Текст книги "Между домом и роддомом (СИ)"

Автор книги: Диана Ольховицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Опоздавший

День выдался на редкость теплым и солнечным, но не жарким.

Мы после обеда дружной беременной компанией выползли во двор роддома погреться на солнышке.

Недалеко возле входа в приемный покой была длинная скамейка, отгороженная от околороддомовской суеты пышным кустом сирени. Мы уселись на лавочке, подставили лица ласковым лучам. В кустах трещали какие-то пичужки, периодически их гомон превращался в откровенную ругань.

– Красота-то какая! – умиленно произнесла Маринка и закрыла глаза.

– Девочки! – хихикнула Юлька. – Мы с вами совсем как бабульки на лавочке, только семечек не хватает.

– У меня есть! – радостно заявила Дашка и вытянула из кармана здоровенную упаковку. – Только ими от изжоги и спасаюсь.

Мы взяли по горстке и стали аккуратно щелкать в ладошки.

– Супер! – оценила Юлька. – Для полноты образа еще нужно кому-нибудь кости перемыть.

Тут из-за угла появился мужчина лет тридцати пяти: короткостриженый, с загорелым лицом. На нем были узкие джинсы и водолазка, эффектно обтягивающая рельефы накачанного тела. Он подошел к парадному входу, замер на несколько секунд, читая вывеску, и направился к приемному покою.

– Гляди, какой красавчик, – вполголоса проговорила Маринка.

– Небось, без пять минут папашка, на роды пришел, – предположила Юлька.

– А почему тогда без пакетов? – удивилась Маринка. – По крайней мере, сменная одежда у него должна быть с собой. Да и какой-то он спокойный слишком: рожающие папы вечно перепуганные, с выпученными глазами.

Мужчина тем временем зашел в приемный покой и буквально через минуту вышел обратно. Он растерянно остановился посреди двора, скользнул взглядом по окнам роддома и вдруг заметил нашу компанию.

– Скажите, – обратился он к Марине. – Савельева Карина в какой палате лежит?

– Ни в какой! – растерянно сообщила Маринка, не отрывая взгляда от бицепсов собеседника. – Ее утром выписали!

– Значит, она здесь была… – тихо пробормотал мужчина. – Родила?

– Да, – словно под гипнозом согласилась Маринка. – Маль…

– А вы, собственно, кто? – перебила ее Юлька, с подозрением рассматривая мужчину. – По какому праву интересуетесь?

– Я… – на миг замялся он. – Я – знакомый! Можно даже сказать – друг. Близкий.

– Друг, значит… – Юлька криво усмехнулась и нервно накрутила на палец прядь волос. – Не тот ли это друг, который заделал Карине ребенка и смылся?

– Я уезжал, – вздохнул мужчина. – Далеко.

– Тот самый, значит, – хмуро вынесла приговор Дашка. – Таких друзей… за одно место и в музей! Уезжал он… Еще скажи, что ты летчик! Полярный.

– Точно! – злорадно ухмыльнулась Юлька. – Только такие сказочки можно было нашим бабушкам рассказывать. А теперь не прокатит – сейчас даже в Антарктиде связь есть. Мне вот свекор вчера как раз из Антарктиды звонил, узнавал, как самочувствие.

– Хотел бы, позвонил бы! – заявила Дашка.

– Я телефон в море утопил, – вздохнул мужчина. – Весь список контактов пропал. И это в другой стране было, номер не восстановишь.

– Не, не летчик – хмыкнула Юлька. – Капитан загран заплыва. Телефон утонул, и страница в соцсетях тоже пошла ко дну. Скажи лучше честно, что Каринку бросил и укатил с другой на море отдыхать.

– Хорошо, – выдавил из себя мужчина, и угол рта у него дернулся. – Будем считать, что вы меня разоблачили. Я негодяй и подонок. Но я хочу поговорить с Кариной.

– Так поговори, – удивилась Дашка. – Кто тебе мешает?

– У меня нет ее номера телефона, если вы не поняли!

– В соцсетях напиши, – предложила Юлька.

– Она туда уже три месяца не заходит.

– Тогда домой к ней сходи или на работу, – фыркнула Дашка. – Мы что ли должны тебя учить?

– Я не знаю, где она живет, – развел руками мужчина. – А насчет работы… Помню, что она учительница, а номер школы забыл.

Он посмотрел в глаза Маринке, молчавшей все это время, и попросил:

– Помогите мне, пожалуйста. У вас ведь есть ее номер?

– Есть, – задумчиво согласилась Маринка и полезла в карман за телефоном.

– Бекирова! Ты что – совсем сдурела? – напустилась на нее Дашка. – Как можно кому попало чужие номера давать? Это же аферист! Вотрется в доверие, а потом полквартиры вынесет. Не может близкий друг не знать, где живет его девушка! Тем более, мать его ребенка! Это развод!

– Карина меня никогда к себе не приглашала, – вздохнул мужчина. – Они вдвоем с мамой живут, не хотела ее стеснять. Мы встречались на нейтральной территории. Про школу свою она много рассказывала, но на работе я у нее не был. Не бегать же мне по всем школам, чтобы ее найти?

– А сюда ты почему пришел? – скептически посмотрела на него Юлька. – Как узнал, что Карина будет именно в этом роддоме? Или тоже по всем бегал?

– Мы были здесь. На первом УЗИ. В ЖК аппарат старый, на маленьком сроке непонятно было – есть беременность или нет. Поэтому Карине дали направление сюда, этот роддом по ее району. Здесь беременность подтвердили и поставили предполагаемую дату родов. Я еще подумал – хорошее число, родители именно в этот день поженились. А сегодня проснулся, маму с папой поздравил, и мне как в голову стрельнуло – это же та самая дата! Вот и приехал. В приемном покое какая-то мегера буркнула: «Мы справок не даем!» А Карина, оказывается, уже родила…

– Родила, – многозначительно улыбнулась Даша. – И все у нее прекрасно. Без тебя! Так что иди-ка ты, папаша, лесом и про Карину забудь. Ее сегодня такой шикарный мужчина из роддома забирал. А на какой машине…

– Это ее директор, – быстро сказала Маринка и обвела всех глазами: – Девочки! Наверное, все-таки не мы должны решать, разговаривать Карине с отцом ее ребенка или нет. Это должен быть ее выбор.

– Правильно, – согласился мужчина.

– Хорошо, – вздохнула Юлька. – Но телефон не дадим.

Она посмотрела на Маринку:

– Набери-ка сейчас сама Карину и спроси, знает ли она…

– Егора, – подсказал мужчина.

– Егора, – ехидно повторила Юлька. – И хочет ли она с этим Егором, который ее объегорил, разговаривать.

Маринка опять достала телефон.

– Громкую включи! – попросила Дашка.

Маринка набрала номер. Некоторое время шли длинные гудки, потом, наконец, веселый голос Карины ответил:

– Привет, Марин, я слушаю!

– Привет! – поздоровалась Маринка. – Мы с девочками звоним, чтобы тебя поздравить с выпиской. Как малыш, как самочувствие?

– Ой, девочки, я такая счастливая! – выдохнула Карина. – Славик у меня примерный мальчик – покушал и спит. А мы тут с коллегами отмечаем выписку. Мальчишки из 9-Б показали нам стендап-номер про школу. Представляете, я так хохотала, что чуть второй раз не родила. А сколько у меня подарков! Вся прихожая забита коробками, я половину еще даже не открывала! И цветов два ведра! А вы как – никто больше из наших не родил?

– Пока никто, – улыбнулась Маринка.

– Как отстреляетесь – звоните! – восторженно заявила Карина. – Будем вместе гулять с колясками.

– Обязательно, – пообещала Марина. И добавила быстро: – Тут к тебе еще один небольшой вопрос. Рядом со мной стоит симпатичный молодой человек по имени Егор и просит твой номер телефона. Давать или не давать?

В трубке несколько секунд молчали. Потом изменившийся Каринин голос неуверенно переспросил:

– Егор?

– Да, это я, – вклинился в разговор мужчина. – Поздравляю тебя…нас с сыном! Ты – большой молодец! Карина, нам нужно серьезно поговорить, я много думал и…

– Егор, давай не сегодня, – усталым голосом попросила Карина. – У меня сейчас гости. А потом я буду купать малыша.

– Хорошо, я позвоню тебе завтра, – начал Егор.

– Завтра я тоже занята, ко мне придет педиатр из поликлиники.

– А послезавтра?

– Егор, – твердо сказала Карина. – Оставь свой номер телефона девочкам, я сама тебя наберу. Когда немного разгребусь с делами и приду в себя после родов. А сейчас извини, меня гости ждут.

– Карина, – попросил Егор. – Давай на этой неделе, я хочу с сыном познакомиться.

Но Карина уже нажала отбой.

– Подождешь, – припечатала Дашка. – Она дольше ждала.

Карину я встретила примерно через полгода в парке, она, как и я гуляла с коляской.

Я ее вначале даже не узнала: она отрезала челку и отпустила волосы до плеч.

Но Карина сама заметила меня и приветливо помахала рукой.

– Привет! – весело поздоровалась она. – Я слышала от Маринки, что у тебя девочка. Поздравляю! Мы с Маринкой тут часто гуляем с малышами. Карина и Марина, смешно звучит, правда?

– А Дашка где? – поинтересовалась я, поправляя козырек коляски. – Они же с Маринкой две кумы.

– Даша в больнице, – сообщила Карина.

– Как так? Что случилось? – разволновалась я.

– Говорят, что похоже на мальчика, – многозначительно улыбнулась Карина.

– Так она беременная?! – обалдела я. – Быстро же они за вторым собрались.

– Уже двенадцать недель, – подтвердила Карина.

– А сама-то ты как? – внимательно оглядела я ее стройную фигурку. – Хорошо выглядишь!

– Я – лучше всех! – рассмеялась Карина. – Мы уже кушаем кабачок и брокколи. Точнее, кабачок едим с удовольствием, а брокколи – плюем. Скоро будем вводить кашки. И весим уже восемь с половиной.

– Молодцы! – похвалила я, разглядывая упитанные щеки Карининого малыша.

– А еще я вышла на работу. Точнее, не совсем работу – подработку. Максим Сергеевич, директор наш, предложил вести внеурочку. Я подумала – пара часов в неделю всего, самое то, чтобы в декрете не закиснуть – и согласилась. И представляешь…

Она сделала эффектную паузу:

– Мои ребята выиграли всероссийский конкурс эрудитов!

– Круто!

– Еще бы! Там такая битва за первое место была! Зато нам за победу  вручили путевки в Сочи. Через две недели летим.

– Здорово!  А малого с кем оставишь? С бабушкой?

– Славик с мамой тоже едут, – улыбнулась Карина. – Им Егор уже билеты купил.

– Егор? – многозначительно протянула я. – Так вы помирились?

– Да мы и не ссорились, – спокойно пояснила Карина. – Егор сына признал официально. Приходит почти каждый день: с коляской погулять, в магазин за продуктами сходить, ремонт в детской сделал. На алименты я не подавала, мы договорились на определенную сумму – он мне ее каждый месяц дает. Предлагал несколько раз и больше – чтобы я себе что-нибудь купила, но я отказывалась. Насчет Сочи он меня убедил, что Славику будет полезен морской воздух, да и чтобы грудное вскармливание не прерывать. Мама тоже понятно – без нее никуда, я же буду занята целый день, у нас с ребятами не только отдых, а еще и целая программа мероприятий.

– То есть, ты его не простила… – вздохнула я. – Он объяснил, где пропадал столько времени?

– Да, мы поговорили, – согласилась Карина. – У него были обстоятельства. Наверное, даже уважительные. Но понимаешь…

Она небрежным движением поправила челку и посмотрела мне в глаза:

– У него все время обстоятельства. Если он что-то попробовал, и с первого раза не вышло – все, не судьба. Если бы я знала, что за меня кто-то волнуется, я бы из кожи вылезла, но нашла способ сообщить о себе. А Егор… Ему от деда квартира по наследству досталась, так он уже три года не может документы переоформить и обнаглевших квартирантов выставить. Вот не любит он напрягаться, ну никак!

– Но в роддом-то он пришел, – напомнила я.

– Не совсем же он пропащий, – улыбнулась Карина. – Сына признал. Помогает. Но дальше опять пошло-поехало. Думаешь, он мне встречаться не предлагал? Говорил, давай все будет, как раньше. То есть, хочу – приеду, не хочу – не приеду. Надо – позвоню, не надо – телефон отключу на неделю. Я, конечно, сама виновата. Такой размазней была, что вспоминать противно.

Карина сунула малому выпавшую соску и добавила весело:

– Зато теперь я Егору прямо заявила: с сыном общайся, сколько хочешь, а меня не интересуют бесперспективные отношения. Вот если ты мне замуж предложишь, я честно обещаю подумать.

– А он что? Что сказал?

– Промолчал, – также весело призналась Карина. – Но и не сбежал, как обычно. Так что, поживем – увидим. Мне сейчас особо и не до него: ребенок много времени занимает, а кроме того – нас пригласили на международный конкурс. Следующим летом летим в Прагу.

– Ты очень изменилась, – задумчиво проговорила я. – Даже внешне. Я раньше считала тебя тихоней, но теперь тебя тихоней точно не назовешь.

– Еще бы! – рассмеялась Карина. – Теперь я мама. А мама – это такой зверь, который может все. Помнишь, Павел Олегович говорил, что все зависит от нас? Так вот – я с ним полностью согласна.

Метод Зимницкого

Пролежала я на сохранении больше двух недель и ждала выписки.

– Анализ на гормоны придет – выпишу! – отрезала Алла Ивановна. – Что я зря его брала что ли? Тебе же лучше, в ЖК сдавать не будешь.

– Алла Ивановна, тогда отпустите меня домой на воскресенье, пожалуйста! – жалобно ныла я на субботнем обходе. – Я буду хорошо себя вести! А в понедельник рано утром – как штык.

– Отпускаю,  – улыбнулась врач. – А чтоб не заскучала – соберешь анализ мочи по Зимницкому.

– Без проблем! – обрадовалась я.

За прошедшие две недели пришлось сдать такое количество разнообразных анализов, что еще один совершенно не пугал.

Однако когда я подошла к медсестре с направлением, та выставила передо мной восемь пластиковых баночек.

– Что это? – обалдела я.

– А ты по Зимницкому никогда не сдавала? – удивилась Лиля.

Я растерянно мотнула головой.

– Тогда слушай сюда!

Полученная информация повергла меня в шок. Оказывается, необходимо было собирать мочу целый день, и каждые три часа – в новую банку. Но домой хотелось так сильно, что я со вздохом сгребла  тару в сумку.

Сумка у меня была приметная: черно-белая, с ярким геометрическим рисунком. Мне нравилось, что она подходит как к темной, так и к светлой обуви. При этом сумка радовала вместительностью – я носила в ней папки с документами,  к тому же в нее без проблем влезал кирпичик «Бородинского» и полкило колбасы.

– В понедельник утром привезу, – пообещала я, застегивая молнию.

– До 8-00, без опозданий!

В понедельник в 7 утра я стояла на остановке, ожидаю маршрутку – муж был категорически против, чтобы я беременная садилась за руль.

На остановке было многолюдно. Щебетала стайка школьниц в одинаковых темно-синих юбках в складочку. Парнишка – явно студент – стоял, уткнувшись носом в планшет. На экране планшета змеились формулы тройных интегралов. Я тут же вспомнила сессию второго курса и, непроизвольно вздрогнув, отвернулась.

Было много людей разных возрастов, но одинаково хмурых и сосредоточенных, определенно торопящихся на работу. Конечно же, присутствовали вездесущие бабульки, которым непременно нужно ехать в 7-00 в набитом транспорте по своим таинственным делам.

Одновременно подошли две разные маршрутки, и я начала осторожно протискиваться к своей. Люди толкались, я держала сумку перед собой, закрывая живот.

Вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд. Прямо передо мной возник странный парень: в черной футболке, темных очках и надвинутой на лоб кепке.

Он схватил мою сумку и потянул, пытаясь вырвать. Я инстинктивно  вцепилась в сумку обеими руками.  Он дернул сильней. Твердые ручки больно резанули по коже, и я разжала ладони.

Перескочив ограждение, парень бросился с добычей напрямик через проезжую часть. Под аккомпанемент сигналов и визг тормозов вор скрылся в парке напротив.

Маршрутка уехала, я в полной растерянности осталась стоять на остановке.

– Сволочь какая, уже на беременных нападает! – посочувствовала мне маленькая старушка в строгом платье с накрахмаленным воротничком.– Ничего святого нет!

Я всхлипнула.

– Этот гад тут с полгода промышляет, – продолжала бабулька, поглаживая мой рукав. – У меня в прошлом месяце сумку вырвал, а там вся пенсия, только получила. Пришлось на капусте с картошкой сидеть. А у соседки из коляски кошелек увел. В полицию заявление писали, только толку от них – ноль.

Старушка заглянула мне в лицо:

– У тебя хоть на проезд деньги есть? Если что – не стесняйся, я дам.

Я рассеянно проверила карманы:

– Кошелек здесь, телефон тоже. Так что вроде ничего ценного не пропало. Сумку только жалко…

– Хвала Всевышнему! – старушка перекрестилась. – А ты, дочка, не думай – Бог все видит! И он эту нечисть обязательно накажет!

– Уже наказал! – сквозь слезы улыбнулась я. – Думаю, сегодняшняя добыча его порадует – у меня в сумке восемь банок с мочой.

– По Зимницкому что ли? – расхохоталась старушка. – Правильно, пусть испытает на себе чудеса уринотерапии! Хоть я, как химик, в нее не верю.

Но как ни странно, после этого случая парень пропал. И я его больше не встречала, и знакомые подтвердили, что подобные случаи на районе прекратились.

То ли вор нашел для себя новое место охоты, то ли нетрадиционные методы действительно оказались эффективными.

Очарование современной деревни

В понедельник в палату подселили новенькую.

– Доброе утро! – на пороге стояла совсем молоденькая голубоглазая девчонка. – Меня Аленой зовут!

Если бы не кольцо на пальце и внушительный девятимесячный живот, я бы с легкостью приняла ее за школьницу. Образ дополнял клетчатый сарафанчик и длинные русые волосы, заплетенные в колосок.

Мы познакомились и разговорились.

Речь Алены была на удивление правильной, отсутствовали слова-паразиты и сленговые выражения.

Тургеневская девушка – окрестила я ее про себя. Не иначе как профессорская дочка.

– На роды? – уточнила я. – Кого ждешь?

– Да, 37-я неделька уже. – Аленка погладила себя по животу. – Двойню – мальчика и девочку.

– Везет же некоторым! – завистливо протянула Дашка. – Первые роды – и сразу двое. Один раз родишь – и все, отстрелялась!

– У меня третьи роды, – смущенно призналась новенькая. – Две доченьки уже есть.

– Третьи? – изумилась Маринка. – Извини, а лет-то тебе сколько?

– Двадцать один…будет, – слегка покраснела Аленка. – Я просто рано замуж вышла, в шестнадцать.

– Никак, по залету? – подмигнула Дашка.

– По любви, – не согласилась новенькая. – Родители, конечно, сначала были против. А мы пришли с Максимом, на колени встали: «Благословите нас, хотим в храме венчаться».

Образ тургеневской девушки засиял еще ярче. Словно восемнадцатый век возник из небытия, подчиняя себе привычный ход вещей.

И показалось – выгляну в окно, а там деревянные мостовые, кареты с гербами, барышни в кринолинах, кавалерийские мундиры.

Москва, спаленная пожаром, французу отдана… Хотя – это уже девятнадцатый век.

– А расписались мы позже, когда мне восемнадцать исполнилось. Сашке на тот момент два месяца было, – продолжала рассказ Аленка.

– То есть ты в семнадцать забеременела, – подсчитала Дашка. – И что – беременная в школу ходила? А учителя как? А одноклассники?

– В школу я к тому времени уже шесть лет не ходила, – выдала Аленка новые откровения. – В нашей деревне только начальная школа – четыре класса.

– Как в деревне? – растерялась Дашка. – Ты разве не москвичка?

– Деревенские мы, – рассмеялась Алена.

– В жизни бы не сказала, – покачала головой Марина. – Ты такая вся… на гимназистку из царской гимназии похожа. Или на учительницу.

– Бабушка у меня учительница! – весело пояснила Аленка. – Заслуженный педагог – дипломами и наградами целый шкаф занят. А я действительно оканчивала московскую гимназию. Правда, на уроки не ходила, а только экзамены сдавала. А сейчас учусь в университете. Дистанционно.

– А родители у тебя кто? Тракторист и доярка? – от удивления забыв все приличия, допрашивала Дашка. – А муж? Агроном?

– Папа – профессор математики! – с гордостью пояснила Аленка.

Я мысленно поздравила себя с правильной догадкой.

– Мама – политолог, муж занимается веб дизайном.

– Ты живешь в коттеджном поселке! – догадалась Марина. – Новая застройка для элиты.

– В самой обычной деревне,  – отвергла ее предположения Алена. – Где моя прабабушка жила и прапрабабушка тоже. На деревенском кладбище мои предки до пятого поколения похоронены. Дороги у нас…

Аленка вздохнула.

– Федеральная трасса хорошая. А вот районные… И газ только в прошлом году провели. Так что ничего элитного у нас нет. Хотя дом полностью перестроили.

– Вы что – сектанты? – подозрительно уточнила Дашка. – Прячетесь в захолустье от проклятий цивилизации?

– Да нет, обычные люди! – звонко рассмеялась Аленка. – Просто папа говорит, что в наш век интернета нет никакой разницы, где сидеть за гаджетами – в московской квартире или во дворе деревенского дома. Но во втором случае – плюс свежий воздух и рыбалка в пяти минутах ходьбы.

– И как же ты в наш роддом попала?

– Районная больница направила. У меня ведь двойня: дочь правильно лежит – головой, а сынок – ножками, еще и обвитие у обоих. Врачи решили перестраховаться.

– А я думала, что в деревнях одни алкаши и деграданты, – призналась Дашка. – А тут профессор, политолог, веб дизайнер…

– Соседка наша – тетя Валя –  профессиональный бухгалтер, – подхватила Аленка. – Работает в крупной компании по удаленному доступу. Муж ее – дядя Ваня – обучает школьников разговорному английскому по скайпу. С другой стороны сосед – дядя Сережа – пишет аналитические обзоры для интернет-изданий. Тетя Маша ведет онлайн мастер-классы по вязанию крючком.

Аленка на миг замялась, но продолжила:

– Пьяницы у нас, конечно, тоже есть. Но их с каждым годом все меньше становится – в Москву перебираются.

– Как в Москву? – изумилась Дашка.

– В деревенском доме работать нужно – хотя бы протапливать и еду себе готовить. А в Москве благотворительные столовые и бесплатные ночлежки. И на бутылку всегда заработать можно. В крайнем случае – милостыню попросить.

– Федорова! На УЗИ! – заглянула к нам в палату медсестра.

– Иду! – подхватилась Аленка и выскользнула за дверь.

–  Мир определенно сошел с ума, – задумчиво произнесла Маринка. – Раньше лучшие люди уезжали в столицу, старались закрепиться, родню перетащить. А теперь, как в компьютерной игре, в Москву хлынули жуткие монстры, а нормальные люди прячутся в глуши.

– А, может, врет она, Алена эта? – недоверчиво хмыкнула Дашка. – Какой нормальный человек из столицы в захолустье поедет?

– Не врет, – подтвердила я. – У меня ведь тоже третий ожидается, квартира по швам трещит. Давно думаем загород перебраться. Только нынче цены на землю – космос, даже в отдаленных деревеньках.

– И все равно мне она не нравится, – призналась Дашка. – Строит из себя Татьяну Ларину. А рожать начнет – все притворство слетит, и увидим мы обычную деревенскую бабу. Можно девушку вывезти из деревни, а деревню из девушки – никогда. Уж насколько Оля культурная, а в родах трехэтажным всех крыла! А что эта творить будет – и представить страшно.

Мне почему-то стало обидно за Аленку. У человека третьи роды, с чего бы ей впадать в неадекват? Что мы там не видели?

Дашка неплохая девчонка, но иногда бывает занудой.

– Спорим? На желание? – предложила я. – Что Аленка родит спокойно, без эксцессов?

– Спорим! На желание! – согласилась Дашка. – Что эта барышня уездная такое в родах учудит, что весь роддом офигеет! Маринка, разбей!

Аленка вернулась с УЗИ довольная.

– Представляете, сынишка перевернулся! И теперь лежит головой вниз. И обвитие у обоих нетугое, Алла Ивановна сказала, что в родах аккуратно снимет. И раскрытие у меня уже на палец.

– Как раскрытие на палец? – изумилась Дашка. – У тебя же схваток нет.

– Третьи роды, – пояснила я. – Организм уже опытный, заранее готовится. Потом несколько схваток, пару потуг – и готово.

– Вот-вот! – улыбнулась Аленка. – У меня с Софией – второй доченькой – именно так и было!

Я торжествовала. Если у Алены вторые роды были легкими, что там о третьих говорить. Конечно, с близнецами сложнее, но ведь есть наша Алла Ивановна – кудесница.

