашумело.