Текст книги "Что будет, то будет (СИ)"

Автор книги: Диана Шипилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Глава 28. «Друг Горацио»

В Хогвартс пришла весна. Казалось, в воздухе уже витало ее присутствие, хотя март еще только начался. Северус редко покидал замок, делая исключение лишь для уроков, проходивших на открытом воздухе, но не мог не заметить того, что в этом году он воспринимает все острее, чем раньше. Пробивающаяся трава казалась ярко–зеленой, небо – чересчур уж синим, и вообще все краски были настолько контрастными, словно со всего мира сдернули серую пелену.

Часто им овладевала рассеянность, в общем‑то, несвойственная ему, и Северус изо всех сил старался вести себя так, чтобы это не слишком бросалось в глаза. Особенно на уроках. Особенно на защите от темных искусств. И можно было сказать, что Северус этого добился: он уже мог смотреть на Лэнса, не опасаясь, что лицо его выдаст; впрочем, сам Лэнс на уроках тоже задерживал взгляд на Северусе не дольше, чем на остальных, а в свободное время шутил, что им бы стоило работать шпионами.

После эпизода с ведром (который пока остался неотомщенным – у Северуса других проблем хватало) мародеры на время угомонились. Тем более что у Поттера много сил отнимали тренировки по квиддичу и выпендреж перед Эванс – и было очевидно, что успехи в первой области для него не в силах были перевесить неудачи во второй.

Люпин приступил к усиленной подготовке к экзаменам. Северус несколько раз видел его в библиотеке в их обычном уголке, разумеется, в компании Эванс. Он не раз задумывался, по какой причине тот периодически пропускает занятия, но долго его мысли на этом не задерживались.

Сам он стал посещать библиотеку заметно реже: им с Лэнсом и так не хватало времени. Готовился он обычно у себя, или у Лэнса. В гостиной обстановка мало этому благоприятствовала: никто еще не забыл историю с невидимостью. Впрочем, как‑то Северусу пришла в голову одна мысль, для осуществления которой было необходимо пойти в библиотеку. Мадам Пинс, ворча, вынесла ему из Запретной секции стопку старых запылившихся книг (теперь проблем с разрешением у него, конечно, не было), и после уроков он просидел в библиотеке не меньше трех часов, изо всех сил стараясь не чихать и не отвлекаться на чихание соседей. Закончив свою работу, он взял книги и отправился прямиком к Лэнсу.

– А вот и я, – сказал Северус, открывая плечом дверь кабинета. Он столько времени провел в библиотеке, что его ладони были совершенно серыми от пыли.

– Проходи, я закрою… Что, очередной набег на библиотеку? Тебе моих книг мало?

– Вы забываете, что я не полиглот, – ответил Северус. Он прошел вглубь кабинета и положил книги на письменный стол. – А эти книги не для меня, а для вас.

– В смысле? – удивился Лэнс, подойдя к нему. – Ой, Северус!.. Осторожно, только мантию не трогай! Ты видел свои руки?

– Я осторожно, – заверил Северус и обнял его еще крепче. Он мог слышать, как колотится сердце Лэнса. – Помните, профессор, вы говорили про трудности подбора материала к урокам?

– Не помню.

– Значит, думали, – Северус прижался к нему щекой. – И я решил…

– Да не бери ты в голову, – улыбнулся Лэнс, перебирая волосы Северуса. – Я думаю, что как‑нибудь разберусь с этим…

«Я скучал по тебе».

«Я тоже. Целых полдня не виделись».

«Не издевайся».

– Я не издеваюсь. Наоборот, хочу помочь, – вслух возразил Северус. – Мне же лучше: вы меньше будете заняты.

Он отошел к столу, открыл верхнюю книгу в стопке и достал оттуда плотно исписанные листы.

– После уроков я сидел в библиотеке…

– Заметно, – усмехнулся Лэнс.

– Не перебивайте. Так вот, я попробовал набросать кое–какие планы уроков, – продолжил Северус, изо всех сил стараясь, чтобы его губы не расплылись в бессмысленной улыбке. Он протянул свои записи Лэнсу. – Посмотрите, пожалуйста. Там еще ссылки на книги есть – в нужных местах закладки. Не переписывать же.

Подняв брови, Лэнс взял у него из рук записи и уселся в кресло. Северус взмахнул палочкой, применяя очищающие чары над своей левой рукой, потом переложил палочку и проделал ту же операцию над правой. После этого он встал за креслом, обняв Лэнса и уткнувшись ему в волосы носом, и принялся ждать, когда тот окончит чтение.

– Не думал стать преподавателем? – уже на втором листе спросил Лэнс.

– Нет, – ответил Северус. – Впрочем, может, еще подумаю…

– Подумай, – посоветовал Лэнс и продолжил читать.

Еще через десять минут Лэнс отложил записи Северуса в сторону и повернулся к нему.

– Очень хорошо. Спасибо, – улыбнулся он. – Замечание, пожалуй, только одно: ты забываешь о времени занятия. Твои темы за два урока не раскроешь, как ни старайся. Придется кое‑что оставить на следующий день.

– Разве? – удивился Северус. – Там же все элементарно…

– Я не сомневаюсь, что для гениального Северуса Снейпа все элементарно, – кивнул Лэнс. – Но есть и остальные… Им это будет не по зубам.

– Скорее всего… – несколько смущенно согласился Северус. – А еще какие‑нибудь замечания есть?

– Ну… – протянул Лэнс. – Есть, но ты здесь ни при чем. С пятым‑то курсом все нормально, но вот на других… – Он снова потянулся к записям. – Вот здесь, например, урок третьего курса… Эту тему я им уже объяснял месяц назад. И на первом курсе тоже.

– Надо же, я‑то думал, на старших курсах не попаду, – удивился Северус. – Так старался, вспоминал, что мы сами проходили…

– Ты, наверное, столько времени на это потратил, – как можно нежнее сказал Лэнс. – Ни за что не допущу, чтобы это было зря. Я использую это для уроков на других курсах.

– Слушайте! – Северус даже выпрямился. Лэнс вздрогнул и обернулся к нему. – Это же отличная идея!

– Что?

Северус триумфально посмотрел на него.

– Вам теперь почти не надо будет готовиться к урокам! Просто рассказывайте на первом курсе то, что вы уже рассказали на втором, на втором – то, что на третьем, и так далее! Останется только седьмой курс!

– Гениальный план, – скептически заметил Лэнс. – А что же, по–твоему, мне рассказывать в следующем…

Он осекся, и лицо его мгновенно окаменело. Повисло молчание.

– Поживем – увидим, – наконец медленно произнес Северус, особенно выделив голосом первое слово.

***

Где‑то наверху, должно быть, солнце клонилось к закату, а здесь, в такой знакомой, прохладной гостиной царил зеленоватый полумрак. Северус отметил, что кроме него, Долиша, который тоже что‑то читал в углу дивана, и двух старшекурсниц – Найт и Экрид – никого не было.

Стена разъехалась, и в гостиную ворвалась Аннабелла. Не останавливаясь, она быстрым шагом подошла к Долишу. Тот, заметив ее, поднял голову и вопросительно посмотрел на старосту.

– Долиш! – быстро выпалила она. – Где Стеббинс, он мне нужен?

– Понятия не имею, – пожал плечами Долиш и вернулся к чтению.

– То есть как это не имеешь? – возмутилась Монтегю. – Вы же всегда вместе ходите! Да оторвись ты от своей дурацкой книги!.. А мне он срочно нужен, потому что это задание по зельеварению…

– Стеббинс никогда не был большим специалистом в зельеварении, – процедил Долиш.

– Да знаю, – отмахнулась Аннабелла. – Ему больше удаются чары и трансфигурация, но уж коли Слагхорн поставил нас в пару… Эй, подожди, вы что, поссорились?

– По–моему, это не твое дело, Монтегю, – сказал Долиш. Он захлопнул книгу, поднялся с дивана и ушел.

– Нет, честное слово, некоторые только о себе и думают! – крикнула ему вслед, топнув ногой, Аннабелла. – И именно сейчас, когда мы отстаем от Гриффиндора уже на сорок баллов…

– Аннабелла, по–моему, ты бредишь, – заметила Глэдис Найт, оторвавшись от журнала.

– Сама ты… Да пошли вы все! – вышла из себя Аннабелла, метнув злобный взгляд на Северуса. – Эгоисты несчастные! Чтоб вам всем «троллей» на экзаменах поставили!

Выкрикнув последнюю фразу, она выбежала из гостиной.

– Совсем сбесилась эта Монтегю, – после непродолжительного молчания буркнула Сабрина.

– Пятый курс, – вздохнула Глэдис. – Все студенты в это время такие. То ли еще дальше будет…

– Ну извини, – тут же взвилась Сабрина, – у меня, между прочим, Ж. А. Б. А. на носу, но я на людей не кидаюсь!

– Конечно, конечно, – согласилась Глэдис, пряча улыбку.

Северус тоже чуть не улыбнулся, но все же сдержался и, захлопнув книгу, пошел к себе.

***

Долиш и Стеббинс, похоже, действительно поссорились. Северус никогда раньше не обращал на них особенного внимания, но сейчас он вспомнил, что в последнее время они совсем друг с другом не разговаривали. Долиш теперь сидел с Мирандой, а Стеббинс – с Аннабеллой. И если Миранда явно была этим довольна, то Стеббинс и Аннабелла с трудом переносили друг друга, это было видно невооруженным глазом.

Северус не имел ни малейшего понятия, что же у них случилось, да, честно говоря, его это особенно и не интересовало. Ни Долиш, ни Стеббинс никогда не занимали его мыслей настолько, как, например, мародеры. Но даже о мародерах он в последнее время практически не вспоминал. Разве что во вторник, когда Люпин опять не пришел на занятия из‑за болезни, Северус некоторое время ломал голову, чем же все‑таки он болен и есть ли надежда на то, что это серьезно. Но в среду Люпин уже сидел за столом в Большом зале вместе со всеми, правда, вид у него был действительно болезненный и усталый.

Когда тем же вечером Северус пришел к Лэнсу, тот сидел за столом в окружении груды рассыпанных бумаг.

– Мне предстоит еще заполнить эти документы, – вздохнул Лэнс. – Подождешь немного, хорошо? МакГонагалл говорит, дело срочное, к завтрашнему дню все должно быть готово…

– Хорошо, тогда я пока руны сделаю, – согласился Северус. Лэнс взмахом палочки расчистил ему место.

Северус сел за письменный стол, водрузил на колени толстый учебник по древним рунам, открыл на нужной странице, и, склонившись над пергаментом, принялся за перевод.

Не успел он написать и предложения, как Лэнс сказал:

– Ты лучше выпрямись: сам себе свет загораживаешь, и вообще, слишком близко.

Северус и в самом деле едва не касался пергамента носом – эта привычка была у него еще с детства, сколько он себя помнил. Отец нещадно его за это критиковал, но так и не смог добиться успеха, в основном из‑за упрямства самого Северуса. При словах Лэнса Северусу мигом вспомнились эти сцены из детства, и то же упрямство заставило его огрызнуться:

– А может, мне так удобнее!

Он с нажимом поставил точку в конце предложения, чуть не проткнув пергамент.

Лэнс немного помолчал.

– Дело твое, – наконец сказал он. – Но знай – так можно и зрение испортить. А что, по–твоему, скажет Поттер, если ты вдруг тоже придешь на занятия в очках?

– Я даже под угрозой полной потери зрения ни за что не буду носить очки, как у Поттера, – прошипел Северус и нарочно пригнулся еще ниже. Лэнс хмыкнул и отвернулся.

Через полчаса Северус уже закончил переводить и убрал учебник в сумку. Лэнс все еще быстро строчил что‑то, поминутно сверяясь с журналом. Глядя на него, Северус почему‑то вдруг вспомнил Люпина в библиотеке. Ему показалось, или Лэнс тоже выглядит бледнее обычного? У Северуса сжалось сердце – сколько, сколько им еще осталось времени?

– Интересно все‑таки, что такое с Люпином, и из‑за чего он исчезает каждый месяц… – задумчиво протянул он, чтобы хоть как‑то отвлечься от этих мыслей, и потянулся на стуле.

Лэнс удивился.

– Как, я разве не говорил тебе, что…

В дверь постучали. Лэнс моментально прервался, выхватил из стопки лист пергамента и положил на стол перед Северусом.

– Войдите! – сказал Лэнс.

Северус пододвинул к себе поближе перо и чернильницу и начал писать первое, что ему пришло в голову, на всякий случай по–латыни.

– Извини, что я тебя беспокою, Мартин, – услышал Северус голос своего декана, – но… О, Северус, и ты здесь! Что, опять наказание?

– Да, я велел ему писать строчки, – подтвердил Лэнс (Северус тем временем старательно выводил «Dura lex, sed lex»[24]24
  Закон суров, но это закон (лат.)


[Закрыть]). – Но он уже заканчивает… Мистер Снейп, когда вы допишете последнюю строчку, можете быть свободны!

– Да, сэр, – отозвался Северус и с сожалением подумал, что, видимо, остаться у Лэнса не получится, придется ему возвращаться в свою комнату. А все этот Слагхорн – и что его сюда занесло?

– Так что вы хотели, профессор Слагхорн? – спросил Лэнс, скрестив пальцы в замок и поставив локти на стол. Хотя Северус и не смотрел ему в глаза, он готов был ручаться, что профессор думает о том же.

– Видишь ли, Мартин, – ответил Слагхорн, – мне понадобилась твоя книга о драконах, там изложены очень интересные…

– Простите, – вмешался Северус, – я уже могу идти, сэр?

– Да, конечно, – подтвердил Лэнс. – Не забудьте: завтра в то же время, мистер Снейп!

Северус вышел из кабинета и остался у двери в надежде услышать что‑нибудь интересное. Привидение, пролетавшее мимо, строго погрозило ему пальцем, но Северус только рукой махнул.

– Мартин, я слышал от Минервы, что ты в последнее время просто замучил бедного мальчика отработками! – донесся до него укоризненный голос Слагхорна. – Не могу поверить – неужели он не успевает по защите от темных искусств? Северус с первого курса всегда был очень способным учеником по всем предметам, я ведь тебе это уже не раз говорил!

– Entschuldigen Sie mir[25]25
  Извините меня (нем.)


[Закрыть], – возразил Лэнс, – но дело не в его способностях, а в систематических нарушениях дисциплины, которые…

– Мартин, Мартин, ну нельзя же так строго! – перебил его Слагхорн. – Не думай, я вовсе не хочу поставить под сомнение твои методы преподавания, но ты все‑таки работаешь здесь первый год и, наверное, просто не нашел к нему подхода! Северус выглядит дерзким и заносчивым, но на самом деле он очень ранимый мальчик, с ним нужно обращаться помягче, поласковее…

– Спасибо, я учту ваши замечания, профессор, – серьезным голосом сказал Лэнс. – Подождите, сейчас я поищу книгу…

Северус прикусил губу, чтобы не расхохотаться, и летящим шагом пошел к лестнице. Значит, завтра, в то же время…

***

Назавтра, в четверг, Слагхорн объявил, что в понедельник состоится контрольная. И слизеринцы, и гриффиндорцы встретили это известие, естественно, без энтузиазма.

– В чем дело? – спросил Слагхорн, сложив руки на животе. – У вас есть все выходные, чтобы подготовиться! Тема не очень сложная, я думаю, вы справитесь… Ну ладно, идите, а то обед уже заждался! – И он усмехнулся в пышные усы.

Улучив момент, когда мимо него проходил Северус, Слагхорн поманил его пальцем.

– Да, сэр?

– Хочу сказать тебе, Северус, чтобы ты особенно не беспокоился насчет профессора Лэнса, – заговорщическим голосом сказал Слагхорн. – Я вчера поговорил с ним немного и, надеюсь, ваши отношения наладятся!

– Спасибо, сэр, – Северус наклонил голову, пытаясь скрыть улыбку, и сам удивился тому, что его благодарность была вполне искренней.

– Но ты, должен заметить, тоже хорош! Постарайся в дальнейшем не нарушать правила, которые он установил на уроках. – Слагхорн поднялся из‑за стола. – Уверен, что это для тебя будет не слишком обременительно… Кстати, у вас ведь была сегодня защита от темных искусств?

– Да, – подтвердил Северус, – все было нормально.

«Да, если не считать того, что я все бы отдал, чтобы иметь возможность не сводить с него глаз, не опасаясь того, что это заметят, чтобы просто подойти к нему поближе и взять его за руку, а еще лучше – обнять, и почувствовать его тепло, и забыть обо всем на свете…»

– Вот и отлично! Ладно, пошли на обед, а то без нас все съедят! – хмыкнул Слагхорн.

За обедом Северус в который раз пожалел, что у профессора Лэнса так мало свободного времени. И даже в обеденный перерыв они не смогут побыть вместе… Хотя, собственно говоря, почему бы и нет? Если, к примеру, завтра… Или нет. Завтра, наверное, не получится. А если…

– О чем так задумался, Снейп? – окликнул его Обри.

«О некоторых приятных возможностях, связанных с окончанием учебной недели, Обри».

– Я? Ну… о контрольной у Слагхорна, – ответил Северус, ковыряя ложкой желе. – Интересно, какие зелья он туда включит?

Лицо Обри скривилось, как от зубной боли.

– Надеюсь, это будет не Вербенациум. У меня ну никак не получается его правильно приготовить…

– Да, – сказала Аннабелла, сидевшая напротив, – в целители тебя точно не возьмут, Бертрам!

– А он и не собирается в целители, – засмеялся Рауг Дерн, отхлебнув тыквенный сок. – Это для него недостаточно престижно. Так ведь, Обри?

– Я хочу работать в «Гринготтсе», – с важным видом ответил Обри.

– Не сомневаюсь, что ты этого добьешься, – вмешался Долиш. – Ты вылитый гоблин, они тебя сразу за своего примут!

– На себя посмотри! – огрызнулся Обри.

Миранда улыбнулась:

– Август, ну что ты к нему цепляешься? Вы с Дерном над ним все время насмехаетесь…

Август? А у Долиша еще и имя есть, оказывается…

Стеббинс со стуком поставил опустевший бокал на скатерть и вышел из‑за стола, грубо растолкав соседей.

Северус мельком глянул в сторону стола преподавателей, и его сердце забилось быстрее. Лэнс почувствовал его взгляд и еле заметно повел рукой. Северус улыбнулся и спрятался за газетой Долиша.

– Что пишут? – спросил он.

– Убили двух сотрудников Министерства, – хмуро ответил Долиш, перелистывая страницу. – Опять Пожиратели смерти принялись за свое…

Обри покосился на Розье и Уилкса, тоже оживленно обсуждающих заметку за другим концом стола.

– А, – сказал Северус. – Понятно…

Он встал и, подхватив чуть не упавшую сумку, пошел на трансфигурацию. А потом еще и руны… ну сколько можно ждать вечера…

Отсидев два невероятно долгих урока, Северус отправился в библиотеку. Надо сделать домашнее задание по нумерологии, пока у Лэнса занятия с семикурсниками. И почему преподаватели такие загруженные? Северус принялся за сложные расчеты, не переставая сверяться с учебником и таблицами, но уже через две минуты сбился, и ему пришлось все начать заново. Так, так, надо сосредоточиться, а то вдруг у Эванс лучше получится…

Он снова посмотрел на Эванс, сидящую впереди него и тоже занятую расчетами. Как раз в этот момент она обернулась, и их взгляды встретились.

«Интересно, много Снейп уже сделал? Как бы не отстать!»

Северус фыркнул, приподняв бровь. На лице Эванс мелькнула улыбка, и гриффиндорка быстро отвернулась.

«Черт, опять сбился!» – понял Северус.

***

– Знаешь, что сказал Слагхорн? – хрипловатым голосом спросил Лэнс, не выпуская Северуса из объятий.

Северус знал, поэтому без лишних слов потянулся к губам Лэнса. Довольно долго они не могли произнести ни слова, слившись в поцелуе, – сердце у Северуса билось как бешеное, кожа горела. Наконец Лэнс отпустил его и сказал еще более хрипло:

– Не здесь… пойдем в комнату…

Он взмахнул волшебной палочкой и открыл дверь.

– Слагхорн сказал, чтобы я был с тобой поласковее! – не удержался Лэнс. – Забавно, правда? Да… «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»!

– Что? – переспросил Северус, заходя в комнату вслед за Лэнсом. – Он же Гораций, а не Горацио!

Закрыв за ними дверь, Лэнс подошел к Северусу и начал снимать с него мантию.

– Не обращай внимания, – выдохнул он. – Это «Гамлет».

– А кто это – Гамлет? – поинтересовался Северус, помогая Лэнсу освободить себя от черных складок ткани. Где‑то он уже слышал это имя… – Волшебник?

Вопрос явно поставил Лэнса в тупик.

– Не знаю… Но отец его точно был волшебником, потому что после смерти стал привидением. Гамлет был принцем…

– Полукровкой? – с любопытством спросил Северус.

– Северус, ты можешь хоть минуту помолчать? – взмолился Лэнс. – У меня и так голова раскалывается после этих семикурсников! Прюэтты сцепились с Уилксом и Розье, и дело едва не дошло до магической дуэли! Оставь в покое Гамлета и…

– Напряженность увеличилась? Этого и следовало ожидать. – Северус вовсе не собирался всерьез обсуждать педагогические тонкости в условиях обострившейся общественно–политической ситуации, но он вдруг ощутил жгучее желание поддразнить Лэнса. – Знаете, мне всегда казалось…

Однако профессор Лэнс так и не дал Северусу возможности поделиться своими соображениями на этот счет.

Глава 29. О звездах и плюшках

Северус проснулся глубокой ночью, сам не понимая, что его разбудило. Должно быть, приснилось что‑то… нет, не кошмар, но сон был каким‑то неприятным. Не открывая глаз, он попытался вспомнить, что же ему приснилось, и по возможности выбросить это из головы, но его попытки оказались тщетны. От сна осталось только ощущение – давящее, тяжелое, неприятное. Скорее всего, снова уснуть ему теперь удастся нескоро.

Несколько раз моргнув, он равнодушно уставился вглубь комнаты. Сначала он не видел практически ничего, но потом глаза привыкли к слабому лунному свету, и он уже мог различить книжные полки, кресло и столик с письменными принадлежностями. Настроение отчего‑то стремительно портилось. И вдруг Северус вспомнил, что ему приснилось. Он сидел на каком‑то экзамене – скорее всего, С. О. В., – вчитывался в длинный список вопросов и понимал, что он не в состоянии ответить ни на один из них. К нему подошел незнакомый экзаменатор, покачал головой и прошипел куда‑то вдаль:

– Петтигрю! Помогите Снейпу!

Северус досадливо поморщился и плотнее завернулся в одеяло, натянув его на себя. Идиотизм какой‑то.

На его плечо легла рука Лэнса.

– Ты не спишь? – шепотом спросил он. – В чем дело?

– Ни в чем, – хмуро ответил Северус, не поворачиваясь. – Не могу уснуть. А вы почему не спите?

– Я в последнее время вообще сплю не очень, а тут еще твои попытки лишить меня одеяла… – попытался пошутить Лэнс. Но потом его тон вновь стал серьезным: – Может, что‑то случилось? Ты какой‑то подавленный…

Северус хотел огрызнуться, что любой на его месте был бы не то что подавленным, но полностью выбитым из колеи, однако потом передумал. Он вздохнул и ничего не ответил.

– Käre[26]26
  Милый (швед.)


[Закрыть], – прошептал Лэнс, погладив его по плечу, – все равно мы ничего не можем изменить…

– Я знаю, – ответил Северус и неожиданно для самого себя добавил: – Но дело не только в этом. Мне кажется, что я… глупею.

Он зажмурился, уже жалея, что это сорвалось с его языка.

– Ты?! – удивленно воскликнул Лэнс. – С чего ты это взял?

– Я прочитал практически все книги в библиотеке Хогвартса, – тихо начал Северус, не беспокоясь о том, сможет ли Лэнс его услышать или нет. – Я знаю рецепты всех зелий, которые изучаются в школьной программе. Я разбираюсь в теории трансфигурации едва ли хуже, чем профессор МакГонагалл. Я умею накладывать невербальные заклинания, чего еще не умеет никто на моем курсе. Я полностью освоил курс нумерологии, и об этом знает Вектор. Я уже не говорю о маггловских точных науках. Но если рассматривать не объем знаний, а динамику…

– Что ты имеешь в виду? – спросил Лэнс, приподнявшись на локте. Кровать немного скрипнула.

– Я думаю, что когда мне было семь лет, я был умнее, чем сейчас, – медленно сказал Северус. Потом слова полились сами, словно он долго их в себе сдерживал, и только сейчас они нашли выход наружу (в каком‑то смысле, так оно и было). – Да, я знал тогда меньше. Но по сравнению с другими… Когда я поступил в Хогвартс, я уже знал очень много заклинаний. Теперь же многие из них известны и всем остальным, в этом нет ничего особенного. А через год профессор Флитвик обучит всех и невербальным заклинаниям. В библиотеке нет практически ничего интересного. Я узнаю все меньше и меньше нового. Скорее всего, когда я стану взрослым, я не смогу уделять всем предметам должное внимание. Я уже сейчас чувствую, что у меня на это все меньше… нет, даже не сил, а желания. Придется выбрать что‑нибудь одно – например, зельеварение – и специализироваться на этом…

– Так делают почти все, – заметил внимательно слушавший его Лэнс и осторожно сжал его плечо. – Это если не считать тех, кто вообще оставляет всякие занятия после окончания школы. Так ли тебе необходимо быть разносторонним специалистом?

– Я стану хорошим специалистом, – продолжил Северус, наконец разворачиваясь к Лэнсу лицом. – Но не более того. То, что поразительно для ребенка семи лет, никого не удивит в выпускнике школы, а тем более во взрослом человеке. Мне кажется, что я постоянно что‑то теряю… может быть, интуицию? Мои способности развиваются не так быстро, как я этого хочу, не так быстро, как я расту. Когда я был маленьким, я был уверен, что смогу добиться всего на свете в мамином мире, мире волшебников. Я не сомневался, что стану гением. А теперь… я знаю, что буду обычным человеком, неплохо разбирающимся в науках. В последнее время я даже не смог придумать ни одного заклинания. Я глупею.

Северус и сам не ожидал, что он так откровенно расскажет о своих раздумьях. О многом он раньше даже и не думал, внезапно осознав только по ходу речи. Его чуть ли не трясло от волнения. Он в смущении поднял глаза на профессора, который пребывал в задумчивости. Мягкий свет луны освещал правую сторону лица Лэнса, остальная часть его была в тени.

– «Хоси ва тоси о тору то, кагаяки о усинау», – наконец сказал Лэнс, серьезно глядя на Северуса. – Так говорят японцы. Это значит: «Когда звезда становится старше, она теряет свое сияние».

Северус подумал, что это еще зависит от спектрального класса этой звезды, но вслух говорить этого не стал.

– Тебе не кажется, что это можно отнести и к людям? – помолчав немного, спросил Лэнс. – Взрослые всегда в чем‑то более ограничены, чем дети. Но это жизнь. Нельзя все время идти во все стороны. Когда я оканчивал школу, то думал, что у меня не будет никаких проблем с карьерой, ведь я знал несколько иностранных языков. Но мечты сбываются не всегда. И в этом, в принципе, нет ничего страшного – главное, чтобы у человека осталась сама способность мечтать. А насчет заклинаний… думаю, ты можешь не переживать об этом. Как я понял, здесь дело во вдохновении. Когда‑нибудь оно к тебе вернется.

Профессор перевернулся на живот, не отводя взгляда от Северуса.

– Спасибо, – прошептал Северус. Не удержавшись, он прикоснулся к волосам Лэнса, которые неярко блестели в лунном свете. После того, как Северус выговорился, он почувствовал себя значительно легче. Профессор улыбнулся и подавил зевок.

Северус прижался к Лэнсу плотнее и сказал:

– Попытаемся все‑таки уснуть. Завтра рано вставать. Извините, что я вас разбудил.

Лэнс, уже закрыв глаза, улыбнулся опять.

– Спокойной ночи, Северус.

***

В среду Северус и Лэнс договорились пропустить обед, и после трансфигурации Северус отправился не в Большой зал, а в кабинет профессора. Лэнса еще не было: он обещал позаботиться о еде, так что должен был подойти немного позже. Северус сел, облокотился на стол и от нечего делать принялся рассматривать стопку пергаментов, лежащую на краю. Это оказались их самостоятельные работы. Северус заинтересовался, взял стопку в руки и бегло просмотрел работы однокурсников, чуть дольше задержав взгляд на собственной. Ему было интересно, что же Лэнс поставил мародерам. Так, кто это написал… А, Люпин. Восемь баллов. По мнению Северуса, это было многовато. Он скривил губы и взял следующие листы. Блэку профессор поставил семь. Поттеру – тоже семь. Северус с интересом воззрился на последнюю работу, но, вопреки его ожиданиям, она была написана не Петтигрю, а Белби. Странно, а где же тогда работа Петтигрю?

Северус просмотрел самостоятельные еще раз, в который раз посочувствовал Лэнсу, которому приходилось разбирать кошмарный почерк Дерна, потом даже пересчитал листы в стопке, но их оказалось всего лишь тринадцать. Работы Питера Петтигрю не было.

В коридоре послышались шаги Лэнса, и Северус мигом выбросил все это из головы. Он положил самостоятельные обратно, встал и подошел к двери.

– Принц–полукровка, – послышался негромкий голос по ту сторону, и дверь распахнулась. На пороге стоял Лэнс с полным бумажным пакетом в одной руке и волшебной палочкой в другой. – Долго меня ждешь, Северус? Я никак не мог отловить домашних эльфов, все, что мне удалось раздобыть – это плюшки в учительской…

– Не люблю плюшки, – поморщился Северус.

Лэнс закрыл за собой дверь и взмахом палочки отправил пакет на стол.

– А что это ты туда положил?

– Куда? – не понял Северус.

Лэнс подошел к столу и склонился над кипой листов.

– А, ваши самостоятельные… Захотелось узнать, что ты получил? И ты еще сомневаешься? Между прочим, мог бы и так спросить, а не рыться в моих бумагах…

– Но они уже тут лежали! – возмутился Северус.

Лэнс пристально посмотрел ему в глаза.

– Да… – наконец протянул он. – Действительно. Надо же, я совершенно забыл, что оставил их именно здесь. Бери плюшки.

– Я лучше перед уроком перекушу. Профессор, у нас не так много времени… Что такое? – с тревогой спросил Северус, так как Лэнс внезапно напрягся, рука с плюшкой застыла, не доходя до рта.

Профессор медленно повернулся и окинул взглядом кабинет.

– Не знаю… – задумчиво сказал он. – Что‑то не так. Определенно не так.

Северус застыл и внимательно осмотрелся. Все было вроде бы как всегда, но теперь и он чувствовал что‑то странное. Непонятное ощущение… и ведь он его уже испытывал когда‑то раньше… Или ему только кажется?

– Вы меня заразили своей паранойей, – не удержался от замечания Северус. Лэнс от этого словно очнулся, положил плюшку обратно, так и не надкусив, и заправил Северусу прядь волос за ухо.

– Ты прав, времени осталось мало… – Он махнул палочкой, и дверь в спальню открылась.

– Ничего, – улыбнулся Северус, – я думаю, что мы успеем.

***

Северус совсем забыл сказать Лэнсу, что самостоятельной Петтигрю в стопке не было. Впрочем, профессор мог быть и в курсе этого. Возможно, он изначально держал ее отдельно. Но когда прозвенел звонок с обеденного перерыва и Лэнс начал раздавать работы, Северус понял, что это было неожиданностью и для него.

– Мисс Белби, вашу работу я не могу оценить выше пяти баллов, – Лэнс отправил последний лист на переднюю парту. Гриффиндорцы и слизеринцы принялись вполголоса обсуждать свои результаты, и, пожалуй, только Северус заметил озадаченное выражение, которое на секунду промелькнуло на лице Лэнса. Неужели он ее потерял? Но тогда странно, почему сам Петтигрю не интересуется своей оценкой!

– Мистер Петтигрю, – начал Лэнс спокойно, но тут же повысил голос: – Так, я не сомневаюсь, что пейзаж за окном очень красивый, но когда я обращаюсь к вам, извольте смотреть на меня! Вам я поставил четыре балла, но вы должны понимать, что на самом деле…

Неожиданно Лэнс осекся. Северус, не понимая, в чем дело, переводил взгляд то на Петтигрю, сжавшегося в комочек, словно он старался выглядеть как можно меньше, то на Лэнса, не отводившего от его лица вдруг расширившихся глаз. Очевидно, что оба они были чем‑то испуганы.

– Я думаю, вы не станете возражать, если вы получите свою работу позже, – медленно сказал Лэнс и перевел взгляд на Поттера. Петтигрю еле заметно кивнул. Северус начал злиться. Что же происходит?

Тем временем шум в классе стал сильнее. Миранда и Аннабелла чуть ли не в полный голос начали обсуждать, у какой команды больше шансов победить в предстоящем квиддичном матче, Долиш и Стеббинс иногда вставляли свои комментарии (тем не менее, между собой они демонстративно не разговаривали), Обри и Белби вступили в перепалку по поводу умственных способностей представителей другого факультета, и лишь мародеры вели себя до странности тихо. Наконец Лэнс словно бы пришел в себя и утихомирил класс, хоть и не без труда.