Дашка перехватила мой взгляд и, фыркнув, отвернулась.

Мы сходили на обед. Аленка завалилась с планшетом на кровать:

– Надо к семестровому тестированию подготовиться, а то после родов, боюсь, не до того будет.

Однако минут через десять привстала и положила руку на живот:

– Кажется, начинает понемногу хватать.

– Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.

– Спасибо! – солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.

Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.

Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.

– Раскрытие два пальца, – радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.

Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:

– Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!

– Эта кровать – счастливая, – обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.

– Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?

Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.

Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:

– Если Алла Ивановна придет, я в душе!

За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.

Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.

– Девочки, так неудобно получилось…  Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…

Алена продемонстрировала оторванную дверцу:

– Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.

– Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.

– Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.

Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.

Мне почему-то подумалось, что это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.

– Где у вас тута розетки? – буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.

Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.

Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.

– Вроде порядок! – заявил он.

– Погодь… – покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?

– Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть. – Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…

– Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!

– Никак, – вздохнул усатый. – Разве завтра с  Никанорычем втроем попробовать.

Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…

Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.

– Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!

– Под шкафом она, – вздохнул усатый. – Не доберешься.

– Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.

Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.

Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.

Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:

– Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!

Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:

– А ты, девка, никак рожаешь?

– Рожаю… – смутилась Аленка.

– Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко – хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.

Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.

Дашка поняла без слов и надулась.

– Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо так хватает! А Алла Ивановна все не идет и не идет…

– Давай сами к ней сходим! – предложила я. – Я провожу.

– Правильно! А мы пакеты донесем! – вызвались Дашка с Маринкой.

Мы подошли к ординаторской, постучались и заглянули внутрь.

Увиденная картина повергла нас в шок.

Алла Ивановна сидела на полу и, кривясь от боли, ощупывала ногу.

– Алла Ивановна, миленькая, что случилось? – разом затараторили мы, влетая в ординаторскую.

– Жалюзи заело, – хриплым голосом пояснила врач. – А я, калоша старая, полезла поправлять. И оступилась. Теперь вот сижу, как пень и встать не могу.

– Перелом? – испугались мы.

Тем временем Аленка присела на корточки и тщательно ощупала ногу врача:

– Так болит? А так? Пальцами шевелить можете? А наверх потянуть? Нет, на перелом не похоже. Хотя для верности надо бы снимок сделать. Но скорее всего – сильное растяжение.

– А ты у нас травматолог? – заинтересовалась Алла Ивановна.

– Проходила курсы оказания первой медицинской помощи, – пояснила Аленка. – В деревне без этого никак. У вас эластичный бинт есть?

– В тумбочке.

Аленка достала бинт и начала ловко накладывать его на ногу врача.

– И вот же, девы, как назло, в отделении полный аврал, – вздыхала врач. – У Светланы Даниловны родзал занят. Ольга Петровна из второго родзала – на плановом кесаревом. Мария Семеновна и Тимур на срочной операции. И я тут обезножила.

Алла Ивановна кивнула в сторону кабинета заведующей и добавила приглушенным голосом:

– Даже небожительница наша спустилась с Олимпа и принимает роды у поступивших по скорой. Ох, не завидую я девочкам…

– А что заведующая – она злая? – испуганно уточнила Маринка.

– Не то, чтобы злая, но сухарь. И грубоватая. Ей бы с железяками работать, а не с людьми. Вечно девочки после нее плачут: то обругала, то больно посмотрела, ничего не объясняет, на вопросы не отвечает. А с роженицей бережно обращаться надо, как с хрустальной вазой. Разве что, какая роженица ей под стать попадется…

Алла Ивановна взволновано поглядела на Аленку:

– Ты-то, голуба моя, как? Держишься?

– Пока держусь, – сообщила Аленка, заканчивая бинтовать ногу. – Но уже через пять минут хватает.

– Ох-ох-ох… – покачала головой врач. – Я Павла Олеговича с выходного выдернула, так что вы думаете – в пробке стоит! Боюсь, опоздает. Дай-ка мне руку…

Она оперлась на Аленино плечо и медленно встала:

– Так, стою нормально. А если…

Она попыталась сделать шаг, но тут же начала заваливаться на бок:

– Не слушается нога…совсем. Эх, мне бы до родзала доползти, а там как-нибудь…